Сергей Лукьяненко 21 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 21 из 24Следующая ⇒

- Может, я хочу знать, любила ты его или нет.

- А он что, меня не использовал? - Настя

протянула мне стакан. Сама села на высокую

табуретку у барной стойки. - Зачем пришел?

- Я же говорю - вдруг захотелось заглянуть. Шел

мимо...

- Ну-ну, - кивнула Настя.

- К родителям ходил, - неожиданно для

самого себя признался я. - Они меня не узнали. Они

теперь одни... я был единственным ребенком. Отец

постарел.

Настя отставила бокал и посмотрела на меня с

не-ожиданным пониманием.

- Не переживай, Кирилл.

- Пытаюсь.

- Они у тебя живы. А у меня мать умерла два

года назад. Отец пьет. Не могу ничего поделать, не

слушает меня... Миша все обещал, что договорится с

врачом-функ-ционалом... но что-то не получалось.

Теперь и не получится.

- Он вернется, - с наигранной уверенностью

сказал я. - Обязательно.

Нет, Кирилл. Он перепугался. Ему

обьяснили, что я связана с подпольем, работающим

против функционалов в разных мирах. - Настя

фыркнула. - Лестно, конечно, что нас так серьезно

оценили.

- Иллан в Москве, - вспомнил я. - У моего друга.

- Я знаю, она звонила... Кирилл, что с нами

будет?

- В смысле?

- Они же нас выследят. Функционалы.

- Выследят. - Я не стал спорить. - Настя, я думаю,

что если вы с Иллан откажетесь от своих идей...

-Ну?

- Вас оставят в покое. У меня был разговор...

про тебя в общем-то. Но я думаю, что Иллан тоже

никто не будет трогать.

Настя кивнула, но ничего не сказала.

- Вы с Иллан были правы насчет Земли-

первой, - продолжал я. - Я там был.

- Пятая дверь? - Она оживилась.

- Да. Это мир, откуда пришли функционалы. А

все остальные - их экспериментальные площадки. Что

будет, если создать мир теократии, мир с

рабовладением, мир с усиленным развитием техники,

мир без государств... Их это интересует. Больше им

ничего от нас не надо. Так что можно спокойно жить.

Выбрать ту Землю, которая нравится, и поселиться там.

- Как-то стыдно. - Настя неловко улыбнулась.

- У тебя возрастной максимализм, - сказал я.

- Ну подумаешь, экспериментальная площадка! Все

равно свобода невозможна. Кто-то из великих

сказал, что нельзя жить в обществе и быть

свободным от него.

- Это Ленин сказал.

- И правильно сказал. Робинзон - и тот был

свободен только до появления Пятницы. - Я глотнул

джин-тоника. - Нет, ты права, мне самому чертовски

обидно. И, между прочим, в меня на Земле-один

стреляли! Я ранен был. Чуть не сдох.

- Да? - Настя подозрительно на меня

посмотрела.

- У нас все быстро заживает. Так что к этим

сволочам у меня свой счет... и заигрывать с ними я

не стану. Но и воевать с ними мы не можем. Ваши

глупые детские налеты... чем кончились? Тем, что я

положил этих мальчишек. Ну, даже захватили бы вы

меня, или Феликса, или Цая... еще кого? Что с того?

Пришли бы функционалы с Земли-один, сделали бы

новых полицейских. Надрали бы вам уши. Кого в

Нирвану, а кого и в расход.

Настя каким-то детским жестом потерла

коленку. Спросила:

- Так что, ты с ними не воюешь?

- Нет. - Я покачал головой. - Плетью, знаешь ли,

обуха не перешибешь. Я - пас. Я буду работать на

своей таможне. А в окно на Землю-один стану выливать

помои и показывать оскорбительные жесты

- пока им не надоест и они не закатают башню в

бетон снизу доверху. И... если ты хочешь... можешь

у меня поселиться.

- Очень деликатное предложение стать

содержанкой, - фыркнула Настя. - Что, я выгляжу

шлюхой, да?

- Нет. Ты мне нравишься.

- Спасибо на добром слове. Нет!

- Что нет?

- Мой ответ «нет»! Я не собираюсь сидеть

словно мышь под веником! Получится у нас с

Иллан, не получится - все равно мы будем бороться!

Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!

Прозвучало это смешно, наивно, но

абсолютно искренне. Я вздохнул. Кажется, спорить тут

было бесполезно... И в этот момент от двери донеслось:

- Зря вы так, девушка.

Я повторил ту же ошибку, что передо мной

совершили Настя с Михаилом. Дверь оставалась

открытой, чем и воспользовался незваный гость.

Было ему лет сорок, и выглядел он

совершенно невинно. Грузный, в сильных очках, с

ощутимой залысиной. В руках он неловко сжимал мокрую

шляпу - вы часто видите на улицах людей, которые носят

шляпы? Простенький серый костюм в брызгах дождя,

заляпанные грязью ботинки и плохо завязанный галстук

довершали картину. Такими бывают школьные

учителя из числа старых холостяков, живущих с

мамой и монотонно бубнящих детям о важности

образов Базарова и Обломова.

Вот только он был функционалом.

- А вы еще кто? - воскликнула Настя,

соскакивая с табуретки. - Что за день открытых

дверей?

Я тоже встал, занимая позицию между

девушкой и «учителем».

- Это функционал-полицейский, - сказал я. -

Наш, московский.

Полицейский кивнул:

- Вы совершенно правы, Кирилл. Извините, что я

так, без спроса... работа такая. Вы же понимаете.

Меня зовут Андрей. Кстати, очень приятно

познакомиться!

- Вот и заходили бы в гости, - сказал я. -Башня

у «Алексеевской», прием круглосуточно.

- Не получится, увы. Далековато для меня,

оторвусь от функции. Я по юго-западу работаю, но тут

попросили помочь... - Андрей виновато улыбнулся. -

Собственно говоря, сложившаяся ситуация мне крайне

неприятна, в чем-то даже отвратительна...

Я посмотрел на Настю. Ага. Губы-то дрожат.

Кажется, проняло!

- Что вы хотите сделать? - спросил я.

- Мне надо решить вопрос с девушкой. - Он

виновато развел руками.

- Феликс обещал, что она может остаться у меня,

- быстро сказал я. - Вы знаете Феликса?

- Нет, но это не важно. Ваш Феликс прав,

конечно же. Поймите, я совершенно не против, если

такая симпатичная молодая девушка будет жить... с

вами. Меня послали поговорить с ней и попросить ее

быть более благоразумной. Но я, к сожалению,

слышал ее высказывание. Очень поэтичное - о мыши

под веником, о жизни на коленях...

- Давайте попробуем исправить ситуацию? -

Я доброжелательно улыбнулся. - Вы выйдете за

дверь, снова зайдете, а я опять задам Насте

вопрос?

Мужчина задумался. Потом пожал плечами и с

энтузиазмом произнес:

- Почему бы и нет? Вы поймите, мне совсем

не нравится эта работа! Я ведь историк по

образованию, можно сказать, архивная крыса. Сижу

в пыльной каморке, листаю старые документы,

нахожу в этом огромное удовольствие. Массу

любопытных открытий сделал, между прочим!

Опубликовать ничего не могу, в журналах меня тут

же забывают, письма не доходят, файлы стираются -

ну, понимаете, обычные наши проблемы. Но ничего,

для меня сам научный поиск - уже награда! А эта

работа - она ведь для совсем другого склада

характера людей... Я сейчас!

И он вышел.

Я посмотрел на Настю.

- Клоун какой-то, - тихо сказала Настя.

- Это функционал-полицейский, - сказал я. -Он

нас обоих тонким слоем по потолку размажет. Поняла?

В дверь постучали - и полицейский вошел снова.

Стал протирать очки рукавом пиджака.

- Настя! - громко сказал я. - Давай-ка плюнем

на этих самодовольных снобов с Земли-один? Ты

бросишь все эти детские игры в подполье и

переедешь ко мне. У меня там есть море. И хороший

ресторан поблизости.

Андрей просиял, подслеповато щурясь, кивнул.

Нацепил очки и выжидающе посмотрел на Настю.

- Я тебе уже ответила, - тихо сказала она. -Нет.

Я не собираюсь мириться с оккупацией.

