Таня Хафф 4 страница

Потом заказал всем и по второй порции.

– Денег хватит. – Стоило ему вынуть из кармана ветровки пачку двадцаток (пять тысяч долларов мелкими купюрами были его третьей просьбой), как у всех сидящих за столом поотвисали челюсти.

– Разрази меня гром, Норман, ты что, ограбил банк?

– Не пришлось, – беспечно ответил Бердуэлл. – И там, где я это взял, есть еще.

Он настоял, что следует перейти на импортное пиво, и купил всем по третьей, а потом и по четвертой порции.

– Импортное пиво шикарнее, – доверительно сообщил он кожаной куртке Роберта на уровне плеча, не достав до уха соседа. – На него здорово клюют телки.

– Телки? – прозвучало грозное эхо с другой стороны стола.

– Остынь, Хелен. – Кейт ловко выхватил из ее руки занесенную над головой кружку и осушил ее одним глотком. – Только зря потратишь пиво.

Все пятеро то и делопокатывались со смеху. Не понимая, что здесь такого смешного, Норман к ним присоединялся. Пусть не думают, будто он не из этой компании.

Когда молодые люди засобирались прочь, он поднялся вместе с ними. Комната поплыла перед глазами. До сих пор Бердуэлл никогда не выпивал четыре кружки пива подряд, вернее, он не был уверен, что вообще когда‑нибудь так надирался.

– Куда идем?

– Мы идем на частную вечеринку, – ответил Кейт, толкнув его на место мощной рукой, опущенной на плечо.

– А ты останешься здесь, Норман. – Роберт похлопал его по другому плечу.

Бердуэлл ошарашенно переводил взгляд с одного на другого. Они что же, уходят без него?

– Господи, все равно что пнуть походя щенка, – пробормотал Кейт.

Его приятель согласно кивнул.

– Э‑э, послушай, старина, вход туда только по приглашениям. Мы бы взяли тебя с собой, если бы могли...

Они все‑таки уходят без него. Норман обвиняюще ткнул пальцем через стол и проскулил:

– Но ведь она предназначалась мне.

Виноватость и сочувствие на лицах сокурсников сменились отвращением. Уже через секунду Бердуэлл остался один, однако от дверей до него донесся голос Хелен, и, несмотря на царивший шум, он разобрал:

– Я бы вернула ему его пиво, только терпеть не могу блевать.

Норман безуспешно попытался привлечь внимание официантки, после чего нахмурился, уставившись на бумажные подставки, на которых еще недавно стояли пивные стаканы. Хелен предназначалась ему. Как же иначе? Но его надули. Трясущимся пальцем он вывел пятиконечную звезду на столешнице, рисуя расплесканным напитком. Позавчерашняя клятва была позабыта. Он им еще покажет.

Внезапно желудок решил взбунтоваться, и Норман шаткой походкой поковылял в туалет, зажав рот рукой.

«Я им еще покажу», – думал он, низко склонившись над унитазом.

* * *

Генри вручил сидевшему при входе юноше двадцатку.

– Какая сегодня программа? – Ему даже не пришлось вопить во все горло, чтобы перекричать музыку. Впрочем, ночь только началась.

– Обычная. – Из глубоченного левого кармана не по размеру большого пиджака были извлечены три катушки билетов, деньги плавно опустились в правый карман. Ряд ночных клубов переключался на билеты, с тем чтобы в случае облав можно было поспорить, заявив, что здесь не продают алкоголь. Только билеты.

– Тогда и мне, как обычно.

– Идет. Два модных пойла. – Пара билетов перешла в другие руки. – Знаешь, Генри, ты платишь чертовски дорого за мочу с пузырьками.

Фицрой усмехнулся, глядя на него сверху вниз, и обвел широким жестом чердачное помещение.

– Я плачу за атмосферу, Томас.

– Какую, к черту, атмосферу, – презрительно поморщился тот. – Эй, чуть не забыл, Алекс раздобыл ящик вполне приличного бургундского...

– Нет, спасибо, Томас, я не пью... вина. – Генри Фицрой повернулся, оглядывая зал, и на мгновение увидел перед собой совсем другую картину.

* * *

Яркие костюмы – бархат, атлас и кружева – превратили зал в сверкающий калейдоскоп красок. Он не любил вращаться при дворе и появлялся там только по требованию отца. Фальшивая лесть, постоянная борьба за власть, разрушающая душу необходимость все время балансировать, чтобы не угодить на плаху или костер, – все это вызывало у молодого герцога Ричмондского отвращение.

