Стокгольмский синдром

Зимний спешл «С Рождеством, Салли-Кромсали»

— Oh, jingle bells, jingle bells! Jingle all the way…

Сал подпер щеку рукой, безучастно оглядев горланящих подростков на передних сидениях. Компашка в красных колпаках смахивала на сваливших с рабочей смены рождественских эльфов, которые успели где-то дерябнуть горячительного эля и теперь отрывались, пока их не спалило начальство. Впрочем, веселились не только подростки. Сегодня, в канун Рождества, даже хмурый бессменный водитель старенького автобуса махнул на это праздничное бесчинство. Скупая пластиковая снежинка с облетевшими стразами болталась под зеркалом заднего вида — видимо, и у таких задолбанных жизнью работяг находились поводы для маленькой радости в смену года.

Куда ни глянь — предвкушающая феерия праздника. Снежный мандраж захватил сердца всех жителей Нокфелла.

Всех, кроме одного парня. Этот молодой человек с небесно-голубыми волосами, что впитали в себя подтаявший след легкой метели, сидел в дальнем конце автобуса, обмотав шарф до самых глаз. Его дух Рождества, кажется, с опаской обходит стороной. Будто думая: «Мало ли… отравит еще кому-нибудь…»

Один из подростков случайно обратил внимание на странного пассажира, но столкнувшись с хмурым взглядом, спешно отвернулся. Отучив себя от привычки избегать зрительного контакта, Салли быстро смекнул, что это также полезный навык для отвода ненужного внимания — пристальный взгляд в ответ заставлял большую часть любопытных чувствовать неуют, скорее проходить мимо или отворачиваться. То, что нужно для того, кто устал от внимания.

Сал прикрыл глаза. От режущего шума песен разболелась голова. Автобус, почихивая выхлопами, развернулся на центральных улицах Нокфелла, а группа «эльфов» высыпала наружу.

— Oh, jingle bells!.. — удалялся прочь задорный мотивчик.

Салли-Кромсали-Рождество-не-ощущали.

Глупо даже пытаться делать вид, что ему есть хоть какое-то дело до фальшивых новогодних чудес в этом лживом городе, что приковал к себе. Хотя, в начале декабря, Фишер еще немного надеялся: уж в этот раз будет по другому. Но вчера Эрика вымученно сообщила, что к ним приехали какие-то родственники и надо присмотреть то ли за ребенком, то ли за родителями этого ребенка — Салли так и не понял, выцепив только главную мысль: девушке придется провести большую часть выходных дома. Поэтому юноша оказался крайне удрученным тем, что опять останется один в эту волшебную для всех ночь.

Ну да, ну да. Для всех, кроме него.

Свернув знакомым маршрутом к дому семьи Томпсон, Сал засунул руки в карманы. Снежинки витиевато кружили в воздухе, а прохожие спешили по своим делам с огромными пакетами покупок в руках.

«Мне всё равно. Подумаешь…», — размышлял Фишер, провожая взглядом торчащие из шуршащих мешков наборы елочных шаров и петарды. Для осиротевшего в одночасье ребенка Рождество давно утеряло свою магию. Обычный день. Такой же, как и триста шестьдесят четыре других до.

Неужели, при всей своей отчужденности, он надеялся, что даже с появлением Эрики что-то изменится?

Возможно, не будь Сал Фишер бывшим уголовником и ходячим бельмом на глазу Нокфелла, все могло бы быть по-другому. Однако одного презрительного взгляда из окон второго этажа дома Томпсонов от главы семейства достаточно, чтобы не сметь даже мечтать быть приглашенным на семейный ужин. Такое для нормальных парней. С приличными рожами, не голубыми волосами и без отметки стоящего на учете в полиции в паспорте. Порой Фишер даже задумывался по какой причине Роберт Томпсон еще не подстрелил его соленной дробью у порога. Наверно, будучи юристом, он знал сколько за это светит, но явно думал о подобном. Оставалось только гадать, как Эрика это выдерживает, упрямо уходя от своего дома с Салли-Кромсали под руку. Ну, что ж…

«Радуйся, что не в тюрьме», — уж совсем мрачно подумал Сал. Об этом промежутке своего существования он вспоминал с содроганием и сразу же отталкивал подальше.

Прочно задумавшись, Салли не заметил, как добрел до порога дома одноклассницы. Поднявшись к еловому венку, украшающему входную дверь, парень постучал, мысленно помолившись, чтобы открыл не батя. Тут лезь не лезь вон из кожи — все равно не поможет, хоть подавись своей вежливостью.

К счастью, дверь открыла сама девушка.

— Салли! — обрадовалась она. — С Рождеством!

