Лекция 5.

Лекция 5.

И в первую очередь прокомментируем на 3 странице положение о том, что отношения по поводу платы государственной пошлины, возникающие между ее плательщиком, и лицом, обращающимся в суд, и государством, после ее уплаты, прекращаются (три раза послушала, там именно через «и» все три субъекта). С одной стороны, конечно, если истец предъявил иск и заплатил государственную пошлину, то, как мы помним, государственная пошлина – это сбор, уплата которого является условием совершения в ответ правомерного действия, о котором просит соответствующий субъект, и в этом смысле если пошлина уплачена, то, конечно, эти отношения прекращаются. Но дальше Президиум сослался на свое Информационное Письмо.

Давайте ответим на вопрос: а как понимать ст. 333.17 (про НК речь), которая говорит, что плательщиками пошлины признаются лица, которые выступают ответчиками (это п. 2 ст. 333.17) в судах, если решение принято не в их пользу и истец освобожден от уплаты государственной пошлины? Вот истец не платил пошлину, ответчик проиграл, и, как говорит ст. 333.22 в пп. 4 к п. 1, в этом случае пошлина уплачивается ответчиком пропорционально размеру удовлетворенных требований. Причем дальше установлены сроки уплаты. Если обычный срок уплаты государственной пошлины – накануне совершения юридически значимого действия, которое оплачивается этой пошлиной, то есть, если упрощенно – сначала платим, потом предъявляем иск, то для ответчика – в 10-дневный срок со дня вступления в законную силу решения суда.

А вот в этой связи вопрос – отношения по взысканию с этого ответчика пошлины – это налоговые отношения? А пошлина ли это? Пошлина уплачивается за совершение действия. Когда действие совершалось, пошлину было платить не надо, - это раз. Два – с ответчика мы ее взыскали, а отношения эти – налоговые? То есть мы должны взыскивать в процедурах, установленных НК? Требования об уплате и т. п., как по НК разворачивается взыскание требования по недоимке.

Информационное Письмо 2005 г. – ответчик выплачивает пошлины в 10-дневный срок, в связи с этим выдаются исполнительные листы на взыскание этой суммы с ответчика. Значит, взыскание этой суммы будет произведено не по правилам налогового законодательства, а сразу по правилам об исполнительном производстве? Или это, может быть, неправильное разъяснение? Соответствует разъяснение ВАС Налоговому кодексу? Сразу запускаем исполнительное производство, или применяем процедуру, установленную НК для взыскания задолженности перед бюджетом? Вот ответчик проиграл дело, с него взыскивается пропорционально государственная пошлина (она же остается все равно государственной пошлиной), отношения-то эти налоговые, или неналоговые? Ну ладно, все подумают и в следующий раз нам расскажут. Сейчас вообще модно интерактивное образование. Группа по налоговому праву готовит доклад.

Это важно. Вернемся к Постановлению от 18.09.2012 г.

И откроем еще раз Постановление №22 04.04.2014 г. Про остренту. Этот вопрос интересен еще и тем, что он заставляет нас посмотреть на природу некоторых процессуальных институтов, как то – институт судебных расходов. И вот когда мы открываем это постановление, мы обратим внимание на формулировку п. 2: «поскольку п. 1 ст. 395 ГК подлежит применению к любому денежному требованию, возникающему из гражданских отношений, а также к судебным расходам…». Эта фраза «а также к судебным расходам» намекает нам, что гражданскими отношениями сам Президиум ВАС взыскание судебных расходов не признал. Ну побоялся. А, тем не менее, распространил на отношения, которые не гражданские, ст. 395.

И вот мы видим, каким путем он к этому шел. Постановление 18.09.2012 г. Вы успеваете? А то те, кто ничего не понимает, все задачи решают неправильно. Ну прорвемся, прорвемся.

