- что, следовательно, он не мог обосновать происхождение оспариваемой суммы; 2 страница

1.2.4 В связи с тем, что все ответчики, демонстрируя отсутствие беспристрастности и махровую Коррупцию (ст. 19 Конвенции ООН против коррупции, п. 1 «а» ст. 1 ФЗ «О противодействии коррупции»), систематически создавали конфликты интересов (п. 3 «с» Принципа V Рекомендации № R(94)12 Комитета министров СЕ о независимости, эффективности и роли судов, принятой 13.10.94 г., ч. 2 ст. 3 Закона «О статусе судей в РФ», ч. 1 ст. 10 ФЗ «О противодействии коррупции», ч. 1 ст. 10 Федерального закона № 285-ФЗ от 05.10.15 г.), то есть не выполняли возложенные на них законом функции и были необъективны (п. 2.5 Бангалорских Принципов, § 61 Постановления от 04.02.20 г. по делу «Alexandru Marian Iancu v. Romania»), то есть не дают оценку доказательствам на предмет допустимости, достоверности и достаточности (ч. 1 ст. 88, п. 3 ст. 389.16 УПК РФ, ч.ч. 3, 4 ст. 67 ГПК РФ, ч.ч. 3, 8 ст. 84 КАС РФ), безосновательно огранивают процессуальные права стороны (§ 169 Постановления от 12.04.18 г. по делу «Chim and Przywieczerski v. Poland») и препятствуют в представлении доказательств (§ 32 Постановления от 01.04.10 г. по делу «Korolev v. Russia (№ 2)»), а также, злоупотребляя правом, цинично фальсифицируют доказательства по делу (Jian v. Romania (dec.), № 46640/99, 30.03.04 г., § 67 Постановления от 01.07.14 по делу «S.A.S. v. France, §§ 11, 31, 32 Постановления от 20.09.16 г. по делу «Nichifor v. Moldova», Определение Верховного Суда от 11.01.06 г. по делу № N 66-о05-123, Постановление Президиума Суда по интеллектуальным правам от 13.06.17 г. по делу № СИП-280/2016), и этим нарушали права и законные интересы стороны Зелениной Л.П., поэтому мы заявляем всем им отвод как преступным и террористическим организациям, действующим под видом органов государственной власти, поскольку перечисленные преступные действия и решения доказывают их прямую (ч. 2 ст. 25 УК РФ) заинтересованность в исходе дела (ч. 2 ст. 61 УПК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 16 ГПК РФ, п. 4 ч. 1 ст. 31 КАС РФ ч.ч. 5, 6 ст. 11 ФЗ «О противодействии коррупции», ч.ч. 5, 6 ст. 11 Федерального закона № 285-ФЗ от 05.10.15 г.). При этом «… Отсутствие ответа по решающему аргументу делает судебное разбирательство в целом несправедливымиявляется нарушением требований ст. 6 Конвенции» (§§ 32, 41 Постановления от 29.10.13 г. по делу «S.C. IMH Сучава S.R.L.» v. Romania»). То есть в Саратове «… компетентный суд не может составить суд первой инстанции из-за отвода всех судей» (§ 57 Постановления от 05.04.18 г. по делу «Boyan Gospodinov c. Bulgarie»), поскольку «… Они были непосредственным объектом критики заявителя, касающейся манеры, в которой они вели разбирательство… » (§ 127 Постановления от 15.12.05 г. по делу «Kyprianou v. Cyprus»).

Власти «… не ответили на доводы заявителя (…). Таким образом, они не развеяли законное сомнение в предвзятости суда первой инстанции (§ 58 Boyan Gospodinov). … Этих элементов достаточно, чтобы сделать вывод о том, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции на том основании, что … дело в отношении заявителя не было рассмотрено беспристрастным судом» (§ 60 там же). И это несмотря на то, что «… потерпевший как лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред или вред деловой репутации, имеет в уголовном судопроизводстве свои собственные интересы, несводимые исключительно к возмещению причиненного ему вреда, - эти интересы в значительной степени связаны также с разрешением вопросов о доказанности и объеме обвинения, о применении уголовного закона и назначении наказания, от решения которых, в свою очередь, во многих случаях зависят реальность и конкретные размеры возмещения вреда (...) (абзац 1 п. 3 мот. части Определения КС РФ № 5-О от 17.01.20 г.). Реализация потерпевшим права официально довести свою позицию по названным вопросам в ходе досудебного производства по уголовному делу зависит прежде всего от обеспечения этого права органами публичного уголовного преследования и их должностными лицами. Так, потерпевший вправе в любой момент производства по уголовному делу заявить ходатайство о производстве процессуальных действий или принятии процессуальных решений для установления обстоятельств, имеющих значение для дела; ходатайство подлежит рассмотрению и разрешению дознавателем, следователем (статьи 119 - 122 УПК РФ), а полный или частичный отказ в его удовлетворении может быть обжалован руководителю следственного органа или прокурору (статьи 123 и 124 УПК РФ)» (абзац 2 там же). Бандиты лишили сторону Зелениной Л.П. описанных законных возможностей.