Фишер покачнулся на месте, чуть сбитый объятиями.

— Прив… ох, да, тебя… тоже… — пробубнил юноша, потому что Эрика зацепила рукой шарф и перекрыла весь кислород.

— Ты чего такой хмурый? — рассмеялась девушка, отпрянув.

— Тебе показалось, — оттянув шарф до подбородка, наконец-то произнес Салли отчетливо, улыбнувшись. Присутствие девушки сразу же оттеснило тяжелые думы. Хоть и саму рождественскую ночь он проведет, как и всегда, один, зато весь день Эрика будет с ним. — Идем?.. — начало было он.

И резко замолк, увидев странное движение за спиной девушки в приоткрытой двери.

Воздух заледенел в легких, тело дернулось, а пальцы на шарфу скрючились парализовано.

За спиной Эрики стояла огромная собака.

Сал не заметил, как попятился, внутренне содрогаясь от подкатившего ужаса.

Широкая волосатая морда, толстые лапы и похрипывающее дыхание кошмара шарахнуло под колени. Собака вскинула огромную голову, впившись взглядом в пришедшего.

Девушка недоумевающе обернулась через плечо, не понимая, что так огорошило парня. И, к еще большему ужасу последнего, Томпсон вдруг охнула, живо выскочила на порог и захлопнула за собой дверь.

Она видела эту собаку.

Собака настоящая!

Сал безмолвно таращился перед собой, не в силах удержать накрывшую его паническую атаку, и медленно отступил на ступень вниз.

— Черт, я совсем забыла!.. — выругалась девушка. — Сал? Салли? — Эрика подскочила к парню. — Всё, я закрыла дверь, успокойся. Слышишь меня? Салли!

Тот не знал, как нашел в себе силы кивнуть.

— Посмотри на меня, Сал! — девушке пришлось чуть ли не встряхнуть Фишера за шарф, чтобы заставить перевести взгляд на себя. Эрика не подозревала насколько давняя трагедия шандарахнула по детской психике, отравляя ее даже спустя столько лет. — Смотри на меня, — повторила девушка. — Так, дыши. Спокойно, хорошо? Ты понимаешь, что я говорю?

Салли с трудом моргнул и перевел затравленный взгляд голубых глаз на Эрику.

— Что… это? — только и выдавил он сипло, вновь уставившись на закрытую дверь. — Вы завели собаку?

Убедившись, что Сал пришел в себя, девушка, вздохнув, заправила волосы за уши.

— Нет, — к облегчению парня, ответила она. — Это нервный срыв моего папы на каникулы. Сын тети уехал в командировку, а пса оставил ей. У той проблемы со спиной, и она не может справиться одна, вот и попросила присмотреть, пока сын не вернется.

— О, понятно, — только и вымолвил Сал. Так вот о каком «ребенке» говорила Эрика. — Погоди, и вот это… будет с тобой все праздники?

Эрика виновато посмотрела на юношу.

— У меня не было выбора. Сама утром узнала, когда эта туша сбила меня с ног. Прости, надо было тебе позвонить, я не успела, — и, понизив голос, добавила: — Там папа из-за этого психует всё утро.

Сал замолчал. Судя по тени, появившейся на его лице, тот уже мысленно забывал сюда дорогу до конца каникул. Эрика поежилась, стоя в одной легкой кофточке на улице.

— Ничего страшного. Потом тогда встретимся, — выдавил он наконец вымученную улыбку. — Иди пока домой, простудишься.

Эрика с пожирающей совестью посмотрела на парня, а потом обернулась на дверь. Сал уже собрался уходить, когда Томпсон нагнала его и приостановила, ухватив за куртку.

— Сал, слушай… так по-дурацки вышло, черт. Мне на самом деле его только выгулять надо, Рошель присмотрит потом, пока мама не вернется. Ну… и это, если ты подождешь, я потом вся твоя. Мы в парк и обратно. Поторчишь там где-нибудь? Я сейчас оденусь.

Это звучало определенно лучше, чем «пока», поэтому Сал кивнул, соглашаясь. Эрика вихрем умчалась в дом. Машинально отступивший подальше Фишер успел увидеть, как девушка с досадливой руганью пытается сдвинуть здоровенную собаку ногой, чтобы пройти. Желание попятиться затопило легкие, а память мгновенно щелкнула перед носом оскаленной пастью. Салли нервно провел рукой по волосам. Затем заставил себя успокоиться и десять раз повторить в мыслях то, что заставлял повторять его детский психолог в шесть лет: «я не боюсь». Не все собаки злые, да-да, Салли в курсе. Однако эта аксиома сильно трещала по швам против воспоминаний того, чью маму загрызли насмерть. А еще есть колоссальное отличие между декоративными псинками ниже колена и огромными великанами, выведенными для охраны или задержания. Способных напасть на человека. Первых Салливан не боялся, а вот вторых…

Почему даже в такой день всё идет через задницу, заставляя вспоминать самые страшные фобии?

