Хюльдра.. Трудовой договор

Хюльдра.

Летним днём на лесной тропинке ни души. Бодро шагаешь по утоптанной дорожке; всё вокруг так спокойно и хорошо. Что же тогда тянутся к тебе мохнатые еловые лапы, словно загораживая дорогу? В тишину леса, всю сотканную из шелеста и шорохов, вдруг вплетается новый звук — чистая грустная мелодия, которую выводит необыкновенный женский голос. Поворот тропинки — и перед тобой она, твоя детская мечта, твоя сказочная принцесса! Высокая, статная, с нежной белой кожей. Ласковые глаза сияют радостью — они всегда ждали только тебя. По плечам струятся золотые, как мёд, пушистые волосы — так и тянет коснуться рукой. Улыбка робкая, доверчивая и в то же время обещающая... Ты пропал, охотник!

Тоскуют девушки из скрытого народца в своём прекрасном мире и стараются выйти замуж за человека, а если их избранник женат, то хотя бы родить от него ребёнка. Называют этих «невест» хюльдрами, от древненорвежского слова huld, что значит «скрытый, спрятанный». Они обычно прячутся от людей, делаясь невидимыми, и показываются только по собственному желанию, как правило, своим избранникам. Бывает, хюльдра, выбрав себе парня, неделями ходит за ним по пятам, не оставляет его в покое ни днём, ни ночью, ни в поле, ни в доме. И никто, кроме парня, её не видит! Всем остальным кажется, что он разговаривает сам с собой.

Очарованию хюльдры противостоять нелегко, но среди людей всё же попадаются стойкие к соблазнам юноши и верные мужья. В таком случае хюльдра принимает вид знакомой и даже жены.

Старый Ула рассказывал, что давным-давно, когда он был ещё молодым, случилось ему как-то раз выжигать лес под пашню на Остэбакье, что ниже хутора Осэбю. Одним вечером пришла к нему хюльдра, прикинувшись его женой, так что Ула ничего и не заподозрил.

— Голубушка, — спросил он её, — зачем же ты пришла? Дома что не так?

— Да нет, без тебя соскучилась, — отвечала она.

— Как же ты детей оставила?

— А я их спать уложила.

Поговорили, и она шмыг к нему в кровать. До утра побыла, а утром ушла. Только Ула потом сам рассказывал: целует она его ночью, и нет-нет да подбородок язычком лизнёт. Так на том месте, где её язык прошёлся, потом больше в жизни щетина не росла!

Как не попасться к хюльдре на удочку? А вот как. Какой бы облик ни принимала хюльдра, какой бы красавицей ни представлялась, есть у неё один изъян: уродливый коровий, реже — конский, хвост. Обычно она его тщательно прячет, подвязывает, под юбкой скрывает, а он нет-нет да и покажется. Иногда говорят, что у хюльдры спина впалая — как старое трухлявое корыто. Вот так и узнают её охотники и пастухи.

Что дальше делать? Можно бежать без оглядки, можно гнать хюльдру. Имя Господне, молитва и крестное знамение в таких случаях незаменимы, но есть и другие средства. В Эстердале рассказывают, как пришла хюльдра к одному мужчине, когда он ночевал в домике на сетере. Понял он, что дело нечисто, и сказал ей идти своей дорогой. А она на своём стоит. Стал он тогда огонь в печи раздувать и видит: пока огонь горит, хюльдры нет, а как затухает пламя, одни угольки остаются, она снова тут как тут. Так и промаялся всю ночь. Наутро плюнул, ушёл было с сетера, да вернулся — дела не пускают. Вот и прихватил с собой ружьё на следующую ночь. Как только огонь в печи потух, заглядывает в двери хюльдра. Он за ружьё — и выстрелил. В хюльдру, правда, не попал, но она так испугалась, что больше не показывалась. Так что силой хюльдру тоже можно одолеть, не только молитвой.

Иногда хюльдра ищет себе пару не в лесу и в горах, а приходит на деревенские танцы: от кавалеров отбоя нет, можно поплясать вволю, да и женишка присмотреть. Развеселится хюльдра, а хвост возьми да и выгляни из-под юбки. Если заметит это парень, может прочитать молитву, и тогда хюльдра сразу исчезнет, а может ей вежливо шепнуть, что, мол, юбка-то сбилась или что подвязка съехала. В этом случае хюльдра мило улыбнётся и перед тем как пропасть, пообещает награду. И не обманет: наутро найдёт парень у дверей своего дома жирную корову, овцу или козу. Ищут-ищут хозяина — никто скотину не признаёт. Значит, хюльдра отблагодарила. Из подобных историй видно, что тактичность и вежливое обращение ценят не только человеческие женщины.

