Пролог. Лондон. Сейчас. Три года спустя

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 18Следующая ⇒

Пролог

Любовь редка. Любовь реальна. Но все равно смертельна.

Мы не всегда можем быть с теми, кто нам нравится.

Elisabeth Kubler — Ross

Все должно заканчиваться. Ведь так?

Нет.

Выстрел пистолета. Кровь. Много крови. Везде. Чья она?

Я испуганно цепляюсь за него. Я в шоке. Звук выстрела звучит в ушах. Я не смотрю. Не могу, потому что я падаю. Тону. Моя голова опускается сама по себе. Я стараюсь изо всех сил перевести дыхание, но боль... много боли.

Эйс надо мной, в его глазах паника, а через несколько мгновений я лежу, не в силах что-либо сделать.

Все кричат. Я в трансе, мыслей нет, но через пару секунд я прихожу в себя, и все становится серым.

Солнце исчезает.

Эйс исчезает.

Я исчезаю.

Тьма.

Просто я ухожу… Ухожу.

Теперь я понимаю, что все кончено. Все наконец-то закончилось.

Да. Это конец.

Глава 1

Эйс

«Internal Bleeding» — Kid Cudi

Я смотрю ей вслед, зная, что вижу ее в последний раз.

Я даю ей надежду. Веру.

Даю слишком много, зная, что не сдержу обещание.

Все слишком быстро.

Не знаю, с какого момента все пошло не так. Нам было хорошо. Я был хорош. Это невероятно, как молниеносно все может измениться. Я думал, что у меня был шанс и я смогу избавиться от дерьма, которое создал мой отец. Я был готов начать все сначала. Был готов стать свободным.

Но я ошибался.

Звук выстрелов в моих ушах.

Боль охватывает плечо, и я падаю на землю беспомощный. Упираясь спиной в дверцу автомобиля, смотрю на Лондон, которая что-то кричит мне. В ее глазах слезы, лицо горит. Она на грани истерики. Мне нужно, чтобы она успокоилась и уехала подальше от всего этого дерьма.

Я говорю ей, что все будет хорошо, что она должна идти, что я скоро найду ее. Конечно же, из-за упрямстваона отказывается уезжать. Говорю ей, чтобы она писала мне.

Я хочу жить. Хочу бороться и прикончить всех людей Пабло.

Но в глубине души я знаю, что этого не произойдет.

К счастью, Тай наконец-то усаживает Лондон в грузовик, и я вижу, как тот сдает назад и едет.

Хорошо, моя девочка. Главное — верить.

Пора заканчивать. Я смотрю на Геррика, подавая сигнал к действию. Надо молчать. Он достает пистолет и кивает головой. Тай подбирается к нам, на его лице беспокойство.

— Черт, — он оценивает наши общие ранения, — и как мы будем выбираться отсюда?

Протягиваю руку к своему стволу. Я не имею понятия, как мы будем выбираться из этой задницы, но если мне суждено умереть, то я хочу уйти достойно. Я не уйду без боя.

— Ребята, — перевожу взгляд с Тая на Геррика, — если мы не выживем, хочу, чтобы вы знали. Я бы не справился без вас. И это правда.

Геррик закрывает глаза и откидывает голову на автомобиль. Он молчит. Он растерян. Он потерял много крови. И если мы не выйдем из переулка в ближайшее время, то он умрет. Но этому не бывать.

Тай качает головой, из его горла вырывается рык:

— Черт! Они убили моего брата! Это слишком! Они убьют всех нас! Эти ублюдки должны умереть! — И он вскакивает на ноги.

— Нет, Тай! — кричу ему, но уже слишком поздно.

Прежде чем я успеваю остановить его, он оббегает авто и оказывается напротив людей Пабло.Я с трудом поднимаюсь. Тай крут, но иногда его непробиваемость пихает нас в глубокое дерьмо. Он не может ясно думать, и его нельзя отпускать одного.

Геррик медленно следует за мной. Встав по бокам автомобиля, мы открываем пальбу по людям Пабло и пытаемся увернуться от пуль, летящих в нас.

Их осталось шестеро.

Тай убивает двоих.

Я троих. Их смерть радует меня.

Геррик убивает последнего, но в обмен на свою жизнь тот мужчина успевает выстрелить в ответ ему прямо в сердце. Я слышу булькающий звук, и сразу после этого Геррик тяжело падает.

Следующие секунды словно кадры замедленного видео. Я слышу грохот сердца у себя в ушах. Я смотрю, как Геррик падает на землю. Зову его по имени. Не думая ни о чем, бросаюсь к нему.

Геррик — моя правая рука. Он всегда и во всем помогал мне. Он был со мной с самого начала.

