Боянова Ольга – Наузы. Славянская магия узелков 2 страница

Но и горючие слёзы когда-то кончаются. И Любава смогла, наконец, почти спокойно выслушать, что пытался объяснить ей Гудим. Имя это ему дали, а в деревне имена зря не дают, за искусную игру хоть на чём: хоть на тростниковой дудке, хоть на гуслях, хоть на детской свистульке. Даже птицы переставали петь и заслушивались, когда Гудим начинал выводить трели соловьиные.

— Ты понимаешь, Любава! Лодью снаряжают, новые земли открыть хотят, а меня помощником кормщика позвали! Ты представляешь, какая это удача для меня! Ведь я простой рыбак, у берега только ходил, а тут дальнее плаванье, да ещё помощником!

Сколько увижу, чему научусь! Гостинцев тебе заморских привезу целый мешок!

— Дааа! — опять зарыдала Любава. — А меня забудешь!

— Да ты что! — испугался парень.— Разве я могу тебя забыть! Боги этого не допустят, ведь я тебе слово дал, а ты мне ответила. Сварог и Лада-матушка на нас взглянули с Ирия. Мы теперь на всю жизнь вместе связаны. Вот если бы ещё взглядом да словом в разлуке можно было перекинуться!

И влюблённые опять прильнули друг к другу. Вдруг Любава радостно захлопала в ладоши:

— А я знаю! Знаю!

— Что знаешь?

— Знаю, как можно связь между нами держать!

— Это как же? — удивился Гудим.

— А помнишь, я тебе рассказывала про нашу ведунью, бабку Веселину? Я к ней две зимы ходила, она меня узлы-наузы вязать учила. Хвалила, говорила — сила во мне есть, вот только летом матушка запретила ходить, за детьми младшенькими надо было приглядывать, да по хозяйству помогать велела. А жалко! Сильно нравилось учиться у неё! Ой, сколько всего я от неё узнала-то!

— А зачем узлы вязать, для чего?

— А для всего! На лучшее будущее, для вечного союза, для верности и зачатия ребёнка, на исполнение желания, да ещё много всего.

Только я давно не вязала, забывать стала!

— Подожди-ка! — Гудим перебил воспоминания Любавы. — А я ведь тоже кое-какие наши славянские магические узлы знаю. Есть узлы на верную дорогу, на попутный ветер в море, на защиту от оружия и погубления, на мужскую силу...

— Вот! — перебила его Любава. — Ты уже всеми мыслями в море!

И она опять залилась слезами.

Гудим ругнул себя, что неудачно высказался, и попытался отвлечь Любаву:

— Так что ты говорила? Знаешь, как можно связь между нами держать? Что-то не сильно я в это верю.

— Я тоже не очень-то верю, запомнила, что делать, но не проверяла. Мы-то с тобой каждый день тогда виделись да разговаривали, так и узлы вязать не надо было...

Она хотела пустить слезу, но сдержалась.

— Так как это делается? — Гудим, зная верное действие морских узлов, всерьёз заинтересовался возможностью обмениваться мыслями.

А Любава, вспоминая науку бабки Весе- лины, про себя повспоминала заклинание, потом поискала, на чём бы поучить Гудима вязать нужный узел. И решила, что лента из косы подойдёт, лучше не надо.

— Вот, гляди. Нужно вязать вот такой узел. Сумеешь?

Гудим только усмехнулся.

— В море только и делаешь, что узлы вяжешь! Хотя такого не было. Дай-ка я попробую завязать! И привычные пальцы наловчились вязать нужный узел так же быстро, как Любава.

— А дальше что?

— А дальше вот что, — ответила девушка и достала новую красивую опояску. _

— Вот я в подарок тебе сплела, хотела в Купальскую ночь подарить, да ты уже далеко будешь. Бери сейчас.

Она вздохнула, но слёзы сдержала.