Благодарит хюльдра не только за вежливое обращение, но и за услуги. Позволит ей охотник у костра погреться да ещё на губной гармошке сыграет — повеселит от души, или отдаст куртку, если нечем ей ребёнка укутать, — и удачная охота ему обеспечена. Рыбака хюльдра порадует хорошим уловом, пастуху, одолжившему повозку, подарит корову, а доярке, с которой делит сетер, в доме приберёт.

Щедро платит хюльдра за оказанное внимание, но обид не прощает. Если хюльдре отказать, она может отомстить: хлестнуть хвостом, так что останется голубая отметина или бородавка, предсказать, что не будет человеку больше удачи, или напророчить скорую смерть. Всё, что она говорит, сбывается. Многие из тех, кто не угодил хюльдре, становились на всю жизнь сумасшедшими или чахли и быстро умирали. Правда, не всегда из-за её капризного и злобного характера. Некоторые сами были виноваты в обрушившихся на них несчастьях.

Красавчик был Йенс Клейва. И сам знал, что красавчик. Вбил себе в голову, что все женщины по нему так с ума и сходят, едва увидят. Вот и поклялся, что не женится, пока все девчонки в округе по нему сохнуть не будут. Сейчас он водил за нос шестерых, так-то. «А седьмой будет Маргит Ботен», — решил он и принялся, как был, в одной рубашке, вырезать большую ивовую свирель.

Вдруг как треснет что-то над ухом: «Трах!». Йенс вскочил. А перед ним — девушка. Красоты несказанной, в жизни таких не видывал. «Что это ты строгаешь, Йенс?» — спрашивает. «Да вот свирель. Хочу попытать, не выйдет ли из неё какого мотивчика».

«Попытка не пытка, Йенс. А тебе и вовсе плёвое дело». Давай, Йенс, будь достойным кавалером! Да не тут-то было, чёрт возьми! Красавица так на него смотрит, прямо пожирает глазами. Он покраснел, губы его не слушаются. Всё, что он смог выжать из свирели, было жалкое:

«Пф-пфи-пфи-ти-ти!» «Да уж, — сказала она, — много поту, да мало проку. Дай-ка я теперь попробую». И тут свирель будто сама по себе запела. Йенс и размяк как хлебный мякиш. Играла девушка так, что и Йенс, и свирель плакали.

И Йенсу страсть как захотелось взять её в жёны, да и девушка вроде бы не прочь. На том и порешили. Только поставила она три условия. Коли Йенс их выполнит, будет она принадлежать ему со всеми своими угодьями. Первое: до свадьбы не спрашивать, как её зовут, второе: не рассказывать никому о том, что с ним случилось, ни одной живой душе. Третье же условие было: встретятся они через год, не раньше, и он слово даст, что её дождётся.

«Хорошо, — сказал Йенс, — уговор есть уговор». Вытащила красавица что-то из кармана и смазала свирель, «Если любишь меня, принесёшь с собой эту свирель, когда свидимся в следующий раз». «В этом можешь не сомневаться», — обещал он. Не успела девушка уйти, как Йенс побежал по округе с хутора на хутор. Хвастался да хвалился без зазрения совести. Мол, берёт за себя девушку, да не какую попало, а самую настоящую богачку. У неё и хутор, и земли, и большие леса, а уж коров без счёта. В их долине ни одна ей в подмётки не годится. Да и плевал он теперь на всех!

Такой Йенс стал важный, ходит руки в карманы, только о свадьбе и думает каждый Божий день. Уж об этой свадьбе заговорят! Перед свадебным поездом — шесть музыкантов, два с барабанами, четыре — со скрипками. Четыре здоровяка в модных шляпах всю дорогу палят из пистолетов, а шестеро прислужников подают пива и браги без меры. Потом он и невеста садятся на холёных коней, а на головах у них подвенечные короны сверкают. Народу за ними видимо-невидимо: все собрались подивиться, вся округа, и стар и млад...

Вот так Йенс сдержал своё обещание. Настал заветный день, год истёк: взял он свирель и пошёл на то же место, где встретил красавицу. Сел и ну дуть. А свирель-то пересохла. Тьфу, что за напасть! Только шипит и хрипит. Будто что-то обо что-то царапает — и выходит: «Йенс-хвастун! Йенс-дурак! Йенс-пустобрёх! Йенс — телячий потрох!»

«Трах!» — вдруг треснуло над ухом, девушка тут как тут. Глаза сияют, провела руками по темечку, золотую копну волос надвое разделила, на грудь себе положила, — так и сверкают волосы на солнце.

