Конец!! ЭПИЛОГА НЕ БУДЕТ! 10 страница

В Больничном крыле был всего один пациент – и тот лежал под тремя одеялами, поскольку камина здесь не было, а идущие за стенами трубы явно не справлялись со своей задачей. Мадам Помфри сочувственно покачала головой при виде совершенно замерзшей Гермионы, кутающейся в свой единственный теплый свитер.

- Может, сегодня я подежурю, детка?

Но девушка отказалась.

- Я справлюсь.

Пожав плечами, медиковедьма ушла, оставив свою помощницу наедине с бушующей за окном стихией. Ежась от неприятной ломоты в костях – теперь неизменной ее спутнице при любом изменении погоды, ведьма взяла с пустой кровати одеяло и завернулась в него, усевшись на стоявшую у самого подоконника тумбочку. Мелкий, колючий снег, больше похожий на лед, барабанил в окно, каплями застывая на стекле и под напором ветра медленно просачиваясь внутрь через многочисленные щели в окнах. Когда эти капли образовались в небольшую лужицу, Гермиона нашла тряпки и разложила их на подоконнике, периодически выжимая в стоявший на полу таз. От ледяной воды руки у нее вскоре онемели, окончательно лишая возможности согреться. Словно это был сигнал, мышцы скрутило судорогой. Не устояв на ногах, ведьма упала на пол.

Когда приступ прошел, она заставила себя встать и снова отжать тряпки, жалея, что не знает подходящего заклинания, и считая про себя оставшиеся до следующей серии судорог секунды. Теперь она была готова, заранее легла на кровать и постаралась расслабиться.

Она высчитала время между приступами, научилась сводить неприятные ощущения к минимуму, смирилась с тем, что с этим придется жить, но так и не смогла уловить момент, когда все начинается. Первый приступ всегда был неожиданным, всегда внезапным – иногда после долгого озноба, иногда в минуты гнева, иногда и вовсе без причин.

Впрочем – подумала ведьма, вставая с кровати и в свете единственного горевшего факела выжимая тряпки – вряд ли она единственная, кому приходится приспосабливаться к собственному телу. Карен Миллс – семикурсница с Когтеврана, лежавшая недалеко от нее, и вовсе не могла пошевелиться без боли в такую погоду.

- Мисс Грейнджер, какого Мерлина вы тут делаете?! – возмущенное шипение зельевара раздалось в темноте Больничного крыла одновременно со скользнувшим по ногам сквозняком. Впрочем, дверь тут же захлопнулась. В темноте Снейпа было плохо видно – словно черную кошку.

Уняв скакнувшее к горлу сердце, Гермиона заставила себя расслабиться и убрать палочку. Когда она, наконец, смогла говорить, голос ее дрожал: заклинание уже было готово сорваться с губ – она чудом не произнесла его.

- Вы… Что вы врываетесь как на пожар?! Я чуть вас не убила!

- Даже Волан-де-Морт не сумел этого сделать, не тешьте себя надеждами, – раздраженно отозвался Снейп, появляясь в непосредственной близости от ведьмы и окидывая ее недовольным взглядом. – Еще раз спрашиваю, какого Мерлина вы тут делаете?

- Дежурю, – таким же шепотом отозвалась девушка, словно курица восседая на тумбочке завернутая в одеяло. – Мадам Помфри разрешила мне помогать…

- Это обязательно делать в такую погоду?

- Какая разница?

- Такая, что вы сами больны! – возмутился зельевар, слегка повышая голос. Карен тут же зашевелилась, и ему пришлось снова перейти на суфлерский шепот. – Почему я должен бегать по замку, бренча склянками, словно чокнутый Пивз?

Маг раздраженно сунул в руки опешившей Гермионе небольшую, плотно закрытую баночку. Осторожно открыв ее, она обнаружила, что это тот самый сбор, который помог от последствий Круцио в прошлый раз.

Он все-таки не забыл.

