20.09.1871 3 страница

Снилось мне, будто бы я брожу в глухом лесу, но только очень уж в нём светло, видно каждый лепесток, каждую ягодку, каждый кустик и капельку росы на его листочке. Я иду по нему и что-то ищу, но сам не знаю, что именно. Иду я, и вдруг свет погас, сплошная темнота. Но я запомнил весь лес наизусть и поэтому шёл дальше, я был уверен в каждом своем шаге и тут почувствовал, что наступил в капкан. Как такое возможно? Его же тут не было, а если и был, то почему же я его не видел? Может быть мне подкинул его тот, кто выключил свет? Боль была страшная, как будто бы в самом деле, а не во сне, моя нога угодила в капкан. Я обо всем тут же позабыл и стал идти совершенно наугад. В конце концов, я упал на землю и стал валяться, корчась от невыносимой боли. Мне было совершенно не до окружающего меня леса и в конечном итоге я совсем позабыл о том, зачем я по нему шёл, и что в нём искал. Я не мог совершенно ни о чем другом думать, кроме как о боли в своей ноге. И тут я вдруг понял, что это я выключил свет. Это пришло ко мне в голову совершенно очевидным фактом. Свет сразу включился, и я сразу же посмотрел себе на ногу, но на ней совершенно ничего не было. Пока есть свет - нету капкана. Но как только я захочу, чтобы свет исчез, то он тут же снова появляется на моём пути. В конце концов, я понял, что я сам их разбрасываю, когда свет выключается. А когда попадаюсь в них, то корчусь от боли и зову на помощь. Потом я наконец выбрался из леса и вышел в большое маковое поле, было темно, но поле будто горело ярким пламенем. Я увидел, что я не один, и вокруг меня по всему полю ходят ещё люди. Они осторожно ступали по земле и наклонялись, чтобы полюбоваться цветками. Они искали молодые маки и, находя их, срывали. Вдыхали их запах и прижимали к груди, а потом падали в траву без чувств, таким образом, скрываясь от моего взора. Воздух был спёртый, витающие в нём запахи были резкие, терпкие, - вдыхать их было физически тяжело. Грудь наливалась чугуном, голова заполнялась лёгким туманом, проникавшим прямо через чуть-чуть приоткрытый рот, ноги скользили по земле словно цепи скребли об пол темницы. Красный огненный шар, окружённый чернотой ночного неба, висел над полем. Он словно пульсировал и с каждым ударом становился всё ярче и ярче, и оттого и лепестки становились всё краше, того и гляди возгорелись бы. Но они были ровно на этой грани - между ярким пламенем и пеплом. Несмотря на ночное время суток, на поле было невыносимо жарко, ожидание зноя выжигало у людей всё, что было у них внутри. Я тоже шёл по полю и выбирал молодые маки. И тут я увидел самый удивительный цветок из всех. Он стоял на небольшом холме совершенно один. И тут подул ветер и, подхватив его семена, развеял их прямо мне в лицо. И тут из это чудесного цветка появилась она...Я не мог дышать, я хотел бежать, но ноги прилипли к земле. Я хотел кричать, но мой рот не хотел открываться. Я хотел упасть к её ногам и залить своими слезами её развеянные семена, но и этого я сделать не смог. Моя голова с каждой секундой становилась все тяжелее и тяжелее, я чувствовал, что она сейчас разорвется от напряжения, пот катился по вискам, и сердце хотело выпрыгнуть из груди и улететь далеко-далеко, и летать вольной птицей под белыми и высокими облаками, глаза мои хотели вытечь из глазниц, ибо каждый миг, как я смотрел на неё, обжигал их сильнее и сильнее. Мое тело разрывало на куски, и я готов был разлететься на мелкие частицы и превратиться в пыль, которую развеет по свету добрый друг ветер. И тут я стукнулся головой об пол и, упав на него, проснулся.

