Перевод: [unreal] и Bolik; редактура: [unreal])

ГЛАВА 2

(Перевод: [unreal] и Bolik; редактура: [unreal])

Элла

— Клянусь Богом, если мы в ближайшее время не найдем туалет, то я начну писать прямо в штаны. — Лила подпрыгивает вверх-вниз на водительском сидении. Кондиционер работает на пределе своих возможностей. Из колонок доносится «Shake it Out»[5] Florence And The Machine. Впереди долгая дорога. Шоссе, вытянувшееся перед нами, переплетается с холмами, устланными полынью, на которых кое-где встречаются деревья. Все вокруг освещено бледно-розовым жаром заката.

Мой сотовый телефон, который, кажется, весит около ста фунтов, лежит в кармане.

— Ты всегда можешь остановиться и пописать в кустах, — я закидываю босые ноги на переднюю панель, одновременно оттягивая свою белую кружевную майку подальше от кожи, чтобы холодный воздух мог хоть маленько обдуть её. — К тому же, мы всего лишь в пяти минутах езды от съезда с магистрали.

— Я не смогу терпеть еще пять минут, — она бросает на меня неодобрительный взгляд и сжимает свои ноги вместе. — Надеюсь, ты не думаешь, что это забавно, когда автомобиль пахнет мочой.

Я усмехнулась и начала искать с помощью GPS-навигатора ближайший туалет. — Есть один прямо после съезда с магистрали, но мне кажется, что он находится во дворе.

— Он находит туалеты?

— Да.

— Отличная штуковина, — она начинает сворачивать, подрезая серебряную «Хонду», которая не смотря на это продолжает ехать по своей полосе. Лила поворачивается на своем сиденье, чтобы показать водителю «Хонды» средний палец. — Ну что за осел. Разве он не понимает, что мне срочно нужно в туалет?

Я качаю головой. До смерти люблю Лилу, но порой она может быть слегка эгоистичной. Хотя, это одна из тех вещей, которая привлекла меня в ней. К тому же, она сильно отличается от моих старых друзей в «Звездной Роще».

Мой телефон в миллионный раз сообщает мне, что у меня есть не прослушанное сообщение. Не желая слышать этот звук снова, я наконец-таки выключаю телефон.

Лила выключает музыку. — Ты ведешь себя очень странно с тех пор, как мы выехали. Кто названивает тебе?

Я пожимаю плечами, пристально вглядываясь в поле. — Никто. Я не хочу говорить сейчас об этом.

Пять минут спустя мы подъехали к тому самому туалету на окраине города. Он больше похож на небольшую лачугу, покрытую ржавым металлическим сайдингом. Позади него были видны разрушаемые ржавчиной легковые и грузовые автомобили, а перед ним - озеро.

— Ну слава Богу! — хлопнула в ладоши Лила и припарковала машину. — Скоро вернусь, — выпрыгнув из машины, она направилась в сторону туалета.

Я вышла из автомобиля и начала разминать ноги, пытаясь не смотреть на озеро или мост, пролегающий через него, но мой взгляд то и дело устремлялся именно к мосту, укрепленному балками. Это был тот самый мост, на котором я стояла в ту самую ночь и с которого хотела спрыгнуть.

Старый пикап «Шеви»[6] едет вниз по дороге, поднимая облако пыли. По мере приближения пикапа, мой нос начинает подергиваться. Я знаю, кто за рулем, и он - один из последних в списке людей, которых я хочу сейчас видеть. Грузовик останавливается сразу за туалетом. Долговязый парень, одетый в облегающую майку, плотно прилегающие джинсы и ковбойские сапоги выходит из машины.

Грэнтфорд Дэвис - городской придурок, любитель травки, драк, и тот самый парень, который высадил меня на мосту той ужасной ночью восемь месяцев назад.

— Давай, Лила, поторапливайся, — постучалась я в дверь туалета.

