дней спустя 11 страница

— Нет, Эйс. Прекрати. Ты ни в чем не виноват.

— Морис хотел достать меня. — Его голос хрипит и это пугает. — Он хотел, чтобы я умер, и он убил бы всех, кто мне дорог.

— Ты не знал. — Мой голос едва слышен.

Его глаза мерцают, в них слезы.

— В том то и дело, — он вытирает свой лоб. — Глубоко в душе я всегда знал, что Морис завидовал. Просто не думал, что он решится на что-то.

Его челюсть сжимается, когда он говорит сквозь стиснутые зубы:

— Я должен был оставить вас и не возвращаться. Ты, Эйден и Бьянка... вы все заслуживаете лучшего. Ты заслуживаешь большего, чем я. Все, что я когда-либо делал создавало лишь проблемы. С первого дня ты знала, что у меня проблемы. Я видел, как мало ты мне доверяла, когда мы впервые встретились. Ты была подозрительной, и имела на это полное право. Я недостаточно хорош для тебя и даже для собственного сына. — Он с мольбой смотрит на меня.

Мука.

Вина.

Эйс встает и отходит к окну. Мое сердце беспорядочно колотится в груди, когда он разворачивается к двери.

С трудом поднимаюсь, хватаю край матраца и спрашиваю:

— Эйс, какого черта ты делаешь?

Он не отвечает.

— Эйс!

— Ухожу, — шепчет он. — Отстань.

— Не будь дебилом. Эйс, пожалуйста... — Я еле сдерживаю слезы. — Пожалуйста, иди сюда. Ты винишь себя, но я не виню тебя. Я выбрала эту жизнь, — тыкаю себе пальцем в грудь. — Я хотела тебя, и знала, что будет. Это последствия каждого выбора. — Чувствую, что мое лицо заливает краска, а тело дрожит. Он не может уйти. Я не позволю. Независимо от того, насколько виноватым он чувствует себя. — Пожалуйста. Иди ко мне.

Он колеблется, глядя в пол. Через несколько секунд он, наконец, вздыхает и подходит, сняв с себя темно-синюю куртку. Он бросает ее на стул в углу и нажимает кнопку, чтобы полностью опустить мою кровать.

Как только я ложусь горизонтально, его руки опускаются около моей головы. Он тяжело дышит, а мое дыхание становится неглубоким. Мы смотрим друг на друга, теряясь в нашем собственном мире, забывая о том, что происходит за его пределами.

— Почему ты любишь меня? — медовые глаза пытаются скрыть боль. — Я плохой, Лондон. И ты знаешь это. От меня лишь неприятности. И хотя Морис умер, это не означает, что нет других, кто хотел бы видеть мой труп. Есть сотни желающих моей смерти. И если они узнают, что я все еще жив и я сам, без людей, готовых защитить меня, они придут за мной и, не колеблясь, убьют.

Моя нижняя губа дрожит.

— Они тебя не найдут.

— Да? Что заставляет тебя так думать?

— Потому что, как только я выйду отсюда, мы уедем. И не будем оглядываться назад.

— Уедем? — Он морщит лоб.

Я киваю.

— Греция? — спрашивает он.

Улыбаюсь.

— Мы можем поехать туда, мы можем отправиться куда угодно.

— И ты поедешь со мной? После всего, что пережила из-за меня?

— Да.

Он облизывает губы, изучая мое лицо.

— Ответь на мой вопрос. — Он подносит руку, чтобы погладить мою щеку большим пальцем, и мягко смотрит на меня

— Если я отвечу, ты не сможешь уйти.

Он изучает мое лицо, но не говорит ни слова.

Я вздыхаю, наблюдая за его реакцией. На короткое мгновение его глаза смотрят на мои губы, и я знаю, он испытывает искушение, но сдерживается.

— Когда я впервые встретила тебя, — начинаю, — то я ненавидела тебя. Я не хотела иметь ничего общего с тобой. А затем, когда умер Джон и я увидела, что ты спокойно наблюдаешь, как все катится вниз, я возненавидела тебя еще больше. — Он вздрагивает, как от пощечины. — Но, когда мы приехали в Нью-Йорк, все изменилось. В тот день, когда ты пригласил меня на завтрак, приготовленный специально для меня, я знала, тогда ты был настоящим. В то утро между нами состоялся разговор. Ты заставил меня почувствовать себя настоящей... живой. А я не чувствовала этого уже годами.