Но меня не смутило мое пробуждение и, забравшись обратно на кровать, я снова погрузился в своё сновидение. Я снова оказался на том же поле, но теперь там не было маков, оно было усыпано тюльпанами. И день уже сменил ночь. Было светло и дышалось легко и свободно. Людей больше не было. Я не хотел трогать цветки, я больше не хотел их срывать, потому что по ним было видно, что они сами не хотят быть сорванными. Они хотят просто колыхаться на ветру и знать, что их будет согревать большое жёлтое тёплое солнце. Я прошел мимо них. За ними росло немного красивых роз. Они были настолько же красивы, насколько недоступны. Было видно, что их много раз пытались сорвать, но каждый раз, уколовшись, уходили прочь. А они так и стояли - одинокие и прекрасные. Их яркие лепестки постепенно опадали на землю. И чем старше они становились, тем тупее становились их шипы, и с последним упавшим лепестком они станут совсем безоружны. За ними не росло ничего. Дальше всё было усыпано сорванными маками. Они перегниют, и на их месте вырастет новое поле ярких, желанных и манящих маков, которые так хотят привлекать, и которые обречены на гибель сразу же, как их сорвут. Но не их вина, что они выросли маками, - вина людей в том, что они не сделали из них тюльпаны. Ими воспользовались для утоления своих собственных желаний и потом выкинули обратно. Когда-то они горели красным пламенем, но теперь они были лишь потухшими свечами на поле скорби по былым, навсегда ушедшим, годам. Час цветения закончился тогда, когда их сорвали. И тут я увидел её среди выброшенных цветков… Сердце мое забилось, и я побежал назад со всех ног, срывая всё на своем пути. Я затоптал все цветы на этом поле и только тогда понял, что это были всего лишь цветы, а не люди...

Я написал вам этот гаденький сон, но не желаю вам говорить про него ни слова более. Это лишь моя желчь, которая просочилась в мои сновидения. Все это ложь и неправда! Не я бросал капканы! Не я срывал цветок! Не имел права и не сделал. Хотел, но не смог! Не я всему виной, и точка! Довольно мерзостей. Мне пора убегать, я должен найти ее~~! Вот единственная моя цель!~~ Тьфу ты, черт возьми, опять граблями себя по лбу бью. Довольно, я убегаю!

14 марта (Вечер)

Ах, что это был за день! Боюсь сегодня мне снова будет не уснуть, но оно и к лучшему! Не хочу забегать вперед и сразу начну свой рассказ с момента, когда этим утром бросил перо и выбежал на улицу.

Я стал думать, где же мне её искать. И, проделав несложную умственную работу, я понял, что вчера, когда я сидел на лавочке, она шла у меня из-за спины с каким-то свертком, а так как за моей спиной был известный торговый двор, то я непременно положил искать её сегодня именно там. Я стремглав прибежал туда и начал поиски. День был хмурый, людей было много, и я с трудом проталкивался через их тела. Я подошёл к продуктовым лавкам и увидел её. Она была точно такая же, как и вчера, а значит мне не показалось, и красота её никуда не исчезла! Она стояла и, по всей видимости, хотела что-то купить, но ждала ушедшую куда-то по своим делам продавщицу. Наконец та вернулась и начался торг. Я стоял не так далеко от них, но всё же не мог расслышать их разговора. Но скоро стало понятно, что у девушки совсем нет денег, и она просит дать ей хотя бы хлебные корки. Продавщица ни за что не хотела её слушать, по-видимому, этот разговор между ними был далеко не первый. В конечном итоге продавщица наотрез отказалась её слушать, и девушка сдалась и пошла было уже от лавки, но тут подбежал я. Я весь кипел, я готов был перевернуть эту лавку вверх дном, если она не даст ей того, чего та хочет. Я был в припадке бешенства, пока продавщица смотрела на меня, выпучив глаза.

- Вы не имеете права! У вас в груди есть сердце или вместо него растет гнилая картошка?! Я не позволю, чтобы люди голодали! Это ваш долг - дать ей то, о чём она просит!

Я задыхался от всего того, что хотел сказать. Ещё минута, и у меня бы пена пошла изо рта.

- Да берите вы всё, что хотите, только отстаньте от меня! Псих ненормальный!

