Конец!! ЭПИЛОГА НЕ БУДЕТ! 2 страница

Несколько темных заклинаний оказались паролями от комнат мальчиков и девочек. Оставив их на «потом», они начали восстанавливать гостиную. Гермиона следила за Роном, словно невзначай оказавшимся у шкафа с наградами. Там же было несколько книг, табакерка, старинное зеркало и кинжал.

- Нужно позвать Флитвика, он наверняка разберется с этими артефактами.

Она не дала ему даже открыть дверцы, заслужив злой прищур. Но Гермиона не собиралась позволить наживаться на разграблении чужих гостиных.

Она отправила парня за Флитвиком и снова обратилась к восстановлению камина.

Полумна наверху неожиданно вскрикнула, обратив на себя все взгляды. Сердце у ведьмы испуганно скакнуло в груди. Бросив все, она кинулась наверх.

Но подруга была невредима, лишь встряхивала рукой.

- Что случилось?

- Меня ударило током, когда я пыталась вскрыть дверь. Интересно, правда? – Полумна виновато улыбнулась. – Уверена, если попросить кого-нибудь из слизеринцев…

- Никого из Слизерина нет в Хогвартсе, – ответила Гермиона, стараясь не думать о единственном слизеринце, который все же присутствует в школе. – Нам придется найти матрицу заклинания, чтобы распутать главный узел и снять все, что тут наворочено.

После обеда они остались вдвоем с Полумной и занялись паролями от комнат, в то время как остальные присоединились к другим группам.

Флитвик появился после четырех, собрал вещи из шкафа и унес их с собой.

К восьми часам они так и не закончили. Вздохнув, Гермиона встала со ступенек лестницы, ведущей к комнатам.

- Давай на сегодня закончим. Завтра утром продолжим…

Полумна опять улыбнулась своей безмятежно-безумной улыбкой.

- Все наладится.

Гермиона покосилась на нее, не разделяя такого оптимизма. Не может все наладиться. Она собственными руками положила в гроб как минимум двадцать человек. Не успела, не смогла спасти. Что будет, когда замок восстановят? Последние из пациентов исчезнут из больничного крыла? Когда придется остановиться и все же оглядеться. Выйти из замка и увидеть созданное на окраине кладбище.

- Точно. Так всегда бывает. Папа говорил, что после бури всегда расцветают цветы.

Сказав это, девушка удалилась легкой походкой.

Гермиона повесила на плечо сумку и вышла из гостиной, уткнувшись взглядом в лежащую на полу картину. Рыцарь был неподвижен. У него из груди торчал обломок деревянной рамы.

Ведьма охнула, привалившись спиной к вывороченному косяку.

Зельевар даже сейчас хранил свои секреты.

Оступаясь на мелкой крошке камней, она подошла к глухой стене с дыркой на уровне когда-то вбитого там гвоздя, и ощупала ее руками.

Обычный камень, холодный и сухой. Сплошная стена – без картины она бы не догадалась, что тут вообще может что-то быть.

В сердцах ведьма пнула стену.

- Черт бы его побрал.

Последний шанс спасти Снейпа валялся у нее под ногами.

Непонятно зачем, она схватила остатки картины, выудив их из каменного крошева, и, сунув под мышку, унесла с собой.

Сегодняшняя ночная смена была ознаменована двумя радостными событиями. Один из пациентов, наконец, пришел в себя, сумев самостоятельно сходить в туалет, а другого выписали. Гермиона, наткнувшись на пустую кровать, чуть улыбнулась.

Ее хорошее настроение длилось ровно до момента, как Помфри сказала, что зельевару стало хуже.

Остаток смены взгляд ведьмы то и дело возвращался к мужчине. Он не мог умереть. Не должен был – после всего, что он сделал! Он был ее последней надеждой.

Вернувшись утром в комнаты, гриффиндорка бросила взгляд на картину и подняла палочку.

