Души теней 7 страница

– Они называют их хоши но тама , то есть «звездные шары». Кицунэ храпят в них часть своей магии, и единственный способ убить лису – уничтожить шар. Если найти звездный шар, можно управлять кицунэ. Именно этого хотим мы с Бонни.

– Но как его найти? – Елене очень понравилась идея контролировать Шиничи и Мисао.

– Са… – выдохнула Мередит и выдала одну из таких редких на ее лице улыбок: – по‑японски это значит: «Ну… не хотелось бы говорить об этом. Черт, я на самом деле не могу сказать». Думаю, можем использовать это слово и в английском.

Елена непроизвольно улыбнулась.

– В других легендах говорится, что кицунэ можно убить грехом раскаяния или освященным оружием. Не знаю, что такое грех раскаяния, но… – Она переворошила свои вещи и вытащила револьвер – старый, но вполне исправный на вид.

– Мередит!

– Это один из двух пистолетов моего дедушки. Второй у Мэтта. Они заряжены освященными пулями.

– Господи, какой священник освятил пули ?

Улыбка Мередит потускнела:

– Тот, который видел, что происходит в Феллс‑Черч. Помнишь, как Кэролайн захватила контроль над Изобель Сайту, и что та с собой сделала?

– Помню, – напряженно сказала Елена.

– А ты помнишь, что Обаа‑сан – бабушка Сайту – в юности служила в храме? Она была японской жрицей. Это она благословила пули, специально для убийства кицунэ, Видела бы ты, какой это страшный ритуал… Бонни чуть не упала в обморок.

– Ты не знаешь, как сейчас Изобель?

Мередит медленно покачала темноволосой головой:

– Лучше, но я надеюсь, она не знает, что случилось с Джимом. Она этого не выдержит.

Елена попыталась подавить дрожь. Изобель преследовали несчастья даже после того, как ей стало лучше. Джим Брюс, парень Изобель, провел с Кэролайн всего одну ночь, а теперь врачи говорят, что у него болезнь Леша‑Нихана. Это была та самая ночь, когда Изобель истыкала себя ножом и разрезала себе кончик языка. Джим, красавчик и звезда баскетбольной команды, съел себе пальцы и губы. Елена считала, что они оба одержимы, и их увечья – еще одна причина, по которой нужно остановить близнецов кицунэ.

– Мы это сделаем, – громко сказала она и поняла, что Мередит держит ее за руки, как и Бонни. Елена выдавила слабую улыбку: – Мы найдем Стефана и остановим Шиничи и Мисао. Мы должны это сделать.

На этот раз кивнула Мередит. И добавила:

– Еще кое‑что. Хочешь это услышать?

– Я должна знать все.

– Хорошо. Все источники утверждают, что кицунэ сначала захватывают девушек, а потом убивают парней. Способы есть самые разные. Они могут просто прикинуться блуждающим огоньком и завести тебя в болото, или столкнуть с утеса, или воспользоваться сложнейшей магией трансформации.

– Да, – глухо сказала Елена, – я поняла это из того, что случилось с тобой и Бонни. Они могут принимать любое обличье.

– Да, но всегда немного неточно. Главное, чтобы у тебя хватило ума это заметить, они не могут сделать идеальную копию. Но у кицунэ может быть до девяти хвостов, и чем хвостов больше, тем лучше они колдуют.

– Девять? Ужас какой. Мы даже не видели никогда кицунэ с девятью хвостами.

– Ну, все еще впереди. Они свободно переходят из одного мира в другой. Ах, да. Именно они охраняют Кимонские врата. Догадаешься, как переводится ото название?

– О нет.

– О да.

– Зачем Дамон потащил нас через всю страну, чтобы пройти через ворота, охраняемые лисами‑оборотнями?

– Са… Когда Мэтт сказал, что вы едете куда‑то в район Седоны, мы с Бонни пришли именно к такому выводу.

– Отлично, – Елена взъерошила волосы и спросила: – Еще что‑нибудь?