— А теперь из старой твоей опояски будем науз вязать. «Верные возлюбленные» зовётся. В опояске этой старой и твоя, и моя сила. Потому что я её плела для тебя, а ты её носил. А узел этот к Мать сырой Земле просьбу пошлёт, тебе на море, на чужбине пригодится её защита.

Гудим слушал внимательно, не перебивая. Сейчас он увидел любимую совершенно по-новому. Казалось, она осветилась какой- то волшебной, силой, глаза засверкали, голос стал звучать иначе, загадочно.

— Бери опояску со своего конца, я с другого. Быстро и вместе вяжем на концах по наузу. Ты на своём конце, я на своём. После этого я прошепчу нужное заклинание, а ты будешь повторять его и после разрежешь опояску посредине. Свой науз отдашь мне, а мой возьмёшь себе. Всё запомнил?

Гудим немного помедлил, вспоминая порядок действий, и кивнул:

— Готов!

— Тогда начинаем!

Они взяли каждый свой конец и начали быстро вязать первый узел.

— Повторяй! Там, где я скажу «Любава», говори «Гудим» и наоборот, понял? — и Любава начала быстрым шепотком на одном дыхании проговаривать волшебный заговор:

— Погляжу под восточну сторону...

Поклонюсь аз, Любава, Земле сырой — Матушке...

Голос Любавы то пел, как натянутая струна, то снижался до глухого шёпота. Гудим старательно повторял все слова за ней, заворожённый всем волшебным действием. А Любава продолжала заклинать дальше, тщательно выговаривая-выпевая:

— Как ты, каждую ночь Земля — Матушка вспоминаешь ясно солнышко,

Так чтобы и Гудим вспоминал меня, Любаву, каждую ночь...

W эта музыка волшебных слов, повторяемых несколько раз, обращённых то к Богам, а то к нему, Гудиму, наполняла парня новым неземным чувством к девушке. Но вот голос Любавы зазвенел необыкновенной силой, заканчивая заклинание:

— Завязываю на том! Замки и ключи моим словам.

Будь по-моему.

Тако бысть, тако буди, пока узел еси.

Она хлопнула в ладоши, знаком показала, где нужно разрезать опояску и как надо связать её в кольцо, чтобы надеть на шею.

— Всё, готово! А теперь, спроси: «О чём сейчас думает моя Любава?» Крепко сожми узел и прислушайся, ты услышишь мои мысли.

Гудим сделал так и расцвёл улыбкой:

— Ах ты, моя дролечка! Дай я тебя поцелую, волшебница ты моя! Хорошие у тебя мысли! Как же это получается? Я только сейчас вспомнил, моя-то матушка до замужества в вашей деревне жила, тоже к бабке Веселине ходила, та её узлы научила вязать. А потом, как я подрос, мне это знание передавала. Морские-то узлы я крепко помню, а другие подзабыл. Ну- ка давай вместе повспоминаем, какие ты знаешь, какие я. В жизни всё пригодится!

Так и обучали они друг друга, пока не пришло время расставаться.

И хотя ночи на севере белые, но утро все же наступает. Любава опять загрустила.

— Душа душу знает. Душа с душой беседует. Возвращайся скорее! — обняла она Гудима.

Парня ждала новая задача и дальняя дорога.

Любава же, проводив жениха, долго глядела вслед лодье, уносившей любимого, и даже думать — не думала, не догадывалась, какие испытания вскоре им выпадут, с чем им предстоит встретиться!

А лодья уносила’свою команду всё дальше. Оказалось, что лодейщики немного знали друг друга — по рыбацкому делу встречались, а кто-то вообще свойственником был, но были и незнакомые. Капитана никто раньше не знал, и все осторожно приглядывались к нему: кто такой, что можно будет .от него ждать в долгом и трудном плавании.

Видели же они широкоплечего молодого мужчину. Лицо его почернело от морских ветров, грива светлых волос ещё больше выгорела от солнца, серые глаза смотрят прямо и твёрдо, говорит мало и всё по делу. «Этот подойдёт!» — решили моряки.