- «Репаро»!

Ничего не произошло. Магические предметы не восстанавливались так легко.

Подавив желание прямо сейчас поднять на уши МакГонагалл, ведьма легла на кровать. И ей, и тем более директору нужен отдых.

Утром она проснулась позже обычного и, придя в Большой зал, уже не нашла там Рона. Видно, он не стал ее ждать.

Флитвик как раз выходил из-за стола.

- Профессор! Можно задать вопрос? – Гермиона подошла к нему, протягивая картину. – Не подскажете, как это можно отремонтировать?

Толстячок озадаченно поправил на носу очки.

- О, Мерлин… Да, восстановление портретов дело щекотливое, особенно магических…

- Но вы же сможете? Вы ведь специалист по заклинаниям! – умоляюще сложила она руки. Профессор ободряюще похлопал ее по плечу.

- Ну, девочка, это может подождать, ведь так?

- Этот портрет знает пароли от покоев Северуса Снейпа. Мне НУЖНО восстановить его, – настойчиво и твердо повторила ведьма. – Пожалуйста!

Флитвик вздохнул и взял у нее портрет.

- Хорошо. Если это так важно… Я займусь им.

- Спасибо! – едва не со слезами счастья на глазах, ведьма ушла в гостиные Слизерина.

Глава 2

До обеда они с Полумной расправились с матрицей заклинания и вскрыли наконец комнаты студентов Слизерина.

Осторожно открыв дверь, ведьма шагнула внутрь комнаты для девочек. Пустые кровати, разбросанные везде вещи, которые в спешке забыли или не захотели взять с собой, маленькие безделушки, стоявшие на прикроватных тумбочках.

Всеобщий разгром словно не затронул эти комнаты, ограничившись лишь бардаком.

- Тут так спокойно, – Полумна, шагнув следом за ней, оглядывалась в полном восторге. – И красиво…

Да, тут было красиво. Изумруд и серебро – красиво, но холодно.

Гермиона пожала плечами, обыскала комнаты на предмет темных заклинаний или артефактов и вышла, объявив остальным:

- Похоже, тут мы закончили.

Дружный вздох облегчения раздался из разных концов гостиной. Все потянулись к выходу.

- После обеда соберемся в Большом зале! – крикнула напоследок Гермиона. – Нужно получить у МакГонагалл следующее задание!

Она еще немного постояла в комнате для девочек и вышла. Рон ждал ее у выхода.

- Как ты? – озабоченно спросил он, обнимая ее. – Я слышал, что Кормака выписали?

Кормака? Может быть. Видимо, это был он.

Гермиона кивнула, уткнувшись ему в плечо.

- Пойдем, пообедаем.

Кинув взгляд на пустую стену, ведьма прошла мимо. Без портрета она бессильна.

Ведьма постаралась прикончить свой обед как можно быстрее. Она ненавидела эти всеобщие сборища. Члены Ордена, просто те, кто участвовал в битве – все они собирались вместе, напоминая друг другу о случившемся. Все они искали поддержки – в разговоре, в молчаливом похлопывании… А она хотела, каждый раз хотела сбежать подальше, только бы не слышать в очередной раз пополнившегося списка умерших и чужих слез.

МакГонагалл отправила их восстанавливать теплицы. Это было легче, чем таскать камни, хотя приходилось быть осторожнее, чтобы не порезаться об огромное количество стекла. Невилл был в ужасе, увидев, что сделали с его любимыми теплицами. Все растения были уничтожены, их засохшие уже остатки валялись на полу вперемежку с землей, стеклом и остатками деревянных столов.

Восстановив витражные стекла, они занялись уборкой, вынеся из теплиц десять мешков негодной уже земли. Гермиона, произведя замеры, составила список так и не восстановленных окон и отнесла его к МакГонагалл. Та скептически глянула на пергамент.

