дней спустя 7 страница

— Ты сделал то, что должен был, Эйс. Я не могу судить за это. За что угодно, только не за это.

Я не знаю почему, но, услышав ее слова, я чувствую себя в десять раз лучше. Ведь она была противницей убийства, хотя в тот раз нам причинили вред. Она принимает меня. Она знает, что я сделал то, что должен, чтобы выжить. Если бы я убил Крейна на парковке, мы бы никогда не оказались в ловушке. Но я дал ему еще шанс. Почему? Потому что заботился о нем. Потому что доверял ему, и думал, что он опомнится. Но я был неправ. Он хотел моей смерти. Теперь я знаю, что не нужно прощать. Близкие — наши злейшие враги.

— Скажи, почему ты не сдался. — шепчет она. — Почему ты не сказал ему, где всё? Твои контакты?

Я пытаюсь сдержаться, потому что этот вопрос бесит меня.

— Лондон, я много работал. Даже не так — я вкалывал день и ночь, чтобы держать Кроу на плаву не для того, чтобы смотреть, как все исчезнет. — Я поднимаю руки, ладонями вверх. — Нет. Неа. Черт возьми. Я предпочел бы сдохнуть, чем передать ее кому-то. Тем более тому, кто планировал меня убить с первого дня встречи со мной. Думаю, здесь замешан Бриджес. Он был единственным, кто вызывал мои опасения. Этот хер умен, как черт. Вероятно, он вычислил, кто мои враги. Я знал, что не должен был отпускать эту суку.

Лондон дергает меня и быстро оглядывается на закусочную, вздыхает и опускает голову, закрывая лило волосами. Я не вижу ее реакции. Но не хочу, чтобы она думала, что все это произошло из-за нее. Если бы она не уговорила меня отпустить Питера, он бы сдох, и ничего этого не случилось бы. Никто бы не поднял руку на меня и Кроу. Мы были бы счастливы, живя в каком-нибудь экзотическом месте. Жизнь двух людей, жизнь в любви.

Без ошибок.

Без вины.

Просто блаженство.

Мир.

Счастье.

— Это не твоя вина. — Я обхватываю ладонями ее лицо и Лондон смотрит на меня, еле сдерживая слезы. — Я знаю, ты так думаешь, но это не так. — Я нежно целую ее в лоб. — Все, через что мы проходим, происходит не просто так. Это жизнь. Она делает нас сильнее. И иногда, поступает вот так, заставляя нас осознать то хорошее, что у нас есть.

Лонни заставляет себя улыбнуться, всхлипывая носом.

— Я не могу не чувствовать вины. Я знала, что Питер что-то задумал, ведь он ненавидит тебя. Он хотел быть тобой. Эти алмазы заботили его больше, чем собственная жизнь. И я уверена, что он сделает это снова.

Я пожимаю плечами и отпускаю ее. Подходит официантка и ставит перед Лондон заказанный десерт.

— Яблочный пирог для Вас, — говорит она, и уходит к новому потоку клиентов.

Лондон поднимает вилку и ставит ее в центр, но не ест. Я уверен, что уничтожил ее аппетит.

— Три года, — говорит она так, будто не может в это поверить. Я ничего не отвечаю. Просто не могу. — Знаешь, когда ты впервые пришел, я думала, ты пришел, чтобы сказать, что хочешь исчезнуть из моей жизни. Я тогда подумала: «Черт, почему Эйс Кроу вернулся, когда моя жизнь нормализовалась?» Теперь же я понимаю. И, Эйс, мне очень жаль... — Ее голос обрывается. Она касается моего лица, и ее пальцы поглаживают мой подбородок, а глаза влажные и умоляющие.

— Перестань обвинять себя, Красная.

— Я знаю, но... Прости. Мне так жаль, что я не дождалась. Я сожалею о Греге и что ты не можешь быть сейчас со мной и Эйденом. Мне жаль, что я не доверяла своим чувствам. Что-то говорило мне, что ты жив, но я не верила себе. Я думала, что схожу с ума и цепляюсь за призрачную надежду.

У меня дергаются губы.

— Ты не сумасшедшая, детка.