Грэнтфорд посмотрел в мою сторону, но не узнал, что, в общем-то, не удивительно. Я сильно изменилась с тех пор, когда кто-нибудь видел меня здесь в последний раз: исчезла любимая мною готическая одежда и жирная подводка вокруг глаз. Вместо жесткой девчонки появилась девушка более легкая и приятная взору. Теперь я отлично смешивалась с толпой.

— Ты не можешь поторапливать природу, — шипела Лила сквозь дверь, — а теперь дай мне спокойно пописать.

Я наблюдала за Грэнтфордом, словно ястреб, пока он катил через поляну шину к своему пикапу.

Дверь в уборную распахнулась, и появилась возмущенная Лила. — А-а-а, там так отвратительно. Мне кажется, я могла заразиться герпесом, только взглянув на туалет, — вздрогнула она, вытирая руки об подол платья, — и у них тут даже нет бумажных полотенец.

Грэнтфорд исчез, хотя его грузовик все еще был здесь.

— Нам нужно ехать, — схватив Лилу за руку, я потащила её к машине.

Лила вопросительно подняла брови, пытаясь не отставать от меня. — Что с тобой случилось?

— Ничего, — ответила я, — просто увидела парня там, на поляне, с которым не хочу разговаривать.

— Бывший?

— Нет, даже не... — замолкла я, поскольку Грэнтфорд вышел из-за туалета.

На его лбу проступил пот, а на джинсах появились пятна травы. — Мне нужно поговорить с тобой. Всего минутку.

— О чем? — спросила я, открывая дверцу автомобиля. Пожалуйста, не упоминай о той ночи. Пожалуйста.

Лила замерла, открыв дверцу со своей стороны, и её взгляд устремился ко мне. — Элла, что происходит?

Грэнтфорд, не отводя взгляда от капота машины, засунул руки в карманы джинсов. — Это ведь не твоя машина, не так ли?

— Нет, мы просто украли её ради этой веселой поездочки. — Вот черт. Прошло всего лишь десять минут, как я его увидела, а мое прошлое отношение уже проскальзывает. — Я имею в виду, да, не моя. Это ее автомобиль, — я наклонила голову, указывая на Лилу.

— Здорово. Я просто хотел спросить, насколько она быстрая? — Он одарил меня лисьей улыбкой, из-за которой мне сразу захотелось завязать ему рот.

Я никогда не была поклонницей Грэнтфорда. Он всегда был мразью, именно поэтому я попросила его отвезти меня к мосту той ночью. Я была уверена, что он единственный - из всех, кого я знала - кто оставит меня там одну.

Я не могла помочь себе. — Уверена, гораздо быстрее, чем твоя.

— Это вызов? — дьявольская улыбка появилась на его лице.

Я покачала головой, указывая Лиле, чтоб она села в машину. — Нет, не вызов. Всего лишь наблюдение.

Воспоминание наполняет его глаза.

— Подожди-ка минутку. Я тебя знаю? — Не обращая на него внимания, я начинаю закрывать дверь, но он тут же удерживает ее. — Вот дерьмо! Я ж тебя знаю. Ты - Элла Дэниелс. — Его глаза следуют вверх по моим ногам, шортам, белому кружевному топу прямо к изумрудно зеленым глазам, подведенным морозно-розовым лайнером. — Ты выглядишь...иначе.

— Университет способен и не на такое, — ответила я и еще раз взглянула на его протертые ковбойские сапоги, порванные джинсы и запятнанную рубашку, — а вот ты ни капельки не изменился.

— Я смотрю, твоя острая на язычок манера общения не изменилась вообще, — огрызнулся он. — И, кроме того, ты изменилась не к лучшему. На самом деле, ты выглядишь так, что с легкостью могла бы быть подругой Стейси Харрис.

— Не преувеличивай, — сказала я. Стейси Харрис была самой популярной девчонкой в нашей школе, капитаном группы поддержки, королевой выпускного бала, и очень любила носить розовое.

