Тридцать лет назад 3 страница

* * *

Джек вошел в тускло освещенный Кабинетный зал. Кэти подошла к нему мгновением позже. Они сели за длинный стол.

— Что слышно из УДВ? — спросил Джек.

Кэти ответила:

— Все плохо, Джек. Они подозревают отравление высокой дозой полония-210.

— Почему они сразу не могут сказать что это?

— В больнице не проверили его сразу по прибытии. Это настолько редко встречается, что не входит в стандартную программу анализов.

— И какую дозу радиации он получил?

Кэти вздохнула. Сообщать мрачные новости было темной стороной ее работы. У нее был большой опыт. Были времена, когда немного подсластить было необходимо. Но это был Джек. Она знала, что он хочет услышать факты, настолько честно и четко, насколько это было возможно.

— Как бы это сказать. Если его не кремируют после смерти, кости будут заражены еще десять лет.

— Поверить не могу.

— Полоний-210 в четверть миллиона раз токсичнее цианида. Количества размером с гранулу соли более чем достаточно, чтобы убить человека.

— И его не засекли радиационные детекторы в Белом доме?

— Полоний испускает, в основном, альфа-лучи. Они не обнаруживаются радиационными детекторами. По этой же причине его легко ввезти в страну.

— Ужасно, — пробормотал Джек. — Но ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Да. Последствия зависят от дозы, а я не получила такой дозы, о которой стоило бы говорить. Ты сам пожал Головко руку. Нас стоит проверить, но если мы не приняли яд внутрь, с нами все будет хорошо.

— Почему ты, черт возьми, знаешь об этом больше, чем я?

Кэти ответила, пожав плечами.

— Я имею дело с радиацией каждый день, Джек. Ты тоже научишься принимать ее всерьез. Но научишься и жить с этим.

— Сергей действительно умрет?

Кэти мрачно кивнула.

— Я не знаю, какова была доза, но она определит только то, сколько он промучается. Ради него же, я надеюсь, что кто бы это ни сделал, он дал ему большую дозу. Я бы предположила, что ему осталась пара дней. Я знаю, он был тебе другом.

— Да. Мы через многое прошли.

Глава 12

Совет национальной безопасности собрался в Кабинетном зале в час дня. Присутствовала Мэри Пэт Фоули, главы АНБ, ЦРУ и Нацбезопасности, а также госсекретарь, министр обороны и председатель Объединенного комитета начальников штабов. Генпрокурор Дэн Мюррей стоял в входа в Овальный кабинет, разговаривая со своими старшими помощниками и по телефону, и шагнул в зал только когда остальные собравшиеся уже поприветствовали друг друга.

Джей Кэнфилд, директор ЦРУ, определил повестку дня своей первой фразой:

— Дамы и господа, я собираюсь встать и сказать прямо. Если кто-то из присутствующих сомневается, что за это несет ответственность Кремль, то этот кто-то безнадежно наивен. Вы должны понять, насколько редко это вещество. Во всем мире производится около ста граммов каждый год. Производство и хранение находится под усиленным контролем. Мы знаем, где наш собственный полоний^[21].

Президент Райан сказал:

— Вам не нужно убеждать меня, что за покушением стоял Кремль.

— Мне жаль, господин президент. Но это было не покушение. Это было убийство. Да, Сергей Головко еще не умер. Но это лишь вопрос времени.

Джек кивнул.

Мэри Пэт Фоули подала голос со своего места слева от Райана.

— Головко был бельмом на глазу для Валерия Володина. Конечно, его убил Володин. Вопрос в том, сможем ли мы это доказать.

Генпрокурор Мюррей сказал:

— Мы должны будем провести некоторые анализы, но химические примеси приведут нас к определенному ядерному реактору. Я рискну предположить, что он окажется где-то в России.

Скотт Адлер спросил:

— Если он так легко отслеживается, почему они не убили его каким-то другим способом?

Мэри Пэт Фоули отозвалась:

— По той же причине, по которой они не убили его в Лондоне. Смотрите, я думаю, это отместка за Эстонию. Они убивают друга президента и одновременно обвиняют нас.

Но Адлер не поддался:

— Но мы можем доказать, что это сделали русские.

