Основа. Календарь

Основа

Фундамент Церкви — религиозная безграмотность масс. В рамках этой истины Папа Григорий VII запретил добрым христианам читать Библию. Культивируется мнение, что читать Библию без наставника — это как минимум для души опасно. На самом деле это не для души, а для Церкви опасно. Для всякой религии главная опасность — умные люди.

Церковь объясняется свою заинтересованность в том, чтобы верующие Библию сами не читали тем, что в ней настолько огромные знания, что неопытный человек может их не вместить — не так понять слово божье и в ересь впасть. И вот чтобы этого не случилось, заботливая мать-Церковь опекает паству от опасных знаний, которые содержит Библия.

Религии живы чудовищным невежеством всех уровней верующих. В первую очередь живо невежеством духовенство. Как пишут исследователи этого явления, духовенство не отличалось особыми достоинствами, поскольку на службу Богу шли не только кто искал спасения души, но и все, кто искал более легкой жизни и способа уклониться от труда.

Шведский дипломат так описывает уровень знания христианского учения монахами: «Они ужасно неприличны, неучены и не умеют ничего ответить, когда их спросишь что-нибудь из Библии, или из св. отцов, или об их вере, ордене и жизни: они говорят, что не могут отвечать на это, потому что должны держать себя в простоте и невежестве, и не умеют ни читать, ни писать». (Пётр Петрей «История о великом княжестве Московском»).

Народ еще более безграмотен. Его состояние иллюстрирует предреволюционный анекдотичный отчет епископа в Синод о состоянии веры. Он пишет, что спросил бабушку: «Во что веруешь, Акулина?» Та в ответ затянула: «В Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божьего». Епископ поинтересовался: «А знаешь ли ты, Акулина, за что его распяли?» Бабушка пошамкала губами, на секунду задумалась и выдала: «Значит, было за что»…

Минимальная свобода мысли дает ортодоксальную твердокаменность. Одно только предложение осмыслить догматы рождает в сердце простецов священный ужас. Для них это покушение на богохульство. Такие верующие составляют фундамент всякой веры, а не только христианства. Начетники и набожные Акулины — ударная сила всякой религии.

Церковный идеал верующего: он должен не только ничего не знать, но и не иметь такой возможности — не уметь читать/писать. Чем меньше знаний, тем тверже вера. Из человека может получиться добрый верующий только в одном случае: если он никогда не будет думать, а будет только верить, верить и верить. Будет как компьютер следовать программе, и ни шагу в сторону. Не зря в церковных кругах считается, что знает человек, как лоб крестить, через какое плечо свечку передавать, как к иконе приложиться, когда пост начинается/кончается, и хватит с него. Главное, чтобы имел страх божий и знал, что всякая истина от Церкви, а власть от Бога. Знать больше ему не просто не нужно, а вредно.

Западная Церковь удерживала свою паству в состоянии невежества через запрет перевода Библии и церковных служб с латыни на знакомый народу язык. Восточная Церковь в качестве латыни использует вышедший из употребления древний язык. На родном языке пастве читают только проповеди и зачитывают указы.

Большую часть своей истории Церковь считала, что простой народ не способен понять Библию, как обезьяны не способны понять теорему Пифагора. «Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои, говорит Господь. Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших» (Ис. 55, 8-9).

Но если так, зачем же людям излагать библейскую информацию, если заведомо ясно, что они ее не поймут? Обезьян же никто не пытается учить алгебре. На это нам отвечают притчами: сын спросил у отца, зачем он читает Библию, если ничего не понимает? Отец ничего не ответил, а дал сыну грязную корзину и велел в нее набрать воды. Послушный сын пошел, зачерпнул воды и принес корзину пустой. Отец снова его посылал, и так продолжалось, пока сын не спросил, зачем он его заставляет выполнять бессмысленную работу? А отец сказал ему: посмотри на корзину, она была грязной, а стала чистой. Так и моя душа, хоть ничего и не понимает из написанного, но через чтение Библии очищается.

