БЛАГОДАРНОСТИ 17 страница

Джил была в нашей комнате, выступающей для нее в роли заточения. Постепенно моя злость на нее улеглась. Решенный вопрос с кормлением немного этому поспособствовал. Я расстроилась бы гораздо больше, если бы нам не удалось получить для нее разрешение покидать кампус.

– Что случилось? – спросила она меня, отрывая взгляд от своего ноутбука.

– С чего ты взяла, что что‑то случилось?

Она улыбнулась.

– По твоему виду. У тебя образуется маленькая морщинка между бровями, когда ты что‑то обдумываешь.

Я покачала головой.

– Ничего не случилось.

– Знаешь, – сказала она, – возможно, все эти обязанности были бы для тебя менее в тягость, если бы ты делилась ими и взамен получала поддержку от других.

– Вовсе нет. Это просто кое‑то, что я пытаюсь собрать воедино.

– Расскажи мне, – умоляла она. – Ты можешь мне доверять.

Дело было не в доверии. А в излишней эмоциональности Джил. Миссис Уизерс боялась, что напугала меня, но если кто‑то убивал мороек, то я была вне опасности. Глядя на Джил и ее упорный взгляд, я решила, что если она смогла справиться, и жить со знанием того, что ее пытался убить ее же собственный народ, то и с этим сможет справиться. Я дала ей краткий пересказ того, что я узнала сама.

– Но, ты не знаешь, была ли Келли мороем, – подвела она итог, когда я закончила.

– Нет. Этот пазл здесь решающий. – Я уселась, скрестив ноги, на свою кровать со своим ноутбуком. – Хочу проверить наш архив и местные новостные сводки, и посмотреть, получится ли мне откапать ее фотографию. Все, что мне удалось узнать от миссис Уизерс – это то, что Келли была выдающейся спортсменкой.

– Что может означать, что она не морой, – сказала Джил. – Я имею в виду – посмотри, как я чудовищно играю на солнце. Что если она не морой? У тебя множество теорий, относящихся к тому, что она морой. Но что, если она была человеком? Что тогда? И если мы проигнорируем это? Это все равно может оказаться один и тот же человек… но означает ли это, что преступник убил двух мороев и одного человека?

В словах Джил был смысл.

– Не знаю, – сказала я.

Мне не пришлось долго искать. У Алхимиков не было записи об убийстве, и к тому же, они бы не стали записывать, если бы Келли была человеком. Во множестве новостных газет о ней нашлись статьи, но я не смогла найти, ни одной фотографии.

– А как насчет ежегодника? – спросила Джил. – У кого‑то должны они быть.

– Слушай, блестящая идея, – похвалила я.

– Видишь? Говорила же, что я полезна.

Я улыбнулась ей, а затем кое‑что вспомнила.

– О, у меня для тебя хорошие новости. Возможно. – Я кратко пересказала «план» Кристин и Джулии о вступлении Джил в «швейный клуб».

Джил оживилась, но по‑прежнему оставались настороженной.

– Ты действительно думаешь, что это сработает?

– Есть только один способ это выяснить.

– Я за всю свою жизнь ни разу не прикасалась к швейной машинке, – призналась она.

– Думаю, что это твой шанс научиться, – сказала я ей. – Или, возможно, другие девушки будут рады просто вступиться за тебя, как за модель в их классе.

Джил ухмыльнулась.

– Думаешь, на это подпишется хоть одна?

– Не знаю, – честно ответила я. – Но вдруг сыграет женская солидарность.

Зазвонил мой телефон, высветив на дисплее номер мисс Тервиллиджер. Я ответила, готовясь бежать за кофе.

– Мисс Мельбурн? – сказала она. – Если вы и ваш брат сможете добраться до Карлтона в течение часа, то договоритесь с кем‑нибудь из регистратуры, прежде, чем они закроются. Успеете?

Я посмотрела на часы и понадеялась, что Адриан не занят чем‑нибудь важным.

– М‑м, да. Да, конечно, мэм. Спасибо. Огромное вам спасибо.

– Человека, с которым вам предстоит беседовать, зовут Уэс Реган. – Она помолчала. – И сможете прихватить мне капучино на обратном пути?

Я заверила ее, что смогу, а затем позвонила Адриану с инструкциями, чтобы, когда я приеду – он уже ожидал меня. Быстро сменила свою униформу на блузку и юбку из саржи.[31] Глядя на свое отражение, я поняла, что он был прав. Действительно не было большой разницы между амбервудским и моим повседневным гардеробом.

