Тайна «Объекта 777» 4 страница

13. Землетрясение. Горнила земли открывают тайну

– Николай Иванович! – проорал Сергей, размахивая биноклем. – Звери бегут в долину. Даже медведя видел!

– Это они спасаются. Надо спасаться и нам.

– Да, надо! – Корней Корнеевич поспешно надевал на себя дождевик и вещмешок. – Землетрясение начинается. Боюсь, что мы в эпицентре! Теперь держите хвост пистолетом! Котомки, боеприпасы, оружие – все на себя и бегом к вьюкам!

Кобыла Редька с налитыми кровью глазами рвалась с привязи и дико всхрапывала, а пес Шнобель непрестанно скулил и жался к ногам хозяина. Путешественники еще не успели закрепить на вьюках снаряжение, как огромный блок плато, на котором несколько минут назад стояли члены экспедиции, с огромным грохотом страшно и провально исчез с поверхности суши. Где-то рядом загрохотал сорвавшийся сверху камнепад, а потом земля заходила ходуном под ногами.

– Всем отойти от скальных уступов! – сложив руки рупором, проорал Корней Корнеевич, стараясь пересилить гром, грохот и гул стихийного бедствия. – Сергей! Быстро для всех страховочный фал, надо держаться всем вместе!

Среди вихрившихся столбов пыли никто и не заметил, как куда-то исчез Корней Корнеевич. Его увидели, когда с молотком в руках и пустым мешком он бежал к берегу озера.

– Корней! Вернись, я приказываю! – Николай Николаевич дважды выстрелил из пистолета в воздух. Назад, я тебе говорю!

Корней Корнеевич уже его не слышал. Задыхаясь от пыли и удушливого газа, он добежал до того места, где озеро должно было быть. Озера не было… Вместо него дымились и дыбились раздробленные неистовой подземной силой островерхие куски кристаллических пород, еще полчаса назад бывшие дном горного озера. Остатки вод в бурлящих водоворотах на глазах уходили в разверзшееся подземное чрево. Когда мокрые глыбы породы появились на дневной поверхности, Корней Корнеевич, забыв об опасности, как по ступенькам, спустился на одну глыбу, другую, третью и, глянув под их нависающие громады, не поверил своим глазам: отражая небесный свет, игриво, заманчиво, призывно сияли золотые прожилки и тяжелые самородные бусины драгоценного металла… Единым духом Корней Корнеевич, перескакивая с камня на камень, набрал две котомки породы с золотыми прожилками. Потом, едва отдышавшись, он выбрался из земного провала и призывно замахал всем шляпой:

– Эй, все быстро ко мне!

Не сговариваясь, все бросились к провалившемуся огромному куску земли, над которым совсем недавно плескалось горное озеро. Корней Корнеевич с торжествующим видом поднял две котомки:

– Во! Видали? Ну что теперь скажешь, а, Николай Иванович?

– Скажу одно: корреспонденту быстро все заснять на пленку, взять котомки с породой и всем покинуть опасную зону!

Через минуту-другую тяжело нагруженные участники экспедиции уходили из очага землетрясения. В перерыве между подземными толчками и новыми подвижками земной коры надо было успеть погрузить на лошадь котомки с золотоносной породой и все самое необходимое. Случилось неожиданное: вконец перепуганная кобыла перестала слушаться человека. Она вдруг рванула упряжь, встала на дыбы и, круша подковами сухие коренья, пустилась вместе с поклажей в сторону спасительной речной долины. Туда, спасаясь от бедствия, бежали все лесные звери.

Корней Корнеевич со злым прищуром уставился в оптический прицел:

– Не надо, Корней, не смей! – Николай Иванович ударом ноги выбил ружье из рук своего приятеля. – Мы ее найдем по следу!

– А если не найдем, а на ней – золотые самородки? Обратно в котловину озера идти опасно – вон, земля-то опять заколебалась. Чувствуете?

– Не бойсь, вон, пес уже тянет поводок по ее следу. Никуда не денется!

– А если ее сожрут волки или задерет росомаха?

– Вот почему нам и следует немедленно идти на ее поиск. К счастью, у нас сохранился кусок породы с золотой жилой для доказательства в случае неудачи. Кроме того, есть карта и фотопленка. Аркадий, я не вижу твоего фотоаппарата. Где он?