Подобные притчи звучат красиво, но на 100% ориентированы не на разум, а на эмоции. Но народу и не нужно ничего, кроме эмоций. И потому притчи так хорошо ложатся на сердце. Люди верят, что истина открывается через веру, а не через понимание.

Хм… хорошая уловка… Могу предположить, что используй культ карго эту уловку, он дольше бы продержался на плаву. Но американцы не оставили папуасам заповеди «не думай». А так бы до сих пор простодушно как дети верили в божественность ВВС США

Призыв быть как дети хорош для слепой веры — просто верь, и уйдешь от сложных мыслей. А начнешь думать, и все, пропала вера… Сначала увидишь противоречия Библии. Потом полезешь искать объяснения, и найдешь зубодробительные версии богословов, все как один притянутые за уши и противоречивые. И точно перестанешь после этого верить.

Идеальные верующие — люди с «простой верой» образца Акулины, которые ничего не знают и знать не хотят. При опасной ситуации акулины прячутся за авторитет Церкви. Еще за множество домашних заготовок, сочиненных в помощь на такой случай. За больших авторитетов христианства — слова различных юродивых и блаженных.

«Солидные-то люди, которые себе добра-то желают, за каждой малостью ездят к Ивану Яковлевичу, в сумасшедший дом, спрашиваются. А мы такое дело без всякого совета делаем» (из к/ф «Женитьба Бальзаминова»).

На свете нет религии, которая одобряла бы изучение своей истории. Не бантиков, а именно корней. Неспроста ничто так не раздражает религии, как вскрывающие ее корни исследования. Потому вместо знаний она культивируют начетничество. Преподаваемые в семинариях знания по уровню реальности и полезности равны драконоведению.

Религиозные знания — это или научная ловля блох, скрупулезно описывающая, кто кому чего сказал, или галопом по европам. Все знания сводятся к запоминанию бантиков. Учителя всегда проскакивают ключевые моменты всех религиозных учений. Не со злого умысла. Система не поощряет исследовать корни информации, заявленной священной.

Среди антропологов гуляет такой анекдот. «Однажды в дикое племя приехал ученый. Начал входить в доверие к аборигенам, учить их язык. И когда достиг необходимого уровня доверия, дикари допустили его на свое священнодействие. Они развели костер, встали вокруг него и сосредоточили внимание на жреце. Жрец выкрикивал: «Квадрат гипотенузы равен...» И туземцы ему хором отвечали «Сумме квадратов катета!»

Можно представить состояние бедного антрополога. Пока он не выяснил, что до него племя посещал его коллега, который и научил туземцев словам. С тех пор они исправно повторяют теорему Пифагора, свято веря в истину произносимых слов. Непонимание гарантирует максимальный уровень веры. Люди думают, если ничего не понятно, значит, информация свыше. Иначе бы поняли (вспомним Тертуллиана с его «верую…»).

Если посмотреть на используемые Церковью технологии непредвзятым взглядом, все они используют внушение. Все прорастают в душу человека, как опухоль в тело. Любой шаг верующего должен сопровождаться действием, напоминающим о его принадлежности к Церкви. С этой целью изобретена масса церковных праздников. Христианин обязан посещать службы и молиться несколько раз — после сна, перед едой, после еды, перед делом, после дела, перед сном. Все ключевые события (рождение, свадьба, смерть) намертво связывают с Церковью. Все христианские обряды утомительны. Например, на Афоне молитва каждый день занимает минимум восемь часов. Лично был на службе в греческом монастыре (Великая Лавра), длившейся двадцать пять часов (сутки + 1 час).

Бессмысленная трата времени и сил заявлена как служение Богу. Утомительность оправдывается тем, что это бескровная жертва Богу. Бог терпел и нам велел. На самом деле через утомительность и монотонность обряда совершается проникновение в подсознание. Человека зомбируют и превращают в манкурта, прикованного к Церкви.