Он шел по залу, и у каждого, кто поворачивался его поприветствовать, лицо выражало одно и то же – деланную веселость, под которой скрывались скука, подозрительность и страх, смешанные в равных пропорциях.

Затем ритм в стиле «тяжелый металл» отодвинул это видение обратно в прошлое. Бархат и драгоценности превратились в черную кожу, стразы и пластмассу. Деланная веселость скрывала теперь только скуку. Фицрой счел это прогрессом.

«Мне бы следовало быть на улице, – думал он, пробираясь к стойке бара и слыша на ходу, как люди кругом обсуждают последние убийства и тех тварей, что это совершили. – Здесь мне ребенка не найти...» Но ребенок не насыщался с позапрошлой ночи, так что, скорее всего, он миновал стадию безумия и теперь переживает следующий этап перерождения. «Зато его родитель... – Генри невольно сжал кулаки и почувствовал острую боль в правой руке: дали о себе знать пузыри под повязкой. – Родитель должен быть найден». Это он мог сделать и здесь. Ему уже дважды доводилось учуять на чердаке у Алекса другого хищника. И если тогда он не обратил на это внимания, посчитав поиски соперника пустой тратой времени, когда вокруг столько живности, то сегодня готов был потратить свое время.

Внезапно Фицрой обратил внимание, что толпа перед ним расступается, и поспешил сменить выражение лица. Мужчины и женщины, собравшиеся в этом клубе, с размалеванными лицами и увешанные побрякушками, имитировавшими драгоценные металлы, еще не так далеко ушли от своего примитивного начала, чтобы не признать охотника, бродящего среди них.

«Это уже третий просчет: сначала охранник, потом солнце, а теперь еще и здесь. Если не будешь впредь более осторожным, то как последний дурак угодишь на колья», – подумал Фицрой. Что с ним случилось в последнее время?

– Эй, Генри, давно тебя не было видно. – Алекс, владелец заведения, положил на плечо Фицрою длинную голую руку, всучил ему открытую бутылку воды и ловко повел от бара. – Кое‑кто хочет с тобой повидаться, чувак.

– Со мной? – Генри позволил себя увести. Большинство людей не сопротивлялось Алексу – это было бы чересчур хлопотно. – Кому я понадобился?

Алекс, улыбаясь, подмигнул ему с высоты своего шестифутового роста.

– Пока секрет. А что у нас с рукой?

Фицрой взглянул на повязку. Даже в тусклом освещении студии бинты выделялись на фоне черного кожаного рукава.

– Обжегся.

– Тогда дело дрянь, чувак. Ты что, заделался поваром?

– Можно и так сказать. – Губы Генри дрогнули, хотя он строго заявил сам себе, что ничего смешного тут нет.

– В чем шутка?

– Слишком долго объяснять. Лучше ты мне объясни кое‑что.

– Спрашивай, чувак. Отвечу.

– Откуда этот фальшивый ямайский акцент?

– Фальшивый? – прогремел Алекс, заглушая музыку, и полдюжины людей нагнули головы, когда он взмахнул свободной рукой. – Фальшивый? В моем акценте нет ничего фальшивого, чувак. Я возвращаюсь к своим корням.

– Да ты ведь из Галифакса.

– Мои корни уходят гораздо глубже, не сомневайся. – Он подтолкнул Генри вперед и уже без всякого акцента добавил: – А вот и малыш, доставлен в целости и сохранности.

Женщина, сидевшая на ступеньках перед запертым кабинетом Алекса, была значительно ниже не такого уж высокого Генри. Небольшой рост в сочетании с мешковатыми джинсами и свободным свитером придавали ей вид бродяжки, совершенно не вязавшийся с коротко стриженными платиновыми волосами и проницательным взглядом.

Выскользнув из‑под руки Алекса, Фицрой отвесил галантный поклон, какие были в моде при дворе шестнадцатого века, – хотя, конечно, никто в зале этого не понял.

– Изабель, – произнес он.

Женщина фыркнула, схватила его за лацканы и, притянув к себе, припала губами к его рту.

Генри пылко ответил на поцелуй, ловко отведя ее язык от своих заостренных зубов. До этой минуты он не был уверен, что ему удастся этой ночью насытиться. Теперь уверенность пришла.