Постановление 18.09.2012 №5338/12. Вот взысканы судебные расходы, он их не заплатил, с него взыскиваются расходы по ст. 395. Суд кассационной инстанции не согласился в части взыскания процентов, полагая, что просрочка в уплате взысканных сумм судебных расходов не создает денежного обязательства. Но суд кассационной инстанции не учел следующего (это далее по тексту по ходу). Обратите внимание. Как нанизывается аргументация. Аргументация нанизывается так, что текст постановления становится в очередной раз нечитаемым. Сначала мы ссылаемся на постановление КС №1-П (по ст. 1070 ГК – ответственность государства за вред, причиненный при отправлении правосудия). Я напомню, что КС разделил там в связи с ответственностью за вред, причиненный при отправлении правосудия, все акты на 2 вида: собственно судебные решения и приговоры (то есть отправление правосудия) и сопутствующие судебные акты (включая обеспечительные меры, судебную волокиту и т. д.). Там, в частности, сказано, что если это вред, причиненный актом правосудия (то есть решением, приговором), то нужен приговор, устанавливающий вину судьи в заведомо неправосудном судебном акте. А если это вина, причиненная незаконными обеспечительными мерами, волокитой, всякими просрочками, то квалифицированной уголовной вины судьи не требуется. В том числе там сказано, что неправомерная задержка исполнения судебного решения должна рассматриваться как нарушение права на справедливое правосудие в разумные сроки. Таким образом, в этом постановлении как разновидность вреда, причиненного в связи с правосудием, названа неправомерная задержка исполнения.

Сразу поставим здесь вопросительный знак. Ссылка неуместна. Ответственность, о которой идет речь в Постановлении №1-П – это ответственность государства. За вред, причиненный при отправлении правосудия и за вред, причиненный в связи с правосудием (имеет в виде деление на решения и приговоры, с одной стороны, и на все иные сопутствующие судебные акты, с другой стороны, включая неправомерную задержку исполнения) – это, конечно, ответственность государства за действия суда. Поэтому сразу надо около этого абзаца поставить знак вопроса и сказать: «а почему это ВАС ссылается на ПКС, которое посвящено ответственности государства?» У нас здесь ответственности государства никакой нет. У нас здесь ответственность ответчика, который вовремя не заплатил судебные расходы. Это первое.

Читаем следующий абзац. Ст. 183 АПК. Вообще, ВАСу удалось здесь невозможное – он выяснил смысл ст. 183 АПК. Почему это невозможно? Давайте откроем ст. 183, и такую же откроем в ГПК. Индексация присужденных денежных сумм. В ГПК это ст. 208. Давайте сравним ст. 208 и ст. 183. Обратим внимание на принципиальный дефект ст. 208 ГПК. В ней нет слов, которые есть в АПК – «в случаях и размерах, которые предусмотрены федеральным законом». Поэтому статья ГПК производит впечатление статьи, установившей правило об индексации сумм. Если АПК отсылает к закону, то ГПК вообще говорит – взыскатель вправе обратиться за индексацией. Какая индексация, что, чего, каких сумм, когда, на каких основаниях – в ГПК не написано. И вот, к сожалению, в практике это типичная ошибка – воспринимать ст. 208 как правило индексации. Процессуальный закон устанавливает только порядок совершения процессуальных действий, поэтому ст. 208, как любая статья процессуального закона, может рассматриваться только как процедурная! Она вообще не может рассматриваться, как статья, устанавливающая основания компенсации, или правила компенсации! Правила компенсации в процессуальном законе содержаться не могут. Правила компенсации – это правила материальные, и содержаться должны в материальном законе. А статьи АПК и ГПК – статьи процедурные, о порядке рассмотрения судом этого вопроса. А когда суд будет его рассматривать – это вопрос права материального, а не процессуального. А в ГПК сформулирована норма так, что создается впечатление, что там некое генеральное правило компенсации, и взыскатель может обратиться за компенсацией, а суд на глазок ее присуждает. Слава богу, в АПК такой ошибки не допущено – там такая компенсация, которая в случаях и в размере, предусмотренном законом. Но что это за случаи и размер, нам неизвестно. Потому что о каком законе идет речь, до сих пор никому неизвестно.

Почему мы об этом говорим? Потому что в прошлый раз, говоря об остренте, мы ставили вопрос – нет ли перед нами ответственности за инфляционное обесценивание денег? Мы ставили вопрос – существуют ли у нас инфляционные убытки? Когда мы открываем ст. 183, 208, возникает именно это желание – инфляционное обесценивание. Вот, сейчас курс вырос, можно прибежать в суд и сказать: знаете, неделю назад это была 1000 долларов, а теперь это уже только 700 долларов, поэтому мне, пожалуйста, индексацию, чтобы я мог иметь 1000 долларов, как неделю назад. Вот существует ли индексация потерь от инфляционного обесценивания? Нужна ссылка на федеральный закон. Ясно, что ГПК не может применяться так, как он прямо изложен, а АПК ссылается на федеральный закон.