Он поморщился. — Ты изменилась не только внешне. Если бы раньше кто-нибудь сравнил тебя со Стейси Харрис, ты незамедлительно заехала бы ему кулаком в лицо.

— Насилие ничего не решает, — я начинаю снова закрывать дверь, — мне пора ехать.

Он мешает мне, захватывая дверцу машины и заставляя меня её снова приоткрыть. — Ты никуда не уедешь отсюда до тех пор, пока я не получу кое-что от тебя.

— Пока не получишь по шарам, — пригрозила я, но мои внутренности вывернуло наизнанку. Я, правда, могу разговаривать жестко, но когда дойдет до дела, я спасую, ведь он - по-настоящему большой парень, который с легкостью сможет причинить мне боль.

Его серые глаза потемнели. Солнце начало скрываться за низкими холмами. — Я слышал, как ты сбежала. Упаковала свои вещички за одну ночь и слиняла, нехило разозлив целую кучу людей. Тех, кто всегда готов был защитить тебя, когда твой рот втягивал тебя в неприятности. Особенно, одного парня, который всегда был рядом с тобой.

— Только не делай вид, будто не знаешь его имени, — мой голос звучал слегка нечетко. Ситуация выходит из-под моего контроля, и я начинаю паниковать. — Ты не забываешь имена людей, кулаки которых первыми врезаются в твое лицо.

На его толстой шее проступила вена, как только он ударил кулаком окно. — В тот вечер я был в стельку пьян, в то время как Миша был абсолютно трезв. Вся хрень была в том, что этот лузер ударил меня якобы за то, что я оставил тебя на этом мосту, но ведь ты сама попросила меня взять тебя туда. Так, черт возьми, в чем моя вина?

Видимо, Миша ударил его больше чем один раз, потому что это не тот случай, который я имею ввиду.

— Сейчас я собираюсь закрыть дверь, а ты - уйти, — сказала я, потянув ручку двери.

— Кто ты? — его глаза пристально смотрели на меня.

— Я та, кем всегда была, только без всего этого багажа, — бормочу я, спокойно закрывая дверь. — Теперь ты можешь ехать, Лила.

Она включила заднюю передачу и начала выруливать автомобиль на асфальт. Я не оглядываюсь ни на Грэнтфорда, ни на мост. Дышу через нос, стараясь не потерять самообладания, и пытаюсь вновь овладеть своими чувствами.

— Что только что было? — спрашивает Лила. — Кто этот придурок?

Я фиксирую свой ремень безопасности и включаю кондиционер. — Всего лишь парень, которого я раньше знала, когда училась в школе.

— Я думала, он собирается убить тебя... Может, нам стоит вызвать полицию?

Воспоминания из моей старой жизни возрождаются. — Не переживай. Он всегда лает, но никогда не кусает. Поверь мне. Он просто был раздражен чем- то, что я когда-то сделала.

Её глаза расширились, и она крепче ухватилась за руль. — Что ты сделала?

Я бросаю взгляд в зеркало заднего вида на пустынную дорогу позади нас. — Ничего. Я не хочу говорить об этом.

Она замедляется, исполняя установленное ограничению скорости. — Как ты это делаешь? Ты была ужасно спокойна даже тогда, когда он пытался держать дверь открытой. Я, черт возьми, с ума сошла.

— Просто инстинкт, — солгала я. Если бы она знала истинную причину, уверена, мы бы не были друзьями.

* * *

Чем ближе мы становимся к моему дому, тем сильнее растет во мне желание заставить Лилу развернуться и отправиться обратно в Лас-Вегас. Лила перестает волноваться насчет Грэнтфорда, когда уборная остается далека позади нас. Всю оставшуюся часть пути мы болтаем об учебе, вечеринках братства, но когда мы, наконец, останавливаемся на подъездной дорожке возле моего дома, её страх и паника появляются вновь.

— Это…мило, — дрожит она, смотря через лобовое стекло, — так вот где ты выросла?