- Ну вот, - горько сказал Андрей. Нахлобучил на

голову мокрую шляпу. - Почему молодость всегда так

глупа и необузданна? Почему мне достается вся эта

грязь, вся эта мерзкая погода, все эти отвратительные

действия...

Он пошел к Насте - неторопливо, вытирая на ходу

руки о полы пиджака, будто у него внезапно вспотели

ладони. Впрочем, он такой и был весь -мокрый, липкий, то

ли от ливня, то ли от пота.

- Стойте, - сказал я. - Андрей, остановитесь! Вы

же взрослый умный мужчина! Она глупости говорит! Я

ее сейчас заберу, она поживет у меня и опомнится!

- Не могу, - грустно сказал он. - Такова моя

функция. Не препятствуйте, Ки...

Я ударил его в живот. Ногой в прыжке -ударом,

который используют только герои восточных боевиков.

Андрей отлетел назад, к двери. Зашатался, но

удержал равновесие. Я уже стоял в стойке - не знаю, как

она называется. Наверное, у мудрых японцев и

китайцев как-нибудь да называется -«пьяный журавль»,

«гадящий медведь» или «глупый функционал».

- Ты не прав! - сказал Андрей с обидой. - Ты что

делаешь? Мы же свои! Мы функционалы, мы должны

помогать друг другу!

- Пошел отсюда, - сказал я. - Выметайся. Я ее

не...

Теперь договорить не удалось мне.

Следующие десять секунд мы кружились между

колоннами, осыпая друг друга ударами. Я получил

несколько очень болезненных ударов в грудь, причем

у меня сложилось нехорошее ощущение, что

полицейский пытается сломать мне ребра над сердцем.

Зато у Андрея очки превратились в крошево торчащих

из лица стекол, а на правой руке все пальцы торчали

веером под неестественными углами.

Боли, похоже, мы не ощущали оба.

В какой-то момент я обнаружил, что мы стоим

напротив большого французского окна, крепко держа друг

друга за руки и пытаясь ударить противником о

стекло.

Но у нас обоих это не получается.

- Дурацкая ситуация, коллега! - сказал

Андрей, помаргивая. Из правого века у него торчал

осколок очков, и я с содроганием понял, что при

каждом движении века стекло скребет по глазному

яблоку. - Я очень далеко от своей функции и

поэтому значительно слабее, чем должен быть. У

нас ничья, пат!

- Уходи, - ответил я. - Уходи и оставь нас.

- Но я не могу, ты должен меня понять!

- Я никому ничего не должен!

На лице Андрея отобразилось уныние.

- Тогда мы с тобой будем бороться, пока не

появится кто-то третий. Верно?

- Верно, - сказала из-за его спины Настя и со

всего размаха обрушила на его голову чугунный

казанок.

Чугунный (да пусть и алюминиевый) казан -

это вам не тефлоновая лохань с патентованным

многослойным дном. Казан - это тайное оружие

азиатов, надежный боевой друг татаро-монголов,

незаменимый спутник и неприхотливого туриста, и

городского любителя вкусно покушать. Он не

нуждается в антипригарных покрытиях

сомнительного происхождения и моющих средствах,

которые растворяют жир даже в холодной воде,

ёршиках и щетках. У бывалого казана нагар заполняет

все его поры и образует гладкую, блестящую чёрную

поверхность, хранящую в себе ароматы былых

пловов, запечённого мяса, шурпы и всех тех яств, что

тот казан видывал на своём веку. В хорошем старом

казане самая простая еда превратится в блюдо из сказок

«Тысячи и одной ночи». А сам казан со временем

становится всё тяжелее, неся на своей поверхности

антрацитовые следы истории.

Этот казан имел знатную историю и был полон

плова. И судя по тому, как вольно-рассыпчато взлетел в

воздух тёмно-красный от кунжутного масла рис,

сверкающие золотом кусочки моркови,

дразняще-ароматные головки чеснока, поджаристые

кубики баранины, - плов очень неплохой. Да что там -плов

самый настоящий.

У Андрея закатились глаза, он обмяк и осел на

пол.

Я смотрел на Настю, она на меня.

- У меня есть знакомый негр, - сказал я. -

Любит пивными кружками размахивать. Тебя бы с

ним свести... на ринге.