ВАС, конечно, сказал «гоп» раньше, чем перепрыгнул. Возвращаемся к Постановлению от 18.09.2012 г. – там он сказал: «одним из способов такой компенсации является индексация». «Такой» – это какой? У нас есть индексация сумм, взыскиваемых на содержание гражданина в связи с причинением вреда здоровью, эти суммы индексируются вместе с ростом стоимости жизни. Но эта индексация предусмотрена законом. У нас есть индексация в договоре ренты, если меняется стоимость жизни. Это случаи, предусмотренные законом. А вот что здесь имеется в виду под словами «такая компенсация» - никому неизвестно. Потому что предшествующий абзац – это про ответственность государства. И тут получилась полная каша. Ссылаясь на ответственность государства, почем-то перешли на ответственность должника, назвав это «такой компенсацией». Поэтому написана здесь полная ерунда.

Дальше – еще интереснее. «Индексация – это лишь дополнительная гарантия». К какой-то основной, видимо, дополнительная. Какая основная – пока непонятно. «Возмещение возможно также по правилам материального права». Ну и дальше мы вышли на то, что это ст. 395 ГК. Дальше читаем этот абзац – «приведенная норма предусматривает последствия неисполнения/просрочки исполнения денежного обязательства». Подчеркнем слова «денежное обязательство». Вот классический пример, когда для того, чтобы понять, что здесь написано, мы должны немножко вспомнить догматическое определение денежного обязательство. Потому что, жонглируя термином «денежное обязательство», мы подразумеваем под ним все, что угодно. Денежное обязательство – это обязательство, в котором деньги выступают мерой стоимости какого-либо блага. Там, где деньги выступают предметом обязательства, там денежного обязательства не возникает. Денежное обязательство возникает там, где деньги являются средством платежа, мерой стоимости какого-либо блага.

Возникает вопрос – а мерой стоимости какого блага является возмещение судебных расходов, которые понес истец, когда ему ответчик возмещает судебные расходы? Можно ли здесь вообще говорить о том, что здесь деньги выступают мерой стоимости имущественного блага? Ну, видимо, никакого имущественного блага здесь нет, и поэтому употреблять здесь выражение «денежное обязательство» ВАСу следовало бы более аккуратно. Это раз.

Два – в какой момент возникает это денежное обязательство? Очевидно, оно возникает тогда, когда ответчик проиграл дело. И с момента вступления в законную силу решения суда, по которому ответчик проиграл дело и с него взысканы судебные расходы, с этого момента возникает это денежное обязательство. Ну и возникает вопрос, что такое ответственность по ст. 395. Это ответственность за неисполнение, видимо, того обязательства, о котором ответчик знает/подозревает. То есть он знает, что в определенный день он должен будет заплатить сумму. И если он к этому дню ее не заплатил, то с него начисляются проценты. Здесь же проценты начинаются в тот же день, когда возникает само обязательство. Перед нами интересное явление – должник и не знает, что он должен платить, он, вообще говоря, рассчитывает выиграть дело.

Представим себе сюжет. В первой инстанции выиграл, во второй выиграл, в третьей только проиграл. В первых двух инстанциях он вообще чувствовал себя вполне правомерно ведущим себя субъектом права, не чувствовал за собой никакого долга. И тут долг возникает сразу, как просрочено. Вообще нельзя говорить о том, что он знает об этой обязанности и о том, что он знает, что к определенному дню он должен ее исполнить – так даже вопрос не может возникнуть, потому что в момент, когда она возникает, он в тот же момент ее должен заплатить, потому что на следующий день она уже становится просроченной.

Марина: а можно ли говорить о том, что до третьего решения суда он и не должен был платить, по сути?

Шварц: он и не должен был платить, конечно. Поэтому само обязательство возникнет, когда он проиграл, но оно в этот же день уже должно быть исполнено. Что такое «я знаю, что у меня обязательство к определенному сроку»? Я должен приготовиться его исполнить, и если я этого не сделаю, я виноват и я плачу проценты. Здесь я приготовиться не могу. Я ничего не успел еще, не успел среагировать. Я вышел из суда и должен немедленно заплатить. Можно в этом смысле порассуждать о справедливости применения ст. 395 именно с этой точки зрения. В ГК мы подразумеваем, что это проценты на сумму, о которой я знаю, что должен заплатить, я готовлюсь к исполнению обязательства, я знаю, что у меня есть срок для исполнения, и если я не успеваю, то тогда я плачу проценты. Здесь же другая ситуация – одновременно с возникновением я должен платить. Насколько это справедливо и соответствует механизму ст. 395?