Внезапно резкая боль пронзает мою спину, заставляя меня упасть на землю. Я поражен, насколько все быстро происходит. Стону и замираю. Как же больно.

Агония.

Не могу дышать.

Перекатываюсь на спину и со стоном прижимаю руку у груди. Мои ребра в крови. Она хлещет без остановки. Устало роняю голову направо и вижу лежащего на спине Геррика. Он в луже крови, вокруг его головы разметались дреды.

— Нет, — шепчу я. Слезы набегают на мои глаза, и я, с трудом развернув голову, теперь смотрю на Тая, лежащего рядом.

Они ушли. Все они ушли. И хотя я испытываю адскую боль, она — ничто в сравнении с болью, которую приносит смерть моих друзей.

Это разрывает меня изнутри.

Уничтожает.

Слеза бежит по моему лицу. Солнца не видно, и это меня злит. Все в облаках. Я не хочу умирать в такой день. Дайте мне хоть лучик солнечного света, чтобы не умереть в этом переулке.

Звуки вокруг заглушают биение сердца и гул в моих ушах.

Я чувствую, как немеет тело.

И потом начинаются галлюцинации.

Появляется Лондон.

Такая красивая.

Такая заботливая.

Она становится возле меня на колени и гладит мою щеку. Улыбаясь, она говорит:

— Вставай, глупый.

— Не могу, — шепчу я и улыбаюсь.

— Можешь. Ради меня.

— Я ранен. Я не могу, Красная.

— Но ты же боец. Борись. Ведь для Эйса Кроу нет ничего невозможного.

Я качаю головой. И, честно говоря, уже и не знаю, хочу ли я жить. Я знаю, что она не здесь и что я сейчас умру, так больше и не увидев ее. Она кивает, но больше ничего не говорит. Просто улыбается и продолжает гладить мою щеку. Она понимает.

Все, что я могу ей сказать, это: «Не могу». И это произносится неоднократно.

Слезы катятся по моему лицу. Я проиграл.

Это невероятно, но я проиграл.

Это конец.

Все кончено.

Спустя несколько минут я слышу шаги, и думаю, что это люди Пабло решили убедиться, что я мертв. Лондон оглядывается, и в ее глазах появляется испуг. Затем она встает и бежит подальше от меня и этого сумасшествия. А я лежу и наблюдаю, как ее локоны развеваются на бегу. Затем она исчезает. В моих ушах кровь, но я слышу говорящего. Двух.

— Похоже, он еще жив, — говорит первый.

— Да? Проверь пульс, — требует второй. Меня тут же схватили за руку и пальцами давят на мое запястье и затем шею.

— Да. Есть.

— Хорошо, — мрачная тишина. И затем: — Поднимай.

—У-Уэст, — первый заикается. Подошвы ботинок шаркают по асфальту, когда он отходит. — Какого хрена ты делаешь? — Он сплевывает.

— Блядь, я не могу сказать, Паркс. Ты знаешь это. Знал с самого начала.

— Но у нас был уговор! Мы делали это вместе. Тебе нужна моя помощь!

— Да, но... — Прежде чем второй заканчивает говорить, в переулке раздается громкий хлопок. Паркс падает, приземлившись всего в нескольких сантиметрах от меня. Я с трудом открываю глаза и вижу стрелявшего. Странно, но он знаком мне. У него загорелая кожа, карие глаза и стрижка «ежик».

Туман передо мной сгущается, но я готов поклясться, что знаю это лицо. Я стону, когда мужчина начинает снимать с меня одежду. Затем он кладет меня возле стены и идет к телу Паркса.

Сквозь прикрытые глаза я вижу, как он раздевает Паркса и одевает его в мою одежду, проверив, чтобы каждая деталь оказалась на своем месте. Он делает это быстро, как будто делал это раньше.

Возвращается ко мне, одевает меня в одежду Паркса, а потом с трудом тащит меня по переулку к припаркованному у выезда автомобилю и заталкивает внутрь. Я морщусь от боли, которая пульсирует вокруг застрявшей во мне пули.

Прежде чем он закрывает дверцу, спрашиваю:

— Кто ты?

Я не могу разглядеть лицо, но вижу его довольную улыбку перед тем, как он захлопывает дверцу. Слышу, как он что-то берет в багажнике. Спустя несколько минут мужчина возвращается, садится в авто и смотрит на коробку спичек, лежащую на пассажирском сидении. Машина оживает, и я мучительно перекатываюсь на спину.

Я понимаю, что он сделал. Паркспохож на меня. Стрижка. Рост.Строение тела.

Черт.

Мы едем в противоположном от переулка направлении, и сквозь тонированное стекло я вижу отблеск костра.