– Если вы двое собираетесь погрязнуть в такой бурной гетеросексуальности, да еще в моем доме, я ухожу. – Изящно махнув рукой, Алекс уплыл в толпу.

– Он снова сменит облик, не дойдя до двери, – заметил Генри, усаживаясь на ступеньку. Их бедра касались друг друга, и он почувствовал, как его все сильнее гложет голод.

– У Алекса больше обличий, чем у кого‑либо, – согласилась Изабель, вновь берясь за бутылку с пивом.

Генри провел одним пальцем вдоль изгиба ее выжженной добела, под цвет волос, брови.

– Мы все носим маски.

Изабель приподняла бровь, отстраняясь от его пальца.

– Как глубоко сказано. А что происходит в полночь, мы все их срываем?

– Нет. – Он не сумел скрыть меланхолии в голосе, понимая ее причины.

Уже давно, очень давно Фицрой не мог никому довериться, открыв, кто он есть на самом деле и что это означает. Уже давно он не находил смертного, с кем мог бы построить отношения, основанные не только на сексе и насыщении. Из таких отношений, самой тесной связи, которая только может существовать между вампиром и смертным, рождается ребенок, которого потом все покидают. Сознание этого еще больше усугубляло его одиночество.

Генри почувствовал, как рука Изабель гладит его по щеке, прочел удивление в ее глазах и мысленно отругал себя, поняв, что за один этот вечер его маска соскользнула уже во второй раз. Если он не найдет в ближайшее время того, кто сможет его принять, то выбора у него уже не будет, он выдаст себя окончательно.

– Итак, – Фицрой с усилием заставил себя заговорить о настоящем, – как прошло выступление?

– Март месяц, провинциальный Садбери. – Она пожала плечами, вместе с ним возвращаясь в настоящее, раз он так хотел. – Добавить больше нечего.

«Если не можешь поделиться реальностью, то хорошо, что можешь хотя бы поделиться с кем‑то маской». Его взгляд упал на тоненькую синюю жилку, уходившую под воротник свитера, и мысль, что кровь бежит так близко от поверхности, участила дыхание Генри. Это был голод, не вожделение, но он решил, что, в конце концов, эти два чувства весьма схожи.

– Сколько ты еще пробудешь в городе?

– Только сегодня и завтра.

– Тогда нам не следует терять время.

Она переплела пальцы с его пальцами, стараясь не задеть повязки, и, вставая, потянула его за собой.

– А я уже начала опасаться, что ты вообще не заговоришь об этом.

* * *

В субботний вечер, в четверть двенадцатого, Норман понял, что у него кончился уголь для жаровни, а единственный местный магазин, где можно было разжиться углем, закрылся в девять. Он начал подумывать о замене, но потом решил, что лучше не экспериментировать с отработанной системой.

Субботняя ночь прошла спокойно.

А воскресная...

* * *

– Черт. Черт! ЧЕРТ!

Миссис Кополус, нахмурившись, защелкала языком. Ее возмутило не сквернословие Вики, а заголовок таблоида, лежавшего перед ней на прилавке.

«ВАМПИР УБИВАЕТ СТУДЕНТА: в Йорк‑Миллс найдено тело обескровленного юноши».

– Чтоб мне лопнуть, ты только посмотри на старину Нормана.

– Зачем? – Роберт вынырнул из своего шкафчика и обернулся. У него буквально отвисла челюсть. – «Чтоб мне лопнуть» – это еще слабо сказано, приятель. Жаль, Кейта нет, вот бы полюбовался.

– А где он?

Роберт пожал плечами, не сводя глаз с Нормана Бердуэлла, одетого как картинка.

– Без понятия. Но он точно лопнет, если пропустит такое.

Норман, чувствуя на себе взгляды, прибавил вальяжности своей походке. На шее у него под расстегнутой черной курткой позвякивала цепь. Он незаметно скосил взгляд на серебряные накладки ковбойских сапог и пожалел, что отказался от шпор. Новые черные джинсы (таких узких он еще не носил) самодовольно шуршали при каждом шаге.

Он еще всем покажет. Думали, он не крутой? Считали занудой? Зато теперь все станут думать иначе. Подбородок Бердуэлла дерзко вздернулся. Им нужны крутые парни? Он им покажет, что такое настоящая крутизна Сегодня вечером он попросит красный «порш». Научиться водить машину можно и потом.

– Что, черт возьми, с ним произошло?

Джордж заухмылялся.