Постановление 18429/12 на первой странице, в предпоследнем абзаце есть ссылка еще на два постановления. В одном из них Президиум ВАС сослался на известное нам Постановление Пленума по ст. 395 (совместное постановлением пленумов). Как вообще могло получиться, что в этом постановлении сказано, что при неуплате деликтного возмещения, проценты на сумму возмещения вреда начинаются с момента решения суда в законную силу? Не с момента, когда возникло деликтное обязательство, а с момента вступления решения в законную силу. Почему? Мы же не сомневаемся в том, что деликтное обязательство возникло тогда, когда причинен деликт. Сначала вред причинен, никаких процентов нет, идет три года срок исковой давности, на третий год истец предъявил иск, еще два года рассматривали дело, и вот через 5 лет решение вступило в законную силу, и только с этого момента проценты пойдут. 5 лет он не платил эту сумму. За это проценты платить не нужно. Вопрос – почему? Нет же сомнений в том, что обязательство возникло в момент причинения вреда, оно же не возникает из судебного решения. Вот если еще с судебными расходами мы можем поставить вопрос о том, что обязательство возникает из судебного решения (до судебного решения он просто не знает, что должен платить), то с причинением вреда-то мы точно знаем, что обязательство возникло с момента причинения вреда. А почему, логика-то какая? Так как возмещение вреда – неопределенная сумма, спорная сумма, должен должник или не должен, в каком размере, суд вправе уменьшить, учесть имущественное положение, и т. д. и т. п. Так что сдвинули момент начисления процентов на момент вступления решения суда в законную силу. И здесь такая же логика, с момента вступления решения суда в законную силу, с той только разницей, что я выиграл первую инстанцию, выиграл вторую, знаю, что я прав и ничего платить не должен, и вдруг молниеносно я оказываюсь просрочившим должником и должен на следующий день платить проценты. То есть у меня даже нет возможности приготовиться к его исполнению. Обязательство сразу возникает в нарушенном состоянии и сразу начинаются проценты. Насколько это справедливо и соответствует ли ст. 395?

Наконец, дальше. Можно ли здесь говорить о том, что должник пользуется средствами истца? Очевидно, перед нами пример, когда должник никаким средствами истца не пользуется, потому что эти деньги ушли в бюджет. «На должника возлагается обязанность по уплате кредитору процентов за пользование», - сказал ВАС. Так какими средствами он пользуется? Он точно не пользуется средствами истца. Это с точки зрения механизма ст. 395. Дальше у нас возникает вопрос – так это проценты, которые являются мерой ответственности, или это проценты, которые являются платой за пользование? Если он не пользуется на самом деле, потому что этих денег нет – они ушли в бюджет, то вопрос – имеет ли место здесь пользование, или это мера ответственности? Ну мы понимаем, что пользования нет, нам надо сместиться в область ответственности, а это возвращает нас к принципиальному вопросу о том, является ли взыскание судебных расходов в принципе мерой ответственности, или так вопрос даже не может стоять?

Вопрос в том, что ответственность предполагает неправомерное поведение. Но вроде бы у нас нет сомнений, что когда мы с ответчика взыскиваем судебные расходы, это следствие его неправомерного поведения. Он вовремя не заплатил все, пришлось обращаться в суд, предъявлять ему иск – он ведет себя неправомерно. А теперь повернем ситуацию обратно – ответчик выиграл дело, мы взыскиваем расходы с истца. Когда мы взыскиваем расходы с истца, у нас возникает вопрос, а где неправомерность поведения истца? Дальше мы с таких успехом придем к выводу, что предъявление иска является неправомерным действием. Готовы ли мы согласиться с тем, что обращение за судебной защитой является неправомерным действием? Мы чувствуем, что обращение за судебной защитой, даже если ты проиграл дело, все равно надо квалифицировать как правомерное действие. Значит, это не ответственность в смысле последствий неправомерного поведения. Дальше мы ставим вопрос – а нет ли перед нами ответственности за правомерное поведение? Потому что, как известно, ГК устанавливает, что в случаях, предусмотренных законом, ответственность может быть наступать и за причинение вреда правомерными действиями. Можно ли здесь говорить о том, что это причинение вреда, являющееся следствием правомерного действия? Правда, здесь, разумеется, должен быть случай, прямо указанный в законе.