Райан вернулся в разговор:

— Как? Экспертным заключением? Среднестатистический человек в России или даже на Западе, если уж на то пошло, не собирается верить утверждениям, что мы можем что-то доказать, и точно не станет читать отстраненное научное заключение, подтверждающее это.

Мэри Пэт добавила:

— И они скажут, что мы сфабриковали это, чтобы обвинить их.

Адлер покачал головой:

— Нелепость.

Райан потер усталые глаза.

— Я бы сказал, что семьдесят, семьдесят пять процентов населения страны поверят Володину. Мы видели это не раз в прошлом году — в своей песочнице он главный. Россия и все страны в той части мира находятся под российским доминированием в информационном пространстве. Российское телевидение, которое более менее контролируется государством, как в старые времена, транслируется по всему региону. Россия может мощно давить на нас, давая свое видение любого вопроса. И внешний мир для большинства людей в бывшем Советском Союзе является врагом, даже для тех, кто не большой поклонник Кремля.

Райан добавил:

— И глава СВР, бывший глава СВР, гибнет в тот же день. Происходит что-то большое, и главной задачей здесь присутствующих является понять, что именно.

Собравшиеся разошлись, но Дэн Мюррей, Арни ван Дамм и Мэри Пэт Фоули остались. Райан сказал:

— Дэн, пока ты будешь начинать расследование, мне нужно будет поговорить с Сергеем.

Мюррей ответил:

— Я просмотрел доклад. Вы не сможете поговорить с ним прямо сейчас. Он в реанимации и под терапией. Даже если они смогут разбудить его, он сейчас под медикаментами и вряд ли сможет сделать что-либо, кроме как посмотреть на вас.

Джека это не остановило.

— В интересах национальной безопасности США сделать так, чтобы он смог сказать что-либо. Поговорите с докторами. Мне отвратительно так поступать с ним, но поверьте, он поймет. Он понимает важность этой информации и понимает, что обе наши страны находятся в опасности.

Арни ван Дамм сказал:

— Так. Мы можем настроить видеоконференцию между Западным крылом и его палатой в отделении интенсивной терапии, но я не хочу, чтобы вы…

— Я намерен пойти в больницу. Он мой друг. Я хочу поговорить с ним лично. Если меня после этого придется дезактивировать, или мне придется надеть долбаную химзащиту, я все равно должен поговорить с ним. Особенно учитывая, что это я приказал врачам вывести его из-под наркоза.

Мюррей сказал:

— Раз уж мы решили его добить, я хотел бы направить туда агента, чтобы тоже его опросить. Мы увидим, знает ли он, когда и как это произошло.

— Замечательно, — сказал Джек. — Но только после того, как с ним поговорю я. Нам нужно поймать убийцу, но другие аспекты намного более важны. Я не хочу, чтобы он умер раньше, чем я смогу поговорить с ним.

Джек отхлебнул кофе.

— Мне стыдно за то, что я думаю, что мы сможем найти виновника отравления Головко, который выведет нас на Володина, и мы сможем поставить его в угол. На Западе достаточно маргиналов, среди которых можно спрятать все концы, но дело не в этом.

Дэн Мюррей, слуга закона, сказал:

— Вопрос в том, сможем ли мы поймать убийцу. Я направлю лучших. Мы узнаем, кто это, где, когда и как он это сделал. Даже если это кто-то из ЦРУ и госструктур.

Райан поставил чашку и думал о перспективах поимки убийцы.

— Кто бы ни сделал это, как бы ни далек он был от ЦРУ или государства, они, в конце концов, могут оказаться замешаны. Держите меня в курсе.

Мюррей кивнул.

— Будет сделано. — Он покачал головой. — Но вы можете поверить, что мы до такого докатились? Что, черт побери, случилось с Россией? Мы не были такими чужими со времен Холодной войны. Я несколько лет назад был там, работая рука об руку с их МВД!

Райан сказал:

— Я поддерживал их во время их недолгого пребывания в НАТО, помогал им во время войны с Китаем. Времена изменились.

Мэри Пэт ответила:

— Меняются лидеры, меняются и времена.

— Итак, держите меня в курсе дел. — Джек взглянул на Арни. Прежде, чем он успел что-либо сказать, тот ответил:

— Я понимаю. Вы хотите, чтобы те, кому может потребоваться ваша помощь, были рядом.

— Точно.

