Карен Линч 27 страница

– Сара, – нежно произнёс он.

– Да.

Он рукой обхватил мой подбородок и повернул меня лицом к нему. Я увидела огонь, отражавшийся в его глазах, прежде чем он опустил голову и поцеловал меня с такой нежностью, что мне показалось, будто моё сердце разорвётся в груди. Его губы были мягкими и боготворящими, когда они покинули мои губы и, исследуя мой подбородок, он отыскал чувствительное местечко под ухом.

Он поднял голову.

– Быть воином – всё, что я когда‑либо знал, единственное, чего я когда‑либо хотел. Я считал, что больше мне ничего не нужно. И затем я нашёл тебя, и для меня это стало так, будто я обрёл свою другую половинку, об отсутствии которой я даже и не подозревал, – он пальцами ласково провёл по моему лицу, в то время как его пристальный взгляд и слова околдовывали меня. – Ты делаешь меня цельным, Сара.

– Мой воин, – я потянулась к руке, касавшейся моего лица, и сплела с ним пальцы. – Я всегда думала, что пустое место в моём сердце было из‑за потери отца. Но я ошибалась. Моё сердце просто ждало, когда ты придёшь и наполнишь его.

Он снова поцеловал меня, сначала нежно, а затем с большим голодом. Он рукой удерживал мою руку на подушке, тогда как языком проследил линию моих губ, уговаривая их открыться, чтобы заявить права на мой рот. Вторую руку я запустила в его волосы оттого, что потребность быть ближе к нему стала гораздо сильнее. Когда он разорвал поцелуй, я тихо запротестовала.

Я подняла на него взгляд, и нельзя было не разглядеть желание в его глазах.

– Ты хочешь этого?

– Да, – прошептала я.

Его взгляд изучал мои глаза.

– Мы можем подождать пока не…

– Николас, – я ладонями обхватила его лицо. – Я не хочу ждать. Всё, чего я хочу, это ты.

Он приподнялся на одном локте и пробежался пальцами вдоль моего лица, по моим губам, и вниз по моему горлу. Моё сердце застучало о грудную клетку, когда он откинул вниз одеяло и прикоснулся к воротнику позаимствованной рубашки. Он приостановился и взглядом прожёг мои глаза, расстегнув верхнюю пуговицу. Его пальцы едва задевали мою кожу, пока его рука сдвигалась ниже, высвобождая каждую пуговицу, но каждое нежное касание спиралью посылало жар по мне. Я ахнула, когда он положил свою тёплую руку поперёк моего живота.

Он опустил взгляд на свою руку и медленно провёл ею по моей коже, по моим ребрам, и легонько коснулся застёжки моего бюстгальтера.

– Боже, ты красивая, – благоговейно прошептал он.

Огонь наполнил мои вены, когда он прижался губами к возвышенности моей груди и проложил путь из поцелуев к моему рту.

Он снова поднял взгляд на мои глаза, и бушующие в них эмоции лишили меня дыхания.

– Сара Грей, ты завладела моим сердцем с первой же секунды, как я встретил тебя. Моё тело и душа твои, если ты их принимаешь.

Слёзы наполнили глаза.

– Да, если это означает вечность с тобой.

Николас тихо простонал и вновь пленил мой рот. Я руками исследовала его твёрдое тело, поначалу скромно, а затем с большей уверенностью; его рот и руки подогревали огонь внутри меня. Он прошептал слова любви, когда его тело заявило свои права на моё, и наши души повенчались. Мой Мори слился со мной, и мы вместе возликовали, сковав нерушимую связь с нашими парами.

Снаружи крошечной хижины буря свирепствовала, мир был холодным и опасным. Но в руках Николаса я нашла лишь тепло, любовь и умиротворение.

Глава 24

Лёгкое, как пёрышко, прикосновение к моим губам пробудило меня, я улыбнулась и довольно потянулась, прежде чем открыла глаза. Николас лежал, подпершись на локоть, наблюдая за мной, в то время как пальцами ласкал моё лицо. Его рот изогнулся в чувственной улыбке, от которой у меня перехватило дыхание.