Таким образом, решение вопроса о процентах на сумму судебных расходов – это решение целого ряда вопросов, связанных с правовой природой ст. 395, пользование/не пользование, проценты за пользование и проценты как мера ответственности. Не говоря уже о том, что это обязательство возникает сразу в нарушенном состоянии, что противоречит логике ст. 395, потому что там речь идет о том, что должник знает о том, что у него есть обязательство, имеет срок для его исполнения, может и должен подготовиться к его исполнению, и вот потому, что он этого не сделал, он оказывается просрочившим должником и должен платить проценты. Но всего этого ответственность в виде взыскания судебных расходов просто лишена. Он не рассчитывал ничего платить, думал, что выиграет дело – у него не было повода беспокоиться на этот счет, и вот это возникновение этого долга сразу в нарушенном состоянии, конечно, вызывает большие вопросы. А что касается основания, то, подчеркнем, взыскание судебных расходов имеет собственную процессуальную природу и не связано в этом смысле ни с правомерным, ни с неправомерным действием. Потому что неправомерным мы его назвать не можем, а говорить о том, что это возмещение вреда, причиненного правомерными действиями, мы тоже не сможем в целом ряде случаев.

Приведем такой пример: обращение взыскания на предмет залога допускается только в судебном порядке в целом ряде случаев. Кредитор, даже если хотел бы вне суда, обязан обращаться в суд для реализации залога. Ну естественно, он несет в этой связи расходы: платит государственную пошлину, надо оценить предмет залога, и так далее. Можно ли эти расходы рассматривать как меру какой-либо ответственности, хотя бы даже за правомерное поведение? Если он и хотел бы помимо суда обратить взыскание на предмет залога, он не может без этого обойтись. Сконструирована ситуация так, что только через суд. То есть мы видим, что распределение процессуальных расходов имеет собственную процессуальную природу, не имеющую отношения к правомерному/неправомерному в ст. 1064 ГК.

Вот с этой точки зрения логика, изложенная в Постановлении 5338/20, конечно, вызывает у нас вопросы. Мы видим, что аргументы надерганы случайным образом. А идея простая – банальная справедливость: не платишь – плати проценты. Но надо подвести какое-то материальное основание, поэтому они и ссылаются на КС, в котором речь об ответственности государства, но которое сюда не имеет никакого отношения. И, кстати, мы знаем, что у нас есть закон об ответственности государства за неразумные сроки разбирательства и т. п. То, что здесь написано (в постановлении) – не имеет к делу никакого вообще отношения.

Теперь посмотрим Постановление 4.06.2013 г., где развивается эта тема этого острента, и здесь уже мы выводим его из материального права, потому что здесь проценты начисляются на саму сумму долга. О чем тут предъявлен иск? Изначально взыскана в пользу общества договорная неустойка. Здесь речь идет о процентах на сумму неустойки. И опять центральный абзац (начинается словами «поскольку обязательность судебных решений…»). Здесь уже вопрос смещается в иную плоскость – как нам обосновать проценты на сумму неустойки? В ГП мы бы категорически сказали, что проценты на сумму неустойки не начисляются. А тут вдруг начисляются, потому что неисполнение судебного акта является деликтом. Деликтом становится процессуальное поведение. Потому что в материальном смысле неуплата неустойки никакого основания для процентов не создает. Но через процесс, через неисполнение судебного акта, возникает этот процессуальный деликт, дающий основания для взыскания процентов. Следующий абзац – «ответственность за неисполнение денежного обязательства в соответствии со ст. 395, дальше воспроизводится содержание статьи, в том числе неисполнение судебного акта…». Но там этого нет, про судебный акт! Начинается абзац как цитата, а заканчивается добавлением того, чего там нет.

Теперь два слова об этих делах 2009 г. и 2010 г. В одном случае речь о бюджетных отношениях, долг взыскан с бюджетного учреждения, исполнительный лист направлен в Федеральное казначейство, там три месяца на исполнение, через три месяца Казначейство вернуло исполнительный лист, не собираясь исполнять. Президиум сказал в этом постановлении 6163/09, что проценты пойдут с момента, когда истекут 3 месяца, предусмотренные главой 24.1 БК. Здесь уже проценты пойдут с момента, когда истечет срок на добровольное исполнение. А не с момента вступления в силу решения.