Глава 13

Новое посольство США в Киеве находилось на улице А.И.Сикорского, в зеленой зоне на западе города. Шесть комнат в глубине здания на третьем этаже главного здания занимала резидентура ЦРУ. На протяжении дня небольшая группа дежурных сотрудников, помощников и секретарей заполоняли их, однако к вечеру пространство, занимаемое резидентурой, имело свойство затихать. Однако практически каждый день в девять часов вечера в небольшой, но хорошо обставленной комнате отдыха включался свет, и группа, в основном белых мужчин среднего возраста доставали виски и собирались за большим столом в центре комнаты.

Начальником киевской резидентуры был сорокавосьмилетний уроженец Нью-Джерси по имени Кит Биксби. Он управлял значительным составом офицеров, каждый из которых был ответственен за ряд агентов в украинском государственном аппарате, вооруженных силах, местных предприятиях, а также выходы на дипломатический персонал других посольств, расположенных в городе.

Многие годы Киевская резидентура комплектовалась по остаточному принципу, по той простой причине, что лучшие сотрудники и подавляющее большинство финансовых ресурсов направлялись на борьбу с исламским терроризмом, то есть тем, чего в бывших советских республиках не водилось.

Но все изменилось — сначала неочевидно, с окончанием войн в Ираке и Афганистане, и сокращением внимания к Ближнему Востоку вообще — а затем все яснее, с приходом Валерия Володина к власти в Москве и его империалистическими амбициями. Бывшие советские республики снова привлекли к себе внимание Лэнгли, и нигде это не было важнее, чем здесь, в Киеве.

Но даже при том, что ЦРУ вновь вкладывало средства в Украину, она оставалась жестоким испытанием для Кита Биксби и его команды. Страна была разделена на националистический и несколько прозападный Запад и стойко пророссийский восток. Россия активно вмешивалась в дела страны, а реальная угроза российской военной мощи черной тучей висела над головой каждого.

Кит Биксби начал свою службу в качестве атташе в Москве, однако потом, в связи с переносом центра внимания на исламский терроризм, провел последнее десятилетие в Саудовской Аравии, выбиваясь из сил, чтобы добывать информацию в среде и культуре, совершенно отличных от тех, к которым он привык. Эта фаза его карьеры закончилась всего девять месяцев назад, когда ему дали старшую должность в Киеве.

И, насколько он мог понимать, Киев был краеугольным камнем в отношениях США с Россией.

Конечно, начальник Московской резидентуры был еще более важен, но вся деятельность начальника московской резидентуры наиболее тщательно контролировались. Конечно, Кит знал, что и здесь, в Киеве, действовали агенты ФСБ, которые, несомненно, следили за посольством США настолько тщательно, насколько это было возможно. Но Биксби и его сотрудники все же имели намного большую мобильность в городе и были намного более вхожи в местные органы власти, чем если бы они работали в России. По этой причине он находил Киев куда лучшим и куда более важным местом для работы на должности начальника резидентуры.

Биксби работал много и тяжело, выделяя на сон менее пяти часов в сутки с момента конфликта в Эстонии. Но каждый вечер он позволял себе провести время со своими коллегами за игрой в техасский покер и распитием «Джек Дэниэлс» и «Катти Сарк».

Хотя ему хотелось бы так собраться в местной пивной, да и вообще пройтись по ночному Киеву, эти партии в покер с подчиненными позволяли еще раз-другой обсудить дела, скопившиеся за день. В городе такое было бы невозможно, так что ночные встречи проходили здесь, в скучной и пресной обстановке.

Некоторые из его лучших сотрудников были женщинами, что не было неожиданностью в свете того, что Мэри Пэт Фоули была известна в близких к ЦРУ кругах как лучший сотрудник, когда-либо нанятый Агентством. Но у всех из них были семьи, и им было трудно совмещать трудную работу и домашние дела. Так что Биксби не намеревался добавлять к их каждодневной работе еще и вечерние посиделки с начальником.

Кит и еще полдесятка офицеров сидели за столом уже больше часа, когда вошел Бен Герман, самый младший сотрудник резидентуры, держа в руках папку.

Один из сидевших за столом офицеров оторвался от карт и сказал:

— Бен, если у тебя там куча денег, которые ты готов просадить, давай садись, раздену тебя в следующей партии. А если у тебя там что-то по работе, то иди отсюда.