- Сколько раз повторять, что нельзя совать нос во что попало? – Снейп недовольно покачал головой.

- Спасибо, – примиряющее улыбнулась ведьма, закрывая банку и ставя ее на подоконник. – Хотя вы обещали дать мне рецепт…

- Вы его не получите, пока я не буду уверен в ваших способностях зельевара, – холодно отрезал тот. – И судя по тому, что вы только что сделали, это вряд ли скоро произойдет.

Гермиона пожала плечами, слишком тронутая его заботой, чтобы обижаться на слова.

Зельевар застыл, словно не зная, остаться ли ему или все же уйти, и в конце концов сел на кровать. Та тихо скрипнула под его весом.

Ведьма проследила за ним взглядом и снова съежилась в своем коконе, не слишком довольная таким развитием событий. Она бы предпочла, чтобы он не был свидетелем ее… Слабости.

Но когда последние секунды истекали, все-таки пришлось перебраться на койку. Снейп наблюдал за ней молча, не делая ни малейшей попытки помочь.

- Это либо мазохизм, либо дурость, – наконец, констатировал он, когда Гермиона стала способна вновь реагировать на происходящее. – У Помфри стоит оповещение, вам совершенно не нужно быть здесь.

- Вам тоже не нужно каждую ночь патрулировать коридоры, – резко парировала ведьма, зло шлепая мокрую тряпку обратно на подоконник, – но вы это делаете.

Снейп нехорошо сощурил глаза и ничего не ответил, но Гермиона, мельком глянув на него, продолжила:

- Думаете, я не замечаю? Вы бродите, словно привидение, ночами. Драко как проклятый роется в Запретной секции, выискивая неизвестно что… Почему же мне нельзя?

- Потому что вы победили, мисс Грейнджер, – устало ответил зельевар. Ведьма так и застыла, не в силах поверить своим ушам.

- Мы? А… А вы? – голос у нее внезапно пропал. Она не хотела этого знать, не хотела…

Но мужчина оперся на стену и прикрыл глаза, видимо, собираясь остаться тут на всю ночь. И только когда Гермиона уже не надеялась услышать ответ, он прозвучал:

- Разве я похож на победителя, мисс Грейнджер?

Она не ответила, молча сравнивая себя и его. Северус Снейп не был проигравшим и не попал в победители. Он застрял где-то посередине, и, судя по всему, ему было глубоко наплевать на обе стороны. Он не ответил ни на одно приглашение на бал по случаю Победы в Министерстве, не согласился ни на одно интервью или хотя бы предложение о переписке. Насколько знала Гермиона, он вообще не покидал Хогвартс с момента своего выздоровления.

- И не вздумайте приписывать мне какое-то мифическое чувство вины, по причине которого я брожу по замку ночами, – прервав ее размышления, добавил маг.

- Я даже… - растерялась ведьма, но ее снова перебили.

- Я ЗНАЮ, что творится у вас в голове, Гермиона, – тихо сказал Снейп, не открывая глаз. - Вы склонны… Приписывать людям более… Романтичные качества, чем есть на самом деле.

Это было обидно, но до крайности, до отвращения верно.

- У меня просто бессонница, вот и все. Старая привычка, которая внезапно стала лишней.

***

Буря за окном постепенно стихала. Гермиона пережила еще пару судорог, но уже не таких сильных. Снейп то ли спал, то ли думал, но, по крайней мере, ни разу не пошевелился и глаз не открыл, позволив рассматривать себя, сколько душе угодно. Ведьма усмехнулась, почувствовав дежавю – она уже сидела вот так, разглядывая и запоминая до мельчайших деталей черты его лица. Разве что в тот раз к зельевару можно было прикоснуться…

Забывшись, она протянула руку и провела пальцами по линии его носа. Тут же стальная хватка сомкнулась у нее на запястье, заставив вскрикнуть. Черные глаза, слегка сонные, уставились куда-то в самую душу.

Гермиона хотела было вырваться, но внезапная мысль остановила ее: «А что, если она все же осмелится?»

