Namo ākāśagarbhaya oṃ ārya kamari mauli svāhā 2 страница

У предметов были ограничения по весу. Мы могли сами решать, какой формы, и сколько нам нужно было предметов, но чем больше их было, тем сложнее было управлять.

Важно было и то, что нам нельзя было нападать на толкающего противника. Иначе все целились бы туда, и его прибор был бы уничтожен, не дав команде и шанса что‑нибудь сделать. Но защищен был только один толкатель, так что можно было использовать еще одного, хоть преимущества не было. Многие использовали только одного.

– Это подойдет для толкателя? – спросил Шун, его пот блестел от пота.

Пока мы возились в глине, только Шун мог легко придавать ей форму мыслями. Мы так не могли. Его форма была коротким конусом со скругленным дном, чтобы было проще двигать его по полю. Чтобы управлять им, из него выходили две ручки под углом сто двадцать градусов спереди. Он напоминал человека с протянутыми руками.

– Неплохо. Просто, но выглядит круто, – отметила Мария.

– Теперь нужны атакующие. Раз Шун работает над толкателем, разделим остальную работу между нами, – сказал Сатору, решив покомандовать.

– Как первая команда? – мистер Эндо заглянул с улыбкой. Его круглое лицо, обрамленное волосами и бородой, было причиной его клички «Солнечный принц».

– Мы только закончили дизайн толкателя, – гордо сказал Сатору, показывая модель.

– О, вы постарались за короткое время.

– Да, теперь думаем, как его укрепить.

– Кто управляет толкателем?

– Шун.

– Так я и думал, – кивнул мистер Эндо.

– Остальные будут работать над атакующими.

– Да, сэр! – бордо отозвались мы.

После долгих обсуждений мы сочлись на пяти атакующих. Шун будет управлять и толкателем и атакующим, пока остальные будут двигать по одному атакующему.

Никто уже не помнил, что в команде был еще один член когда‑то.

Первый раунд был против пятой команды. Повезло. Говорили, третья команда построила лучшие приборы и была фаворитом турнира, а вторая команда вела себя подозрительно.

Сыграв в камень‑ножницы‑бумагу, мы решили, кто будет нападать первым. Это был наш первый матч, мы нервничали из‑за того, какой будет защита пятой команды. Шесть защитников двигались как стена, перекрывая путь.

Мы сжались в круг, тихо повторяя свои мантры.

– Как мы и ожидали, они используют простую стратегию, – прошептала Мария, радуясь.

– Это даже половины минуты не займет, – Сатору смеялся, словно уже победил.

– Пробьем центр, – тихо сказал Шун. – С такой защитой мы можем пробить в любом месте, но по центру поле ровнее.

Наши атакующие и толкатель вышли на поле, и ребята из пятой команды напряглись.

Толкатель медленно выехал на место, ручки оказались за шаром.

Атакующие встали втроем перед шаром, двое сторожили его по краям.

Атакующие впереди были как пирамиды по форме, острие торчало вперед. Они напоминали бумажные самолетики, потому что длинный край пирамиды касался земли, а плоская часть была поднята. Два стража были с тяжелым дном, их форма напоминала раздавленные цилиндры с выступами на поверхности. В выступах не было смысла, но так стражи выглядели опаснее.

– Играйте по правилам, работайте командой и старайтесь. Понятно? – сообщил Солнечный принц и подул в свисток, возвещая о начале матча.

Авангард медленно наступал. Толкатель только копил силу, так что тяжелый шар оставался на месте. Шар был уязвим, оставаясь на месте, но спешка могла навредить толкателю. Но им управлял Шун, так что такое было невозможно.

Защитники не могли набраться смелости и наступать, так что покачивались в стороны.

Шар медленно покатился вперед. Он набирал скорость и несся по полю, три атакующих возглавляли наступление.

Пятая команда поняла наши планы и поспешила собрать защитников посередине, но было поздно. Мы раздавим их одним ударом. Атакующие терзали стены защиты, словно они были из бумаги. Через миг мимо прокатился мраморный шар.

Как только мы пробили защиту пятой команды, они проиграли. Шар упал в ямку с решительным стуком. Прошло двадцать шесть секунд, меньше, чем предсказывал Сатору.

– Жаль, они не старались. Это даже не состязание, – сказал Сатору.