1.2.5 Также у всех правоХоронителей Саратовской области нет юридического образования, которое позволило бы им выполнять свои прямые должностные обязанности и разъяснять Жертвам все их права и порядок их осуществления (п. «а» ст. 6 Декларации о праве), а также все средства и способы правовой защиты (ч. 2 ст. 16 УПК РФ), не запрещенные законом (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ), что достаточно подробно психически здоровым объяснено в п.п. 1.6, 1.6.1 жалобы № 3151 (Жал.№3151Анна (https://clc.to/GV-06Q)). То есть в Саратове все правоХоронители некомпетентны и поэтому не имеют права ни на отправление Правосудия (п. 1 ст. 14 Пакта), ни на рассмотрение обращений по существу (п. 3 ст. 2 Пакта, п. 3 ч. 2 ст. 70 УПК РФ). Поэтому вновь напоминаю, что «… для того, чтобы суды могли внушить общественности доверие, которое является необходимым, необходимо также учитывать вопросы внутренней организации. Наличие национальных процедур обеспечения беспристрастности, а именно правил, регулирующих отвод судей, является важным фактором. Такие нормы свидетельствуют о стремлении национального законодательного органа устранить все разумные сомнения в отношении беспристрастности соответствующего судьи или суда и представляют собой попытку обеспечить беспристрастность путем устранения причин таких опасений. Помимо обеспечения отсутствия фактической предвзятости, они направлены на устранение любых проявлений предвзятости и тем самым способствуют укреплению доверия, которое суды в демократическом обществе должны внушать общественности. Суд примет во внимание такие правила при проведении своей собственной оценки того, был ли суд беспристрастным и, в частности, можно ли считать опасения заявителя объективно оправданными (…)» (§ 50 Постановления от 25.02.20 г. по делу «Sigríður Elín Sigfúsdóttir v. Iceland»).

Мафиози опять заведут свою песню о том, что гарантией беспристрастности является возможность обжалования отказа в удовлетворении отвода. Однако на практику такой гарантии не существует, поскольку теория не имеет никакого отношения к практике, что психически здоровым объяснено в п.п. 1.7 – 1.7.9 ниже. Да и само «законодательство», которое наделяет Бандитов в мантиях «рассматривать» отводы самим себе с нарушением процедуры рассмотрения лишено логики и здравого смысла. Само «законодательство» в рассматриваемой части создано Сумасшедшими и умственно Неполноценными, что мной объяснено в заявлениях № 3110, 3114, 3117.