С минуту они не шевелились, затем зельевар отпустил ее руку. Девушка тут же встала, нервно и неловко отошла к окну, рассматривая в нем свое отражение, а спина и шея горели огнем. Он мог бы сказать хоть что-нибудь, в конце концов?!

- Третья попытка дорого вам обойдется, мисс Грейнджер.

Когда она набралась смелости оглянуться, палата была пуста.

Не зная, разочарована она или рада, что все так закончилось, Гермиона дождалась мадам Помфри и пошла к себе.

Глава 12

С рассветом стало понятно, что эта буря принесла гораздо больше разрушений, чем казалось поначалу. Почти все теплицы были разбиты, те растения, что не вырвало с корнем – замерзли. В Большом зале также выбило один витраж, и МакГонагалл с Флитвиком все утро его восстанавливали. Остатки живой изгороди разлохматились и почернели, сбросив листья, на поле для квиддича повалило шесты с кольцами, а в самом центре лежало небольшое, принесенное ураганом деревцо.

Все воскресенье она планировала провести в библиотеке – собиралась, наконец, закончить с Рунами и приступить к арифмантике – но передумала и, одевшись как можно теплее, двинулась к сторожке Хагрида. Черная замерзшая земля была покрыта снегом и льдом, озеро потемнело, волны с шумом накатывали на берег, оставляя за собой полоску оттаявших камней.

Крышу в доме лесничего местами сорвало и пришлось изрядно потрудиться, чтобы в одиночку суметь ее восстановить. Внутри было пыльно и одиноко. Пытаясь придать видимость жизни, Гермиона перемыла огромную хагридову посуду, разожгла камин, предварительно прочистив дымоход, и перетряхнула отсыревшую и холодную постель. Неизвестно, почему МакГонагалл не наняла нового лесничего или в конце концов не убрала отсюда вещи старого. Может быть, у нее просто не хватало на это времени.

А затем, усевшись за огромный стол, задумчиво закусила губу, рассматривая видневшиеся в окне деревья. Скоро зельевар разрешит ей начать собственное исследование, и Гермиона точно знала, какое. Она хотела вернуть родителей. Вряд ли это можно осуществить с помощью одного только зелья, но и пресловутые «помахивания палочкой» не годились – иначе кто-нибудь давно бы уже нашел способ. И если она не сможет вернуть память родителям – то и никто не сможет.

До сих пор ведьма отгоняла от себя любые мысли о событиях прошлого года. Было слишком страшно вспоминать, как мать посмотрела на нее, словно на чужую, удивленно вскидывая брови, и ничего не сказала про закушенную губу – привычка, за которую Гермиона не раз была отчитана раньше. Было слишком больно думать, что она никогда больше их не увидит. Все было слишком. Но мысли о родителях никогда не покидали ее, неясными тенями появляясь где-то на задворках сознания. И теперь, когда столь гениальная идея пришла в голову, девушка больше не хотела прятаться.

Аккуратно закрыв дверь избушки и запечатав ее заклинанием, Гермиона двинулась в сторону замка, прокручивая в голове все, что она успела узнать об «Обливиэйт».

Снейп, выслушав ее сбивчивые и туманные объяснения, только передернул плечами.

- Мисс Грейнджер, я что-то не помню, чтобы разрешал вам начинать самостоятельную работу.

- Но я ведь сделала основу, – резонно заметила она, застыв перед сидевшим за столом в Большом зале зельеваром. В огромном помещении было пусто – обед давно закончился, все разошлись по своим делам, даже Драко, не дождавшись их, ушел.

- И? Основа для зелья – лишь начало, – раздраженно отозвался маг, теряя терпение. Он откинулся на стуле, умудряясь даже сидя смотреть на нее свысока. - Вы до сих пор нюхаете ингредиенты – считаете, это признак мастерства?

- Я хочу начать, – упрямо стояла на своем Гермиона, но Снейп уже встал и прошел мимо, холодно бросив:

- Нет.