– Жаль, что я тоже не смогу поехать, – грустно вздохнула Джил. – Хочется снова повидаться с Адрианом.

– Ты же вроде как каждый день его видишь?

– Правда, – согласилась она. – Хотя я не всегда могу попасть в его голову, как только мне вздумается. Это происходит спонтанно. И вообще, это не то же самое. Он не может разговаривать со мной через нашу связь.

Я чуть было не сказала, что это звучит намного лучше, чем быть лично с ним рядом, но понимала, что это было бы бесполезно.

Когда я добралась до Кларэнса, Адриан был уже во всеоружии и готов ехать, взволнованный и стремящийся действовать.

– Ты только что разминулась со своим дружком, – сказал он, усаживаясь в Латте.

– С кем?

– С Китом.

Я поморщилась.

– Вовсе он мне не дружок.

– Неужели? Многие из нас в первый же день подумали так же, Сейдж.

Я почувствовала себя из‑за этого неуютно. Некая часть меня знала, что я не должна смешивать свои личные чувства к Киту с работой. Мы, своего рода, были коллегами, и должны были представлять единый, профессиональный фронт. Но, в то же время, отчасти я была рада, что эти люди – даже если они были вампирами и дампирами – не думали, что я была на одной волне с Китом. Я не хотела, чтобы они считали, что у нас с ним много общего. И разумеется, я не хотела иметь с ним ничего общего.

И тут до меня дошел полный смысл слов Адриана.

– Секундочку. Он только что был здесь?

– Полчаса назад.

Он, должно быть, отправился сюда прямо из школы. Я была счастлива, что с ним разминулась. Что‑то мне подсказывало, что он бы не одобрил, мое содействие дальнейшему образованию Адриана.

– Зачем он здесь был?

– Не знаю. Думаю, что проверял Кларэнса. Старик неважно себя чувствует. – Адриан достал пачку сигарет из кармана. – Не возражаешь?

– Возражаю, – ответила я. – Что с Кларэнсом?

– Не знаю, но он много отдыхает в последнее время, что делает пребывание там еще более невыносимым. Я имею в виду, что он не самый великий собеседник, но некоторые из его сумасшедших баек были весьма интересными. – Адриан задумался. – Особенно под виски.

– Держи меня в курсе о том, что он делает, – пробормотала я. Я задавалась вопросом, может быть, именно поэтому, сегодня Кит так торопился. Если Кларэнс серьезно болен, у нас есть возможность договориться с моройским врачом. Это усложнило бы нашу обстановку здесь, в Палм‑Спрингсе, так как либо мы должны были бы отвезти Кларэнса, либо кого‑то к нему привести. Если этим занялся Кит, мне нет нужды самой об этом беспокоиться… просто не верилось, что он может хорошо справиться, хоть с какой‑то работой.

– Не знаю, как ты его терпишь, – сказал Адриан. – Раньше я думал, что ты слабая и просто не сопротивляешься… но, теперь честно говоря, думаю, что на самом деле, в тебе есть стержень. Не жаловаться и не грызться в ответ отнимает чертовски много энергии. У меня нет такого самоконтроля.

– У тебя его больше, чем ты думаешь, – сказала я, немного взволнованная его комплиментом. Порой я так много взваливала на себя, не в силах иногда с этим справиться, что даже никогда не задумывалась, как это отнимает мои силы. И еще больше была удивлена тем, что именно Адриан указал мне на это.

– Я постоянно хожу по краю. Мой отец и Алхимики, на самом деле, проявляют огромную дисциплину и беспрекословно следуют указаниям вашего руководства. И, своего рода, я в двойне связана, потому, как хожу с ними по шаткому мосту, поэтому для меня, сейчас крайне важно не высовываться.

– Это из‑за Розы? – Он тщательно контролировал свой тон.

Я кивнула.

– Да. То, что я сделала, было равносильно предательству в их глазах.

– Не знаю, о каком «равносильном» идет речь, но звучит довольно серьезно. – Боковым зрением, я могла видеть, как он изучает меня. – Это стоило того?

– Да. – Было легко так говорить, пока у Зои не появилась татуировка, а я не столкнулась с «центром переподготовки». Стоит этому измениться – думаю, изменились бы и мои ответы. – Это был правильный поступок. Думаю, что драма оправдана.