Полная луна сияет на звездном небе, освещая хлам, валяющийся на подъездной дорожке, старые грабли, стоящие возле блоков из шлакобетона перед гаражом и двухэтажный дом с облупившейся краской и сломанным водостоком, покачивающимся на ветру. Дерево, растущее рядом с окном моей комнаты, выглядит погибающим. Когда-то я использовала его, чтобы выбираться из своей комнаты, но последний раз, когда я делала это, был той самой ночью, когда умерла моя мама.

Я никогда в жизни не залезу снова на это чертово дерево.

— Да, это мой дом. — Я вышла из теплоты машины на прохладный ветерок. Rise Against «Like an Angel» вырывалась из колонок по соседству. Всюду горит свет. Из дома доносятся крики и вопли. На подъездной дорожке бампер к бамперу припаркованы автомобили. Люди курили, столпившись на лужайке перед домом и на крыльце.

Одна из вечеринок Миши. Такое ощущение, будто время застыло и ожидало моего возвращения.

— Господи, такое ощущение, что здесь никогда ничего не изменится, — я подошла к задней части автомобиля. — Лила, ты не откроешь багажник, пожалуйста.

Багажник открылся, и послышались осторожные шаги Лилы, вылезшей из машины. Окинув взором проходящую в соседнем доме вечеринку, она начала покусывать ноготь (Лила всегда так делает, когда нервничает). — Боже, это даже круче, чем вечеринки, устраиваемые братством. Я и не думала, что такое возможно.

Я перекидываю тяжелую сумку через плечо. — Ты уверена, что хочешь переночевать в моем доме сегодня? — Я полезла в сумку, где находятся все мои туалетные принадлежности. — В соседнем городе есть несколько довольно приличных отелей.

— Просто я не привыкла к такого рода местам. Все это…, но я уверена, что здесь здорово. — Она взяла одну из моих подушек, лежащих в багажнике, и крепко обняла её.

— Ты точно уверена в этом? — Я беру небольшую коробку под мышку. Не хочу, чтобы она стала свидетелем этой стороны моей жизни. — Здесь хватит места, чтобы принять нескольких людей.

Она сужает глаза и указывает пальцем на меня. — Возможно, я приехала из более крупного и статусного города, но это не значит, что я не была в бедных и жестких районах раньше. К тому же, однажды в Лас-Вегасе мы пошли пешком в магазин, который находился определенно не в самом лучшем районе.

Действительно, это не такой уж и плохой район, поэтому я решила перестать уговаривать её переночевать в отеле и позволить ей остаться у меня. Это всего лишь на одну ночь.

— Прости, я просто... хочу убедиться, что тебе будет удобно. — Я переместила сумку на бедро и начала поиски очередного своего чемодана.

— Обещаю, что смогу пережить одну ночь здесь. — Она кладет руку на сердце и улыбается. — Фактически, я могла бы даже набраться храбрости, чтобы пойти на вечеринку, устраиваемую по соседству.

Я быстро перевела тему. — Мы, вероятно, сможем забрать оставшиеся сумки завтра, поскольку уже темно, и я едва вижу. Не знаю, как ты, а я устала.

— Я думаю… — Ее глаза устремлены в направлении дороги. — Господь Всемогущий, кто это? Подожди-ка минутку. Это не он … хотя …, — Она издает тихий визг и начинает подпрыгивать вверх-вниз. — Элла, это ж тот парень с твоего рисунка. Парень по имени Миша, с которым, если верить твоим словам, ты никогда не встречалась.

Моя сумка упала на землю, поскольку я ссутулилась вниз, обдумывая план побега. Спрятаться под машиной? Убежать в дом? Залезть в багажник?

— Эй, красавица, — говорит Миша кокетливым тоном. — Тебе не стоит оставлять здесь свой автомобиль открытым. Кто-то, вероятно, захочет угнать его.