«Ну, теперь-то я могу узнать твоё имя?» — спросил Йенс. «Зовусь я Хюльдрой, — ответила она. — И вот что, Йенс, я тебе скажу. Такого разгильдяя и болтуна, как ты, я себе в мужья брать не хочу, зря ты мной хвастал. И сам ты — как твоя растрескавшаяся свирель!» «Ах так! — закричал Йенс. — Не очень-то и хотелось! Да у меня таких, как ты, на каждом пальце по дюжине. И все без хвостов!»

«Да я-то не такая! Вот я тебе покажу!» — рассердилась Хюльдра.

Подхватила она руками свой хвост да как огреет Йенса по ушам — он и с ног долой.

Эту оплеуху Йенс на всю жизнь запомнил. Глухой, полоумный, ходит он с сумой по хуторам, побирается. А девичья любовь так его и колет. Куда бы бедняга ни пришёл, везде находится одна воструха, которая непременно спросит: «Что, Йенс, много красоток на твоём хуторе?» И Йенс аж весь просияет: «О да, они там такие ладные да статные!..»

Т. Киттельсен

Йенса Клейву можно пожалеть. И не только за то, что он потерял рассудок. Будь он чуть-чуть благороднее, как счастливо бы сложилась его жизнь! Если на хюльдре жениться, то она приносит в усадьбу сказочное богатство и процветание. Сама хюльдра только о том и мечтает, чтобы выйти замуж за человека, но ей нужна его помощь, помощь из нашего мира. Есть определённые условия, которые следует выполнить, — ведь она принадлежит к другому миру, соответственно, ей нужно помочь «пересечь границу». Да и хвост в мире людей ей совершенно ни к чему.

Так вот, если охотник или пастух, увидев хюльдру, понимает, что жить без неё не может, нужно ему сначала лишить ее возможности вернуться в волшебный мир. Самый распространённый способ — перебросить через её голову стальной предмет, чаще всего нож. (О волшебных свойствах стали см. статью «Скрытый народец».)

Любопытно, что способ этот работает и в «обратную сторону», то есть с помощью ножа можно вернуть взятое в мир хюльдр. В Согндале был парень, который как-то встретил свадебный поезд с невестой-хюльдрой во главе. Она так ему понравилась, что он не раздумывая перекинул через неё нож. Свита тут же пропала, а невеста запросилась обратно — она, видимо, и так ехала на свадьбу с человеком. Он согласился её отпустить при одном условии: она отдаст ему свою свадебную корону.

Корона невесты — важная часть национального свадебного костюма. Она делается из дорогих металлов и представляет значительную ценность. Это венец, к которому прикреплены уходящие вверх лучи-ветки до 40 см длиной. На них — маленькие перекладинки с висящими пластинками-листочками, каждая блестит и звенит при движении. Считается, что такую корону носит Дева Мария. В день свадьбы невеста как бы на один день становится ею — или, во всяком случае, уподобляется ей по чистоте, юности и богатству украшений. Кроме того, корона из серебра должна защитить её от посягательств скрытого народца. А поскольку вещь эта очень дорогая, то иметь её могла позволить себе далеко не каждая семья. Как правило, свадебные короны одалживали у соседей, а то и в другой деревне.

Хюльдра согласилась расстаться с короной. А чтобы вернуться обратно, велела она парню взять нож, встать к ней спиной и снова подбросить его так, чтобы он перелетел ей через голову. Он всё исполнил — и невеста пропала. На этом примере видно, как работает общее правило, гласящее, что наш мир — «прямой», а «тот» мир — «обратный», и, соответственно, для пересечения границы необходимо либо распространить прямой порядок на его часть, либо самому проделать что-то в обратном порядке.

Не только бросив нож через голову хюльдры можно «включить» её в наш мир. В одной быличке рассказывается, что парень дразнил хюльдру своим шейным платком, а потом взял да и обернул ей талию этим платком. И тогда мать хюльдры сказала, что теперь он не может отказаться от её дочери.

Ещё один надёжный способ — пустить хюльдре кровь. Всё равно, каким образом. Можно легонько порезать ей палец — так, чтобы показалась капелька крови, можно просто укусить. Как правило, после этого хюльдра говорит, что не может вернуться к своему народу, и теперь герой просто обязан на ней жениться. (О роли крови в фольклорных представлениях см. также статью «Скрытый народец».)

Но это ещё не всё, хюльдра ещё не человек до конца. Теперь её нужно окрестить, а потом повенчаться с ней. По разным былинкам, хвост у неё отваливается либо во время крещения, либо перед алтарём во время венчания. Говорят, что в одной церкви в разное время отвалилось таким образом целых семь хвостов. Они и сейчас там хранятся, прибитые к стенке, просто их никто не видит.