– Доброе утро, – сказала я, когда он склонился, чтобы поцеловать меня.

«Доброе утро, moy malen’kiy voin ».

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что голос Николаса я услышала в своей голове.

«Николас?» – произнесла я в качестве эксперимента, заслужив очередную улыбку от него.

Его глаза засияли озорством.

«Одно из привилегий быть связанным».

– Связанные, – слово ощущалось странным и удивительным на моём языке.

«Мой», – прошептал мой Мори, свернувшись как довольный кот, отведавший миску молока.

«Наш», – поправила я его, наконец, поняв чувство собственности моего демона по отношению к его паре. Незримые узы протянулись между мной и Николасом, и через них я ощутила любовь, малую толику юмора и желание. Оно наполнило меня чувством завершённости и близости, о существовании которых я никогда не подозревала.

Мои мысли вернулись к прошлой ночи и жар затопил моё лицо. Не помогло и то, что Николас широко улыбнулся, как будто совершенно точно понял, о чём я думала.

– Ты можешь читать мои мысли? – выпалила я.

– Нет. Но этот румянец вынуждает меня жалеть, что не могу.

Я зарылась лицом в его грудь, и он тихо рассмеялся, когда поднёс рот к моему уху.

– Мне нравится просыпаться с тобой в моих объятиях.

Его хриплое признание растопило меня, и я притянула его голову для продолжительного, неспешного поцелуя. Когда мы наконец прервались, я не смогла не испытать удовольствия, увидев его тлеющий взгляд.

Николас игриво проворчал.

– Если продолжишь так смотреть на меня, мы никогда не покинем эту хижину. Более того, возможно мне придётся найти собственника и выкупить её у него.

Ещё больше ночей наедине с Николасом в Богом забытом месте? Я полностью это поддерживала. Мой желудок громко заурчал.

– В следующий раз мы сможем принести с собой еды? Я проголодалась.

Он рассмеялся и откатился от меня, тогда‑то я и поняла, что он был одет, а я… Новый румянец подкрался к моему лицу, когда я села и закуталась в одеяла, ища рубашку, что была на мне прошлой ночью. Её нигде не было видно, но я заметила свою одежду, разложенную на кресле у очага. Должно быть Николас вставал ночью и развесил одежду, чтобы высушить её для меня. К тому же, как очевидно, он поддерживал огонь всю ночь, иначе к утру тут было бы зябко.

– Твои рубашка и джинсы высохли, но вот ботинки всё ещё сырые.

Он взял вещи с кресла и подал их мне, а затем отошёл к шкафу на другой стороне комнаты. Я поняла, что он предоставлял мне минутку уединения, чтобы я смогла одеться, и моё сердце переполнилось чувствами от его заботливости.

Он вернулся и сел на матрас, держа в руках банку тунца, упаковку крекеров и бутылку воды.

– Не совсем пятизвездочный завтрак.

– Это прекрасно.

Он положил немного тунца на крекер и подал мне.

– Скоро рассветёт. Буря улеглась, так что мы должны выдвигаться, как только станет достаточно светло.

– Как далеко до дороги?

– Порядка пятнадцати миль. Не удивлюсь, если по пути мы натолкнёмся на кого‑то из наших людей. Будем дома, не успеешь оглянуться.

Дом. Теперь это слово для меня обрело совершенно иной смысл. Мы ещё пока не обсуждали условия проживания, но я знала, что в самое ближайшее будущее перееду из своей комнаты. Другими словами в ту самую минуту, как только мы доберёмся до дома.

Свои следующие слова он, похоже, обдумывал.

– Как ты себя чувствуешь сегодня? Есть ли какие‑нибудь изменения в твоей магии?