Я посмотрел на ту, которую так упорно защищал, она была страшно напугана и не смогла вымолвить ни слова. Пока я смотрел на неё, торговка кинула в меня половинку чёрствого хлеба и показала мне на выход. Я был не удовлетворён такой подачкой и, захватив с прилавка то, что попалось под руку, поспешил поскорее удалиться. Я видел, что пока я воровал с прилавка, - моя спутница уже удалилась и ждала меня у выхода. Я подошёл к ней и высыпал ей в её лоскуты всё, что успел набрать. Я уже был готов идти дальше своей дорогой, как будто я в самом деле просто вступился за нищую, как вдруг она сама окликнула меня:

- Как вас зовут? – Сказала она своим тоненьким мягким голоском.

Я тут же вспомнил зачем я приходил на рынок, обернулся к ней и, словно отвечая у школьной доски, выдал ей заученную фразу:

- Андрей Николаевич Аглашёв, я ...

Тут я запнулся, потому что ещё не придумал, что говорить дальше, меня хватило пока только на это.

- А я Настенька, меня так мои сестрёнки называют, - сказав это, она легонько улыбнулась и смущенно опустила глазки.

Я стоял, пытаясь переварить услышанное, и всё ещё пытаясь придумать что-нибудь, что я мог бы сказать ей.

- Спасибо вам, Андрей Николаевич, я не знаю, что бы я без вас делала, у нас ведь совсем дома кушать нечего.

- Ах нет, что вы, так поступил бы каждый, будь он на моем месте, должен же быть в мире порядок, я не позволю, чтобы кого бы то ни было унижали на моих глазах! Что же это с миром делается, если уж нуждающимся руку не хотят подать?

Вывалил я из своего рта, словно кусок хлеба в лоскуты, будто забыв, что говорю уже давно не с той торгашкой у прилавка, а с моей миленькой Настенькой.

- Нет, что вы, она хорошая, это всё я виновата. Я обещала ей вчера, что приду не раньше следующей недели, но я не уберегла её милостыни, и не донесла до дома, поэтому пришла сегодня к ней снова, и встретила здесь вас.

На середине её фразы я было уже хотел плакать от грусти, но к концу решил все-таки плакать от счастья. Она имела вид самый простодушный и говорила обо всём почти даже с веселостью, несмотря на своё незавидное положение дел. Я не мог не поразится той лёгкостью, с которой она говорила со мной. Как будто бы она совсем меня не стеснялась и говорила всё так, как есть на самом деле. Как будто бы она мне уже доверяла и приняла за своего друга. Она смотрела на меня своими большими ласковыми глазами, мне было неловко ответить ей тем же. Я стыдился её красоты и считал себя недостойным смотреть на неё так близко.

Она сказала, что должна спешить и назначила мне место и время, где мы могли бы встретиться с ней снова. Она угадала мое желание предложить ей тоже самое, но сделала это первой, потому что я вообще мало чем походил на человека, способного хоть что-нибудь выговорить в ту минуту.

Она убежала за угол по той же дороге, как и вчера, но на этот раз её никто не преследовал. Я простоял на месте ещё минут десять и побрел домой, в свою каморку. Для меня так явно встали два вопроса, на которые я тщетно пытался найти ответ. Почему же она ничего не взяла с прилавка, когда стояла рядом с ним одна? Неужели ей не нужна была еда? Да нет же, как раз наоборот, очень была нужна. Неужели существуют благородные нищие? Обычно человек, который ходит по краю обрыва, не очень-то старается соблюдать все правила приличия, когда на кону стоит падение в бездну. Мораль – неудобный груз для тех, чей карман пуст, вы ведь и сами это понимаете. Но ведь дело даже не в нищете - она бы просто не крала, если бы была даже среднего достатка, точно так же, как она не крадёт и сейчас. Тогда, когда она очень сильно в этом нуждается. Она вообще не похожа на нищую, она ведёт себя совершенно не так, как они. Им стыдно за своё положение, а она принимает это, как факт и живёт с ним. Для неё это ничего не значит. Она не собирается понижать свою моральную планку под свой социальный статус. Но ведь это же нонсенс! И второй вопрос, который требовал немедленного ответа это - как такое чудо могло появиться в условиях, когда в семье нету денег даже на хлебные корки? Почему среда её не заела? Неужели она не подчинилась воле судьбы и не стала смиряться со своим положением и, вероятно, даже имеет свои мечты и свои амбиции? Это в её то положении! Почему она не угнетённая и не жалующаяся на злой рок судьбы? Вы уж меня простите, но это не то что нонсенс - это идеал человеческой жизни! Что же это, второе пришествие? Потому что, если конец времён выглядит именно так, то я нисколько этому не удивлюсь.