– Я тоже нарушил немало правил, помогая Розе, – сказал он с беспокойной ноткой в голосе. – Я сделал это ради любви. Безответной, но все же, любви. Не знаю, было ли это так же благородно, как и твои причины, тем более, что она была влюблена в кого‑то другого. Большинство моих «драматических действий» были беспричинны. И большинство из них были направлены исключительно на то, чтобы досадить моим предкам.

Я обнаружила, что немного даже завидую. Не смотря на то, что я не понимала намеренную попытку добиться отцовской реакции – хотя, конечно, и сама хотела бы этого.

– Думаю любовь – благородная причина, – сказала я ему. Конечно же, я говорила объективно. Я никогда не влюблялась, поэтому не мне было говорить. Судя по тому, что я видела у других, могу только догадываться, что это было потрясающе… но сейчас я была слишком занята своей работой, чтобы замечать ее отсутствие. И задалась вопросом, должна ли я быть разочарована этим. – А так же, думаю, что у тебя было достаточно времени, чтобы совершить и другие благородные поступки.

Он засмеялся.

– Вот уж никогда бы не подумал, что моей самой ярой группой поддержки окажется тот, кто думает, что я зло и что‑то противоестественное.

Это заставило нас двоих рассмеяться.

Нерешительно, но мне удалось выдавить из себя вопрос, который снедал меня изнутри.

– Ты все еще любишь ее? Розу? – Наряду с незнанием, каково это быть влюбленным, я так же не знала, сколько требуется времени, чтобы оправиться после этого.

Вся улыбчивость сошла с Адриана. Его взгляд обратился внутрь.

– Да. Нет. Трудно ответить кому‑то на подобный вопрос. У нее было огромное влияние на меня, хорошее и плохое. Это очень трудно оставить в прошлом. Я стараюсь не думать о ней в плане любви или ненависти. В основном, я пытаюсь учиться жить заново. С переменным успехом, к сожалению.

Вскоре мы добрались до колледжа. Уэс Реган был крупным мужчиной с бородой цвета соли с перцем, который работал в карлстонском административном отделе. Мисс Тервиллиджер бесплатно обучала племянницу Уэса одно лето, и он чувствовал себя обязанным ей.

– Ну, вот что, – начал он, когда мы сели напротив него. Адриан был одет в брюки цвета хаки и рубашку цвета шалфея на пуговицах, что было очень гармонично для собеседования по поводу работы. Слишком поздно. – Я не могу просто взять и зачислить вас. По правилам колледжа такие процедуры занимают немало времени, и нет способа, чтобы вы успешно могли их уладить в течение двух дней. Что я могу сделать, так это зачислить вас пока как аудитора.

– Как в налоговой? – спросил Адриан.

– Нет. Аудиторство означает, что вы будете присутствовать в аудитории и выполнять задания, но не будете получать за них оценки.

Адриан открыл рот, чтобы ответить, и я живо представила себе, как он может высказаться по поводу неоплачиваемой работы, и быстро перебила его.

– А после?

– После, если вы сможете собрать всю нужную документацию, скажем за неделю‑две, и все сдадите, я смогу перевести вас в студенты.

– А что насчет стипендии? – спросил Адриан, наклонившись вперед. – Я могу получить за это немного денег?

– Если вы собираетесь приобрести какую‑либо квалификацию, – ответил Уэс. – Но не рассчитывайте на это, до тех пор, пока не будете официально зачислены.

Адриан резко откинулся назад, и, судя по его выражению, не трудно было догадаться, о чем он думал. Если на зачисление уйдет пару недель, это, несомненно, повлечет за собой задержку финансовых поступлений. Как и то, что ему еще с месяц или и того больше придется жить с Кларэнсом. В лучшем случае. Я почти ожидала, что Адриан встанет и от всего откажется. Вместо этого на его лице появилось решимость, и он кивнул.

– Хорошо, давайте начнем с этой аудиторской штуки.

Я была под впечатлением.

Во мне опять проснулась зависть, когда Уэс принес каталог преподаваемых дисциплин. Мне удалось напомнить себе, что меня устраивало преподавание в Амбервуде, но взглянув на то, что предлагает настоящий колледж, мне стало ясно насколько большая разница между этими учебными заведениями. Курс истории был более углубленным и целенаправленным, чем где‑либо, о таком я даже, и мечтать не могла. Однако, Адриану это не было интересно, так что он немедленно записался на факультет искусств.