Салли не верит в чудеса. Поэтому оказывается не шибко удивлен, что ему в который раз не повезло.

«Собака, надо же».

Натянув шарф на лицо, Фишер не спеша двинулся в сторону парка.

***

— А ну, стой! Твою мать!.. Сумо! — Эрика упиралась ногами изо всех сил, натягивая поводок, но огромному сенбернару было до лампочки. Собака увлеченно обнюхивала каждый куст, таская выгуливающую его девушку по скользким дорожкам, и у Томпсон закралось чувство, что это не она выгуливает пса, а тот выгуливает ее. — Ст… да куда?!

«Черт бы побрал твоего глупого сынка, тетя Анна!», — кое-как балансируя на замерзших лужах подошвами кроссовок, мысленно материлась Эрика.

Ближе к парку Сумо успокоился, перестав тянуть так, будто хотел вывернуть руки. Эрика заозиралась. Заметив голубую шевелюру Салли, занявшего свободную скамейку с видом на берег застывшего озера Вендиго, Томпсон кое-как одернула пса остановиться. Фишер уже заметил девушку, махнув рукой, мол «я здесь, но ближе не подойду». Значит, не показалось. Сал действительно боится собак. Эрика задалась вопросом, как юноша вообще выживал с такой фобией все это время и удивительно, что никто не знал.

«А я еще хотела предложить ему посмотреть «Куджо»*, вот дура», — подумала Эрика. Когда Сал сознался, что источник шрамов на его теле это нападение собаки, девушка не придала этому какого-то глубокого значения — Фишер произнес это до того спокойно, что Томпсон и в голову не пришло, что, помимо искалеченного отражения, та псина нанесла еще и психологическое увечье. Да и пару раз они гуляли вместе, когда мимо проходили люди с четвероногими питомцами — Сал ни разу не подал вида, что он обходит собак стороной.

Однако, в то же самое время всё это было пиздец, как логично — как можно было не догадаться?!

Оглядевшись, девушка добрела до ближайшего дерева и привязала сенбернара к нему, оставив поводок максимально длинным.

«Вот так. Сам погуляет, не перебьется». Сумо, судя по всему, был не против, тут же принявшись что-то копать в снегу. К счастью, накануне утром в этой части парка не было сердобольных бабушек, способных отчитать за такое, или вопящих мамочек с гипер-опекой своих чад. Людей вообще практически не было, чему Эрика оказалась несказанно рада: ибо как напяливать на упрямого сенбернара намордник, если кто придерется — она не представляла. Они с Рошель пол утра по очереди гоняли Сумо от плиты — тот явно привык быть себе на уме.

Так что оставив собаку под присмотром на расстоянии, Эрика дошла до Сала.

— Мне послышалось, или его зовут Сумо? — поинтересовался Фишер, разглядывая сенбернара. Привязанная на расстоянии живая фобия пугала его не так сильно. Да и шарахнулся у Эрики на пороге он больше от неожиданности, растерявшись, и не понимая: причудилось ему или собака настоящая? Сейчас же парня больше заинтересовало почему Сумо смахивает на копию такой же собаки из одной популярной игры.

Одернув парку, Эрика обернулась, тоже поглядев на пса.

— Не послышалось, — фыркнула она.

— Детройт? — изогнул бровь Сал. — Серьезно?

Девушка плюхнулась на скамейку рядом.

— Я тут ни при чем. Это все сыночек тети Анны. Задрот без мозгов… вообще поражаюсь, как его на работу взяли с такой безответственностью, — проворчала Эрика. — И собака у него такая же… придурошная.

— Ты же говорила, что любишь собак.

— Собак люблю. А невоспитанных животных — нет. Это чудовище мне все руки выдернуло, пока мы сюда шли! — пожаловалась Томпсон, неотрывно глядя на шарящего мордой в снегу Сумо. — Купить собаку ума хватило, а чему-то научить — так сбагрил тетушке. Вот она теперь мучается… Она Сумо даже с дивана выгнать не может.

«Неудивительно», — оценив габариты животного, подумал Салли.

Эрика ворчливо сощурилась. Сал тоже рассматривал пса. Озлобленная тварь, напавшая на Диану, отчетливо поселилась в памяти — та собака смахивала на подранного волка: тощая, высокая, черная, только и горели в алых брызгах желтые налитые бешенством глаза с расширенными зрачками да щелкали челюсти… лайка или вроде того, Салли не разбирался. Сумо же больше смахивал на медведя: толстолапый, лохматый и неповоротливый. С грацией дивана сенбернар неуклюже завертелся и обмотал сам себя поводком. Эрике пришлось идти распутывать.