Я сжимаю руки в кулаки. Он остается неподвижным, его молчание просит продолжение.

— Я не чувствовала себя живой с тех пор, как умерли родители, а потеря Джона добила меня. Я была опустошена и думала, что Бог наказывает меня, но не могла понять за что. А потом, я узнала, что человек, которого я почти не знала, требует, чтобы я поехала в Нью-Йорк. Я хотела умереть, но знала, что нужно ехать. Зачем? Потому что я выжила. А еще я поняла, что была в Нью-Йорке по какой-то причине. Это все было не ради меня, а ради тебя. Я… изменила тебя, Эйс, а ты изменил меня. В Нью-Йорке я превратилась в настоящую женщину. Черт, — я смеюсь, слеза скользит по моему лицу, — и я носила твоего ребенка, первенца, и наслаждалась каждой минутой. Каждым его движением, каждым ударом и поворотом. У меня болела спина, опухли ноги… а затем были роды. И мне понравилось это все, потому что это была часть тебя, даже если тебя не было с нами. И это единственное, о чем я жалею.

Я нажимаю кнопку на боковой стороне кровати, и она медленно поднимается. Эйс не двигается. Его руки все еще рядом с моей головой, а взгляд сосредоточен на мне.

— Я люблю тебя, даже если ты считаешь себя безжалостным или безрассудным, и, даже, монстром, хотя это не так. В тебе я вижу свет, который хочет прорваться. Я вижу мужчину, который хочет измениться. Мужчину, который сделает все для людей, которых любит. Я вижу мужчину, который никогда, даже через миллион лет, не навредит своей семье. Мужчину, для которого важна его любовь. Я вижу, что ты сломан, но ты сильный и независимый. Я словно вижу свое отражение. Мы с тобой, Эйс, — шепчу, обнимая и поглаживая за его ухом, — похожи. Мы прошли ад и возродились. Мы сражаемся, когда должны. Мы делаем немыслимое, чтобы выжить. Может я не такая безумная, как ты, но мы одинаковые. И понимаешь ты это или нет, мы нуждались друг в друге тогда точно также, как нужны друг другу сейчас. Мы были вместе, а затем нас разлучили. Я не могу этого допустить. Снова.

Беззвучный Эйс смотрит на меня. Я начинаю плакать. Слезы струятся по моим щекам, горло першит, и я отчаянно нуждаюсь в воде, но сейчас, мне все равно. Я хочу, чтобы он знал.

— Если ты уйдешь, то мы потеряем все, что создали. Это будет похоже на то, что НАС никогда не было.

Его глаза краснеют. Он открывает рот, будто хочет что-то сказать, но сразу же закрывает. Ему нечего сказать. Я целую его лоб. Я прикасаюсь щекой к его теплой коже.

— Ты... — шепчет он, прижимая губы к моему уху. Их жар заставляет меня перестать плакать. — Ты серьезно?

— Подписываюсь под каждым словом.

Я чувствую, как его щеки растягиваются в улыбке. Эйс убирает руки, садится и прижимает меня к своей груди. Он позволяет мне плакать. В конце концов, мы столько лет думали, что больше никогда не увидимся. Он может не чувствовать, что мы свободны, но я знаю, что это так. Никто не узнает, что Эйс Кроу жив, потому что мы уедем. Мы начнем сначала. Мы заслуживаем этого. Он заслуживает.

— Коста-Рика.

Я поднимаю на него взгляд.

— Что?

— Я знал, что ты захочешь уехать, начать заново, поэтому отправил Трента в Коста-Рику, и он нашёл для нас дом.

— Без шуток?

— Серьезно. — Он усмехается, показывая мне свою красивую белую улыбку. — Я никогда не собирался уходить, Лондон. Мне просто нужно было знать, что ты действительно хочешь остаться со мной. И ты только что доказала мне это. Знаю, что я не самый простой человек, но ты понимаешь меня. Пока ты тут лежала, я не мог не думать о том, чтобы уйти и позволить тебе жить, как раньше, без меня.