Чувствовала она себя как натянутая до предела резиновая лента.

– Только одно. Надеюсь, тебе станет легче. Некоторые из них хорошие. Я говорю про кицунэ.

– Хорошие – в каком смысле? Хорошие бойцы? Хорошие убийцы? Хорошие лжецы?

– Нет, я серьезно. Некоторые из них – вроде как боги и богини, которые тебя испытывают, а если ты удачно пройдешь испытание – то награждают.

– Думаешь, стоит рассчитывать на встречу с такими?

– Не слишком.

Елена уронила голову на столик, где были разбросаны распечатки:

– Мередит, как мы собираемся с ними справиться, когда пройдем через Врата Демонов? Моя Сила не надежнее севшей батарейки. И там не только кицунэ, но и разные демоны и вампиры, в том числе древние. Что мы будем делать?

Она посмотрела подруге в глаза. В темные глаза, цвет которых она никогда не могла определить. К ее удивлению, Мередит не восприняла ее слова всерьез, а просто допила диетическую колу и улыбнулась:

– У нас еще нет плана А?

– Пока только идеи, ничего определенного нет.

– А у тебя?

– Кое‑что для планов В и С. Поэтому станем действовать как всегда – будем стараться, ошибаться и мучиться, пока ты не придумаешь что‑нибудь гениальное и не спасешь нас.

– Мерри. – Мередит моргнула. Елена не использовала это сокращение черт знает сколько лет. Девушки не любили эти клички и не употребляли их. Елена продолжила серьезным тоном: – Я очень хочу спасти всех – всех – от этих ублюдков‑кицунэ. Я готова жизнь отдать за Стефана и всех вас. Но в этот раз под удар может попасть и кто‑нибудь другой.

– Под пулю или кол. Я знаю. Бонни знает. Мы говорили об этом по дороге. Мы с тобой, Елена. Знай это.

Был только один способ ответить. Елена схватила Мередит за руки. А потом попыталась узнать новости об интересующем ее предмете – осторожно, как будто трогала больной зуб:

– А Мэтт… он… как он?

Мередит кинула на нее взгляд искоса. От нее ничего не могло ускользнуть.

– Он в порядке, только растерян. Постоянно просто пялится на что‑то и не слышит, если с ним заговаривают.

– Он объяснил, почему уехал?

– Ну… Он сказал, что Дамон тебя гипнотизирует, а ты… ты не сопротивляешься. Но он мальчик, а мальчики ревнуют.

– Да нет, он прав. Я хотела поближе узнать Дамона, а Мэтту это не понравилось.

– Хммм… – Мередит смотрела из‑под ресниц, едва дыша, как будто Елена была птичкой, которую нельзя спугнуть.

Елена засмеялась:

– Ничего страшного. Я так думаю. Просто… Дамону нужна помощь, даже больше, чем Стефану, когда он приехал в Феллс‑Черч.

Мередит подняла бровь, но ничего не сказала.

– Я думаю, что Дамон гораздо больше похож на Стефана, чем он хочет показать.

Мередит подняла бровь еще выше. Елена посмотрела на нее, открыла рот раз или два.

– У меня проблемы? – беспомощно спросила она.

– Если ты так говоришь после недели, которую провела с ним в машине… тогда да. Но мы помним, что женщины – профессия Дамона. А он воображает, что влюблен в тебя.

– Нет, он на самом деле, – начала Елена, но вдруг прикусила губу, – господи, мы говорим о Далюне. Да, у меня проблемы.

– Давай немного подождем и посмотрим, что будет, – резонно заметила Мередит. – Он очень сильно изменился. Раньше он просто сказал бы, что твои друзья не приедут. А теперь он слонялся поблизости, слушал.

– Да. Мне просто надо быть поосторожнее, – в голосе Елены сквозила неуверенность. Как помочь ребенку внутри Дамона, не сближаясь с ним самим? И как объяснить все это Стефану?

Она вздохнула.