Ее губы складываются в мягкую улыбку. Она целует меня и притягивает к себе. Мои руки ложатся ей на талию, а член пульсирует от нахлынувшего желания. Лондон разрывает поцелуй, задыхаясь, когда говорит:

— Я люблю тебя, Эйс. И я обещаю, что поговорю с Грегом сегодня. Я закончу эти отношения. Ради нас. Клянусь. Я люблю тебя.

Эти слова, срывающиеся с ее уст, звучат, как сладостный бальзам.

— Пообещай, что это будет сегодня. Мне тяжело принимать, что другой мужчина рядом с моей женщиной. Это моя киска, — и моя рука пробегает по ее гладкому бедру. — Твое сердце принадлежит мне. Ты — моя женщина. Моя Красная. Моя, — я рыкаю, приближаясь пальцами к ее киске.

Она улыбается нашему следующему поцелую, а затем говорит:

— Да. Твоя.

Мы целуемся, и пламя между нами разгорается все больше. Ветер, очевидно, больше не беспокоит Лондон, потому что она скидывает мою куртку со своих плеч и передает ее мне. Она начинает переползать ко мне на колени, но я останавливаю ее.

— Я — твой, Красная. Поверь, я хотел бы трахнуть тебя прямо здесь и сейчас, но не нуждаюсь в зрителях. Вернемся в отель.

Я встаю, придерживая ее руками, и она поднимается, подхватывая мою куртку. Я вытаскиваю пару купюр чтобы оплатить счет и дать чаевые, разворачиваюсь к двери и мое сердце останавливается. Мой пульс учащается, словно я увидел призрак.

Прошлое.

Черт, неужели именно это чувствовала Лондон, увидев меня, когда я вернулся? Вот так вот встретиться лицом к лицу с кем-то, с кем думал, что снова никогда не заговоришь?

У двери в хорошо подобранном черно-сером костюме от Армани, подстриженными волосами, чистым бледным лицом стоит никто иной, как мужчина, который раньше был моим водителем и пилотом. Мужчина, который улетел из Лондона от всего дерьма, которое свалилось. Он сообщил Бьянке о моей смерти. Один из моих гребаных людей.

Трентон Брукс. Трент.

Я не могу в это поверить.

Глава 21

Эйс

Nocturne — Daft Punk

Он пристально смотрит на нас, переводя взгляд то на меня, то на Лондон, то на наши переплетенные руки. На мгновение в голове выстреливает мысль, что это он сдал меня. Но когда он направляется ко мне с радостной улыбкой на губах, я понимаю, что все еще могу доверять ему. Предатель не он. Нет. Я с умом подбирал своих людей и убедился, что могу доверять им. Так и было до Крейна и Джона...

— Господи, — выдыхает Лондон, удивленно глядя на подходящего к нам мужчину. — Трент?! — Она отпускает мою руку, и крепко обнимает его, тот возвращает объятия.

— Рад видеть тебя, Лондон.

— А я как рада! Что, черт возьми, ты делаешь здесь?

Он смотрит на меня, и его лицо становится мрачным, совершенно точно указывая, что он здесь не ради удовольствия.

— Босс, извини, что помешал, но есть кое-что, о чем ты должен знать, и как можно раньше.

— Что? — спрашиваю я.

— Думаю, я знаю, кто похитил тебя.

— Кто, Трент? — Я делаю шаг вперед. — Бриджес? Это был Бриджес?

Он поднимает руки в воздух, будто попался полицейским с поличным.

— Нет, босс. Я тоже так думал, но ошибся. — Он тянет меня в сторону, и шепчет, чтобы слышал лишь я. — Бриджес умер шесть месяцев назад. Передозировка болеутоляющими. Депрессия. Я следил за ним. Это не он.

— Тогда кто, черт возьми?

Трент вздыхает, оглядываясь на Лондон.

— Я слышал, что мисс Бейкер неофициально делала запросы в твоем деле. Заявив, что у нее есть некоторые файлы, которые она хочет отнести в суд и воззвать к «справедливости». Брехня. Она что-то пронюхала и не хочет, чтобы кто-то еще узнал. Ей известно, что федералы больше не копают на тебя, хотя ты и был для них угрозой. Когда ты умер, они подумали, что мир стал безопаснее. Она — наша цель. Я верю, что она замешана в этом, босс.