- Я помогла? - спросила Настя.

- Еще как помогла, - согласился я. - Начиная с

того момента, как сказала, что не смиришься с

оккупацией.

- Не хочу я врать, - сказала Настя.

Обернулась, поставила казан на барную стойку. Я

легонько пнул Андрея - историк лежал тихо.

Подойдя к стойке, я запустил в казан руку.

Смахнув со дна на один край остатки риса и

моркови, придавил их всеми пятью пальцами, собрал

в комок и, обжигая кончики пальцев ещё горячим маслом,

отправил пригоршню плова в рот. Захлебываясь от

аромата и от слюны, невесть откуда заполнившей весь

рот, едва смог выдохнуть из себя:

- Изумительно вкусно! - С сожалением

оглядев разлетевшиеся по всему полу остатки плова,

спросил: - Ты где так научилась плов готовить?

- У меня папа вырос в узбекском кишлаке. Его

белобородые старики учили плов готовить.

- А казанами драться? Это национальное

узбекское единоборство?

- Национальное женское.

Я посмотрел на часы.

- Даю тебе три минуты, чтобы собрать вещи. И

сваливаем отсюда.

- Если я не захочу?

- Я уйду сам, - честно сказал я. - То, что мы

победили полицейского, - чудо. Случайность.

Больше она не спорила. Открыла дверцу

гардероба, вытащила маленькую холщовую сумку и

принялась бросать туда какие-то шмотки. На секунду

отвлеклась, чтобы кинуть мне моток нейлонового

шнура.

- Бери!

- Зачем?

Настя помедлила. Спросила:

- А ты хочешь его добить?

Я посмотрел на злополучного историка.

Честно говоря, никакой злобы к нему я не испытывал.

Две минуты назад я бы без колебаний сломал ему шею,

представься возможность. Но сейчас...

Присев на колени, я стянул руки Андрея

шнуром за спиной. Потом тем же шнуром связал ноги.

Нейлон - не лучший материал для таких целей, слишком

скользок. Но я очень старался сделать узлы потуже.

- Готова, - сказала Настя. - Ой нет...

Без колебаний сбросив халатик, она

принялась влезать в джинсы. Я хмыкнул,

демонстративно посмотрел на часы:

- У тебя есть еще двадцать секунд.

- Нормальный мужик попросил бы не

торопиться, - парировала Настя.

- Я нормальный. Но я жить хочу.

За то время, что я провел у Насти, погода

испортилась невообразимо. Хлестал холодный дождь,

да еще и с сильным ветром. При этом в облаках

каким-то чудом появился просвет, и в него светила

огромная, полная луна. Людей на улице почти не

осталось, даже вдалеке, у входа в метро, никого не было.

Водители по такому случаю окончательно забыли про

вежливость и неслись по лужам, не снижая скорости.

- Лови тачку! - велел я Насте. - Говори - до

«Алексеевской». Денег не жалей.

- Ты не с машиной? - удивилась она.

Попыталась раскрыть зонтик - но его тут же стало

выворачивать порывами ветра.

- Я и водить-то не умею! А у тебя что, тоже нет

машины?

- Мне Миша с водителем присылал!

- Красиво жить не запретишь... - Я

огляделся. Нет, пока тихо. Новых полицейских не

видать.

Остановился старый «жигуленок». Водитель не

стал даже допытываться, куда нам и сколько мы заплатим,

буркнул: «Садитесь!» и сразу же рванул с места. Я сел на

переднее сиденье, настороженно посмотрел на него. А

вдруг...

Нет, вроде бы человек. Самый обычный,

немолодой, задерганный и усталый.

- Как вас не смыло-то? - спросил водитель. - только подраться из-за женщины...

Хляби небесные разверзлись. К утру и вовсе снег - Куда ехать-то? - спросил водитель.

пойдет, гляньте, какое небо красное... А вас, -Домой,-ответил я.-До «Алексеевской

девушка, выжимать можно! Не по погоде оделись.

- Ага, - бодро ответила Настя. - Так

получилось, пришлось из гостей убегать...

- Чего вдруг?