И никто из них не догадывался, что под этой личиной скрывался сам Бог Мореплавателей, Переплут. Ватаман тоже оказался незнакомым.

Команда внимательно изучала его, а он — команду. Зрелый мужчина среднего рост§, но физическая сила чувствуется в развёрЙу- тых плечах, уверенных движениях, а ладони, когда боцман ненароком сжимал их в кулаки, ясно намекали, что под этот кулак лучше не попадать.

Но, когда заканчивался этот поверхностный осмотр, становилось ясно, что не физическая сила делает этого человека надёжным и крепким, как скала. Его взгляд не был жёстким, но возникала уверенность, что боцман знает и видит всех насквозь. Он мастерски управлялся с боцманской дудкой, его сигналы звучали без единой фальшивой ноты, и даже мысль ослушаться не возникала у лодейщиков, привыкших к вольнице. Матросские ноги сами бежали выполнять команду, а руки быстро делали нужную работу. И опять никто не догадывался, что их боцман и не боцман вовсе, а Бог Святобор, которого Род, именно за его умение создавать команду, назначил боцманом.

И вскоре дружина лодьи, собранная из малознакомых артельщиков, стала крепкой, как длань Перуна. Приложил к этому свою руку и лодейный кухарь. Хоть друг познаётся на рати да при беде, известно также, что где щи да каша, там и место наше. За общим столом и дружба крепнет, особенно, если кухарь Бог Квасура с добрыми словами еду на общий стол подаёт.

Повезло Гудиму: с таким кормчим да вата- маном скоро он станет опытным и бывалым моряком. Род всё делал обстоятельно.

А пока всё шло, как обычно. Лодья под парусами очень ходко бежала к югу, ветер дул в нужном направлении, море было спокойно.

И Гудим, в свободное от вахты время, услаждал команду своей игрой на обычной свистульке.

Вдруг вперёдсмотрящий закричал:

— Справа по борту вижу землю!

— Странно, — негромко произнёс капитан.— Этого острова нет на моих картах.

Он вгляделся в поминутно меняющиеся очертания острова.

— Эээ! Так вот оно что! Но, кстати, можно и первую проверочку команде устроить!

А боцман уже отдавал приказ сбавить ход и мерять глубину, чтобы не напороться случайно на подводную скалу.

— Ватаман! — раздалась команда капитана: — Свистать всех наверх!

Под трели боцманской дудки матросы и помощник капитана быстро выстроились на палубе.. Капитан пристально вгляделся в лица моряков.

— У нас по курсу остров. Но это волшебный остров, встретить который, а ещё и побывать на нём не каждому моряку выпадает даже раз в жизни. Те, кто побывал там, помнят о его чудесах всю жизнь. Но таких, кто был на этом острове и вернулся назад, очень мало. Гораздо больше тех, кто или не вернулся совсем, или вернулся, но потерял память и здоровье. Сейчас я ставлю вас перед выбором. Нужны добровольцы, пять — шесть человек, которые добровольно отправятся на остров, обследуют его. Но могут и не вернуться.

Не посылать отряд я не могу, так как задача нашего плавания — обследование неизвестных земель. Ясно? Добровольцы, шаг вперёд! Гудим первый, не раздумывая, шагнул вперёд. Мелькнула было мысль о Любаве, но тут же захлестнул восторг — Неведомое неудержимо манило! Вперёд шагнуло ещё полкоманды.

— Так, — удовлетворённо сказал кормщик: — Всех послать не могу. Отряд возглавит боцман, он же и выберет ещё пятерых. Вата- ман, играй отбой, нужно посоветоваться.

Все разбежались по своим местам, а капитан и боцман уединились в капитанской каюте. А там их уже ожидал Чернобог. Он постоянно следил, что происходит на корабле, носил личину матроса, но мог появиться невидимым в любое время, особенно сейчас, когда создалась непростая обстановка.

— Вам знаком этот остров? — сразу, без приветствий спросил Чернобог, что выдало его тревогу.