Мое горло сжимается. Конечно. Мисс гребаная Бейкер. Мой бывший адвокат, сумасшедшая сука. Я трахал ее, но никогда не доверял ей. Уж она бы никогда не оставила меня в покое. Но она трусиха. И сама не способна на подобное.

— Она не может работать в одиночку.

— Точно, — Трент качает головой, — но если мы сможем взять ее, то достанем и заказчика. Я собирался пойти на это один, пока она ни о чем не догадалась, но подумал, что ты захочешь поучаствовать.

Я прищуриваюсь.

— Бессмысленно. Зачем ей меня уничтожать?

Трент хитро улыбается.

— Ты — Эйс Кроу. Каждый вне Кроу хотел пристрелить тебя, сэр.

Я смотрю на Лондон, которая с нетерпением ждет, когда я вернусь.

— Мы должны вернуться, босс. Заканчивай уже это дерьмо. Я не могу спать по ночам. Не знаю, кто это, но чувствую, что говнюк собирается пришить и меня. У меня был охранник. Я уехал далеко от Нью-Йорка, но... До сих пор не могу поверить, что все умерли. Я должен был быть там. Я должен был приехать в этот гребаный переулок, когда увидел Лондон одну и в слезах.

Он ругает себя. Мой верный Трент. Преданность — вот почему я нанял его. Он больше не работает на меня, но действует так, будто я плачу ему.

— Как ты меня нашел?

— Моя семья сказала, что получила деньги. Я подсуетился и узнал, что они пришли с ирландского счета, от Брюса Кроу. Мне пришлось напрячься, чтобы получить имя. Но это того стояло — я понял, что ты жив.

— Даже Бьянка не знает, что ты спасся в тот дождливый день.

Он потирает шею.

— Не нужно было это делать, босс. Мы не тронули твои деньги. Хотя, как я вижу, ты не бедствуешь.

Я смотрю на свой костюм, ухмыляясь.

— И я сам.

— Нет. Ты ничего мне не должен. Правда, — он роется в кармане и вытаскивает толстый конверт. — Я возвращаю их.

— Трент...

— Нет, Эйс. — Его голос твердый. — Это твои деньги. Твоя кровь, пот и слезы. Ты работал для этого. Не я.

Я смотрю ему в глаза. Знаю, что он не заберет конверт. Он лучше бы оставил его на полу. Мои люди могли быть такими же упрямыми, как и я. Вздохнув, я засунул конверт в задний карман.

— В любом случае, я знал, что первое, что ты сделаешь, это найдешь Лондон, — он кивает в ее направлении. — Поэтому мы искали и ее. Мой человек сказал, что она в Креоле. Пробил по страховке. Я приехал и несколько недель наблюдал за ней, все казалось нормальным, и я спокойно уехал. Но когда я вернулся, ее поведение изменилось. Она вела себя будто стала параноиком. И тогда я понял, что ты где-то рядом.

— Это так очевидно? — спрашиваю риторически.

— Однажды он последовал за ней в отель «Валентина» и решил, что ты там. Поэтому я ждал. Видел, как ты вышел. Я нашел тебя. И пришел к тебе сейчас, потому что не хотел прерывать слишком рано. Я не был уверен, но наблюдая за тобой, понял, что ты хочешь вернуть ее, потому что поставил семью на первое место.Я это понимаю.

— Черт, если ты нашел меня так быстро, то сколько же понадобится времени им.

— У меня была фора. Лондон здесь живет под девичьей фамилией матери. Первые несколько дней я видел ее лишь с сыном и другим мужчиной. Тебя не было видно, но сейчас ты здесь. — Он радостно усмехается своей смекалке. — Я уверен, кто бы ни пытался тебя найти, сейчас пошли искать в другом месте, но они вернутся. Меня они не видели, потому что первые несколько недель я наблюдал за Бьянкой. Вот почему мы должны уехать. Сейчас.

Я облизываю губы. Если я уйду, проведя так много времени с Лондон и после обещания, что не вернусь к прошлому, она не простит. С другой стороны, если я этого не сделаю, то наши жизни всегда будут в опасности. Мы не сможем жить, постоянно оглядываясь. И я отказываюсь постоянно убегать. Я предпочитаю избавляться от дерьма.