– У них будто и не было защиты, – согласился обычно тихий Мамору.

Но, если расслабиться, все может плохо обернуться.

– Другая сторона будет атаковать, – предупредила я. – Мы еще не победили.

– Мы уже победили, да? Они никак не успеют забить гол быстрее, чем за двадцать шесть секунд, – сказал Сатору, ухмыляясь.

– Кто знает, что может произойти. Не отвлекайтесь, – сказал Шун, мы выставили защиту на поле.

Когда мы увидели атакующие фигуры пятой команды, мы были удивлены.

Их защитники были так просты, что мы ожидали такого и от их атакующих. К сожалению, мы их сильно недооценили. Их стратегия была с хитростью.

– Что это? А? – тихо сказала Мария. – Все шесть выглядят одинаково.

Фигуры были прямоугольными с выступающей ручкой, похожие на молоты.

– Они сделали все толкателями, – прошептал Сатору.

Солнечный принц нарисовал красный круг на одном из их толкателей, отмечая, что его атаковать нельзя было.

– Но остальных можно? И у него не осталось защиты… – сказала я.

– Мы можем повредить один или два толкателя, но если все шесть будут толкать, нашу защиту пробьет скоростью шара, – ответил Сатору.

Вот как это было. Прозвучал свисток, и шар покатился, быстро набирая скорость.

Четверо наших защитников в форме дверных ограничителей, мы собирались толкать их под шар, чтобы замедлить движение и столкнуть с пути. Но два из них отлетели от скорости шара, не помешав ему.

Два оставшихся двигались к краю за толкателями. Один смог перевернуть толкатель, но оставалось еще пять, и шар не замедлялся.

– Плохо дело. Если так пойдет… – прокричал Сатору.

Шар двигался куда быстрее нашего, и если он попадет, мы проиграем.

Нашим козырем был пятый защитник, стоящий посреди поля. Он целился на путь катящегося шара.

– Шун, рассчитываю на тебя! – крикнул Сатору.

Защитник был в форме толстого диска с ручкой на дне, которой он касался земли. Шар должен был попасть на него, развернуться на сто восемьдесят градусов и покатиться обратно. Это была гениальная идея Шуна.

Шар катился с огромной скоростью. Но я не сомневалась, что Шун все продумал.

Но произошло нечто неожиданное. Шар ударился о кочку и подпрыгнул в воздух.

Шун тут же поправил защитника, чтобы шар не перелетел его.

Шар рухнул на защитника с неприятным треском. Хоть Шун повернул защитника, шар продолжил катиться по своему пути.

– Поздно… – сдался Сатору.

На такой скорости шар попадет в цель за шестнадцать секунд. Я отвела взгляд, а Мария закричала:

– Что это?

Я подняла голову и увидела нечто неожиданное. Шар так разогнался, что пятая команда не могла им управлять.

Один из толкателей оказался перед шаром, и тот его раздавил.

Силы, направляющие шар, лишились равновесия, и он вильнул в одну сторону.

Шар нельзя было остановить. Он пронесся далеко от цели и вылетел за поле.

– Пятая команда уже не может продолжать, первая команда победила, – прозвучал голос Солнечного принца.

– Да!

– Мы прошли первый раунд!

– Пятая команда сама виновата. Их тактика была слишком опасной.

Мы собрались и праздновали, и я поняла, что Шун остался вне круга.

– Что случилось? – спросила я.

Шун повернулся ко мне, сжимая защитника и выглядя подавленно.

– Плохо дело. Он треснул.

– А?

Все обступили Шуна. Глина была запечена при высокой температуре, должна была выдержать вес шара из мрамора. Но мы и не думали, что шар рухнет на него.

– Мы не знаем, сколько матчей нам осталось, но этот мы не сможем использовать, да? – спросила Мария.

– Ага, он разобьется, когда в следующий раз туда закатится шар. Повернуть его и сбить шар с курса не выйдет.

– Придется продолжать с четырьмя защитниками…

Мы пытались построить план, но ничего не выходило. И мы решили устроить перерыв и узнать, кем будут наши противники.

Команд было пять, нечетное количество для турнира. В академии две команды выбирались для состязания лотереей, две тянули соломинки. Победитель проходил сразу в финал, а проигравший бился с командой в первом раунде. Победитель того раунда становился другим финалистом.