– Все будет хорошо, – сонно пробормотала Бонни. Мередит и Елена повернулись к ней, и Елена почувствовала, как по позвоночнику разливается холод. Бонни сидела прямо, но не открывала глаз, ее язык заплетался: – Вопрос в том, что Стефан скажет по поводу этой ночи в мотеле вместе с Дамоном?

– Что? – Елена почти кричала, так что разбудила бы любого спящего. Но Бонни никак не отреагировала.

– Что случилось какой ночью в каком мотеле? – потребовала объяснений Мередит.

Елена не ответила, поэтому она поймала ее руку и развернула лицом к себе.

Елена посмотрела на подругу. Она знала, что ее глаза ничего не выражают.

– Елена, о чем она говорит? Что произошло между тобой и Дамоном?

Елена постаралась не измениться в лице и вспомнила слово, которое только что выучила:

– Са…

– Елена, ты невозможна! Ты не собираешься бросить Стефана, когда его спасешь?

– Нет, конечно нет! Стефан и я всегда будем вместе!

– Но ты провела ночь с Дамоном, и что‑то между вами было.

– Что‑то… да, наверное.

– И что же это?

Елена улыбнулась, ответила извиняющимся тоном:

– Са…

– Я узнаю у него! Я заставлю его защищаться!

– Ты можешь составить план А, план В и еще что‑нибудь, но это все равно не поможет. Шиничи украл его воспоминания. Мередит, мне очень жаль, ты не представляешь насколько. Но я поклялась, что никто об этом не узнает.

Она посмотрела на подругу снизу вверх, в глазах стояли слезы:

– Хотя бы один раз позволь мне оставить все как есть.

Мередит ослабила захват:

– Елена Гилберт. Этому миру очень повезло, что ты в нем одна. Ты… – Она остановилась, как будто раздумывая, продолжать или нет. Потом сказала: – Пора спать. Скоро рассветет, и скоро мы увидим Врата Демонов.

– Мерри?

– Что еще?

– Спасибо.

Врата Демонов.

Елена оглянулась на заднее сиденье «приуса».

Бонни сонно моргала. Мередит, которая гораздо меньше спала, зато гораздо больше слышала, напоминала клинок: острый, холодный и ко всему готовый.

Больше смотреть было не на что. Дамон вел «приус», рядом с ним на сиденье лежали бумажные пакеты. За окном, где должен был гореть ослепительный аризонский рассвет, был только туман.

Это пугало и запутывало. Они свернули с шоссе 179, и туман постепенно окружил их, сначала оплетая отдельными щупальцами, а потом поглотив целиком. Елене показалось, что они полностью отрезаны от обычного мира с его макдоналдсами и таргетами, что они пересекли границу того места, о котором не следует даже знать, не то что туда ехать.

На встречной полосе не было ни одной машины. Елена пыталась смотреть в окно, но видела только что‑то вроде быстро плывущих облаков.

– Мы не слишком быстро едем? – спросила Бонни, протирая глаза.

– Нет, – ответил Дамон. – Еще одна машина в это же время на этой дороге была бы слишком забавным совпадением.

– Это место похоже на Аризону, – разочарованно отметила Бонни.

– Насколько я знаю, это место вполне может оказаться Аризоной. Но мы еще не миновали Врата. И в Аризоне нет места, где можно пройти сквозь них случайно. На дороге всегда есть какие‑нибудь ловушки и хитрости. Проблема в том, что неизвестно, с чем мы столкнемся. И еще, – он посмотрел на Елену с тем выражением лица, которое означало: «Я не шучу. Я говорю с тобой, как с равной. Я серьезно».

– У тебя очень хорошо получается имитировать человеческую ауру. Если ты выучишься по пути еще одной штуке, то при желании сможешь использовать свою ауру, а не просто прятать ее, пока она не вырвется из‑под контроля и не начнет поднимать машины по три тыщи фунтов весом.

– Что я смогу получить?