Сидящие засмеялись. Это было довольно смешно, особенно после нескольких стаканов «Джека», однако Биксби проигнорировал комментарий:

— У тебя есть что-то, что мне нужно увидеть?

Бен пододвинулся к нему:

— Ничего эпохального, но я думаю, вы могли бы помочь. — Молодой офицер открыл папку и достал несколько черно-белых фотографий восемь на десять. Биксби взял их и разложил на столе среди карт и фишек.

— Откуда это?

— Я получил их от одного знакомого в украинской армии, который получил их от одного знакомого в СБУ. — Служба Безопасности Украины была государственной правоохранительной системой, наподобие ФБР в Соединенных Штатах. — Эти фотографии получены от отдела по борьбе с коррупцией и организованной преступностью.

Фотографии представляли собой несколько снимков одной и той же группы из шести мужчин, все из которых были в пальто, стояли перед рестораном, курили и говорили. Они были определенно славянской внешности, пяти из них было под тридцать, а шестой был намного старше, возможно, под шестьдесят.

Биксби присвистнул:

— Гляньте на этих болванов. ОП? — ОП было сокращением от «организованная преступность».

Герман потянулся к лежащему на столе пакету сушек и взял горсть.

— Да, они так полагают. Эта группа была снята в момент встречи с представителем «Шалинских странников», чеченской банды, действующей здесь, в Киеве.

Биксби посмотрел на Германа:

— Слушай, тебе что, делать нечего?

— Извините, босс. Я, конечно, считаю танки и самолеты. ОП не моя сфера. Я раньше никогда не слышал о «шалинских странниках». Думаю, я не очень ориентируюсь в бандах, бегающих по Киеву. — Герман прослужил девять лет в морской пехоте, и его направлением была украинская армия.

— Ничего страшного. — Биксби взглянул на фотографии пристальнее. — А почему СБУ отправило это украинским военным?

— Они вели наблюдение за чеченцами, но потом появились эти ребята. Они проследили за ними до «Формонт гранд отель» и выяснили, что те сняли целый последний этаж на месяц. Очевидно, что они из какой-то ОП, но не местные. Один криминалист в СБУ подумал, что они похожи на военных, настоящих или бывших, поэтому отправил их военным, чтобы проверить, не знают ли там чего-либо. Они не знают, но мой контакт в украинской армии передал это мне.

— И они действительно похожи на военных? — спросил Биксби?

Он еще раз просмотрел фотографии.

— Младшие так точно. А вот насчет деда я не уверен.

Кит передал фотографии остальным. Сначала никто не узнал никого из изображенных на них, но последний получивший их сотрудник, старший оперативник по фамилии Отсхаймер присвистнул.

— Черт тебя подери, — сказал он.

— Что такое? — поинтересовался Биксби.

— Деда я знаю. Даже имя, так сказать.

— А не врешь?

— Он русский, я полагаю. Его кличка Резаный.

— Замечательно.

— Пару лет назад, когда я работал в Санкт-Петербурге, этот парень там засветился. У местных копов на него был зуб, а также фотография и кличка. Он чертовски хорошо избегал всякого обнаружения себя, насколько это возможно для члена ОП в этой части мира. Никто не знает его настоящего имени. Банда Резаного находится в розыске за ограбление банка, нападение на инкассаторов и заказные убийства чиновников и предпринимателей.

Биксби усмехнулся:

— Боюсь даже спросить, где именно он порезан.

Все собравшиеся за столом рассмеялись.

Бен Герман сказал:

— Полагаю, поскольку я младший по званию, выяснить это будет моей задачей. — И добавил вполголоса: — И вот ради этого я получал магистра международных отношений?

Биксби сказал:

— Шутки в сторону. Этот Резаный явно старший в этой группе. Гляньте на фотографии. Военные придерживают для него дверь и дают прикурить.

— Может, просто телохранители? — предположил кто-то.

— Не похоже. Их пальто застегнуты, и это не потому, что холодно, но они не осматриваются по сторонам в поисках угроз. Нет. Они слишком долго пробыли в боевой обстановке. Похоже, бывшие спецназовцы или вроде того.

— И русский криминальный босс заправляет ими? — удивленно спросил Бен.

— Как ни странно, — признался Биксби.