- Ну-ну. Посмотрим, может, отменим в этом году травоведение? Нужна земля, образцы растений, стекло… И это только на одни теплицы! Знаешь, никогда не думала, что буду заниматься бюджетом Школы. Это ужасно.

- Министерство…

- Министерство хочет только видеть результат, мисс Грейнджер! – отмахнулась МакГонагалл. – Они не помогут…

Виновато пожав плечами, Гермиона ретировалась. До смены в магпункте оставалось полчаса. Она не успевала уже сходить в душ и лишь успела сменить одежду.

Флитвика нигде не было видно.

Еще три койки освободились, когда она пришла. Количество пациентов все уменьшалось.

Если бы можно было так легко залечить и душевные раны.

- Скоро оставим только одну палату, а? – Помфри явно находилась в хорошем расположении духа. – И можно будет сократить количество смен…

- И вы сможете выспаться, – хмыкнула ведьма.

- Я уже и не надеялась…

- Как самочувствие у профессора Снейпа?

Мадам Помфри кинула на него короткий взгляд.

- Как я могу это сказать? Он в коме. Дыхание неровное, его едва слышно, пульс также почти не прощупывается… Я не смогу долго обманывать его организм, убеждая, что он сыт и здоров.

- Сколько еще? – хрипло спросила Гермиона, чувствуя, как пересохло в горле.

- Две недели. Может быть…

- Если он не очнется, то…

- Мисс Грейнджер, я ничего не могу поделать.

Гермиона закусила губу, продолжая остервенело заниматься привычными делами.

Нужно было как можно скорее восстановить портрет.

В четыре утра она зашла в комнату Гарри и нашла карту Мародеров.

Флитвик оказался в библиотеке. Размышляя, что ему там могло понадобиться, ведьма направилась туда.

В библиотеке царил хаос. Разгромленные книжные полки валялись на полу, в отсеке литературы по магловедению, видимо, был пожар. Она привычно подавила в себе волну возмущения и огляделась. Флитвик сидел за одним из уцелевших столов. При виде Гермионы он виновато улыбнулся.

- Мисс Грейнджер! Простите, но я…Я еще не восстановил этот портрет.

- И как скоро это произойдет?

Он пожал плечами.

- Не знаю. У меня осталось еще минут тридцать, а потом нужно будет идти восстанавливать западное крыло.

- Ладно. Я… Я поищу другой способ.

Она быстро вышла, молясь, чтобы Флитвик не заметил ее лица.

Должен быть другой выход. Обязан быть.

Дрожащими руками Гермиона ощупывала проклятую стену, пытаясь найти хоть какой-то выход. В подземельях было холодно, а она была в одной футболке, наверное, поэтому ее колотило.

В отчаянии, ведьма ударила кулаками по равнодушным камням и прислонилась лбом к стене, судорожно хватая ртом воздух. У нее было такое ощущение, словно из-под ног выбили почву.

- Должен же быть какой-то способ…

Но голова отказывалась работать. Девушка села на пол, закрыв глаза. Если бы только ей удалось выспаться, хотя бы один день нормально поспать…

Иногда ей казалось, что этого никогда не будет. Ни единого просвета…

Просвета.

Гермиона резко открыла глаза.

И как она сразу не догадалась?

Вскочив, ведьма поспешно направилась к выходу.

Погода в конце лета не радовала теплом. Низкие тучи рекой текли по небу, подгоняемые сильным ветром. Съежившись под его порывами, она натянула на голову капюшон захваченной по пути куртки и пошла вдоль замка, сверяясь с картой Мародеров. Благо на ней были подписаны все кабинеты.

Комнаты Снейпа обозначены не были, видимо, Мародеры не знали тогда о покоях прежнего зельевара. Однако гостиная Слизерина была отмечена и Гермиона ориентировалась по ней. Не могло же в его комнатах совсем не быть окон?

У слизеринцев были окна, потому что они находились выше подземелий, хотя сама гостиная и не имела таких источников света. Возможно, то же было и с комнатами зельевара.