– Сейчас покажу. Для начала расслабься и отдай мне контроль над аурой. Потом я начну его потихоньку ослаблять, и ты заберешь контроль обратно. В результате ты научишься направлять Силу в глаза – и видеть намного лучше, в уши – и слышать лучше, в конечности – и двигаться быстрее и точнее. Поняла?

– Ты не мог меня научить этому, пока мы не начали свою небольшую прогулку?

Он беспечно улыбнулся, и она невольно улыбнулась в ответ, сама не зная чему.

– Я не был уверен, что ты уже готова, пока ты по пути сюда не продемонстрировала, как умеешь контролировать свою ауру, – честно сказал он. – Теперь уверен. В твоем разуме есть вещи, которые просто нужно открыть. Ты это поймешь, когда мы их откроем.

«Откроем чем? Поцелуем?» – подозрительно подумала Елена.

– Нет. Нет. И это еще одна причина научиться. Твоя способность передавать мысли неконтролируема. Если ты не научишься держать мысли при себе, ты ни за что не сможешь миновать контроль у Врат, притворившись человеком.

Контроль. Звучало интригующе. Елена кивнула:

– Отлично. Что будем делать?

– То же, что и раньше. Я сказал, расслабься. Попытайся мне довериться.

Он приблизил правую руку к левой стороне груди, не прикасаясь к золотистой ткани топа. Елена почувствовала, что краснеет, и представила, что же думают наблюдающие за этим Бонни и Мередит.

А потом Елена почувствовала что‑то еще.

Не холод и не жар – нечто, напоминающее оба этих ощущения одновременно. Это была чистая Сила. Она бы сбила Елену с ног, если бы Дамон не держал ее другой рукой. Елена подумала, что он использует собственную Силу, чтобы…

…чтобы причинить боль…

Нет!

Елена попыталась сказать Дамону – словами и мыслями, – что Силы было слишком много, что ей стало больно. Но Дамон проигнорировал и эти мольбы, и слезы, текущие по щекам Елены. Его Сила вела се Силу по телу, причиняя боль. Его Сила текла в крови и тащила за собой ее Силу, как хвост кометы. Он заставлял ее направлять Силу в разные уголки тела, накапливать ее там, не давая выдохнуть, не давая двигаться.

Я сгорю…

Все это время она смотрела на Дамона, пытаясь передать ему свои чувства: страх, шок, мучительную боль. А теперь…

Ее разум взорвался.

Остаток ее собственной Силы продолжал течь по телу, больше не причиняя боль. При каждом вдохе количество Силы росло, но она просто текла в крови, не увеличивая ауру, а усиливая ее. Через два‑три судорожных вдоха Елена поняла, что может дышать нормально.

Теперь Сила просто тихо скользила внутри Елены, снаружи же девушка выглядела как обычный человек. Еще Сила образовывала несколько пульсирующих болезненных узлов, и прикосновение к ним все меняло. Она поняла, что смотрит на Дамона круглыми глазами: он должен был рассказать все, а не кидать ее во все это с размаху.

«Ты настоящий ублюдок», – подумала Елена и почувствовала, что Дамон получил эту мысль. И его ответ почувствовала – вежливое согласие.

А потом Елена забыла о Дамоне и бросилась в новое осознание. Она понимала, что может удержать Силу внутри и незаметно для окружающих накапливать ее для настоящего удара.

Что же до узлов…

Елена огляделась. Еще пару минут вокруг была бесплодная пустыня, а теперь из обоих глаз словно исходили лучи света. Ее ослепило. Цвета были болезненно яркими. Она почувствовала, что может видеть на гораздо большее расстояние, чем когда‑либо. Ну и в качестве маленького бонуса она смогла наконец‑то разглядеть в глазах Дамона границу между радужкой и зрачком.

Да, и то и другое было черным – но разных оттенков черного. Конечно, они почти сливались, но радужка казалась бархатной, а зрачки ярко блестели. Мерный бархат, удерживающий свет внутри себя – как ночное звездное небо, как звездные шары кицунэ, о которых рассказывала Мередит.

