Т.Ю. Платонова 19 страница

— Разве я плохая получилась? — засмеялась Алиса. — Дед — это сокровище, которое просто так в руки не даётся. Его нужно понять.

Мы с ним завтра в храме на тропе встречаемся, — проговорил князь. — Нужно обсудить кое-какие детали в новом проекте. Я с его предложениями не согласен, поэтому будет диспут. В храме соберутся учёные, философы, педагоги, врачи. Пойдёшь?

— Вы знаете, мне только дважды храм открывался. Что мне мешает видеть его постоянно?

— Как что? Ум! Бегает он, сосредоточиться на объекте не может. Ты как занималась? Концентрация на предмете и звуке? А ты попробуй иначе Может быть, тебе легче идти через запахи или вкус?

— Нет, нужно что-то другое.

— А что ты любишь делать больше всего?

— С глиной возиться, с землёй. Лепить, камни полировать и фехтовать, — ответила Алиса.

— Ну, так и концентрируйся на ощущениях, когда лепишь или землю перебираешь. Объектом медитации может быть и земля, и камень, и песок. Тебе нужно танцами заниматься, обязательно. Будешь постигать мир через движения. Пойдём завтра в храм вместе. Если сможешь в него попасть, то я тебя отведу к учителю сакральных танцев и ритуалов.

— С удовольствием! — ответила Алиса. — Уж, наверное, танцы появились на Земле неспроста, но сейчас они утратили своё первоначальное значение.

— Конечно! Помнится, уделяли мы танцам весьма много времени. Фехтование, езда верхом и танцы полдня у нас занимали. И все эти навыки мне потом пригодились.

— А вот мне ничего из того, что я в институте учила, не пригодилось. Никуда наша система образования не годится! — сказала Алиса.

Не хотел бы я, чтобы вы такое сказал и о нашей школе, — говорил улыбающейся Алисе учитель сакральных танцев. — Знаю ваше мнение о нынешней системе образования, знаю, а кто виноват? Вы сами. Вы и есть школа, институт, государство. Меняйтесь сами, и всё вокруг вас изменится.

Князь Андрей церемонно познакомил Алису с учителем — высоким стариком со скупой улыбкой и сдержанными движениями.

— Мне кажется, что он суровый и сухой, — шепнула Алиса князю.

— Это так кажется. Он не считает нужным расточать улыбки направо и налево и делать приветственные жесты. У него сердце радуется. Ты это скоро поймёшь.

И действительно, через час Алиса уже была покорена безграничной добротой, изливающейся из сердца учителя. Рядом с ним душа успокаивалась, и становилось тепло и светло. А внешне старик оставался суровым и даже неприступным.

— Алиса, учись! — говорил князь. — Наблюдай! Вот что значит обладать достоинством. Рахим прост и бесконечно добр, но его простота величественна.

— Будешь приходить ко мне два раза в неделю, — сказал учитель. — Сейчас как раз новая группа сформировалась.

— А у вас есть другие ученики? — спросила Алиса.

— Есть.

— Можно, я буду с ними заниматься? Я не хочу отсюда уходить. Боюсь, что если уйду, то снова не попаду.

У тебя какие-то кармические проблемы? — участливо спросил Рахим. — Очищением тел можно и здесь заниматься, но есть долги, которые можно оплатить только там, в большом мире. А ты ещё ругаешь вашу систему образования! Ничего не ругай и не осуждай. Я посоветуюсь со старшими. Если разрешат, ты останешься здесь и будешь пребывать в полном молчании.

— Я на всё согласна, — кивнула Алиса.

— Ты делаешь много лишних движений. Сейчас кивать головой не было смысла. Могла бы просто опустить глаза. Держись с достоинством.

Алиса выпрямилась и, не говоря ни слова, повела глазами.

— Правильно понимаешь, — улыбнулся Рахим, — из тебя будет толк. Я её оставляю, — сказал он князю.