– Аркадий вздрогнул и почувствовал, как краска стыда и растерянности заливает его щеки.

– Николай Иванович, я виноват. Я в спешке прицепил свою полевую сумку к вьюку на лошади. Подумал: вдруг затеряю в этой кутерьме!

После минутного замешательства, вызванного сообщением Аркадия, все слова, которые выразительно произнес ему Николай Иванович, повторять вряд ли стоит…

14. Шнобель идет по следу

Пыль мало-помалу улеглась, подземные толчки прекратились, и солнце высветило всю картину стихийного бедствия: куда ни глянь – вздыбленные, размером с бульдозер, глыбы скальной породы, вывороченные с корнями деревья да сыпучий, выгоревший на солнце земной прах…

Николай Иванович отряхнул от пыли шляпу и оглядел всех долгим испытующим взглядом:

– Ну, больше никто из вас ничего не прицепил на сбежавшую лошадь? Давайте подытожим: что у нас осталось, и что мы имеем для обратного пути? Оружие, патроны у всех при себе? Так, очень хорошо! А что в вещмешках? Ух ты – тушенка, сухари, крупа кофе. Живем, ребята! А плащи, куртки, накомарники?

– Николай Иванович, а из посуды – один котелок с похлебкой, моя ложка да кружка. Все это я успел схватить во время тряски!

– Молодец, Сергей! А сейчас – по очереди похлебаем из котелка и – вперед по следу! Время на сборы – пять минут!

Шнобель быстро взял след. С надсадным сапом и хрипом он тянул поводок, останавливался на секунду-другую, тыкал в мох влажный нос и с заливистым азартом снова рвался вперед и тянул за собой своего хозяина.

– Не отставать, оружие держать наготове!

Аркадий бежал вместе со всеми и уже не замечал, как ветви орешника и багула больно бьют его по лицу. Ноги немели от напряжения, а Николай Иванович был беспощаден:

– вперед, быстрей вперед, Аркадий – не отставать! Сергей – замыкающий! Корней! Сделай на деревьях засечку для ориентировки на обратном пути.

– Сделал и уже не одну. Что это за лесная речка?

– По-видимому, это – безымянный приток Шилки. Давайте на минуту остановимся, надо осмотреться.

– Верно, мы идем по следу уже час, однако, где же лошадь? Она, наверное, обезумела от этого бега, и силы у нее должны кончиться. Вьюки-то ведь тяжеленные!

– Вон там, верстах в трех, пойма виднеется, трава там густая, кусты. Может, там бродит? След туда ведет. Сергей! Глянь-ка повнимательней, что видишь?

Сергей поднял бинокль и долго, напряженно осматривал открытое густо поросшее пространство. Вытирая вспотевшее лицо, Корней Корнеевич лукаво ухмыльнулся:

– А все-таки мы с вами поставленную задачу выполнили успешно, несмотря на всякие неприятные моменты, а, Николай Иванович? И предположение мое о периодически исчезающем и появляющемся озере оправдались. Это зависит от сейсмической активности земной коры, в результате которой изменяются подземные водотоки. Здесь существует, по-видимому, природная система регулирования уровня вод.

– Значит, вода и ушла в ту огромную трещину, которую мы видели с тобой на дне озера?

– Скорей всего, это так. Тряхнуло изнутри, края ее разошлись, и вода мгновенно ушла, обнажив то, что мы с таким трудом искали!

– Да, Корней, ты оказался прав. Я бы никогда в это не поверил, если бы сам не увидел все своими глазами! Но самое главное для нас – сохранить карту и имеющийся у нас образец породы.

– А еще – фотопленку в аппарате. Вот почему, во что бы то ни стало, надо найти лошадь с вьюками!

– Сейчас для нас это главная задача. Наблюдатель, доложите обстановку!

– Вижу, вижу лошадь! Вон там, за орешниковой рощей, ближе к реке!

Выхватив у Сергея бинокль, Николай Иванович припал к окулярам:

– Да, я тоже вижу лошадь, а еще я вижу двух человек, они хотят схватить нашу кобылу и бегут к ней, Возможно, это и есть те самые беглецы-бандиты, о которых мы получили ориентировку из органов МГБ. Группа, слушай мою команду: в ружье! Корней, пойдешь слева в обход им вместе с Аркадием, а мы с Сергеем – справа. Надо перекрыть им отход к реке. Действуйте предельно осторожно. Не забывайте, у них – автомат, у вас – дробовик.

