дней спустя 3 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 18Следующая ⇒

Не будет больше игр или лжи. Больше никаких нарушенных обещаний.

Это мир, в котором я живу сейчас.

Это новая я.

Это мир, за который я буду держаться, и никто не уничтожит его.

Даже мужчина, к которому рвется моя душа.

Даже не Эйс Кроу.

Глава 9

Эйс

Over My Dead Body — Drake

Во время обеда я понял, что не могу тянуть Лондон в дерьмо, которым наполнена моя жизнь.

Я вернусь. Я люблю ее. Она — моя жизнь. Но есть работа, и я должен был разобраться с ней, прежде чем появляться. Это моя ошибка. Я слишком нетерпелив. Нужно было подождать... или же никогда не возвращаться.

Вероятно, она сейчас думает об этом. Почему я вернулся? Почему потратил ее время? Почему я лгал ей в первый день нашей встречи?

Знаю, я растоптал ее сердце. Я уничтожил ее, но она не понимает, что я люблю ее, и мне нужно это сделать.

Я обязан это сделать, если хочу быть с ней и нашим сыном.

Ясное и светлое будущее. Без сожалений или беспокойства о том, что кто-то придет за мной и закроет меня на три года, а то и больше.

Мне повезло.

Я сбежал.

И это не просто так.

Я тяжело дышу и провожу рукой по лицу. Макс поднимает между нами окно для конфиденциальности, и я ценю это, поскольку не хочу видеть его сейчас.

Разбито не только ее сердце, но и мое. Это убивает. Она заслуживает большего. Она заслуживает драки.

Почему, блять, я не сражался?

Я слишком погрузился в свои мысли, пытаясь понять, кто хочет меня убить, вместо того чтобы думать о том, кто хочет помочь мне.

Я сделал все неправильно, и теперь я должен это исправить.

Нужно возвращаться в Нью-Йорк. А это может подождать.

В этот раз я все сделаю правильно.

Лондон нужна мне, и понимает она это или нет, она тоже нуждается во мне.

Глава 10

Лондон

Silhouettes — Of Monsters and Men

Это случилось, и я не горжусь этим.

Акт нежелательной похоти.

Благодаря моему умению притворяться, Грег не заметил, насколько я не в себе. И я была рада, что сразу после секса он принял душ и заснул.

Я снова приняла душ, но сон не идет ко мне. Как я могла? Всего несколько часов тому я буквально пылала. И этот жар сделал меня вновь грязной и похотливой, уничтожив то, на что ушли годы.

Так много всего, и я ненавижу принятое решение. Оно разбивает мне сердце. Грег ворочается и я смотрю на часы. Почти шесть утра, а значит ему скоро вставать на работу.

Звонит будильник и я закрываю глаза, притворяясь, что сплю. Мужчина тихо собирается, целует меня в щеку и выходит из спальни. Я слышу шум на кухне, звук работающего телевизора, а спустя какое-то время и звук открывающейся двери гаража. Его машина оживает и уезжает.

Я сбрасываю одеяло, рывком сажусь на кровати и бездумно начинаю расчесывать пальцами волосы. Мой телефон гудит, оповещая об принятом смс. Это Бьянка. Что ж, нам действительно нужно поговорить.

Проверив прогноз погоды, я одеваюсь в голубую рубашку, шорты-хаки и любимую белую футболку. Эйден внизу уже смотрит телевизор и доедает фруктовые злаки, которыми Грег для него всегда наполняет миску перед своим уходом.

— Привет, дружочек. — Я улыбаюсь, глажу сына по голове и целую его в щеку.

— Мамочка, это плохой парень, — показывает он на телевизор. Я смотрю и киваю. Мне сейчас не до плохих парней. Эх, малыш, если бы ты знал, как я связана с ними.

— Пойдем одеваться, — говорю я ему, направляясь к лестнице.

— А куда мы идем?

— Мы идем завтракать с тетей Бьянкой.

Карие глаза Эйдена загорелись, он улыбается — идея ему нравится. Я заставляю его умыться и одеться, а затем снова спускаемся вниз.

— Все взяли? — Спрашиваю, попутно ища подтверждение своих слов.