— Да, — ответил Святобор. — Знаком не только остров, но и его хозяйка. Можно даже сказать, что через Дыя, то ли с отцовской, то ли с материнской стороны, мы с ней в родстве. Зовут её Моргана. Она дочь Повелителя морских глубин, Черноморца. Живёт она то у отца, то на своём волшебном острове. Ждать от неё можно всякого — и хорошего, и плохого. Плохого — чаще.

Очень часто меняет настроение, а определить его можно по виду острова. В хорошем её настроении — это остров счастья, в плохом — лучше близко не подходить, не то, чтобы высадить команду.

— Мне там лучше и не показываться.— Чернобог действительно был встревожен.— Я в детстве озорник был. И однажды я очень набедокурил у неё в саду. Уверен, не простила до сих пор.

— А ты не уверен, что именно из-за тебя она явила нам свой остров?

— С этой колдуньей я ни в чём не уверен,— ответил Чернобог, горько улыбнувшись.

А Святобор сказал:

— Да, я слышал что-то об этой истории,— и переменил тему: — А как вам этот парень, Гудим, что первый шагнул вперёд, показался?

— На дуде он играет знатно, — ответил Чернобог, но что-то в нём есть, что будет к нему навий привлекать, беззащитность какая-то, хотя с виду парень хоть куда.

— Да, я тоже это заметил, — согласился Святобор.— Будем приглядывать.

Переплут же, по обыкновению, промолчал.

— Хорошо, вернёмся к отряду. Кого берёшь? — обратился Чернобог к Святобору.

Тот перечислил и пошутил:

— Надеюсь, тётушка моя четвероюродная будет в добром настроении.

— Я тоже надеюсь, что о моём присутствии она не догадывается,— хмуро подытожил Чернобог.

Капитан и боцман вышли из каюты, боцман назвал имена тех, кто высаживается на остров и внимательно вгляделся в свой небольшой отряд, задержал взгляд на Гудиме. «Да, прав Чернобог. Уж он-то в навьях разбирается. Не слабинка в парне, а что-то такое, чем навьи захотят завладеть, чего у них нет и никогда не будет, но иметь хочется до бесконечности. Приглядывать надо!» — окончательно решил он и скомандовал отправление. Волшебный остров любовно ждал гостей. В глубине острова виднелись замки неземной красоты, прекрасные дворцы, возле которых шумели фонтаны. Но, приглядевшись, можно было увидеть, что и дворцы, и фонтаны, и цветущие деревья вокруг как бы окутаны каким-то маревом и незаметно, но постоянно меняют своё очертание. Святобор, хотя и был в личине человека, но видел эти изменения очень отчётливо. Мысленно он спросил Чернобога:

— Остров постоянно меняет очертания. Нужно ли рисковать командой?

— Наша цель поставить команду в сложные условия. Не разбив яйца, яичницу не приготовишь. Но гляди в оба и предупреди всех.

— Учту!

Лодка тем временем уткнулась в береговой песок.

— Так, ребята! Слушайте все сюда! Остров волшебный, может внезапно под воду уйти. Двое останутся здесь, лодку на берег не вытаскивать, самим оставаться в лодке. Остальные за мной. Если что со мной случится, командование принимает помощник. Дальше шага ни от кого не отходить, команды выполнять моментально.

— Боцман, а нас уже встречают!

Святобор и сам почувствовал запах магии, но решил пока вида не подавать, может, пронесёт. Но нет! Четверо крепких мужчин спускались к берегу. Они несли на плечах роскошное кресло, на котором, как на троне, восседала изумительно красивая женщина. Святобору она очень напомнила Морену, Богиню Зимы и Смерти, жену Чернобога. Но ничего в ней не напоминало ту Моргану, которую он помнил. «Знает! Она знает, что Чернобог на корабле, поэтому и вид такой приняла. И знает, что я знаю!» Святобор принял решение. Он выступил вперёд и низко поклонился, а выпрямляясь, послал колдунье мысленный образ, предупреждая: «Люди ничего не знают». Моргана кивнула, принимая игру, и вслух сказала:

— Чужеземцы! Что привело вас ко мне на остров?