– Не бойсь, в обоих стволах у меня – волчья картечь!

– А у меня – карабин, и стреляю я без промаха, – Сергей щелкнул затвором.

– Вначале попытаемся их взять. Не получится, окажут сопротивление – огонь по ним без всякого сожаления! Кобылу отбить у них живой или мертвой!

Николай Иванович, а где же у них третий?

– Не знаю, и это осложняет нам все. Не напороться бы на засаду. Они ведь в спину обычно стреляют!

– Не впервой, на фронте и не такое бывало! – летчик Сергей сурово свел брови. Главное, надо быстро действовать.

– Ты прав. Только так, действовать скрытно и неожиданно для них. Аркадий! Ты в такой переделке впервые. Держись и не дрейфь! В случае чего – бери цель на мушку и дави на спуск. Башку свою только сильно не высовывай. Мы имеем дело с лагерными «волками»! Терять им нечего…

Аркадий вынул патрон, вложил его в ствол и заметил вдруг, как напряженно запульсировала жилка на виске и как дрогнули его пальцы… В цепких кустах орешника двигаться надо было бесшумно и осторожно. Вооруженных беглецов увидели сразу. Кусты орешника, окаймленного каменной грядой, закончились, и на поросшем травой каменном уступе два человека держали за уздечку рвущуюся из рук лошадь. За спиной одного из них был карабин, а другой держал в руке автомат «ППШ». Расстояние до них было совсем небольшим. Корней Корнеевич сделал Аркадию знак залечь за валуны.

Бандиты в ту минуту в спешке отвязывали вьюки. Один из них сунул руку в рюкзак с золотоносной породой и вытащил огромный кусок, блеснувший на солнце широкой золотой жилой. Золото на дневном свете засияло лучисто и игриво. Бандиты замерли от неожиданности, а через секунду-другую один из них, придя в себя, отбросил автомат и начал поспешно набивать кусками породы из рюкзака свои карманы. Другой, рыжий верзила, ударил вдруг своего лагерного подельника в зубы и с ожесточенной руганью начал отнимать у него рюкзак. Обливаясь кровью, тот схватил валяющийся на земле автомат. Аркадий увидел, как Корней Корнеевич осторожно просунул стволы ружья между каменными глыбами и сощурил напряженно глаз у оптического прицела.

Между тем, схватка становилась все ожесточеннее. Рыжий молниеносными выпадами пытался нанести своему противнику убойное поражение. Тот, в свою очередь, держал палец на спусковом крючке и настороженным движением ствола сковывал приближение кровавой развязки… «Почему он не стреляет в этого громилу?» – мелькнула у Аркадия мысль, и рука его беззвучно передвинула затвор берданки. Короткий и зловещий свист финского ножа, каким-то неуловимым движением пущенного рыжим бандитом в грудь противника, прервал поединок. Человек с ножом в груди ухватился за рукоятку, пытаясь вытащить лезвие, но тут же безмолвно и бездыханно рухнул на галечную осыпь. Рыжий с презрительным плевком подошел к упавшему человеку и, ступив на грудь его, вытащил увязшее в человеческой плоти лезвие финского ножа. Потом, не моргнув глазом, тщательно вытер его о куртку убитого и сунул за голенище сапога, деловито уложил золото в рюкзак и осмотрелся. Взгляд его, хмурый и злой, замер вдруг на другом рюкзаке с золотой породой, закрепленном на спине лошади. Потеряв самообладание, бандит испустил торжествующий вопль и прыжками рванулся к испуганной кобыле. Норовисто взбрыкнув, та вдруг пустилась галопом, убегая от страшного кровавого побоища и страшного человека. Вскинув автомат, бандит щелкнул затвором и повел стволом, выцеливая убегающую лошадь. Медлить было нельзя, и Аркадий, сцепив зубы, с каким-то холодеющим чувством плавно потянул пальцем спусковой крючок. Приклад больно ударил в ключицу, и выстрела своего он не слышал. Через несколько ошеломляющих секунд Аркадий почувствовал, как весь мир его ощущений замкнулся, сузился, замер на этом страшном в своей сущности скоротечном эпизоде, закончившемся тяжелой трагической развязкой. Он стал невольным его участником. Ему пришлось стрелять в человека. Он сел на камни, уронив ружье, и долго пытался расстегнуть ворот своей рубашки… Сознание тягучей подавленности превратилось в странно-бесконечную тревожно пульсирующую мысль: «Я убил человека…». А человек, в которого ему пришлось стрелять, скрючился и, ухватившись за окровавленное плечо, с матерным стоном обессиленно замер на земле. Энергичным перекатом Корней Корнеевич приблизился к Аркадию и ободряюще хлопнул его по плечу:

– Ты молодец, Аркаха! И как это тебе удалось опередить меня, а? И чего это ты так скис? Быстро перезаряди оружие, укройся и будь готов отразить нападение!

– А я что, не убил его?

– Нет, только ранил в руку. Гляди-ка – он пытается снова за автомат ухватиться. Наблюдай внимательно и сумей снова выстрелить первым. Это нам с тобой может жизнь спасти. Ты понял меня?

– Да, понял. Вы только сами-то себя берегите!

– Не учи ученого!

А той порой раненый бандит ухитрился здоровой рукой подтянуть к себе автомат, и длинная очередь высекла каменное крошево из каменных глыб, за которыми залегли преследователи.

– Аркаха. не высовывайся! – заорал Корней Корнеевич, раз за разом стреляя под ноги бандиту, пытавшемуся вместе с вещмешком уйти в сторону реки. По всему было видно, что это не простой уголовник – «урка». В спецлагере, откуда им удалось совершить побег, содержались эсэсовцы, оголтелые нацисты и прочие военные преступники, а потому и чувствовалась в поведении и умении этого увертливого типа специальная выучка и подготовка. На выстрелы Корнея Корнеевича он отвечал короткими хлесткими очередями, переворотами и перебежками от камня к камню, уходил.

– Аркаха, пригнись, и бегом за мной! – успел крикнуть Корней Корнеевич, на ходу перезаряжая ружье. – Нам надо взять его!

Неподалеку, со стороны реки, послышался злой и заливистый лай собаки. Это Николай Иванович и летчик Сергей шли им навстречу, отсекая отход бандита к реке. Через несколько минут обе группы преследователей встретились в небольшой роще орешника и багула. Коротко посовещавшись, они осторожно двинулись по следу. Собака сильно тянула поводок, и Николай Иванович с пистолетом в руке едва успевал. Каждую минуту он знаком останавливал группу, прислушивался и подносил к глазам бинокль. Бывалый фронтовик и полковой разведчик, он уверенно вел всех за собой, приближаясь к обескровленному и теряющему силы раненому беглецу.

– Внимание, группа, рассредоточиться, не отставать!

Заросли неожиданно кончились, и они вышли на открытую средь отвесных берегов каменистую пойму безымянной реки. Николай Иванович приказал всем укрыться и снова поднял бинокль:

– Наблюдаю противника левее ориентира в виде каменного останца. Их там двое. Видимо, наш успел дохромать до самого берега. Там у них плот, вот почему они бежали к реке.

Человек у плота тоже вооружен. По-видимому, это и есть третий член банды.

– Внимание, группа! За мной – бегом марш! Я отпускаю собаку!

Почуяв свободу, пес рванулся по горячему следу, петляя среди иссохших крючковатых валежин. Скрытным броском Николай Иванович вывел группу на рубеж наиболее благоприятных для них оперативных действий. Потом он сложил рупором руки и начал переговоры с бандитами:

– Эй, на плоту! Бросай оружие и выходи на берег!

Один из бандитов тут же выстрелил в яростно лающую собаку. Пуля пробила собачье ухо, и Шнобель, взвизгнув, припал к земле.

– Еще раз повторяю: сложить оружие и выходить с поднятыми руками, иначе – открываю огонь!

Опасные беглецы не собирались сдаваться и ответили яростным огнем из двух стволов по преследователям.

Аркадий почувствовал, как каменное крошево, выбитое пулями из укрытия над его головой, просекло поля его новой шляпы. Надо было снова стрелять в ответ, и он дослал в ствол новый патрон. Между тем, события приобретали опасно ускорявшееся развитие. Тем двоим, которых надо было или взять, или уничтожить, удалось оттолкнуть плот от берега.