Второе постановление, 904/10. Это решение третейского суда о взысканной денежной сумме с должника, должник не платит, кредитор обратился за выдачей исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Вопрос – с какого момента будут начисляться проценты – с момента, когда вынесено решение третейского суда, или с момента, когда выдан исполнительный лист государственным судом? Президиум говорит – с момента выдачи исполнительного листа государственным судом. Казалось бы, решение третейского суда состоялось, оно окончательно, обжалованию не подлежит, можно было бы уже со следующего дня начислять проценты. Но нет. Проценты с момента, когда выдан исполнительный лист государственным судом.

Какая логика? Если тут есть, конечно, логика. Момент этой просрочки ищется случайным образом. Ну мы понимаем, там вон у государства трехмесячный срок на добровольное исполнение, как-то проценты нехорошо. Хотя в экономическом смысле, мне присудили сумму, но ее не платят – какая разница, что эти три месяца? При чем тут эти три месяца? Я выиграл дело против государственного учреждения, но я пока не несу лист в казначейство, и если я на второй год несу – это мои проблемы, проценты пойдет только по истечении трех месяцев. С третейским судом тоже – само решение третейского суда как будто бы ни о чем. Если мы посмотрим знаменитое Постановление КС по возможности третейского суда рассматривать споры о недвижимости 2011 г., то, объясняя там этот вопрос, он пришел к тому, что решения третейского суда есть суррогат договора. Оно имеет договорную природу, и обязание из этого решения – это обязание из договора, обязательно для сторон в силу автономии воли. Соответственно, решение третейского суда имеет «сделочную» природу и обязательно для сторон по тем же основаниям, по которым для них обязателен их договор. Раз ты сам заключил договор, то и решений третейского суда для тебя также обязательно. Если оно имеет договорный характер, и в силу этого обязательно, то проценты нужно начислять с момента, когда этот договор стал для нас обязательным! А не с момента, когда государство выдало исполнительный лист. Поэтому, не углубляясь там дальше, можно еще раз отметить, что начало течения этих процентов ищется достаточно случайным образом, так, на глазок, на ощупь, по справедливости.

Ну и ст. 395 получила конечно в итоге интерпретацию, которую никто никогда вообще не имел в виду эту интерпретацию, когда ее принимали, и если мы посмотрим все труды, посвященные ст. 395 – это плата за пользование, потому что деньги всегда способны давать прирост, и вторая интерпретация – мера ответственности. И ни в одном комментарии к ГК мы не найдем попытки привязать это к неисполнению судебного акта и к тому, что здесь может быть сформировано самостоятельное основание для применения ст. 395.

Вот, возвращаясь теперь к постановлению президиума №22 24.04.2014 г., которое явилось результатом серии вот этих постановлений.

А вы не забывайте, что расскажете нам в следующий раз, что с пошлиной делать. Налоговые отношения или нет. Государство-то имеет право на пени с ответчика? Или к государственной пошлине вообще пени не может применяться? Ну вроде бы не может, потому что платить надо как за условие совершения юридически значимых действий, поэтому даже вопрос не может так возникнуть. Ну какая пеня на сумму пошлины, если пока ты не заплатил, тебя послали подальше и все? Ну если отсрочка/рассрочка, проценты надо по НК платить? Расскажете потом, надо, чтобы интерактивно было.

Так вот, читаем п. 2 и мы видим, что ст. 395 получила такую неожиданную интерпретацию – проценты на проценты. Перед нами, конечно, Постановление, не опирающееся на закон. Законных оснований для всего этого «острента» (на денежные требования) так называемого нет. Давайте посмотрим, как он пытается объяснить природу. П. 2 – «к любому денежному требованию, а также к судебным расходам, допускается начисление процентов на присужденную денежную сумму». Ну, на самом деле – не к любому. Не будь судебного решения, проценты на сумму неустойки никто взыскивать не позволит. Это раз. Два, вот второй абзац как начинается – «исходя из этого и с целью обеспечить…». Когда мы встречаемся со словами «с целью обеспечить», мы опять возвращаемся к природе этих процентов. Это мера обеспечительно-побудительная, или это мера наказательная? Или это мера такой комбинаторной природы, и такая, и сякая? В чем проблема – «с целью обеспечить». Что это значит? Вот неустойка – мера обеспечения. Значит, я взял в долг, и если я вовремя не верну, я буду платить неустойку. То есть если я вовремя не верну, я знаю, что будет неустойка, и я должен буду заплатить вовремя. Я буду готовиться, чтобы заплатить вовремя. Если не приготовился – буду потом платить неустойку.