Отсхаймер добавил:

— Что еще более странно, это то, что они встречаются с чеченскими бандитами. Довольно странные подельники для бывших спецназовцев. Кроме того, здесь, в Киеве, ОП настолько укрепилась, что на улице в любое время могут начать стрелять оттого, что какой-то жлоб пройдет не по тому газону. И я не понимаю, черт побери, как какой-то русский парень может просто так ввалиться в город, как к себе домой, и не полететь задницей вперед в Днепр.

Бен сказал:

— Я пошлю запрос в Лэнгли, проверю, известно ли им что-то об этом Резаном.

Отсхаймер покачал головой.

— Я проверял, когда работал в Сент-Пите. Его досье было тонким. Может, появилось что-то новое, но я бы не рассчитывал.

Биксби вернул снимки Бену:

— Учитывая, сколько у нас всего, я не хотел бы никого отвлекать на это. Завтра я сделаю пару звонков и выйду на пару старых «русских» в Лэнгли и проверю, что они думают об обладателе этой клички. Ему было чуть больше тридцати, когда в девяностые здесь начался Дикий Запад. Если он выжил в том московском тире, кто-то что-то должен знать.

Биксби допил порцию виски и налил следующую. Он подумал, что надо заканчивать и поскорее просадить оставшиеся пятьдесят баксов, чтобы вернуться домой и немного поспать, потому что он намеревался прийти на работу пораньше.

Быть начальником киевской резидентуры становилось все интереснее.

Глава 14

Утро понедельника для Джека Райана-младшего началось в 8.15, когда он, продирая мутные глаза, прибыл в офис «Кастор энд Бойл риск аналитикс», поставил сумку, сбросил пиджак и направился в небольшой кафетерий на их этаже. Он заказал бутерброд с яйцом и кофе — не чай — и направился к столу.

Яичница в бутерброде была пожарена на масле и размером почти с тарелку. Она выступала из-под хлеба, и с нее капало масло. Кофе был крепким и на вкус как асфальт. Но он съел бутерброд и выпил кофе, потому что кофеин и протеины ему сегодня будут нужны.

Он провел почти все выходные за исследованием сложной схемы своего клиента, «Гэлбрайт Россия Энерджи», а также последующей продажи ее активов «Газпрому». Он мало спал, и теперь работал на аварийном питании.

За два с половиной месяца, проведенные в «Кастор энд Бойл», Джек раздобыл несколько стопок корпоративных документов и полную картотеку бухгалтерского учета, а также стенограммы заседаний совета директоров. Как бы сухо это не звучало, Джек не видел в этом большого смысла, но работа, которую он делал, похоже, все больше и больше уводила его от бизнес-анализа в расследование преступных схем.

И неизбежной истиной, которую он открыл своей работой по делу «Гэлбрайт Россия» было то, что заказчиками преступления был ряд мужчин и женщин, входивших в российское правительство.

Феномен криминального захвата целых предприятий в России имел даже свое название — reidversto. Это было не то, что было принято называть рейдерством на Западе. В этом рейдерстве использовались шантаж, мошенничество, угрозы насилия и фальсификация документов, чтобы добиться подачи необоснованных исков в суды, в которых подкупленные судьи выступали на стороне преступников. Полиция и государственные чиновники получали выгоду от помощи в этом деле, часто — активами отнимаемого предприятия.

Российская официальная государственная статистика говорила о том, что в год около четырехсот компаний становились добычей рейдеров. Райан знал, что́ это значило для России. Это отпугивало иностранных инвесторов и наносило экономике России вред, степень которого было трудно оценить.

Клиент их компании, шотландский миллиардер Малкольм Гэлбрайт, стал жертвой невероятно сложной и организованной схемы, лишившей его одного из его крупнейших холдингов в России одним махом. Теперь же Джек обнаружил, что те, кто работал от имени Гэлбрайта — юридические фирмы, следователи и другие связанные с ним предприятия на Востоке — сами стали жертвой Кремля.

В минувшие выходные он узнал, что адвокат, непосредственно нанятый Гэлбрайтом, был арестован в Санкт-Петербурге, а служащий одной из фирм, обслуживающих газопроводы, принадлежащие Гэлбрайту, был избит в Москве бандитами, которые, как он сообщил следствию, открыто заявили, что их целью было передать Гэлбрайту, что ему следует завязывать с расследованием по делу о «Россия Энерджи».