Его вопрос заставил меня осознать, что ещё было иным этим утром. Я не чувствовала себя такой опустошенной, как это было прошлым вечером. Я потянулась к своей силе. Барьер всё ещё присутствовал, но он казался слабее, и крошечные завитки магии проскальзывали сквозь него на свободу.

У неуверенно усмехнулась.

– Думаю, становится лучше. Что бы они не ввели в меня, должно быть эффект ослабевает.

Николас выглядел таким же успокоенным, как чувствовала себя я.

– Хорошо. Значит, нам не придётся вызывать фейри.

– Ревнуешь?

– Возможно, раз или два я немного и приревновал, – бесцеремонная улыбка изогнула его губы. – Но девушку заполучил я.

Я подалась ближе и поцеловала его, не беспокоясь, что дыхание пахло тунцом.

– У тебя всегда была девушка.

После нашего скромного завтрака, мы прибрались в хижине, и Николас потушил огонь. Я скривила лицо, когда надела сырые ботинки и влажное пальто, но напомнила себе, что через несколько часов снова буду в тепле и сухости.

Николас открыл дверь, и перед тем как выйти, я ещё раз осмотрела хижину. Она казалась такой маленькой и ничтожной, и всё же наши жизни изменились в ней навсегда. Я была полумёртвой, когда он внёс меня через эту дверь прошлой ночью, а уходила я, чувствуя себя более живой, чем была когда‑либо.

Снаружи мир был покрыт слоем сверкающего льда. Наше дыхание превращалось в пар на холодном воздухе, а наши ботинки хрустели по ледяному насту на поверхности снега. Неподалёку с ревом неслась река, безразличная ко льду, покушавшемуся удержать её на месте.

Не было никаких признаков присутствия Алекса, но его следами была испещрена вся скошенная крыша маленькой хижины. Если кто‑то в ноябре сказал бы мне, что угрюмый виверн дважды спасёт мою жизнь, я бы хорошенько над этим посмеялась. Но сегодня я была жива благодаря ему. Само собой, он похитил и бросил меня у чёрта на куличках, где я едва не замёрзла до смерти, но он спас меня от гораздо худшей участи. Я бы предпочла замёрзнуть, чем испытать то, что вампиры запланировали для меня.

Николас опробовал ногой снег.

– Прогулка будет суровой по скованному льдом снегу. Забирайся мне на спину, я понесу тебя.

– Ты не можешь нести меня все пятнадцать миль.

Его ухмылка заставила меня позабыть о холоде, который уже щипал меня за пальцы.

– Готова поставить на это?

– Не знаю. Что ты мне дашь, если я выиграю?

Он рассмеялся и переместился, чтобы подхватить меня.

– Всё, что ты… – волнение наполнило его глаза, а за ним последовал ужас. – Сара… беги, – промолвил он и рухнул на землю.

– Николас! – я бросилась на колени рядом с ним и начала его трясти. – Что с тобой?

– Любовничек решил немного вздремнуть.

Я резко подняла голову и увидела огромного светловолосого вампира, выходящего из леса. Моё сердце гулко забилось, а конечности ослабли, когда ещё четыре вампира появилось у него за спиной. Один из них держал в руках нечто похожее на пистолет с транквилизатором, наведенным на Николаса. Разве они не осознавали, что наркотик в нём перестанет действовать через минуту? «Пожалуйста, поторопись и очнись, Николас».

– Помните о своих приказах, – большой вампир рявкнул остальным, когда они выдвинулись на нас. – Мы доставляем их нетронутыми.

Их? Я встала на дрожавшие ноги.

– Я та, кто вам нужен, оставьте его, и я пойду смирно.

Вампир насмешливо произнёс:

– Если бы нам не было приказано доставить его, он бы уже был мёртв. А что касается тебя… – он поднял руку, и я увидела маленький пистолет, точно такой же, что вчера на мне использовала вампирша. Ещё до того, как я смогла отреагировать, дротик вонзился в мою руку: – Никаких проблем ты не доставишь.