— Ну, вот ты и остаёшься, — с грустью заметил князь. — Опять буду один на Красной горке вести наблюдения.

— Ничего подобного, — сказала Алиса. — К вам теперь Саша приходить будет, а может быть, и кто-то ещё. И у Деда народу прибавляется, и у Саши. Кто-нибудь из них придёт обязательно.

— Ну что ж, буду надеяться. Я пойду. У нас диспут назначен на двенадцать часов. Там все светила собрались, беспокоятся о Земле, о детях, о молодёжи. Это замечательно.

Князь поклонился и пошёл в зал совета, а Алиса последовала за Рахимом в свою новую комнату.

Рано утром Алиса перебирала вещи в шкафу, раздумывая, какую одежду лучше взять на занятия.

На всякий случай она положила в сумку две юбки — короткую и длинную, спортивный костюм, туфли на каблуках и тапочки.

Все ученики собрались в зале приблизительно с таким же снаряжением.

— Вы пришли сюда учиться не танцевать, а познавать мир через движения. Танцы — это далекое следствие, — начал занятия Рахим. — Разучивать движение мы будем тридцать минут, а три часа тратить на общение. Садитесь поудобнее и приготовьтесь слушать.

Мы постигаем мир пятью чувствами. В большом мире люди опираются на зрение и слух, редко — на запах. Своё значение почти утратил вкус, не говоря уже об осязании. В разные эпохи доминирует какое-то одно чувство. В это же время оно и развивается, доходя до кульминации, а потом его значение резко снижается. Поэтому некоторая часть людей успевает получить жизненный опыт через одно чувство и развить его. А у других оно остаётся в зачаточном состоянии. Тем не менее человек пробирается к ясному свету именно через чувства, через их очищение. Очищение чувства и его развитие — это почти одно и то же. Когда вы освоили восприятие мира через зрение, вы уже не напрягаете его, концентрируясь на объекте. Оно у вас включается автоматически, доставляя вам все знания о физическом мире и о тонком. Вы воспринимаете 1/5 от той части Истины, которая отдана на постижение чувствам. Зрение стало настолько ясным и чистым, что оно уже уступило место сердцу. Исчез тот небольшой зазор, микронная доля секунды, доставляющая сигнал от источника, от объекта — сердцу.

Но в жизни так не бывает, — подал голос один из учеников.

— Верно, не бывает. В жизни вы вольно или невольно пользуетесь всеми чувствами, поэтому восприятие загрязнено. До совершенства можно довести любое чувство, а это значит, что вы научаетесь им управлять. Вы его можете включать и выключать в нужный момент. И, тем не менее, у каждого человека преобладает какое-то одно чувство. Через него ему легче совершенствоваться. Если вы развили, к примеру, обоняние, и через него пробились к ясному свету сердца, то уже само сердце, его чистота начинает помогать вам чистить все остальные чувства.

— Разве бывает такое, что человек опирается исключительно на одно чувство?

— Практически нет. Мы опираемся на два-три чувства. Все люди имеют смешанный тип восприятия, но всё равно какому-то одному чувству вы отдаёте предпочтение. У вас у всех богатый опыт прошлого. Вы были хорошими гончарами и скульпторами, камнерезами и ювелирами. Когда у вас развился слух, вы стали танцорами и исполнителями сложнейших ритуалов в культовых служениях.

— Зачем вообще нужны ритуалы? — спросила Алиса.

— Любые изображения в храмах, пение, игра на музыкальных инструментах развивают ваши чувства. Благодаря возникающим ответным реакциям приводится в движение пространство. Любой жест — это тоже энергия, он тоже меняет напряжённость, он либо расслабляет, либо усиливает энергетические потоки точно так же, как музыка или картина. Просто мы перестали это замечать и за этим следить.