Боцман снова поклонился и сказал:

— Мы мореплаватели, исследуем моря в поисках неизвестных нам земель, чтобы завязать торговлю с местным населением. Ты позволишь нанести свой остров на наши карты, чтобы мы и другие путешественники могли снова навестить тебя?

— Вряд ли это поможет другим,— усмехнулась колдунья. — Но вам я разрешаю осмотреть мой остров, правда, местного населения нет и торговать будет некому. Пусть команда прогуляется вглубь острова, а с тобой я бы хотела поговорить. Мне кажется, я была знакома с твоей матушкой.

Святобор был в затруднении. Он не хотел оставлять матросов одних, ведь Гудим, помощник капитана, был так молод и неопытен! А тут ещё предупреждение Чернобога, да и Моргана явно, взяв себе облик Морены, показывала, что знает всё. Но положение обязывает! И он сказал, передавая командование Гудиму:

— Засеки время, через час встречаемся здесь, у лодки.

И, шагая рядом с креслом Морганы, перебрасывался с ней любезными фразами.

А моряки стали бродить по острову, но, к своему удивлению, не смогли определить ни его величину, ни его очертания. И не видели ни одной травы, которая не цвела бы, и ни одного дерева, которое не плодоносило бы.

Они ели плоды, сколько хотели, и пили хрустальной чистоты воду из источников. А потом набрели на пещеру, где в старинных сундуках хранились бесценные сокровища, горели бриллианты, сверкали карбункулы. Тут же были сложены бесчисленные тюки восточных шёлковых тканей, ящики с жемчугом и груды золотых слитков. Стены же пещеры были из драгоценных камней, и все они сверкали в отблесках слабого солнца. Моряки были очарованы невиданной красотой. Некоторые пытались набить карманы драгоценностями, но, как только руки касались камней, они превращались в пыль и просыпались на пол, а там снова становились драгоценными камнями. Время для людей потеряло всякий смысл, и они забыли, кто они и зачем здесь находятся. Между тем туман начинал окутывать остров, и людей стало клонить в сон.

Но вдруг Гудим почувствовал, что узел, что они вязали вместе с Любавой, начал жечь шею нестерпимым огнём, и он ясно услышал голос любимой, звавший его:

— Гудим! Ты где? Мне страшно, я не слышу тебя! Гудим!

Сонное наваждение вмиг покинуло его, он огляделся и увидел, что пещера завалена камнями, обросшими мхом, а по стенам пещеры сочится вода, поблёскивающая в лучах уже заходящего солнца.

— Бегом, к лодке! — скомандовал он, и привыкшие к дисциплине матросы тут же очнулись и помчались к берегу. А остров начал буквально исчезать у них под ногами! У лодки их уже ждал ватаман, а остававшиеся в лодке уже опустили вёсла в воду и ожидали команды. Последние подбежавшие толкнули лодку от берега, на ходу заскочили в неё. Боцман отсчитывал гребки, и лодка вскоре достигла борта лодьи. А там уже гремела якорная цепь — корабль срочно покидал заколдованный остров.

Но как же остров отпустил моряков? А это произошло так.

Святобор вынужден был отправиться к замку, шагая рядом с носилками Морганы. Та взглядом проводила отряд и как-то, вроде бы невзначай, спросила:

— Этот, ваш помощник, здорово насвистывает. На чём это он играет? Я слушала как-то его. Да ты входи, входи, гостем будешь,— и провела Святобора в богато убранную большую комнату. Святобор постарался скрыть панику. Он вдруг вспомнил, что за история была у Чернобога с Морганой! Всё повторяется! Только за спиной у Гудима нет всемогущего Рода, который смог изгнать Моргану и освободить пленённого сына.

— Да, ты прав! — усмехнулась ^Моргана.— Но и я уже не та неопытная девчонка, что была.

Ни тебе, ни Чернобогу со мной теперь не справиться, да и люди твои в моей власти. Думаешь, где они сейчас?

