Namo ākāśagarbhaya oṃ ārya kamari mauli svāhā 4 страница

Нам запрещали использовать проклятую силу, если были проблемы с глазами. Кто‑нибудь умелый, как Шисей Кабураги мог использовать проклятую силу даже во тьме, но новички, как мы, должны были видеть, что мы делали, чтобы создавать нужные картинки в голове.

Мы за час пересекли озеро Касумигаура. Когда мы были на самой глубокой части озера, из камышей раздался плеск, большая тень появилась в воде, пропала через миг. Она напоминала по форме бриллиант, это мог быть тигровый краб. Мы были далеко от берега, и я поняла, что тигровые крабы плавали лучше, чем я думала.

За камышами было видно глубокий лес, зеленая река текла из него. Мы проверили до этого, узнали, что реку звали Сакурой. Гора Цукуба должна быть перед нами, но ее скрывали высокие деревья.

Река разделялась надвое. Мы не знали, куда дальше, так что выбрали левую ветку, потому что там поток был быстрее. Километр спустя стало видно за деревьями гору Цукуба. Река Сакура тянулась на север от западной стороны горы.

Если дальше плыть по реке, мы отдалимся от горы, так что мы выбрались тут.

– Да! Получилось, – Шун вышел первым.

Я – следом, а потом Мария, Мамору, и последним – Сатору, уставший от управления каноэ в одиночку. Он ушел в кусты, его стошнило. Я ощутила укол вины.

Мы спрятали каноэ в камышах. Вряд ли кто‑то заметил бы нас так далеко, но мы были осторожны. Чтобы каноэ не выплыли, мы закрепили их.

– Что теперь? Скоро обед, – Мамору с надеждой посмотрел на нас.

– Поднимемся на гору и оглядимся. Берите с собой легкие вещи, а пообедаем наверху.

Сатору все еще был уставшим, и Шун вызвался вести нас. Обычно мы жаловались, когда Сатору вел нас, но все были готовы идти за Шуном. Мы взяли рюкзаки и пошли по горе.

Подъем без тропы был сложнее, чем мы думали. Тот, кто шел впереди, убирал проклятой силой заросли, но это утомляло, и меняться приходилось через пять минут.

А еще там было полно комаров, мух и других насекомых, окруживших нас. Хоть мы убивали их, они все летели к нам. Мы постоянно использовали проклятую силу, и это сжигало много энергии. А я в очках не видела мелких насекомых, так что уставала сильнее.

Потому, когда странное заброшенное здание вдруг возникло перед нами, мы были ошеломлены.

– Что это? – Мария звучала испуганно.

Это было странно. Здание размером с главный зал Камису было густо покрыто плющом и мхом, напоминало спящее существо, которое само выросло в лесу.

– …наверное, храм горы Цукуба, – Сатору сверился со старой картой.

Хоть он не вернулся в норму, он уже ощущал себя лучше после пути по суше.

– Храм? – спросила я, подавив вскрик, чуть не наступив на лягушку на дороге. По всей горе были надоедливые звери.

– Его истории двести или триста лет. А здание выглядит на все тысячу, – добавил Шун.

– Поедим тут? – спросил Мамору.

Все проголодались, но обедать тут не хотелось.

Я хотела возразить, но жуткий крик раздался слева. Наверное, кто‑то еще наступил на лягушку. Но, когда я посмотрела, там стоял Сатору, застыв, как доска. Шун поспешил туда и тоже застыл.

– Что такое?

Но все четверо застыли как статуи. Никто не отвечал мне.

Что происходило? Я была близка к панике. А потом проследила за их взглядами и сама закричала.

Передо мной было самое странное существо, что я когда‑либо видела.

Я вспомнила названия злой миноширо и ложный миноширо. Это существо напоминало миноширо, но все же сильно отличалось.

Оно было в пятьдесят или шестьдесят сантиметров длиной, резиновая кожа постоянно натягивалась, разные части его тела выпирали и сужались. На спине были полупрозрачные плавники, и они ярко сияли всеми цветами радуги.

Краски смешивались, создавая мерцающий узор в воздухе. Даже в очках я ощущала, как красивые огни притупляли разум.

Ложный миноширо медленно полз к храму, оставляя следы из огоньков.

