Глава восьмая

Глава восьмая

Элла едва не рассмеялась во весь голос. Ее фея-крестная?

– Этого не может быть!

– Почему? – искренне удивилась нищенка.

– Потому что фей не существует, – ответила Элла. – Это просто выдумка. Для детей.

– Но теперь-то ты знаешь, что это не так, – возразила нищенка. – И потом, разве твоя мама не говорила тебе, что верит в них? Не отрицай, говорила, я сама слышала.

– Вы слышали? – переспросила Элла.

Нисколько не смущаясь оттого, что Элла ей не верит, фея-крестная (а она действительно была феей-крестной, как вы, наверное, уже давно догадались сами, мои читатели) принялась осматривать сад.

– Нам нужно приступать, если ты хочешь вовремя попасть во дворец.

– Вовремя… куда попасть? – переспросила Элла.

– На бал, дитя мое, на бал, который дает принц.

Элла вздохнула. Фея-крестная эта женщина или нет, но на бал ей все равно не попасть.

– Да вы только взгляните на мое платье, – сказала Элла, приподнимая края разорванного розового шелка. – Чтобы починить его, нужен не один день, но и тогда оно не станет таким же красивым, как прежде. И потом, даже если бы у меня было что надеть, как я попаду во дворец? Карета уехала, и…

– Фу-ты ну ты, что за чепуха! – оборвала ее старая женщина. – Но давай все по порядку. Прежде всего мне самой нужно переодеться во что-нибудь более подходящее.

Нищенка подняла вверх свою клюку, и из узловатой палки та превратилась в тонкую серебряную палочку. Волшебную, разумеется. Затем старушка взмахнула этой палочкой, и из нее дождем посыпались серебряные искры. Они окутали нищенку, а когда облако рассеялось, вместо нее перед Эллой оказалась прекрасная женщина со светлыми волосами, красивыми волнами спадавшими ей на плечи.

Истертый до дыр черный плащ превратился в белое сверкающее в лунном свете платье. (Великолепное превращение, должна вам заметить! Даже не хочу рассказывать, какое оно колючее и щипачее, это нищенское одеяние. Брр! Терпеть не могу мешковину!)

– Вот так-то лучше, – сказала фея-крестная, закончив свое превращение. – Ну, на чем мы остановились?

Элла не понимала, как такое возможно и почему эта женщина решила явиться к ней именно сегодня, но то, что она волшебница, отрицать было невозможно.

– Пожалуй, начнем с экипажа, – сказала фея-крестная. – Если честно, я о нем как-то не думала, хотя… экипаж так экипаж – почему нет? Посмотрим… – она огляделась вокруг. В центре сада журчал фонтан, неподалеку от него стояла оранжерея, из нее доносился сильный запах сырой земли и цветов. – Итак, нам нужно что-нибудь похожее на карету.

Фея-крестная принялась бродить вокруг, Элла следовала за ней по пятам.

– Это? – задумчиво сказала фея, указывая на старую лохань на ножках служившую сейчас кормушкой для домашних птиц. – Пожалуй, нет.

– Может, бочонок? – фея подумала и снова покачала головой. – А как насчет овощей и фруктов? Вы выращиваете арбузы?

На этот раз Элла с сожалением покачала головой.

– Дыни?

И снова нет.

– Дай-ка подумать, – сказала фея-крестная. – Ну а тыквы?

– Да, у нас есть тыквы! – оживилась Элла. – Там.

Она повела фею-крестную в оранжерею. Внутри рядком росли тыквы.

Фея-крестная радостно захлопала в ладоши и стала один за другим рассматривать оранжевые плоды. Одни казались ей слишком маленькими, другие недозревшими. Наконец она выбрала одну довольно крупную тыкву и попыталась поднять ее. Тыква не шевельнулась – такая была большая и тяжелая.

– Не важно, – сказала фея. – Сделаем это прямо здесь.

– Что сделаем? – не поняла Элла.

– Разве не ясно? – удивилась фея, отряхивая с ладоней грязь. – Превратим тыкву в карету!

– А, – ответила Элла так спокойно, будто подобные вещи случались с ней каждый день. Она уставилась на тыкву и стала ждать, когда с той произойдет волшебное превращение. Ничего. Подождала еще немного. Опять ничего. Элла перевела взгляд на фею-крестную. Та стояла с напряженным лицом и закрытыми глазами. Почувствовав, что Элла смотрит на нее, фея приоткрыла один глаз и сказала:

– Не торопи меня, я просто пытаюсь вспомнить, как это делается…

(Хочу заметить, что лучше было бы, конечно, иметь дело с дыней. Они превращаются намного легче, а тыквы попадаются такие упрямые!)

– Может, ее повернуть?