Иногда, правда, хюльдра лишается не только хвоста, но и своей необычайной красоты — ведь она становится человеком, а фантастическая красота — почти такая же метка «того» мира, как и хвост. Впрочем, необычайная удача и благополучие достаются её жениху в качестве приданого. На её хуторе всегда всего вдосталь и всё лучше, чем у соседей. И жена из нее получается хорошая: ловкая, работящая. Вот только с мужем ей не всегда везёт. Если же он оказывается лентяем или грубияном, хюльдра долго терпит, а потом...

Множество быличек рассказывает о том, что было, когда муж переставал уважать свою жену-хюльдру. Вот как-то раз зовёт хюльдра своего мужа к столу, зовёт раз, другой, а он в кузнице подкову куёт и не отзывается. На третий раз приходит хюльдра сама в кузницу, спрашивает, что это он не идёт, а он ей довольно грубо отвечает, мол, не мешай, я работаю. Тогда хюльдра голыми руками берёт раскалённый брусок и сгибает его, как надо. После того как жена доказала своё превосходство, муж ей больше не перечит и живут они душа в душу. Правда, одна быличка добавляет: из-за того что хюльдре пришлось лишний раз напоминать о том, что она не вполне человек, она снова утратила часть своей красоты. Что интересно, в подавляющем большинстве быличек свою силу хюльдра показывает именно так — сгибанием подковы.

Не только у норвежцев кузнечное дело рассматривается как не вполне обычное, тесно связанное с волшебством, с другим миром. О кузнеце часто говорят, что он колдун. Ещё бы! Ведь он имеет дело с огнём, знает, как придавать форму железу, как сделать всё — от сохи до колечка. Этого не может никто другой, поэтому знания кузнеца рассматриваются как священные. Способность кузнеца создавать вещи напоминает о боге-творце, который из подручных предметов создал мир. Сходство кузнеца с богом-творцом внушает уважение и страх. Такое отношение к кузнецу как к носителю странной силы распространено у разных народов, от Ирландии до Индии. Встречается оно и у нас. Недаром Вакула, одолевший чёрта в повести Гоголя, — кузнец. Вот и пришедшая из волшебного мира хюльдра так ловко управляется с раскалённым металлом.

Однако нашлась история, в которой хюльдра по-другому проявляет силу. Вот какая.

Много лет назад жил на одном хуторе в долине Сокнедал парень. Был он заядлым охотником и рыболовом и почти весь год проводил с соседскими парнями в горах Сандфьелль. Удивительная история с ним приключилась — непростую он нашёл себе жену...

Как-то осенью расположились они на сетере. Погода — на загляденье! Целыми днями охоться себе, рыбу лови. Куропаток не счесть, добычи много. Да зарядить ружьё — дело нешуточное: тебе и пороховница понадобится, и мешочек с дробью, и огниве с паклей. Словом, времени на выстрел уходило много, но уж чего-чего, а времени в горах хватает.

Как-то вечером наш парень возьми да и не приди ночевать на сетер после охоты. Три дня и три ночи не было его, друзья искали-искали — не нашли. Придётся им, видно, с дурной вестью домой возвращаться. Они уж решили, он сам нечаянно себя подстрелил, да и выкарабкаться не смог. Спустились в долину, а тут на тебе — оказывается, вернулся он на хутор в тот же день, что пропал в горах. Он и думать не думал, что они его, взрослого, хватятся. Вот как, по его словам, всё приключилось.

Вышел он рано поутру на охоту и пошёл вверх вдоль ручья. Страх как захотелось ему куропатку пожирнее подстрелить, да ни единой птицы не нашёл. Уж и темнеть стало... Видит вдруг парень: на камне у горного ручейка — куропатка. Выстрелил он, куропатка в ручей и упала. Подошёл, смотрит — девушка у ручья сидит и приветливо так ему улыбается, а куропатку в руках держит.

— Неужто мимо? — говорит парень.

— На, возьми, — протягивает ему красавица куропатку.

— Ты что здесь, в горах, так поздно осенью делаешь? — спрашивает парень.

— Работу ищу. У меня и отец, и мать умерли, никого не осталось, — отвечает девушка. Не много рассказала она о своей родне, сказала только, что она из Фолдала.

Так и пошли они на хутор вдвоём, да потом и поженились, В первые годы после свадьбы разленился парень. А тут известно как: не потрудишься, не будет тебе ни от земли урожая, ни у скота приплода. Долго его жена просила хоть новую квашню сделать — старая-то поизносилась, дно до дыр протёрлось, не в чем тесто замесить. Она уж сама для этого и подходящую сосну приглядела. С утра до ночи только об этой сосне и твердит.

Сидел он как-то вечером незадолго до Рождества у очага без дела. А на улице метель страшная, ветер завывает.