Мой крик что‑то пробудил в моей голове. Я поспешила к Шуну и Сатору, стала кричать на них:

– Скорее… Сатору! Шун! Ловите его!

Но они не двигались, просто смотрели на ложного миноширо.

Я стала использовать проклятую силу и замерла. Я говорила, что было опасно группе людей использовать проклятую силу на одной мишени. Какой бы ни была ситуация, лучше было кому‑то одному использовать силу.

Шун и Сатору смотрели на ложного миноширо. Обычно это был знак использования проклятой силы. Но они застыли на месте.

Время тянулось как вечность, но на самом деле прошла пара секунд. Ложный миноширо пропал в высокой траве у главного здания храма.

Я не понимала, почему они застыли на месте, и я не знала, что делать. Я не знала, что произошло, что сделало их такими. Я хотела встряхнуть их, но меня охватил страх, что, если я коснусь их, они упадут замертво.

Первым в себя пришел, что удивительно, Мамору.

– Хочу есть… – тонким голосом сказал он, озираясь.

– Что случилось?

Мария, Сатору и Шун пришли в себя и опустились на землю. Сатору выглядел плохо, Шун потирал глаза.

– Мы мертвы? – вопрос Марии вызвал у нас тревогу.

– Та история была ложью, наверное. Не переживайте, – простонал Сатору.

Он звучал так, словно делал вид, что не он придумал ту ложь.

– Почему я не могу пошевелиться?

– И я. Почему? Сатору? – Мария обвила себя руками с тревогой.

– Не знаю. Как только я увидел огни, разум опустел, и я не мог сосредоточиться.

– Ах! – воскликнула она. – Как в тот раз, да? Когда мы были в Храме чистоты. Смотрели на огни алтаря…

– Понятно, – Шун поднялся на ноги. – Теперь все ясно. Нас загипнотизировали.

– Что это значит?

– Это древняя техника управления людьми. Можно заставить их уснуть, сказать правду или выполнить любой приказ.

Я не знала, откуда Шун узнал о таком.

– Но Саки была в порядке. Она кричала нам ловить его. Может, она слишком тупоголовая, потому у нее иммунитет.

– Вот и нет, – рявкнула я. – Я была в очках, так что…

– Гипноз использует мерцающие красные и синие огни. Красные очки подавили его эффект. Дай‑ка посмотреть.

Я все еще думала, откуда он узнал это, а он надел мои очки и посмотрел на небо.

– Но если только Саки может использовать проклятую силу, будет сложно поймать ту штуку. Она любит прятаться в щелях.

– Похоже на то. Эй, разве нам не пора обратно? – Мария, что удивительно, нервничала.

– Почему бы нам не пообедать по пути к каноэ? – я не знала, боялся ли Мамору, как всегда, или просто проголодался.

Вдруг в мою голову пришла идея.

– Все хорошо! Мы можем его поймать.

Они насторожились, но я объяснила план, и их сомнения сменились надеждой и восторгом. Я не отрицала, что от этого мне было приятно.

Тогда мы не знали, к чему приведет поимка ложного миноширо.

– Хорошо. У нас получится, – радостно сказал Сатору, чуть оправившись.

– А они выглядят вкусно, – Мамору взбодрился, пообедав.

– Только ты можешь считать их аппетитными, – Шун был в ужасе. Я тоже.

В двух метрах над землей перед нами парили три тигровых краба. Они не боролись, не оправдав наших ожиданий, пускали пузыри. Все были зелено‑коричневыми, а самый большой был с пятном, похожим на карту. Краб среднего размера был в тонкую полоску на панцире, похожую на корни растений, а маленький был с зелеными точками, как в лишайнике.

Сатору перевернул самого большого краба проклятой силой, чтобы посмотреть на его брюхо. Тигровый краб бросился, когда краб среднего размера пролетел возле него. Он будто плыл по воздуху, опасно щелкая клешнями.

– Ого. Что с ним? – сказал Сатору. Он нервно улыбался, пытаясь прикрыть факт, что только что чуть не убежал от страха.

Мы связали крабов лозами. Было сложно сделать так, чтобы они еще могли свободно двигаться, но были под нашим контролем. Мария пыталась зацепить петли лоз о шипы на их панцирях и сделать поводья, но крабы оказались умнее. Они вырывались, тянули за лозы клешнями. Нам пришлось продеть лозы в бамбук, чтобы крабы не рвали их.