- Козел один напился и полез приставать,

-сообщила Настя. - Петя его еле унял... но какое уж

после этого веселье.

Опять игры в подпольщиков... Я промычал что-то

в меру мужественное, как положено героическому

Пете.

- То-то я вижу, у вас на скуле синяк

намечается, - сказал водитель, мимолетно

посмотрев на меня.

Я потер скулу.

Нет, слева. Неужто не чувствуете?

Хороший синяк будет. С боксером подрался, что ли?

- Будете смеяться - с историком.

Водитель действительно засмеялся:

История - страшная сила. Но

рукоприкладство - это редкость, они обычно

росчерком пера работают... Приложите кусок сырого мяса,

хорошо оттянет.

- Я его поцелую, еще лучше подействует, -

сказала Настя.

Мы обменялись взглядами через зеркальце

заднего вида. Настя улыбалась.

Нет, что-то первобытное в отношениях

мужчины и женщины осталось до сих пор. Стоит

23.

Если верить Борхесу, то все сюжеты, а значит,

и все события в мире легко свести к трем: поход за

сокровищем, осада или оборона крепости и возвращение

домой. Некоторые скептики дополняют список

самоубийством, некоторые педанты расширяют его

до дюжины сюжетов. Самые ехидные уточняют, что три

золотых сюжета - это про «любовь», «индейцев» и

«Новый год». Вряд ли Борхес стал бы с ними спорить,

ведь любовь - это и есть поход за сокровищем,

воинственные «индейцы» и сражение за крепость

связаны неразрывно, ну а что может сравниться с

праздником Нового года? Только возвращение домой.

В хорошей истории все три сюжета следуют один

за другим по порядку. Одиссей отправляется за

сокровищами, осаждает Трою и плывет домой.

Иван-Царевич едет за молодильными яблоками,

обворовывает замок Кащея и возвращается к

батюшке. Волк поочередно осаждает три поросячьих дпма

и г. ппяпргш бежит ппг.ппягм

Мои походы за сокровищами явно вели к

обороне крепости. Вот только шансов вернуться домой

у меня не было.

Возле башни нас никто не ждал. Я первым

делом проверил все двери. Поднялся на второй этаж

и посмотрел из окон.

Тишина. Безлюдье.

- Все в порядке? - спросила Настя.

- Твоими стараниями... - не удержался я. - И к

чему мы пришли? Я же сразу предлагал -отправимся

ко мне. Только теперь на мне висит драка с

полицейским!

- На нас висит.

Я только рукой махнул. Достал телефон,

набрал номер Коти. Ждать пришлось долго, и

неудивительно - время близилось к полуночи.

- Да? - недовольно отозвался Котя.

- Это Кирилл. Настя у меня.

- Какая Настя? Которая записку...

- Да. За ней приходил полицейский-

функционал. Я ее отбил и привез к себе.

- Ты побил полицейского? - восхитился Котя. -

Круто!

- Круче некуда. В любой момент за мной

могут прийти.

- Ну, вряд ли, - предположил Котя. - Вряд ли в

такой ситуации они станут действовать, не подумав

хорошенько.

- Могут прийти и к тебе.

- Я-то тут при чем?

- Ты предоставляешь убежище Иллан.

Думаю, она их интересует не меньше Насти.

Котя засопел. Спросил:

- И что предлагаешь? Уехать?

- Может быть. Или приезжайте ко мне. В

башне я, наверное, сумею вас защитить. Даже от

полицейского. Спроси Иллан, она должна лучше в

этом разбираться.

- Сейчас...

Некоторое время в трубке царила тишина. Я

ждал, прижимая ее плечом к уху, и смотрел на Настю.

Она стояла у окна, выходящего в Аркан. Словно

почувствовав мой взгляд, повернулась:

- Это и есть Земля-один? -Да.

- Красиво. Там телевышка вдалеке...

- Останкинская. Точно как наша. Видимо,

сочли ее удачной постройкой.

- Зачем им все это? - неожиданно сказала

Настя. - Если у них так все здорово, если они такие

могущественные... Могли быть жить по-человечески.

Дружить с нами, а не эксплуатировать.

Я вдруг понял, какая она все-таки еще

девчонка...

- Настя, по-человечески - это и значит

эксплуатировать. К сожалению.