Если повезет, выиграть можно было с двумя матчами, или проводить все три.

Мы отправились смотреть бой третьей и четвертой команд. Как и говорили, третья команда была сильной, и мы увидели и их атаку, и защиту.

Их толкатель был в форме подковы, которая идеально управляла шаром. Их атакующие напоминали наши, но выглядели лучше.

Нас удивило, как они использовали двух защитников в форме кокеши. Между двумя была натянута веревка из мокрой глины. Когда шар попал на веревку, она обвила его, помешала двигаться. Хоть четвертая команда все же добралась до цели, они потеряли много времени.

– Умно с их стороны, – проворчал Сатору.

– Зря мы подумали, что нужно использовать запеченную глину.

– Похоже, они уверены в том, что могут заставить противника потерять много времени.

– Третья команда явно победит, – Мария с редким восторгом смотрела на них.

Третья команда одолела четвертую с разницей двадцать две секунды против семи минут и пятидесяти девяти секунд. Мы потянули соломинки против третьей команды и, к счастью, попали сразу в финал.

– Повезло.

– У нас есть время, так что продумаем стратегию.

– Ты сможешь починить диск?

– Я не так силен, чтобы восстановить его идеально. Я могу лишь временно залатать трещину.

Мы с Шуном и Сатору думали над решением. Мария и Мамору смотрели полуфинал между второй и третьей командами.

– Все равно нужно попробовать заполнить трещины в диске.

– Мы можем получить глину?

Сатору спросил у Солнечного принца. Нам сказали, что мы могли обменять фигуру на глину весом с нее. Но запеченная глина была легче, так что мы могли получить не так и много.

– Ничего не поделать. Один защитник был поврежден, его и обменяем.

Мы заполнили трещины, и Шун своей силой сделал глину твердой. Как нам использовать остатки глины? Я скомкала ее и раскатала, она стала тонкой как бумага.

Погодите, а это…

– Саки, хватит с ней играть, – сказал Сатору.

– Эй, мы можем одолеть этим третью команду.

– О чем ты?

Шун оторвал взгляд от диска.

– Ты что‑то придумала?

Я робко кивнула и поведала о своей идее.

– Да ты гений.

Мои уши покраснели от похвалы Шуна.

– Да, трюк дешевый, но они не будут этого ожидать, – сказал Сатору. Он, как всегда, пытался задеть меня, но не мог отрицать, что идея была хорошей.

– Нужно это сделать, Сатору. Другого выхода нет.

– Видимо, де.

– Нет времени придумывать что‑то еще.

Мы стали раскатывать глину и соединять с той, что была у меня. Мы работали над одним, не могли использовать проклятую силу, и приходилось делать все руками. Мы закончили, когда Мария и Мамору ворвались в комнату.

– Полуфинал закончился. Произошло кое‑что плохое!

– Только не говорите, что мы против третьей команды! Хотя у нас есть план против них, – сказал Сатору, словно это он придумал выход.

– Нет, – сказала Мария. – Третья команда проиграла. Мы против второй в финале!

Мы пересеклись с третьей командой, направляясь во двор.

– Я думала, мы будем против вас в финале, – сказала я Хироши.

– И я думал, что мы победим, – с сожалением сказал Хироши. – Если бы это не произошло, – он вытащил толкатель в форме подковы. Большой части дна не было.

– Как это случилось?

– Один из наших защитников случайно врезался в него, – Хироши провел пальцем по обломанному краю. – Шар покатился не туда, и мы минуту возвращали его.

– И вторая команда выиграла с минутой и тридцатью шестью секундами против минуты и сорок одной секунд. Это жестоко, да? – самая наглая девочка в классе, Мисузу, опустила ладонь на плечо Хироши и вздохнула.

– Они виноваты в том, что ударили вас.

– Это было случайно, ничего не поделать, – неубедительно сказал Хироши. – Будьте осторожны, – сказал он, уходя. – Кто знает, что будет в финале.

Такие слова перед матчем казались плохим знаком. Мы стали внимательнее следить за всем вокруг. И когда мы увидели атакующего второй команды, мы опешили.

– Он на колесе? – потрясенно прошептал Сатору.

– Мы тоже так думали, но решили, что ось не выдержит. Как странно. Разве это не плохая идея с этой глиной?

Шун прищурился, глядя на атакующего.