В конце концов, я знаю о ней слишком мало. Завтра мне предстоит окунуться в её мир с головой, я это чувствую. Мне страшно услышать то, что она скажет, но я должен обо всем узнать. Желаю сам себе удачи и ложусь спать, уж больно я сегодня устал.

18 марта

Прошло четыре дня с момента моей последней записи. Всё это время у меня не было ни сил душевных, ни физических, чтобы описать то, что произошло в тот страшный для человечества день. Сегодня рука моя пишет твердо и мысли не сбивчивы, поэтому я приступаю.

В тот день мы должны были встретиться в одном небольшом сквере неподалеку от её дома, на соседней улице, во второй половине дня. Проблема была в том, что мне было невыносимо скучно ждать пока стрелки часов пересекут экватор часового циферблата, и поэтому я решил выйти из дома за несколько часов до нашей встречи. И даже это было бы ещё пол беды, если бы я не решился идти к ней сам, а ждал бы её в назначенном месте в назначенное время. Все началось с одного незначительного эпизода. Я шел по улице, а впереди меня шёл мальчик, лет восьми, мы были одни. И вдруг он ни с того ни с сего остановился и начал кружится вокруг своей оси. Он бегал без остановки по небольшому радиусу и с каждым оборотом двигался всё быстрее и быстрее. Я почувствовал мерзкий привкус абсурда, который происходит на моих глазах. Я подошёл к нему уже почти вплотную и заглянул ему в лицо. Его глаза выражали страх, как будто он хотел, но не мог остановиться. Он был уже на той стадии, когда поздно просто взять и перестать. Я попытался вернуть его в чувство своими окликами, но это не помогало, тогда я схватил его и прижал к себе, чтобы он наконец остановился. Его ноги по инерции ещё некоторое время бежали по воздуху, но наконец он успокоился. Казалось, что он наконец вернул контроль над своим телом, и я отпустил его и поставил обратно на землю, он ничего мне не сказал, а только смотрел испуганными глазами:

- Иди домой, к маме! Слышишь?

Он кивнул и побежал прочь. Мне стало тяжело в груди. Что заставило его это сделать? Видимо, ему захотелось получить какой-то эффект, приятное чувство головокружения. Мне вдруг резко захотелось сделать тоже самое, что делал он, чтобы испытать тоже чувство и понять, что чувствовал он. Но тут я остановил себя. Я чувствовал, что мое сознание покидает меня и оставляет наедине с плотоядным желанием. Наверное, тоже самое случилось и с ним. Ему резко захотелось сделать это, но сознание его не остановило. Он не сумел противостоять желанию. Но что же это тогда было, неужели это тоже был жест свободной воли? Я ужаснулся этой догадке и не хотел развивать дальнейшую мысль. Я и сейчас не буду.

Я потерял счёт времени и поспешил к дому Настеньки. День был пасмурный, поэтому я не смог предостеречь себя, спросив время у петербургского солнца. Оно было скрыто от моих глаз и не захотело помочь мне в ту минуту. Единственное, что я чувствовал, так это то, что помутнение мальчика - это не последнее, что ждало мои глаза на сегодня. Я чувствовал, что это было не просто так. Карточный домик уже начал сыпаться. Камушек уже толкнул другой камушек, и последствия ещё ждут меня впереди. Я ускорил шаг и был уже в двух минутах от дома Настеньки. Я проходил через площадь и бросил взгляд на золотые купола, которые должны были в этот пасмурный день заменять солнце. Но они его не заменяли, ни тогда, ни сейчас и никогда это не будет им под силу. Это были просто купола, и не стоило ждать от них ничего большего.