Прямо сейчас эти глаза с расширенными зрачками не отрывались от ее лица – Дамон не хотел упустить се реакцию. Вдруг уголок его губ дернулся в усмешке:

– Ты смогла. Ты научилась направлять Силу в глаза. – Он говорил таким тихим шепотом, которого она раньше ни за что не смогла бы услышать.

– И в уши, – тоже шепотом ответила она, прислушиваясь к тишайшим звукам вокруг. Высоко над головой пищала летучая мышь – на слишком высокой для человеческого уха частоте. Падающие песчинки играли целый концерт – они стучали друг от друга, отскакивали с тихим звоном и только потом падали на землю.

«Поразительно, – сказала она Дамону, слыша в собственном мысленном голосе спокойствие. – Теперь я всегда смогу с тобой так разговаривать?»

Ей захотелось быть поосторожнее – телепатия могла открыть больше, чем она сама хотела бы сказать собеседнику.

«Лучше быть осторожнее», – согласился Дамон, подтвердив ее подозрения. Она сказала больше, чем хотела.

«Дамон, а Бонни так может? Ей показать?»

– Кто знает? – Дамон ответил вслух, отчего Елена вздрогнула. – Учить людей Силе – не самая сильная моя сторона.

«А как насчет моих Крыльев? Я смогу теперь ими управлять?»

– Не имею ни малейшего понятия. Никогда не видел ничего, им подобного. – Дамон на мгновение задумался, а потом покачал головой. – Думаю, тебе надо поговорить с кем‑нибудь более опытным, кто научил бы тебя управлять Крыльями.

Прежде чем Елена ответила, он продолжил:

– Лучше нам вернуться к остальным, мы почти у Врат.

– Думаю, потом я уже не буду пользоваться телепатией.

– Да, это тебя сразу разоблачит.

– Но ведь потом ты меня всему научишь? Всему, что ты знаешь об управлении Силой?

– Пусть этим займется твой парень, – грубо ответил Дамон.

Он боится. Елена попыталась спрятать эти свои мысли за стеной белого шума, чтобы Дамон не прочитал их. Он так же боится открыть мне что‑то лишнее, как и я ему.

– Отлично, – сказал Дамой, когда они с Еленой присоединились к Бонни и Мередит. – Теперь будет трудно.

– Мередит вскинула на него глаза:

– Теперь?!

– Да. По‑настоящему трудно. – Дамон наконец‑то расстегнул свою таинственную черную сумку и пробормотал: – Смотрите. Это Врата, через которые мы должны пройти. В это время можете закатить все истерики, какие хотите, потому что вы – пленницы.

Он вытащил из сумки несколько веревок.

Елена, Мередит и Бонни прижались друг к другу, демонстрируя единство клуба боевых динозаврих.

– Зачем, – Мередит говорила медленно, как будто давая Дамону еще немного времени на размышления, – зачем нам эти веревки?

Дамон наклонил голову набок:

– Чтобы связать вам руки.

– Зачем?!

Елена была в шоке. Она никогда не видела Мередит разозленной. Сама она не могла вставить ни слова. Мередит подошла к Дамону и уставилась на него с расстояния в четыре дюйма. Ее глаза посерели. Какая‑то часть Елены невероятно удивилась. Глубокий, чистый серый цвет. Она всегда считала, что глаза у Мередит карие, но это оказалось не так.

Дамон слегка встревожился. Да тут даже тиранозавр бы встревожился.

– Ты хочешь, чтобы мы разгуливали со связанными руками? А ты что будешь делать?

– Буду изображать вашего хозяина, – Дамон улыбнулся сияющей, но неуловимой улыбкой. – Вы трое будете моими рабынями.

Повисло очень долгое молчание.

Елена разом смела все препятствия, просто сказав:

– Мы не будем этого делать. Не будем, и все. Должен быть другой способ.