Хоть на это ушло больше усилий, чем мы думали, я была довольна результатом. При виде трех крабов на поводках я вспомнила древний метод ловли бакланов. Мы пошли искать ложного миноширо, следя за крабами, чтобы они не подобрались близко друг к другу.

Мы думали, что крабы не обрадуются путам и управлению, но ошибались. Или они и были недовольны, но этого не было видно, ведь они только ели. Все живое, что попадалось им, тут же поглощалось.

Сначала мы переживали, что крабы наедятся и перестанут искать еду. Но они шли вперед, терзая добычу острыми клешнями. При виде змей и лягушек, корчащихся от боли, нам было не по себе, и мы с трудом шли дальше.

Если ничего не получится, меня возненавидят за такую неприятную идею.

Но час спустя тигровый краб Марии обнаружил джек‑пот.

– Похоже, он снова что‑то схватил, – Мария заглянула под храм и скривилась. – В этот раз что‑то большое…

Мы скривились, услышав это. Никто не хотел смотреть, как краб терзает крупное млекопитающее.

– Вытащи и посмотри, – Сатору отвернулся.

– Помогите.

– Ты же можешь сама? Просто потяни за веревки проклятой силой.

– Но это жутко, – Мария посмотрела на нас.

Признаюсь, я проигнорировала просьбу подруги и отвлеклась на своего краба. Мне было еще не по себе от того, как краб Сатору проглотил добычу до этого.

– Я это сделаю, – вдруг вызвался Мамору.

Они вдвоем вытаскивали краба, а мы отвернулись, опасаясь чего‑то неприятного.

– О, у них получилось, – сказал Шун.

Мы обернулись.

– Ложный миноширо! – закричала Мария.

Я вовремя надела очки.

Тигровый краб появился с добычей в клешнях.

Не было сомнений, что это был тот, сбежавший миноширо. Хоть тигровый краб яростно сжимал его, словно собираясь разорвать, миноширо боролся изо всех сил. Увидев нас, он выпустил щупальца, и концы засияли.

– Шун! Сатору! Ловите его! – закричала я и поняла, что ситуация повторилась.

Кроме меня, все застыли. Они подверглись гипнозу ложного миноширо.

Придется делать самой. Тогда у меня был сильный союзник. У него был примитивный разум, защищенный от гипноза, и упрямство, которое не позволяло тигровому крабу отпустить добычу.

Я была в очках, а еще не смотрела на огоньки, чтобы голова оставалась ясной. Прикрыв глаза, я стала отрывать сияющие щупальца.

– Прошу, прекратите разрушительные действия.

Женский голос донесся из ниоткуда и напугал меня.

– Кто тут? Где вы?

– Вы разрушаете собственность публичной библиотеки. Прошу, немедленно прекратите разрушительные действия.

Голос звучал из ложного миноширо.

– Потому что ты гипнотизируешь нас.

– Защитный световой гипноз позволен приказом 488722, раздел 5. Прошу, немедленно прекратите разрушительные действия.

– Перестань гипнотизировать нас, и я перестану вырывать сияющие отростки.

– Повторяю предупреждение. Прошу, прекратите разрушительные действия., ‑ не унимался ложный миноширо.

– Я тоже предупреждаю. Если не прекратишь, не прекращу и я. И вырву все эти сияющие штуки!

Вдруг ложный миноширо перестал сиять. Простой угрозы, похоже, хватило.

– Вы в порядке, ребята?

Они все еще были в ступоре.

– Убери гипноз! Или я продолжу вырывать их, – пригрозила я.

Ложный миноширо ответил спешно:

– Эффект светового гипноза проходит со временем. Отчет Национального института психиатрии номер 49463165 сообщает, что нет побочных эффектов.

– Убери его. Сейчас. Иначе…

Я не успела закончить. Ложный миноширо вдруг издал пронзительный вопль, и я пригнулась, закрывая уши. Ребята пошевелились, словно пробудились ото сна.

Я медленно повернулась к ложному миноширо, полная вопросов.

– Кто ты? Что ты такое?

– Я – отделение Цукубы, Национальная библиотека.

– Библиотека?

– Если вы хотите узнать мою модель и версию, то я – Автоматический архив с автономной эволюцией, версия SE‑778H Лямбда.