В древности любая жрица могла часами пребывать в неподвижности. Она стояла абсолютно ровно и спокойно, но стоило ей сделать едва заметный жест рукой или головой, качнуть телом или ногой, как всё пространство вокруг приходило в движение, начинало колыхаться, вздыматься и опускаться волною. Жрица знала, что она делает. Движениями своего тела она управляла людьми, руководила их чувствами. Энергиями, удерживаемыми её сердцем, она очищала ауры, возвышала человеческие чувства, смягчала их. Две жрицы вместе всегда намечали цель и во время ритуала рисовали невидимый узор, подводя собравшихся к высшим состояниям. Группа ритуальных танцовщиц и танцоров следила за движением энергий и, действуя согласованно, стирала негативные проявления или трансмутировала их в положительные. Все храмовые ритуалы очищали людей. Никто из жриц и жрецов не стоял где попало. Каждому было отведено его место.

— Я знаю, что во время выполнения обрядов или ритуальных танцев жрицы впадали в транс, — сказала одна девушка.

— Это был сознательный транс, — отвечал учитель. — Все жрицы были идеальными ученицами, поэтому они не могли допустить неосознанных действий. Значит, течение энергий в зале было таковым, что требовало от неё именно такого поведения. Как очень высокие, так и низкие вибрации плохо влияют на людей. Жрицы играли роль трансформаторов или фильтров.

Три часа пролетели как десять минут. Алиса и не подозревала, что ей будет здесь так интересно.

После небольшого перерыва Рахим показал им несколько движений головой.

— Больше всего мы дёргаем головой и машем руками. Следите за жестами. Мы будем ставить сценки и играть в них, стоя неподвижно. Вы будете иметь право делать движения глазами и головой, да и то только так, как я вам сейчас показал. Попробуйте выражать чувства крайне скудными средствами. Двигаясь беспорядочно, вы теряете энергию. Всем вам надлежит молчать, передвигаясь по храму очень медленно и бесшумно.

— Но у нас так мышцы атрофируются, — сказала Алиса.

— Два часа в день — выездка, два часа — фехтование, два часа — медитация, один час — пение, один час — изучение текстов в библиотеке, — продолжал Рахим. — Спать будете семь часов пока, потом — пять.

— А свободного времени у нас не будет? — поинтересовался Унгер.

— У вас остаётся шесть часов. Будете заниматься с малышами, работать в саду и на кухне. У нас здесь нет слуг, кухарок и разнорабочих. Мы всё делаем сами. Пойдите, посмотрите расписание и отметьте те часы, когда вы будете служить в храме, — закончил занятие Рахим.

"Ничего себе! — подумала Алиса. — Куда же я попала? Никакой свободы — одни обязанности!"

"Ты, кажется, хотела жить в общине? — услышала она голос Ивана. — Это самая лучшая община на Земле. Представляешь, как много ты узнаешь? И к тому же станешь настоящей жрицей".

"А ещё я стану кухаркой и уборщицей, - ядовито ответила Алиса, — но ничего, мне тут всё равно нравится!"

Дни летели незаметно в делах и заботах. Рахима ученики обожали и ходили за ним по пятам. Никого он не выделял особо, ко всем относился ровно и терпеливо. Учитель был великим мастером и, видимо, великим посвящённым. Он в совершенстве владел всеми ритуалами древних мистерий, а также был создателем многих религиозных служб, окончательно утративших своё значение пятьсот лет назад.

— Мистерия в храме превратилась в заурядный обряд, — объяснял он, — но это не страшно. Знание никуда деться не может. Вы понесёте огонь мистерий дальше. Пока — в себе, потом будете обучать других в школах, группах, обществах. Сакральный танец обязательно вернёт своё значение, как и музыка. Когда вы поёте, танцуете, играете на инструменте или говорите с трибуны, вы должны вершить мистерию. Всё это раньше именовалось искусствами. Вы должны радовать глаз человека. Несите в себе красоту, и людям будет легче жить.