Страх задушил меня, когда вампиры окружили нас. Один из них без лишних усилий перекинул Николаса через своё плечо, а другой сделал то же самое со мной. Моё тело испытало омерзение от его прикосновений, и я почувствовала слабую вонь мёртвой плоти, которую несли на себе все вампиры. Даже, несмотря на то, что моя сила была заперта от меня, я ощутила крошечный осколок льда в своей груди.

Лёд и снег не вызвали никаких препятствий для вампиров, которые быстро двигались по лесу. Каждый шаг уносил нас с Николасом всё дальше от хижины и надежды быть обнаруженными воинами, которые где‑то здесь занимались нашими поисками. Отчаяние и ужас вскипали во мне, но я отказывалась позволить этим ублюдкам увидеть меня сломленной. Вместо этого я сосредоточилась на Николасе. Я не могла видеть его, но чувствовала его поблизости, и я ухватилась за это ощущение, как за спасательный трос. Я могла встретиться лицом к лицу с любой ожидавшей меня участью до тех пор, пока он был в порядке.

Вампиры пробежали примерно милю, и мы достигли поляны, где были припаркованы три снегохода. Мой страх стал ещё сильнее, пока я наблюдала, как два вампира положили бессознательное тело Николаса между ними и уехали по оставленному следу. Блондин‑вампир взял второй снегоход, а меня принудили сесть между двумя оставшимися вампирами на третьем снегоходе. Я приложила все усилия, чтобы у меня не случилась гипервентиляция, когда сидевший позади меня вампир обхватил руками мою талию и опустил подбородок на мое плечо.

Когда я внезапно потеряла все ощущения Николаса, я чуть не сошла с ума. Моё тело натянулось для борьбы, и вампир стянул хватку на мне. Через несколько минут, когда мы догнали первый снегоход, я снова почувствовала Николаса и едва не разрыдалась.

Ехали мы почти час, прежде чем выскочили к узкой гравийной дороге, где был припаркован белый фургон. Светловолосый вампир занял водительское место, а другие забрались назад вместе со мной и Николасом. Как только двери были закрыты, они отпустили меня, и я подползла к Николасу. Я села на пол, положила его голову на свои колени и стала безмолвно молиться, чтобы с ним всё было хорошо. «Я люблю тебя, Николас. Ты мне нужен. Почему ты не просыпаешься?»

Как минимум тридцать минут поездка была тряской, но потом мы свернули на мощёную дорогу. Я не видела, куда мы направлялись, но могла сказать, что мы были на скоростном шоссе, судя по скорости и звукам, проносившихся мимо машин. Через час мы въехали в город, которым должно быть был Бойсе. Фургон остановился на нескольких светофорах, совершил несколько поворотов налево и направо, и затем, наконец, окончательно остановился.

Ещё до того как открылись двери, я поняла, что мы были в аэропорту, потому что слышала как неподалеку взлетали самолёты. Страх и безвыходность угрожали удушить меня. Как только мы окажемся на борту ожидавшего нас самолёта, они могли увезти нас в любую точку мира, и никто никогда не узнает, что стало с нами. Я могла бы попытаться сбежать, но не стану. Даже если бы я смогла сбежать, я никогда не оставлю Николаса. Наши судьбы были сплетены воедино так же туго, как и узы между нами.

– Наконец‑то, – произнёс сиплый женский голос, который показался мне смутно знакомым. – Я прождала здесь всю ночь.

– Могла бы сама пойти в лес и попытаться найти их, – огрызнулся светловолосый вампир. – Тебе повезло, что мы добрались до них раньше охотников.

– Это не моя работа, Энтони.

– Не хотела сломать ноготок, не так ли? – он разразился смехом. – Ну, теперь они в твоём полном распоряжении.

Она тягостно вздохнула.

– Погрузите их на самолёт и затем можете считать, что ваша работа выполнена.