Ведьма, сдвинув брови, вскинула голову, осматривая сплошную стену. Если она правильно все рассчитала…

- Еffrego alica!

Словно сдернули покрывало, на сплошной стене проявилось окно.

- Ну слава Мерлину! – пробурчала ведьма, пытаясь достать до нижнего края окна. Она не сомневалась, что Снейп наложил заклинания и на окно тоже, но она хотя бы видела шанс.

Если только удастся забраться повыше.

Рассвет хотя и был ранним, но тучи скрывали солнце. Оглядываясь в поисках достаточно большого камня, который можно было бы подвинуть, ведьма щурила глаза.

Попытка забраться в окно ни к чему не привела. Стекло казалось крепким как сталь, и даже «бомбардо» ни к чему не привело.

Злая и замерзшая, ведьма вернулась в замок. Голова вновь раскалывалась и даже огромная кружка кофе не помогла избавиться от песка в глазах. Увидев в Большом зале МакГонагалл, Гермиона подошла к ней.

- Я нашла вход в комнаты зельевара, но они запечатаны заклинанием, которое я не могу снять.

Минерва кинула в ее сторону острый взгляд.

- Отлично. Сейчас я распределю работу, и пойдем посмотрим.

Гермиона едва дождалась, сидя рядом с директором. Руководство ее группой временно поручили Полумне. Рон бросил в ее сторону вопросительный взгляд, но она только покачала головой. Потом.

Закончив, Минерва встала и пошла в сторону подземелий, но ведьма ее остановила.

- Не туда. Я нашла другой путь.

***

Спустя полчаса директор смотрела на неприступное окно.

- Что? Хотите, чтобы я лезла на эту верхотуру? Издеваетесь?

- Я не знаю другого пути. Но вы можете хотя бы снять пароль? Дальше я сама…

МакГонагалл вздохнула и подтянула рукава, вскидывая палочку.

- Ладно… отойдите подальше.

Спустя час они были на том же месте. Гермиона сидела на камне, съежившись под порывами ледяного ветра, МакГонагалл нервно вышагивала под окном, костеря зельевара.

- Что он там держит, восьмой хоркрукс?!

Юная ведьма подозревала, что причины были более вескими.

В конце концов МакГонагалл, разозлившись, взорвала окно одним неуловимым движением палочки. Гермиона подскочила, спасаясь от осколков камней и стекла и в который раз убеждаясь, что Минерва МакГонагалл скрывает множество секретов вроде владения неизвестными девушке заклинаниями.

Директор устало опустила палочку и посмотрела на нее.

- Не думаю, что у нас есть время на деликатность, мисс Грейнджер. Я вам еще нужна?

- Нет, нет… - Гермиона дождалась, пока женщина уйдет, и, взобравшись на камень, подтянулась и влезла в неровную дыру.

Ветер, врываясь в спальню зельевара, срывал с письменного стола листы пергамента и кружил их в воздухе. Отряхнувшись, ведьма восстановила окно и огляделась. Помещение было небольшим, едва вмещающим в себя неширокую односпальную кровать, застеленную серым покрывалом, письменный стол у окна и шкаф. В дальней стене была дверь, за которой оказалась ванная.

Гермиона вернулась к столу и начала перебирать бумаги. У нее было такое ощущение, что с каждым просмотренным листом время, отпущенное Северусу Снейпу, истекает.

В столе и на нем лежали лишь ученические сочинения, исчерканные красными чернилами. Она бы простила ему литры этих чернил в своей работе, лишь бы найти ответы.

Закусив губу, Гермиона вышла из спальни, попав в гостиную. Она была похожа на ту, что была у МакГонагалл, когда та еще занимала должность декана Гриффиндора. Диван, столик, камин, два кресла. Лишь флаг Слизерина, висевший над камином, говорил о своем хозяине. Везде был идеальный порядок, словно он не жил тут уже долгое время. Если бы не ученические работы, Гермиона бы так и подумала.