Глядя, как девушка, которая со стороны смотрелась вдвое меньше представителя благородной породы, наклоняется сверху, пытаясь достать до поводка, а Сумо в этот момент решает ломануться в сторону, снося ту с ног широкой мордой — у Салли внутри немного екает. Головой Фишер понимает: вряд ли бы Эрика так смело возилась с собакой, если бы та была агрессивной. Да и ее родители тоже вряд ли бы поставили под угрозу безопасность дочерей, пуская в дом такое огромное животное. Вот только одного вида мелькнувших клыков в зевающей пасти хватает, чтобы нервно заерзать на месте.

Та собака давно мертва. Не о чем переживать. Это другая.

И хоть Салливан предпочитал смотреть в глаза своим страхам, одно дело, когда это иллюзия в его воспаленном рассудке, и совсем другое — когда это реальное существо, со своим разумом.

— Не кусается? — не удержавшись, спросил Сал, когда Эрика вернулась.

— Кто? Этот валенок? Не, — махнула рукой девушка. — Добрейшая собака. Но я до сих пор не понимаю на кой-черт было заводить такого медведя, если нет времени на его воспитание. Или Бенни думал, что у него, как в игре будет? Послушный Бетховен с щенка? — девушка покачала головой, а потом хихикнула: — Сумо с утра уже успел опрокинуть стол — никогда не видела папу бегающего по дому с тапком в руках. А в прошлый раз он нам гардину в гостиной оторвал. Это будут веселые каникулы… Рошель опять обломается с щенком от Санты после такого.

Сал невольно представил, как Сумо заинтересованно привстает на лапы чтобы обшарить стол на предмет вкусняшек, но промахивается с собственным весом. Вот почему Роберт Томпсон сегодня оставил свой пост: в доме появилась головная боль похуже парня старшей дочери.

— Кстати, какие планы на праздники? — спросила Эрика, выдохнув облачко пара и отвлекая юношу от мыслей.

— Да никаких, — пожал плечами Сал нарочито безучастно. — Ты же знаешь, я не особо люблю отмечать.

«Просто не с кем». Этого Фишер вслух не произносит.

Эрика краем глаза задумчиво оглядела профиль, спрятанный шарфом. Внутри досадливо кольнуло. Девушка была бы рада позвать Салли в гости и отпраздновать вместе, да только родители… вернее, папа. Мама бы еще пережила. А вот папа, как в штыки принял, так сдавать позиции не собирался. Оборона неприязни осталась не сломлена. Прошло уже столько месяцев, а Глория и Роберт, походу, так и надеются, что эта «подростковая дурь» пройдет, и они с Салом расстанутся.

«Прости, папа, но не дождешься. Не-а. Нет», — представив всё, что они пережили, подумала Эрика.

Видя загрузившуюся девушку юноша раскрыл свою ладонь пальцами вверх. Он смирился с ненавистью остальных и был предан той, что не испугалась остаться с ним до конца и помогать держать эту давящую стену. И сейчас он был нескончаемо благодарен за то, что Эрика с мягкой улыбкой вложила свои пальцы, умудряясь находить время на оба расколотых мира.

На улице совсем распогодилось: ветер утих, тяжелое небо безмятежно застыло, засыпая город кружащимися, будто в замедленной съемке, снежинками. Сал же окончательно успокоился и даже отвернулся от собаки. Подростки безмолвно смотрели на замерзшее озеро.

— Ребята зовут на каток третьего. Пойдешь в этот раз? — положив голову на плечо Салли, спросила Эрика.

— Мммм… — нарочно задумался Сал. — Кто еще пойдет?

— Да как всегда, — пожала плечами она.

— Дай угадаю: Флетчер тоже будет.

Эрика закатила глаза.

— Вам не надоело?

— Что? — как будто не понимая о чем речь, переспросил Фишер.

— Знаешь, я всегда была против варварских методов Роя, но ты-то зачем его провоцируешь? Вы же неплохо поладили, зачем ты его бесишь?

— Во-первых, мы НЕ поладили, — фыркнул Сал. — Во-вторых, месть — это блюдо которое подают холодным.

— Не замечала за тобой склонности к мстительности.

— Это особый случай, — как-то зловеще отозвался Салли, поймав языком снежинку.

— Вот сейчас я действительно занервничала.

Фишер тихо рассмеялся. Эрике это не понравилось.