Ведьма осталась стоять посреди огромного зала, полная негодования и обиды. Что еще ему нужно? Что она должна сделать, чтобы маг, наконец, признал ее способной?!

Учеба не лезла в голову, даже любимые руны не помогли отвлечься. Уже под вечер Гермиона досадливо отложила учебники, так и не отметив ни одной галочки в плане подготовки к ТРИТОНам, и отправилась на Астрономическую башню.

Дверь на крышу оказалась открытой. Насторожившись, девушка приготовила палочку и распахнула ее во всю ширь.

Драко стоял у памятника Дамблдору, мертвыми каменными глазами смотрящего прямо ему в лицо. Было ли это случайностью, или неизвестный скульптор сделал это специально, но, казалось, именно так они и стояли, когда все случилось.

Стараясь не издавать ни звука, ведьма осторожно закрыла дверь и как можно быстрее сбежала по ступенькам. Они с Драко могут быть почти друзьями, но их прошлое никогда не изменится. Они всегда будут по разные стороны баррикад.

Подавив искушение пойти к Снейпу и предпринять очередную попытку, Гермиона пошла к себе, но уже у входа в Подземелья ее настигла летающая записка. Директор желала видеть ее. Недоуменно пожав плечами, девушка развернулась, направляясь к бывшему кабинету Дамблдора.

Минера МакГонагалл встретила ее радушно, хоть и несколько суетливо.

- Что-то случилось? – обеспокоено спросила ведьма, усаживаясь в кресло. Женщина пошевелила губами, словно решаясь, но затем твердо посмотрела на студентку.

- Я слышала, о чем ты просила профессора Снейпа, Гермиона. Хочешь повернуть вспять Обливиэйт…

- Хочу, – осторожно подтвердила бывшая гриффиндорка. – Но Мастер не разрешил мне.

Та покивала, словно этого стоило ожидать.

- Северус правильно сделал. Обливиэйт – очень коварное заклинание, Гермиона. Даже идеально исполненное, оно часто влечет за собой неожиданные последствия. И к нему не существует контрзаклинания. Знаешь, почему? Нельзя вернуть то, что было уничтожено. Ты не просто удалила из головы родителей память о тебе – ты уничтожила себя. Тебя для них нет и никогда не было – восстановить это не получится.

- Я могу дать им свои воспоминания, – запальчиво возразила Гермиона. Все это она и так знала, знала с самого начала. Но не может быть, чтобы нельзя было найти выход.

- И что они будут помнить? Тебя? Или то, что ты видела? – Минерва сочувственно похлопала ее по руке. – Твои воспоминания не помогут. Ничьи не помогут. Ты либо сведешь их с ума, либо убьешь – и это реально. Так уже было раньше – ведь этому заклинанию сотни лет. Тебе плохо, но подумай о них. Они живут хорошо и спокойно, а ты хочешь дать им то, чего они никогда не знали. Выдернуть их из привычного мира. Их разум не смирится с новой информацией – он будет бороться, пока не погибнет сам или не уничтожит захватчика. Ты этого хочешь?

Жестокие слова МакГонагалл были правдой, но причиняли боль, словно палочка в руках у Пожирателя. Гермиона, у которой к концу монолога директора слезы бежали по лицу от заново умирающей надежды, покачала головой. Она не хотела причинить боль своим родителям. Она просто хотела снова стать чьей-то дочерью.

- Прости меня, девочка… - тяжело вздохнув, директор встала и отошла к окну. – Но ты ничего не сможешь поделать.

Феникс на портрете Дамблдора печально вскрикнул, увековеченный вместе со своим хозяином. Самого Альбуса нигде не было. Может быть, если бы он был жив, то помог бы ей.

- Альбус не сделал бы этого, – оказывается, она сказала это вслух, и Минерва, повернувшись, покачала головой. – Гермиона, я прошу тебя, оставь все как есть. Ты сделаешь только хуже.