«Ты хочешь спасти Стефана?» – поинтересовался Дамой. В темных глазах, устремленных на Елену, тлело пламя.

– Конечно! – вспыхнула Елена и почувствовала, как горят щеки. – Но я не хочу быть рабыней, которую ты тащишь за собой на веревке.

– Это единственный для смертных способ попасть в Темное Измерение, – ровно сказал Дамон, – связанными или в цепях, будучи собственностью вампира, кицунэ или демона.

Мередит потрясла головой:

– Ты нам никогда об этом не говорил!

– Я говорил, что вам не поправится путь.

Даже когда Дамон разговаривал с Мередит, он не отрывал взгляда от Елены.

За внешней холодностью скрывалась просьба понять его. Раньше он просто прислонился бы к стене, приподнял бровь и ответил бы: «Отлично. Я никуда не иду. Кто‑нибудь хочет перекусить?»

Но Дамон хотел, чтобы они отправились в Темное Измерение. Он отчаянно об этом мечтал. Он просто не знал другого способа доставить их туда. Единственный известный ему путь…

– Ты должен пообещать нам кое‑что. До того как мы примем окончательное решение, – она смотрела ему прямо в глаза.

В этих глазах было облегчение, хотя другим девушкам лицо Дамона по‑прежнему показалось бы холодным и бесстрастным. Она чувствовала его радость от того, что она не назвала свое предыдущее решение окончательным.

– Пообещать – что?

– Дай слово. Поклянись, что независимо от нашего решения ты не попытаешься нас зачаровать. Ты не усыпишь нас и не заставишь делать то, что ты хочешь. Ты не применишь к нам ни одну из вампирских штучек.

Дамон не был бы Дамоном, если бы не начал спорить:

– А если наступит момент, когда вы этого захотите? Кое‑что вам лучше будет проспать.

– Тогда мы скажем, что изменили решение, и освободим тебя от клятвы. Понял? Никакого подвоха. Просто дай слово.

– Хорошо, – Дамон по‑прежнему удерживал ее взгляд. – Клянусь, что не буду применять к вам Силу; не буду вас зачаровывать, если вы сами меня не попросите. Даю слово.

– Прекрасно. – Елена наконец опустила глаза, чуть заметно улыбнувшись и кивнув. Дамон так же незаметно кивнул ей в ответ. Она обернулась и наткнулась на требовательный взгляд Бонни.

– Елена, – Бонни потянула ее за руку, – можно тебя на секунду?

Елена не смогла сопротивляться – Бонни была сильной и упрямой, как маленький валлийский пони. Бросив бессильный взгляд на Дамона, она пошла за Бонни.

– Что? – прошептала она, когда Бонни наконец ее отпустила. Мередит тоже подошла – видимо, дело касалось всего клуба динозаврих. – Ну?

– Елена! – взорвалась Бонни, как будто не могла больше молчать. – Вы с Дамоном ведете себя совсем не так, как раньше. Раньше вы не… короче, что на самом деле между вами произошло?

– Сейчас не время говорить об этом, – прошипела Елена. – У нас тут проблемы, если вы не заметили.

– Но… если…

Мередит подхватила незаконченное предложение, отбросила с глаз темный локон:

– Что, если Стефану это не понравится? «Что Стефан скажет по поводу этой ночи в мотеле вместе с Дамоном»? – процитировала она слова Бонни.

Бонни открыла рот:

– Какой мотель? Какая ночь? Что случилось?! – Она почти кричала, и Мередит пришлось ее успокаивать.

Елена посмотрела на одну подругу, потом на другую – на тех, кто готов был умереть вместе с ней. Дыхание пресеклось. Это было нечестно…

– Не могли бы мы обсудить это позже? – предложила она, пытаясь выражением глаз и движением бровей сообщить, что их может услышать Дамон.

Бонни шептала:

– Какой мотель? Какая ночь? Что?