Я не понимала его, представление монстра было глупым. Это если бы человек прошел по городу и сказал: «Привет, меня зовут Национальная библиотека» или «Я – школа».

– Так ты – библиотека? – осторожно спросила я.

– Да.

Я посмотрела на ложного миноширо. Он перестал извиваться и сиять, выглядел как сделанный людьми.

– Где тогда книги?

– Вся бумага или сгнила, или была утеряна в годы войн и разрушений. Их так и не нашли.

– Не понимаю, но книг у тебя нет? Ты – пустая библиотека?

– Вся информация в архиве голографической памяти.

Я его не понимала.

– …если пытаешься запутать нас громкими словами, может, мне просто нужно вырвать эти щупальца.

Угрозы мне не нравились.

– Содержимое книг хранится во мне, доступ можно получить в любое время, – тут же ответил миноширо.

Так было лучше, но я все еще не поняла, как это работало.

– Кто за книги? – спросил Сатору.

– Все 38 242 506 томов, опубликованных в Японии с 2129 года нашей эры, и 671 630 тома на английском и других языках.

Мы переглянулись. В самой большой библиотеке Камису‑66 в Хейринге было меньше трех тысяч книг, доступных публике, и если посчитать и книги в подвалах, вместе будет около десяти тысяч. Этот мелкий ложный миноширо вмещал в себе в четыре тысячи раз больше. Он врал так, как не посмел бы даже Сатору.

– Доступ в любое время – значит, ты можешь читать их, когда хочешь?

– Верно.

– И если я задам вопрос, ты найдешь нужную книгу из всех, что в тебе? – с сомнением спросила я.

– Да. Время поиска занимает около шестидесяти наносекунд, – похвалился ложный миноширо, точнее, отдел библиотеки в Цукубе.

Я не знала, как долго длились шестьдесят наносекунд, но могло быть близко к шестидесяти секундам.

– Т‑тогда… я хочу спросить!..

Я вдруг заволновалась. Я могла получить ответы на все, что хотела до этого. Сотни вопросов пришли в голову. Я хотела заговорить, но Сатору перебил с самым бесполезным вопросом мира:

– Почему тут так много лягушек?

– Почему ты так выглядишь, если ты библиотека? – спросила Мария.

Шун, казалось, тоже хотел спросить, но не мог пока после гипноза составить связное предложение.

– Я хочу спросить, – я решила, что хотела узнать больше всего. – Бесы существуют? И демоны кармы?

Мы ждали, затаив дыхание. Прошли шестьдесят секунд, потом две минуты, три, но ложный миноширо молчал.

– Эй, почему ты не отвечаешь? – Сатору уже не мог ждать.

– Регистрация пользователя требуется для доступа к услугам поиска, – сообщил он без следа стыда за то, что заставил нас зря ждать.

– Ты не мог сразу сказать? – возмутился Сатору.

– Как зарегистрироваться?

Ложный миноширо проигнорировал Сатору и ответил Марии:

– Вам должно быть восемнадцать лет или больше, вы должны подтвердить имя, адрес, возраст одним из следующих документов: водительское удостоверение (с адресом), паспорт (копия с датой рождения и пропиской), студенческий (с адресом и датой рождения), вид на жительство или другой официальный документ. Они должны быть действительны.

– Восемнадцать? Но мы…

– И не годятся такие формы подтверждения как трудовая книжка, студенческий без даты рождения или адреса, визитки…

Ложный миноширо говорил о документах, которые использовались раньше. Мы плохо представляли, о чем он, потому что мало знали о странной эпохе, когда бумага была важнее людей.

– А если у нас этого нет? – спросила я.

– Если регистрацию не завершить, не будет и поиска, – ровным тоном сказал ложный миноширо.

– Ничего не поделать. Придется порвать тебя на кусочки и посмотреть на книги в тебе.

– Разрушительные действия – преступление, наказуемое законом.

– Что нам делать? Вырвем щупальца, а потом порвем пополам? – я показала Сатору жестами, как разрываю существо.

– Хм, он выглядит как резина. Сначала снимем кожу, – Сатору оскалился, поняв мой план.

– …требования документации изменились. Начинаю процесс регистрации пользователя! – громко сказал он, но голос оставался спокойным и женским. – Прошу, четко произнесите свои имена.

Мы шагнули по очереди к ложному миноширо и назвали свои имена.