1.2.6 Также хотелось бы сообщить, что «В соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции суд всегда должен быть «создан на основании закона». Это выражение отражает принцип верховенства права, который присущ системе защиты, установленной Конвенцией и Протоколами к ней (...). ... суду, который не создан в соответствии с намерениями законодателя, обязательно будет не хватать легитимности, необходимой в демократическом обществе для разрешения правовых споров (...) (§ 97 Постановления от 12.03.19 г. по делу «Guðmundur Andri Ástráðsson v. Iceland»). "Право" в значении пункта 1 статьи 6 Конвенции включает в себя законодательство, предусматривающее создание и компетенцию судебных органов (...), и любое другое положение национального законодательства, которое, в случае его нарушения, сделало бы участие одного или нескольких судей в рассмотрении дела незаконным (...). Фраза "созданный на основании закона", таким образом, включает правовую основу самого существования "суда" (...). Кроме того, концепция "создания", содержащаяся в первом предложении пункта 1 статьи 6 Конвенции, охватывает по своему характеру процесс назначения судей в рамках национальной судебной системы, который должен, в соответствии с принципом верховенства права, осуществляться в соответствии с применимыми нормами национального права, действующими на момент их применения (...) (§ 98 там же). ... цель понятия "созданный на основании закона" в пункте 1 статьи 6 Конвенции состоит в том, чтобы "гарантировать, что судебная организация в демократическом обществе не зависит от дискреционных полномочий исполнительной власти, а регулируется законом, исходящим от парламента" (...). Кроме того, в странах, где закон кодифицирован, организация судебной системы не может быть оставлена на усмотрение судебных органов, хотя это не означает, что суды не имеют определенной свободы для толкования соответствующего внутреннего законодательства (...). ... требование о создании суда на основании закона тесно связано с другими общими требованиями пункта 1 статьи 6 о независимости и беспристрастности судебных органов, которые также являются неотъемлемой частью основополагающего принципа верховенства права в демократическом обществе. Короче говоря, "на карту поставлено доверие, которое суды в демократическом обществе должны внушать общественности" (...) (§ 99 там же). В принципе, нарушение судом внутригосударственных правовых норм, касающихся создания и компетенции судебных органов, приводит к нарушению пункта 1 статьи 6 (...). Отсюда следует, что нарушение этого принципа, как и принципов, закрепленных в том же положении о том, что суд должен быть независимым и беспристрастным, не требует отдельного рассмотрения вопроса о том, сделало ли нарушение принципа, согласно которому суд создан на основании закона, судебное разбирательство несправедливым. Кроме того, в свете требования о создании суда в соответствии с национальным законодательством, Суд должен проверить, было ли соблюдено национальное законодательство в этом отношении. Поэтому выводы национальных судов подлежат европейскому надзору. Однако, принимая во внимание общий принцип, согласно которому сами национальные суды должны толковать в первую очередь положения внутреннего законодательства, Суд не может ставить под сомнение их толкование, если не было грубого нарушения внутреннего законодательства (...) (§ 100 там же). ... такой же критерий вопиющего нарушения внутреннего законодательства должен применяться в тех случаях, когда, … нарушение относится к другой ветви власти и признано национальными судами. В этой связи Суд рассмотрит вопрос о том, учитывали ли национальные суды общие принципы прецедентного права Суда при рассмотрении ими заявления о том, что назначение судьи другими ветвями власти не соответствовало применимому внутреннему праву, и, в частности, в достаточной ли степени суды учитывали вопиющий характер нарушения при определении того, был ли соответствующий суд "установлен законом" (§ 101 там же). ... нарушение национального законодательства должно быть "вопиющим", когда нарушаются подлежащие применению национальные правила при создании суда, которые имеют фундаментальный характер и являются неотъемлемой частью создания и функционирования судебной системы. В этом контексте концепция "вопиющего" нарушения внутреннего законодательства, следовательно, связана с характером и серьезностью предполагаемого нарушения. Кроме того, при рассмотрении Судом вопроса о том, было ли создание трибунала основано на "вопиющем" нарушении национального законодательства, Европейский суд учитывает, свидетельствуют ли представленные ему факты, что нарушение национальных правил назначения судей было преднамеренным или, как минимум, представляло собой явное пренебрежение применимым национальным законодательством (...) (§ 102 там же). Наконец, ... "понятие разделения властей между исполнительной и судебной властью приобретает все большее значение в своей прецедентной практике" (...). То же относится и к "важности обеспечения независимости судебной власти" (...). Следовательно, исходя из вышеупомянутых принципов и принимая во внимание объект и цель требования о том, чтобы суд всегда должен создаваться на основании закона и его тесную связь с основополагающим принципом верховенства права, Суд должен заглянуть за пределы видимости и установить, не создает ли нарушение применимых национальных норм о назначении судей реальный риск того, что другие органы власти, в частности исполнительная власть, проявят неоправданное усмотрение, подрывая целостность процесса назначения в степени, не предусмотренной национальными правилами, действующими на тот момент» (§ 103 там же).