Я уже входил во двор, как вдруг застыл на месте и устремил свой взгляд на парадную дверь. Пьяные крики и тяжёлые телесные удары - это явные признаки готовящийся катастрофы. Дверь распахнулась и из неё вылетела уже немолодая женщина, очень худая, с серыми жидкими волосами и по виду чем-то тяжело больная. Как только она упала на землю, из двери показалась новая фигура. Это был полуголый мужчина с посиневшим, от количества выпитого, лицом. Он выбежал и принялся искать свою жертву. Когда он догадался опустить свои стеклянные глаза на землю, то нашел её, и принялся колотить ногами, параллельно испуская из своего безразмерного рта нечленораздельные звуки, больше похожие на рычание или извержение помойной ямы. Я чувствовал, что для этой ужасной сцены не хватает последнего действующего лица. И стоило мне подумать самое страшное предположение, как оно тут же сбылось. Из двери выбежала Настенька. Она плакала навзрыд и тут же упала на колени перед подвальным чудовищем и стала молить его перестать. Я стоял в пространстве арки, они не могли меня видеть, тем более, что им было совершено не до меня. Позор рода человеческого не слышал и не обращал внимание на завывания бедной Настеньки, он взял свою жертву за серые тонкие волосы и стал возить её по земле. Вам когда-нибудь удавалось видеть, как человека таскают за волосы? Это всегда выглядит как-то иррационально и неестественно. Как будто бы это против человеческой природы. Тем не менее насилие продолжалось, и не было ни одной причины, почему оно должно было бы закончится. Это был зверский приступ бешенства, как будто дневной свет только обжигал чудовище и заставлял его ещё сильнее терзать свою жертву. Настенька бросалась на неё и пыталась закрыть её собой, но тут же была отброшена недочеловеком в сторону. Он отбивал ногами печень бедной женщины, как вдруг остановился, услышав пьяные голоса свои подвальных собутыльников, он остановился, и я увидел в его глазах на долю секунды такой же страх, как в глазах мальчика, который бегал кругами и не мог остановиться, и вдруг санки, летящие вниз с горы, остановились, и рассудок на одну лишь секунду посетил его бездонную голову. Он плюнул на измученное тело жертвы и пополз обратно в свою нору. Настенька, обессиленная, не имевшая больше сил плакать, упала на еле живое тело измученной мачехи.

Я бежал оттуда прочь, закрыв лицо руками. Я хотел убежать куда угодно, но мои ноги сами привели меня туда, куда я больше всего не хотел. В маленький сквер, где Настенька назначила мне сегодняшнюю встречу. Я сел на лавочку, не надеясь, что она придет ко мне после того, что с ней случилось. Но я недооценивал стойкости её духа. Она появилась в назначенное время в назначенном месте. Я не мог поверить своим глазам. После всего, что с ней произошло, увидев меня, она решила изобразить на своём лице улыбку! Несмотря на покрасневшие глаза и видимую усталость лица, я бы даже ничего не заподозрил, если бы не видел всё сам своими глазами. Вообразите себе всю силу этой хрупкой девушки! Я знаю, что у вас не получится, и у меня не получится, потому что нет у неё видимого предела. Она подошла ко мне и робко присела на лавочку. Из нас двоих я был более всего похож на человека убитого горем, я попытался вымолвить слова, но изо рта неловко высыпались только буквы и обрывки фраз. Я держался из последних сил и видел, что она тоже. Я уже видел одинокую слезинку на её щеке. Я тихо, почти шепотом, промолвил ей:

- Я всё видел, Настенька...