Каждый день от рождения до смерти погруженный в эту атмосферу человек растет в мысли, что он раб Бога, Власти и Церкви. Добрым христианам почти две тысячи лет прививали: не нужно думать, не нужно погружаться в историю Церкви и богословские тонкости. Вместо этого нужно в храм ходить, свечки ставить, посты соблюдать и верить во все, во что священники и христианские книги велят верить. Вот и вся вера.

Верующий подсознательно согласен с тем, что у него нет права на свое мнение. Потому что он раб, раб, раб. Божий раб. Рабу не нужно думать. За него все уже подумали. «Как это хорошо — восхищались добрые верующие, — что за нас все продумали. А то бы самим пришлось… А сами-то мы глупые, не то бы надумали. И были бы уловлены сатаной. Но, слава Богу, заступница наша матушка Церковь все предусмотрела, все за нас подумала и в готовом виде преподнесла. Наше дело теперь — знай себе исполняй».

«Как это хорошо, — говорила вяленая вобла, — что со мной эту процедуру проделали! Теперь у меня ни лишних мыслей, ни лишних чувств, ни лишней совести — ничего такого не будет! Все у меня лишнее выветрили, вычистили и вывялили, и буду я свою линию полегоньку да потихоньку вести» (М. Салтыков-Щедрин).

Удивительна реакция интеллектуалов-верующих на предоставленные факты. Именно от них я слышу осуждения в стиле: как вам не стыдно простым людям рассказывать такие вещи? Живут они по заповедям, и хватит с них. А вот если начитаются ваших книг, если полезут перепроверять информацию, убедятся в ее верности, и что им делать? На что теперь в жизни ориентироваться? Все, пропали люди… Так что вредны ваши книги…

Соглашусь, вредны. Но для кого вредна реальная информация? Если поклоняющиеся соломенным самолетам папуасы узнают реальное положение дел, какой им от этого вред? Какой жрецам вред — понятно. А людям какой? Не вижу никакого вреда. Пользу вижу — перестанут свое время впустую тратить и найдут ему лучшее применение.

Молчат на это умные люди… Ну а что тут скажешь? Было понятно, для чего нужно держать массы в состоянии дремучего невежества до эпохи Просвещения. Имели смысл действия завоевателя Византии, султана Мухаммада, он приказал сжечь александрийскую библиотеку. Логика поступка: если эти книги говорят то, что написано в Коране, они лишние. Если то, чего в Коране не написано, они вредные. Так что, как ни крути, а сжечь.

А сейчас какой мотив? У общества другой уровень развития, культурная, социальная, политическая и экономическая ситуации другие. Неужели благополучие священников стоит того, чтобы широким массам не открывать глаза на соломенные самолеты?

Когда я напоминаю ревнителям христианства слова Христа, где он называеталчущих и жаждущих правды блаженными, указываю на слова апостола Иоанна «Исследуйте Писание» (Ин. 5, 39) и на прочие аргументы против слепой веры, они только рукой машут. Типа, мало ли что написано… У нас своя правда.

После подобной реакции вспоминается Великий Инквизитор Достоевского. У него была своя правда, и истина ему только мешала. Никаких вопросов после таких слов не хочется задавать. Не потому, что их больше нет, а потому что говорить больше не о чем.

Одна часть людей желает армейской дисциплины — хотят маршировать. Другая часть хочет свободы, но в признаваемых обществом рамках, то есть тоже маршировать. Истинный лозунг нижней части человека (без осмысленной цели) — да здравствуют цепи!

Психологические эксперименты говорят: люди желают быть как все. Группе детей дают конфеты, а одному в том же фантике дают невкусную конфету. Потом спрашивают у всех о вкусе. Сначала спрашивают мнение детей, получивших вкусную конфету. Все они хвалят съеденную сладость. Потом спрашивают мнение ребенка, съевшего невкусную конфету, Он тоже ее хвалит — говорит на черное белое. Зачем? Чтобы быть как все. Очень редко попадается ребенок, который говорит так, как есть, не принимая во внимание мнение других детей. Но такие люди — редкое исключение.