Задние двери фургона открылись и явили внутреннее помещение ангара. Светловолосый вампир схватил меня за руку и дёрнул меня прочь от Николаса. Когда он потащил меня в сторону небольшого джета, я услышала, как Николаса вынесли из фургона и понесли вслед за мной. «Разве он не должен был уже придти в себя. Что они с ним сделали?»

Вампир заставил меня подняться в самолёт впереди него и пихнул меня в широкое кожаное кресло.

– Сидеть, – рявкнул он, словно отдавал команду собаке.

Его компаньоны пристегнули Николаса в кресле рядом со мной, и я схватила Николаса за руку, вцепившись в него изо всех сил. Я положила голову на его плечо, испытывая потребность быть ближе к нему. «Я здесь, Николас. Я никогда тебя не оставлю». Я не знала, мог ли он слышать меня в бессознательном состоянии, но мне было необходимо произнести эти слова.

– Печально известная Сара Грей. Не очень‑то ты похожа на того, кто создал все эти проблемы.

Я подняла взгляд на вампиршу, стоявшую в дверном пролёте самолета. Её рыжие волосы ниспадали густыми волнами по спине, и одета она была в чёрный брючный костюм и туфли на высоком каблуке. Я резко втянула воздух, когда узнавание поразило меня, а за ним сразу же последовала жгучая ненависть.

– Ава Брайнт, – выплюнула я.

Её имя оставило отвратительный привкус во рту.

Одна из её идеальных бровей изогнулась, и её красные губы приоткрылись от удивления.

– Откуда ты знаешь моё имя? Думаю, я бы запомнила, если бы мы встречались.

– Если бы мы повстречались раньше, ты была бы уже мертва, – я подалась вперёд в своём кресле, а она отступила назад. – Ты знакома с моим дядей.

Понимание забрезжило в её глазах и её губы изогнулись в безжалостной улыбке.

– Нейт Грей. Да, эту неделю я никогда не забуду. Мы с Нейтом так хорошо повеселились вместе, – она провела языком по губе. – Он был довольно аппетитный.

Я сжала подлокотники кресла в стремлении не броситься на неё. Без силы и без оружия, я была не ровня ей, и мы обе это знали.

– Бедный Нейт. Он подавал такие большие надежды. Ты сама его убила или твой воин сделал это для тебя?

– Я убила демона, – сказала я, сознательно уклончиво.

Она села в кресло напротив меня.

– Впечатляюще. Ты та ещё маленькая охотница.

– Ты даже и не представляешь.

– Могу понять, почему Эли был так очарован тобой, – она скрестила ноги и пригладила складку на рукаве. – Он был глупым мужчиной и его слабостью были красивые маленькие брюнеточки, – её взгляд переместился на Николаса. – Мне даже стоило бы поблагодарить твоего воина за то, что позаботился об Эли. Я никогда не понимала, почему этот неудачник был фаворитом нашего Магистра.

Мои руки стали липкими от упоминания Магистра, но я стерпела свой страх. Я возгордилась тем, насколько твёрдым был мой голос, когда я произнесла:

– Я убила Эли.

Глаза Авы широко распахнулись, и затем она в восторге хлопнула в ладоши.

– Подумать только, с каждым часом всё лучше и лучше! Хотела бы я видеть его лицо. Что было у него на уме, когда он осознал, что маленькая сиротка Мохири взяла над ним верх?

Я откинулась на спинку кресла и взяла большую руку Николаса в свои ладони.

– Спросишь его сама, когда я отправлю тебя к нему в ад.

Улыбка сгинула с её губ.

– Дни твоих расправ сочтены, маленькая охотница. Когда Магистр разделается с тобой, ты будешь умолять меня убить тебя.

– Не недооценивай меня, вампир, – высказала я замечание, как будто нечто противное прилипло к подошве моего ботинка. – Я с тобой ещё не закончила.

Она поднялась со своего кресла и нависла надо мной. Я не видела шприца в её руке, пока она не вонзила его в мою руку.

– Ох, ещё как закончила. Баиньки.