– Может быть… – начала фея-крестная, но потом покачала головой: – О, святые небеса! Давай просто попробуем.

Она направила на тыкву свою волшебную палочку, пробормотала несколько слов – и тыкву окутало облако серебристых искр. А затем, прямо на глазах у изумленной Эллы, тыква начала расти.

И продолжала расти.

А потом стала еще больше.

Она продолжала расти до тех пор, пока не раздулась так, что уперлась боками в стенки оранжереи. Они затрещали, полетели щепки, зазвенели разбитые стекла.

– Вы хотели именно этого? – спросила Элла.

– Ты так думаешь?

Элла пожала плечами, не зная, что сказать. Больше всего ей не хотелось каким-то образом задеть или обидеть фею.

– Ну что ж, тыква стала намного больше, – сказала наконец Элла. – Отличная работа.

– Не нужно утешать меня, моя дорогая, – довольно резко ответила фея-крестная и решительно взмахнула своей волшебной палочкой еще раз.

Элла ахнула. Прямо у нее на глазах тыква снова начала превращаться, но на этот раз – в самую красивую карету, какую девушка когда-либо видела. Выломанные доски и выбитые стекла оранжереи стали окнами, на стенках тыквы-кареты выросли лепные украшения, а черешок превратился в безупречно ровную крышу.

Фея-крестная довольно кивнула и вновь принялась оглядываться по сторонам.

– Ну где же эти мышки? – сказала она. Заметив спрятавшихся под кустом Жаклин, Гаса и их детей, она ласково им улыбнулась: – А, вот вы где. Не хотите ли ей помочь, а?

Мыши высунули свои носики из-под куста и пошевелили усиками.

– Они говорят «да», – с довольной улыбкой объявила фея-крестная.

– Они умеют разговаривать? – спросила Элла.

Вечер становился все удивительнее. Да, мама действительно верила, что животные умеют говорить и внимательно слушать. И сама Элла бессонными ночами часто рассказывала мышкам о своих мечтах и невзгодах, но, честно говоря, никогда не думала всерьез, что они ее понимают.

– Конечно, они умеют разговаривать, – ответила ее фея-крестная. – И слушать тоже умеют очень хорошо. Они мне все о тебе рассказывали.

Затем, сосредоточившись, фея взмахнула своей волшебной палочкой и плавно провела рукой над мышиным семейством.

Элла с ужасом и восторгом следила за тем, как стали меняться мыши. Их мордочки и лапки стали расти, вытягиваться, бедра налились мышцами, вместо тоненьких хвостиков появились мощные конские хвосты.

Несколько мгновений – и мыши исчезли, а на их месте стояла четверка прекрасных лошадей. Жаклин стала изящной белой лошадью в серых яблоках, а Гас – черным как ночь конем. Их дети, Иаков и Исав, были пегими, черно-белыми.

Волшебные кони подошли к карете и заняли перед ней свое место. Проходя мимо Эллы, Жаклин повернула к ней голову, и Элла потрепала кобылку по шелковистой гриве.

С каретой и лошадьми все было в порядке, теперь нужно найти кучера, чтобы править каретой и присмотреть за лошадьми, пока Элла будет во дворце. Фея-крестная в очередной раз огляделась вокруг. В результате две ящерицы стали лакеями и встали на запятки кареты, а гусь превратился в кучера. Когда все было закончено, фея-крестная захлопала в ладоши и сказала:

– Ну вот, теперь все на месте. Однако поспешим, нельзя терять время.

Кучер забрался на свое место, один из слуг открыл дверцу кареты, но Элла отпрянула назад.

– В чем дело, дорогая? – спросила фея-крестная.

Элла смущенно опустила глаза. Фея-крестная так много сделала для нее, однако…

– Мое платье, – сказала девушка. – Я не могу ехать во дворец в таком платье.

– А что с ним не так? – удивилась фея-крестная, разглядывая платье.

– Оно же рваное, – Элла показала оторванный рукав.

– Ах да, да, – кивнула головой фея-крестная. – Это, конечно, проблема. Когда живешь на свете тысячу лет, мода столько раз успевает смениться…

– Думаете, вам удастся его починить? – с надеждой спросила Элла.

– Я превращу его в новое.

Элла яростно мотала головой:

– Нет, нет! – закричала она. – Это мамино платье, и я хочу появиться во дворце именно в нем. Это будет как… Как если бы мы пошли с ней вместе.

Фея-крестная немного подумала и сказала:

– Очень хорошо. Но уверена твоя покойная матушка не будет возражать, если мы слегка обновим платье.