Я не бегаю и не боюсь за свою жизнь.

Ни никто на этой земле не будет ебать меня или моих людей, и не уйдет безнаказанным.

Нет.

Потирая затылок, я говорю:

— Позволь мне поговорить с ней. Она должна знать, что происходит. Она поймет. Надеюсь.

Трент кивает.

— Понял, босс. — Он вручает мне визитку. — Позвони мне, когда будешь готов.Я с тобой. Это были и мои братья. Они нарвались на плохих людей. — И с этим он отворачивается, смотрит на Лондон и выходит. Сквозь окна, я вижу фары Бугатти Трента, и как он уезжает.

Я поворачиваюсь к Лондон. Она смотрит на меня. Мне не нравится то, что я должен сказать ей. Я не знаю, как она это воспримет, но я должен это сделать. Я должен. Для нас. Для моей семьи — нашей семьи. Для моих погибших людей.

Подойдя к ней с угрюмым лицом, я говорю:

— Мы должны поговорить.

Она кивает, хватая меня за руку и выводит из кафе, не говоря ни слова.

Глава 22

Лондон

Give Me Love — Ed Sheeran

Мы молча едем в отель.

Я не знаю, что говорить. Сначала я была категорически против того, чтобы Эйс возвращался, но узнав, что произошло на самом деле, и увидев живого Трента, я понимаю, что он должен идти. Он должен сделать то, что нужно.

На кону не только его жизнь. Но и моя. И Эйдена. И Бьянки. И даже Мориса. И если он не вернется и не разберется, то всем, кого любит и о ком заботится, может быть причинен вред.

Мы приезжаем, и Эйс первым заходит в здание, придерживая для меня дверь, и затем следует за мной. Прежде, чем я успеваю отойти, он хватает меня за талию и притягивает к себе. Его губы касаются моей щеки.

— Ты расстроилась?

Я качаю головой.

— Нет. — Я оборачиваюсь. — Вообще-то, нет. Я... Я хочу, чтобы ты это сделал.

Его глаза удивленно расширяются от моих слов.

— Ты действительно хочешь этого?

— Да. — Мои глаза жжет от накопившихся слез, но я еще сдерживаю себя. — Я хочу, чтобы мы были счастливы, Эйс. Я не хочу постоянно оглядываться назад. Не хочу жить в страхе. Я не хочу, чтобы нашему сыну что-либо угрожало. Я не хочу, чтобы тебе что-либо угрожало.

— Все будет хорошо...

— Нет. — Страх все же прорывается, сквозь мою хрупкую блокаду. — Нет, Эйс. Не говори этого. Это же ты сказал мне в прошлый раз. Что все будет в порядке. Ты не можешь знать наверняка. Эти люди..., — я задыхаюсь, — ... опасны. Они знают, что делают. Они знают где ты и что ты будешь делать. Что, если они ждут твоего возвращения? Что, если они вновь схватят тебя, но на этот раз ты не сбежишь... и не вернешься?

— Этого не произойдет. — Обхватив лицо руками, он говорит мне, — Я больше не допущу подобного.

Я прижимаю ладони к его груди, моя нижняя губа дрожит.

— А если это ловушка? Я не могу вновь потерять тебя.

Его глаза стекленеют. Эмоции захватывают меня, и слеза все же срывается с моих глаз.Сразу же, Эйс заключает меня в свои объятия, крепко прижимая к себе и тяжело дыша. Его дыхание ласкает мою кожу, утешает. Поднимаю голову и Эйс смотрит в мои глаза. Я изучаю его, наблюдая, как его глаза заполняются виной и даже страхом. Я знаю, что это страх за меня. Он боится потерять меня. И все, что было. Теперь мы все под прицелом. И он это знает. Он поставил нас под удар, и должен уладить это.

— И все это началось с моего выпуска, в тот день, когда мы встретились, — говорю я, оставаясь в его объятиях. — Я тогда бросила все в Атланте и отправилась с тобой в Нью-Йорк. Я уже тогда знала.