Церковь полагала, что чем более негнущаяся будет конструкция, тем устойчивее она будет к разрушительным для нее процессам. И так как главная опасность происходила от знания, Церковь всеми силами противилась знанию. Но в итоге это не помогло. Церковная непоколебимая, твердокаменная и железобетонная башня, взметнувшаяся в средние века до небес, не смогла устоять перед напиравшим на нее ветром знаний. С итоге башня рухнула. На сегодня она представляет кучу, в которой копаются глухие к фактам. Но как вчера естественным путем с лица земли полностью исчезли культ Афродиты или Уицилопочтли, так завтра полностью исчезнут религиозные кучи.

Календарь

В истории Церкви, на мой взгляд, уникальным моментом по сравнению с другими религиями, является тот факт, что Церковь сама высвободила силы, ускорившие ее крах. Чтобы показать суть проблемы, начну с истории понимания устройства мироздания в целом, и Солнечной системы в частности. Опущу измышления про плоскую Землю на трех слонах, которые на черепахе, и рассмотрю только более-менее рациональные теории.

Первыми об устройстве мира высказались атомисты. Они учили, что мир состоит из бесконечного числа атомов. Когда в каком-то месте их собирается критическое количество, образуется вихрь. В центре вихря тяжелые атомы сцепляются между собой, образуя материю. Из нее возникают планеты и весь материальный мир. Легкие атомы выдавливаются на периферию, образуя вокруг материального мира оболочку — сферу. И так как атомов бесконечно много, миров тоже бесконечно много. Главного мира нет. Единого мирового центра тоже нет. Наш мир — лишь один из множества.

Именно эту версию возьмет за основу наука, когда будет объяснять возникновение нашей Вселенной. Она точно так же скажет, что сначала были разрозненные атомы, которые сцеплялись между собой силами гравитации. Так возникла первая материя — пыль. Ее частицы начали сцепляться друг с другом, порождая звезды и планеты вокруг. Из этих систем возникли галактики и их скопления, и в итоге — знакомая нам Вселенная.

У древней атомистической теории были оппоненты. Они утверждали, что у мира есть центр. В рамках этой идеи появляются теории, заявляющие, что центр мироздания — неподвижная Земля, вокруг которой простраивается остальная мировая конструкция.

Предлагается множество геоцентрических моделей (гео — Земля). Например, одна из наиболее сложных систем располагала в центре Вселенной Землю. Вокруг нее Солнце крутилось, а вокруг Солнца — Меркурий с Венерой.

Пифагорейцы заявляли, что центром мира является Великий Огонь. Что это такое — в деталях не сообщается. Вокруг него вращаются Земля, Луна, Солнце и прочие планеты. Это была первая система, сдвинувшая Землю (но еще не остановившая Солнце).

Сегодня некоторые ученые склонны считать, что взгляд пифагорейцев на устройство мира подтверждает недавно открытое явление, названное темным или черным потоком. Суть явления: ряд галактик движутся направленным потоком. Объяснить это движение можно только наличием запредельного и невыразимо мощного гравитационного магнита.

Никакой известный объект и явление не годится на роль этого магнита. Одна из гипотез говорит, что в роли магнита выступает соседняя Вселенная, засасывающая нашу Вселенную. Если это так, тогда нужно пересмотреть понятие «Вселенная». Благо, не впервой. Сначала Вселенной считали Солнечную систему. Потом нашу галактику. Потом совокупность галактик. Сейчас Вселенная — совокупность галактических совокупностей.

Как не сложно заметить, идет расползание вширь без погружения вглубь. Этой темы я позже коснусь. Здесь только замечу, что при таком взгляде на роль магнита определяют соседнюю Вселенную. И тогда Вселенных больше одной — теория мульти-вселенной.