— Сал, серьезно. Меня подбрасывает каждый раз, стоит вам оказаться в одном помещении. Давайте хотя бы в праздники вы постараетесь друг друга не убить?

— Не от меня зависит, — вновь фыркнул Сал. — Флетчеру скажи.

— В последний раз ведро с водой оказалось у него на голове.

Салли развел руками.

— Карма опомнилась. Я ни при чем.

— Ну да, конечно, — возвела глаза к небу девушка, не поверив ни единому слову Фишера. У того в глазах буквально посверкивали агрессивные искорки. Такие маленькие мстительные огоньки, которые сжигали привычные принципы голубовласого юноши из разряда «понять, простить и забыть». Может, понять врага Сал еще мог, и простить с натяжкой за все причиненное зло — тоже, но забыть — ни за что. Рой Флетчер сам подписал себе этот приговор.

«Лишь бы не прибили друг друга…», — подумала девушка. Потому что в последний раз, мирный, казалось бы, Салли, каким-то образом, не делая абсолютно ничего (по крайней мере никто ничего не увидел) и даже не двинувшись с места, умудрился вывести футболиста до вопля: «Да ты заебал, Фишер!» прямо посреди урока. Что такого сделал Сал, никто так и не понял — голубоволосый не сознался, поэтому от учителя попало только Рою. В такие моменты Эрике было даже жаль Флетчера — научившись избегать физической расправы и тумаков, хитрый Фишер доводил бывшего обидчика высококлассными подъебами и ловко ускользал прочь.

Именно в этом заключалась вся проблема. Для Роя Флетчера. А заодно и для Эрики, оказавшейся между ним и Салли-Кромсали. Но пытаться хоть как-то на это повлиять — пустое дело. Эрика пыталась. Бестолку. «Взрослые мальчики, сами разберутся», — в итоге махнула девушка рукой.

Солнце красиво освещало густые ели леса. Светловолосая перевела взгляд на чуть заметенную снегом гладь Вендиго.

— Интересно, оно уже промерзло, чтобы выдержать человека? — вслух задумалась она.

Салли тоже посмотрел на озеро.

— Если толщина льда хотя бы сантиметров десять, то выдержит. На другой стороне точно схватился, — ответил он. Эрика непонимающе посмотрела на парня. Сал пояснил: — Там северная сторона, холоднее. Здесь солнце дольше светит. Так что… а что?

— Всегда было интересно, чем лед на катке отличается от дикого.

— Всем, — уверенно ответил он.

— Ты катался? — удивилась Эрика.

— Было дело. Это здорово. Никто не мешает. Можно разогнаться и не боятья, что куда-нибудь врежешься. А еще лед в центре черный. Будто его и нет вовсе. Немного жутко, но круто, — неотрывно глядя на озеро, прошептал юноша.

Эрика притихла. Сал покосился в бок, заметив, как загорелись глаза девушки.

— У тебя есть коньки? — спросил он.

— Да.

— Можем покататься, если хочешь, — улыбнулся Салли.

Девушка аж заерзала на месте, прикусив губу и представляя — каково это? Разрезать лезвием нетронутую черную гладь, когда вокруг — ни единой души? Но тут же отчего-то съежилась.

— Если только у берега… — пробормотала она.

— Почему?

— Боюсь, что лед может треснуть. Я плавать не умею.

Сал едва не хохотнул.

— Не… — начал было он.

Громкий лай прервал разговор, заставив парня и девушку подскочить на месте. Обернувшись, Сал и Эрика увидели, как на берег приземлилась стайка воробьев. Сенбернар натянул поводок, заходясь басистым лаем, от которого по позвоночнику Салли поползли неприятные мурашки. Девушка досадливо покачала головой, собираясь обернуться обратно к юноше.

И в этот момент пес рванул на птиц с такой силой, что карабин на поводке не выдержал.

— Твою мать! — вскочила Эрика. — Сумо! Стой!

Сумо, даже не задумываясь, положил на окрик девушки и… ломанулся за вспорхнувшей стайкой воробьев вниз по склону, как покатившееся бревно. Эрика с матьками кинулась за собакой. Сал замер на месте, растерявшись.

Влетев передними лапами в лужи на берегу, Сумо завертелся на месте, недоумевая, куда пропала добыча. Воробьи очертили кружок и… вернулись на застывшую поверхность Вендиго. Сенбернар застыл, как охотничий пес, выслеживающий дичь. Хвост вытянулся струной на уровне позвоночника. Задние лапы напряженно задрожали.

— Даже не думай! — кое-как нагнав собаку, вцепилась в ошейник Эрика, буксируя пса обратно. — Фу! Нельзя!

Сумо уперся лапами, отказываясь идти.