Он сжимает меня, вздыхая. Затем, приподняв мой подбородок, целует меня ревностно, грубо, заставляя мои внутренности сжаться от удовольствия.

— Знаю. И я здесь, чтобы защитить тебя. Ничего не изменилось с тех пор.

Мой взгляд затуманивается. Я кладу руки на его широкие плечи, и когда он поднимает меня, мои ноги обхватывают его талию. Эйс несет меня и мы оказывается в темной спальне.

Я цепляюсь за его брюки, сдергивая их, когда он отбрасывает мою юбку. Он стягивает мою рубашку и изполоски света, проникающей в приоткрытую дверь, я вижу, как его глаза пристально изучают мое тело.

— Ты так чертовски красива, — шепчет он. Схватив меня за бедра, он подводит меня к краю кровати, и когда я прижимаюсь к нему, снимает с себя рубашку. Я изучаю его вкусное, твердое тело, его естественные изгибы. Даже со шрамами, он прекрасен. Он идеален в моих глазах.

Я хватаю Эйса, и, не думая, целую каждый шрам. Каждую бывшую рану. Ожог возле плеча. Ни одна отметина не остается без ласки. Он гладит мои волосы, вздыхая. Я прикрываю глаза, борясь со слезами. Сдвинув руки к его бедрам, я притягиваю Эйса к себе и вздыхаю, нажимая щекой на живот.

Эйс ждет минуту, но затем наклоняется ко мне, и я не могу поверить в то, что вижу — по его щеке катится слеза.

После его возвращения, я не видела его слез, но сейчас, в этот момент, он раскрывается сам. Редкая сторона Эйса Кроу, которой мне недоставало. Он знает, что может случиться что угодно, и его возвращение — это риск.

Я больше не могу сдерживаться. Увидев его слезу, я сама начинаю плакать. Я тяну его к себе, отказываясь отпустить. Медленно Эйс толкает меня на кровать и ложится между моими ногами; его бедра упираются в мои, его член прямо у моего входа.

Перед тем, как взять меня, свою единственную, он шепчет:

— Мы будем вместе, Лондон. Мы будем бороться с этим. Ты станешь моей женой, потому что ты для меня — все. — Я отвожу взгляд, слезы скользят по моему лицу. Он осторожно хватает мой подбородок, заставляя смотреть в глаза. — Ты меня слышишь? Ты станешь моей женой. Как только я вернусь, мы сыграем большую свадьбу, и это будет лучший день в твоей жизни. Мы не забудем прошлое и будем идти только вперед. Ты, я и Эйден. А еще Бьянка и Морис. Мы будем одной большой, счастливой семьей, и никто не изменит это. Ты меня слышишь?

Я киваю, когда он стирает мои слезы.

— Хорошо, — шепчу я. — Я верю тебе.

Освободив мой подбородок, он опускает тело и его губы впиваются в мои. Медленно, он погружается в меня, издавая стон, кипящий между нашими губами.

Он внутри, его толчки нежнее, чем когда-либо. Он любит меня, толкаясь, будто это в последний раз. Его щека упирается в мою щеку, а теплое дыхание пробегает мимо моего уха. Я чувствую, как его слезы смешиваются с моими, его жесткое тело выходит из-под контроля.

Я цепляюсь за него, цепляюсь за моего Эйса. Эйса, который любит меня так же, как я люблю его. Мои ноги впиваются в его талию, я выгибаюсь под ним.

Он ставит меня на карачки и снова входит в меня, я стону от его ласк. Его рука ложится у моего горла, а вторая рука цепляется за мою талию, и после каждого толчка его стоны становятся громче.

Гуще.

Я тоже перестаю сдерживаться, чувствуя, как мое влагалище сжимает его член. Когда он заходит глубоко по яйца, я готова взорваться, но он меня переворачивает. Я снова на спине, а он продолжает неустанно вбиваться в меня.

— Я хочу, чтобы ты помнила меня, когда я уйду, — шепчет он. — Хочу, чтобы ты помнила, как я трахал тебя. — Он наклоняется и целует изгиб моей шеи, погружаясь глубже. — Хочу, чтобы ты помнила, как я люблю тебя, Красная. — Его глаза закрылись, и я обвила руками его шею. — Боже, Лондон, — стонет он, прижимая лоб к моему, — я чертовски сильно люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — я задыхаюсь. — Я люблю тебя, Эйс. Сильно.