Одна из двух дверей вела в его лабораторию. Ведьма застыла на пороге, не решаясь шагнуть внутрь. Что бы сказал Северус Снейп, если бы узнал, что гриффиндорская Всезнайка залезла в его святая святых? Надо было, пожалуй, сказать, что она собирается делать – тогда бы он точно очнулся. Многочисленные полки вдоль стен были уставлены различными зельями, декоктами, мазями и бальзамами. Разноцветные, в разных емкостях, они заставили ведьму затаить дыхание, смотря огромными глазами. Пожалуй, теперь только она понимала, почему он так любил зельеварение. От всего этого и впрямь захватывало дух.

На полу вдоль стен стояли котлы самых разных размеров и сплавов, на одном из двух каменных столов, сиявших чистотой, стоял самый маленький котелок. Гермиона подошла ближе, боясь упасть в обморок от множества запахов, обрушившихся на нее.

Но котелок был пуст и чист. Закусив губу, ведьма осмотрела столы. Не могло быть, чтобы он нигде не записывал свои эксперименты!

Она огляделась еще раз и заметила небольшую узкую дверь в углу.

За ней оказалась кладовая, наполненная до отказа ингредиентами. И на дальней полке, накрытая пучком каких-то трав, лежала тетрадь.

Девушка с замершим сердцем осторожно протянула руку и взяла ее.

Пухлая магловская тетрадь в черной кожаной обложке зашелестела исписанными страницами, обещая раскрыть все секреты.

Ведьма осторожно, боясь даже дышать, открыла ее на последней странице, обнаружив ряд формул и текста. Почерк, знакомый ей по исправлениям в собственных работах, теперь был неровный, нервный. Перо пару раз ставило кляксы, которые он не слишком тщательно выводил, оставляя слабые голубые пятна на бумаге.

Чувствуя, как от обилия запахов начинает кружиться голова, Гермиона вышла и торопливо прошла в гостиную, усевшись в кресло и не отводя глаз от написанного.

Она не имела ни малейшего понятия, сколько просидела в этом кресле рядом с давно остывшим камином, в холодной комнате. Это не имело значения. Важно лишь то, что человек, писавший в этой тетради, был поистине гениален. Гермиона, которая считала себя достаточно умной для того, чтобы понимать, о чем толкует на своих занятия профессор Вектор или спорить с профессором МакГонагалл по какому-нибудь трансфигурационному закону, не понимала почти ничего. Словно шифр, она пыталась разгадать, куда вели ее расчеты зельевара. Внимательное изучение последней страницы ничего не дало, пришлось начать сначала, погрузившись в описание исходных данных, но и те она понимала с трудом. Ясно было лишь, что он смог получить яд Нагайны, и ведьма содрогалась при мысли о том, каким образом это удалось.

Змея была не обычной рептилией – вот что стало ясно, когда Гермиона перевернула очередную страницу. Измененная Волан-де-Мортом, она была опаснее других, и обычные противоядия на нее не действовали – несколько страниц занимали выкладки результатов этих экспериментов, которые она внимательнейшим образом просмотрела, пытаясь уследить за мыслью зельевара. Затем вдруг появляются новые ингредиенты, которые он раз за разом добавляет в противоядия, пытаясь достичь нужного результата, но вновь ничего не получается. Гермиона нахмурилась, понимая, что он не стал бы просто брать с полки случайные компоненты. Тут была система, которой он неукоснительно следовал, но какая? Она не понимала, не могла понять! Каждая неудача тщательно проанализирована, записана в уравнениях и являлась ключом для следующих действий, но было совершенно непонятно, каким образом он делал свои выводы.

