УЖАСАЮЩАЯ СИММЕТРИЯ 5 страница

Так они поговорили в первый и последний раз.

Потом окончательно взбесившийся свет поглотил ее. Он был таким сухим и густым, что Малдеру показалось, будто воздуха уже нет — и никогда больше не будет.

Он потерял сознание.

Он пришел в себя от прикосновения Скалли.

– Фокс... Господи, Фокс, — бормотала она в полном отчаянии, светя ему в лицо фонариком и растерянно одаривая его благостно легкими человеческими пощечинами. Наверное, так она надеялась привести его в себя.

И, собственно, преуспела в этом.

Малдер застонал.

– Извини! — она отдернула руку. Малдер смутно видел Скалли, заслоненную бьющим ему в глаза лучом фонаря, — но ему показалось, что на лице ее написалось счастье. — Флэш, скорую немедленно!

Малдер услышал, как кто-то коротко протопотал к выходу.

– Где Софи?

– Не знаю...— растерянно ответила Скалли. — Мы тоже рассчитывали ее здесь найти, но, кроме тебя, тут никого...

– Они забрали Софи.

– Кто?

Он помолчал, собираясь с мыслями.

– Где мисс Эмброуз?

– На улице, в машине. Она сдала Митчема.

– Я должен с ней немедленно поговорить.

Малдеру удалось встать лишь со второй попытки.

Казалось бы, зрелище полицейских машин, воющих сиренами и переливающихся мигалками на крышах, давно должно было бы приесться Малдеру. Временами у него возникало чувство, что оно действительно приелось. Но на дрожащих ногах выйти к этому суматошному табуну, выйти после того, как уже, в сущности, простился с жизнью, и даже дважды простился — было чертовски приятно. Сейчас Малдер любил и обожал каждую мигалку, каждую полоску на бортах четырехколесных бесполых особей своей родной стаи.

Мисс Эмброуз была возбуждена и почти весела. Она оживленно и с неподдельным интересом озиралась, бурно жестикулировала, живо рассказывала что-то водителю одной из машин, даже смеялась. Может быть, это было что-то вроде истерики.

А может, и нет.

Увидев ковыляющего к ней, залитого кровью от уха до подмышки Малдера, она прервала свой рассказ на полуслове и спросила:

– Где Софи?

Ее не интересовало, где Митчем. Ее не волновал Ланг. На Малдера ей было вообще плевать. Ей хотелось немедленно знать, где Софи.

Малдер молча подошел к ней вплотную. Скалли шла за ним след в след, — не прикасаясь, но ежесекундно готовая поддержать его за локоть, если у него, например, закружится голова.

– Мисс Эмброуз,— сказал он, стараясь унять дрожь в голосе и в коленках. — Софи сказала мне одну фразу. По-моему, что-то очень важное. Наверняка очень важное. Это было последнее... Я сейчас вам покажу. Переведите мне, пожалуйста.

Он очень аккуратно, не торопясь, повторил движения сияющей и сгорающей в своем сиянии Софи.

– Но это какая-то бессмыслица! — засмеялась мисс Эмброуз.,— Софи не могла сказать подобной глупости. В конце, я думаю, должно быть вот так...

Она быстро сделала несколько движений, очень похожих на те, что так врезались в память Малдеру, Только последнее движение отличалось. Чуть-чуть. Совсем чуть-чуть.

– Вот так будет правильно, — сказала мисс Эмброуз. — Человек — надо — спасать — Софи. Она хотела, чтобы вы ей помогли. Значит, вы ей понравились, — она оглядела Малдера каким-то новым, более заинтересованным, но слишком уж оценивающим взглядом.

Малдер был уверен, что не ошибся.

– А как переводится то, что показал я? — спросил он.

Мисс Эмброуз, поджав губы, недоуменно шевельнула плечами.

– Человек — надо — спасать — человек.

Малдер помолчал.

– По-вашему, это бессмыслица? — спросил он.

– Полный бред. Так где она? Где Софи?

– Ее нет.

У мисс Эмброуз вытянулось лицо. Она хотела что-то сказать, но в этот миг в кармане пальто у Скалли запищал мобильный телефон. Скалли сделала всем знак молчать.

– Да?

– Агент Скалли?

– Да.

– Опять та же фишка. Здоровенная обезьяна, как из-под земли у возникла на шоссе, прямо перед экскурсионным автобусом с детьми. Водитель ничего не успел сделать... Ее так ударило, что...

– Софи!!! — словно получив смертельную рану, отчаянно закричала мисс Эмброуз.— О, нет! Девочка моя! Софи! Нет!!

– Дети пострадали? — напряженно спросила Скалли.

– Уточняем. Наверняка сломала руку девочка, и у парнишки одного вроде как легкое сотрясение мозга... остальные, похоже, отделались царапинами.

– Едем к вам, — сказала Скалли.

О, Софи...

Мисс Эмброуз рыдала всю дорогу до места катастрофы.