– Присмотритесь. Это шар, а не колесо.

Основание толкателя было с шаром на дне. Но видно было только половину, потому и казалось, что там колесо.

– Похоже, тело едет на шаре. Если в него что‑то врежется, разве оно не упадет? – спросил Сатору. – И как оно вообще будет двигаться?

– Если они будут держать его как можно дальше, песок набьется, и это будет катастрофой. Но, судя по виду, это сооружение быстро сломается, – но звучал Шун неуверенно.

– Если песок не даст штуке с шаром двигаться, то проще было толкать его нормально. Они просто хотят пробить нашу защиту, – спокойно сказала Мария.

На наши вопросы ответили, как только начался матч.

– Двое? – удивилась я.

Два аса из второй команды, Рё и Акира, управляли толкателем.

Рё, похоже, управлял телом толкателя, направлял мраморный шар, а Акира удерживал две половины, убирая все, что могло застрять в шаре‑колесе. Использовать вдвоем проклятую силу так близко было опасно, так что многие избегали случаев, когда группе нужно было управлять одним предметом, но в этом случае риск того стоил.

Они гладко двигали шар по земле своей проклятой силой. Даже когда они двигали его на скорости пятой команды, они идеально управляли мраморным шаром.

Хоть мы старались победить, толкатель легко проникал в бреши нашей защиты.

Защитник Сатору резко повернулся и последовал за толкателем, врезался в медленного защитника Мамору и выбил его с поля.

– Поврежден, – сказала я Шуну, вздыхая.

– Похоже на то. Тот толкатель – нечто. А нам осталось надеяться на твою идею.

Мы перестали управлять защитниками и следили за происходящим. Вторая команда решила, что мы сдались, и поспешила вперед. А потом они застыли и ошеломленно озирались.

– Что происходит? Мишени нет! – закричал Манабу.

– Есть, – ответил Шун.

– Где?

– Мы ничего не скажем, – усмехнулся Сатору.

– Эй, остановите время! Что‑то не так, – пожаловался Манабу.

– Не смей, – предупредила Мария ученика из четвертой команды, который следил за временем. – Не останавливай, пока одна из сторон не победила.

– Я серьезно! Как нам продолжать без мишени?

– Она есть, – спокойно сказал Шун злому Манабу.

– Поищи. Но на это уйдет время, – дразнил Сатору.

Сатору раздражал даже меня. Врага он явно выводил из себя.

– Мы тратим время, если мишени нет.

– Она есть. Если бы ее не было, мы бы нарушили правила и проиграли, – тихо сказал Шун.

Манабу с подозрением огляделся. Если мы продержимся еще немного, они потратят почти две минуты.

– Спрятана, – понял один из их команды.

Хоть они отчаянно разглядывали поле, мишень не было видно.

– Так не честно! – прорычал Манабу сквозь зубы.

– Нет правила, что запрещает прятать мишень.

– Есть! Менять поле – нарушение.

– Мы не меняли поле. Подсказать? – спросил Сатору.

Боясь, что он что‑то сболтнет в такой миг, я быстро вмешалась:

– Мы расскажем об уловке позже. Но разве вам не нужно искать? Время идет.

Манабу растерялся, но искал мишень. Даже если он найдет ее сейчас, прошло больше минуты. Может, он так и не найдет ее. Мишень была скрыта тонким диском глины, замаскированным под песок. Край диска скрывался в песке (так что мы немного влияли на поле, что бы ни говорил Сатору).

Вторая команда гоняла шар по полю, тщетно искала мишень. А потом они случайно задели диск. Он был сделан сразу перед матчем, так что не успел затвердеть, не выдержал тяжелый шар. Диск разломился пополам, и шар провалился в мишень.

– Ах, ломается легко, как мы и думали.

– Но сработало. Они больше трех минут искали мишень, так что мы легко победим, – бодро сказал Сатору.

Нас заразил его энтузиазм. Защитники второй команды вряд ли задержат нас на три минуты.

Мы сменили стороны и выдвинули толкатель на поле, все еще ощущала уверенность.

Мы не понимали, что что‑то не так, пока вторая команда не направилась к нам волнами в больше, чем десять защитников. Каждый управлял как минимум двумя, постоянно бил защитниками по нашим атакующим. Их было много, и мы не могли их остановить. Некоторые проскальзывали и направлялись к шару.