Малыш кивает, но бросает неуверенные взгляды по сторонам. Я смеюсь, пробегая пальцами по его кудрявым черным волосам, беру его за руку и закрываю двери.

Мы идем в наше любимое кафе на Бильтвор-Лейн. Сегодня тепло — идеальный день для отдыха на пляже, можно поиграть с Эйденом в песке. Лишь Господь знает, как мне нужно расслабиться. Мне нужно отпустить ситуацию... Очистить свой разум.

Я паркую машину, и мы с Эйденом идем к дверям кафе. Стоило их приоткрыть и сразу же погрузились в ароматы свежезаваренного кофе и свежей выпечки, это успокаивает меня. Вижу Бьянку, говорящую с кем-то по телефону. Она машет мне, и мы пробираемся к ней.

— Хорошо. Скоро увидимся, — заканчивает Бьянка разговор и смотрит на меня, закатывая глаза.

— Что случилось?

— Модель вчера сломала лодыжку в моих туфлях. И хочет подать в суд.

— О, нет, — я сажаю Эйдена себе на колени.

— Янка! — Визжит сын.

— Привет, Эйди-Вэйди! — Бьянка тянется к нему, сжимает его щеки и пощекочет, а Эйден согнувшись заливается смехом. — Она не может подать в суд. Она глупая. В контракте черным по белому написано, что мы не несем ответственность за любые несчастные случаи или травмы. Черт. Сейчас слишком ранее время для этого дерьма. — Она смотрит на меня и пододвигает ко мне чашку кофе. Я беру ее, делая большой глоток. — Итак, что случилось? Я села на самый ранний рейс, который смогла найти. За моим сумасшедшим кузеном нужен глаз да глаз.

Я смотрю на Эйдена, который слишком занят с машинками, чтобы обратить на нас внимание. Сажаю его рядом с собой, а затем ставлю локти на стол, пробегая пальцами по волосам.

— Это... он, — выдыхаю я.

— Эйс? — шепчет она, быстро гладя на Эйдена.

— Да. Он пришел вчера вечером и вывел меня из себя.

— Я видела, как он готовился. Тебе понравился пурпурный? — Ее улыбка сияет радостью. — Бьянка Лав сделала это!

Я смеюсь.

— Все было прекрасно, а ночь идеальной... пока я не вернулась домой. — Я смотрю на свой кофе.

— О нет, — она приглушает голос. — Что случилось? Он уже трахнул тебя?

— Это плохое слово тетя Янка! — хмурится Эйден.

Она хватает его за руку, и прижимает палец к его губам.

— Извини, малыш, — тот серьезно машет головой и продолжает играться. — Так что?

— Он возвращается. Ты была права.

Бьянка откидывается назад, в ее взгляде чувство вины. Она качает головой.

— Я знала, что это все слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Ее лицо мрачнеет. — Вот зачем? Зачем он ехал сюда? Чтобы сказать, что вернется туда?

Пожимаю плечами.

— Я не знаю, но это конец, Бьянка. Я ожидала большего. Думала, что он вернется и останется со мной, — ловлю себя на том, что повысила тон и приглушаю голос, попутно посматривая на Эйдена. — Я не могу. Я не переживу этого снова. Теперь у меня есть приоритеты. И я предала Грега, — шепчу я, и на глаза наворачиваются слезы. — Никогда не прощу себе это.

— Лондон, — бормочет девушка. — Нет... Ты не можешь. Ты не можешь вот так отказаться от него. Я знаю, что говорила тебе быть осторожной, но...

— Мне все равно, — я прикусываю губу, чтобы не разреветься.

— Лондон, — Бьянка протягивает ко мне руку. — Я... Мне жаль. Клянусь, я не знала, что он вернется. Я думала, он стал лучше. Но именно поэтому я и сказала, чтобы ты все хорошо взвесила. Эйсу нельзя доверять. И раньше нельзя было доверять. Да и как ему доверять, после того как его похитили, заперли и избивали?

— Он рассказал тебе об этом?

— Нет, не он, а Морис. Эйс все рассказывает Морису, а тот мне. Я волновалась. Я видела шрамы. Пулевые ранения. Они на его теле.