Елена прервала ее, ровно сказав:

– Ничего не случилось. Мередит цитирует тебя, Бонни. Ты сказала это вчера ночью во сне. Может быть, когда‑нибудь мы поймем, что ты имела в виду, потому что я этого не знаю.

Она взглянула на Мередит, которая в ответ ограничилась поднятием идеальной брови, а потом нерешительно сказала:

– Ты права. В английском можно использовать слово «Са». Эти разговоры станут намного короче.

Бонни вздохнула:

– Ладно. Я сама все выясню. Можешь думать, что хочешь, но я справлюсь.

– Хорошо‑хорошо. Кто‑нибудь может что‑то сказать по поводу веревок Дамона?

– Сказать, куда он должен их засунуть? – тихонько предположила Мередит.

Бонни сжала веревку в кулаках, потом провела по ней маленькой белой рукой.

– Не думаю, что она куплена в порыве гнева. – Глаза ее затуманились, а голос стал низким и зловещим, как всегда, когда она была в трансе. – Парень и девушка за прилавком в хозяйственном магазине. Она смеется, а парень говорит: «Бьюсь об заклад, что в следующем году ты поступишь учиться на архитектора». Девушка соглашается и смотрит в никуда, и…

– И все это – шпионаж в чистом виде. – Дамон подошел к ним совершенно беззвучно. Бонни подпрыгнула и чуть не уронила веревку. – Послушайте, – резко продолжил Дамон, – граница всего в сотне метров. Или вы соглашаетесь на веревки и ведете себя как рабыни, или вы туда не попадете и не сможете помочь Стефану. Никогда. Вот и все.

Девушки переглянулись. Елена знала, что выражение ее лица ясно говорит, что она не просит Бонни и Мередит идти с ней, но сама пойдет, даже если ей придется ползти за Дамоном на коленях.

Мередит, глядя прямо в глаза Елене, медленно опустила веки и кивнула. Бонни тоже кивнула, соглашаясь.

Бонни и Мередит молча позволили Елене связать им запястья. Потом Дамон связал руки Елене и пропустил длинную веревку между тремя путами. Елена чувствовала, как краска поднимается от груди до границы волос. Она не смогла посмотреть Дамону в глаза, но знала, что он думает о том моменте, когда Стефан вышвырнул его из своей квартиры, как собаку, на глазах трех девушек и Мэтта.

«Мстительный хам», – Елена постаралась направить эту мысль прямо в Дамона. Она знала, что последнее слово ранит его сильнее всего – Дамон гордился тем, что он джентльмен.

«Джентльмены не попадают в Темное Измерение», – насмешливо сказал голос у нее в голове.

– Вот так, – добавил Дамон громко и взял веревку в руку. Он пошел прямо в канаву, и девушки столпились у него за спиной.

Елена никогда не забудет это короткое путешествие. Бонни и Мередит тоже. Они пересекли мелкую канаву и залезли в крошечную расщелину, похожую на открытый рот. Втроем они с трудом там уместились. Потом расщелина расширилась, так что они оказались в пещере. По крайней мере так подсказали Елене обострившиеся чувства. Вернулся вездесущий туман, и Елена не имела ни малейшего понятия о том, куда они идут.

Всего через несколько минут из густого тумана показалось здание.

Елена не знала, какими окажутся Врата Демонов. Возможно, она ожидала увидеть огромные двери из черного дерева с затейливой резьбой, инкрустированные драгоценными камнями. Возможно, грубую, выветрившуюся каменную кладку, напоминающую египетские пирамиды. Или энергетическое поле, мигающее и переливающееся синими вспышками лазеров.

В реальности же они оказались ветхим сараем, напоминающим старый склад. За ним была пустая площадка, огороженная забором с колючей проволокой поверху. От врат воняло, и Елена порадовалась тому, что Дамон не направил ее Силу в нос.