— Нет. — Я цепляюсь за него.

Он улыбается, доказывая всем своим видом, что не собирается уходить. Я успокаиваюсь.

— Я никуда не денусь, Красная. Я здесь. И я никуда не уйду.

Я радостно киваю.

— Хорошо. Я не могу потерять тебя снова.

— А я не могу отпустить тебя. Ты моя, Лондон. Только моя.

Бабочки порхают в моем животе. Тепло наводняет мои вены, воспламенив душу.

— Итак... Коста-Рика?

— Да, — вздыхает он. — Дом на пляже. Четыре спальни. Одна для нас, одна для Эйдена, комната для гостей и одна для нашего будущего ребенка.

Я фыркаю.

— Будущий ребенок? Действительно.

— Я серьезно. Я хочу еще детей, но на этот раз, я хочу быть рядом. Хочу, чтобы у нас была семья. Я хочу все сделать правильно. Знаю, я конкретно опоздал с Эйденом, но я все сделаю, чтобы он вырос умным парнем. Насилия не будет. Я не позволю ему расти так, как я. И, черт побери, я не буду похож на Брюса. Я хочу быть с моими детьми, хочу участвовать в футбольных играх, футбольных турнирах, ночных играх... Ну и все такое.

— Ты серьезно? — шепчу.

— Как сердечный приступ, Красная. — Медленно его губы растягиваются в улыбке. — Кто знает, может, следующей будет девочка? Красивая, как и ее мама. Но если какой-то ублюдок обидит ее, старый Эйс вернется, и выбьет из него все дерьмо. — Он улыбается и на его лице смесь счастья и любопытства. Уверена, он сейчас думает о будущем. Таком ярком и полном жизни. И я его с нетерпением жду.

Без драмы.

Без стресса.

Без оружия, наркотиков и насилия.

Настоящая семейная жизнь.

Мир, который я всегда хотела.

Я смеюсь, когда он смотрит на меня, пожимает плечами и целует в щеку.

— Посмотрим. — Его глаза смеются, и мне это нравится. Как будто, у меня есть тайны — и он все еще пытается понять меня. Наверное, это хорошо — не хочу быть легкочитаемой. Я хочу, чтобы он продолжал больше узнавать обо мне, также, как я каждый день узнаю больше о нем. Мы оба полны секретов, и должны лучше узнать друг друга. Это для нашего общего будущего.

— А где Эйден и Бьянка?

— В отеле, в квартале отсюда. Ее осмотрели и она в норме, не считая нескольких ссадин. И еще, полицейские хотели взять показания, но ты была в отключке. Они вернутся завтра.

Я киваю.

— Я позвоню ей, скажу, что ты проснулась. — Он вздыхает. — Эйдену было тяжело. Он понял, что происходит. Видел, как его мама... — Он гладит мои волосы. — Кстати, мы должны Тренту новую машину.

Я улыбаюсь.

— Думаю, мы должны Тренту больше, чем новую машину. Что ты сказал Эйдену?

— Что ты упала и поранилась, и что тебе нужно несколько дней, чтобы поправиться. Ты же знаешь детей — они всему верят. Он постоянно спрашивал о тебе, но спокоен. Он знает, что ты в безопасном месте, и у тебя хорошие врачи, вкусная еда и мультики.

— Это хорошо. Не хочу, чтобы он беспокоился.

— Он невероятный, — вздыхает он. — Умный. Веселый. Глупый. Понимающий. Немного упрямый. Очевидно, это у него от матери.

— Да ну, — смеюсь. — Это определенно твое!

Уголок губы Эйса приподнимается в полуулыбке. Он проводит рукой по моим волосам к щеке и наклоняется вперед. Его губы касаются моих, и он стонет, как будто всю жизнь хотел этого поцелуя. Нежный поцелуй в самый нежный момент. Мое сердцебиение ускоряется, а аппарат рядом выдает тревожные звуковые сигналы. Когда его язык касается моего, аппарат пикает не умолкая. Дверь резко распахивается, и хихикая, Эйс отходит от меня. Уверена, что выгляжу отвратительно. Я в больничном халате. Волосы грязные и спутанные. Мне бы не помешала парочка мятных конфет, но Эйс смотрит на меня так, как будто я самая прекрасная женщина на земле.