Рубцы? Пулевые ранения? Я шокировано уставилась на стол.

— Как он отнесся к тебе и, сама знаешь, к кому? — спрашивает Бьянка, наклонившись.

Я закатываю глаза.

— Он ненавидит это.

— Но он все еще здесь. Понимаешь? Мы разговаривали утром. Может вам нужно это обсудить?

Хмурюсь, когда я вижу отчаяние на ее лице.

— Да ты шутишь, Бьянка, — в моем голосе ирония.

Она моргает, но не говорит ни слова.

— Серьезно? — Я встаю, хватаю Эйдена за руку и отступаю. — Нам пора.

Я не должна вымещать зло на Бьянку. Я люблю ее, и не хочу потерять еще и ее. Она мне словно сестра, но она знает, чего я заслуживаю.

— Лондон, ты должна подумать об этом... Как он отреагирует на твое решение. Эйс сейчас растерян. И это после всего пережитого это понятно. Он раздавлен. Не говори, что не следует проявлять осторожность, но ты не можешь отказаться от него, будто он ничего не значит для тебя.

Я гордо вскидываю голову.

— Бьянка, ты сошла с ума, если думаешь, что я вернусь к прошлому. Эйс всегда был бешеным.

Ее яркие карие глаза удивленно расширяются, напоминая мне об Эйсе. Мое сердце воет от боли, но я должна быть сильной. Ради себя. Ради сына. Независимо от того, насколько мне больно, так нужно. Я приняла решение.

— Если бы ты видела его, когда я спросила, вернется ли он. Если бы ты была там, когда я думала, что он придет за мной, чтобы утешить... А вместо этого я получила лишь пустоту.

Я отступаю. Сердце гулко стучит в груди, слезы бегут по щекам.

— Если бы ты знала, какую боль причиняет мне это решение. Я не могу вернуться, Бьянка. Эйс просто продолжает черпать силы везде, где может. Он вернется к прошлому, а я не могу простить этого. Я делаю то, что лучше для всех. Ему лучше быть одному.

Сбитая с толку и необычайно тихая, Бьянка опускает голову. Ей нечего сказать, а я не хочу спорить. Обычно в наших разговорах последнее слово всегда за ней, но не в этот раз. Она знает, что я права, но не предполагала, что я его брошу.

Я поворачиваюсь и, держа сына за руку, направляюсь к выходу.

— Позвони мне, когда вернешься в Вашингтон, — говорю ей, прежде чем выйти.

Пристегиваю Эйдена в автокресле и закрываю дверцу, но прежде, чем подойти к водительской дверце, глубоко выдыхаю, борясь с нахлынувшими эмоциями. Я никогда не спорила с Бьянкой, никогда не причиняла ей вреда и не пыталась ее опустить — сегодня это впервые, и чувствую себя ужасно. Мне больно, ведь я знаю, что она больше не позвонит мне, потому что сейчас она слабее меня. И она может сломаться в любой момент, точно так же, как и я. Она будет плакать. Будет чувствовать себя плохо, но, несмотря на все это, она поймет. Только она и поймет.

— Тетя Янка в порядке? — спрашивает Эйден, когда я наконец-то сажусь в машину.

Я смотрю в зеркало заднего вида и киваю.

— Да, милый. С ней все в порядке. — Я завожу машину, глядя в сторону кафе. Вижу в окне расстроенную Бьянку. — Все будет хорошо, — бормочу я.

***

Проведя несколько часов на пляже, мы с Эйденом приходим домой освежиться, а затем я завожу его в детский сад, попутно прихватив список продуктов, что нужно купить.

На этот раз мой ум ясен, и я могу поблагодарить за это пляж. Он — идеальное место для отдыха: поваляться на солнце, почитать книгу и расслабиться. Погода была идеальной, а мне нужно было отдохнуть после разговора с Бьянкой.

Беру тележку и заезжаю в супермаркет. Люди проходят мимо, и я искренне улыбаюсь, напевая песни, которые знаю. Сверяю список. Кажется, все хорошо, и ничто не может пойти не так. Мир омывает меня как нежная волна, и я свободно дышу. Но потом... я слышу Его голос.