— Сходи, сруби сосну, — завела своё жена. — Мне квашня нужна. Праздник на носу, пироги печь надо, а у меня и посуды нет тесто поставить. Я больше ждать не буду.

— Да ты посмотри, какая погода! Лошадь — и ту жалко. Тут жена взбеленилась:

— Ну и сиди сиднем, береги себя и свою лошадь! Видно, придётся бабе самой управляться. Погоди, ты меня ещё узнаешь!

Укуталась она потеплее, взяла топор и отправилась в лес.

Не прошло и часа, как муж решил немного дров нарубить. Зимой он только эту работу и делал: батраки сами свозили домой сено с полей и сетеров, он с ними никогда не ездил.

Подошёл к дровянику и видит сквозь метель: жена идёт из лесу, пешком, на своих двоих, а на плече чурбак для квашни несёт. Такой толщины чурбак, его и не обхватить человеку руками. Кинула она его в снег, чуть мужа не задавила.

— А ну принимайся за квашню! Кабы я тебя так крепко не любила, отведал бы этого! — и кулак ему под нос сунула.

С того дня мужа как подменили. С таким жаром он за работу взялся, что с каждым днём достатка в усадьбе прибавлялось. А квашню смастерил такую крепкую да ладную, что ей до сих пор на хуторе пользуются.

Много было в Норвегии крепких хозяйств, много рачительных хозяев, которые говорили, что они из рода хюльдры, что прапрабабушка их, пока за прапрадедушку не вышла, с хвостом по горам бегала. Мол, это от неё удача досталась. Может, говорили так, чтоб соседи не завидовали. Как же теперь узнаешь? Только соседи тоже в долгу не оставались — что там хюльдра-прабабушка! Её уже давно и на свете нет, мир её праху... А вот у нас на хуторе настоящий ниссе живёт, за кобылами нашими присматривает, а мы ему за это... Но это уже совсем другая история.

Ниссе.

В наши дни многие норвежцы никогда не видели ниссе, поэтому утверждают, что их не существует и никогда не существовало. Но это совсем не так! Ниссе издавна живут бок о бок с человеком, в их большом роде выделяют несколько различных ветвей, одни чрезвычайно древние, а другие — совсем молодые, им всего лишь несколько веков.

Удивительным образом история распорядилась так, что всех ниссе люди стали называть по самой младшей ветви их рода. С неё и начнётся наш рассказ...

Слово «ниссе» имеет христианское происхождение. Оно восходит к имени святого Николая Чудотворца, одного из самых почитаемых христианских святых, известного своей щедростью и милосердием. День его кончины, 6 декабря (19 декабря по старому стилю), — большой церковный праздник. В Средние века возник обычай дарить в этот день детям подарки, ведь сам святой очень любил детей. В XVI веке этот обычай стали связывать с Рождеством, и постепенно образ добродушного старичка с пышной седой бородой, который дарит рождественские подарки хорошим и послушным детям, зажил самостоятельной жизнью у разных народов. Так, например, в Голландии, а позже и в Америке, куда эта традиция была принесена голландскими переселенцами, появился всем известный Санта-Клаус, а в Норвегии — юлениссе, или рождественский ниссе.

В разных странах и у разных народов существуют свои рождественские ниссе и Санта-Клаусы. Так, например, у нас есть Дед Мороз, в Белоруссии — Зюзя, в Германии — рождественский дед, а в Исландии рождественских дедов аж 13!

Зюзя, или бог Зимы, — это дед с длинной бородой, который живёт в лесу, ходит босиком и, согласно поверью, вызывает пургу, метель, стужу. Когда бывает сильный мороз, он бьёт своей булавой по деревьям, которые как будто от этого трещат. Временами Зюзя забредает в деревню, чтобы предупредить крестьян о надвигающихся трескучих морозах, избавить от холода какую-нибудь бедную семью или дать вдоволь наесться кутьи. Недаром присказка существует: «Зюзя на дворе — кутья на столе». И сегодня нередко можно услышать: «Замёрз, как зюзя!» В основе представлений о рождественском деде, или Вайнахтсмане, — всё те же легенды о святом Николае. Это дружелюбный старик в красной шубе с белой меховой оторочкой, у него длинная белая борода, мешок с подарками и розга. В Рождественскую ночь он одаривает хороших детей и наказывает плохих.

Исландским ребятишкам подарки приносит не один, а целых тринадцать рождественских дедов. Они по очереди заглядывают к ним с подарками каждую ночь на протяжении двух недель. Если дети хорошо себя вели, то они оставят подарок в их маленьких башмачках. Если дети вели себя плохо, они оставят только картофелину. А если они были совсем невыносимыми, их может навестить родительница рождественских дедов — грозная Грила или, что ещё хуже, её питомец, рождественский кот Грилы.