Ей и хотелось бы ответить «Да», но ведьма понимала, что не сможет отступить. Она должна попытаться вернуть хоть часть своей прошлой жизни. Если, конечно, Снейп не станет ставить палки в колеса.

Как же это так получается, что она сама разрушает все свои старые связи? Родители, Рон, Гарри, Гриффиндор… Все сама, словно они тянут назад, а она рвется к свету, как тогда, из глубин озера. Но тогда ее вел Крам, а теперь?

- Я не могу, – тихо ответила Гермиона и вышла – МакГонагалл не пыталась ее задержать, видно, не надеялась на другой ответ.

Весь декабрь она металась между желанием вернуть родителей и страхом причинить им боль. Гермиона заново перерыла библиотеку Хогвартса, выискивая любые сведения об этом заклинании, даже влезла в секцию Темной магии, но затем, в ужасе от того, что вообще считает это возможным, поспешно оттуда ушла. Она не будет похожа на Волан-де-Морта, цель не оправдывает средства!

Но в разделах по Светлой магии не было ни единого упоминания о случаях обращения Обливиэйт, и ее энергия начала угасать, сменяясь унынием. Снейп, оставаясь глухим к просьбам о начале собственного исследования, тем не менее, внимательно наблюдал за этими переменами – Гермиона то и дело ловила на себе его хмурые взгляды.

Драко ходил мрачный и срывался по любому поводу. Пару раз ведьма слышала, как он выходит ночью из своей комнаты, проходя мимо ее спальни по коридору, но дежурство Снейпа выпадало именно на эти дни, и она просто закрывала глаза. Зельевар наверняка в курсе – вот пусть и разбирается.

Она не знала, забыл ли бывший шпион о том, что случилось в Больничном крыле, или не придал этому никакого значения, но его слова не выходили у нее из головы.

«Третья попытка дорого вам обойдется, мисс Грейнджер». И, Мерлин побери, ее прямо-таки манило сделать эту третью попытку. Узнать, наконец, что будет, если?..

Но ни разу с той ночи они не оставались наедине. Словно нарочно Снейп лишь давал задание сварить очередное зелье или модифицировать старое и уходил, вернувшись к своей старой манере обучения. Драко, неизменно работавший за другим котлом, косился на нее, словно что-то хотел сказать, но молчал.

Перед самым Рождеством Хогвартс накрыло снежной пеленой – крупные хлопья снега непрерывно падали с неба в течение нескольких дней, и даже в Хогсмид за подарками выбраться решили далеко не все. По замку летали списки с остающимися на каникулы, и имен в них было гораздо больше, чем обычно. Гермиона, записавшаяся одной из последних, видела, как много среди имен тех, чьи родители погибли. Драко тоже остался в замке – вероятно, ему просто некуда было идти.

Это было первое Рождество, на которое она не покупала подарки. Честно говоря, Гермиона вообще предпочла бы его не праздновать – но суетливая и запозднившаяся как обычно подготовка замка не дали ей этого шанса. МакГонагалл, наученная прошлым горьким опытом, словно собачонку, выпросила ведьму у Снейпа, и тот, глянув на кислое лицо девушки, неожиданно согласился. Вероятно, ему просто надоели ее настойчивые просьбы начать собственное исследование.

Костеря зельевара, пришлось помогать украшать замок и принимать слащаво-радостные поздравления от преподавателей. Но хуже всего было поздравление Невилла.

Об этом, вероятно, стоило рассказать отдельно.

Гермиона знала, что нравилась Невиллу. Когда они были на пятом курсе, он даже пытался неуклюже признаться ей в любви, но Рон тогда вызверился почище соплохвоста, и признание так и не состоялось. Потом Невилл начал встречаться с Полумной, и казалось, все у них идет хорошо – по крайней мере, настолько, насколько Гермиона обращала на это внимание. С началом учебы они и вовсе виделись очень редко, а разговаривали и того меньше, и она постепенно и вовсе вспоминала о Невилле лишь на педсоветах, куда, как ученики Мастера и покровители факультета, они обязаны были приходить. Но даже там Гермиона сидела под боком у Снейпа (честно сказать, она была этому рада, избавляясь от ненужных собеседников), и парень, так и не утративший страха перед зельеваром, мог лишь издалека улыбаться. Снейп это видел, презрительно ухмылялся, тут же его копировал Драко, отчего бедный Невилл совсем стушевался и в ее сторону больше не смотрел. Поэтому, когда их вдвоем отправили украшать третий этаж, Гермиона даже обрадовалась возможности загладить былую неловкость.