Кто этот человек?

К сожалению, у меня нет сил думать. Мое тело ослабло. Я теряю все больше крови. Слышу полицейские сирены, проезжающие мимо. Я проваливаюсь во тьму, но, прежде чем окончательно вырубиться, наконец, понимаю, кто именно увозит меня с места преступления.

Его голос.

Его методы.

Да, теперь я узнал его. Не понимаю, почему это заняло у меня столько время.

Никсон Уэст — самый грязный экс-полицейский, с которым я когда-либо имел несчастье встретиться. Он ненавидел моего отца и, когда тот умер, перенес всю свою ненависть на меня.

Я застонал. С этого момента, зная, что я в его власти, я готовлюсь к смерти. С этим ублюдком у меня нет шансов выжить.Он многие годы хотел уничтожить Кроу и, наконец, получил такой шанс.

Прежде чем я окунаюсь в темное море отчаянья, я четко понимаю: мне конец.

Глава 2

Лондон

Сейчас

Три года спустя

«Blue Ocean Floor» — Justin Timberlake

Я никогда не думала, что доживу до этого дня — дня, когда буря, наконец, утихнет.

Прошло много месяцев. Я просто никогда не задумывалась, насколько насыщена моя жизнь.

Каждый день я надеялась, что Он вернется. Надеялась, что все, что мне сообщили, было ложью и он все еще где-то там. Но три с половиной года ожиданий и надежды давно стали непозволительной роскошью. Настало время начать новую жизнь. Время возродить себя.

Хотя первые восемнадцать месяцев после Его смерти были тяжелыми, я была рада, что снова могу улыбаться. Смеяться. И даже иногда чувствовать себя свободной.

Но потом я вижу Эйдена и чувствую, как эйфория исчезает. Не из-за него, а потому что мой сын, Эйден, вылитый отец. Иногда он поступает как Эйс, а когда чего-то хочет, то становится таким же упрямым. Я люблю его и мне больно от того, что я не могу объяснить, кем был его папа.

Я знаю, что в один прекрасный день, когда сын станет достаточно взрослым, он начнет задумываться, почему его волосы иссиня-черного цвета, а кожа темнее моей. И тогда он спросит, кто его отец.

Я боюсь этого дня. Не хочу, чтобы он наступил.

Как мне объяснить, что его отец был одним из самых жестоких людей, что я знала? Наркодиллер. Торговец оружием. Лжец, обманом заманивший меня в свой мир. Да, в нем были и хорошие черты, но они редко проявлялись. И их было слишком мало, чтобы хвастаться ими. Все, что я могу сказать хорошего об Эйсе — я люблю его и никогда не перестану любить, кем бы он ни был.

Эйс... мой Эйс. Покинувший нас навсегда.

Мои мысли прерываются от прикосновения руки к моей талии. Он прижимает меня к себе, и его четырехдневная щетина трется о мое плечо. Я улыбаюсь и прижимаюсь к нему, наслаждаюсь его объятиями.

Медленно пальцы пробегают по моим бедрам и останавливаются на моей попе. Он осторожно сдавливает ее.

— Великолепное утро, — чувственно шепчет он мне на ухо.

— Да, — шепчу я. Он продолжает ласкать меня, его рука перемещается к внутренней части бедра и замирает прямо перед моей женственностью, я сокращаю это расстояние.

Он тихо смеется, зная, что я не смогу выдержать его дразнящие пытки.

Поворачиваюсь к нему и обнимаю. Он смотрит на меня, и его голубые глаза сверкают в свете солнца, падающего на его лицо через маленькое окошко.

Грег.

Он милый и очень ласковый. Он обращается со мной, словно я стеклянная кукла, убеждая, что никогда не причинит мне вреда. И я ценю это. Он не как Эйс. С ним у меня получается забыть, хотя бы на короткое время. Грег из небольшого городка в Калифорнии. Хороший и правильный парень. Полная противоположность Эйсу Кроу.

— Что-то ты рано, выходной же.

Он целует меня в щеку.

— Да. А знаешь, почему?

— Нет.

— Потому что я хочу приготовить тебе завтрак и отвести тебя с Эйденом в парк. Но сначала, — он гладит мою щеку, — мне нужен мой завтрак. Его взгляд опускается на мои трусики изумрудного цвета, и мои глаза расширяются, когда буквально в следующий миг он устраивается у моих ног.

— Грег… — тяжело выдыхаю я.

— Ш-ш-ш… Это нормально. — Он разводит мои сжатые колени и целует внутреннюю часть бедер, вызывая во мне желание.

Жажда.