— Я никогда не думала, что движение имеет такое огромное значение, — говорила Алиса князю, когда вернулась назад. — Вы меня, кажется, танцам отправляли учиться? Да я теперь в жизни танцевать так не смогу, как раньше. Мне жалко растрачивать энергию впустую. Я стала видеть суть и смысл жеста, я знаю его мистериальное значение. Один поворот головы — и энергетические потоки меняются, либо гармонизируя пространство, либо его напрягая. Не представляю, как мы можем так жить?

Ну а как ты жила раньше? — говорил князь. — Что дальше-то делать будешь?

— Назад пойду учиться. Мне ещё многого недостаёт. И вообще мне кажется, что у учителя Рахима все должны пройти обучение. Как бы сделать так, чтобы Сашины ученики у него побывали?

— Алиса, ты потому и учишься в храме, чтобы знания в мир нести. Зачем им туда идти, когда ты есть? Ты у нас связующее звено, в двух мирах работающее.

Алиса вдруг начала смеяться:

— Я представляю Сашиных боксёров, самбистов и каратистов в жреческих ритуалах. Потешное зрелище! Но ведь именно они и должны владеть этим искусством прежде всего. А вы знаете, что я видела в храмовых садах? Однажды я наблюдала за ритуальными танцами молодых людей в странных белых одеждах. Учитель Рахим объяснил мне, что они восстанавливают древнерусский обряд Солнца. Его совершают только воины. Основная цель — напитаться энергией Солнца перед тем, как идёшь в бой. Но этот обряд имеет смысл лишь при правильном настрое. Если ты защищаешься, он тебе помогает, а если нападаешь, то вредит. Ещё я слышала, что у нас есть своя русская традиция боя, но она хранится в секрете, а если и передаётся, то лишь тем, кто прошёл обучение в храме.

— Правильно, — сказал князь Андрей, — пусть хоть это сохранится. Всё испоганили, извратили, выхолостили. Мистерии превратили в оргии и шумные музыкальные шоу, которые именуют новым искусством. А что в основе? Ничего нет. Деньги, амбиции, сведение счётов, себялюбие. Себя тешат, себя развлекают, а о народе не думают. Разве о мистерии люди вспомнят, когда им сотни децибел на уши давят?

В обшей сложности Алиса провела в храме год. Когда она вернулась в Москву, узнать её было трудно. Алиса плыла по улицам как лайнер по глади океана, и не было человека, который бы не повернулся ей вслед. Роста она была небольшого, особой красотой не обладала, но осанка, горделивое движение головы, жесты, полные достоинства, заставляли людей шептать: "Откуда такая? Царица!" С этого момента Андрею, Ивану и Василию приходилось сопровождать её на все мероприятия, куда она изволила выходить.

— И долго мы пажами при королеве ходить будем? — спрашивал Андрей.

— Не ходите! Что со мной случится? — смеялась Алиса. — Слава Богу, приёмами владею, энергиями управляю. Хочешь, голосом тебя на место посажу?

— Не надо, я тебе не подопытный кролик. Завела бы себе кого-нибудь, чтобы хоть по Москве водил! — возмущался Андрей.

— Мне лишь Иван пара, — отвечала Алиса, — но он слишком юн для моей седой головы. Или Молчуна выписать? Дед наш будет мне впору.

— Ты что, собралась век в девках провести? — шипела Тоня. — Замуж выходи!

— Зачем? — удивлялась Алиса. — Не хочу. Я не собираюсь по программе жить. Замуж если и выйду, то по любви, детей рожу, когда для материнства созрею. У меня пока дел и без того много.

Алиса теперь ходила по храмам и наблюдала за ритуалами. Обряды у нас были красивыми, да только внутреннего смысла не осталось. Никто не знал и не понимал сути жестов, поворотов, поклонов. Алиса внимательно следила за энергиями, и когда наступал благоприятный момент, делала едва уловимое движение. Сама она прекрасно осознавала свои действия и точно знала, что происходит с потоками.