— Оставь немного для нас. Я нанесу немного между твоих ног, и слижу его. — Голос заставляет волоски на коже встать дыбом, и мои уши начинают гореть, когда я беру мед.

Немного повернувшись, вижу Эйса, он в синих джинсах, держащихся на его бедрах и черном V-образном свитере. Он стоит, его голова высоко поднята. Я чувствую его взгляд. Тяжелый и похотливый.

Я хватаюсь за ручку тележки и иду вперед. Позади меня слышны шаги, я ускоряюсь, пробираюсь к следующему проходу. Другим покупателям не понять почему я бегу. Отлично. Мы одни.

Подхожу к стеллажу с крупами, но больше не слышу шагов. Оглядываюсь, но я стою одна.

Хмурюсь. Еще раз осматриваюсь вокруг. Его нет. Смеюсь над собой.

Я начинаю воображать?

Хватаю коробку из злаков, которые Эйден постоянно ест, но, когда дотягиваюсь до моей любимой овсянки, рука касается моей талии, я задыхаюсь и коробка падает на пол.

Ореховые глаза встречаются с медово-коричневыми. Я замираю, когда он подтягивает меня к себе, его голова наклонена и легкая улыбка появляется на его губах.

— Я скучал по тебе.

Борюсь с желанием вырваться из этих объятий. Мое дыхание неровное, сердцебиение неуверенное, но тело предает меня, откликаясь волной желания на звуки его хриплого голоса.

— Отпусти меня. У меня нет времени на это дерьмо, Эйс.

— Уверена? С прошлой ночи прошло много времени.

Я не отвечаю. Вместо этого выбираюсь из его рук и возвращаюсь к тележке. Надо мной раздается смех и я смотрю на мужчину, издающего его. Он смотрит на меня, засунув кончики пальцев в карманы. Я отталкиваю его, намеренно заставляя его отступить на несколько шагов.

Конечно же, он следует за мной, и я не могу остановить его... или могу? У меня плохая привычка лгать себе. Я могу убедить разум, но мое сердце неоднократно предает меня, когда дело касается этого безжалостного человека.

Он молчит, продолжая идти за мной. Я отправляюсь в отдел морепродуктов, ища любимый лосось Грега. Оглядываюсь назад, Эйс стоит скрестив руки, прислонившись к двери морозильника.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? Вернись к тому, к чему стремишься.

Он хмуро смотрит из-под бейсболки. Затем отталкивается от морозильника и подходит ко мне той самой походкой, что поразила меня, когда мы впервые встретились. Его шаги медленны и размеренны, и с каждым из них мой пульс все громче гремит в моих ушах.

Я тяжело сглатываю, когда он хватает мою руку и пытливо смотрит в мое лицо. Я стараюсь бороться с чувствами, которые его прикосновение разжигает во мне. Хочу, чтобы он понял, что между нами все закончено.

— Уйди, — шепчу я.

— Нет.

— Отпусти меня, Эйс. Ты не подходишь мне.

— А Грег? — Он вздергивает бровь.

— А он — да. — Я отдернула руку и сжала губы.

— Как я уже говорил, — бормочет он, наклоняясь и прижимаясь губами к раковине моего уха, — гребанный, Грег. — Во мне все переворачивается. Что бы я ни думала, я погибла, и это чувство возвращается с удвоенной силой.

Эйс проводит носом по моей щеке, продвигаясь к шее. Он сжимает мои волосы, накручивает хвост себе на руку. Я напрягаюсь, пытаясь остаться абсолютно неподвижной.

Его губы касаются моей кожи, а тело кричит от желания секса, я схожу с ума. Эйс ухмыляется. Он смотрит на мою грудь, и я отступаю.

Я смотрю в его темные глаза, а затем невидящим взглядом хватаю тележку и качу ее вперед. Он снова смеется, и этот звук пронизывает меня, отзываясь влагой в моих трусиках.

Все, пора завязывать с покупками. В списке еще осталось несколько пунктов, но они могут подождать. Мое здравомыслие важнее нескольких коробок попкорна и других мелочей.