Прикусив нижнюю губу, я слушаю, как затихают звуковые сигналы, а медсестра подходит ко мне, кладя стетоскоп на мою грудь.

— Вы двое втяните меня в неприятности, — говорит она.

Опускаю голову, скрывая смех. Эйс стоит у кровати.

— Я позвоню Бьянке. Расскажу новости.

Я киваю, наблюдая, как он вытаскивает свой мобильный телефон и отходит к двери.

— Один из ваших постоянных посетителей, — произносит медсестра. — Он вообще не уходил. Нам приходилось умолять его уйти и переодеться... поесть... Наконец, вчера он сдался.

—От него было столько проблем?

Удивительно, но она качает головой и улыбается.

— Он беспокоился. Это понятно. Я была одной из немногих, кто отказывался выгонять его. — После новой повязки она говорит: — Он любит вас. Я никогда не видела такой сильной любви. Вам повезло. Держитесь за него и никогда не отпускайте. — Выкинув старые повязки, она дает мне полную чашку воды и выходит за болеутоляющими.

Я смотрю на Эйса, который говорит по телефону в коридоре.

Он смотрит на меня и подмигивает.

Какой же он красивый.

Когда-то он был опасен для меня, но теперь я не чувствую ничего, кроме уверенности в нем. Я рада знать, что я — все, что ему нужно, рада знать, что он больше не желает вернуть «бизнес», чтобы выжить. Он любит держаться наверху и наслаждаться властью, но пока мы вместе, она не нужна ему.

Мой Донован... мой Эйс Кроу.

Он вернулся.

Он мой.

А я его.

Сначала я думала, что он яд для моей души, но я был неправа. Он — свет моей жизни, несмотря на всю темноту и ад, которые мы прошли. Он поддерживает меня. Он делает меня лучше. Он мой подарок свыше — мой падший ангел, которого я смогла исправить и возродить. Этот подарок я буду лелеять всю оставшуюся жизнь. Я могла потерять Эйса три года назад, точно так же, как потеряла Джона, но нет.

Он жив.

Он мой рок.

Он часть новой Лондон Сталлоне.

Я не знаю его.

Восставший Эйс Кроу.

Новый и изменившийся Эйс Кроу.

Настоящий Эйс Кроу.

По-видимому, мы принадлежим друг другу, потому что, несмотря ни на что, мы держимся друг за друга. Я никогда не отпущу его. И хотя он так спокойно и неотразимо улыбается мне, я знаю, что и он не отпустит меня.

Борьба за то, чтобы быть друг с другом закончена.

Время оставить этот пугающий знак «Остерегайся» позади нас.

Время жить…

Жить счастливо.

Жить свободно.

Жить спокойно.

Жить и любить безоговорочно.

Глава 32

Лондон

6 дней спустя

Born To Die — Lana Del Rey

Полицейский участок заполнен мужчинами в черной и синей формах, с серебряными или золотыми значками. Уверена, что и пресса недалеко. Я вижу фургоны новостных станций, людей с камерами, ожидающих перед зданием.

Вздохнув, опускаю козырек на глаза и последний взгляд на свой наряд. Бьянка настаивала на образе чистой и невинной барышни, как будто я понятия не имела, что произошло в Креоле. Немного туши, немного нюдовой помады и все.

— Это смешно, — вздыхаю.

— Просто зайди, ответь на его вопросы, а потом уйдешь, — говорит мне Эйс по громкой связи. Я опускаю козырек еще ниже, беру телефон и выключаю динамик: — А если он спросит, связано ли это с тобой?

— Конечно, он спросит, и ты скажешь «да». Сделай это реалистичным. Ты сможешь, Лондон. Глубоко вдохни. Расслабься, детка.

— Бьянке не нужно было это делать, — бормочу.