Он заполнил анкеты на два вводных курса по живописи, масляными красками и акварелью. Они проходили три раза в неделю и очень удобно шли сразу друг за другом.

– Думаю, так будет удобнее, раз уж я буду ездить на автобусе, – заявил он, когда мы покинули университет.

Я потрясенно уставилась на него.

– Ты будешь ездить на автобусе?

Его, казалось, позабавило мое удивление.

– На чем же еще? Занятия дневные, ты не сможешь меня подвозить.

Я подумала, что дом Кларэнса находится довольно далековато.

– Где же там автобусная остановка?

– Остановка в полумиле от дома. Потом пересадка на другой автобус, который уже идет до Карлтона. Дорога займет около часа.

Надо признать, это заставило меня замолчать. Я была поражена тем, как много Адриан выяснил, не говоря уже о том, что он был готов терпеть такие неудобства. Всю обратную дорогу он не произнес ни одной жалобы о том, насколько это будет неудобно, или сколько времени он должен ждать, чтобы съехать из дома Кларэнса.

Вернувшись в Амбервуд, я была взволнована тем, что расскажу Джил новости об удачном поступлении Адриана в колледж, не то чтобы она нуждалась во мне, чтобы узнать про это. С этой их связью, возможно, она узнает гораздо больше, чем я когда‑нибудь смогу. Однако, она всегда волновалась о нем и несомненно обрадуется увидев, что потихоньку у него все налаживается.

Вернувшись, я не обнаружила Джил в комнате, но записка гласила, что она находилась где‑то на территории общежития. Единственной светлой частью ее наказания, являлось то, что она была ограничена в передвижениях в это время. Я решила воспользоваться этой возможностью, чтобы выполнить поручение мисс Тервиллиджер, и изготовить этот чокнутый амулет. Мне удалось собрать большинство необходимых ингредиентов и наряду с согласованием преподавателя биологии, мисс Тервиллиджер обеспечила мне доступ в химические лаборатории. В это время там никого не бывало, что давало мне возможность, сделать это не привлекая лишнего внимания.

Как мы и отметили, инструкции были очень подробными, и на мой взгляд, даже излишне. Не достаточно было, просто нарезать листья крапивы. В инструкции говорилось, что они должны «потомиться один час», в течении которого мне полагалось произносить над ними «я наполняю вас пламенем» каждые десять минут. Так же следовало прокипятить агат, чтобы «нагреть его до нужной температуры». Остальные инструкции были в том же духе, и я знала, что у Мисс Тервиллиджер не было возможности узнать, в точности ли я следую всем инструкциям, особенно по поводу напевания заклинаний. Тем не менее, главной целью этого мероприятия было составить отчет о том, как это было у древних практиков. Так что я досконально следовала всем инструкциям. Но сконцентрироваться, чтобы правильно выполнить все этапы было довольно непросто, так что вскоре я отключилась от всего окружающего и перестала замечать все, кроме заклинания.

Закончив, спустя два часа, я удивилась, насколько это меня утомило. Полученный результат, казалось, не стоил затраченной на него энергии. В итоге у меня получился шелковый кисет,[32] перевязанный кожаным ремешком, с начинкой из листьев и камней. Я подобрала его вместе со своими заметками и пошла в общежитие, с намерением составить отчет для мисс Тервиллиджер, чтобы наконец‑то покончить с этим заданием. Добравшись до своей комнаты, у меня перехватило дыхание, когда я увидела свою дверь. Кто‑то взял красную краску и нарисовал клыкастую летучую мышь во всю дверь. Выше рисунка огромными готическими буквами красовалась надпись: ВАМПИРША

Ударившись в панику, я ворвалась в комнату. Джил была там, вместе с миссис Уизерс и другим преподавателем, которого я не знала. Они обыскивали все наши вещи. Я застыла в недоумении.

– Что происходит? – спросила я.

Джил качала головой, с подавленным лицом и ничего не могла ответить. Очевидно, я подоспела уже к концу обыска, потому что миссис Уизерс и ее помощник почти тут же закончили и направились к двери. Я обрадовалась, что сегодня прихватила свои алхимические причиндалы с собой в лабораторию. В комплекте было несколько имеющих вес инструментов, которые могли мне понадобиться. И я определенно не хотела бы объясняться перед комендантом общежития, почему у меня храниться целый набор химикатов.