– Ну, теперь ты рад, что не опоздал? – спросил он, дружески всаживая локоть под ребра Роберту. – Аж дух захватывает, верно?

– Если имеешь в виду, что от этой картины мне хочется блевануть, ты почти угадал. – Роберт привалился спиной к своему шкафчику и затряс головой. – Откуда чувак берет на все это деньги?

– А ты ступай, спроси его.

– Почему бы и нет... – Роберт выпрямился и шагнул навстречу Норману.

Тот видел его, даже взглянул ему в глаза, но продолжил идти своим путем, беззвучно давясь от смеха. «Ха! Как я тебя осадил! Что, понравилось?»

Так и не задав свой вопрос, Роберт остался стоять на месте, тупо глядя Норману вслед, пока к нему не подошел Джордж и не саданул по плечу.

– Эй, что стряслось?

Роберт помотал головой.

– Бердуэлл какой‑то другой.

Его приятель хмыкнул.

– Еще бы, напялил новые шмотки, вот и выделывается. Но под ними все тот же старина Норман. Жуткий зануда.

– Да, думаю, ты прав. – Но в душе Роберт так не считал, хотя не мог объяснить, почему. Ему показалось, будто он протянул руку под кровать и угодил рукой во что‑то липкое и мерзкое. – Обычный вроде день, а начался так погано.

Норман, сознавая, что произвел впечатление (тот самый Норман, который в порыве раздражения решил, что ему наплевать, если кто‑то должен погибнуть), продолжал самодовольно вышагивать прочь.

* * *

– Виктория Нельсон?

– Да, а в чем дело? – Вики уставилась на молоденькую женщину – совсем девчонка, вряд ли ей больше двадцати, – стоявшую возле дверей ее квартиры. – Если вы что‑то продаете...

– Виктория Нельсон, частный детектив?

Вики задумалась на секунду, прежде чем ответить.

– Да... – протянула она.

– У меня есть для вас работа.

Произносить слова с таким напором умеют только очень молодые, и Вики поторопилась спрятать улыбку.

Девушка отбросила с лица неестественно блестящие рыжие локоны.

– Я могу заплатить, пусть это вас не беспокоит.

Вики даже не думала о деньгах, поэтому промычала нечто неопределенное. Секунду они смотрели друг другу в глаза. «Цветные контактные линзы, так и знала. Что ж, они идут к ее волосам». Потом добавила тем же неопределенным тоном:

– Большинство людей сначала звонит по телефону.

– Сначала я так и хотела. – Девица едва заметно пожала плечами, однако сожаления в ее голосе не чувствовалось. – А потом решила, что при личной встрече отказаться от дела вам будет труднее.

Вики не собиралась этого делать, но почему‑то широко распахнула дверь.

– Пожалуй, вам лучше войти. – Дел ей хватало, так что к детям наниматься было не обязательно, но вреда не будет, если она хотя бы выслушает барышню. – Если протопчемся в холле еще полминуты, обязательно явится мистер Чин, желающий выяснить, что здесь происходит.

– Кто это?

– Старик, живущий внизу; он любит быть в курсе событий, а еще обожает притворяться, что не говорит по‑английски.

Проходя мимо Вики в узкую переднюю, девушка фыркнула с явным неодобрением.

– А может, он действительно не говорит по‑английски, – заметила она.

На этот раз Вики не утруждалась, чтобы спрятать улыбку.

– Мистер Чин говорит по‑английски гораздо дольше, чем мы с вами обе живем. Его родители поселились в Ванкувере в конце 1880‑х годов. Раньше он преподавал в старших классах. И до сих пор учит английскому эмигрантов в китайской общине.

Ярко‑зеленые глаза укоризненно сощурились, глядя на Вики.

– Мне не нравится, когда меня поучают, – заявила девица.

Вики кивнула, закрывая дверь.

– Мне тоже.

Последовала пауза, во время которой она мысленно проигрывала весь их разговор, каждую фразу, каждое слово, в поисках нюансов.

– Прошу прощения, – наконец произнесла девушка. Хмурость с ее лица исчезла, и она заулыбалась, предлагая компромисс. – Я больше не буду, если вы тоже не будете.

– Договорились. – Вики провела гостью через крошечную гостиную в такой же крошечный кабинет, на ходу поправляя спинку кожаного кресла. – Я сейчас принесу второй стул из кухни.

– Все в порядке. Я найду себе место. – Скинув пальто, девушка устроилась вместе с ним на тренажере. – Так вот, насчет работы...