Эти две плохие новости, возможно, снизили бы рвение многих, но Джека только поощрили работать активнее. Он подошел к делу по-военному, и, благодаря своему расследованию обнаружил, что Газпром купил принадлежащие шотландцу активы по кускам у небольших иностранных компаний, возникших из ниоткуда аккурат к аукциону по продаже активов.

Райан имел несколько средств, чтобы распутать все это. Его главным рабочим инструментом был SPARK, корпоративная база данных, полученная от Интерфакс, российской НПО, содержащая множество бесценной информации о каждой компании, работающей в России.

Джек не говорил по-русски — в «Кастор энд Бойл» было более чем достаточно переводчиков — но выучил кириллицу и мог просматривать данные из SPARK уверенно и быстро. Он выучил триста русских слов, связанных с бизнесом, налогами, банковским делом и корпоративными структурами. Он не мог заказать себе номер или сказать девушке, что у нее красивые глаза, но мог прочитать сводку из SPARK, например, адрес и площадь в квадратных футах здания новой компании в Курске, ведущей бизнес в национализированной российской древесной промышленности.

Еще одним его инструментом была разработанная IBM «I2 Analyst’s Notebook», среда анализа данных, позволяющая сопоставлять различные группы данных, а затем представлять их визуально при помощи графиков и диаграмм, по которым было легко отслеживать тенденции, устанавливая отношения в исследуемой среде. Это позволяло анализировать данные более динамично, чем в любой другой среде, использованию которой он обучался.

Системный анализ был неотъемлемой частью разведывательной работы; Джек с большим успехом занимался им в «Кампусе». Начав работать в «Кастор энд Бойл», он сразу же понял необходимость подобного подхода в бизнес-анализе. Он понимал, что правильный подбор данных был самым ценным товаром для любого аналитика.

После часа блужданий по базе данных, лихорадочного добавления собственных примечаний, а также расшифровки того, что он записывал, словно курица лапой в ходе «марафона» в выходные, он отвернулся от экрана, чтобы глотнуть холодных остатков своего кофе. Именно в этот момент в его кабинет заглянул Сэнди Ламонт. Крупный блондин только что появился на работе. В руке он держал первую за сегодня чашку чая.

— Привет, Джек. Как провел выходные?

— Замечательно. — Джек на мгновение задумался. — Ну, то есть, хорошо. Работал дома.

— С чего бы это?

— Ты мне сказал, что наше дело против «Газпрома» заведомо проигрышное, так что я решил покопаться в компаниях, участвовавших в приобретении активов Гэлбрайта, чтобы выяснить, кто на самом деле владел ими.

— Это будет тяжело, приятель. Они будут принадлежать трестам и финансовым фондам, зарегистрированными в оффшорах, а все имена, которые ты найдешь, будут подставными лицами, а не реальными собственниками.

— Ты прав, но я полагаю, что зарегистрированным агентом для нескольких победителей того аукциона может быть одна и та же компания.

Сэнди пожал плечами:

— Зарегистрированный агент — это чисто номинальная возможность найти реального владельца. Один агент может работать с десятью тысячами компаний. Я сожалею, приятель, но от агента ты ничего не добьешься.

Райан сказал, в принципе, себе под нос:

— Тогда кому-то следует приставить агенту пистолет к голове. Бьюсь об заклад, он неожиданно все вспомнит.

Брови Сэнди взлетели вверх. Секундой спустя, он вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Сделав глоток чая, он сказал:

— Я знаю, что все это утомительно и неприятно. Как насчет того, чтобы я стал тем, кому ты сможешь выговориться?

— Спасибо. Было бы замечательно.

Сэнди взглянул на часы:

— Что ж, у меня совещание с Хью Кастором в двенадцать, а до этого я весь внимание. Что у тебя есть?

Джек подхватил со стола стопку документов и начал искать в ней что-то. Одновременно он сказал:

— Хорошо. Чтобы доказать, что средства, украденные у Гэлбрайта в России, сейчас находятся где-то на Западе, где Гэлбрайт может иметь какой-то шанс на них претендовать, мне нужно было проверить иностранные холдинги. Мы знаем об участии российского правительства в краже, так что никогда не получим чего-то собственно в России.

— Даже за миллион лет.

— Правительство обвинило газодобывающую компанию Гэлбрайта в неуплате налогов на двенадцать миллиардов долларов. Ежегодные налоговые требования превысили доходы компании.