– И так, – серьезно произнесла миссис Уизерс. – Здесь, кажется, ничего нет, но позже я могу нагрянуть с новой проверкой, так, что без глупостей. У вас и так уже достаточно проблем, не надо добавлять еще и обвинения. – Она вздохнула и кивнула головой в сторону Джил. – Вы меня очень разочаровали мисс Мелроуз.

Джил побледнела.

– Говорю же вам, это какая‑то ошибка!

– Будем надеяться, – зловеще проговорила миссис Уизерс. – Будем надеяться. Я была бы не прочь заставить вас отчищать это безобразие на вашей двери, но в свете того, что у меня нет доказательств… что ж, я распоряжусь, чтобы завтра об этом позаботился служащий.

Как только нас покинули гости, я немедленно потребовала:

– Что случилось?

Джил рухнула спиной на свою кровать и простонала:

– Лорел случилась.

Я села.

– Объясни.

– Ну, я обратилась в библиотеку, спросить есть ли у них ежегодник, тот в котором можно узнать про Келли Хейз? Выяснилось, что естественно он у них имеется, но он числится за кружком журналистов, подготавливающих юбилейный выпуск про Амбервуд. И ты никогда не угадаешь, кто стоит во главе этого кружка: Лорел.

– Ты права, – согласилась я. – Ни за что бы не догадалась. Разве она не на первом курсе английского? – Лорел выглядела старше.

– Ага.

– Видимо, всем нужны внеклассные занятия, – пробормотала я.

Джил кивнула.

– В любом случае, мисс Умани была у себя в кабинете, так что я пошла, спросить ее, можно ли мне вступить в кружок кройки и шитья, и работать на Лию. Она была очень этим взволнована и сказала, что вполне возможно.

– Ну, хоть что‑то, – осторожно сказала я, до сих пор не понимая, как это связано с порчей нашей двери и обыском в комнате.

– Когда я возвращалась, то наткнулась в коридоре на Лорел. И решила рискнуть… подойти к ней и сказать: «Я знаю, что в прошлом у нас были разногласия, но мне действительно нужна кое‑какая помощь». Потом я объяснила, что мне нужен ежегодник, и спросила, могу ли я позаимствовать его, на один вечер, и что я его сразу же верну обратно.

На это, мне нечего было сказать. Со стороны Джил, это был определенно храбрый и благородный поступок, особенно после того как я призывала ее быть терпимее к Лорел. К сожалению, я не была уверена, что в ответ Лорел поведет себя как взрослый и разумный человек. И оказалась права.

– Она послала меня на х… в общем, очень недвусмысленными выражениями, довела до сведения, что мне ни за что не получить этот ежегодник. – Джил нахмурилась. – Потом она сказала мне еще пару ласковых. Тогда я обозвала ее чокнутой сучкой. Наверное, мне не следовало так говорить, но она это заслужила! Так что она побежала к миссис Уизерс с бутылкой… я не знаю чего. Думаю, это был малиновый шнапс. Она утверждала, что я ей его продала и у меня в комнате есть еще. Миссис Уизерс решила не наказывать меня без неопровержимых доказательств, но после обвинений в похмелье миссис Чанг в первый учебный день, миссис Уизерс решила, что это достаточное основание для обыска моей комнаты.

Я в полном недоумении отрицательно покачала головой, с клокотавшей в груди яростью.

– Для такого элитного, престижного места – эта школа, несомненно, слишком быстро реагирует на любые обвинения! Я про то, что они верят всему, кто бы и что бы о тебе ни говорил. И где краска, которой это написали?

В ее глазах от досады блеснули слезы.

– О‑о, конечно у Лорел или у кого‑то из ее свиты. Это сделали в то время когда Лорел разговаривала с миссис Уизерс, так что, конечно же у нее есть алиби. Ты ведь не думаешь… не думаешь, что кто‑то о чем‑то догадывается? Ты раньше говорила, что они просто шутят… и люди не верят в то, что мы существуем… верно?

– Верно, – на автомате ответила я.

Но я задавалась вопросом. Начиная с того телефонного звонка моего отца, когда он упомянул, что среди подозреваемых есть люди, которых было не заставить молчать, и я задумалась не рано ли вычеркнула Лорел из списка подозреваемых. «Может кто‑то надоумил ее так жестоко пошутить? Или же она была одним из тех людей, кто догадывался о существовании вампиров, и могла наделать из этого много шума?» Я сомневалась, что кто‑то ей поверит, но мы не могли рисковать, привлекая внимание кого бы то ни было.