Сохранился рассказ о появлении первого норвежского рождественского ниссе. В Рождественскую ночь в далёком 1580 году какой-то мальчик решил подшутить над своей маленькой сестрёнкой. Он взял и выставил на улицу её пустую чашку, а сестрёнке сказал: «Если ты была послушной в этом году, то придёт ниссе и положит что-нибудь в твою чашку. А если ты вела себя плохо, чашка так и останется пустой!» В это время ниссе, жившему на том хуторе, случилось проходить мимо дома. Услышав слова мальчика, он остановился у пустой чашки и положил в неё две серебряные монетки. Эта забава настолько пришлась ниссе по вкусу, что с тех пор стал он перед каждым Рождеством подбрасывать мелкие деньги и сладости в пустые кувшины из-под сливок, чашки и корзины.

В наши дни рождественских ниссе множество, и они обитают по всей стране. Глава всех рождественских ниссе Норвегии живёт недалеко от Осло. У него есть собственный хутор в коммуне Фрогн, а в городе Дрёбак находится почта, куда каждый год приходят тысячи писем от детей. Считается, что сейчас во главе рождественских ниссе стоит сын того самого ниссе, который впервые подарил две серебряные монетки маленькой девочке более четырёхсот лет назад...

С христианством связана и вера в церковных ниссе. Говорят, что прежде они жили почти во всех церквях Норвегии. Домик такого ниссе, напоминающий большое гнездо, может находиться в дыре в полу слева от входа в церковь, или на церковном чердаке, или на колокольне. Спит он в старом деревянном башмаке звонаря. Каждую субботу церковный ниссе вытирает пыль со скамей и кафедры, моет полы и выметает паутину из углов. Кроме того, он следит за тем, чтобы мыши не прогрызали дыры в органных мехах. Единственное, чего не любят церковные ниссе, — это колокольный звон. Поэтому в день службы они или стараются уйти подальше от церкви, или остаются сидеть у входа, но закрывают уши руками и сидя так, приветливо кивают прихожанам.

Но, конечно, самой большой известностью пользуются домовые ниссе, самые древние среди рода ниссе. Только с XVIII векаих стали называть так же, как рождественских и церковных ниссе, причём это вошло в обычай только на востоке и на юге Норвегии, под датским влиянием.

В остальных частях страны у домового ниссе много других имён. Так, в Телемарке его называют томтегуббе (tomtegubbe) — «старичок с обжитого места» или тункалл (tunkall) — «дворовый мужичок», в Сетесдале — хаугбонд (haugebonde) — «бонд из кургана», в Согне и Северной Норвегии — губонд (godbonde) — «хороший бонд». Известно и древненорвежское имя домового ниссе, оно означает «хранитель хутора». Отсюда происходит западно-норвежское название домового ниссе: гардвор — gardvor. Эти имена говорят о том, что традиции, связанные с домовым ниссе, очень древние и берут своё начало в почитании умерших предков — хранителей рода. И действительно, в народных поверьях домовым ниссе очень часто считали основателя и первого хозяина хутора.

Странное существо этот ниссе. У него всего четыре пальца на каждой руке, так как не хватает большого. С ниссе лучше дружить, потому что своими восемью коротенькими пальчиками он схватил как-то одного силача и избил его так, что тот остался калекой на всю жизнь. Но вообще-то ниссе не так уж и плох, если только, конечно, давать ему его законную кашу. И каша с маслом не такая уж большая плата за всё то, что он делает. Ниссе ухаживает за коровами и за лошадьми, крадёт сено и зерно с соседских хуторов и делает для своего хозяина всё, что может. Немногого стоит хутор без ниссе. Но он любит и пошалить. То на чердаке, то в сарае можно услышать, как ниссе, проказничая, хихикает и посмеивается. Часто при луне сидит он на высоком въезде в сарай, свесив ножки. А иной раз дёргает на дворе кота за хвост или дразнит собаку. Или же прикинется комочком шерсти и лежит совсем тихо. Если же кто, проходя мимо, возьмёт этот комочек шерсти, чтобы рассмотреть поближе, раз — и выпрыгнет ниссе, а потом встанет в своём настоящем облике — маленький, коренастенький — и расхохочется.