– Погодите. – Вики отодвинула стул от письменного стола и уселась. – Начнем с начала. Ваше имя?

– Эйлин. Эйлин Фергюс. – Она затараторила дальше, не делая пауз, явно считая, что одно ее имя исчерпывает все необходимые сведения: – И я хочу, чтобы вы нашли того вампира, который терроризирует город.

– Отлично. – Услышать такое в понедельник, когда о последнем преступлении стало известно всего несколько часов тому назад. – Вас подбил на это Майк Селуччи?

– Кто?

– Не важно. – Вики поднялась, качая головой. – Послушайте, не знаю, кто вас надоумил прийти сюда, но можете пойти к нему и сказать...

– Иэн Реддик был моим... – девушка нахмурилась, подбирая слово, наиболее правильно отражающее их отношения, – возлюбленным.

– Иэн Реддик, – повторила Вики и снова уселась. Иэн Реддик первая жертва. Это его изувеченное тело она обнаружила на станции метро «Эглинтон Уэст».

– Я хочу, чтобы вы нашли тварь, которая его убила.

– Послушайте, Эйлин, – Вики перешла на профессиональный «утешительный» тон, которым обязаны владеть полицейские офицеры во всем мире, – я понимаю, как вы переживаете, но вам не кажется, что это работа для официальных властей?

– Нет.

Было в этом «нет» что‑то совершенно неуловимое. Она поправила очки на переносице и попробовала подыскать слова, а девушка тем временем продолжала:

– Они упрямо ищут человека, отказываясь признать, что газеты, возможно, правы, и отказываются рассмотреть любой вариант, выходящий за рамки их узкого представления о мире.

– Отказываясь от версии, что убийца в самом деле вампир?

– Вот именно.

– Но, видите ли, газетчики тоже до конца не верят, что это вампир.

Эйлин снова откинула волосы с лица.

– Ну и что? Факты остаются фактами. Крови в жертвах все равно не было ни капли. Уверена, Иэн тоже был бы полностью обескровлен, если бы его не нашли так быстро.

«Она не знает, что это я его нашла. Слава Богу». Вики снова увидела того парня, лицо с застывшей маской ужаса над зияющей красной раной вместо горла. Зияющая красная рана... нет, даже не рана, просто его горло было выдрано целиком. Не пробито насквозь, а именно выдрано...

Вот что ей не давало покоя больше недели: куда подевалось горло Иэна Реддика?

– ...Так вы возьметесь?

Вики медленно оторвалась от своих мыслей.

– Позвольте мне кое‑что уточнить. Вы хотите, чтобы я нашла убийцу Иэна, исходя из предположения, что действовал настоящий вампир? Летучие мыши, гробы и все такое прочее?

– Да.

– А когда я его найду, то мне придется всадить ему в сердце осиновый кол?

– Ночных созданий вряд ли можно предать суду, – резонно заметила Эйлин, но в глазах ее мелькнул воинственный огонек. – Иэн должен быть отомщен.

Не предавайся грусти, лучше сведи счеты. Классический выход, чтобы не горевать, к тому же вполне в духе Вики.

– Но почему я? – спросила она.

Девушка вздернула подбородок.

– В длинном списке частных детективов в телефонном справочнике вы оказались единственной женщиной.

Это, по крайней мере, не было лишено смысла и объясняло жутковатое совпадение, по которому Эйлин явилась в кабинет той, что нашла тело Иэна. «Из всех баров во всей...» она не могла припомнить цитаты целиком, но начала понимать, как чувствовал себя Богарт[4].

– Расходы предстоят немалые. – «К чему эти предупреждения? Я ведь не собираюсь охотиться на вампиров...»

– Я могу себе их позволить. Папочка платит огромные отступные. Я еще училась в школе, когда он сбежал вместе со своим юристом.

Вики покачала головой.

– А мой сбежал с секретаршей, когда я училась в шестом классе. За всю жизнь не получила от него ни цента Времена меняются. Она была молодая и хорошенькая?

– Он, – поправила девушка. – Да, очень даже симпатичный. Они открыли адвокатскую контору на Багамах.

– Как я уже сказала, времена меняются. – Вики подтолкнула съехавшие очки на переносицу и вздохнула. Охота на вампира. Ну, не совсем так. Просто предстоит выяснить, кто или что убило Иэна Реддика. Именно так она бы стала действовать, если бы до сих пор работала в полиции. Видит Бог, штат полицейских до сих пор не укомплектован, так что помощь им не помешает.