И мы оба, крепко обняв друг друга, начали мочить своими горячими слезами пыльную уличную скамейку. Мы просидели так несколько часов, она рассказывала мне свою жизнь, я ей свою, поочередно прерывая наши рассказы обоюдными слезами. Я попробую пересказать всё, что услышал от неё, но не обещаю, что выйдет хоть сколько-нибудь логическое повествование, я лишь хочу поделиться тем, что разрывает мне душу и тело. ~~Вот моя цель.~~

История Настеньки

Настеньке совсем недавно минуло семнадцать лет от роду. Десять из них она живёт в семье своей тётки, родной сестры её матери. Мать Настеньки умерла от чахотки, она помнит её совсем немного, но это самые теплые воспоминания в её коротенькой жизни. Несмотря на то, что их семья была такая же бедная, как её нынешняя, Настенька никогда не замечала этого в детстве. От матери ей досталось всё самое лучшее: помимо природной красоты, Настенька научилась жить и не жаловаться на своё положение. По всей видимости, мама Настеньки принадлежала к числу тех самых благородных нищих, о которых слагают городские легенды. То они на последний кусок хлеба голубей покормят, то негодуют, когда им по ошибке бросают грош, хотя у самих в карманах не то что гроша, а порой и самого кармана нету, а только зияющая пустота с кусками ниток. Жили они на чердаке в одном очень старом и неказистом доме на очень узкой и грязной мещанской улице. Но, помимо матери, у Настеньки есть ещё одно светлое воспоминание из детства. Однажды ей посчастливилось побывать в одном известном петербургском театре на балетном представлении. А получилось это в сущности совершенно случайно. Настенька помогала матери на рынке, и тут к прилавку подошла молодая пара: красивый светловолосый мужчина в хорошем костюме и не менее красивая светловолосая девушка в хорошенькой шляпке. Они довольно гармонично смотрелись рядом друг с другом и производили приятное впечатление. (Именно так их описывала мне Настенька) Они были знакомы с маменькой Настеньки. И купив всё, что им было нужно, они заметили Настеньку, и вдруг вспомнили о том, что у них есть один лишний билет на представление. Дело в том, что этот билет предназначался их собственной дочурке, но она почувствовала себя нездоровой в тот день и не могла пойти с ними. И тут жребий улыбнулся Настеньке. Маменька согласилась отпустить её с ними. Но для начала нужно было найти чистенькое платьице для Настеньки, ведь жили они очень бедно и не располагали такой роскошью, как чистенькие платьица. К счастью, оказалось, что они ровесницы с дочкой этой молодой пары, и Настеньке досталось её платье. Это было миленькое хлопковое платьице кремового цвета, с двумя бантами на рукавах, шелковым поясом и кружевным воротничком. Она была в предвкушении весь оставшийся день. Но вот час настал, и они наконец оказались у заветных дверей театра. Это было большое здание с высокими колоннами. На площади и на ступеньках толпилось много разного народа, и все стремились попасть внутрь. Они протиснулись сквозь парадные двери и устремились в зал. Настенька словно попала в новый, доселе ей неизведанный, мир. И она была в восторге от него. Такой пышный, богатый и красивый мир её маленькие глазки ещё никогда не видели в своей жизни. Они нашли свои места и уселись. Ослепительная фарфоровая люстра венчала купол этого громадного зала. Сцена находилась довольно далеко от глаз Настеньки, но это не мешало ей наслаждаться