Шун все равно спокойно двигал шар вперед. У нас было три минуты, мы не спешили.

Мы были почти на середине поля, хоть прошла лишь минута, мы уже видели мишень впереди. Хоть у второй команды было много защитников, они были маленькими и легкими, не могли остановить толкатель. Победа была почти у нас в руках.

В тот миг шар застыл, словно нить натянулась. Шун испугался. Он попытался толкнуть шар сильнее, и кое‑что произошло.

Защитник вылетел из стороны, миновал шар и врезался в толкатель.

С высоким звоном куски глины разлетелись в воздухе.

Все охнули. Защитник улетел с поля, а левая ручка нашего толкателя оказалась сломана.

Хоть матч не остановили, мы и члены второй команды застыли в шоке. Кроме одного.

Еще один защитник вылетел из той же стороны и толкнул шар. Он медленно покатился с поля.

Кто это сделал? Я посмотрела на ошеломленную вторую команду и заметила широкую улыбку Манабу. Я отвернулась, будто увидела то, чего не должна была видеть.

– Эй! Что это такое? – яростно кричал Сатору. – Вы… вы… – он не мог выговорить остальное.

– Простите, это было случайно, – сказал Манабу.

– Случайно? Это все отговорки, – вопила Мария.

– Остановите время, – Солнечный принц встал между нами.

Он пришел вовремя, явно следил за нами откуда‑то.

– Жаль, но из‑за произошедшего в финале ничья.

– Что? Но другая сторона нарушила правила, да? – выдавил Шун, он редко возмущался.

– Нет, это было случайно. Обе команды считаются победителями, ладно?

Никто не спорил с учителем.

– Поверить не могу. Он намеренно это сделал! – кипела Мария. – Третья команда нас предупреждала перед матчем.

– Это точно не случайно, – согласился Мамору.

– Он все задумал, – заявил Сатору. – Проник мимо шара, сломал ручку толкателя. Это все было в плане. Да, Шун?

Шун молчал, скрестив руки.

– Что? Ты же не поверил ему?

Шун покачал головой.

– Нет… я думаю о том, что было до этого.

– До?

– Толкатель вдруг остановился, словно ударился о стену.

– А?

– Уверен?

– Да. Толкатель ощущался странно. Но ничто на земле ему не мешало.

Мы лишились речи. Шун ощущал силу лучше всех нас, и он не стал бы такое выдумывать.

Возможно, кто‑то своей проклятой силой остановил наш шар. Это было нарушением правила турнира – не использовать проклятую силу на шаре – а еще это было вмешательство проклятой силой другого, что было нарушением Кода этики. Если две проклятые силы сталкивались, могло получиться искажение пространства, создавая опасное окружение.

Кто‑то во второй команде не переживал, нарушая самое главное правило.

Было жутко думать, что кто‑то мог так сделать, и я едва ощущала землю под ногами. В тот день мы молчали по пути домой. Все были в шоке. Но мы даже тогда не знали истинную природу страха, что скрывался в глубине нас.

В подростковом возрасте даже мелкие проблемы кажутся концом света. Но наши юный наивные умы не переживали долго: мы скоро забыли о том, что вызвало тревогу.

А еще у подсознания был защитный механизм – забывчивость – и даже серьезные проблемы, что заставляли нас сомневаться в мире, пропадали из головы, как дым.

Так только турнир закончился, мы обратились к самому важному событию академии, происходившему каждый год. Летний лагерь. Хоть название звучало весело, это была неделя, полная действий, где команды сплавлялись по реке Тоно и жили в палатках без наблюдения взрослых. Мы должны были получить от учителей одобрение на наш путь, чтобы он не пересекался в другой командой, но они влияли только в этом. Мы впервые собирались за Священный барьер после посещения Храма чистоты, так что все были взволнованы, словно мы собирались исследовать новую планету.

Предвкушение и тревога росли с каждым днем, и каждый раз, когда мы видели друг друга, кто‑то озвучивал новые теории и слухи о летнем лагере. Хоть ничто из этого не было основано на фактах, не помогало нашему пути, это отвлекало нас от тревог.

И горькое послевкусие неприятного завершения турнира пропало из наших ртов. Мы не помнили давно пропавшую Рейко Амано, не переживали и из‑за того, что другой ученик, Манабу Катаяма, пропал из окружения.