Эйлин, не сводившая с нее взгляда, торжествующе улыбнулась и полезла в сумку за чековой книжкой.

* * *

– Майка Селуччи, пожалуйста.

– Одну минуту.

Вики постукивала ногтями по телефонному аппарату в ожидании, когда ее соединят. Труп Иэна Реддика был найден с вырванным горлом, а Селуччи, заносчивый паршивец, даже не подумал сказать, было ли это горло обнаружено и в каком состоянии находились остальные тела. Сейчас ей было наплевать на то, что он с ней не разговаривает, потому что она, черт бы ее побрал, собиралась с ним поговорить.

– Бюро криминальных расследований, детектив‑сержант Грэм.

– Дэйв? Это Вики Нельсон. Мне нужно поговорить с Селуччи.

– Его сейчас нет, Вики. А я не сгожусь?

По своему краткому опыту Вики знала, что Дэйв был еще худшим лгуном, чем она сама, если такое возможно. И если ему не удавалось убедительно солгать о каких‑то важных вещах, то тем более он не мог этого сделать, чтобы прикрыть задницу напарника. Можно не сомневаться, Селуччи смылся, пока не припекло.

– Мне нужно одно одолжение.

– Выкладывай.

Здесь важно было подобрать правильные слова. Следовало притвориться, будто ей известно больше того, что она знала на самом деле, иначе Грэм неминуемо замолчит или перейдет на официальный тон. Хотя, при известной доле везения, она еще несколько лет сможет пользоваться укоренившейся среди сотрудников отдела привычкой отвечать на все ее вопросы.

– Я о том куске горла, что был вырван у первого трупа. Кто‑нибудь его нашел?

– Не‑а.

Пока что все идет как надо.

– А у других трупов?

– Там тоже.

– Даже у самого последнего?

– Пока нет. А что?

– Просто любопытно. Спасибо, Дэйв. Передай своему напарнику от меня, что он скрытный придурок. – Она повесила трубку и уставилась на противоположную стену. Возможно, Селуччи попридержал информацию, чтобы заручиться козырями на будущее. Возможно. А может быть, он действительно забыл ей рассказать. Ха! Не исключено, когда‑нибудь коровы научатся летать, но она лично в этом сильно сомневалась.

Сейчас ей предстояло обдумать вещи поважнее. Например, что за тварь унесла с собой шесть квадратных дюймов человеческого горла вместе с двенадцатью пинтами крови?

* * *

Поезд с ревом отошел от платформы «Эглинтон Уэст», станция мгновенно опустела, и Вики решительно направилась к служебной нише. Теперь это было и ее дело, а она терпеть не могла, когда приходилось работать со вторичной информацией. Она должна была увидеть собственными глазами ту нишу, где убийца якобы скрылся.

Стоя на вершине короткого пролета бетонной лестницы, она помедлила, слыша, как громко бьется в груди сердце. До сих пор она всегда считала, что не подвержена глупым предрассудкам, родовым воспоминаниям и ночным кошмарам, но, оказавшись перед туннелем, протянувшимся в бесконечную темноту, словно логово гигантского червя, она вдруг поняла, что не может сделать первый шаг с платформы. Волосы на затылке снова встали дыбом, когда она припомнила, как в ночь убийства Иэна Реддика ее не покидала уверенность, что в туннеле затаилось нечто страшное, несущее смерть. Чувство страха не вернулось, но Вики хватило одного воспоминания о нем.

«Это смешно. Возьми себя в руки, Нельсон. В туннеле нет ничего для тебя опасного». Правая нога продвинулась на полшага «Самое большее, что тебе грозит, – нарваться на какого‑нибудь работника и заплатить штраф за хождение в неположенном месте». Левая нога поднялась и переместилась чуть дальше правой. «Боже мой, веду себя как глупая школьница из фильма ужасов». Вики встала на первую ступеньку. Вот и вторая. Третья. Потом она оказалась на узкой бетонной полосе, проложенной с внешней стороны рельсов для безопасного прохода.

«Вот видишь. Ничего особенного». Вики вытерла внезапно взмокшие ладони о полу пальто и полезла в сумку за фонариком. Ощутив его тяжесть в руке, залила туннель светом. Она бы предпочла не пользоваться фонариком; в стороне от станционных ламп дневного света туннель был погружен скорее в сюрреалистические сумерки, чем в густую темноту, но ее зрение за последний год успело ухудшиться до такой степени, что даже сумерки стали непроницаемыми. От злости на собственную беспомощность страх окончательно улетучился.