Звук его голоса посылает дрожь через мое тело, которая скручивается глубоко внутри меня спиралью. Я думала, что смогу избавиться от этого чувства за восемь месяцев, но время возымело противоположный эффект - чувство усилилось и захватило мое тело полностью. Я делаю вид, что поглощена поисками коробки в багажнике и прячу лицо в тени.

Лила хихикает. — Я уверена, что моя машина будет в порядке. Это дом моей подруги.

— Дом твоей подруги... — Он замолкает, обдумывая её слова. Тревога душит меня. — Подожди-ка минутку. Ты говоришь об Элле Дэниелс?

Взяв себя в руки, я захлопнула багажник. Когда он увидел меня, его глаза расширились, а выражение лица стало точно таким же, каким оно было, когда его мама сказала ему, что отец никогда не вернется.

Он изумленно моргает, и на его лице проявляется намек на гнев.

— Что ты здесь делаешь? Я думал, ты в Лас-Вегасе.

На мгновение я теряю дар речи, охваченная бурей эмоций от встречи с ним. Миша всегда был потрясающе красивым, причем настолько, что любой художник, увидевший его, мечтал о написании с него картины. Сейчас Миша был одет красную клетчатую рубашку, темные джинсы и пару черных ботинок. Его полные губы украшает серебряное кольцо пирсинга. Его светло-русые волосы, свисающие на лицо, слегка вьются. Его кожа словно фарфоровая, а глаза цвета морской волны содержат в себе гораздо больше того, с чем я могу справиться.

— Я была там пока училась в университете, но сейчас, когда наступили каникулы, вернулась, — говорю я тем вежливом тоном, который постоянно использовала на протяжении последних восьми месяцев. Но в груди бешено бьется сердце, и кровь бурлит по венам, разнося ту же тоску, которую я чувствовала к нему, когда я уходила. — Подожди-ка минутку. Так ты знал, что я была там?

Он обходит Лилу и останавливается прямо передо мной. Миша один из немногих парней, которые выше меня, и я должна приподнять голову, чтобы встретить его взгляд.

— Я понятия не имел, где ты была, до сегодняшнего утра, — говорит он. — С тех самых пор, как ты никому не сказала, куда ушла.

Боль в его голосе пронзает мое сердце и телефон в моем кармане, хранящий сообщение голосовой почты, весит уже тысячу фунтов.

— Прости, просто мне нужен был перерыв от этого места. Это было... все было... ну ты знаешь, как это было.

— Нет, я не знаю, как все было, — он облокачивается на багажник, словно собирается упасть. — Поскольку ты исчезла и не сказала куда, черт побери, направилась.

Мне нужно уйти прежде, чем он затронет мои чувства, и все мое самообладание испарится. Поднимая сумку с земли, я махнула ему на прощанье.

— Было мило поболтать с тобой снова, но мы были в дороге около двенадцати часов и все, что мне хочется сделать - это лечь.

— Я не так уж и устала, — говорит Лила, и я давлю на нее умоляющим взглядом. — О, постой-ка, может и да, — фальшиво зевает она.

Я спешу к боковой двери своего дома, но Миша блокирует мой путь, и его рука опускается на машину, словно железнодорожный шлагбаум. Он втягивает кольцо на губе в рот со страстным выражением лица, словно может поцеловать меня или что-то подобное.

На секунду, мне хочется, чтобы он сделал это.

Он наклоняется к моему уху, понизив голос до интимного.

— Пойдем со мной куда-нибудь. Пожалуйста. Я ждал восемь месяцев, чтобы поговорить с тобой.

Я вздрогнула от огненной реакции моего тела, вызванной его голосом.

— Я не могу говорить с тобой, Миша, — мне сдавливает горло, когда я, отступая назад, боком наталкиваюсь на край машины. Слезы назревают в уголках глаз, но я не плакала в течение года и отказываюсь сломаться. Развернувшись на пятках, я бросаюсь к дому.