Т. Киттельсен

В старину верили, что ниссе живёт на каждом хуторе, чаще всего — в сенном сарае, хлеву или амбаре. Но порой говорили, что дом ниссе находится под самым старым деревом на хуторе, которое ни в коем случае нельзя было рубить. Один из рассказов о таком дереве записал в XIX веке священник Магнус Броструп Ландстад:

Не так давно на хуторе Фьёне в Нисседале жила одна женщина. Каждый вечер относила она под старую липу кашу и пиво для ниссе. И каждый раз на следующее утро горшок из-под каши был пуст и стоял вверх дном. Как муж ни просил жену оставить эту затею, она его не слушалась. Тогда однажды вечером под Рождество муж взял топор и решил срубить дерево. Но не успел он ударить топором и трёх раз, как вдруг откуда ни возьмись появился ниссе, схватил его и основательно поколотил. Маленький ниссе настолько сильно избил бедного мужчину, что тот не смог сам вернуться домой. Так он и лежал возле дерева, полумёртвый от побоев, пока люди не нашли его.

На некоторых хуторах верили, что у ниссе есть особая комната в доме или особая кровать, на которую нельзя было ложиться никому, кроме самого ниссе. Рассказывают, что как-то раз на один хутор пришёл человек и попросился на ночлег. Служанка отвела его в комнату и показала ему кровать. Она предупредила гостя, что на другую кровать ложиться нельзя, так как она принадлежит ниссе. Гость не поверил этому и лёг в кровать ниссе. Как только он уснул, пришёл ниссе и тихонько переложил его на лавку у входа. Гость проснулся и опять лёг в кровать ниссе. И снова ниссе перенёс его на лавку, на этот раз не так аккуратно. А гость взял да и лёг в кровать в третий раз, но тут ниссе с такой силой швырнул его на пол, что у него затрещали кости. Еле-еле дополз гость до кровати, указанной ему служанкой, и больше ему никто не мешал спать до самого утра.

Несмотря на свой крутой нрав, ниссе, если к ним относиться должным образом, — превосходные работники. Нет такого дела по хозяйству, которое им не под силу. Они работают без устали с утра до ночи: следят, чтобы коровы давали жирное молоко, убирают навоз, посыпают опилками пол в хлеву, доят коров и задают скоту корм.

Т. Киттельсен. Ниссе и лошадь. 1905

Особенно любят ниссе ухаживать за лошадьми: они сытно кормят их, расчёсывают гривы, чистят, заводят их в стойло после поездок и работ и внимательно следят за тем, чтобы никто их не загонял. А если иная лошадь приходится ниссе особенно по сердцу, то она получает просто великолепный уход. И никогда не следует идти в этом наперекор воле ниссе, как это сделал хозяин одного хутора по имени Тор.

Как-то раз накануне Рождества Тор зашёл в стойло, чтобы накормить свою лошадь. Там он заметил маленького человечка, одетого в серое, который хитро смотрел на него и смеялся. А кормушка лошади была уже полна. Тор разозлился: "Кто ты такой, чтобы заправлять у меня в хозяйстве?!» Тор был не робкого десятка и достаточно силён. Он захотел схватить маленького человечка, но тот увернулся. Завязалась драка. Человечек с лёгкостью подбросил Тора, и полетел тот на двор прямо в сугроб головой, да так и остался там, беспомощно болтая ногами. «Кто же ты таков, ради всего святого?» — закричал Тор, и тогда ниссе исчез.

Охотно помогают ниссе и в поле. Вот что рассказывают очевидцы. Как-то утром пришли косари на один хутор, куда их пригласили поработать. Там они увидели хозяина, который лежал себе и спал, а в поле в это время косил ниссе. Ниссе работал очень бойко, он накосил сена столько, сколько не удалось бы человеку и за целый день работы. К сожалению, ниссе навсегда покинул тот хутор со смертью хозяина.

Ещё одна история приключилась на другом хуторе много-много лет назад в пору уборки сена.

Надвигалась гроза, и люди хотели поскорее завезти уже просушенное сено в сарай. Уже запрягли лошадь в подводу и только тронулись, как лошадь вдруг оступилась и сломала ногу. Лошадь выпрягли и стали думать, что делать дальше. Никто не осмеливался ввезти подводу наверх по крутому въезду. Казалось, что единственная возможность — разгрузить подводу и внести сено на руках. Тем временем вечерело, и вдруг к людям подошёл маленький человечек. «Что стряслось?» — спросил он их. Ему рассказали, что лошадь оступилась и повредила ногу и теперь неизвестно, как завезти всё сено в сарай. «Я завезу вам сено», — ответил человечек, впрягся в подводу и в тот же миг завёз её наверх. «Не думал я, что тебе это под силу», — сказал человечку хозяин хутора, а тот только рассмеялся в ответ. Это, конечно, был ниссе.

Во время уборки хлеба ниссе мог помочь обмолотить зерно. Однажды на каком-то хуторе служанка проснулась среди ночи. Ей послышалось, что кто-то молотил на гумне. Она подумала, что это слуга, и встала, чтобы приготовить ему завтрак. Когда она вошла в кухню, то увидела, что часы показывали полночь. Разумеется, на гумне молотил ниссе.