Стены комнаты сделались прозрачными. И Святобор вдруг ув^т^дел своих матросов в грязной и тёмной пещере, горстями пересыпающих каменную пыль.

— Ну так что? Меняешь жизнь всего отряда и свою собственную на одного парня? Уж больно сладкие трели он выводит на своей дудочке! Будет меня игрой ублажать!

Колдунья даже зажмурилась, предвкушая наслаждение. И в это время Святобор услышал голос Чернобога:

— На « три» ударим разом! Три!

И оба Бога одновременно нанесли сильный магический удар по колдунье, та упала, потеряв сознание. В то же время всё на острове стало терять свои очертания, волшебство ослабело, Гудим смог услышать призыв Любавы, матросы очнулись от морока, и все рванули к спасительной лодке.

Святобор тоже не стал терять времени, наложил на Моргану сонное заклинание и перенёсся к лодке. Матросы и Гудим уже скатывались с крутого берега, исчезавшего прямо под ногами. Так всё и кончилось благополучно, у моряков остались в памяти все чудеса волшебного острова, они потом долго пересказывали свои впечатления.

Гудим, оказавшись в одиночестве, доложил Любаве, что помнит, любит, а так как был в пещере, поэтому она и не могла до него дозваться.

Оба они, Гудим с Любавой, радуясь, что слышат друг друга, и не догадывались, что это началось испытание на прочность их любви и силы характера. Хотя осторожный парень решил всё же проверить наузы, что он умел вязать. Гудим обнаружил, что многие из них даже без длинных заклинаний могут моментально срабатывать, как только узел завязан. С этих пор он стал несколько шнуров всегда носить с собой. Так, на всякий случай, мало ли для чего могут понадобиться. А Богам стало ясно, что в Гудиме притягивает навий.

— Музыка им нравится! — возмущался весельчак Квасура.

Чернобог печально и серьёзно посоветовал:

— Святобор, ты не вели ему больше играть, пока мы в море. Счастливо ещё отделался парень. Стать прислужником у чёрной колдуньи, играть ей день и ночь по принуждению, счастья мало.

— Но авось всё же пронесёт, пройдёт беда мимо! — так беседовали Боги между собой, но понимали, что Моргана просто так не отступится. Гудиму ведь всего не расскажешь, не объяснишь, что стал парень из-за своего таланта лакомой добычей для тёмных сил.

Время шло, дни бежали один за другим, а догоняя их, бежала и лодья по синему морю. Не раз, и не два, а много больше встречались острова, пока неизвестные и не нанесённые на карты капитана, это быстро исправлялось, неисследованных мест становилось всё меньше. Гудим под руководством такого моряка, как Переплут, становился знающим и опытным мореходом. Благодаря амулету с узлом он частенько беседовал с Любавой.

И всё бы ничего, но запрет играть на дудочке очень расстроил Гудима. Видя это, Святобор посчитал нужным объяснить запрет.

И хотя знание причины утешило Гудима, но без любимого занятия было грустно. Зато он больше стал упражняться в мгновенном завязывании волшебных узлов. Чуяло моряцкое сердце, что не раз и не два понадобится ему это умение. Хотя грустить и скучать, по правде говоря, было некогда. Обучение морскому делу и участие в исследовании неизвестных островов занимало всё время.

Но вот однажды на одном из островов случилось вот что. Отряд, который, как обычно возглавлял боцман, высадился на скалистый остров, который казался необитаемым. Цепочкой отряд поднимался по узкой тропинке на плоскую вершину ближайшей к морю горы, чтобы сверху оглядеть остров.

Гудим шёл замыкающим. Там, где тропинка круто поворачивала вправо так, что замыкающий мог увидеть передового, Гудим по привычке пересчитал отряд. Оказалось на одного человека больше. Он не поверил и пересчитал снова, вглядываясь в каждого идущего.