Из приведенного ясно, что суд, созданный на основании закона и беспристрастность разбирательства взаимосвязанные понятия. И если мы имеем нарушение принципа беспристрастности, как в данном случае, то о суде, созданном на основании закона, можно не говорить, поскольку суд, подлежащий безусловному отводу, не может быть законным по своей природе. Также, говоря о законном составе суда следует иметь ввиду, что «… беспристрастность суда и публичный характер судебного разбирательства являются важными аспектами права на справедливое судебное разбирательство по смыслу пункта 1 статьи 14. "Беспристрастность" суда предполагает, что судьи не должны относиться к рассматриваемой ими проблеме предвзято или действовать в интересах одной из сторон. В тех случаях, когда закон устанавливает основания для отвода судьи от участия в судебном разбирательстве, суд должен рассмотреть их ех officio и заменить членов суда при наличии таких оснований. Судебное разбирательство с участием судьи, который, согласно внутреннему законодательству, подлежал отводу, как правило, не может считаться справедливым или беспристрастным по смыслу статьи 14» (п. 7.2 Соображений КПЧ от 21.10.92 г. по делу «Arvo O. Karttunen v. Finland»). Это более полно умственно Полноценным объяснено в п.п. 7.7 – 7.7.4 жалобы № 3176, п.п. 1.4 – 1.4.8 искового заявления № 3117 (Иск№3117Ирина3Верх (https://clc.to/Husu8Q)).

При этом всегда необходимо помнить о том, что судебная независимость – это право граждан (п. 1 ст. 14 Пакта, п. 1 ст. 6 Конвенции), поскольку «является прерогативой или привилегией действовать не в своих собственных интересах, а в интересах торжества закона и лиц, обращающихся к правосудию» (п. 4 Заключения № 11) и правосудие признается таковым, когда оно отвечает требованиям справедливости (п. 1 ст. 14 Пакта, п. 1 ст. 6 Конвенции) и обеспечивает эффективное восстановление в правах (ст. 8 Всеобщей декларации) посредством состязательности и равноправия сторон (п. 1 ст. 14 Пакта, п. 1 ст. 6 Конвенции).