Гермиона зажмурила глаза, не выдержав напряжения, и откинула голову на спинку кресла. Нужно было выбираться отсюда – солнце больше не светило в окно, оно село за лесом, наполняя комнату зловещими тенями. Ей не хотелось оставаться тут после наступления темноты. Эта комната напоминала склеп, хозяин которого мог вернуться с минуты на минуту.

Содрогнувшись от неприятного ощущения, ведьма открыла окно в его спальне и вылезла на улицу, сунув тетрадь в карман. Она так и не сняла заклинания с двери и сомневалась, что на это способна даже МакГонагалл.

Она опоздала в Больничное крыло на целый час. Мадам Помфри как раз приступила к первому из пациентов Гермионы и неодобрительно покачала головой. Извинившись, ведьма накинула халат и занялась привычной работой.

Желудок ее урчал от голода, поскольку она даже не вспомнила о еде. Все мысли были сосредоточены на тетради, не желающей раскрывать свои секреты. Привычные действия этой ночью не вызвали ровно никакого отклика в душе ведьмы.

Закончив раньше обычного, Гермиона погасила несколько факелов, погружая палату в темноту, и села у кровати зельевара, изучая его лицо в свете синеватого огонька в принесенной стеклянной банке. Наконец, аккуратно поставив ее на тумбочку, она вытащила тетрадь и раскрыла ее на нужной странице, вновь погружаясь в его расчеты.

Если бы не Мелисса, точная как часы, ведьма просидела бы над этой тетрадью и дольше.

Лишь подняв от нее голову, она поняла, насколько сильно устала. Словно в исписанных страницах жила часть души зельевара, затягивающего ее все дальше.

Придя в свою комнату, она без сил рухнула на кровать и заснула, успев подумать, что разбираться в записях Снейпа должна явно не она.

Утренний будильник подвергся всем возможным мысленным карам. Хмурая и совершенно не выспавшаяся, Гермиона встала с кровати только потому, что голод был сильнее. Отчаянно зевая, она спустилась в Большой зал и подсела к МакГонагалл.

- Я нашла его записи, – поздоровавшись, ответила она на вопросительный взгляд. – Но ничего в них не понимаю. Нужен кто-нибудь…

Минерва вздохнула.

- Гермиона, никого нет. Слизнорт во Франции, а воздушное пространство над Англией заблокировано, чтобы Пожиратели не смогли сбежать. Все мало-мальски талантливые зельевары сейчас в Мунго. И поверь мне, никто не выделит тебе в помощь и часа.

- Но он же умирает! – Гермионе так и хотелось запустить чем-нибудь в невозмутимое лицо директора.

- Гермиона, оглянись вокруг, – Минерва устало махнула рукой. – Школьное кладбище переполнено. Нам негде хоронить. Северус Снейп – не единственный, кому требуется помощь.

Закусив губу, девушка смотрела, как женщина, сгорбившись, уходит. Ей хотелось, чтобы сейчас сюда ворвались Пожиратели, и она могла бы с чистой совестью кого-нибудь убить. Это хоть ненадолго заглушило бы боль и ненависть, бушующие у нее в душе.

Минерва была права, и Гермиона сама понимала это. Сколько из принесенных в Больничное крыло в первые три дня погибло только потому, что они не успели им помочь? Сколько еще умрет, потому что они не успели вовремя?

Мерлин побери, иногда она так хотела забиться в бессильной истерике, что даже руки сводило судорогой.

Только вот не было на это времени. Некому ее успокаивать – это она должна помогать, утешать, лечить… И стараться не думать.

Если бы ей не снились каждую ночь его глаза. Гарри сидел рядом и собирал его слезы в думосбор, но смотрел зельевар почему-то на Гермиону. Она перестала дышать, окунувшись в это отчаянное желание жить. Мольба в его глазах не давала ей спокойно спать.

- Гермиона?

Ведьма вздрогнула и, словно выныривая с самой глубины, судорожно вдохнула воздух. Рон стоял рядом, сочувственно положив руку ей на плечо.