Салли, наконец-то, отмер, неуверенно поднявшись на ноги. В его планах как-то не было подходить к собаке, и уж тем более экстренно лечиться от своей фобии ебанутым принципом «клин клином вышибают». Потому что в реальности такие эксперименты работают в единичных случаях. Зачастую, как раз наоборот — доводят точку страха до самого настоящего срыва неконтролируемой паники. Но, видя, что Эрика никак не может совладать с животным чисто физически, Фишер, поколебавшись, дошел до дерева с оставшимся на нем поводком и быстро развязал брезентовую ленту. Чем быстрее это чудовище увести домой, тем спокойнее ему будет. Во всех смыслах.

— Эрика, — окликнул Салли, подойдя к воюющей с Сумо девушке настолько близко, насколько смог себя заставить, неотрывно следя за помахивающим кончиком хвоста. — Лови!

Томпсон пораженно обернулась, автоматически перехватывая подкинутый Салом поводок. Фишер был бы рад помочь чем еще, но это его предел. Ноги попятились назад сами, а глаза насторожено продолжали сверлить пса, наблюдая, как девушка быстро завязывает поводок вокруг кольца на ошейнике.

— Ну, всё. Нагулялся, я думаю. Пошли домой, — сдунув упавшие волосы на лицо, тяжело пропыхтела черлидер. Салли только и успел выдохнуть.

Эрика уже сделала шаг в сторону дороги, когда чертовы птицы вернулись на изначально облюбованное место, а Сумо, секунду назад стоявший на месте, вдруг рванул к озеру, заламывая руку девушки. Томпсон лишь успела охнуть, грохнувшись на бок, и здоровенная туша поволокла ее по земле.

Почувствовав, что пес кинулся прямо на лед, затаскивая ее за собой, Эрика завопила.

— Стоять! Сумо!.. Нет!.. — она извернулась, попытавшись затормозить ногами, но Сумо уже взял разгон и просто уронил Эрику снова. Мощная туша прыжком взметнулась на скользкую поверхность. Глаза девушки расширились от ужаса: лед захрустел под весом собаки.

— Эрика! — спохватился Сал, кинувшись следом, мгновенно забыв про вновь поднявшие голову детские страхи.

Лапы сенбернара заскользили, воробьи вспорхнули беспокойной стайкой, а неокрепший у берега мерзлый экран пошел трещинами. Эрика оцепенела, мертвой хваткой вцепившись в поводок, и медленно опустила взгляд вниз, испуганно вглядываясь в мутную, перечерченную трещинами поверхность под ногами.

Сумо заскулил, потеряв опору, начав быстро-быстро перебирать лапами на месте. Раздался громкий хруст. Эрика в ужасе опомнилась.

— Стой, нет! — запоздало крикнула девушка, натягивая поводок и пытаясь отползти на берег. Пес испуганно заметался, толкнувшись задними лапами и… кусок льда провалился вниз, издав громкий бултых. Эрика вскрикнула, увидев, как сенбернар наполовину ушел под воду.

Сал влетел на скользкую поверхность, тормозя подошвами кед, и схватил Томпсон одной рукой за куртку, а второй потянулся через плечо девушки, быстро перехватив брезентовую ленту.

— Тяни! Давай! — крикнул парень.

От громкого окрика девушка пришла в себя и заупиралась ногами сильнее. К счастью, пролом образовался близко к берегу, там, где было дно, поэтому запаниковавший пес практически не пострадал: он выпрыгнул сам, лишь перепугавшись больше подростков. Предельное натяжение резко пропало. Сал, потеряв равновесие, грохнулся спиной на мерзлую землю у самой кромки льда, Эрика упала где-то рядом, намочив все ноги.

— Глупая дурацкая собака! — взвыла она, больно ударившись затылком.

Сал был того же мнения, держась за голову, неудачно повстречавшуюся с кочкой. Он кое-как собрал зрение и начал приподниматься на локтях. Из глаз же посыпались искры и звездочки.

И именно в этот момент произошло сразу несколько незначительных для вселенной, но невероятно душащих всего для двоих людей моментов. Парень с голубыми волосами сел, собирая выбитые ударом извилины и машинально проверяя на месте ли фальшивый глаз. Эрика привстала на коленках, чувствуя, как ледяная вода расползается сыростью от ступней до бедер, и вскинула голову. А здоровенный сенбернар по кличке Сумо, который уже отряхнулся на ребят, выполз на берег и… вдруг крайне заинтересовался Салли.

Фишер сначала почувствовал дыхание затылком, а уже потом понял кто стоит за его спиной.