– Снимок сетчатки, запись голоса и аутентификация завершены. Регистрация завершена. Шун Аонума, Мария Акизуки, Сатору Асахина, Мамору Ито, Саки Ватанабэ, услуги поиска доступны вам три года с этого дня.

– Хорошо, почему тут столько лягушек…

Шун закрыл рот Сатору правой рукой.

– У нас гора вопросов, но я хочу услышать сначала ответ на вопрос Саки. Бесы существуют? А демоны кармы?

В этот раз ложный миноширо не делал паузу.

– Термин «бес» соответствует 671 441 результатам в базе данных, их можно грубо разделить на две группы. Первая: существа, которых видели в прошлом, часто звали демонами, призраками, упырями и схожими названиями, их не существует. Вторая: термин, придуманный в последние годы древней цивилизации, описывающий страдающих синдромом Рамана‑Клогиуса, известного как синдром «Лиса в курятнике». Он не подтвержден как существующий в настоящее время, но был в прошлом, так что может повториться в будущем.

Мы переглянулись. Мы не совсем все понимали, но такому нас не учили, и нам не позволили бы такое узнать.

– Демоны кармы тоже были обнаружен до падения древней империи, и это был общий термин нескольких случаев синдрома Хашимото‑Аппельбаума. Как и у бесов, их существование в настоящее время не подтверждено, но высок риск возвращения.

– Это… – Шун запнулся.

Он побелел, и я поняла, о чем он думал.

Нам не стоило задавать другие вопросы. Предупреждение звенело в атмосфере.

Но открывать ящик Пандоры, когда этого нельзя было делать, люди начали еще с начала времен.

– …в 2011 году по григорианскому календарю ученые доказали существование психокинеза, который до этого всегда считался оккультным феноменом, – бесстрастно объяснял ложный миноширо.

Голос создавал впечатление умной женщины, и хоть он впечатлял, звучал слишком идеально, так что не был человеческим.

– До этого все эксперименты психокинеза на публике или в лабораториях были полным поражением. Но в Азербайджане в 2011 ученый Имран Измаилов смог успешно провести эксперименты в столице Баку. В квантовой механике известен парадокс воздействия одной частицы на другую, но Измаилов первым предсказал, что микроскопический мир увеличивается в случае с психокинезом. Те, кто сомневался в успехе его экспериментов, были наблюдателями со способностью противостоять психокинезу. После нескольких испытаний их разделили на разные группы, чтобы никто не знал масштаба эксперимента. Этих наблюдателей просили скрывать факты об эксперименте Измаилова. Были разные факторы контроля…

Мы в трансе слушали долгую речь ложного миноширо. Хоть мы не все понимали, мы упивались словами, как растения после засухи.

До этого наши знания о мире были без важных частей головоломки. Слова ложного миноширо давали эти кусочки и пробуждали любопытство.

Но мы не представляли, что услышим такую адскую историю, что волосы встанут дыбом.

– …первым человеком, у которого Измаилов обнаружил чувствительное восприятие, была Нона Марданова, девятнадцатилетняя девочка. Она смогла лишь подвинуть легкий пластиковый шар, запертый в прозрачной трубе, но, как капля, что запускает химическую реакцию, она стала катализатором, что пробудила спящую силу людей.

Мария невольно встала рядом со мной и сжала мою руку. Как люди получили такую богоподобную силу? История происхождения в учебниках истории была сглажена.

– …количество пользователей психокинеза быстро росло, достигло 0,3 процентов всего населения. Из‑за последующих лет социальных беспорядков статистика была утеряна, но был записан и рост доли населения с шизофренией.

– Всего 0,3 процента? – с сомнением прошептал Сатору.

Я тоже не могла поверить. А как же 99,7 процентов населения?

– Что за социальные беспорядки? – спросила Мария.

– Сначала обычные люди держались подальше от пользователей психокинеза. Хоть их способности были слабыми, они все равно могли уничтожить порядок в обществе того времени. Этот факт тщательно скрывали. Для Японии разрушение началось со случая Мальчика А.

– Его так звали? – Мамору нахмурился.

– Тогда практиковали скрытие имен незначительных людей, вовлеченных в преступления, потому имена зашифровывали.

– Что он сделал? – спросила я.

Я ожидала, что ответом будет кража или что‑то вроде того.