И прежде чем Элла успела что-то ответить, фея взмахнула своей волшебной палочкой. Искры звездной пылью окутали Эллу, и на мгновение она перестала что-либо видеть сквозь это облако. Когда же серебристый туман рассеялся, оказалось, что Элла стоит в самом прекрасном платье, которое только можно себе представить. (О да, это было действительно чудесное платье. Самой мне об этом говорить неловко, потому что ведь это именно я его создала!)

Фея-крестная сдержала свое слово – это было все то же мамино платье, только волшебным образом преобразившееся. Из бледно-розового оно стало небесно-голубым. Юбка сделалась пышной и теперь красиво покачивалась при каждом шаге, рукава, украшенные изящными бабочками, приоткрывали плечи. Еще один взмах волшебной палочкой – и отовсюду слетелись светлячки. Они усыпали волосы Эллы, опустились ей на шею и мочки ушей. Приземлившись, светлячки превратились в сверкающие в лунном свете бриллианты. Элла выглядела потрясающе – просто дух захватывало.

– Готово, – сказала довольная фея, глядя на изумленное лицо своей крестницы. – Все нужно делать отлично или вообще не браться за дело. Теперь ты можешь ехать.

Элла благодарно улыбнулась фее-крестной, приподняла подол платья и направилась к карете.

– Секундочку, – остановила ее фея-крестная. – Это что, самое лучшее, что у тебя есть?

Элла проследила за ее взглядом и поняла, что та смотрит на ее туфли. Что и говорить, они были старые, сильно поношенные. Но других у нее все равно нет, а платье к тому же получилось таким длинным, что может, под ним никто их и не заметит? Ничего, вполне можно обойтись.

Фея-крестная явно думала иначе.

– Ты даже не представляешь, какую важную роль в нашей жизни может сыграть такая мелочь, как туфли, – сказала она. – Давай-ка их заменим. А потом ты сможешь оставить новые туфельки себе на память.

Элла сняла старые туфли и поставила их у задней двери дома. Фея-крестная в последний раз взмахнула волшебной палочкой. Сверкнули серебряные искры, и на зеленой лужайке появилась пара прекрасных хрустальных туфелек. Элла ахнула от восхищения.

– Ты удивишься, какие они удобные, когда наденешь их, – заметила фея-крестная.

(Никогда раньше и никогда позднее я не создавала ничего такого же удивительного, как эти туфельки. Я очень горжусь этой своей работой, тем более если учесть, какую значительную роль сыграли хрустальные туфельки в жизни Эллы. Что это была за роль? Потерпите – и вскоре все узнаете сами.)

Элла осторожно примерила одну туфельку, затем вторую. Они сидели у нее на ногах как влитые.

Фея-крестная удовлетворенно кивнула головой:

– А теперь я просто настаиваю на том, чтобы ты как можно скорее… – ее голос сорвался, когда она заметила, каким озабоченным и печальным стало лицо Эллы. – Что с тобой?

– Моя мачеха и ее дочери… – тихо ответила Элла. – Они не станут меня оскорблять? Не вышвырнут вон из дворца?

До этой минуты Элла была настолько очарована творящимся вокруг нее волшебством, что совершенно забыла про своих «родственниц». Но теперь вспомнила. О, она отлично знала их характер! Они ни за что не потерпят, чтобы она осталась на балу!

– Не представляю, как такое может случиться, – улыбнулась фея-крестная. – В конце концов, ты приглашена во дворец точно так же, как и они. Но не бойся. Помни: никто не слеп так, как тот, кто не хочет видеть.

– Вы хотите сказать, они не поверят, что это я? В таком наряде? – подняла голову Элла.

– Я хочу сказать, что они тебя не узнают. Думаю, я смогу это устроить.

Элла кивнула головой и, успокоившись, села в карету-тыкву на мягкое сиденье. И тут фея-крестная сказала, заглянув в окно:

– Элла, запомни. Волшебство продлится недолго. Как только растает эхо последнего удара часов, пробивших полночь, оно закончится, и все станет таким же, как прежде.

– Полночь? – улыбнулась Элла. Несколько минут назад она была уверена, что вообще не попадет на бал. – Полночь! У меня же в запасе целая вечность!

Тут кучер тронул лошадей, и карета покатила во дворец. Элла глубоко вдохнула и откинулась на спинку сиденья. Карета оказалась прекрасной не только снаружи, но и внутри – удобной, красивой и на очень мягком ходу.

Пока лошади цокали подковами по дороге, Элла смотрела на проплывающий за окном пейзаж. Высоко в небе стояла полная луна, заливая своим светом крыши домов и серебря зеленые травинки. Элла чувствовала себя так, словно стала совершенно другой, никогда не знавшей ни печали, ни потерь. Девушкой, которая любила и была любима. Она чувствовала, что теперь ей все по плечу.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