представлением. Она с замиранием сердца смотрела на каждый прыжок и каждый поворот танцовщиц. Она не могла оторвать взгляда от них. Они были такими лёгкими, такими воздушными и весёлыми, Настенька мечтала танцевать с ними и оказаться одной из них, да что уж там, она и сейчас мечтает! Она бы могла смотреть на это бесконечно, но спектакль закончился и пришла пора возвращаться в свой мир, в мир бедности и грязи, прекрасный мир надежд и радости навсегда уплывал от неё, оставаясь лишь теплым воспоминанием. Но Настенька не была бы собой, если бы стала грустить и расстраиваться из-за этого, о нет, что вы! Это стало для неё самой большой мотивацией и наградой, к которой она хочет прикоснуться в будущем. А сейчас она будет делать всё, чтобы быть такой же, как те прекрасные танцовщицы на сцене, только её сценой станет этот грязный и пыльный город. И это её никак не смущает, она парит над гранитными набережными и торговыми площадями и продолжает верить в то, что однажды она окажется на сцене. И в этом нет никакого обмана! И это самое удивительное. Это самая чистая вера и уверенность в своем будущем, невероятная сила и желание менять для этого своё настоящее. Свою нищету она искренне всегда считала вопросом временным и не мешающим ей мечтать и быть такой, какой она хочет. Она совершенно не стыдилась своего положения, потому что не была в нём виновата. Почему люди могли упрекать её? Она не выбирала родится бедной, это был лишь неудачный для неё жребий и не более того. Но это не было для неё проклятием или бременем. Это не было клеймом и концом её жизни. Совсем нет. “Временные трудности” - она называла это так. Она думала о будущем, совмещая это с заботами о насущном. Помимо Настеньки в семье её тетки, той самой худенькой сероволосой женщины, были ещё три ребенка, но уже родные. Две белокурые девочки лет семи и мальчик лет шести. Ну и наконец муж, отчим Настеньки. Я уже успел познакомить читателя с ним. Жили они в подвале, где регулярно пьянствует шайка "халатников". В таком подвале, где с ними пьянствуют их голодные битые жены, где там же пищат голодные дети. Водка, грязь и разврат, а главное водка. Где дитё посылают в ближайший кабак, и он приносит ещё вина. Иногда в забаву и ему в рот нальют, а потом хохочут, когда он упадет чуть не без памяти на пол. И во всем этом мраке жила Настенька. Ей не раз приходилось отбиваться от домогательств собутыльников отчима, а иной раз и от него самого. Ей не раз приходилось ложится грудью на мачеху и подставлять свою спину под кулаки. Она терпела всё это и оставалась там только ради маленьких детей. Никто их не защитит кроме неё. Нельзя допустить, чтобы они превратились в “деток с ручкой”. Нельзя допустить того, чтобы их пьяный отец в очередном припадке бешенства, когда находил спрятанные от него деньги, убил их мать у них на глазах. Все это ложилось на плечи Настеньки. К тому же она должна брать на себя роль воспитательницы и наставницы, они должны брать с неё пример. Они должны быть храбрыми, благоразумными и не готовыми смириться с действительностью, в которой живут, и принять её за норму. Все это звучит фантастично даже на бумаге, но Настенька... Она справлялась со всем этим! И это только помощь всем остальным, но она ведь должна была думать ещё и о себе. Ведь если она сама не будет примером стойкости, то ничего не получится. Мало убедить других на словах, нужно самой быть такой. И она была!