Я подхожу к кассе, оглядываясь назад, но не вижу Эйса. Он снова исчез, и я вздыхаю с облегчением, но плохая девушка во мне хочет, чтобы он вернулся.

Оплатив товар, я иду к машине и выгружаю покупки. Однако за время, пока я возвращала тележку, Эйс снова появился и ждал меня, прислонившись к дверце автомобиля.

Разочарованная, я иду к нему и пытаюсь оттолкнуть его от машины, но он не сдвигается. Он смотрит на меня, на мою грудь. Черт. Почему, черт возьми, я не надела лифчик?

Отступая, я фыркаю, и несколько прядей волос падают мне на лицо.

— Пожалуйста, уйди, Эйс. Я должна ехать.

— Что за спешка?

— У меня есть дела.

— Ты покраснела?

Меня так и тянет сложить руки на груди, но потом я понимаю, что именно этого он хочет. Он хочет, чтобы я чувствовала себя уязвимой. Открытой. Слабой. Он хочет, чтобы я просила его утешить меня.

Я молчу и просто смотрю на него.

— Встретимся в отеле «Валентина», — звучит как приказ, а не просьба.

Я все-таки скрещиваю руки на груди.

— Да пошел ты! Прочь с дороги!

Эйс хватает мой подбородок. Его бейсболка защищает глаза от солнца, поэтому все, что я вижу, это темнота, но в глубине его глаз я вижу тоску, которую он испытывает.

— Я мог бы открыть эту дверцу, взять тебя на заднем сиденье, и ты меня не остановишь. Ты любишь меня. А я люблю тебя. Так что давай не играть в эти игры. Мы уже прошли все это, Лондон. Пора взрослеть.

Я сжимаю губы и вырываюсь из его мягкой хватки. Но Эйс хватает меня, прижимая мои ягодицы, наши тела неоспоримо близки.

Мы как пазл. Идеальное прилегание.

Я замираю. Эйс прижимает свой эрегированный член к моему бедру, и я забываю как дышать, вспомнив, насколько замечательно этот член ощущался между моих ног менее двадцати четырех часов назад.

Он вдыхает меня, закрывая глаза, но через несколько мгновений отпускает:

— Сегодня, отель «Валентина». Номер 214. Мне нужно тебя увидеть. Мне нужно попробовать тебя. Мне нужно быть внутри тебя. Ты мне нужна. Ты мой разум. Будь там.

Неужели он действительно думает, что его слова тронут меня?

— Нет, — выдыхаю я. — У тебя был шанс. Но ты уничтожил его, нарушив обещание.

— Я что, сейчас в Нью-Йорке? — Он бросает вызов, внимательно глядя.

— Нет, но собираешься вернуться туда.

— Если бы я действительно хотел вернуться, я был бы уже там, — и он наклоняется ко мне.

— Не важно, — бормочу я, но знаю, что это так. Он здесь из-за меня. Он прав. Если он действительно хочет быть где-то, он будет там.

Эйс уходит, поворачивается ко мне спиной. Я смотрю ему вслед и мое сердце сдувается с каждым шагом, который все дальше отдаляет его от меня. Не хочу это признавать, но его прикосновения вызывают у меня привыкание.

Его голос.

Его аура.

Все в нем.

Я надеюсь, что он остановится. Надеюсь, он вернется, найдет оправдание, чтобы поговорить снова. Но...

Словно услышав меня, он, наконец, говорит:

— «Валентина», 214, — и затем исчезает за углом здания.

Глава 11

Эйс

Don’t Play This Song — Kid Cudi

Я сжимаю крепче бокал, когда слышу, как захлопывается дверь моего номера. Бьянка бросает свою дизайнерскую сумку на диван и твердо направляется ко мне. Я оглядываюсь и вздыхаю.

— Скажи мне, что это гребанная шутка! — выплевывает она, и рывком разворачивает меня, отрывая от созерцания заходящего солнца. Я отхожу от нее. Последнее, что я сейчас хочу, это спорить с единственным членом моей семьи, семьей, которую я оставил, естественно, кроме Лондон и моего сына. — Эйс, скажи, что ты не вернешься. — Она следует за мной, наблюдая, как я приканчиваю свой бурбон.