- Так не должно быть.

- Но так есть.

- Мы обязательно должны их победить! Я

засмеялся:

Победить? А для этого придется

эксплуатировать других людей. Посылать на смерть.

Нарушить все планы тех, с Земли-один. Если ты

победишь, то и оглянуться не успеешь, как все

поменяется местами. И уже другая девочка, с

Земли-один, будет говорить: «Зачем они нам мешают

жить, это неправильно!»

- А что тогда? - тихо спросила Настя. - Кто

сильнее,тот и прав?

К счастью, Котя вновь возник в телефоне, избавив

меня от необходимости отвечать.

- Кирилл? Иллан говорит, что нам к тебе

соваться не стоит. Что лучше мы сейчас рванем из

Москвы. Она знает несколько районов, где нет

функционалов и куда полицейские не смогут

дотянуться. Может, и вы с нами?

- Как? - раздраженно ответил я. - Ты забыл, что

я-то тоже прикован к башне?

- Извини, - смутился Котя. - Ну... тогда мы

поторопимся. Я постараюсь тебе звонить!

- Звони, - ответил я.

Ну вот.

Приплыли. Нет, Котя прав, конечно. Лучше им

пока скрыться. А мне... нет, ну не сражаться, конечно.

Попытаться урегулировать конфликт. В конце концов,

мы никого не убили...

- Они не приедут? - спросила Настя.

- Нет, - признался я. - Иллан считает, что им

лучше скрыться. В районе, где пока нет функционалов.

Она знает такие места. Да... ты бы тоже могла с ними

поехать!

- Заманчиво. - Она помолчала. - Не скажу, что

твой друг - мой идеал мужчины, но что-то в нем есть,

несомненно... А ты что будешь делать?

- Договариваться. Попробую пойти на

мировую. Все-таки у меня тут хорошее место, я

функционалам полезен.

- Тогда останусь с тобой, - твердо сказала Настя.

- И снова скажешь, что собираешься с ними

воевать? Если ты заметила, они очень этого не любят.

- Я пообещаю, что не буду. Только ты не думай,

это я совру!

Мне только и оставалось, что развести руками.

Соврать? Ха! Трудное это дело - соврать

полицейскому-функционалу...

Настя тем временем подошла к следующему

окну. И неожиданно позвала меня:

- Кирилл... погляди, как красиво!

Это действительно было красиво. Полная луна

- как и на нашей Земле, только она казалась еще

крупнее. И сверкающая миллионами крошечных

огоньков морская гладь. Ветра почти не было, море

спокойно дышало, покачивая мерцающие огоньки на

волнах.

- Планктон светится, - сказал я. Слова

вырвались неожиданно и совершенно неуместно.

- Планктон? Как интересно! - Настя

по-прежнему смотрела в окно. - Когда девушка говорит

«красивая Луна!» ты с ней начинаешь беседовать про

химический состав реголита и альбедо лунной

поверхности?

- Первый раз вижу девушку, которая знает

слово «реголит», - честно ответил я. - Так что нет,

раньше не беседовал.

- Я знала одного парня, математика, -

кивнула Настя. - Он ехал в поезде и влюбился в

проводницу, потому что она поддержала беседу о

функционалах. О математических, конечно. Они с

поезда сошли вместе и чуть не поженились.

- А что помешало?

- Не помню. Кажется, она совершенно не

разбиралась в тензорном исчислении...

Я осторожно взял Настю за плечи. Наклонился,

уткнувшись лицом в ее волосы. Она медленно повернула

голову - и мы поцеловались. Скользнула в моих руках,

поворачиваясь, прижалась, посмотрела в глаза. Мы

были с ней почти одного роста, и я невпопад подумал,

что все мои прежние девчонки оказывались на полголовы

ниже.

- Если мы сейчас выйдем... туда... - она

кивнула на окно, - то все будет как в плохом

голливудском фильме.

- Обожаю плохие голливудские фильмы,

-ответил я. И даже сам себе поверил.

Но на пляж мы пошли не сразу. До кровати было

гораздо ближе.

* * *

- Кирилл, ты сердишься на меня?