Мне кажется это умножением сущностей без необходимости. Отрезав бритвой Оккама лишние сущности, можно назвать совокупность всех существующих Вселенных единой Вселенной. И у нее предположить центр, который пифагорейцы называли Великим огнем. И тогда наша Вселенная и все другие Вселенные притягиваются этим Центром.

Пифагорейцы считали Землю центром мира подвижным объектом не в результате наблюдений и расчетов, а по ценностным соображениям. Огонь казался им более ценной и совершенной сущностью, а, следовательно, имел больше права быть центром мироздания,

Среди множества теорий мироустройства преобладала модель, где Земля покоится, а остальные небесные тела вращаются вокруг нее. В IV веке до н.э. Аристотель суммирует скопившиеся идеи по поводу устройства мира и составляет геоцентрическую систему (гео — Земля). В центр помещает нашу планету. Вокруг нее девять сфер. Первые семь сфер у него были прозрачные, и на каждой закреплено по одной планете: Луна (она в то время считалась планетой), Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер и Сатурн. Восьмая сфера была непрозрачной. На ней Аристотель поместил звезды. Все древние сходились на том, что звезды расположены на отдельной небесной сфере. Девятой сфере Аристотель отвел роль перводвигателя, который вращал все восемь сфер. Что есть перводвигатель, какова его природа, откуда он взялся — подобных вопросов Аристотель никак не касался.

В III веке до н.э. Аристарх Самосский высказывает много революционных для того времени идей. Например, когда все считали Солнце размером максимум с город, он заявляет, что оно несопоставимо больше Земли. Или что звезды находятся несопоставимо дальше от Солнца, чем Земля от Солнца. Этот оригинальный человек заявляет, что все планеты, включая Землю, движутся вокруг Солнца.

Так впервые прозвучала гелиоцентрическая система (от гелио — Солнце). Но на нее мало кто обратил внимания. Она была неправдоподобной, противоречила здравому смыслу древних и опыту — все видели движущееся Солнце и ощущали стоячую Землю. Ориентиром остается модель Птолемея, у которого в центр мироздания помещена Земля.

Во II веке н. э. модель Аристотеля модернизирует Птолемей. В ней движение планет происходит по двум орбитам. Одна орбита большая, вокруг Земли, — деферент. Вторая орбита малая, каждая планета двигалась вокруг воображаемой точки — эпицикл. У этой системы не было общей закономерности, все шло по индивидуальному алгоритму.

Птолемей составил таблицы, по которым на удивление точно определяли будущее положение звезд на небе, предсказывали затмения и прочее. На протяжении веков этой таблицей пользовались, например, моряки, ориентируясь в открытом море.

Остается только удивляться, как можно из неверного представления о строении Солнечной системы получить более-менее точные значения. И еще сильнее удивляться, вспоминая фантастические представления египетских и персидских жрецов об устройстве системы, опираясь на которые они точно предсказывали небесные явления.

Расхождения между расчетами и фактами астрономы относили не к принципиально неверному пониманию архитектуры Солнечной системы, а к неточности расчетов. Они думали устранить конфликт теории и практики через более точные наблюдения и расчеты.

Библия называла небо и землю первыми творениями Бога: «Вначале Бог сотворил небо и землю» (Быт.1,1). Солнце и Луна по Библии были сотворены на третий день: «И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды». (Быт.1,16).

По смыслу этой информации Земля не могла крутиться вокруг Солнца, потому что Солнца еще не было, когда она была. Земля создана неподвижной, а два дневное и ночное светила и звезды подвижными, поочередно сменяющими друг друга на небосклоне.

Так как модель Аристотеля-Птолемея соответствовала Библии, Церковь принимает ее. Это признание было равносильно заявлению, что Бог открыл Аристотелю и Птолемею устройство мира. Эту истину преподают во всех школах и университетах Европы.

Сомнения в этой истине могли трактоваться как обвинение Церкви во лжи, что означало грех против Бога и своей души. За высказывание подобных мыслей человеку грозили серьезные проблемы. Даже для королей это было нежелательно.