Но разговор не клеился с самого начала.

- Как там Полумна? Я давно ее не видела… - начала ведьма с самого безопасного, по ее мнению, повода для разговора. Но расстроенное лицо Невилла говорило об обратном.

- Я не знаю, – словно через силу ответил он, отвернувшись и взмахом палочки отправляя фонарики под потолок. Заключенные в ледяной нетающий шар огоньки выглядели восхитительно. – Мы… Мы расстались.

- Как это? – только и смогла спросить девушка. Ей казалось, Полумна и Невилл были идеальной парой.

- Вот так, – скупо ответил бывший однокурсник, явно не желая распространяться о причинах разрыва.

Неловкая пауза затягивалась. Гермиона мучительно искала тему для беседы.

- Я слышал, ты и Драко…

- Нет.

И снова пауза.

Если бы она знала заклинание, которое помогло бы провалиться сквозь землю – обязательно бы использовала. Хорошо, хоть про Рона не спросил.

Наконец, вяло начавшись, беседа сосредоточилась вокруг травологии и зельеварения – благо это были родственные предметы – и стало намного легче. Гермиона с удивлением поняла, что Невилл неплохо разбирается в зельеварении, да и он, почувствовав себя в своей стихии, стал более раскованным. В целом, девушка назвала бы эту совместную работу даже приятной, если бы он не вызвался проводить ее до спальни.

Исчезнувшая было неловкость вернулась у дверей. Невилл хотел зайти, но стеснялся, Гермиона не знала, как бы вежливо отказаться. Положение то ли спас, то ли усугубил Драко, смерчем вырвавшийся из кабинета Снейпа и походя рявкнувший:

- Долгопупс, подбери слюни и убирайся из Подземелий, тебе тут не рады.

- Не обращай внимания, – поспешно извинилась ведьма, обещая себе убить Драко. – Он со всеми такой.

- Я помню, – заставил себя улыбнуться отчаянно покрасневший Долгопупс. – Ну, до завтра? Ты придешь на праздничный ужин?

Гермиона промычала что-то неразборчивое, пожелала спокойной ночи и захлопнула дверь, с облегчением привалившись к стене.

- Мерлин, только не опять!

Утром Школа была полна толкающихся и шумных студентов, но к обеду последних забрали родители, и воцарилась благословенная тишина. Ведьма, проникнувшись царившим спокойствием, около часа гуляла, подставляя руки падающему снегу, а затем, замерзшая, но счастливая, вернулась к себе, намереваясь завалиться с книгой в кровать и не думать о том, что завтра у ее кровати впервые не окажется подарков.

Она долго размышляла, дарить ли что-нибудь Снейпу и Драко, и, наконец, остановилась на самообновляющемся списке ингредиентов ученической кладовой для Снейпа (целая неделя ушла на пересчитывание уже имеющихся наборов и еще два дня – на составление чар) и красивом павлиньем пере (грубость Невиллу она все же не простила) для Драко. Теперь два подарка лежали на столе, привлекая к себе внимание.

Неожиданно метка обожгла жаром. Вскрикнув от удивления, ведьма встала и, заложив закладкой нужную страницу, шагнула в камин, четко выговаривая место назначения.

Гостиная Снейпа ничем не указывала на то, что ее владелец вообще знает о том, какой сегодня день. И, тем не менее, сам зельевар стоял у дверей, застегивая последние пуговицы на мантии.