— Лучше всего, когда вся церковь петь начинает. А если они с хором слажены, то и вовсе чудо. Пение сердца размягчает, делает людей добрее. Я эту работу скоро заканчиваю и начну детишек учить. Они восприимчивые, быстро суть схватывают.

— И прекрасно, — соглашался Василий, — вот ты и поняла, что значит работать для людей.

— А потом я книгу для садоводов напишу. Это будет художественное произведение с элементами фантастики. В книге все свои экспериментальные данные опубликую, которые за эти годы собрала на Севере. У меня ведь богатейший опыт!

— А ещё планы есть? — спрашивал Иван.

— Их столько, что за одну жизнь не справиться. Нужна команда.

— А мы кто?

— Зачем мне вы? Вы и так всё знаете. Нужны люди слепые, которым я помогу прозреть. Вы мне помогли, я — им. Так и будем ширить круг любящих сердец.

В городской квартире Ольги и Никиты друзья теперь собирались редко. В выходные дни они все жили за городом у Ивана с Василием. В тридцати километрах от Москвы они купили дом с большим участком, который Алиса превратила в сад. Ещё Ивану пришлось срочно проектировать и пристраивать к дому оранжерею, в которой Алиса проводила различные эксперименты.

У Тони теперь почти не было дел. Дети выросли, дома бывали редко, не говоря уже об Ольге с Никитой. Ольга совершенствовалась в астрологии. Поскольку древние знания были практически утрачены, нужно было создать механизм восприятия людьми того, что им могло быть передано из мира идей. Ольга изучала как современную астрологию, так и древнюю, хранимую в центрах.

— Тоня, ну потерпи чуть-чуть, поухаживай за Никитой и Андреем, — просила она. — Я опять домой не приду, меня в другой центр отправляют.

— А что за Никитой ухаживать? Его тоже дома не бывает. У меня одна радость — на выходные к Ивану уезжать, — отвечала Тоня.

Никите было велено проработать в министерстве ещё полгода, пока не подойдёт новый человек, специально готовившийся для этой должности. Никите нужно было успеть закончить практику концентрации, чтобы иметь возможность ходить в другой обучающий центр. Ведь если он уйдёт из министерства, в зал заседаний он больше попадать не сможет.

— Пойду работать учителем истории в сельскую школу. Неподалёку от Ивана как раз деревня есть, а там педагог нужен, — говорил он.

— Может быть, тебе лучше уехать к Саше или к Молчуну? — спрашивала Ольга.

Это же не я решаю. Возможно, что меня пошлют в другой город. Я поеду с радостью. Какая разница, где людям служить.

Недалеко от дома Иван и Василий обнаружили развалины старой церкви. Собственно, остался только фундамент, густо поросший кустарником.

— Ты чувствуешь, что это место необычное? — спрашивал Иван.

— Конечно. На этом месте в глубочайшей древности языческие племена славили своих богов. На первый взгляд — это наложение двух различных тонких энергий, а в общем — одно и то же. Люди здесь молились, зажигали огонь, возносили хвалу небесным силам. Отсюда возможно проникновение в тонкое пространство какого-то храма, о котором, например, я не имею представления.

— Может быть, нам пойти туда?

— Зачем? Наша миссия сейчас — на Земле. Мы с тобой видим перспективу, знаем цель. Что нам остаётся? Только служить людям и всему человечеству всеми силами своей души. Сюда нужно Тоню привести. Она совсем потускнела. Вдруг она здесь ощутит импульс к развитию, сил наберётся? — сказал Василий.

Когда Тоня приехала, друзья пошли прогуляться и взяли с собой Тоню. Она присела на едва видневшиеся камни и проговорила:

— Как же здесь хорошо! Никуда уходить не хочется!

— А ты посиди здесь, а мы пойдём в лес, — сказал Иван. — На обратном пути заберём тебя.

Через час они застали Тоню сидящей на том же месте.