Например, правитель Кастилии XIII века, образованнейший человек своего времени, король-астроном Альфонсо Х, открыто говорил о гелиоцентрическом строении Солнечной системы. По сути, он заявлял, что изложенная в Библии информация неверная. Так как он был король, Церковь ничего не могла ему сделать. Но в глазах верующих он был неблагонадежный маргинал. Нормальные люди не отрицают библейские истины.

Чтобы понимать, как воспринимался король верующими, представьте, кем был бы в наше время в ваших глазах человек, высказывающий мысли, что покойников правильно не в землю закапывать, а по специальной технологии делать из них питание. Он приводил бы доказательства, как все будет вкусно и полезно. Если даже допустить, что он дело говорит, и факты и независимые экспертизы подтверждают, что из человеческих трупов получается действительно вкусное и здоровое питание, все равно нам было бы не по себе от одного озвучивания таких идей. Некомфортно находиться с таким человеком под одной крышей. Вы бы на него смотрели косо, не пытаясь вникнуть в смысл слов. Вот как вы бы смотрели на этого человека, так смотрели на короля, говорившего против слова Библии и Церкви.

Естественно, противники Альфонсо не упустили случая использовать его взгляды в борьбе против него. Этот король Кастилии имел права на правителя Священной Римской империи. Но он не смог превратить свои права в практическую власть. Ибо кто поддержит человека, имеющего еретические мысли? Такой человек неблагонадежен…

Из всего, что сказано на тему устройства Солнечной системы в Библии, а также из толкования святых отцов, через которых, как утверждает Церковь, говорил Святой Дух, получалось, что Земля — неподвижный центр мироздания, вокруг которого крутится все.

Теперь вспомним упоминаемые главнейшие праздники христианства — воскресение Христа — Пасху, и рождение Христа — Рождество. Чтобы понимать, как глубоко вошли они в христианскую конструкцию, достаточно сказать, что до христианства на Руси выходной день называли неделя (от слова не делать). С христианством неделя становится воскресением, а словом «неделя» обозначают семь дней. Вспомним, что в 431 году Святой Дух открыл на Эфесском вселенском соборе, что Христос родился в день зимнего солнцестояния, а воскрес в день весеннего равноденствия. Дата рождения и воскресения Христа записаны прямо на небесной сфере. Фраза «Рождество Христа» — синоним фразы «День зимнего солнцестояния». Фраза «Воскресение Христа» — синоним фразы «День весеннего равноденствия. Все казалось идеально — главнейшие праздники христианства были привязаны к расположению светил на небе. Как будто само небо все так устроило.

Но пришла беда откуда не ждали. Вдруг обнаружилось, что юлианский календарь неточный. Неудивительно, он же был рассчитан из неподвижности Земли и вращения вокруг нее Солнца. Поначалу это была микротрещина, на нее никто не обращал внимания. Но с каждым годом показания календаря и неба расходились все больше. Уже к XV веку календарная дата Пасхи и Рождества на две недели расходилась с небесными знаками.

Рисовалась неприемлемая картина: зимой небо говорило, что Христос родился. Значит, рождественский пост кончился, и христиане должны праздновать Рождество. Но календарь говорил, что Христос еще не родился, и христиане должны поститься

Весной небо показывало, что Христос уже воскрес и христиане должны отмечать Пасху. Но календарь говорил, что Христос еще не воскрес, и христиане должны пребывать в глубокой скорби Великого поста.

Чему христианин должен верить? Показаниям неба или календаря? И если Церковь представительница неба, почему от нее исходит информация, противоречащая небу? Как можно было объяснить, что два великих события христианства, составляющих основу вероучения, Рождество и Пасха, отмечались на две недели позже от знамений неба.

Церковь осознает неприемлемость ситуации. Если пустить все на самотек, проблема будет нарастать. Это гарантирует брожение умов. Сначала в образованных слоях общества. Далее тему подхватят массы. Обозначившаяся на церковном здании трещина, если ее не заделать, обещала разрастись вширь и вглубь, и в итоге обрушить само здание.