– Силы А были недоразвиты, но однажды он понял, что может открыть любой замок. С этой способностью он много раз врывался в дома посреди ночи, изнасиловал девятнадцать женщин во сне и убил семнадцать из них.

Мы застыли от шока. Я не могла поверить в услышанное. Насилие. И убийство… людей.

– Погодите! Это невозможно! Он же был человеком? Человек убивал других людей? – хрипло спросил Сатору.

– Да. После ареста А количество преступлений с вовлечением психокинеза увеличилось. Многие оставались нераскрытыми, потому что обычные методы надзора не действовали против пользователей психокинеза. Обычные люди начали нападать на пользователей психокинеза. Личные стычки переросли в публичные драки, чуть не дошло до казней. Пользователи психокинеза образовали свои фракции, некоторые предлагали установить свое общество. Последовал террор со стороны пользователей психокинеза. Политические, этические и философские конфликты погрузили мир в эпоху раздора. Без опыта в этой ситуации люди не могли покончить с этой мировой войной.

Я посмотрела на остальных. Стар стер все эмоции с их лиц. Мамору сжался у земли, закрыв уши руками.

– …страна с самой большой военной мощью, Америка, начала гражданскую войну, чтобы истребить всех пользователей психокинеза. С помощью электрошока они отличали обычных людей и пользователей психокинеза, пистолеты были широко доступны, и количество пользователей психокинеза в Северной Америке упало с 0,3 до 0,0004 процента за короткий период времени.

Сатору мотал головой и шептал:

– Это не может быть правдой.

– …с другой стороны Индия, сильная в науке, успешно отличила ДНК обычных людей от ДНК пользователей психокинеза, и там искали методы управлять генами людей. К сожалению, их поиск не принес результата, но собранные данные пригодились позже.

Я как во сне смотрела на зверя‑машину в клешнях тигрового краба. Это мог быть демон из ада? Он мог нас сбить с пути своими странными словами, свести с ума.

– …иронично, но из‑за угрозы их жизням выжившие пользователи психокинеза быстро развивались. Сначала психокинез считали проекцией энергии от распада сахара в мозге. Из‑за этого ограничивали количество сахара в теле. Но это было неверно. На самом деле не было пределов того, сколько энергии можно использовать. Тогда самому сильному пользователю психокинеза хватало сил остановить ядерную атаку. Баланс силы изменился, и правительство по всему миру рухнуло. Книги истории сейчас не упоминают прошлые цивилизации, потому что произошло новое начало. Колесо времени запустили заново, и мы вернулись в темные времена. Из‑за войны, голода, эпидемий и прочих проблем человечество сократилось до двух процентов от того, что было в Золотую эпоху.

Мое сердце трепетало. Неприятно. Я хотела, чтобы ложный миноширо замолк, но не могла пошевелить губами. Казалось, все были в таком состоянии.

– …невозможно сказать, что случилось в Темную эпоху, что длилась пятьсот лет. Инфраструктура рухнула, пропали и интернет‑коммуникации. Распространение информации резко сократилось, люди оказались в узком и закрытом мире, – бодро говорил ложный миноширо, словно это были чудесные новости. – Но некоторые новые книги издавались в то время. В самой надежной литературе того времени говорится, что общества в Северо‑восточной Азии разделились на четыре воюющие группы. Иронично, что они разделялись, хоть количество населения резко уменьшилось. Первая группа была империями‑рабами пользователей психокинеза. Вторая была племенами без психокинеза, которые хотели сбежать из империй‑рабов. Третья была бродячими бандитами, которые грабили и убивали психокинезом. И последние были учеными, которые хотели сохранить древние знания и технологию.

– Книги, о которых ты говорил, маленькие и в тебе? – спросил Шун, нарушая тишину.

Напряжение чуть ослабло, тема сменилась.

– Нет. Обычные книги делались старым методом печати. Наша библиотека сканирует эти книги и помещает информацию в базу данных.

Я уже совсем не понимала его.

– Так ты с четвертой группой?

– Мы связывались, но не работали вместе. Библиотеки защищают знания людей, но, к сожалению, многие нападали на них в ту эпоху. Из‑за этого изобрели роботов‑архивов. В городах раньше были модели, которые могли свободно путешествовать по канализациям, но их уничтожили ядерными ударами. Остались только те типы, которые могли имитировать живых существ, на них не влияли стихии, и они могли вбирать и вырабатывать свою энергию. Их улучшили, пока они не смогли менять облик под их окружение. Версия автономной эволюции, как я, – гордо сказал ложный миноширо.