Ничего не понимаю, — тихо говорила она. — Люди тут ходят какие-то в странных одеждах, вроде бы не земные. Я им вопросы задаю, а они меня не слышат.

— Тоня, ты их как видишь?

— Не так, как тебя, а по-другому. Они вроде полупрозрачные.

— Вот и тебе дело нашлось, — сказал Иван. — Твоя цель отныне — увидеть их не полупрозрачными, а, как нас, реальными. Для этого нужны мощные очистительные процедуры. Доставай расписание Танюшино. Она там всё детально изложила, и занимайся. По тому, как ясно ты будешь видеть этих людей, ты будешь судить о собственном развитии. Хватит за всеми ухаживать. Мы не безрукие, всё можем делать сами. Главное, чтобы ты сейчас вперёд пошла.

— А это не иллюзии? — спросила она.

— Всё в этом мире — иллюзии. Пока есть страдания, есть и иллюзии, но главное — это осознавать, что ты делаешь и зачем. Главная цель — очищение себя, вторая — увидеть людей ясно. А как очистишь себя, так сможешь людям смело про иллюзии рассказывать. Почему? Да потому, что у тебя свой опыт будет.

Теперь и Тоня была счастлива, потому что обрела реальную цель.

Андрей, окончив институт, неожиданно для всех, да и для самого себя подался в моряки. И не на океанский лайнер пошёл служить, а на обыкновенное рыболовецкое судно.

— Год побуду рыбаком. Мне кое-что понять нужно. А потом соберу команду для изучения жизни подводных обитателей. Молчуна в море возьму. Мне кажется, он будет бесценным кадром на судне. И потом, не мешало бы ему научиться подчиняться.

— Правильно ты решил, — говорил Василий. — Молодец, мыслишь самостоятельно! Каждый служит в меру своих сил и возможностей. Смотрю я на вас на всех и поражаюсь: никто не живёт для себя, все хотят пользу людям принести.

— Мы же Землю любим, — ответила Ольга, — мы же Земли нашей дети. Витание в облаках, слушание голосов, воображение себя посланниками Высших Сил — всё это наше детство. А вот как выросли, вышли из младенчества, так и мыслить стали по-взрослому.

— Я знаю, что я ничего не знаю, — добавил Никита. — Старый я уже человек, долгую жизнь прожил. Чего только в ней не было! Много раз сначала начинал и каждый раз убеждался, что мои предыдущие знания были примитивны. Век живи — век учись. Только сейчас мир передо мной двери отворил. Неужели и это покажется мне когда-нибудь детской забавой?

— Я уверен, что так оно и будет, — сказал Иван.

— Когда ты прочно становишься на новую ступень, ты с ужасом смотришь на предыдущую — ту, на которой стоял. Она кажется тебе такой маленькой, незначительной, шаткой. А там уже толпятся люди. Они гордятся своими знаниями, достижениями, всё им ново, необычно, великолепно. Главное, чему нам всем следует учиться, — ничего не отрицать. Сансара

— это горькая реальность, мир страданий, великая иллюзия. Но без сансары нет нирваны — мира блаженства и истинной жизни. Поэтому давайте с пониманием, а главное, с великим почтением относиться к тому, что нас окружает.

— А разве сансара и нирвана — не иллюзия? — спросила Тоня.

— Это следующая ступень, — сказал Василий, — но до неё нужно дорасти. Великая Иллюзия — это и есть Жизнь, Бытие. Однажды ты уже выбрала между Бытием и Небытием. Ты предпочла Жизнь. Мы все её предпочли. Мы согласились идти в Жизнь и набираться опыта. Когда-то нам всем предстоит вернуться назад в Небытие. А пока мы — рыцари, мы — бессмертные, мы — служители Вечности. Мы — великие реалисты и в то же время мечтатели, мы верим в свободу, равенство, братство, мы хотим видеть людей счастливыми, а Землю — процветающей. Что ещё мы хотим, Иван?