- Нет. - Я лежал на одеяле, брошенном на песок,

смотрел в прозрачное ночное небо - воздух был такой

чистый, словно с Заповедника всю атмосферу сдуло в

космос, - и гладил Настю по лицу. Находил руками ее

губы, запоминал черты лица, будто слепой. - За что,

глупая?

- Я тебя поссорила... с твоими. Ты прости. Я

завелась. Миша - он как трус последний себя повел,

а ты тоже начал осторожничать.

Она вдруг приподнялась на локтях,

посмотрела на меня - в лунном свете ее кожа стала

серебряно-матовой. Шлепнула себя по губам.

- Ты чего?

- Дура я. Зачем я про него говорю? Я знаю,

мужчины этого не любят...

- Ух ты, какая осведомленность... Говори,

мне все равно.

- Нет, не буду больше. Я про него и слышать

больше не хочу. А говорить тем более. Я правда

тебе нравлюсь?

-Да.

- Иллан говорила, что у функционалов редко

бывают отношения с людьми. Долгие отношения.

Помнишь, как в «Обыкновенном чуде» Волшебник

говорил? Про то, что его жена состарится и умрет, а

он все будет жить...

- Откуда ты такая умная? Может, ты тоже

функционал? Функционал-библиотекарь?

- Я бы не отказалась... - Настя провела рукой мне

по животу. - Это, наверное, интересно.

- У меня наверху будет библиотека, - сказал я. -

То есть она уже есть, но пустая. Если мы сейчас

договоримся с функционалами... да что я говорю!

Договоримся, конечно. Можно будет сделать вот такую

библиотеку! А тебя попросим сделать функционалом.

- Разве это возможно?

- Как-то же они делают... - Я протянул руку,

коснулся ее груди. - Нет, не хочу, чтобы ты была

библиотекаршей. Ты испортишь зрение и станешь носить

очки. И будешь все время ходить, уткнувшись в

книжку.

- А я буду снимать очки. И ходить,

уткнувшись в тебя. Вот так...

Она мягко опустилась на меня. Поцеловала в

губы, в шею, в живот, стала спускаться ниже.

- Настя, даже функционалы устают... -

трагическим шепотом сказал я.

- Сейчас посмотрим...

- Это... нечестно... - Впрочем, через секунду я

воскликнул: - Нет, а это еще более нечестно!

Настя тихо засмеялась. С минуту я смотрел на

ее силуэт на фоне неба, обласканный лунным светом и

морским ветром, то приподнимающийся, то опускающийся

надо мной. Потом почувствовал, как участилось ее

дыхание, поймал ее ладони, сжал. Настя выдохнула,

едва слышно застонала и прижалась ко мне, ее тело

еще сотрясали мягкие волны, но она не останавливалась,

и настала моя очередь застонать от древнейшего и

сильнейшего из наслаждений.

- Ты подрываешь мой боевой дух... - сказал я

чуть позже. - Мне предстоят сложные разговоры, а я буду

блаженно улыбаться и отвечать невпопад...

- А ты соберись...

- Угу. - Я присел. На душе было тревожно.

Пустынный пляж, луна в чистом небе, замирающие

отсветы в волнах, красивая девушка рядом - чего

еще желать человеку? Уверенности в завтрашнем

дне, наверное... - Искупаемся?

- Пойдем.

Она легко поднялась. И мы рванулись по песку

к воде - да, именно так, как в дешевых фильмах.

- Учти, я совсем не знаю, люблю тебя или

нет! - крикнула Настя, бросаясь в воду. - Я! Не!

Знаю!

- Я тоже! - крикнул я.

И это было правдой. Но именно потому, что мы

не боялись об этом говорить, эта правда доживала

послед-ние дни.

К нам пришли утром.

Я проснулся от доносящегося снизу стука в

дверь. Стучали не громко, не угрожающе, даже не

настойчиво. Но неутомимо. Тук-тук. Долгая пауза. Тук.

Опять пауза. Тук-тук.

Во все окна светило солнце.

Тук-тук.

Кто бы это ни был, но человек стоял у дверей

и неторопливо в нее постукивал. У него было много

времени - все время мира - и очень много терпения -

больше, чем отпущено человеку.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 19 202122 23 24 Следующая ⇒