- Все нормально?

Нормально. Конечно.

Она заставила себя криво улыбнуться и кивнуть.

- Где все?

- Полумна отвела их в Западное крыло. Я как раз туда. Идешь?

Неожиданно для себя Гермиона покачала головой.

- Нет, у меня есть еще дела… Я подойду позже.

Рон ушел, а она взяла из комнаты тетрадь зельевара и направилась в библиотеку.

Как в этом разгроме найти нужные ей книги?

Ведьма решительно опасалась «акцио», боясь быть погребенной под грудой томов, и задумчиво села на чудом уцелевший стул. Нужно было мыслить как зельевар.

Наверняка и для поиска книг у него была своя система. Яды? Противоядия?

Она открыла тетрадь, перелистнула в самое начало и взмахнула палочкой, призывая справочник по змеям.

И снова, словно загипнотизированная, она весь день просидела над этой проклятой тетрадью, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Гора книг возле нее росла, и, хотя кое-что прояснилось, все это происходило слишком медленно. Гермионе отчаянно хотелось сбросить на кого-нибудь эту непосильную задачу – понять мысли Северуса Снейпа. Она недостаточно умна для этого…

Впервые, наверное, в жизни, она призналась себе, что недостаточно умна.

И, тем не менее, когда пришло время ее смены в больничном крыле, Гермиона не хотела уходить из библиотеки.

Когда вечером она пришла в Большой зал на ужин, Рон уже сидел там. Сев рядом, девушка спокойно начала есть, впервые задумавшись об их отношениях. Возможно, адреналин, пульсировавший в их крови во время битвы, заставил наделать глупостей. Потому что сейчас, занятые каждый своим делом, погруженные в свое горе, они не испытывали друг к другу никаких романтических чувств. Рука Рона спокойно лежала рядом с ее рукой, они соприкасались плечами, но ничего, кроме привычного спокойствия, Гермиона не чувствовала.

Или она просто слишком устала?

Они молча поужинали и разошлись.

Этой ночью Гермиона притащила в Больничное крыло пару книг и свободное время просидела у постели зельевара, задумчиво разговаривая с ним, словно он мог ей ответить.

Ей просто было необходимо услышать свои рассуждения со стороны. Понять, что они действительно верные.

Спустя еще неделю, неимоверно долгую, ведьма, наконец, добралась до последнего листа тетради. За это время она успела уже перебраться в комнаты зельевара и обжиться там. В попытках глубже проникнуть в его мысли, Гермиона перевернула вверх дном кладовую и освоила лабораторию, проходя тот же путь, что прошел он в приготовлении противоядия.

Она почти не выходила из его комнат, воспользовавшись тем, что в больничном крыле выписали достаточно пациентов, чтобы сократить количество смен, и даже ела в гостиной, благодаря МакГонагалл, которая восстановила каминную сеть и присылала ей еду.

Впрочем, спать в постели зельевара она так и не решилась. Спальня его оставалась закрытой.

И вот теперь она стояла над небольшим котелком и недоуменно разглядывала получившееся варево. Оно было неправильным. Совершенно не таким, каким, согласно выкладкам зельевара, должно было получиться.

Ведьма нахмурилась и еще раз вчиталась в последние строки. Она все сделала верно. Безупречно следовала инструкциям.

Последние строки были слишком неровными, словно их писали, держа тетрадь в воздухе или в ужасной спешке. Словно он чувствовал, что времени мало, и торопился, пытаясь спасти собственную жизнь.

Последняя, незаконченная формула обрывалась, словно ему не дали дописать.

Или он и в самом деле не успел? Выпил единственное готовое зелье, не будучи уверенным, что оно его спасет?

И что ей делать теперь? Варить противоядие к противоядию?

А если Северус Снейп все же успел закончить начатое и просто не записал результаты в тетрадь?

Гермиона, закрыв глаза, упала в кресло и выдохнула. Он бы так не сделал.