— Мы хотим, чтобы на Земле не было страданий, — сказал Иван, — и это обязательно сбудется.

— Да будет так! — подтвердил Василий.

— Да будет так, как мы хотим, да будет так, как мы мечтаем. А о чём мы мечтаем?

— Ты знаешь, моя мечта уже сбылась. Я увидел Державу Света. Вот если бы только войти в неё...

— Мы же обещали, что вернёмся! Нам сказали "до свидания". Мы придём туда все вместе, когда завершим свои земные дела в этом круге. Слышишь, Иван? Страна Белого Света ждёт нас! Ждёт!

Почему сердцу так сладостно ожидание? Потому что цель проявлена, осознана, понята. Когда она ещё брезжит в тумане, человек мучается и сомневается, туда ли он движется. Отчего он не может уверенно сказать, куда идёт? Да оттого, что взгляд его на мир двойственен и подвержен колебаниям. Иногда перевешивает сиюминутная выгода, ошибочно принимаемая за служение, иногда человек совершает добро, которое оборачивается злом. И лишь когда душа очистилась, когда наступила в голове ясность, а сердие стало принимать простые решения, изнутри полился Свет, пробивающий густую пелену тумана. Что же открылось нашему взору? Новая страна, новая земля, новый мир. Где же он был до сих пор? Здесь, в нас, в нашей обычной жизни, изредка, на доли секунды проявляясь в каждом дне. Но мы не могли наслаждаться им, потому что были полны забот о себе. Нас мучил долг перед близкими, обязанности перед родными. То, что должно исполняться радостно, с желанием помочь, было непреодолимой стеной, преградой, заслоняющей Истинную Жизнь. Но когда мы начинаем видеть в каждой женщине мать, дарующую жизнь, в каждом человеке — верного, заботливого и любящего спутника, готового поддержать и помочь, пелена спадает, туман рассеивается. Ясный Свет излучается из сердца и освещает мир, полный чудес, чудес не воображаемых, а реальных. Своим сиянием мы начинаем освещать близких, преображая их мрачные лица в радостные и улыбающиеся.

Преобразись сам, и мир преобразится. Это известная формула долго постигается сердцем, пока однажды оно не застучит от радости: поняло! И долгие тому предшествуют годы, и многому следует учиться, не поддаваясь на уговоры и угрозы тех, кто сам ещё слеп. Не может слепой посоветовать вам, как лучше смотреть на солнце, как идти по неизвестной тропе, как выбрать путь в Страну Белого Света. А может это сделать лишь тот, кто прозрел, нашёл путь и достиг Белой Страны, которая призывает всех детей своих открыть её. Где же эта Страна Белая, Державой Света именуемая? Одно вам скажу, увидеть её можно только лишь с горы Красной, а на гору ту нужно ещё тропу отыскать. И не каждый, кто заберётся на вершину, Страну ту увидит.

Я верю в то, что вы найдёте свою дорогу, пройдёте по ней до конца и войдёте в Царствие Вечного Света. Мы предложили вам Путь. Ваш ли он — пусть подскажет сердце. Если сердце ответит "да", то мы вас обязательно найдём. Наше воинство нуждается в смелых и мужественных рыцарях. Ведь вы — рыцари, не правда ли?

Т.Платонова ВОЗВРАЩЕНИЕ

Редакционный совет: С.Баженов, О.Ильин, Н.Иванова, А.Левч Обложка: С. Китов Рисунки: О. Кощеева

Бумага офсетная Формат 84* 108/32. Печать офсетная Усл. печ. л. 11,5. Тираж 4000 экз.

Издательство «Путь Истины» 119296 Москва, «/я 445

Тел.: Москв. (095) 259-14-41

Отпечатано с готовых диапозитивов в ФГУП Издательство -Известия. Управления Делами Президента РФ 101999 ГСП-9. Москва. К-6 Пушкинская пл.. л.5

Заказ № 2367

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 16 17 181920 Следующая ⇒