— Не вернусь.

— Ты долбанный идиот, если считаешь...

Я смотрю на Бьянку, мои глаза улыбаются, и она прерывает свою тираду. Она шокирована.

— Подожди, — она хмурится. — Ты, правда, не вернешься?

— Неа.

— Тогда что за ерунду я сегодня утром слышала от Лондон? Что ты ей сказал?

— Ты виделась с ней?

— Да. И она сказала, что ты уезжаешь. Ну, она не говорила, что ты прямо так и сказал, но ты этого не опроверг. Ей больно, Эйс. Она не хочет иметь с тобой ничего общего. Что, черт возьми, происходит?

Она садится на стул напротив меня.

— Я обхаживаю ее.

— Она не собирается сдаваться. Сегодня утром она казалась весьма серьезной. Она держится за то, что у нее уже есть. И еще, она никогда не спорит со мной перед Эйденом.

Я смеюсь, складываю руки и прислоняюсь к холодильнику.

— Возможно, она обманула тебя, но ей не обмануть меня. Она придет. Может, не сегодня, как я просил, но скоро. Она упряма и не бросится вот так сразу ко мне.

— Значит… — Бьянка жует нижнюю губу. — Ты думал об этом? Ты не вернешься?

— Нет. — По крайней мере, не сейчас.

Она облегчает вздыхает.

— Уф! Слава богу! — Отталкивая стул, она идет к дивану, дрожа от безмолвного смеха. — Я не знаю, что делала, если бы ты вернулся.

— То же дерьмо, что и всегда, когда меня не было рядом. Жила бы своей жизнью.

Она хмурится.

— Без тебя, Эйс, нет. Я не чувствовала себя защищенной. У меня не было никого, кто бы по-настоящему понял меня, некоторые... вещи. В некоторых ситуациях мне очень был нужен мой непрошибаемый кузен. Ты же знаешь, что Кроу — это часть и моего бизнеса.

Я наливаю ей выпить и сажусь рядом.

— Этого?

— Да. — Она хватает холодный стакан и пьет, прежде чем начать говорить. — Я имею в виду, «Кроу» не светится, но это символ для эмо, темная одежда для девочек — привязка к Ворону. Как и вот это. — Она указывает на татуировку на своей шее. — Я сделала ее, чтобы помнить, откуда я и с кем выросла. Помнишь, я ведь тоже была той сумасшедшей эмо-цыпочкой, которая потеряла родителей.

— Я удивлен.

Она смеется.

— Что? В этом нет ничего удивительного.

— Ты же ненавидишь Кроу. — Я замолкаю и спустя некоторое время продолжаю. — Мы... оказались в плохих условиях, прежде чем поняли, что произошло.

Ей нужны несколько секунд, чтобы осознать.

— Я помню, — мягко говорит она.

— И ты понимаешь, что я сожалею об этом, — я пытливо смотрю на нее. — Верно?

— Я тоже сожалею об этом. Я не думала... — Она перестает говорить, чтобы собраться с мыслями. — Я понимала, что-то обязательно случится, просто не думала, что это будет инсценированная смерть.

Я протираю шею, а Бьянка трогает мое плечо, и я смотрю в точно такие же медовые глаза.

— Но я очень рада, что ты здесь, Эйс. Правда. И надеюсь, что ты на самом деле станешь лучше.

Ее лицо изменилось. Это странное выражение, будто она знает, что говорит. Словно все сказанное, это ложная надежда. Она опускает взгляд на свои колени.

Решив переключить тему, говорю:

— Я рад, что тебе лучше, Бьянка.

Она смотрит на меня и в ее глазах сверкают слезами. Неожиданно. Я ждал улыбки или хотя бы намека на нее, но никак не слезы.

— Лучше? Каково думаешь, мне было после твоего исчезновения?