— Потому что все знают, что Бьянка Лав занята, и, если она не хочет говорить, не нужно. Она уже дала показания, и папарацци преследуют ее. А вот новая цель полиции Нью-Йорка — ты, бывшая «любовница» Эйса Кроу. — Он смеется.

Я смотрю на участок полиции и вижу входящего во вращающиеся двери агента Уэльса с кейсом в руке.

— Я не понимаю, почему.

— Ты знаешь почему. Как ты сама говорила: ты знала, на что подписалась.

— Знаю, — тихо шепчу.

— Итак, иди туда, пройди это дерьмо и затем мы встретимся в отеле, чтобы вырваться из этой страны.

— Я тоже хочу этого, — улыбаюсь.

— Сильно?

— Да.

— Для тебя, меня и Эйдена?

— Да. Для всех нас.

—Тогда вытащи уже свою прекрасную задницу и покажи им.

Я смеюсь, говорю Эйсу, что люблю его, и заканчиваю разговор. Кладу телефон всвой синий клатч, выдыхаю и выхожу из машины, громко хлопнув дверкой. Затем, я поправляю свою голубую блузку и черную юбку, я направляюсь к зданию на синих шпильках.

Я высоко держу голову, вокруг меня вспыхивают камеры. Мне все равно. Они видят меня в последний раз. Пусть насладятся.

Я вхожу в здание, офицеры и просто люди в костюмах снуют туда и обратно. Раньше вид пушек на их талиях меня пугал, но после последнего происшествия страх исчез.

Подхожу к стойке регистрации и, немного наклонившись, улыбаюсь мужчине за компьютером.

— Помочь? — спрашивает он, не поднимая глаз.

— Да. Я здесь, чтобы увидеть агента Уэльса. Мне назначено через десять минут.

Мужчина быстро отвлекается от компьютера и открывает рот от удивления.

— Вы та женщина из Креола? Лондон Сталлоне?

— Да. — Я заставляю себя улыбаться.

Он быстро встает и ищет на своем столе пропуск посетителя с моим именем, а затем протягивает список.

— Просто распишитесь здесь. Я скажу Уэльсу, что Вы прибыли. — Он указывает на графу после вручения мне пропуска, но не отводит от меня глаз. Я подписываю и поворачиваюсь, желая уйти из его навязчивого внимания.

Что он знает обо мне? Да, о событиях у меня дома упомянули в новостях, но они ничего не знали обо мне, кроме того, что я была одной из немногих, кто был ранен. Имен никто не называл.

Я подношу пропуск к дверям, и они открываются, пропуская меня внутрь. К моему удивлению, агент Уэльс уже ждет меня. Он стоит, засунув руки в передние карманы.

Это элегантный мужчина, ему около сорока. Если бы я не была так расстроена в последнюю нашу встречу, то, наверно, восхитилась бы его точеным подбородком с маленькой ямочкой по центру, приятными зелеными глазами и красивой стрижке.

— Доброе утро, мисс Сталлоне, — приветствует он, протягивая мне руку. — Рад видеть Вас снова. Хорошо себя чувствуете?

Я опускаю глаза, чувствуя легкую боль справа. Обезболивающие, которые я принимаю, помогают, но не сильно.

— Как никогда. А Вы?

— Замечательно, — улыбается он. — Следуйте за мной.

Я иду за агентом Уэльсом по коридору, проходя мимо людей, которые смотрят на меня. Я смущена этими взглядами и шепотом. Одна женщина так пристально смотрит, что я отвожу взгляд в пол, чтобы не видеть ее.

— Сюда. — Он открывает комнату слева от нас, и я захожу первая, радуясь, что укрылась от взглядов. Уэльс закрывает дверь, а затем идет мимо меня, расстегивая пиджак. Я понимаю, что означает этот жест — мы здесь надолго. — Хотите воды, кофе или чего-то еще?

Я сажусь напротив него:

— Нет, спасибо. Я уже пила кофе в Брэкстоне. — Его губы сжимаются, заставляя улыбнуться, когда он открывает папку и достает стопку документов. — Позвольте вопрос. Сколько времени это займет, агент Уэльс?

— Хм... не много. Если будете сотрудничать, то уйдете в кратчайшие сроки.

Сотрудничать? Он говорит так, будто уже что-то знает, будто я преступник.