Конечно, эта невнимательность доказывала, что над нашей памятью поработали.

– Саки, греби хорошо, – возмутился Сатору в тридцатый раз.

– Я и гребу, это ты не помогаешь, – ответила я в тридцатый раз.

Каноэ с парой гребцов двигались в ряд, но если их движения не были синхронны, они могли грести вечно и никуда не попасть. Мы с Сатору, как выпало в лотерее, были худшей парой.

– Почему они так от нас отличаются?

Мария и Мамору, как нам казалось, были в идеальной гармонии. Хоть мы получили два часа лекции об управлении каноэ лишь за день до этого, они будто занимались этим годами. И Мамору успевал еще развлекать Марию радугой, которую делал из брызг за лодкой.

– Смотри на них. Мамору подстраивается под скорость Марии. Человек спереди не видит, что сзади, так что второй должен помогать первому.

– Но Мария гребет, а ты смотришь на природу и забываешь о весле, – ворчал ложные обвинения Сатору.

Ветерок раннего лета проносился над широкой рекой, был приятно прохладным. Я на миг перестала грести, сняла шляпу, чтобы ветер трепал мои волосы. Полотенце на моих плечах развевалось как плащ, и ветер сушил мою потную футболку на спине. Надувной жилет был пыткой, но необходимой предосторожностью.

Вдоль реки рос камыш, было слышно зов большой камышевки.

Каноэ вдруг ускорилось, поплыло вперед плавно. Я на миг подумала, что Сатору ошибся и греб изо всех сил, но это было не так.

Я оглянулась, а он прислонялся к борту, подперев рукой подбородок, опустив другую руку в воду.

– Что делаешь? – серьезно спросила я.

Он поднял взгляд.

– Река приятная, как океан, но без соленых брызг, – он не понял меня.

– Разве ты не говорил, что мы должны постараться делать это без проклятой силы? Ты уже сдался?

– Не глупи. Мы могли бы это сделать, если бы плыли по течению, но против него грести сложно, – Сатору зевнул.

– Потому мы не хотели использовать проклятую силу…

– Если ты все равно не гребешь, почему не использовать проклятую силу для каноэ? Грести можно на обратном пути.

Спорить с ленивым Сатору не было смысла. Я повернулась к пейзажу. Глядя на Марию и Мамору, на самостоятельно гребущего Шуна, я понимала, что их проклятая сила не только отменяет поток реки, что двигался им навстречу. Похоже, в природе человека было искать легкий путь.

Шун помахал нам у берега и указал на камыши веслом. Два каноэ сменили курс и направились к нему.

– Смотрите, гнездо большой камышевки.

Гнездышко было построено на высоте груди, и я видела, что в нем, когда стояла в каноэ. Каноэ раскачивалось, Сатору сжал борта и выглянул.

– Ого, правда. Но разве, – гнездо было семь или восемь сантиметров в диаметре, стояло на трех стеблях камыша. Внутри были маленькие яйца в коричневую крапинку, – это гнездо камышевки? Это может быть тростянка.

Я не различала их тогда и не научилась по сей день.

Тростянка получила название за то, что строила гнезда в полях серебряной травы, но чаще она встречалась в камыше у реки.

– Серьезно, – сказал Сатору со своего места. – Тростянки делают много гнезд, и они не растят детей, так что их гнезда всегда выглядят сделанными наспех. Видите, что это место сложно увидеть сверху? Многие гнезда тростянок открыты.

– И можно легко понять по краям гнезда, – добавил Шун. – Камышевки стоят на краю, чтобы заботиться о птенцах, и края плоские, а тростянки бросают гнездо, как только закончили, так что края неровные. И камышевки иногда добавляют перья в гнезда. В гнездах тростянок перьев быть не может.

Мальчик часто брали яйца тростянок для шуток над людьми, так что их познания в этом не удивляли. Хоть никто из нас не интересовался теми гадко пахнущими штуками.

Мы сделали записи о найденном гнезде, нарисовали его и продолжили путь, выглядывая больше.

Летний лагерь был не для забавы. Это была часть становления учеными, и каждая команда проводила исследование во время лагеря, а потом сдавала его. У нас была обширная тема «Обитатели у реки Тоно». Перед отправлением мы долго спорили, о чем именно писать, договорились только насчет начала (разве этого мало?), когда Сатору начал рассказывать одну из своих историй в пример.