* * *

Я медленно открыла глаза и несколько раз моргнула, пока грязные деревянные балки надо мной не приобрели чёткость. Голова стучала, а живот мутило. Я перекатилась на бок и упала с невысокой каменной платформы, на которой лежала. Я коленями ударилась об каменный пол, и застонала, когда их прострелило болью. Я оторвала тело от пола и встала на четвереньки, борясь с рвотным позывом, оценивая влажные каменные стены и железные прутья, из которых была выполнена одна из стен маленькой камеры.

Паника окатила меня волнами, и я изо всех сил постаралась встать, борясь с воздействием какого бы там ни было наркотика, что вампирша ввела мне. Мне не надо было осматривать камеру, чтобы понять, что я была одна.

– Николас? – я ухватилась за прутья и постаралась увидеть сквозь круг света от единственной лампочки, висевшей снаружи моей камеры. – Николас!

– Его здесь нет, – произнёс тихий голосок по другую сторону стены камеры.

– Кто ты? – хрипло спросила я, потерев руки. Моё пальто и ботинки исчезли, и я дрожала от холодного пронизывающего воздуха: – Ты знаешь, где он?

Тонкая ручка махнула, и девушка подошла к краю прутьев.

– Я Грейс, – слезливо ответила девушка. – Они не приводили мужчину, только тебя.

«О, Боже, Николас». Боль пронзила мою грудь. Я встала предельно неподвижно, пытаясь почувствовать его, и задушила рыдание, когда неясно почувствовала его присутствие. Он был где‑то здесь и всё ещё жив. «Николас, ты слышишь меня?» – взывала я к нему.

Тишина.

– Я Сара, – я просунула руку сквозь прутья, и пальцами коснулась её холодной руки. – Грейс, не знаешь, как долго я была без сознания?

– Несколько часов. Мы с Анной опасались, что ты вовсе не очнёшься.

Я одёрнула руку назад и закрыла глаза из‑за пульсирующей головной боли.

– Кто такая Анна?

Грейс шмыгнула носом.

– Другая девушка здесь. Была ещё девушка по имени Джен, но она так и не вернулась, после того, как они вчера забрали её.

Продолжительное время никто из нас не говорил, потому что мы обе знали, почему Джен не вернулась. Я отбивалась от нарастающего ужаса. «Будь сильной». Потеря контроля ни особо поможет. Мне надо оставаться спокойной и здравомыслящей, если надеюсь вытащить нас отсюда живыми.

– А где сейчас Анна? – спросила я с невозмутимостью, которая противоречила вспенивавшемуся во мне страху.

– Одно из этих созданий забрало её прямо перед тем, как они принесли тебя. Что если она не?..

Грейс умолкла, когда дверь в конце коридора открылась и в нашу сторону стали приближаться шаги. Я услышала, как заплакала девушка, когда дверь камеры на другой стороне от меня открылась и со стуком захлопнулась.

– Приятных снов, красотуля, – съязвил мужской голос. Вампир неторопливо подошёл и с вожделением посмотрел на нас с Грейс: – Не переживайте, дамы; ваша очередь настанет довольно скоро, – он тихо заржал и ушёл, и я услышала как ключ повернулся в замке.

– Анна, это ты? – мягко позвала Грейс.

Плач приутих.

– Д‑да.

Боже, по голосу она показалась такой юной. Не больше пятнадцати‑шестнадцати лет. Грейс тоже показалась мне не намного старше. Я думала, что мне придётся беспокоиться только о том, как нам с Николасом выбраться отсюда, но я не могла бросить этих девушек в этой адской бездне.

Я беспомощно опустила голову. У меня не было ни оружия, да и моя магия до сих пор была закупорена во мне. Без своего особого радара, я не смогу сказать один или же сотня вампиров тут. Как я собираюсь защитить себя, не говоря уже о двух девочках‑подростках?

– Анна, это Сара. Это та девочка, которую они вчера принесли.

– Привет, – слабо произнесла Анна.

– Привет, Анна, – отозвалась я. – Как долго вы тут, девочки?