Бензоколонка в окрестностях

Бойсе

Сумерки подкрались по-осеннему быстро. Светло-серое клочковатое небо сделалось просто серым, потом свинцово-серым, и у бесчисленных машин, летящих по шоссе, рубиново запылали габариты.

– Ты не устал? — спросила Скалли. — Хочешь, я поведу?

Малдер отрицательно качнул головой.

– Нет. Я так быстрее выздоравливаю.

Они были в дороге уже два часа.

– Надо заправиться, — сказал Малдер, увидев впереди бензоколонку, и сбросил скорость.

– Я выйду, разомнусь немного, — сказала Скалли.

– Конечно.

Когда машина, мягко клюнув носом, остановилась, и служитель торопливо побежал со шлангом в руке, Скалли, уже взявшись было за ручку своей дверцы, снова выпустила ее и полезла в сумочку.

– Посмотри, что я нашла в тамошней библиотеке,— нехотя сказала она,— Рылась в подшивках старых газет, хотела посмотреть, когда начались эти похищения и как на них реагировали в городке поначалу... Вот. Надеюсь, слово «пропавшие» указывает не на похищение пришельцами, а просто на то, что этих видов у нас на материке не осталось.

Она протянула Малдеру ксерокопию газетной статьи. Статья называлась «Натуралисты Уилла Эмброуз и Каэл Ланг будут возвращать в США пропавших животных». Над гордым заголовком красовалась большая фотографиям Каэл и Уилла, молодые, веселые и, очевидно, совершенно счастливые, стояли, обнявшись, а на плече у Каэла уютно устроилась маленькая смешная горилла. Шевелюру Каэл по тогдашней моде отрастил чуть ли не до лопаток, и похоже было, что юная Софи собирается по-хозяйски вить из них гнездо.

Малдер долго смотрел на фотографию, потом вернул ксерокопию Скалли.

– Не буду читать, — сказал он. Помолчал.— Как все-таки тесен мир!

– Я с самого начала чувствовала, что между ними когда-то что-то...

– Все, — прервал ее на миг опять ставший стальным Малдер. — Забыли.

Скалли вышла из машины.

После теплого салона на вечернем октябрьском ветру было особенно промозгло и зябко. Подняв воротник, поглубже засунув руки в карманы, Скалли медленно пошла вдоль заправочных автоматов. С надсадным пролетающим шуршанием неслись машины по шоссе.

Гуманист Малдер, думала она, убежден, что они просто пытаются спасти вымирающие виды. Зачем? Зачем это им? Но даже если и так — на поверку получается настолько отвратительно, что... Что — что? Что лучше смерть? Нет, не лучше. Но если они вдруг решат; что и мы вымираем тоже? Если они... кто-то... начнут проделывать все это с людьми? Например, со мной?

Но мы же проделываем с животными... Чего только мы с ними не проделываем. Значит, нам можно? Почему? Потому что они, эти животные — наши?

Но вдруг они тоже убеждены, что мы — их? И будут стараться ради нашего блага, как мы подчас ради блага животных стараемся —так, что, если посмотреть непредвзято, волосы дыбом встают, будто от вида печей Бухенвальда... А как нам правильно жить с братьями меньшими, как? Чтобы не провоцировать тех, кто выше нас, на скопированные с наших жестокие ошибки?

Как? Что можно предложить помимо обывательского умильного равнодушия?

Шизоидное стремление к свободе — к своей и заодно, якобы, ко всеобщей? Не заботиться ни о ком, выкинуть всех из души и из жизни под предлогом того, будто подарил им самое, дескать, ценное — свободу?

Или истерическая любовь к животным, порожденная одной только проевшей душу насквозь черной ненавистью к людям?

Не греет.

Лучше не думать. Лучше забыть.

Из-за угла осторожно, ежесекундно готовая прянуть обратно, выступила на цыпочках маленькая, худая, облезлая кошка. Замерла, увидев Скалли. Передняя лапа вкрадчиво и воровато зависла в воздухе.

– Кс-кс, — машинально сказала Скалли. Обтянутый полосато-серой шерстью скелетик будто того и ждал. Скалли ахнуть не успела — киска уже, едва слышно мурлыча горлом, терлась об ее ногу.

– Да у меня же ничего нет, киса...— растерянно и виновато пробормотала Скалли. Надо бы присесть и погладить, — но не хочется пачкать руки, вон она какая шелудивая...

Кошке было все равно, есть у Скалли что-то или нет. Лишь бы потереться о ноги. Лишь бы создать хоть на короткий миг иллюзию выхода из одиночества, иллюзию взаимной любви. Обязательно — взаимной. Пока нога, об которую трешься, не ушла по своим важным человеческим делам.

– Скалли! — крикнул от машины Малдер. — Ты не замерзла?

Панически квакнув, кошка серой тощей молнией улетела за угол. Ощущение теплого вкрадчивого касания еще несколько мгновений жило на коже ноги, потом растворилось и оно.

Нет, и это не истина, думала Скалли, медленно и устало идя к машине.

Истина ускользала. Истина была не здесь. Возможно, где-то совсем рядом. Но — снова не здесь.

Как всегда.

наверх

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8 910