Чтобы исправить ситуацию, нужно привести небесные и календарные показатели в соответствие. Встает задача составить календарь, даты которого будут соответствовать небесам. Первым с этой инициативой выступает Павел III, потом за тему берется Пий IV.

Выполнить задачу могут астрономы и математики — поголовно верующие люди. В основном это были монахи доминиканского и иезуитского орденов. Для ученых и монахов было великой честью привести календарь в соответствие с небесными показателями.

Церковь призывает ученых решить задачу. Но таблицы Птолемея исключали расчеты должной точности. Усилия ученых оказываются бесплодными. Начинаются поиски выхода. После многочисленных консультаций с учеными и монахами Церковь выясняет, что проблему можно решить, если не ограничиваться рамками геоцентрической системы.

Это значит, можно использовать другие модели, в том числе гелиоцентрическую. Но она противоречит Библии. Церковь в сложной ситуации. Кажется, неприемлемо опираться на информацию, противоречащую Библии, для расчета главных христианских праздников.

Но решать проблему нужно. И другого варианта нет. Ситуация припирает Церковь к стенке. Оказавшись перед двумя вариантами, или продолжать терпеть несоответствие неба и христианских праздников, или искать решение любой ценой, Церковь выбирает второе.

Ученые получают благословение опираться в своих расчетах на любые модели. Но с условием: они должны считать модели, не соответствующие Библии, не отражением реальности, а умозрительной математической абстракцией и логической уловкой.

Чтобы визуализировать образ, представьте, что самый оптимальный способ рассчитать алгоритм светофоров в мегаполисах, — допустить, что по дорогам движутся не машины, а динозавры. Никто из производящих расчеты не считал бы, что по дорогам реально ходят вымершие рептилии. Все бы понимали, что это умозрительная абстракция для упрощения расчетов дорожных алгоритмов (допустим, это как-то их упрощает).

Астрономы, освобожденные Церковью от геоцентрических оков, получают свободу. Они теперь могут пользоваться любой моделью, исходить из каких угодно представлений о мире, хоть гелиоцентрических, хоть древнеегипетских — только результат дай.

Благочестивые христиане-астрономы с энтузиазмом берутся за святое дело. При этом все они твердо держат в голове, что гелиоцентрическая модель — абстракция, а не реальность. Как реально устроен мир — про то Святой дух сказал через Библию, пророков и святых отцов, однозначно и бескомпромиссно утверждавших неподвижность Земли.

По всей Европе ученые апробируют различные древние идеи мироздания. Вскоре выясняется, что наиболее точно расчеты согласуются с астрономическими наблюдениями, если опираться на идею Аристарха Самосского, по которой Солнце стоит, а Земля вокруг него движется. Эту модель и начинают использовать, рассчитывая небесную механику.

В начале XVI века, в течение почти сорока лет, Коперник пишет труд своей жизни «О вращении небесных сфер». Все расчеты исходят из вращения Земли вокруг Солнца. Он относился к гелиоцентрической модели, как и все — как к мысленному отвлечению, а не физической реальности. Чтобы не смущать добрых христиан противоречащей библейской картине информацией, Коперник не хотел публикации своей работы. Он хотел следовать пифагорейцам, делившимся своими идеями только с узким кругом лиц. Но если те делали это для своего возвеличивания, то Коперником двигало христианское благочестие.

Результаты Коперника и ряда других астрономов, опиравшихся на гелиоцентризм, создают долгожданный календарь, которым мы пользуемся до сих пор. Он точный, потому что опирается не на геоцентрическую систему, а на гелиоцентрическую.

В 1582 году Папа Григорий XIII утверждает новый календарь. На тот момент Кеплеру было одиннадцать лет; Галилею восемнадцать. Ни мальчик Иоганн, ни юноша Галилео тогда слыхом не слыхивали ни о каких гео- и гелиоцентрических системах.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