— Кто же лишний? — спрашивал он себя.— Ага! Матрос, который шёл в середине цепочки, никак не мог оказаться в отряде. Гудим точно знал, что он должен был отдыхать от вахты.— Неужели нарушил дисциплину и самовольно примкнул к отряду? Не похоже! — думал Гудим. И тут же вспомнил, что уже замечал, что в отряде не в первый раз оказывался кто-то, кто никак не мог быть в это время на острове. Гудим был парень осторожный, решил посоветоваться с боцманом, как человеком бывалым. К удивлению Гудима, ватаман отвернулся и буркнул:

— Показалось. Не бери в голову.

Одно дело получить такой совет, другое дело его выполнить. Гудим не стал брать в голову, а решил не спускать глаз с подозрительного матроса, стараясь держаться поблизости. Но всё пошло не так, как планировал Гудим. Матрос сам подошёл к Гудиму и задиристо спросил:

— Всё подсматриваешь?

— Наблюдаю, — степенно ответил тот.

— А почему? — продолжал настаивать матрос. Гудим не стал скрывать подозрений:

— Уж очень странно, когда человек должен от вахты отдыхать, а он в отряде!

— Ну и что? — не сдавался подозреваемый.— Имею право!

— А то, что я сам проверил, что ты уже спишь, в лодке я тебя не видел, а вдруг вижу, уже шагаешь с нами. Спрашиваю боцмана, а он мне, что не бери, мол, в голову. Но мимо боцмана комар пролетит, он будет знать, куда тот летит, кого укусит. А тут — не бери в голову? Значит, заодно.

Гудим редко говорил много, поэтому напрямик спросил:

— Ты кто?

Матрос помолчал.

— Видишь ли, Гудим... — начал он довольно неохотно.

— Ты говори, говори! — подбодрил парень.— Не стесняйся! После этого волшебного острова меня уже ничем не удивишь и не напугаешь.

— Это хорошо, что не напугаешь. Потому что я — Чернобог!

И не успел он это произнести, как оказался привязан крепкой верёвкой к ближайшему дереву. А Гудим продолжал быстро и шепотком приговаривать:

— Узел крепко мой завязан и надолго мужик связан. Лишь когда я разрешу, быть свободному ему!

Чернобог онемел от изумления. Никогда ещё Повелитель Нави, а это он был в личине матроса, не попадал в такое глупое положение!

— А теперь докажи, что ты Чернобог! — И Гудим отправился разыскивать ватамана. Тот был занят тем, что описывал деревья, незнакомые в Беломорье, а здесь образующие целые лесные массивы.

— Боцман! Пойдём со мной! Нужно кое- что показать!

Тот неохотно оторвался от дела.

— Так срочно?

— Да срочно и побыстрее!

Гудим повёл боцмана так, чтобы тот не сразу увидел пленника — хотел ещё кое-что выяснить. Как парень и ожидал, пленник всё ещё был привязан к дереву.

— Боцман! Честно скажи! Кто это? — и показал на привязанного к дереву матроса. Боцман среагировал неожиданно. Задыхаясь от смеха, он еле выговорил:

— Не видишь, что ли! Это Чернобог! .— и тут же оказался на траве, связанный по рукам и ногам.

— Тогда ты Белобог?

— Нет, я Святобор! — вынужден был сознаться боцман.

— Значит, тоже Бог! А почему же вы, Боги, связаны? — вознегодовал Гудим.

— Ты воспользовался магией Древних.

Редко кто из Богов владеет ей. Макошь точно знает, она же с Бальтасаром дружила... у нас эта магия считается женской. Вот за это пренебрежение мы сейчас и поплатились. Что дальше делать будем? Ведь пока мы связаны, мы не можем показать свой настоящий облик,— Святобор говорил спокойно и убедительно. Гудим верил и не верил. Но тот же боцман убеждал Гудима, что нельзя на дуде играть, потому что кругом много навий, а музыка их привлекает. И осторожность победила.

— Нет! — сказал он твёрдо.— Пока кто-то из Богов, кого я знаю и видел в истинном виде, не подтвердит кто вы, то будете связаны. И без обид!