Но с процессом так не получается. Потому что я первую инстанцию выиграл, вторую выиграл, и вдруг я проиграл третью, и немедленно вступило в законную силу. А если немедленно вступило в законную силу, то этого обеспечения уже нет, потому что я должен заплатить в тот же день. Обратите внимание, как здесь написано: «на всю взыскиваемую сумму с момента вступления решения в законную силу». Вот это будет обеспечительным, если вступление в законную силу акта будет впереди, а если он вступил в законную силу вместе с наложением процентов, то обеспечительной функции нет. Поэтому полагать, что есть полноценная обеспечительная функция у этих процентов, которые предлагает присуждать этот Пленум, не получается. Вот этой стимулирующей обеспечительной роли нет.

Ну и, конечно, взыскание процентов на всю сумму, вызывает возражение, касающееся неосновательного обогащения. По сути, теперь перед нами механизм двойной компенсации. Постольку, поскольку он не платит основной долг, продолжает набегать договорная неустойка, и между этим на основной долг и неустойку еще сверху набегают проценты. Интерес кредитора оказывается обеспечен 2, 3, и так далее раза. В этом отношении перед нами пример модели исключительно вызывающей вопросы.

Вернемся к французскому остренту. Изначально, когда он появляется в наполеоновские времена, у них ведется так же дискуссия, что и у нас с вами сейчас – соотношение этого острента и убытков. Если острент – это форма исчисления убытков, то тогда ничего специфического в нем нет. За просрочку обязательства и без того взыскиваются убытки. Поэтому можно смотреть на острент как на формулу упрощенного взыскания убытков. В части, непокрытой острентом, можно взыскивать оставшиеся убытки. Но если это способ исчисления убытков, то смысла в остренте как такового нет, кроме упрощения исчисления. Потому что убытки по неисполненному обязательству мы и без того можем взыскивать. Поэтому они тоже 150 лет спорили, и отказались от острента как убытков. Сказали: это мера побудительная. Пришли к тому, что это мера, взыскиваемая там, где помимо должника исполнить решение невозможно. Поэтому мы обсуждали вопрос о том, что классический острент – это п. 3 Постановления, по неденежныму требованию. Причем тут тоже надо поставить вопрос – по какому неденежному требованию? Было французское эпохальное решение судебное – острент за неисполнение решения о передаче ребенка другому родителю. Казалось бы, никакого имущественного интереса за острентом тут нет. Тут именно обеспечительно-побудительная цель к исполнению в срок судебного решения.

В таком смысле для нас это было бы архиактуально, с учетом того, сколько в закон об ИП было внесено изменений, и именно в отношении исполнения судебных решений о передаче ребенка на воспитание, у нас это очень большая проблема. Как исполнять эти решения, когда детей прячут? Если острента – это убытки, то тогда в ней нет смысла, убытки и так взыскиваются, мы проценты по ст. 395 и так начислим на основную сумму долга. А благодаря этому остренту мы насчитаем на основную сумму долга, на неустойку, и поэтому ставим вопрос о неосновательном обогащении, о том, сколько раз здесь компенсация. Если только не прийти к выводу, что ВАСу захотелось ввести убытки от инфляционного обесценивания денег, и таким образом он их ввел. То есть убытки состоят из разных частей, и в т. ч. есть убытки собственно от инфляционного обесценивания. Но это уже решение не столько юридическое, сколько политико-правовое и экономическое, взыскивать ли вообще убытки, причиненные инфляционным обесцениванием. Это один из самых сложных вопросов в мировой практике.

Почему? Это возвращает нас к вопросу о значении принципа какого-то там нуептыжнуещеневнятнеенельзясказатьбыло???? Принцип какого-то там «…ризма». Волюнтаризма? Авантюризма??? Номинаризма??? Шовинизма??? Больше всего похоже на принцип «номинализма» (50-51 минута). Гугл как раз говорит, что это что-то с денежно-расчетными обязательствами связано. Короче, задачу будем решать на этот принцип – поймем. В денежных обязательствах, как известно, денежные знаки опять блять нихуя не понятно. Хер с ними с денежными знаками. …мы не учитываем, мы взыскиваем 100 рублей, и они остаются 100 рублями.

