|
|||
12-17 сентября 1989 года 5 страницаДездемона продолжила разговор, прерванный моим появлениям. Об импрессионизме, авангардизме, футуризме, ансамблях «Ху» и «Кью». Я не такой уж серый. Могу поддержать богемную беседу. Когда трезвый — минуты три. Чтобы как-то пополнить запасы своего красноречия (и давно пересохшие стаканы присутствующих), я удалился в прихожую. «Коренной» издал недовольный звук. В прихожей, среди сумок, пакетов и «кейсов», затерялся мой побитый временем и часами «пик», но натуральной кожи и некогда английский, «дипломат», а в нем — бутылка дагестанского коньяка. Через полминуты я вернулся — с горящей сигаретой в зубах и бутылкой наперевес. Общество заметно оживилось. Я бочком протиснулся к Дездемоне. Молча внимал волнующему контральто прекрасной незнакомки, пожирая ее несытыми глазами. Однако время шло, а красноречие не прибывало. Голова гудела, под веками скреб песок. Чтобы поспеть домой до полуночи, я должен был отвалить полчаса назад. — Что ж, мне пора. Сожалею, что не смог поближе познакомиться с вашими взглядами на этот вопрос. — Какой вопрос? Я вздохнул. — У меня столько вопросов к вам накопилось… Можно я буду звать вас Мона? Она рассмеялась. — Меня все так зовут. — Тогда до-свидания, — на последнем слове я сделал максимальное допустимое фонетикой русского языка ударение, взял Мону за руку и начал тонуть в черных бездонных глазах. Мона осторожно высвободила руку. — До-свидания. Я пожелал Мише и Ире счастливого пути и благополучного обустройства на новом месте, а потом долго и нудно трясся в метро и электричке. Я даже не спросил Монин номер телефона. Завтра обязательно позвоню Мишке.
Платформа конечной станции была мокрой от дождя. Я попытался прикурить, закрывая экспроприированную зажигалку зонтом. Бесполезно. Вдалеке показался рейсовый ЛИАз. Спасаясь от ветра, я поднырнул под лестницу и споткнулся о чьи-то ноги. Присел на корточки и в кромешной тьме нащупал крупное, по-видимому, мужское, тело в ватнике. Потормошил — никакой реакции. Обшарил тело в поисках открытых мест, где можно определить пульс. Под пальцами ощущалась только одежда — плотная, мокрая и грязная. За ноги я поволок тело на свет. Последние запоздалые пассажиры бежали к переполненному автобусу, лавируя между легковушками. — Эй, кто-нибудь! Помогите! Человек умирает. Поодаль остановился одинокий тощий силуэт в плаще и шляпе. — Позвоните «03». Автомат за углом. Интеллигент побежал к станции. Оставалось надеяться, что он не слиняет и точно объяснит наше местонахождение. Где-то здесь должна быть голова… вот она. Я сдернул с лица недифференцированный головной убор и вытащил из кармана свой любимый носовой платок — непосредственный контакт при дыхании «рот в рот» негигиеничен. Я стал на колени и набрал полные легкие воздуха. В мой измученный гипоосмией[23] нос ударил турбореактивный выхлоп — куда сильнее моего собственного. Признаки жизни налицо. Я поднялся на ноги, вытер руки и отшвырнул платок в сторону. — Мать твою!
Глава 5
|
|||
|