Меня удивляет ее внезапная смена настроения, осознание того, что с ней. У Бьянки есть тайные демоны, но никто не знает о них. Она может казаться спокойной — изворотливой, живой и злобной, но в глубине души она испорчена. Она никогда не была чистой. И хоть она хотела измениться, она знала, что никогда не станет другой. То, как мы выросли, наша жизнь, круто изменившаяся за несколько лет, не допускает ничего, кроме примесей и несовершенства. Со всем, что мы видели, и всем, через что прошли, мы — Кроу и никогда не будет чистыми, как бы мы ни стремились.

Я встаю, с недоверием глядя на Бьянку.

— Не надо, Эйс. Не сердись. Все нормально. Я в порядке. С этим покончено.

— Что ты сделала? — Она испуганно моргает, но не отвечает. Я с силой сжимаю ее плечи. — Не говори, что ты вернулась к этому дерьму, Бьянка.

Она бледнеет. Вырвавшись, Бьянка убирает прядь за ухо и больше не смотрит на меня. Тишина стоит вокруг нас, но напряжение все возрастает. Я пытаюсь понять то, что она сделала, но мне сложно. Ведь понимаю, что если бы я был рядом, она никогда бы не вернулась к... наркотикам. И не простым. Черт, «мы никогда не будет чистыми».

— Я была на реабилитации четыре месяца. Лондон и Моррис помогли мне пройти через это. Теперь я чиста. Клянусь. У меня был тяжелый период, но это было несколько месяцев назад. Мне стало лучше ради Эйдена и Лондон. Они нуждаются во мне.

С зажатой челюстью я отступаю, тяжело дышу и прилагаю все усилия, чтобы сохранить самообладание, но мне трудно, стоит только представить, во что Бьянка вляпалась. Я всегда был рядом, помогал ей. Я — тот, кто заставил ее понять, что можно достичь желаемого и без наркоты. Ей нужно было найти еще одно увлечение, а не только моду.

Я злюсь на себя больше, чем на нее.

Я не должен был позволять Бьянке покидать Нью-Йорк.

Я должен был быть там, а вместо этого я выбрал «бизнес».

Я обманул ее. И конечно, она ненавидела меня. Бьюсь об заклад, она обвинила себя в том, что случилось со мной, и поэтому прибегла к наркотикам.

Я задыхаюсь, и со всей злостью отшвыриваю табурет.

Бьянка вздрагивает, а я хватаю стакан и разбиваю его об стену. Осколки рассыпаются и один падает к моим ногам.

— Эйс...

— Я рассказывал тебе об этом, Бьянка, — я возвышаюсь над ней, но мне нужно сказать ей это. — Я никому не рассказывал об этом дерьме и никто не знает о твоих привычках, потому что хочу, чтобы ты была лучше. Ты — хорошая. Ты — хорошая Кроу, Бьянка. Я говорю тебе это!

— Я не могла ничего с собой поделать! — кричит она. — Я... я напилась. Пошла в клуб, и встретила этого парня... Просто случайного парня. Он отвел меня в VIP, и я увидела его... прямо на столе. Он словно ждал меня. Я только думала о наркотиках и тут, раз, вижу это. Прямо там. И он... будто звал меня.

— Ты видела что?

— ...Героин. — Ее голос едва слышен.

—Черт, Бьянка!

Две одинокие слезы текут по ее щекам.

— Я знаю! Я клялась тебе, что больше никогда не прикоснусь к нему, но это было так давно, Эйс. Прошло несколько месяцев после того, как мы узнали, что ты погиб.

Я смотрю ей в глаза, и она расслабляется. Что ж, я распустил охрану, и это и моя вина. Я — настоящий монстр. Я — причина, по которой Бьянка прибегала к наркотикам. Я — причина всего плохого в ее жизни. Мне хочется плакать, но я давлю в себе этот порыв. Хотя первые же срывающиеся слова доказывают мне насколько я слаб.

— Я был здесь. Я был здесь, Бьянка. Ты не могла меня видеть, и я извиняюсь от всего своего гребанного сердца... но я был здесь.

Она фыркает.

— Часть меня хотела верить, что ты был. Я представляла, что ты здесь. Притворялась, что ты рядом. Но единственный способ, который помогал мне это все представить, это...

Я представляю месяцы, которые она провела в реабилитационном центре. Пройдя через многочисленные болезненные ломки.