Он кивает, и делает последние толчки. Его губы прижимаются ко мне, и мы освобождаемся, смотря друг на друга, будто от этого зависят наши жизни.

Нарушив тишину, Эйс говорит:

— Все будет хорошо. Я вернусь ради тебя и моего сына. Я сделаю все правильно. Я сделаю все, чтобы нам больше не пришлось волноваться. — Он нежно целует меня в щеку. — Я делаю это для нас. Ты доверяешь мне?

— Я тебе доверяю, — шепчу я. И так и есть. Я доверяю Эйсу. Больше, чем я думала. Когда я говорила, что он изменился, это было не к худшему. Это было к лучшему. Он знает, чего хочет. Он ценит хорошее, что есть у него сейчас. И он уже не тот эгоист, каким был раньше. Он проявляет сострадание. Он поднимает меня, заставляет чувствовать себя еще красивее. Главное для него — это Эйден и я. Его главная цель — сохранить нашу безопасность и счастье.

Он пожертвовал многим ради меня. С тех пор, как я вошла в его жизнь, я изменила его. Долгие годы я обвиняла себя, но он ни разу не обвинил меня. Он никогда не возлагал вину ни на кого, кроме себя.

Почему Бьянка не видела этого? Она замечает только худшее. Как будто не верит в его будущее.

Он изменился, и я погрузилась в него с еще большей любовью.

Я никогда не думала, что это будет возможно,и я буду сражаться так же сильно, как он.

Эйс поднимается с кровати и направляется к шкафу.

— Что ты делаешь? — Он оборачивается с серебряным пистолетом в руке. — Эйс...

Он шагает ко мне, хватает мою руку и кладет пистолет на ладонь.

— Это твой. Всегда носи его с собой, пока я в отъезде.

— Я... я не могу это использовать.

— Ты собиралась использовать его раньше... на Крейне.

— Но я никогда не собиралась стрелять...

— Не верю. Мы были в опасности, и мы снова в опасности. — Он приседает между моих ног. — Используй его, когда это будет нужно. Я не оставлю тебя незащищенной. — Он загибает мои пальцы вокруг холодного металла, и я сглатываю и киваю. — Не забывай его брать с собой.

— Хорошо. — Я выдыхаю. — Только когда это будет нужно.

***

Эйс звонит Тренту, и тот появляется через пятнадцать минут. Перед его приездом, Эйс быстро собирает вещи и одевается в хорошо подогнанный черный костюм, будто собирается пойти на бизнес-встречу, как только окажется в Нью-Йорке. Я помогаю ему с галстуком, и как только он готов ехать, он целует меня.

— Я люблю тебя, — говорит он мне на ухо.

— Я тоже тебя люблю.

Он садится в машину, но перед этим, быстро целует меня. Я смотрю, как отъезжает автомобиль Трента. Он уехал. Снова. Вот так. Но сейчас, я не расстроена. Так нужно. И теперь я должна позаботиться об остальном.

Завожу свою машину и еду домой. Когда я подъезжаю, то вижу, что машина Грега стоит на подъездной дорожке, и это странно. Он никогда не появляется до девяти, если у него не выходной. Я захожу и как можно тише закрываю за собою двери. Телевизор не включен. Внизу пусто, а значит, Грег наверху и, скорее всего, спит.

Вздохнув, снимаю сумку и, когда захожу на кухню, кладу ее на стол. Но стоит мне включить свет, я вижу за столом Грега со спящим Эйденом на руках.

Мое сердце испуганно прыгает в моей груди, и я прижимаю руку к ней, задыхаясь. Я опускаю вопросительный взгляд к Эйдену, Грег встает и кладет его поверх стола. Эйден ворочается, а я, слегка наклонив голову, хмурюсь.

— Грег...

— Я знаю, — бормочет он, проводя пальцами по волосам Эйдена.

— Знаешь что? Почему Эйден у тебя?

— Я забрал его у Бьянки.

— Как ты узнал, что он с ней?