Когда я больше не могу терпеть, он приникает языком к моему клитору. С губ слетает стон, и его рука начинает играть с моими сосками. Они твердеют. Я смотрю на Грега, а он на меня. Я близка к оргазму, к которому он уверенно ведет меня. Еще минута и я кончаю со стоном. Грег ухмыляется, целует меня там своими чувственными губами и тянется к моим губам. А я улыбаюсь, благодаря за подаренное мне наслаждение. Но как только Грег отпускает меня и устраивается на кровати, скрипит дверь и входит Эйден.

— Мам? — зовет он.

Я сажусь, а Грэг быстро прикрывает стояк. Смех готов сорваться с моих губ, и я стараюсь не слишком заметно поправить трусики под простыней. Наконец встаю с кровати и беру Эйдена на руки.

— Привет, — нежно говорю.

— Привет. — Он крепко обнимает меня.

— Доброе утро, малыш, — говорит Грег. Он идет к нам, немного нагибаясь, чтобы быть на одном уровне с Эйденом. — Эй, как насчет твоих любимых?

— Моих любимых? — Эйден непонимающе хмурится.

— Совершенно верно. Блинчики, яичница или бекон?

— Блинчики! — На лице мальчика радость.

— Правильно, малыш. Блинчики. — Я смеюсь.

Грег проводит костяшками по подбородку Эйдена, а затем сажает его к себе на плечи, и они направляются на кухню.

Я в восторге от того, как Грег относится Эйдену. Он обращается с ним, будто он его собственный сын. Когда мы познакомились в «Макси» на Третьей и я рассказала о сыне, его интерес ко мне подугас, но после их знакомства в Греге будто что-то щелкнуло и они сдружились.

Грег приносит в нашу жизнь радость. Он водит нас по магазинам и в парк, чтобы мы не сидели дома. Он отличный пример подражания для Эйдена.

Грег удивительный, но в глубине души я знаю, что он никогда не сможет занять в моем сердце место, принадлежащее другому.

Мы начали жить вместе не потому, что я чувствую себя одинокой и несчастной, а потому, что Грег добр ко мне. К нам. Он тот островок стабильности, что нужен мне в этом сумасшедшем мире. Он тот, кто с девяти до пяти на работе. Тот, кто не прячет в шкафу скелетов. Он действительно хороший. И хотя в его работе присутствует риск, его не сравнить с тем, с чем я сталкивалась в прошлом.

Я сижу на кровати, прижимая руку ко лбу, и смотрю на отполированные половицы. Я не слышу шагов и оживаю лишь тогда, когда Грег с Эйденом выходят из-за угла. Грег смотрит на меня, и я натянуто улыбаюсь, но он замечает мое настроение:

— Ты в порядке?

Улыбаюсь, в этот раз искренне.

— Да. Да, я в порядке. Мне просто нужно освежиться.

— О, — он кивает, — ну, так иди. Мы ждем тебя на кухне.

Я делаю шаг вперед, целую в щеку его и Эйдена.

— Увидимся за столом. Оставьте мне пару блинчиков.

— Тебе лучше поторопиться! Ты ведь знаешь, что среди нас есть пожиратель блинчиков. — Грег щекочет ножки Эйдена, вызывая приступ смеха. Они уходят, и с каждым шагом улыбка на моих губах становится все более тусклой.

Я захожу в ванную комнату и включаю воду, подхожу к умывальнику и смотрю на себя в зеркало, пока стекло не исчезает за пеленой из пара и слез.

Я вспоминаю об Эйсе и времени, когда мы были вместе. Как мы притирались друг к другу. Как наслаждались присутствием друг друга. Это было непросто, но у нас получилось. Наши отношения, несмотря на все встряски, были невероятными. И ничего не изменилось. Ну, кроме того, что он мертв.

Я смеюсь над собой. Смеюсь, вспоминая то, как просрала свою жизнь, и думая о том, что было бы, будь он жив.

Я думаю о Джоне.

Алмазы.

Моя жизнь тогда и сейчас.

Опускаю руки и всматриваюсь в свое отражение: красные глаза, раскрасневшиеся щеки, всклоченные волосы...

Теперь все спокойно.

Я знаю, что так нельзя говорить, но, когда все нормализовалось, моя жизнь неуклонно напоминает мне о прошлом, она знает, что мне чего-то не хватает. Часть меня чувствует себя пустой, и я не знаю почему: из-за того, что я скучаю по Эйсу и не попрощалась с ним, или из-за того, что с ним каждый мой день был непредсказуемым.

Я должна быть счастлива, но не могу.

Я должна быть по уши влюблена в Грега, но это не так.

Я люблю, но это не та самая незабываемая любовь, которую я лелеяла раньше.

Это... другое. Безопаснее, но другое.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