Там были люди, мужчины и женщины в прекрасных одеждах, сжимающие в руках ключи. Все они что‑то бормотали, прежде чем открыть дверь в стене. Одну и ту же дверь – но Елена готова была биться об заклад, что они попадают в разные места, если только их ключи похожи на тот, который она «позаимствовала» у Шиничи около недели назад. Одна из дам, казалось, оделась для маскарада – лисьи ушки торчали из копны золотисто‑рыжих волос. Только разглядев под длинным, до лодыжек, платьем, лисий хвост, Елена поняла, что это кицунэ, проходящая через Врата Демонов. Дамон быстро – и не слишком вежливо – подтащил их к другой стене, где за болтающейся на расшатанных петлях дверью находилась обшарпанная комната, которая внутри казалась больше, чем снаружи. Там продавали и выменивали самые разные вещи. В том числе и рабов.

Елена, Мередит и Бонни посмотрели друг на друга круглыми глазами.

Понятно, люди, у которых есть рабы, наверняка считают пытки и запугивание обычным делом.

– Проход для четверых, пожалуйста, – коротко сказал Дамон узкоплечему, но плотному мужчине, стоившему за конторкой.

– Три дикарки сразу? – Мужчина, пожиравший девушек глазами, обернулся и подозрительно посмотрел на Дамона.

– Что тут скажешь? Моя работа – мое хобби, – Дамон посмотрел ему прямо в глаза.

– Да уж, – засмеялся его собеседник, – но в последнее время мы принимаем не больше одной‑двух в месяц.

– Они мои по закону. Я их не похищал. На колени, – небрежно бросил Дамон девушкам.

Мередит поняла его первой – и опустилась на землю плавно, как балерина. Ее темно‑серые глаза смотрели на что‑то, чего больше никто не видел. Потом Елена каким‑то образом отвлеклась от всего и представила, что встает на колени, чтобы поцеловать Стефана на его тюремной подстилке. Это сработало.

А Бонни стояла. Самая тихая, самая зависимая, самая невинная из всех – она обнаружила, что не может опуститься на колени.

– Рыженькая? – Мужчина сверлил глазами Дамона, удерживающего на лице улыбку. – Может, выберешь что‑нибудь, чтобы она стала посговорчивее?

– Может, – коротко сказал Дамон. Бонни смотрела на него пустыми глазами. Посмотрела на подруг – и рухнула на колени. Елена услышала тихие всхлипы. – Но я давно понял, что твердый голос и недовольный вид работают лучше.

Мужчина сдался и снова обрушился на стул. Буркнул:

– Проход для четверых, – и потянул за грязную веревку от колокола. Бонни уже плакала от страха и унижения, но никто, кроме остальных девушек, этого не замечал.

Елена не осмелилась попытаться успокоить ее телепатически – это нарушило бы образ «обычной человеческой девушки». А кто знает, какие ловушки и устройства спрятаны здесь, чтобы помогать раздевающему их глазами мужику. Ей очень хотелось воспользоваться Крыльями прямо в этой комнате. Это бы стерло с его лица мерзкую ухмылку.

Через секунду ухмылка испарилась, как и хотелось Елене. Дамон перегнулся через конторку, что‑то прошептал, и с лица мужчины исчезло плотоядное выражение, а его кожа приобрела бледно‑зеленый оттенок.

«Ты слышала, что он сказал?» – спросила Елена у Мередит одними глазами.

Мередит, прищурившись, поднесла ладонь к животу Елены и сделала движение, как будто рвала что‑то. Улыбнулась даже Бонни.

Дамон вывел их наружу – подождать. Они стояли всего несколько минут, когда Елена своим новым зрением различила лодку, скользившую сквозь туман. Она поняла, что здание должно стоять на самом берегу реки, но, сколько бы Силы она ни направляла в глаза, никак не могла различить, где земля переходит в воду. Только направив Силу в уши, она услышала тихий шепот течения.

Лодка каким‑то образом остановилась. Елена не видела ни якоря, ни каких‑нибудь швартовов. Но она остановилась, и жирный мужчина опустил планку, чтобы они смогли сесть: вначале Дамон, а потом кучка его «рабынь».

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