«Возможно ли, чтобы она на самом деле думала, что Джил – вампир?»

Несчастное выражение лица Джил становилось сердитым.

– Может мне что‑нибудь сделать с Лорел? Есть много способов ей отомстить, не замораживая при этом воду.

– Нет, – быстро сказала я. – Не опускайся до этого. Месть это мелочно, и ты выше этого. – К тому же, мало ли, если произойдет еще что‑нибудь сверхъестественное, Лорел может подумать, что ее подколки оказывают больший эффект, чем это есть на самом деле.

Джил грустно мне улыбнулась.

– Ты продолжаешь твердить об этом, но на самом деле не думаешь, что она должна так легко отделаться?

О да. Разумеется, я так не думала. Это зашло уже слишком далеко, и я была не права, пустив все на самотек. Джил верно подметила, что были и другие способы мести. Зато, я была права, что месть это мелочно и Джил не должна себя этим пятнать. Поэтому этим займусь я.

– Я позабочусь об этом, – сказала я ей. – Обращусь к Алхимикам, чтобы они написали жалобу от имени наших родителей.

Она посмотрела на меня с сомнением.

– Ты думаешь, что это ее остановит?

– Уверена, – сказала я. Потому что жалоба была дополнительной мерой. Я взглянула на время, было уже слишком поздно возвращаться в лабораторию. «Не велика беда». Я просто завела будильник на «пораньше», намереваясь забежать туда до начала занятий.

Собираясь провести еще один эксперимент, где Лорел будет моей подопытной свинкой.

ГЛАВА 21

Переводчики: sunshima, VisibleVoid Вычитка: Светуська

Смешать все необходимое было нетрудно. Вот только для выполнения этого замысла мне потребуется пара дней. Во‑первых, мне предстояло узнать, каким шампунем пользуется Лорел в душе после физкультуры. Конечно, школа снабжала душевые шампунем и кондиционером, но Лорел не доверяла свои драгоценные волосы, чему‑то столь банальному. Узнав марку, я отыскала его в местном парфюмерном магазине, после чего его дорогое содержимое отправилось в унитаз. Вместо этого заполнив бутылку смесью собственного приготовления.

Следующим шагом, была подмена бутылки. Для этого я пригласила Кристин. Их шкафчики в раздевалке на физкультуре были соседними, и она с удовольствием вызвалась мне помочь. Частично, это было потому, что она разделяла нашу неприязнь к Лорел. А так же, с тех пор, как я спасла ее от отравления татуировкой, Кристин утверждала, что она моя должница и готова была прикрыть мою спину в любой момент. Мне не нравилась мысль быть ей чем‑то обязанной, но ее помощь оказалась, как нельзя кстати. Она дождалась момента, когда Лорел отвернулась от своего открытого шкафчика и тайком подменила бутылки. Теперь нам просто осталось дождаться, когда Лорел использует «шампунь», чтобы увидеть результаты моей самодеятельности.

Тем временем другой мой лабораторный эксперимент не произвел той реакции, которую я ожидала. Мисс Тервиллиджер приняла мой отчет, но не амулет.

– Мне он совершенно ни к чему, – заметила она, взглянув на бумаги, которые я ей отдала.

– Ну… мне, собственно тоже, мэм.

Она опустила взгляд на мои записи.

– Здесь все верно? Вы точно соблюдали все шаги? Я хочу быть уверена, что вы не упустили никаких деталей.

Я покачала головой.

– Нет. Я досконально следовала всем инструкциям.

– Ну что же. Тогда это означает, что вы сделали для себя огненный талисман.

– Мэм, – не поняла я.

Она усмехнулась.

– Как им пользоваться? Может бросить его, произнося заклинания? Вы его знаете?

– Вспыхни пламенем,[33] ‑ тут же отчеканила я. Я перепечатывала заклинания для ее отчета, затем, повторяла их в точности при наложении чар – забыть, было сложно. Согласно книге, при переводе на английский с латыни, язык был не так важен, если смысл слов не терялся.

– Что ж, тогда можете идти. Попробуйте его использовать, как‑нибудь на досуге и посмотреть, что получится. Только не спалите нам школьное имущество. Будьте осторожны.

Я держала амулет за шнурок.

– Но ведь это не по‑настоящему. Это нонсенс. Это просто кучка барахла, брошенная в мешочек.