– Взрывопсы? – я рассмеялась. – Такого странного точно не бывает.

– Говорю тебе, они настоящие, – сказал Сатору с серьезным видом.

Сатору всегда бурно реагировал на сомнения в нем, и мы часто смеялись над его словами, чтобы просто спровоцировать его. Обычно мы лишь отчасти верили в его истории, но в этот раз он звучал слишком неправдоподобно.

– Некоторые их недавно видели.

– Кто? – спросила Мария.

– Я не знаю их имен.

– Вот так всегда. Он всегда говорит, что были свидетели, но имена назвать не может, – торжествовала я, но Сатору не слушал меня и продолжал. Почему ему так нравилось обманывать людей?

– Вы все равно не знаете тех людей. Один сказал, что встретил взрывопса у подножия горы Цукуба.

– И зачем он пошел к горе Цукуба? – Мария попалась на крючок истории Сатору, забыв о вопросе, кем был свидетель.

– Работа для Отдела образования, типа анализа. Детям детали не говорят. Но, когда он подобрался к горе, из пещеры выбрался взрывопес.

Я искала дыры в истории Сатору, а Мамору сказал:

– Как он выглядел?

– Размером с собаку, черный, с толстым телом. Голова была с половину головы обычной собаки и была так низко, что почти касалась земли.

– Это собака?

– Кто знает? Может, и нет.

– Он не кажется опасным, – сказала Мария.

– Ага. Но если он злится, его тело раздувается, как шар, чтобы прогнать врага. Но если его спровоцировать дальше…!

– Он будет раздуваться, пока не взорвется? Разве это не звучит глупо? – вмешалась я, но Сатору тут же сменил тактику.

– В этом проблема.

– А?

– Разве он не отрицает здравый смысл? Для обмана стоило придумать что‑нибудь правдоподобнее, да?

Я хотела возразить, но смолчала. Если бы ответила, это означало бы, что я принимаю его дурацкую историю.

Но Сатору все равно меня вовлек.

– Я слышал, что взрывопсы – посланники бога, но мне они кажутся простыми животными. Многие звери пытаются казаться больше, когда их провоцируют, и взрывопсы довели это до крайности. Когда они взрываются, враг, скорее всего, гибнет ли получает серьезные раны, – сказал он.

Шун, тихо слушавший до этого, заговорил:

– Но звучит неправдоподобно.

– Почему? – надулся Сатору.

– Потому что если бы так происходило, взрывопсы не умирали бы раньше врагов? Они быстро вымерли бы.

Это было простой правдой. Сатору скрестил руки и сделал вид, что обдумывает проблему, но я была уверена, что он ничего не придумает.

Когда я решила, что была права, он заговорил, словно разговор и не прерывался:

– Кхм. После того, как он встретил взрывопса, он увидел и злого миноширо.

Я чуть не упала.

– Что за «кхм»? Эй! Что насчет проблемы взрывопсов?

– Он попятился, когда пес стал надуваться, так что он не взорвался. Но кто знает, может, история о взрыве – выдумка, – сказал Сатору, пытаясь уйти от той темы. – Потом он поднялся по горе Цукуба и встретил злого миноширо, – он широко и удивленно открыл глаза.

– Это как ложный миноширо? – спросил Мамору.

– Да, на первый взгляд похож на миноширо, но, если приглядеться, понятно, что они разные.

– Но почему он злой? – спросила Мария, хмурясь.

– Люди, встретившие злого миноширо, вскоре после этого умирают.

Какая глупость.

– И как тот парень умер? Он же не умер, да?

– Может, скоро умрет, – не дрогнул Сатору.

Если бы мы на этом оставили, было бы как все другие истории, которые рассказывал Сатору. Но Шун сделал удивительное предложение:

– Почему нам не сделать это темой исследования летнего лагеря?

– Злого миноширо? – я была удивлена.

– Это, взрывопсов и прочих существ. Это редкий шанс, и я хочу узнать, существуют ли они.

– Звучит интересно, – сказала Мария, и они тут же согласились.

– Стойте, вы хоть знаете, что говорите? Если вы встретите злого миноширо, то умрете.

Сатору, конечно, пытался отговорить нас, боясь, что раскроется его ложь.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 Следующая ⇒