1.2.7 Также «... Суд должен иметь в виду, что в тех случаях, когда высокий суд отказывается принимать дело на том основании, что правовые основания для такого дела не установлены, очень ограниченное обоснование может удовлетворять требования пункта 1 статьи 6 Конвенции (...). В частности, ... кассационные суды соблюдают свое обязательство предоставлять достаточные обоснования, когда они основываются на конкретном правовом положении, без дальнейших доводов, при отклонении кассационных жалоб, которые не имеют никаких шансов на успех (...). Однако ... в обстоятельствах конкретного дела требование о предоставлении более подробных мотивов может применяться к апелляционным судам (...). Чтобы определить, в какой степени эта обязанность указывать конкретные мотивы применима на уровне апелляции, Суд рассмотрел такие вопросы, как характер процедуры фильтрации и ее значение в контексте разбирательства в целом, объем полномочий апелляционного суда и способ, которым интересы заявителя фактически были представлены и защищены в этом суде (...). В тех случаях, когда Суд установил, что апелляционный суд должен был представить более адекватные мотивы, он принимал во внимание такие факторы, как то, были ли аргументы, которые были выдвинуты сторонами и которые оказали решающее влияние на исход дела рассмотрены в какой-либо из предыдущих инстанций (...) или были ли основные доводы, выдвинутые стороной, особенно когда они касаются "прав и свобод", гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, рассмотрены с особой тщательностью и вниманием ( ...). Наконец, ... очень краткое обоснование, а именно то, что апелляция не была удовлетворена высоким судом, вынесшим решение во второй инстанции, была недостаточной в конкретных обстоятельствах дела, поскольку рассматриваемый апелляционный суд имел полную юрисдикцию в отношении пересмотра фактов, права и процессуальных действий по делу, а также приведенные в нем ограниченные мотивы не учитывали интересы заявителя в отношении его эффективного права на апелляцию в суде высшей инстанции (...)» (§ 48 Постановления от 19.06.18 г. по делу «Hülya Ebru Demirel v. Turkey»). «… Даже если национальный суд имеет определенную степень свободы усмотрения при выборе доводов в определенном деле и принятии доказательств в поддержку доводов сторон, орган государственной власти обязан оправдать свои действия, приведя основания для своего решения (…). Дальнейшей функцией обоснованного решения является продемонстрировать сторонам, что их выслушали. Более того, мотивированное решение предоставляет сторонам возможность обжаловать его, так же как и возможность кассационному органу пересмотреть решение. Только через вынесение обоснованного решения может осуществляться общественный контроль за отправлением правосудия (…)» (§ 58 Постановления от 22.02.07 г. по делу «Tatishvili v. Russia»). «Принцип справедливости, закрепленный в статье 6 Конвенции, нарушается в тех случаях, когда суды игнорируют конкретный, соответствующий и важный довод, высказанный заявителем (…)» (§ 63 Постановления от 21.01.16 г. по делу «Siredzhuk v. Ukraine»). «… суд не рассмотрел доказательства, представленные заявителем в ходе судебных заседаний. Так, несмотря на то, что заявитель доказал достоверность своих слов и представил документы в их подтверждение, суды не ссылались на них. Заявитель указал на этот недостаток в своей жалобе, однако окружной суд не рассмотрел этот пункт (§ 60 Постановления от 15.02.07 г. по делу «Boldea v. Romania»). Для того чтобы защитить противостоящие интересы, которые представляют собой свобода выражения мнения и свобода обсуждения, необходимо, чтобы в определенной степени было обеспечено справедливое разбирательство и соблюдение принципа равенства сторон (…). … отсутствие мотивации решений … лишило разбирательство … справедливости, требуемой в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции… » (§ 61 там же). Если суд будет игнорировать конкретные факты, на которые ссылается Жертва и которые могут поставить под сомнение достоверность доводов противной стороны и если суд, вынося решение, не дает ответа на доводы заявителя, то это может свидетельствовать о нарушении права на справедливое разбирательство дела и лишении гарантии, предусмотренной п. 1 ст. 6 Конвенции, ее существа (§ 176 Постановления от 17.10.19 г. по делу «G.B. and Others v. Turkey»). Отказ от рассмотрения доводов Жертвы свидетельствует о том, что «судья проводил разбирательство в предвзятой манере» и это свидетельствует «о нарушении прав …, предусмотренных в пункте 1 статьи 14 Пакта» (п. 6.7 Соображений КПЧ от 08.07.04 г. по делу «Barno Saidova v. Tajikistan»). «… процессуальные гарантии, должны включать как минимум право заинтересованного … быть заслушанным в … производстве до наложения санкции. … право быть заслушанным действительно все чаще будет появляться в качестве основного процедурного правила в демократических государствах, помимо судебных процедур, как продемонстрировано, inter alia, подпунктом "a" пункта 2 статьи 41 Хартии Европейского союза об основных правах (…)» (§ 156 Постановления от 17.05.15 г. по дел «Karacsony and Others v. Hungary»). То есть Верховный Суд РФ не рассматривает вопрос о приемлемости обращения «… с точки зрения принципа справедливого разбирательства, особенно в свете гарантий, предусмотренных пунктом 1 статьи 6 Конвенции. … (§ 83 Постановления от 02.10.1 г. по делу «Hansen v. Norway»). Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции» (§ 84 там же), поскольку профессиональный Взяточник, Вор, Мошенник, Бандит и Убийца Лебедев В.М., то есть Мафиози, создал амбивалентную практику, не соответствующую требованиям п. 1 ст. 14 Пакта, п. 1 ст. 6 Конвенции, ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, что психически здоровым объяснено в п.п. 1.2.5 – 3.5.3 заявления № 3114 (Заяв№3114ВерхВновьОткрЗоя (https://clc.to/clANdg)) и что позволяло и позволяет ему воровать, грабить и убивать.