Так вот, когда они (французы) поняли, что острент не может быть частью убытков, а это именно специфическая мера. Тут они ее распространили на те судебные решения, которые не могут быть исполнены без участия самого должника. Освобождение земельного участка от строения, передача ребенка на воспитание – вот там, где возникает потребность простимулировать исполнение – вот там появился острент. Но мы с вами подчеркнем, что п. 3 22ого Постановления говорит «побуждение» (вот она, побудительная природа), а дальше – «компенсация за ожидание».

Что такое вообще «компенсация за ожидание»? Ожидание как деликт? Как претерпевание? Что это вообще такое – компенсировать ожидание? Насколько уместно это выражение? Прокурор потребовал сноса самовольной постройки, выиграл дело. В пользу бюджета будем взыскивать остренту? Прокурор ждет исполнения. Или это только для частных субъектов, а у публичных нет ожидания, которое надо компенсировать? Любой истец получит компенсацию, включая государство? А на по налогам-то накрутим? Взыщем, понятно, недоимку, пени по НК, а потом на всю сумму проценты! Применять к публичным требованиям? Ну вроде текст п. 2 говорит «вытекающие из гражданских правоотношений, а также судебных расходов». Ну вот и судебные расходы. Что, налоговая инспекция не несет судебные расходы? Экспертизу пришлось назначить – несет расходы. Получит острент?

Второе замечание. Вообще, французский закон – Кодекс исполнительных процедур Франции, он прямо говорит, что острент не имеет отношения к убыткам, а во-вторых, выделяет 2 вида острента: временный и постоянный. Что такое временный? Когда суд выносит решение, он устанавливает срок исполнения. Вообще-то говоря, обязанность, она уже сегодня возникла. Но все равно можно получить опредленный срок для исполнения. Временная острента может подвергаться корректировке в зависимости от поведения должника и складывающихся обстоятельств исполнения. А постоянная острента корректировке не подлежит и взыскивается по день фактического исполнения. В этом смысле временная острента – это либеральный побудительный механизм. Не будешь исполнять – будешь платить 50 евро в день в течение первого месяца. Если на 15 день исполнил, - ну ладно, все нормально, вообще освободим тебя от остренты. То есть временная острента – это побудительная мера, которая может корректироваться в зависимости от того, что как исполняется. Если нормально и быстро исполнил, то ты вообще можешь быть от нее освобожден, может быть уменьшена и т.п. Но если в течение месяца не исполнил, будет назначена постоянная острента, которая уже корректировке и отмене не подлежит. Это значит, что твое поведение оценивается как противоправное, и можно сказать так – временная острента – мера побудительная, а постоянная – мера наказательная (ну остается, конечно, и побудительной, потому что чем быстрее ты исполнишь, тем меньше будет эта сумма, но превращается уже в наказательную).

Посмотрим предпоследний абзац в тексте Постановление на 1 странице. Как у нас обстоит с дифференциацией? Денежные средства, присуждаемые истцу… взыскиваются единовременно, периодически, возможно установление прогрессивной шкалы. Вот прогрессивная шкала напоминает нам деление острента на временную и постоянную. Здесь не написано, что можно освободить, если уложишься и быстро заплатишь, но подразумевается французский опыт (он уверен????). А уже с третьей недели сумма будет больше и превращается в постоянную. Ну это так бы выглядело во Франции, у нас это так не выглядит. Но прогрессивная шкала. Параллель такую провел между Францией и Постановлением.

Ну, видимо это умрет сейчас тихо, ВС это дело похоронит. Либо это закончится в КС, в котором надо будет ответить на вопрос – могут ли быть проценты на суммы неустойки, и что такое вообще денежное обязательство? В догматическом смысле, повторюсь, как мы используем выражение «денежное обязательство»... Далеко не все, где фигурируют деньги, представляет собой денежное обязательство. Денежное обязательство – это обязательство, в котором деньги выступают мерой стоимости имущественного блага. Здесь, конечно, другая идея – если на сумму убытков начисляем проценты, то это другое понимание денежного обязательства. Это обязательство, в котором предметом исполнения являются деньги. Это те обязательства, о которых мы говорим в ГК, когда мы разграничиваем деньги как предмет обязательства и обязательство, в котором деньги выступают средством платежа, то есть мерой стоимости имущественного блага.

Следующий вопрос – ст. 67 закона об ИП. Разговор об обеспечительных мерах, мерах стимулирующего характера. Меры стимулирующ<

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 Следующая ⇒