В прошлый раз я не показал этого, потому что был крут и слишком горд, но когда ты видишь, как меняется человек, о котором ты заботился годами... Ты понимаешь, что причинил ему больше зла, а не окружил заботой и любовью. И тогда ты ненавидишь себя за все это.

Я ненавижу себя.

Лучше бы я умер.

— Но ты здесь сейчас, — шепчет Бьянка, обнимая меня и содрогаясь от слез, — и я не могу больше терять тебя, Эйс. Не возвращайся. Даже не думай. Мы — все, что тебе нужно. Мы все изменились, когда думали, что ты умер. Понимаешь ты это или нет, ты оказываешь огромное влияние на нашу жизнь. Ты много значишь для нас. Мы нуждаемся в тебе.

Я тяжело сглатываю. Мое сердце грохочет. Я смотрю на плачущую Бьянку, а затем снова на горизонт. Я остаюсь неподвижным, позволяя ее словам погрузиться в меня.

У меня есть влияние.

Это важно.

Я не могу уйти сейчас.

И плачущая Бьянка тому доказательство. Ведь в последний раз я видел ее слезы, еще когда мы были подростками.

Я не могу уйти. Я остаюсь.

Я здесь. Время для нового начала.

Глава 12

Лондон

Skin — Rihanna

У Грега сегодня ночная смена, что дает мне достаточно времени все проанализировать. Мне тяжело. Я беспокоюсь об Эйдене. Он наблюдает за мной.

— Мамочка? Ты в порядке? — он заходит на кухню в своей любимой пижаме с гоночными машинками, у него сонный взгляд.

Я отстраняюсь от раковины и опускаюсь перед ним на колени.

— Я в порядке. Просто задумалась, мой хороший. — Я сгребаю его в объятия, когда он потирает глаза. — Идем. Ты сонный. Хочешь, чтобы я почитала тебе сказку?

— Я хочу про Гринча!

Я смеюсь, поднимаясь по лестнице.

— Значит будет Гринч.

Эйден уютно устраивается в постельке, и я читаю его любимую историю. Он стойко борется со сном до окончания сказки, я поцеловала его в лоб и включила ночник.

— Если я понадоблюсь тебе, то я буду внизу, хорошо? — Он кивает, но я знаю, что как только выйду, он сразу же уснет. Прогулка по пляжу и день в садике вымотали его.

Я вздыхаю, когда спускаюсь вниз в гостиную. Включаю свет и беру пульт от телевизора. Бездумно перещелкиваю каналы, надеясь, что это поможет очистить мой разум. Моя похоть… или стоит назвать это любовью?

Я все еще люблю его. Я все еще беспокоюсь о нем. Но Эйс все испортил. Не моя вина, что он принял такое решение. Он отпустил меня.

Но он пытается вернуть тебя, Лондон!

Новый канал приковывает мое внимание эротической сценой и я не могу оторваться от созерцания чужой страсти. Мое дыхание учащается.

Его руки движутся по ее талии, бедрам и направляются к священной долине.

Меня поглощает желание. Я хочу получить удовольствие. Откидываюсь назад, быстро оглядываясь.

Грега еще долго не будет. У меня много времени.

Я вспоминаю слова Эйса этим утром, то, как он касался меня.

Смотрел на меня.

Хотел меня.

Бросаю взгляд на банку меда, стоящую на столешнице на кухне, и смеюсь, но это не мешает моей руке скользнуть по моему бедру. Я откидываюсь на подушку дивана, опуская руки, мои пальцы приближаются к влаге. Зубами впиваюсь в нижнюю губу и закрываю глаза, вспоминая, что произошло на кухне меньше сорока восьми часов назад. Его толстый, восхитительный член, скользящий во мне. Член, по которому я так сильно скучала.

Неожиданный стон заполняет комнату, но я не останавливаюсь. Палец находит волшебную точку среди моих складочек и слегка нажимает на нее. Это волнует. Я не трогала себя там больше года. До встречи с Грегом все, о ком я думала, был лишь Эйс и то, как он мне нравился, заботился обо мне и потряс мое тело. А Грег стал временным отвлечением — просто членом, которым я могла воспользоваться.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