— Потому что он не был с тобой... и ты не была с ними. — Он смотрит на меня, его лицо мрачное. Я никогда раньше не видела его таким. Темным. Жутким. Он пугает меня. Его пальцы продолжает пробегать по волосам Эйдена, и каждое движение отзывается во мне содроганием сердца.

— Прекрати делать это, — говорю, шагнув вперед. — Прекрати прикасаться к нему.

— Я знаю, — снова говорит Грег. — Есть кто-то еще.

Я замираю, потеряв дар речи.

— Эйс Кроу, — говорит он так спокойно, что моя кожа покрывается мурашками. Я смотрю на сумку, замечая опасность в глазах Грега.

— К-как ты узнал это имя?

Он хихикает, отрываясь от Эйдена и делая шагая вперед.

— Сейчас не очень разумно задавать вопросы, Лондон.

— Грег, я...

— НЕТ! — кричит он, заставляя меня вздрогнуть, а Эйдена проснуться. — Нет, Лондон! Не корми меня этим дерьмом. Я знал! Ты предала меня. Глупая сука!

Эйден переворачивается на столе.

— Мамочка?

— Все в порядке, детка, — шепчу я. Я начинаю тянуться к сыну, но Грег останавливает меня. Затем он подхватывает Эйдена на руки и направляется к дверям внутреннего дворика.

— Не смей трогать его!

— Ты солгала мне. У этого есть цена.

— Грег! Отдай мне сына!

Эйден смотрит на меня и Грега, и он начинает плакать.

— Мамочка! — кричит он.

— Все в порядке, милый. Он не причинит тебе вреда.

Грег смеется, будто опровергая мои слова.

— Ты в это веришь? Смешная.

Я смотрю, как Грег подходит к двери. Прежде чем он выходит, я открываю сумку и вытаскиваю пистолет. Снимаю пистолет с предохранителя и направляю на мужчину. Тот останавливается.

— Пистолет? Откуда он у тебя? Подарок Кроу?

— Отдай мне моего сына.

Подняв свободную руку в воздух, он поворачивается ко мне с усмешкой на губах. Я не ожидала, но он ставит Эйдена на пол и тот бежит ко мне, цепляясь за мое бедро. Он плачет, и это причиняет мне боль. Мой ребенок в опасности. А я поклялась, что никогда этого не допущу.

Гнев охватывает меня, но я держу Грега прицеле. Он стоит посреди кухни.

— Дай мне свое оружие, — требую я. Он не двигается, поэтому я кричу, — Быстро!

Он достает пистолет, покачивает головой и тихо улыбаясь, вытаскивает его из кобуры.

— Поставь на предохранитель и подвинь его. — Он молча делает это. — Теперь, — я задыхаюсь, показывая пистолетом на угол. — Отойди. — Как только он возвращается в угол, я бросаюсь к нему, вытаскивая наручники, и приказываю спуститься в подвал.

— Эйден, не засыпай. Хорошо, малыш?

Сын кивает, а я следую за Грегом в подвал.

— Сделай что-нибудь глупое, и я застрелю тебя. Я не шучу.

— О, трахаясь с бешеным Кроу, ты становишься такой же.

— Заткнись, — огрызаюсь. — Откуда ты узнал, кто он?

— Я знал, — смеется он. — Я знаю людей, которые хотят, чтобы он умер. И я хочу, чтобы он умер.

Я приказываю ему встать в угол, рядом с закрытым окном. Вытаскиваю наручники и закрываю их на его запястьях. Он передает мне ключ. Все прошло слишком легко. Что он планирует?

— Почему?

— Почему, что, сука?

Мое лицо вспыхивает, гнев наполняет меня. Опустив пистолет, я бью его по лицу.

Грег говорит:

— Это все планировалось, Лондон. Все это. Ты и я. Мне приказали наблюдать за тобой. Притвориться, что люблю тебя и Эйдена. Притвориться, что я идеальный чувак и твой шанс начать все сначала.