— Ладно.

Поставив микрофон в центр, он поворачивает его и смотрит в мою сторону.

— Вы помните, как это было в прошлый раз, да?

Я киваю.

— Вам нужно говорить, мисс Сталлоне.

— Да, я помню.

— Хорошо. — Он расслабляется, закидывает одну ногу поверх другой и читает документ, который взял. Просмотрев его несколько раз, он спрашивает: — Итак, почему бы Вам не начать рассказывать, что на самом деле произошло на Креоле?

— Ладно. Я переехала туда более года назад. Когда нашла дом в Оазис-велли, мне казалось, что там безопасно, спокойно. Что там будет хорошо для моего сына. — Я сжимаю пальцы у себя на коленях. — Затем, через три месяца, я встретила капитана Грега Прайса.

— Прежде чем продолжить, скажите, считаете ли Вы капитана Прайса грязным полицейским?

Я борюсь с ответом.

— Я... Мне сложно ответить. Думаю, он просто не выполнял приказы.

— Значит, плохой коп, — говорит Уэльс. — Кто ему платил?

— Прошу прощения, агент Уэльс, мы можем побыстрее закончить? Пожалуйста. — Я понимаю, как звучат мои слова, поэтому продолжаю. — Мой сын провел последнюю неделю без меня. Я хотела бы как можно скорее вернуться домой, к нему.

Уэльс выпрямляется, кладет документ и складывает пальцы в замок.

— Конечно, мисс Сталлоне. Как я понял, есть свидетель. Ваш сосед. Другие Ваши соседи звонили и сообщали о стрельбе, но были недостаточно храбры, чтобы выйти и посмотреть, что происходит. Но один мужчина сказал, что видел Вас с женщиной, как я предполагаю, это была Бьянка Кроу, и мальчиком, предполагаю, это Ваш сын. Все верно?

— Да.

— Но, вот какая забавная штука… — Он немного смеется, а начинает постукивать пальцами по столу. — Он еще упомянул про мужчину. И описание, которое он нам дал... Тот мужчина защищал Вас?

— Вероятно, он упомянул Трента.

— Трента?

— Да. Трентон Брукс. Он заехал на той неделе проведать меня.

— Трентон Брукс работал на Эйса Кроу, не так ли?

— Да, это правда. Как и то, что Бьянка, его кузина, и Эйден — его сын.

— Вас много связывает с ним, мисс Сталлоне. Вы, должно быть, были очень близки.

Я прищуриваюсь и пристально смотрю на мужчину.

— К чему Вы клоните, агент Уэльс?

Он не отвечает сразу. Вместо этого мы играем в гляделки секунд десяти, а затем он тянет к себе микрофон и выключает его.

— Не будем играть в дурачков. Свидетель описал не Трента. Совсем не Трента.

— Мистер Норрис старый человек. У него плохое зрение. Несколько раз я помогала ему искать его очки. В тот день, агент Уэльс, он был без очков.

— Он сказал, что тот таинственный мужчина прикасался к Вам... Обнимал Вас. Хотите сказать, что у Трентона Брукса роман с вВами? Я знаю всех людей Эйса, и у Трентона есть семья. Они, вроде, счастливы. Зачем это ему?

— Мы с Трентом просто друзья. — Я наклоняюсь вперед. — А если Вы пытаетесь заставить меня сказать, что это Эйс Кроу был там, то мистер Норрис видел ангела. Как я помню, Вы сами сказали мне, что Эйс Кроу мертв. Он умер 17 мая 2012 года.

— О, пожалуйста, мисс Сталлоне, — агент Уэльс ударяет руками по столу. — Вы и я, мы оба знаем, что это не так. Мы должны были сказать Вам это, чтобы заставить Вас отказаться от дела. Это была не его ДНК. Нет. Сотрудники, проводившие вскрытие, лгали. Когда все открылось, их уволили и посадили в тюрьму.

— Вау, — изображаю удивление. — Я этого не знала. Зачем им лгать?

— Чтобы защитить кого-то. И я думаю, Вы точно знаете кого. — О, да, Никсон Уэст, мудак, который жестоко обращался с мужчиной, которого я люблю. — Нет. Я не знаю. Откуда?