И тут наконец мы подходим к той точке, когда не можем не воскликнуть: но за что же это всё ей?! Неужели мы снова ограничимся простым "не повезло"? Ведь все мы понимаем, что будь этот пресловутый жребий более благосклонным, и родись она в богатом семействе, то ей хватило бы только первого её качества - природной красоты. Хотя даже это было бы уже сверх нормы. Получается, мы оставляем только одно условие: "Родись в богатом семействе". И мы снова с недоумением переносим свои взгляды на жребий. Под этим словом я, безусловно, подразумеваю случайность. Потому что будь бы жребий - был бы и тот, кто его бросает. Поэтому в данном случае мы говорим лишь о случайности. И если она в самом деле правит людскими жизнями, то какой же ценностью они обладают, если за человека всё уже предопределено? Где же тогда личность человека в этой формуле? Как человек может принимать независимые и свободные решения, когда самое важное решение, решение о его жизни, принято не им? Что же тогда делать, ведь мы имеем дело со случайностью, против чего же нам возмущаться и выказывать своё недовольство? Не взяться же нам всем дружно за руки и не спрыгнуть же в яму?

Так вот слушайте же, что я вам скажу. Мы должны бороться за свое право на независимость и за свободу собственного выбора! Для этого нужна комфортная среда, нам нужно сильное и сплочённое общество, которое будет знать свои задачи. Это не должны быть искусственно сгруппированные люди, которым вообще ничего не надо и лишь бы их просто оставили в покое. Человечество раз и навсегда должно устранить значимость случайности в человеческой жизни, и только тогда оно сможет принимать самостоятельные решения. Оно само должно управлять своими жизнями, а не отдавать поводья кому угодно, лишь бы только избавиться от ответственности за самих себя. Поймите меня, стремление к идеалам - это хорошо, но не ради будущей жизни в раю, а ради будущей жизни людей на земле и своей собственной жизни. Хозяин у человека только один - и это он сам, и это вещь не подлежащая обсуждению, не надо делать из него раба божьего. Рабство должно остаться в прошлом. Рабство не ведёт человечество к свободе. Ну и наконец смирение. Смирение - это главный враг человека. Ни о каком смирении речи идти не может, ведь со смирением приходит принятие действительности и нежелание её менять и бороться с ней. Послушайте, даже если бог есть, то и что с того? Дети рано или поздно вырастают и становятся самостоятельными, они должны исправить ошибки своих родителей, своих создателей. Родитель всегда думает, что делает ребенку во благо, но когда дети вырастают, то они сами понимают, как будет лучше для них же самих. И с этим ничего не поделаешь. Мы все должны стремиться к идеалу, к Христу - вот в общем-то и всё, что мы должны делать, и ничего большего! И не нужно нам никаких религий, достаточно этого простого вывода. Люди сами должны создать общество, где никто не захочет убивать, потому что не будет ни в чем нуждаться, а если кто-то всё же будет делать это из любопытства и плотоядного желания, то тот должен быть навечно изолирован от этого общества и помещен в общество себе подобных. Только без смертной казни, прошу вас, не делайте шагов назад. Насилие порождает насилие, вам всё равно не переломить всех людей, как простую палку. Только когда каждый поймет задачи такого общества, оно сможет существовать. Заставить людей, навязать им их счастье не получится, они сами должны захотеть, наклонится и взять его. Нет силы на свете сильнее, чем сила человеческого хотения. Никакое государство не справится с целями создания нового общества. Общество - это люди, и только они вправе изменить это общество путем изменения самих себя. Представьте себе мир, где все рождается в равных условиях. Теперь не важно где ты родился: в глубинке или в столице. Теперь не важно в какой семье ты родился: больше нету ни бедных, ни богатых, потому что нету больше денег. Ведь с деньгами в мир приходит неравенство. Появляются богатые и бедные, угнетённые и угнетающие. Деньги отравляют человеческое общество. Поэтому в будущем мире их не будет. Это будет братство, где каждый любит и уважает каждого, и в счастье будет проживаться жизнь. Каждый сможет делать, что захочет, - лишь бы это не мешало другому. Без денег не будет власти, зависти, классового неравенства. Все будут равны друг другу и в тоже время свободны. А всю грязную работу теперь за людей делают машины, ведь к тому времени прогресс уже дойдёт до такого. Нету больше государств - есть лишь одно большое сообщество людей, зовущихся "земляне". Нету больше различных языков, и все народы живут одной большой дружной семьей и говорят на одном едином языке. Нету больше ни французов, ни немцев, ни русских. Есть лишь братья земляне. Личная воля человека относится только к нему самому, других он трогать по чём зря не может. Нету больше места в этом мире случайности, невезению или жребию. Теперь только люди несут ответственность за себя и мир свой. И воздвигнется на всей земле нашей хрустальный дворец, и будут все люди жить в нём. Вы скажите мне на это, что это всё сплошная утопия и не будет никогда идеального мира, а я вам скажу, что вы просто не верите. Не верите и не хотите верить. Вам легче признать, что мир жесток, суров и несправедлив, чем начать его менять. Но стоит вам искренне в это поверить и захотеть этого, то не покажется вам моя идея такой уж невозможной. Когда вы поймёте, что ответственность только в ваших руках, тогда и начнёте с умом ко всему подходить. Тем более, что в хорошей жизни вы сами испытываете самую большую выгоду. Идите к своей идиллии. Не рвитесь в рай и не тратьте на глупые обряды всю свою жизнь, - сделайте рай на земле. Если смогла Настенька, то почему вы не сможете?

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 9 10 Следующая ⇒