Слезы заполняют мои глаза. Я пячусь, не спуская его с прицела. Вытаскиваю ключи из кармана, открываю ящик стола и вытаскиваю алмазы, письма и фотографии. Иду к лестнице, но прежде, говорю:

— Я никогда не была влюблена в тебя. Ты не Он. Надеюсь, ты, черт возьми, сдохнешь здесь. — Я бегу наверх, когда он кричит проклятия позади меня. Захлопываю дверь, закрываю замки, бегу на кухню за Эйденом.

— Пойдем, милый, — говорю ему, беря его на руки. Я ставлю пистолет на предохранитель, как Грег, кладу его в сумку вместе с ключами и документами, а потом выбегаю за дверь. Фиксирую Эйдена в автокресле и лезу на переднее сиденье, завожу машину, вспоминая про мобильный. Я вытаскиваю, прокручивая список вызовов, надеясь найти номер Эйса, пока он не уехал слишком далеко, но черный грузовик с визгом останавливается позади меня.

— Мамочка! Что происходит?! — кричит Эйден.

— Ничего, детка, — говорю ему. Я лгу. Слишком много всего, и я чертовски испугана. Мужчина выходит из машины, и направляется в мою сторону. Я завожу машину, бросаю телефон и делаю резкий поворот вправо.

Выезжаю на улицу, но впереди дорогу мне перерезают два внедорожника, визжа. Мое сердцебиение ускоряется. Страх нападает на меня. На заднем сиденье Эйден начинает кричать громче, и я хочу позаботиться о нем. Я хочу уберечь его, но знаю, что не могу. Оружие не остановит этих людей. Ничто не остановит их.

Пока они не получат того, кого хотят.

Эйса.

Прежде чем я это понимаю, окно слева разбивается, и на меня летит стекло, пронзая кожу. Я кричу, когда дверь распахивается, и мое тело вышвыривают из сиденья. Грег смеется мне в лицо, но я сражаюсь, царапая его лицо, руки, все, до чего дотягиваюсь. Я слышу, как Эйден плачет в машине, но затем по мне бьют пистолетом и я падаю.

Быстрые шаги по асфальту. Я пытаюсь вырваться из рук Грега, но тщетно.

— Хватит, Лондон, — требует кто-то. Когда я поворачиваюсь на голос, то замираю, и когда он ступает в свет, не верю своим глазам.

— Боже...

Мужчина ухмыляется и поднимает руки в воздухе:

— Сюрприз. — Затем его лицо напрягается, руки упали. — Выведи его.

— Нет! — кричу, когда какой-то мужчина идет к задней двери моей машины и вытаскивает Эйдена. Тот плачет и зовет для меня. — Пожалуйста, нет! — Я кричу. — Он не имеет к этому никакого отношения! Отпусти его! — Слезы скользят по моим щекам. — Нет, мой сын! Пожалуйста!

Я изо всех сил стараюсь освободиться, но все, что я могу, это наблюдать, как ответственный за все происходящее, уходит с моим рыдающим сыном, будто даже не слышит меня. Я в темноте. Я не знаю, почему и от чего это происходит, но я тону в море тьмы.

Удушающем море черного.

Глава 23

Эйс

Blood On The Leaves — Kanye West

— Я ведь могу доверять тебе, верно? — я смотрю на Трента в темно-синем костюме, ведущего машину. Он утвердительно машет головой, его зеленые глаза широко раскрыты. Затем, моргая, он вздыхает.

Пробегая пальцами по своим пепельно-каштановым волосам, спрашивает:

— А ты как сам думаешь, босс?

— Я теперь сам не знаю, кому могу доверять. — Смотрю в пассажирское окно на нью-йоркских пешеходов, быстро переходящих улицу на зеленый свет. Из люков валит пар, воздух пропах хот-догами, пиццей и сигаретами. Как же я скучал по этому городу.

— Знаю, — говорит Трент. — Уверен, увидев меня, ты подумал, что я опасен.

Я не отвечаю, и он продолжает.

— Эйс, то, что у нас было с Кроу... это было реально. Я никогда не думал, что настанет день, когда все рухнет. Мы были сильными и слишком умными...

— Но кто-то оказался умнее нас. — Мое лицо застывает, когда я смотрю на мужчину. Тишина заполняет автомобиль и Трент отводит взгляд. — Я тебе доверяю.

Он удивленно смотрит на меня.

— Да?

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