— Потому что, — вздыхает Уэльс, встает со своего места и заходит за мою спину, — он пришел к Вам. Он защищал Вас. И я ни на секунду не поверил вашим с Бьянкой словам. Морис не просто напал на вас. Это не имеет смысла. Он знал, что ничего не получит от вас. Вы ведь не знаете о том, как Эйс управлял Кроу. Вы были вне этого. Очевидно, что у Мориса был мотив. Морис и Эйс выросли вместе. Было ясно, что рано или поздно между ними возникнут трения. Работать с друзьями в этом бизнесе сложно. Я думаю, Морис спланировал смерть Эйса: его похитили и нашли подставное тело. Затем их человек подложил ДНК, волосы... все, что нам нужно, чтобы мы подумали, что Донован Кроу погиб в том переулке. Только вот, — шепчет он, — это не так. — Агент наклоняется ко мне, и я смотрю ему в глаза. — Сокрытие преступника ведет к тюрьме, мисс Сталлоне. Вы соучастница более пятнадцати убийств. Думаю, это потянет лет на пятьдесят. Вы уверены, что хотите защитить этого мужчину и потерять все, в том числе и своего драгоценного сына?

В комнате стало тихо. Если бы упала булавка, звук бы резко ударил по моим ушам. Я знаю, что он пытается сделать. Эйс предупредил меня об этом.

— Агент Уэльс, Эйс Кроу мертв. Я не знаю, кто вбивает Вам в голову эти мысли и почему Вы так одержимы этим делом, но Морис Граймс напал на нас, потому что Бьянка не хотела больше быть с ним.

— Тогда зачем ему понадобилось восемь человек, девять, включая Прайса, чтобы убить двух невинных женщин? — Он наклоняется к моему лицу. — Они там были, потому что им что-то грозило. И эта угроза — Эйс Кроу. Так, где же он, Лондон?

— Мертв, — цежу зубы.

— Мертв?

— Да. Мертв.

— Вы так же, как и я, знаете, что это неправда. Он где-то там. Защищает Вас. Присматривает за Вами. Где бы Вы ни были, он всегда рядом. Я могу следить за Вами, и ждать. Я не против. Жена бросила меня, дети уже в колледже, — он поднимает руки в воздух и резко опускает их на стол. — У меня много времени, Лондон.

— Замечательно. Но Вы не найдете его. — Я встаю. — Вы пытаетесь запугать меня, угрожаете тюрьмой, но мы оба знаем, что, если выяснится, что патологоанатомы соврали про вскрытие Эйса Кроу, поднимется шум. Работа полиции, ФБР и каждого полицейского будет подвергнута сомнению. Вам перестанут доверять. Люди не будут чувствовать себя в безопасности. И все из-за одного хрена. Я бы не хотела, чтобы так много людей потеряли работу из-за сокращения бюджета.

Глаза Агента Уэльса смотрят в мои, его челюсти крепко сжаты.

— Где. Он. Прячется?

— Он мертв, — повторяю. — Эйс Кроу, тот, которого якобы видели живым, мертв. Вы гонитесь за призраком. И если Вы не можете смириться с этим, тогда мне Вас жаль. Какая, должно быть, у Вас одинокая и жалкая жизнь, раз Вы думаете, что человек, который погиб три года назад, все еще жив. Возможно, это и не был его прах, но что заставляет Вас думать, что он не умер? Как Вы сказали, Вы думаете, что его кто-то похитил. Скорее всего, тот человек уже убил его по-настоящему.

Уэльс ставит руки на талию, опускает голову и смеется.

— Я не могу в это поверить.

— Сделайте одолжение. — Я повышаю голос.

— Хорошо. А как насчет, мисс Бейкер? Мы нашли ее мертвой в ее же квартире, у нее отрезаны пальцы правой руки, перерезано горло, мобильник отсутствует. Вскоре из ее электронных писем мы узнали, что она сотрудничала с Морисом. Мне показалось странным, что она умерла, а Морис был в Креоле. Есть только один человек, который знал ее, который мог убить ее и не оставить следов.