Ей даже захотелось, чтобы на ее пути попалось нечто крадущееся. Для начала она бы врезала ему фонариком.

Поправив очки и внимательно глядя себе под ноги, Вики осторожно продвигалась вперед. Если поезда ходили по расписанию – а пока ОТТ не находился в ведении Муссолини, транспорт функционировал нормально, – то следующий придет не раньше, – она взглянула на светящийся циферблат своих часов, – чем через восемь минут. Времени предостаточно.

Она добралась до первой служебной ниши, имея шесть минут в запасе, и поморщилась, глядя на следы полицейского расследования.

– Молодцы, ребята, – пробормотала она, освещая фонариком бетонные стены, – разворотили все так, так что следующему тут делать нечего.

Дыра, которую команда Селуччи проделала в центре задней стены на уровне пояса, была примерно восьми дюймов в диаметре. Наступив на обломки бетона, Вики наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть. Как и говорил Селуччи, раскопки не дали ничего, кроме грязи.

– Итак, если он не входил сюда, – нахмурилась Вики, – куда же он... – И тут заметила трещину, прочерченную вдоль всей стены, включая исследовательский шурф.

Стараясь повнимательнее разглядеть трещину, она буквально уткнулась носом в бетон. Слабый намек на знакомый запах заставил ее выудить из сумки складной армейский нож и тщательно поскрести края черной расщелины.

Частички на стальном лезвии в свете фонаря казались коричневато‑красными. Это могла быть и ржавчина. Вики дотронулась до одной из них кончиком языка. На ржавчину непохоже. Она почти не сомневалась, чью кровь обнаружила, но тем не менее смахнула оставшиеся засохшие частички в пластиковый мешочек. После этого Вики присела на корточки и погрузила лезвие в трещину у верхнего края шурфа.

Она сама не знала, зачем это делает. Почти вся кровь Иэна была разбрызгана по кафельной стенке станции. На одежде убийцы не могло быть достаточно крови, чтобы пропитать трещину в бетоне на шесть дюймов, даже если бы он был весь обернут бумажными полотенцами и простоял прижатым к стене всю ночь.

Когда Вики вынула нож, то среди частичек грязи и цементных крошек увидела такие же красно‑коричневые хлопья. Они угодили в другой мешочек, после чего Вики быстро повторила всю процедуру у нижнего края шурфа с тем же результатом.

Грохот приближающегося поезда перепугал ее и одновременно обрадовал, заставив испытать обычный, земной страх, пока мимо, сотрясая нишу, проносилась сотня тонн стали. Единственное объяснение, пришедшее на ум Вики, было то, что убийца Иэна Реддика каким‑то образом прошел сквозь щель в бетонной стене.

А это была явная чушь.

Или нет?

* * *

Как самый большой производитель и поставщик кримпленовой одежды, фирма «Сигманс Инкорпорейтед» не слишком беспокоилась об охране своего административного здания. Однако после убийства Терри Нил в подземном гараже администрация предприняла попытку немного закрутить гайки.

Несмотря на новые инструкции, занявшие четыре с половиной страницы, охранник при входе только взглянул на Вики, прошествовавшую мимо, и снова уткнулся в книгу. В своих серых вельветовых брюках, в высоких черных ботинках и темно‑синей куртке она вполне могла сойти за одну из сотен женщин, каждый день приходивших сюда на работу, а от него вовсе не требовалось, чтобы он останавливал всех работниц, это даже не поощрялось. Она явно не относилась к журналистской братии – охранник давно научился узнавать представителей «четвертой власти» и перепоручать их заботам надлежащего начальства. На копа она тоже не была похожа, а кроме того, копы всегда представлялись. По всему видно, она знала, куда идет, поэтому охранник решил не вмешиваться. Он считал, что в этом мире не так много людей, которые знают, куда идут.

В половине третьего дня в подземном гараже людей не было, именно поэтому Вики и заявилась сюда в этот час. Она вышла из лифта и поморщилась, глядя на завывающие лампы дневного света. «Какого черта здесь не установили камеры слежения?» – спрашивала она у себя, прислушиваясь к звуку собственных шагов, отражавшихся от бетонных стен.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