Она пожала плечами.

– Кто мы такие, чтобы судить о древнем заклинании?

Уставившись на нее, я пыталась понять, не шутит ли она. Я знала, что временами она была чудаковатой, но все же она до сих пор серьезно подходила к изучению, как ученый.

– Вы не можете в это верить. Магии подобно этой… не существует. – Не задумываясь, я добавила: – Даже если она и существует, мэм, люди не должны обладать подобной силой.

Мисс Тервиллиджер, замолчала на какое‑то время.

– Вы серьезно в это верите?

Я обхватила ладонью свою шею.

– Так меня воспитали.

– Понятно. Ну, тогда можете делать с этим амулетом, что вам вздумается. Можете его выбросить, пожертвовать – придумайте сами. Независимо от этого, мне нужен был только отчет для моей книги. Благодарю за потраченное время, как всегда, вы сделали гораздо больше, чем от вас требовалось.

Уходя, я кинула амулет в свою сумку, не совсем понимая, зачем это делаю. Он был бесполезен… и все же – его изготовление стоило мне немало затраченных сил и времени. Я осталась разочарованной, что он не сыграл значимой роли в ее исследованиях. Что все мои усилия были коту под хвост.

Однако, другое мое исследование принесло свои плоды уже на следующий день. На Вводной по химии, Грег Слейд с несколькими его приятелями, суетились в классе даже после звонка. Наш преподаватель бросил на них предупреждающий взгляд, но на них это не подействовало. Слейд хвастался перед всеми своей орлиной татуировкой, выставляя ее на всеобщее обозрение. Чернила снова отливали серебром. Подражая ему, один из его друзей, с такой же гордостью демонстрировал такую же серебристую татуировку. Это была пара скрещенных клинков, которые немного проигрывали в броскости на фоне орла. Это был тот самый приятель, который беспокоился, что не сможет сделать татуировку на этой неделе. Очевидно, ситуацию с поставщиком удалось уладить. Занятно. То, что я выкрала в Nevermore, чтобы составить отчет для Алхимиков, было восполнено.

– Полный отпад, – проговорил приятель Слейда. – Испробуем.

– Конечно. – Слейд легонько ударил его кулаком – Как раз завтра.

Трей наблюдал за ним с угрюмым выражением лица.

– А что намечается на завтра? – шепнула я ему.

Он еще какое‑то время с отвращением следил за ними прежде, чем повернуться ко мне.

– Ты что в пещере живешь? Завтра у нас первая домашняя игра.

– Конечно, – сказала я. Мой опыт в высшей школе не был бы полным без футбольной шумихи.

– Удача мне так и прет, – пробормотал он.

– Твои же перевязки уже закончились, – заметила я.

– Да, но тренер до сих пор заставляет меня сидеть на скамье запасных. Плюс сейчас я для них что‑то вроде балласта. – Он кивнул в сторону Слейда и его компашки. – Почему у них нет неприятностей из‑за татуировок? Они даже не пытаются их скрыть. В этой школе больше нет дисциплины. Мы живем практически при анархии.

Я улыбнулась.

– Практически.

– Знаешь, твоему брату следует записаться в команду. Я видел его на физкультуре. Он мог бы добиться огромных успехов в спорте, если бы захотел.

– Он не любит привлекать к себе всеобщее внимание, – объяснила я. – Но, думаю, он придет посмотреть на игру.

– А ты?

– Нет, наверное.

Трей выгнул брови.

– Жаркое свидание?

– Нет! Я просто… ну, не люблю наблюдать за спортивными состязаниями. И чувствую, что мне стоит остаться с Джил.

– Не пойдешь из‑за солидарности ко мне?

– Ты в ней не нуждаешься.

Трей разочаровано на меня посмотрел и ответил:

– Может это даже и к лучшему, – проговорил он. – Ты бы все равно не смогла меня увидеть во всей красе.

– Какая досада, – согласилась я.

– Ой, оставь свой сарказмом при себе, – он вздохнул. – Мой отец будет очень разочарован. Фамильное ожидание, понимаешь ли.

Ну, уж это‑то я прекрасно могла понять.

– Он тоже футбольный игрок?

– Нет, он давно уже отошел от футбола, но держит себя в отличной физической форме. Превосходной. Словно всегда готов вернуться в команду. Пока я был лучшим в команде, это была самая главная причина мною гордиться, пока не появились эти татуировки.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