Единственный зрачок закрыл яркую радужку почти полностью, дыхание сбилось от хлынувшего в кровь адреналина. Эрика буквально увидела перекосивший ужас в голубых глазах парня, что застыл на месте.

Блять!..

Заскользив мысками кроссовок по льду, девушка рванула наперерез прежде, чем собаке вздумалось ткнуться носом в затылок Сала, чтобы понюхать странного человека, никак не желавшего оборачиваться.

Эрика даже представить не могла, что переживал сейчас Сал, находясь на грани крика и приступа трепыхающегося в истерике сердца. А еще она понятия не имела, что делать в таких ситуациях. Она просто почувствовала страх Салли, и сделала первое, что пришло в голову: Эрика буквально сбила юношу собой, крепко зажала в объятиях, силком уткнув его голову себе в плечо так, чтобы заставить закрыть глаза и быстро-быстро начала успокаивать.

Не смотри, не слушай, не кричи!

— Тихо!.. так, тихо-тихо, не смотри, — чувствуя лезущие в рот волосы, забормотала Эрика. — Сал, Салли, тш!..

Тихо, всё хорошо, я с тобой… успокойся, Салли… мы не будем гладить эту собачку, ладно?

Фишера трясет так, что Томпсон саму начинает колбасить. Из его глотки успевает вырваться странный полузадушенный звук, а пальцы так вцепились в девушку, что Эрику перекосило от стиснувшей бока боли — на талии явно появится пара синяков. Даже через куртку. Девушка чудом находит в себе силы не зашипеть. Как назло, Сумо продолжает лезть, и Эрике приходится чуть ли не ногой отпихивать собаку, крепко прижимая голубую голову к себе, одновременно пытаясь голосом сбить Салли с истерики. Эрика делает страшные глаза, беззвучным шепотом губ обещая Сумо самую страшную казнь, если тот сейчас не отвалит со своим любопытством. То ли сенбернар и вправду понял, то ли ему наскучило пытаться познакомиться со странным дрожащим человеком, но он немного отошел.

— Салли, Сал, всё хорошо… — Томпсон в голову не приходит, как странно выглядит это со стороны. Холодная вода насквозь промочила обувь и джинсы, вся парка измазалась в тине, а талию, кажется, сейчас переломят пополам. — Сал, я всё понимаю… но ты меня сейчас сломаешь! — не выдержала Эрика, заскулив, но продолжая приглаживать к себе голубую макушку, беспрерывно что-то говоря. Закрывая своим телом и успокаивая.

Не сразу, но это помогает.

Хватка на талии ослабевает, Сал все еще дрожит, но уже не так сильно. Голос девушки убаюкивает, возвращая чувство защищенности.

— Вот так, хорошо, умница, — как с маленьким ребенком продолжает говорить Эрика, неотрывно следя за Сумо — не хватало только второго заплыва. — Салли, я здесь, с тобой. Никто никого не кусает… Всё в порядке, слышишь? Если слышишь, кивни.

Неуверенное движение у плеча немного обнадежило. Сал вжимается лицом куда-то под шею, часто дыша, и Эрика чувствует каких усилий ему это стоит. Но он справляется. Заставляет себя разжать закоченевшие тиски рук. Однако по прежнему то ли прячется на груди девушки, то ли закрывает ее собой.

— Я сейчас отпущу тебя и поймаю Сумо, хорошо?

Сал, помедлив, кивнул еще раз, смяв лбом мех на воротнике куртки девушки.

— Сейчас?

— Да… — выдохнул он хрипло, зажмурив глаза.

Эрика осторожно распустила объятия, отстраняясь от парня, а потом быстро вскочила, схватив край волочащегося по снегу поводка и оттащила пса подальше от Салли. Почувствовав злость девушки, Сумо присмирел и без проблем позволил привязать себя снова. Эрика быстро вернулась к парню. Тот так и сидел на коленях, сжав побелевшие губы в полоску, явно заставляя себя открыть глаза. Осторожно коснувшись плеча, девушка тихо произнесла:

— Прости, мне не стоило звать тебя и брать собаку. Я не думала, что…

«…что ты так труслив?»

Сал пусто смотрит в извозюканный снег перед коленями, совсем не чувствуя, что холодный порошок пробрался под одежду.

— Всё нормально. Я просто… — и тут Сал осекся. Он не рассказывал Эрике в подробностях о том, что случилось с ним в детстве. Обошелся скупым фактом: да, напала собака, поэтому рожа такая изувеченная. Ничего особенного. Не повезло. Кому интересны подробности? Да еще такие кровавые. — Сам полез. Не переживай, я в порядке.