– Вырабатывать свою энергию… и что ты ешь? – Мамору поднял голову.

– Животных подходящего размера. Организмы можно поглотить и переварить. Или, когда выпадает шанс, я могу поймать мелких млекопитающих и пить их кровь.

Представлять это было гадко. Я отвернулась от ложного миноширо.

– И что потом? Что произошло между Темной эпохой и настоящим? – Шун вернулся к изначальной теме.

– Во время Темной эпохи были только те четыре группы? Так какая…?

Я поняла. Мы были прямыми потомками одной из групп.

– Первыми умерли бандиты.

Я немного обрадовалась, услышав это.

– В каждой семье бандитов было двадцать‑тридцать родственников. Они не мешкали и использовали психокинез, порой уничтожали целые города, и их сильно боялись. Но их образ жизни был нестабилен. Для бандитов империи рабов и кочевники были добычей, до для тех двух групп бандиты были лишь помехой, и они использовали всевозможные методы, чтобы убрать их.

– Всевозможные методы? – спросил Сатору, я пожалела об этом.

– Бандиты любили передвигаться на автоматическом двухколесном транспорте. Хоть тогда уже не могли производить двигатели и шины, они с помощью психокинеза из железа делали колеса, и психокинез разгонял их до скорости триста километров в час. Они проносились, искры летели из‑под колес. Они грабили города по пути. Когда жители видели облака пыли и слышали рев их двигателей, они знали, что это боги смерти. Жители в защиту вырывали ямы с копьями из бамбука, натягивали проволоку на уровне шей. Они простыми, но эффективными ловушками, типа мин, медленно действующего яда в еде, оставленной как приманка, зараженных смертельными болезнями женщин, которых они отдавали бандитам для насилия, и прочим.

Мне снова было так гадко, что я подавляла тошноту.

– Конечно, бандиты безжалостно атаковали психокинезом, но их падение было неминуемо. Они были связаны кровью, и бандиты были опасны против врагов вне группы, но боялись, что в рядах группы один убьет другого. Чтобы выжить, они следили за другими членами. И тактика «убей, пока тебя не убили» распространялась до того, что гибель группы была неминуема.

Мы вытерли пот с лиц, пытались подавить тошноту. Но Мамору уже не выдержал, ушел в кусты, и его тошнило там.

– Хватит! Замолчи! – закричал Сатору. – Не слушайте его!

– Нет… погоди, у меня есть еще пару вопросов, – Шун был белым, как призрак. – Хватит про бандитов. Что случилось с остальными группами?

– Примерно девятнадцать империй‑рабов в Северо‑восточной Азии прожили шесть сотен лет с общим согласием не нападать и не вмешиваться. Из четырех империй на Японском архипелаге у меня есть записи только из империи Священного цветка вишни, состоящей из регионов Канто и Чубу. Размер этой империи уступал только империи Новой Ямато, которая занимала все западнее Кансая. Но империя Священного цветка вишни существовала пятьсот семьдесят лет, сменилось девяносто четыре поколения императоров.

– Нам не нужно рассказывать историю каждого поколения, – Мария нахмурилась.

– Почему императоры так быстро сменяли друг друга? – Шун был потрясен сильнее нас, но не унимался.

– «Учение империи Священного цветка вишни» цитирует историка Актона; «Власть портит, а абсолютная власть портит окончательно». Пользователи психокинеза, которые правили империями‑рабами, управляли силой, какой еще не существовало в истории людей. Они были как боги, но такие силы приводили к разрушительным последствиям, – история ложного миноширо так затягивала, что мы невольно внимали каждому слову. – Империя Священного цветка вишни началась как олигархия, которой правила избранная группа пользователей психокинеза. Волна за волной политической чистки оставили от них только одного человека, который правил как абсолютный монарх. Местоположение императора было всегда скрыто, и он путешествовал с множеством двойников, но в империи с большим количеством пользователей психокинеза невозможно предугадать и предотвратить все попытки убийства. Бандиты вымерли, и одна семья пользователей психокинеза правила десятками тысяч жителей. Но даже это не принесло мир и стабильность.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 9 Следующая ⇒