Но если зельевар мог создать противоядие, то почему не может она? Тем более, что все ингредиенты уже известны?

- Гермиона?

Она вздрогнула, сбившись с мысли, злобно повернулась в сторону нарушителя спокойствия. Голова Рона торчала из дверей, с которых она все же сняла заклинание.

- ЧТО? – злобно и нетерпеливо спросила ведьма, вставая.

Рон удивленно моргнул, заставив ее пожалеть о своей грубости.

- Я хотел спросить, собираешься ли ты поздороваться с Гарри, – обиженно бросил он.

- Гарри приехал? – Гермиона радостно улыбнулась, но с кресла не встала. Гарри жив и здоров, ему ничего больше не угрожает, а Северус Снейп при смерти. – Я… Передай ему, что я поднимусь, как только смогу.

- Может, стоит немного отдохнуть? – парень все не уходил, отчего Гермиона вновь начала раздражаться.

- У меня нет на это времени, – отрезала она, вставая. – Иди, Рон, иди!

Он покачал головой и закрыл за собой дверь.

- Ты себя угробишь.

Гермиона не обратила на эти слова никакого внимания, вновь погрузившись в размышления.

Уже после захода солнца она все же сдалась и, отложив в сторону груду исписанных листов и справочников по зельеварению, пришла в Большой зал. Его восстанавливали в первую очередь, но вот магию так и не смогли вернуть. Домовики вручную убирали со столов, шустро складывая горы грязных тарелок на подносы. Еду не убирали, поскольку строительство в замке не прекращалось даже ночью. МакГонагалл стремилась закончить все к первому сентября, но Гермиона отлично понимала, что этого не случится. Замок можно отстроить, но что делать с заколдованными лестницами, самостоятельно появляющейся на столах едой, волшебным потолком? Волан-де-Морт уничтожил не просто камни, он уничтожил волшебство, копившееся в Хогвартсе веками.

И никто из них не знал, как все восстановить.

Мальчики наверняка в комнатах Гарри.

Гермиона быстро поела и направилась к ним, но не удержалась и заглянула в больничное крыло. Зельевара переместили ближе к небольшому окну, и теперь на него падал бледный лунный свет, совершенно обесцвечивая и так не игравшую красками кожу. Она тихо подошла, стараясь не разбудить Помфри, примостившуюся на соседней кровати.

А что, если она ошиблась? Что, если сделает только хуже?

Не удержавшись, ведьма присела рядом с постелью Снейпа и осторожно взяла его за руку. Вглядываясь в неподвижное лицо.

С тех пор, как она увидела его глаза, все изменилось. Северус Снейп внезапно стал ближе. Стал… Понятнее. И каждая попытка разобраться с тем, что с ним произошло, все больше сближала их.

Ну, по крайней мере, ее.

Он-то и понятия не имел, что тут происходит.

Гермиона вздохнула и встала. Ей не хотелось видеть ни Гарри, ни Рона, но она все же зашла к ним по пути в подземелья. На несколько минут, показавшихся бесконечными, заглянула в комнату к Гарри и сбежала оттуда, словно за ней гналась стая дементоров. Потому что каждый момент, что не был посвящен спасению зельевара, мог оказаться для него последним.

Спустя сутки она вошла в лабораторию с небольшим пергаментом в руках и дрожащими руками сдвинула на соседний стол лишние ингредиенты. А затем глубоко вдохнула, убирая из головы все лишнее, и начала действовать.

Что-то определенно было в том, чтобы создавать новые зелья. Что-то магическое в самой своей сути. Ее любимая трансфигурация неожиданно показалась слишком формальной, слишком… пресной.

Она запечатала заклинанием дверь и потушила камин, чтобы никто не вздумал и не смог отвлечь ее, заставить ошибиться.

Оставалось только надеяться, что зельевар не совсем еще шагнул за край.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