1.2.8 «… даже если суды не обязаны излагать мотивы отказа по каждому доводу сторон (…), они не освобождаются от обязанности надлежащего рассмотрения основных аргументов этой стороны и ответа на них (…). Кроме того, если эти доводы относятся к "правам и свободам", гарантированным Конвенцией и Протоколами к ней, таким, как принцип отсутствия обратной силы более строгих уголовных законов, национальные суды должны рассматривать их с особой тщательностью и вниманием (…) (§ 24 Постановления от 06.02.20 г. по делу «Felloni v. Italy»). Кроме того, … цель мотивированности заключается, в частности, в том, чтобы продемонстрировать сторонам, что они были заслушаны, тем самым способствуя большей готовности принятия решения с их стороны (§ 25 там же). Таким образом, при отклонении апелляционной жалобы апелляционный суд может, в принципе, ограничиться тем, что поддержит мотивы принятого решения (…). Однако концепция справедливого судебного разбирательства требует, чтобы суд, который лишь кратко мотивировал свое решение, будь то путем включения мотивов, представленных нижестоящим судом, или иным образом, действительно рассмотрел основные вопросы, представленные ему (…) (§ 26 там же). В данном случае необходимо констатировать, что кассационный суд никак не отреагировал на кассационную жалобу заявителя, основанную на предположительно ретроактивном применении Закона № 125 2008 года к его делу и на отказ судей по существу предоставить ему смягчающие обстоятельства (§ 27 там же). … Верховный суд ограничился тем, что объявил неприемлемыми все кассационные доводы, выдвинутые заявителем на том основании, что они были направлены на то, чтобы поставить под сомнение версию фактов, выбранную судьями по существу дела. Однако Суд не убежден в том, что вопрос, поднятый заявителем в его кассационной жалобе № 6 (…), касается фактического вопроса, не подпадающего под юрисдикцию Высшего суда. Кроме того, … в решении кассационного суда не содержится упоминания о наказании заявителя или, в частности, о применимом законодательстве в области смягчающих обстоятельств, которое позволило бы ответить, хотя бы косвенным образом, на жалобы заявителя относительно тяжести наказания (§ 28 там же). И наконец, поскольку спорный вопрос был впервые поднят в Верховном суде, нельзя считать, что в данном случае суд включил основания, представленные нижестоящим судом для обоснования своего решения в соответствии с требованиями пункта 1 статьи 6 Конвенции (…) (§ 29 там же). … вопрос о якобы ретроактивном применении законодательства в отношении смягчающих обстоятельств был одним из основных аргументов, поднятых заявителем и поэтому он требовал конкретного и четкого ответа(§ 30 там же). В заключение … заявителю не была предоставлена процедура, гарантирующая ему эффективное рассмотрение его доводов или ответ, позволяющий понять причины их отклонения.Из этого следует, чтокассационный суд не выполнил своего обязательства обосновать свои решения,вытекающие из пункта 1 статьи 6 Конвенции. Таким образом, это положение было нарушено»(§ 31 там же).

1.2.9 Поскольку «… во всех случаях, когда рассмотрение дела судом общей юрисдикции, которому оно подсудно, становится невозможным, решение вопроса о его передаче в другой суд возлагается на вышестоящий суд» (абзац 3 п. 2.1 мот. части Определения КС РФ № 22-О от 02.03.06 г.) и потому, что в Саратовской области добиться рассмотрения обращений по существу (§ 96 Постановления от 04.02.03 г. по делу «Lorsė аnd Others v. the Netherlands») вообще нигде невозможно, поэтому дело должно быть рассмотрено только в Верховном Суде РФ. Но так как, испытывая ненависть к законности и правопорядку (п. 6.8.1 жалобы № 3176), Верховный Суд РФ Мафиози Лебедев В.М. превратил в источник личной наживы и решения там выносятся исключительно за взятки, которые платят либо Мошенники (п.п. 3 – 3.4.2 заявления № 3066: заяв.№3066-2ВновьОткрОбст2 (http://clc.to/gacVFA)), либо организованные преступные сообщества (п.п. 6 – 6.8.2 жалобы № 3176, п.п. 1, 2.1, 2.2 жалобы № 3151: Жал.№3151Анна (https://clc.to/GV-06Q)), поэтому практика определяется не подлежащими применению нормами права (п.п. 5.2. – 5.5 заявления № 3162: Заяв.№3162ВновьОткрНуждин (https://clc.to/6ZVo5Q)), а параноидной Шизофренией (п.п. 6.5.1, 6.5.2 жалобы № 3176, п. 9.6 Доказательства7 (https://clc.to/z0BkBw)), в основе которой лежит паралогическое истолкование фактических обстоятельств и норм действующего законодательств. Однако в любом случае Подельники Мафиози Лебедева В.М. не будут приводить мотивы, по которым отвергаются те нормы права, на которые ссылаюсь я. В результате конструктивное общение становится практически невозможным (§§ 43, 49, 50 Постановления от 15.03.07 г. по делу «Gheorghe v. Romania», § 97 Постановления от 28.06.07 г. по делу «Wagner and J.M.W.L. v. Luxembourg», §§ 51,52 Постановления от 19.06.18 г. по делу «Hülya Ebru Demirel v. Turkey»).

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