Он не зовет меня - это не в его стиле, но его взгляд сверлит отверстие в моей испорченной голове всю дорогу, пока я, наконец, не закрылась в своем доме.

Теперь я снова могу дышать.

Миша

Клянусь, я сплю. Элла стоит прямо передо мной и выглядит она так же, как Стейси Харрис - вульгарная болельщица, с которой мы учились в старшей школе, и которую однажды Элла избила за то, что Стейси насмехалась над девушкой в инвалидном кресле.

Это была одна из причин, которая заставила меня влюбиться в нее; огонь, страсть, и необходимость защищать изгоев, даже если это означает стать им самому. Она никогда не попадала ни под какую категорию - она была просто Элла - но сейчас она выглядит как долбанные Степфордские Жены[7]. Она по-прежнему чертовски горяча, сексуальна, и эти длинные ноги, уходящие в бесконечность… Я представлял эти ноги вокруг своей талии неоднократно, и даже сейчас эти же картинки наводняют мою голову, хотя она и выглядит, как чужая.

Ее великолепные зеленые глаза стали расплывчатыми, словно ее угнетало что-то внутри. Она не рада меня видеть и это немного ранит, но еще больше выводит из себя. Элла начинает бессвязно твердить о том, что устала. Она обычно так делает всегда, когда хочет избежать серьезного разговора. Я наблюдаю, как шевелятся ее губы, желаю поцеловать ее так, черт возьми, дерзко, но знаю, она скорее всего пнет меня, если попытаюсь. Поэтому я склоняюсь к ней, вдыхая аромат ее волос, и умоляю пойти со мной куда-нибудь.

Потом она убегает по дорожке и запирается в доме. Я начинаю догонять ее, но фризби[8] врезается в мою голову.

— Прости, чувак, — кричит Итан с ухмыляющимся выражением лица, перепрыгивая через забор, — выскользнуло.

Потирая голову, я хмурюсь на Итана.

— Очень во время, придурок.

Он поднимает руки.

— Я извинился. Ты просто стоял там весь потрясенный, как долбанный подкаблучник, и я подумал, что выведу тебя из этого состояния, — он поднимает фризби с асфальта и протяжно присвистывает на «Мерседес» подруги Эллы, когда обходит его, закатывая рукава. — Чья это ласточка? Постой-ка, это Эллы?

— Думаю, ее подруги.

Я смотрю на заднюю дверь ее дома, раздумывая, стоит ли ворваться вслед за ней и потребовать объяснений, почему она отгородилась от меня на восемь месяцев.

— С каких это пор Элла тусуется с людьми, которые водят машины, подобные этой? — спрашивает он, вглядываясь сквозь тонированные стекла.

— Она пропала на восемь месяцев, — возвращаюсь я к забору, который отделяет двор Эллы от моего, засовывая руки в карманы. — Черт его знает, кто она теперь?

Мне нужно выпить, хотя я не брал ни капли спиртного вот уже восемь месяцев. В день, когда исчезла Элла, без какой-либо записки или прощальных слов, я пришел в бухту, напился и выместил всю свою злость на лице Грэнтфорда Дэвиса. Появились полицейские, и арестовали меня за то, что я был пьян и совершил нападение. Я все еще на испытательном сроке, поэтому вынужден ходить на курсы по управлению гневом в течение некоторого времени. Мне действительно хорошо удавалось контролировать это дерьмо, но спустя пять минут после возвращения Эллы, я был близок к тому, чтобы покончить с этим.

Сейчас я направляюсь на кухню, хватаю бутылку пива из груды льда, и оседаю на диване между блондинкой и брюнеткой.

Блондинка хихикает.

— О, Боже, неужели плохой парень Миша, наконец-то, вернулся?

Я не могу вспомнить ее имени, но подыгрываю.

— Совершенно верно, крошка.

Затем делаю глоток пива и хороню свою боль вместе с Эллой. Она единственная девушка, которая когда-либо была способна довести меня до такого краха. Единственная девушка, которая не хотела меня.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