- Даю вам пять минут на сборы, мисс Грейнджер, – оглядев ее домашний костюм, подвел итог маг. – Не собираюсь коротать вечер в компании сумасшедшей любительницы кошек и чокнутой метломахательницы.

Вероятно, он имел ввиду МакГонагалл и Хуч, которые сидели по левую и правую руку от зельевара.

Хотя Гермионе и польстило, что он выбрал именно ее в качестве собеседника за праздничным столом, желания пойти от этого не прибавилось.

- Это приказ, мисс Грейнджер, – невозмутимо добавил Снейп.

- А как же Драко?

- Мистер Малфой занят. Вы еще здесь?

Прямого приказа Гермиона ослушаться не посмела и ушла одеваться, так и не определившись со своим отношением к такому повороту событий. Вот если бы он пригласил ее на чашку чая… Или виски… К себе, а не в зал, полный народу…

- Мечтай, – мрачно оборвав глупые мысли, ведьма быстро надела джинсы и кофту, накинула сверху мантию и, на ходу пытаясь заплести косу, выбежала в коридор. Снейп уже был у самой лестницы – конечно же, не стал ее ждать.

Единственный стол поставили посреди Большого зала, и смотрелся он там несколько диковато. Впрочем, у Гермионы не было времени оценивать дислокацию стола – Снейп в своей привычной манере стремительно прошел к свободным стульям у самого края и, мгновенно сориентировавшись, пропустил девушку вперед, усаживая, словно щит, между собой и Хуч. МакГонагалл оказалась от них на почтительном расстоянии, поскольку эти места были крайними, а стол был достаточно широк, чтобы сидящим напротив было неудобно разговаривать.

- Гермиона! Гермиона! – Невилл, видно, набравшись храбрости, махал ей, сидя довольно далеко. – Пойдем к нам!

Но ведьма отрицательно покачала головой, натянуто улыбаясь. Ей было горько от того, что тут нет даже Гарри. Вероятно, он уехал в Нору или предпочел отсидеться на Гриммо.

- Вина? – даже в толпе веселящихся и шумевших магов Снейп умудрялся выделяться, хотя не прикладывал к этому ни малейших усилий.

- Давайте, – со вздохом согласилась она, подставляя свой бокал и размышляя о возможностях сегодняшнего вечера. Может, напиться?

- А я терплю это каждый год, – Снейп верно угадал ее настроение.

- Зачем?

- Обязанность декана. Ешьте, мисс Грейнджер, я не собираюсь тащить на себе пьяную студентку.

Еда была восхитительна, что несколько улучшило настроение ведьмы. Выпив два бокала вина, она оказалась способна отключиться от общей беседы, казавшейся слишком натянутой и веселой, и сосредоточилась на Снейпе. Вот что всегда доставляло удовольствие, так это разговоры с ним. Но и этого ее лишили – в середине вечера внезапно оглушительно заиграла музыка, так что собственный голос стало не слышно, а потом Невилл подскочил к их местам и, отчаянно краснея под скептичным взглядом Снейпа, пригласил ее танцевать.

Отказывать было бы невежливо, и ведьма, скрипнув зубами, согласилась.

- Ты выглядишь не слишком веселой, – парень оказался на удивление проницательным.

Гермиона пожала плечами.

- Никогда не любила такие сборища. И тем более теперь.

- Почему?

Потому что раньше рядом были Гарри и Рон, и с ними она всегда была… Нужной? Теперь же вокруг смеялись, шутили, а она была словно ни при чем, не понимала, о чем идет речь, не ценила чужих шуток. Разве что Снейп – которому явно было наплевать на окружающих – считал, что все как раз наоборот, всем своим видом умудряясь показывать, насколько лишней вокруг него была эта компания. Но теперь она болталась по залу, пытаясь не наступить Невиллу на ноги, нелепая в этих джинсах, когда тут явно нужно было надеть платье, и чувствовала себя паршиво.