Сэнди знал это.

— Правильно. Они оказались должны больше, чем зарабатывали. Это чушь собачья, но когда мошенники контролируют суды, возможно и не такое.

— Точно, — с легким поклоном сказал Джек. — Налоговая инспекция дала Гэлбрайту двадцать четыре часа на то, чтобы прийти с деньгами, что было нереально, поэтому правительство выставило активы компании на торги, чтобы «покрыть свои убытки». Торги были спешно организованы, и на каждом аукционе на торги выставлялась всего одна компания.

— Как удобно, — саркастически заметил Сэнди.

— Я отмел большинство этих подставных покупателей, но узнал кое-что об одном из них. Это ООО «Международная финансовая корпорация». За неделю до аукциона она была зарегистрирована в Панаме с заявленным уставным капиталом в триста восемьдесят пять долларов. Тем не менее, она оказалась в состоянии взять в российском банке семь миллиардов долларов для участия в торгах.

— Они должны были быть чертовски убедительны, — сказал Сэнди. В его голосе не было ни малейшего удивления, он слишком хорошо разбирался в российской клептократии.

Райан продолжил, зачитывая документ:

— Оценочная стоимость активов Гэлбрайта на аукционе составила около десяти миллиардов. Аукцион продолжался пять минут, после чего МФК выкупила шесть целых три десятых миллиарда. Четыре дня спустя она продала свою долю «Газпрому» за семь целых пять десятых миллиарда.

Он оторвался от своих записей и посмотрел на Сэнди.

— «Газпром» легко сделал два с половиной миллиарда только на перепродаже, а контроль над активами перешел к правительству, так как «Газпром» — государственная собственность. Два с половиной миллиарда дохода подняли акции «Газпрома», и все доходы были разделены между акционерами.

— Которые, чисто случайно, оказались siloviki. Как необычно, — сказал Сэнди. — Но нельзя забывать, что эта, черт возьми, МФК увела у них одну целую две десятых миллиарда.

Джек снова вернулся к своим бумагам.

— После сделки, МФК продолжает нестись на крыльях успеха. Эта небольшая компания с панамской регистрацией имеет кучу филиалов, и каждый их них имеет странную способность приобретать ключевые активы по символической цене, используя свое недавно заработанное богатство для обеспечения своих вкладов, в основном, в российских и швейцарских банках.

Он посмотрел на Сэнди и увидел, что тот внимательно изучает дно своей чашки.

— Вы все еще здесь?

Сэнди усмехнулся:

— Сожалею, юноша, но запутанностью схемы вы меня не удивите. Я такое вижу каждый день.

Джек снова уткнулся в свои бумаги.

— Хорошо. При помощи SPARK мне удалось обнаружить одно юридическое лицо, минуя серию фирм-однодневок, трестов и частных фондов. И, наконец, вышел на конкретный адрес.

Сэнди Ламонт поднял бровь.

— В самом деле? Ну, это уже кое-что. И что же?

— Ликероводочный завод в Твери, в двухстах километрах к северо-западу от Москвы. Я отправил сотрудника из Москвы, чтобы проверить его. На заводе люди словно не имели ни малейшего представления о том, что он им говорил, но он сообщил, что это место определенно как-то связано с организованной преступностью.

— С какой-то конкретной бандой?

— Неизвестно.

Сэнди снова принял скучающий вид:

— Продолжай.

— В любом случае, через месяц после продажи активов Гэлбрайта, эта крошечная компания, зарегистрированная в Панаме и располагающаяся на небольшом ликероводочном заводе в небольшом российском городе получила необеспеченный кредит на шестьдесят миллионов евро от швейцарского банка, который ведет свои дела в оффшорных зонах по всему миру. Этот кредит пошел на покупку газопроводной компании в Болгарии. А месяцем ранее она купила трубопроводную компанию в Словении за девяносто миллионов евро, и такую же компанию в Румынии за сто тридцать три миллиона. Итак, МФК имеет десятки юридических лиц, все новые, все имеющие счета в оффшорных зонах. Кипр, Каймановы острова, Дубай, Британские Виргинские острова, Панама. Но у всех этих компаний я отследил одну общую особенность. — Райан пролистал несколько страниц, ища что-то. — Все эти компании имеют филиал в Сент-Джонсе на Антигуа.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