Грейс судорожно вздохнула.

– Думаю, я пробыла здесь уже три дня.

– Я тоже, – сказала Анна. Затем она снова начала тихо плакать: – Я хочу домой.

Я подошла к другому краю прутьев, чтобы быть ближе к ней.

– Мы выберемся отсюда. Только держитесь.

– Нет, не выберемся, – её голос стал громче, а потом опять ослабел. – Они монстры. Они делали… такое со мной. Они делали мне больно.

Я закрыла глаза, но не смогла перестать представлять, какие мерзости эта девочка вынесла. Я услышала, как Грейс тихо заплакала, и задействовала всю силу воли, лишь бы оставаться собранной.

Я прочистила горло.

– Откуда вы, девочки? Я из Мэна.

– Я из Скерсдэйл, – ответила Грейс.

– Маунт‑Вернон, – сказала Анна.

Я прикусила губу. Оба места были из штата Нью‑Йорк. Не означало ли это, что мы тоже были в Нью‑Йорке?

– Вы знаете, как сюда попали, или вас накачали наркотиками, как и меня?

Первой ответила Анна.

– Я‑я думаю, они подмешали мне наркотики. Я не помню.

– Я тоже, – сказала Грейс. – Сара, а ты и, правда, думаешь, что мы выберемся отсюда?

– Да.

Было лучше дать им надежду, чем признать каким ужасным было наше положение. Надежда могла стать чертой между жизнью и смертью в этом месте.

От звука открываемой двери моё сердце начало колотиться, и я встала посередине своей камеры, приготовившись столкнуться с чем бы мне ни предстояло. Вместо вампира появился невысокий человекоподобный демон с бледной кожей, вытянутым покрытым мехом лицом и оранжевыми глазами. Он принёс поднос с едой. Обе девочки испуганно вскрикнули, когда демон‑кельяр пихнул тарелки с едой под двери их камер. Я встречала существ, выглядевших куда более жутко, но должно быть, для Грейс с Анной он показался чересчур чуждым. Всё что я видела, так это робкого демона с напуганными глазами, которые метались туда‑сюда, словно он ожидал, что кто‑то прыгнет на него.

Демон остановился снаружи моей камеры, и мы оба продолжительное время пристально смотрели друг на друга. Вероятно, он испытывал любопытство о новом пополнении, или заинтересовался тем фактом, что я не съёжилась от его вида, как остальные девушки. Звук того, как Анна потянула тарелку по каменному полу, всполошил его, и он поспешил прочь, сродни большой перепуганной мыши.

Я с подозрением посмотрела на сэндвич и небольшую бутылку воды. Зачем вампирам кормить нас, если они планировали убить нас? Может быть, убийство кого‑то полуголодного не доставляло им никакого удовольствия. Я подумывала, не есть это, но всё что я съела за последние сутки, так это немного тунца и крекеров. Если я собираюсь выбраться отсюда, мне надо поддерживать силы.

Пока мы ели, я задавала вопросы Грейс и Анне об их семьях, друзьях и школе – о чём угодно, лишь бы отвлечь их рассудок от нашего с ними положения. Грейс было семнадцать лет, а Анне пятнадцать, и они обе имели по две родных сестры и братьев. Грейс состояла в музыкальной группе в школе, а Анна была помешана на науке. У них были такие нормальные, счастливые жизни прежде, но они были оторваны от всего что знали. По крайней мере, я знала, что было в этом мире, прежде чем меня схватили. Не то чтобы это особо мне помогло.

После нашей трапезы Анна сказала, что она устала, и я услышала, как она легла. Грейс прошептала, что их тянет в сон после того, как их возвращали из верхней части здания. Я спросила её о Магистре, и она сказала, что видела рыжеволосую женщину и темноволосого мужчину. Она замкнулась в себе, когда я попыталась спросить, что происходило с ней наверху, и я не стала настаивать. Вскоре она тоже уснула, оставив меня наедине со своими мыслями.