Порой ниссе приходит на помощь неожиданно, но как раз в ту минуту, когда человеку грозит опасность.

Как-то раз старый Исак Нюгард был в лесу и жёг уголь. Он так пригрелся у тёплого костра, что уснул. А костёр тем временем разгорелся. Тогда ниссе закричал Исаку в самое ухо: «Исак, вставай, сейчас сгоришь!» Исак немедленно проснулся и потушил костёр.

Всё это ниссе делают за более чем скромную плату. Достаточно оставлять ему каждый четверг у амбара миску сваренной на сливках или на сметане каши и немножко пива. Известны случаи, когда ниссе кормили только один раз в год под Рождество, но он все равно оставался доволен и трудился не покладая рук!

Стоит ли говорить, что ниссе чрезвычайно преданы хозяевам, которые относятся к ним с уважением. Трудно себе представить, насколько далеко может иной раз зайти их усердие! Так, если на хуторе не хватает зерна, ниссе не побрезгует украсть мешок-другой у соседей. Много рассказывают о драках, которые затевали соседские ниссе между собой, воруя друг у друга добро для своих хозяев. Один из таких рассказов повествует о драке между ниссе с хутора Эйгорден, славного своим зерном, и ниссе с хутора Нерсторхов, знаменитого своими лугами и сеном.

Ниссе из Эйгордена любил наведываться в Нерсторхов, чтобы прихватить с собой стожок сена, а его сосед столь же усердно воровал в Эйгордене зерно. Однажды шли они каждый со своей добычей по домам и вдруг столкнулись нос к носу в сосновом бору, что находится между этими хуторами. Между ними завязалась драка, такая ужасная, что шум её люди слышали за много миль от бора. Ниссе из Эйгордена был жестоко побит, и с тех пор благополучие и удача оставили жителей этого хутора.

Есть ещё существо, которое приносит на хутор достаток, — это драгедокка. Она очень маленького роста, порой её даже не заметишь. И занимается она только тем, что тащит в дом своему хозяину деньги, еду, удачу и многое другое — словом, всё, что нужно хозяину. Крадёт драгедокка обычно у соседей, которых она может довести до полной нищеты, если её хозяин окажется особенно жадным. Да и сама драгедокка очень непоседлива, она постоянно просит хозяина давать всё новые и новые задания. Так, однажды она настолько надоела одному бонду, что тот в сердцах крикнул: «Таскай навоз!» И на следующее утро весь дом несчастного бонда был полон навоза!

Бывает, что драгедокка приносит только одно, например, десятикроновые монеты. А какому-то человеку, поговаривают, она таскала коньяк, и бутылка у него в шкафу никогда не пустела.

В Телемарке рассказывают, как один бонд, идя через горы, увидел маленькую драгедокку. Он решил взять её с собой и сунул в карман. Когда он дома захотел вытащить её оттуда, то обнаружил, что там полно монет. И сколько бы денег он потом ни тратил, количество их не уменьшалось, так что вскоре он смог себе купить большой хутор, а потом ещё и ещё. И люди заподозрили, что здесь что-то нечисто. Он богател, а они беднели, так что всем стало ясно — у него драгедокка! Тогда все собрались и забросали его камнями.

Т. Киттельсен. Король из сказки «Аскелад и добрые помощники». Ок. 1907

Многие боялись драгедокки, так как верили, что создать её можно только колдовством или клятвой дьяволу. Один человек нашёл в лесу куколку. Он взял её с собой и хотел подарить детям. Но потом передумал, решив, что она слишком красива для игр, и поставил её в шкаф. На следующее утро рядом с ней лежала кучка серебряных монет. Так повелось изо дня в день. Тогда стало понятно, что это не простая куколка, а драгедокка. И человек пошёл к священнику узнать, как ему избавиться от неё, потому что боялся держать её в доме. Священник спросил, помнит ли он то место, где нашёл её, и как она лежала. «Да, — ответил человек, — я помню это очень хорошо». И священник велел ему отнести драгедокку на то место и положить её там именно так, как он её в первый раз увидел. Так он и сделал. С тех пор она к нему не возвращалась.

Но всё-таки многие считают, что не так уж и плохо иметь в хозяйстве драгедокку. У неё всего два недостатка! Во-первых, за службу ей полагается дарить каждый год новое шёлковое платье, а во-вторых — от неё слишком много грязи.

Случалось, что на каком-то хуторе ниссе не было. Тогда его жители всячески стремились заполучить столь прилежного работника.

Иногда ниссе можно просто перед

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