— А кого ты видел в истинном обличье? — стараясь говорить спокойно, спросил Святобор. Гудим ответил сразу:

— Я же рыбак. Как-то в море Бог Переплут пришёл на помощь. Я его знаю.

— Это хорошо. Сейчас пошли матроса к капитану с запиской и попроси его прибыть на остров.

— А что, капитан тоже с вами заодно?

— Капитан и есть Бог Переплут! — рявкнул Чернобог, теряя терпение.

— Ну и ну! — только и смог выговорить потрясённый Гудим и пошёл отдавать распоряжение. А Боги смотрели друг на друга и не знали, смеяться или негодовать.

— Да, история! Ты можешь представить, какие разговоры пойдут?

— Я-то могу! Но я не Повелитель Нави! С меня что взять!

— Даа... Попали, как кур в ощип!

Вернулся Гудим, разговаривать с пленниками не стал, отошёл в сторонку. Даже мысли никакие не шли в ему голову. О чём тут думать! Или-или. Дело сделано, а там, как Макошь нить спряла, да в узел завязала! Вспомнив Макошь, он покрутил головой: «Скажи на милость! Древняя магия! И Боги бессильны против неё!» В это время на поляне в сопровождении уже другого матроса появился капитан. Он в недоумении остановился, увидев связанных.

— Капитан! — закричал ему Святобор.— Отошли всех матросов на корабль, а сам потом не подходи близко!

Переплут не стал выяснять, что, да почему, характер не тот. Он приказал матросу:

— Передай команду — всем на корабль, сам вернись и с лодкой жди у берега.

Тот побежал выполнять приказ. Капитан обратился к своему помощнику:

— Гудим, как я понимаю, ты почему-то связал боцмана и матроса. Объяснишь?

— Они утверждают, что они Боги. Но я им не верю. Они навьи шпионы!

Переплут оставался спокойным и невозмутимым. — Но, если они Боги, то что мешает им освободиться?

— Вот и я тоже так думаю! — уже не мог сдерживаться Гудим.

— Переплут! Шуточки потом! Отойди подальше от него и прими свой истинный облик! Он нам не верит, а верит только Богу Пере- плуту. Он владеет узелковой магией Древних, как бы и тебя не связал на всякий случай!

И такое отчаяние слышалось в голосах пленных, что Переплут решил дальше не выяснять детали, а сделать, как просят. Он отошёл и сбросил личину капитана, представ в истинном виде Бога Мореплавателей. Гудим был ошеломлён.

— Убедился, что это Переплут? — не выдержал Чернобог. — А теперь освободи нас!

— Пусть подтвердит, что вы — это Боги,— упрямо стоял на своём Гудим. А что ещё ему оставалось делать? Взявшись за гуж, не говори, что не дюж!

— Подтверди, Переплут! Парень упорный, будет долго стоять на своём,— посоветовал Святобор.

— Освободи их, они правду говорят.

— А сколько до этого неправды нагородили, как малого дитя за нос водили, — пробурчал оскорблённый парень, но шепнул что-то, и узлы сами развязались, верёвки упали.

— Теперь поверил? — спросил всё ещё взбешённый Чернобог.

— Нет, не совсем, пока не узнаю, зачем вы все здесь. Ведь и тот матрос, что здесь был, тоже не матрос, а, наверняка, Бог? И как вы объясните, что капитан и боцман, Светлые Боги, а ты — Тёмный, да ещё Повелитель Нави, а вместе с ними? Я люблю, чтобы всё ясно было.

— А я, как бы это объяснить, здесь на лечении по повелению Рода, Отца Всего Сущего,— пояснил Чернобог.

— Ничего себе! На лечении! Хотя, побудь- ка в Нави, у кого хочешь здоровье пошатнётся! — Гудим с сочувствием покачал головой. Чернобог хотел вспылить, не забывайся, мол, парень, с кем разговариваешь! Но, вспомнив, как он выглядел со стороны связанным, вдруг неудержимо расхохотался:

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