Думать я могла только о Николасе. Где он был? Что они с ним делали? Мысль о том, как Ава Брайнт прикасается к нему, пьёт его кровь, непрошено ворвалась в моё сознание, и моё зрение затуманилось, а кровь заревела в моих ушах. Тело задрожало, и я схватилась за железные прутья так сильно, что они заскрипели. «Солми» , – прорычал мой Мори.

«Мы найдём его», – пообещала я обеспокоенному демону. И если эта сучка хоть пальцем прикоснётся к нему, я лишу её этого пальца. Ава Брайнт уже была приговорена к смерти за то, что сделала с Нейтом. Если она причинит вред Николасу хоть как‑то, я позабочусь, чтобы её смерть не оказалась быстрой.

Я потеряла счёт времени. Легла на твёрдую плиту, которая вроде как должна была быть койкой, но не смогла уснуть, не зная, что происходило с Николасом. Я мерила шагами маленькую камеру и думала о прошлой ночи. Неважно, что вампиры сделают с нами, они никогда не смогут забрать это у нас. Если завтра я умру, то умру, зная, что такое любить и быть всецело любимой.

Когда снова открылась дверь, я постаралась удержать своё дыхание под контролем. Вот оно. Я, наконец, встречусь с вампиром, который терроризировал мою семью на протяжении столь долгого времени. Я подумала о папе и Нейте. Будь сильной.

Появился вампир, который ранее принёс Аву. Он сверкнул своими клыками в мой адрес и, подойдя к камере Грейс, отомкнул дверь.

– Нет, – захныкала она, когда он потянул её из камеры.

Он протащил её мимо моей камеры, и я мельком увидела девушку с короткими тёмными волосами, одетую в джинсы и футболку. Когда он открыл дверь Анны, она начала рыдать:

– Умоляю.

Дверь за ними закрылась, и я крепко сжала прутья камеры, когда страх, ярость и беспомощность атаковали меня. Через несколько минут до меня донёсся явный звук девичьего крика. Я прижала ладони к ушам и слёзы обожгли моё лицо, я упала на колени от крика, вторившего эхом в моей голове.

Почему он мучает их, когда наконец‑то заполучил меня? Он столько всего проделал, чтобы заполучить меня в свои руки. Чего он ждёт?

Звук открытия камеры пробудил меня ото сна, в который я погрузилась на полу. Я спешно попятилась назад, когда позади демона‑кельяра, приносившего нам еду, появилась Ава Брайнт. Мой взгляд опустился на шприц в мохнатой руке демона, и я замотала головой.

Вампирша холодно улыбнулась.

– Время для твоего лекарства, маленькая охотница, и Григор специально только для тебя одной приготовил особую пробу. Не так ли, Григор?

Демон отрывисто кивнул и поднял шприц, в котором содержалась мутная желтоватая жидкость. Он задрожал и начал вертеть его в руках, едва не уронив.

Ава выхватила у него шприц.

– Ты неуклюжий идиот. Ты хоть знаешь, как сложно приготовить это вещество? – она откинула назад голову и рассмеялась. – Ну, конечно же, ты знаешь.

Она посмотрела на меня, когда я поднялась на ноги.

– Если ты не догадалась, Григор у нас демон‑кельяр, и его вид очень талантлив в химии. При правильной мотивации они могут быть очень изобретательны, – она перекатила шприц между своими длинными пальцами. – А ты знаешь, что демоны‑кельяры единственные в своём роде, кто обладает иммунитетом к магии фейри? Нет? Никто из нас тоже не знал до недавнего времени. Судя по всему, давным‑давно они выяснили, как блокировать воздействие магии фейри, и они вводят вакцину своим детёнышам в раннем возрасте. Весьма блестяще, правда. К сожалению, их снадобье пока ещё не работает на других демонических расах, но уверена, что Григор постарается решить этот вопрос.

⇐ Предыдущая 22 23 24 25 262728 29 30 31 Следующая ⇒