Он постукивает ногой, а я складываю руки на груди.

— Вы ведь знали, что Бейкер предполагала такое развитие событий. Она защищала преступников и начала проигрывать дела, услышав, что Эйс умер. Казалось, она очень переживала по этому поводу. Любой из ее клиентов, попавший в тюрьму из-за проигранного дела, мог нанять кого-то, чтобы убить ее.

Он ухмыляется.

— Примерно в то время, когда на вас и Бьянку напал Морис?

— Совпадения редко, но случаются, агент Уэльс.

— Ерунда, — вздыхает он.

— Таково мое мнение. И Вам решать принять его или нет. — Я поворачиваюсь к двери, открываю ее и выхожу в коридор, прилагая все усилия, чтобы сохранить самообладание.

— Я доберусь до правды, мисс Сталлоне! — орет агент Уэльс мне вслед. — Я не отступлю! Ни на секунду!

Я не оглядываюсь, даже когда все взгляды устремляются на меня. Я чувствую себя звездой плохого шоу, поскольку в глазах этих людей сомнения. Человек, с которым я связана, пугает их. Они не знают, на что я способна. Для них женщина, которая влюбляется в Эйса Кроу, должна быть такой же безумной и убийственной, как он.

Они ошибаются. Женщина, которая любит Эйса Кроу, — сильная. Женщина, которая прошла ад, и по-прежнему переживает самое худшее, чтобы быть с ним. Женщина, которая любит Эйса Кроу не идеальна, но она достойна быть с ним.

Они этого не видят, ну и что, зато я знаю какая я на самом деле. Я знаю, что Он видит. Мою чистоту, хоть мне пришлось пролить кровь. Мой дух, на который он может положиться. А еще я мать его первенца, это любовь, которая никогда не исчезнет.

Его Красная.

Его невеста.

Его — все.

Вот, что имеет значение.

Когда я сажусь в свою машину, то выжимаю сцепление на полную и вытаскиваю кольцо с бриллиантами за 30 000 долларов. Надеваю его на свой безымянный палец. Не могу не смотреть на него в лучах солнца. Я ждала этого много лет. Я знала, что когда-то выйду замуж. И всегда думала, что это будет хороший парень с достойной работой, без криминального прошлого, или даже штрафа за вождение.

Боже, как же я была неправа.

Когда меня выписали из больницы, Эйс отвез меня в отель и я, приняв лекарство, задремала. Несколько часов спустя я проснулась с тяжелой головой. Я застонала, когда повернулась на бок, желая снова заснуть, но слева от меня лежала красная карточка, а перед ней — футляр с драгоценностями. Я поднялась на один локоть и осмотрела комнату в поисках Эйса. Его нигде не было, поэтому я взяла карточку и прочла.

Красная,

Мое небо было пустым без тебя, но ты принесла мне луну и звезды.

Мое сердце было холодным и пустым, но ты наполнила его теплом и человечностью.

Я думал, что живу, но, оказывается, что не жил, пока не встретил тебя.

Ты говоришь, я не монстр... а я говорю, что я — влюбленный монстр. Укрощенный монстр. Тот, которого теперь можно контролировать. Тот, которого вытащили из темноты и оценили.

Несмотря на шрамы и причиненное зло, ты приняла меня. И моему внутреннему монстру как раз этого и не хватало.

Наше будущее ярко. Оно зовет нас.

Я стану тем, кто тебе нужен.

Я буду заботиться о тебе.

Я буду защищать тебя.

Я — твой мужчина.

Здесь. Всегда и навсегда.

Эйс

Сморгнув слезы, кладу карточку и тянусь к футляру, но голос Эйса заполняет комнату, словно из ниоткуда.

— Не трогай.

Я отдергиваю руку и смотрю как он появляется из ванной.

— Что ты там, черт возьми, делаешь?

— Врач сказал, пока бинты не сняли, ты можешь принимать душ. Но не ванну. Черт. — Я оглядываюсь и замечаю за ним мерцающие огни. Зажженные свечи? — Только что приготовил для тебя душ. — Он обходит кровать, становится возле меня и помогает мне сесть на огромной кровати.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 141516 17 18 Следующая ⇒