- Ты такая красивая… - полно, было ли ему дело до ее одежды? Гермионе стало неловко от горячего взгляда парня, который явно выпил не меньше трех бокалов для храбрости. Смущенно улыбнувшись, она кивнула.

- Спасибо.

- Ты знаешь, я был влюблен в тебя с первого курса?

О нет, нет!

Непонятно, кому было неловко больше – Гермионе или самому Невиллу.

- Невилл, не надо! Давай просто забудем? – взмолилась девушка, пытаясь аккуратно высвободиться из его рук – песня закончилась, и их стоящая посреди зала парочка привлекала ненужное внимание. Но он упрямо мотнул головой.

- Подожди. У меня для тебя есть подарок, пусть немного раньше, но все-таки… Пойдем.

Он схватил ее за руку, и ведьма была вынуждена бежать следом – к огромным окнам. Парень распахнул одну из створок, впуская свежий морозный воздух в зал, и вытащил из кармана бумажный пакетик.

- Смотри.

Резким движением руки он вытряхнул содержимое пакетика на снег – небольшие черные семена разлетелись веером, кое-где их отнесло ветром.

Гермиона, сначала недоуменно вскинув брови, охнула и, широко открыв глаза, смотрела, как из семян, словно вытягиваемые магией, появляются побеги. Светло-зеленые, они стелились по снегу, распуская широкие, полукруглые листья, ветвились и на конце каждой из веточек распускался, играя оттенками от нежно-голубого до темно-синего, цветок. Он был похож на астру – если бы та внезапно начала цвести зимой – напоминая взрыв из мелких лепестков. На сияющем снегу эта хрупкая красота выглядела завораживающе.

- Это… - у нее не было слов, чтобы описать такую красоту. – Невилл, это чудесно!

- Я работал над ним с четвертого курса, – парень смущенно пожал плечами. Пораженная этим фактом Гермиона повернулась к нему, еле оторвав взгляд от цветов, и обнаружила, что почти все сидевшие за столом уже подошли к ним, восхищенно обсуждая увиденное. – Я назвал его «Hermione».

В полной тишине ведьма отчаянно и совсем не мило покраснела, не зная, что сказать. Все взгляды внезапно сосредоточились на ней, и каждый ждал ответа, поскольку было понятно, что просто так подобные подарки не дарят.

- И что, в реестре новых видов, его позволили записать именно так? Мне помнится, там уже было нечто похожее… - внезапно деловито спросил Снейп, стоявший за их спинами. Гермиона вздрогнула от его голоса, Невилл так и вовсе подскочил, но в кои-то веки не испуганно, а гневно.

- Если вы намекаете на то, что я это украл…

- Мерлин упаси, – серьезно ответил зельевар. – Я намекаю, что вам не позволят присвоить это имя, поскольку похожее название уже существует. Выберите другое – более оригинальное.

- Северус, ты как обычно слишком практичен, – МакГонагалл вклинилась между ними, сводя на нет намечающуюся бурю, поскольку Невилла это предложение явно задело. – Давайте пройдем к столам. Невилл, что бы ни сказали в комиссии, я уже сейчас могу обещать тебе место преподавателя в Хогвартсе…

Инцидент был исчерпан, все потянулись обратно к столам, МакГонагалл уводила парня, а Гермиона, сочтя, что ее присутствие здесь себя исчерпало, незаметно выскользнула из зала через стеклянные двери, ведущие в парк.

Без куртки было холодно, но это лучше, чем еще раз пройти мимо стола, натолкнувшись на ожидающий взгляд Невилла. Поежившись, она обхватила себя за плечи и упрямо зашагала ко входу в замок.

Снейп уже стоял у дверей, на лице играла язвительная улыбка.

- Убегаете, мисс Грейнджер?

- Тактически отступаю, – отрезала она, не настроенная на словесную пикировку.

- Разве я отпускал вас? – он, видимо, понял ее настроение, потому что голос стал серьезным. Девушка обернулась, пообещав себе, что больше ни ногой не ступит на хогвартские праздники.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