И словно в подтверждение своих смелых слов после трусости, Фишер действительно поднялся на ноги и обернулся на девушку, лицом к привязанной за ее спиной собаке. Если бы не испачканные в какой-то дряни руки, Эрика обязательно бы пригладила растрепанные голубые волосы, подарив еще частичку успокоения Салли. Фишер хоть и храбрится, однако никогда не сопротивляется этой заботе — а значит, она ему нужна. Потому что спустя столько боли эти прикосновения обретают целительную магию.

Однако тут вырисовываются проблемы. Почувствовав, что зуб на зуб начинает не попадать, Эрика оглядела Салли, потом опустила глаза на свои ноги, а потом обернулась на Сумо.

— Матерь Божья!.. Как тебя домой теперь вести?! — в сердцах выругалась черлидер, схватившись за голову. Эрика не знала, что выглядит хуже: она, мокрая по пояс и с разводами трясины на одежде, или ставшая коричневой собака, собравшая на себе липкую грязевую жижу ила. «Папа прибьет. А мама добавит. Погуляла, блять». — Как думаешь, плохая идея проломить большую лунку и искупать его там еще раз? — на начинающейся панике поинтересовалась Эрика.

— Думаешь, он станет чище? — скептически посмотрел на чумазое чудовище Фишер, заставляя себя сейчас дышать через нос.

«Не говоря уже о том, что хрен его теперь окунешь».

Эрика тоже понимала, что Сал, конечно, смелый парень, но не настолько, чтобы после минувшего стресса смело хватать пса за шкварник и полоскать в ледяной воде. Не говоря уже о том, что это не гуманно. Грин пис сейчас выедет с мигалками.

Чихнув, девушка попыталась отряхнуть хоть что-то с себя, но не получилось. А холод подбирался к внутренностям все ближе.

— Нас домой не пустят… вот же черт. С Рождеством, черт! — в который раз выругалась Эрика. Вздохнув и смиряясь с участью, девушка обернулась к парню, обреченно сказав: — Придется идти его мыть, пока родители не вернулись. Прости, Сал, опять всё через задницу у нас… если справлюсь часа за три, смогу еще приехать.

Сал посмотрел на отплясывающую девушку. Затем собаку. И с какого-то черта выпалил:

— Может… — он облизнул потрескавшиеся губы. — Может до меня?

Эрика озадаченно поглядела на парня.

— С ним? — она указала на Сумо.

— Я, конечно, вряд ли чем помогу с помывкой, но хоть переоденешься… да и отец за собаку не наругает. Потом на такси уедете. — Сал нервно шкребнул щеку, абсолютно не представляя, как выдержит собаку в своем доме, но — видят все рождественские духи — юноше отчаянно не хотелось оставаться одному в тишине. Настолько, что он готов пустить огромную лохматую фобию на порог.

Эрика с сомнением посмотрела сначала на Салли, потом на Сумо. Она только что увидела такую дикую реакцию на пса, а теперь парень приглашает их к себе?

Томпсон подозревала, что, говоря о праздниках с безразличием, Сал чего-то темнит. Но чтоб настолько? В планах было быстро отдать дань семейному ужину и поскорее вернуться к юноше, но… если так, то почему нет? И ведь тогда будет повод остаться у Салли, а еще высказать маме с теткой по поводу собаки. Двойной аргумент.

— Ты точно уверен? — на всякий случай переспросила Эрика.

Сал долго молчал, словно прикидывая, что из двух зол выдержит его психика. Но всё-таки кивнул. Лучше ходячий кошмар в комплекте с любимой девушкой, чем спокойствие и мерное свечение экрана старого телевизора под звуки взрывающихся где-то вдалеке салютов.

«В конце-концов, кошмарнее, чем за решетками нокфелловской тюрьмы точно не будет…»

***

«Святое терпение… откуда он его берет?», — думала Эрика, с радостью заскакивая в тепло. К тому времени, как они добрались у Томпсон уже вовсю стучали зубы, подхватив незатейливый чечеточный мотивчик. Сал отдал девушке ключи, сам же зашел в дом последним, тяжело поглядывая на плетущуюся задницу грязного сенбернара.

Он пустил в дом собаку. С.о.б.а.к.у. Живую. Огромную, мать ее, псину. Сам.

— Салли, хочешь погладить собачку? — ехидненько прошептало внутри.

«Нет, спасибо».

Вот уж когнитивный диссонанс, воистину.

Дождавшись, когда Эрика закроет Сумо в ванной на первом этаже, Салли быстро проскочил мимо, наверх. Девушка оставила вымазанную верхнюю одежду и обувь в прихожей, и, раз в сотый испытав угрызения совести, направилась за парнем. После утренних воп<

⇐ Предыдущая 1 2 3 45