15. Трагедия на речной стремнине

Пенные буруны безымянной реки уже подхватили плот с двумя беглецами и быстро несли его к самой стремнине. Николай Иванович снова выстрелил.

– Огонь, огонь, не дайте им уйти!

Сергей с колена несколько раз выстрелил по плоту, но бандиты легли за кряжистые кругляки бревен, и пули преследователей цели не достигали. Надо было что-то предпринимать.

– Корней, глянь-ка в оптический прицел. Надо выбить у них рулевое весло.

– Вижу, вижу! Они пытаются выправить плот этим веслом, их уже закрутило в водовороте.

– А ну-ка, раздроби этот руль у них из своего громобоя!

Мгновенно перезарядив оба ствола пулевыми патронами, Корней Корнеевич выжидал момент для выстрела. Почуяв опасный бег речной стремнины, бандиты на плоту заработали кормовым веслом. Они еще не знали, что через несколько секунд свинцовый разрывной жакан, предназначенный для убоя крупного зверя, в щепки раздробит их рулевое приспособление, и плот сделается вовсе неуправляемым. В бинокль было видно, как его крутило и стремительно несло мимо крутых скальных берегов в пенном завихряющемся потоке… Коней Корнеевич снял с себя кепку и обеспокоенно прислушался.

– А я ведь, ребята, слышу шум порогов на реке, это совсем недалеко, где-то там за мысом. Если эти парни не успеют вовремя сигануть в воду и выплыть на берег, я им не позавидую!

– Да куда они сиганут? – Берега-то ведь отвесные, да к тому же один из них ранен.

– Ну все, тогда им – капец!

– А вот мы кобылу Редьку сейчас найдем, да потом и пройдемся в те места по берегу, вдруг их и обнаружим.

– Это чего, этих бандюг еще и спасть надо?

– А ты как думал? Если они уцелели, надо их взять, доставить в поселок под конвоем и отдать под суд!

– Этого нам только и не хватало, ну и в оборот мы попали! – ворчал Корней Корнеевич, высекая искру для своей трубки.

– Рану у собаки обработали? Может идти по следу?

– Еще как может! Вон как поводок рвет!

– Тогда все вещи оставляем здесь, с собой берем только оружие и двигаемся на поиски окаянной кобылы, на которой наш главный груз. Кто бы мог подумать, что она нам столько хлопот добавит?

– Не ругай, Николай Иванович, животину, она ведь и помогла нам этот груз сохранить, правда, наполовину только.

– Вот эту-то половину, друг ты мой, еще найти надо!

– Найдем, ты же сам сказал!

Случилось так, что никто из членов экспедиции, собравшихся идти на поиски пропавшего груза, еще не знал, что утлое суденышко, на котором пытались бежать от них двое бандитов-беглецов, попадет в неистовый разгул водной стихии. Река своим пенным валом подхватит плот, подбросит вверх и размечет его по бревнам в скальных островерхих порогах, не оставив и следа, и намека о двух былых неприкаянных, не ведавших ни семьи, ни дома, ни родины, жизнях… Впрочем, реальный след их существования все-таки был обнаружен. Группа Николая Ивановича, выполнявшая секретное государственное задание по обнаружению и раскрытию тайны объекта «777», нашла следы гибели вооруженной бандгруппы, по оперативным данным органов безопасности, имевшей целью выход к советско-китайской границе. Это случилось после того, как был найден груз, руководитель экспедиции принял решение продолжить преследование беглецов. Километра три они шли по сыпучему галечнику друг за другом, держа оружие наготове. Аркадий держал уздечку и вел за собой груженую экспедиционным имуществом лошадь. Впереди всех бежал Шнобель, то и дело обнюхивая невидимые звериные тропы. У самого края берега, в понижении пес вдруг замер и, уткнувшись носом во влажный от накатывающих волн песок, старательно стал что-то выскребать лапой. Это был кусок разодранной в камнях мадьярской маскировочной плащ-палатки, а рядом, выброшенная холодным водоворотом валялась эсэсовская пилотка, которую только что все видели на голове рыжего бандита. Потом, в полусотне метров по течению, нашлись и бревна плота с обрывками пеньковой веревки.

– Ну, вот и все. В таких порогах – никому не спастись… Это для них – конец!

– Да, – Николай Иванович застегнул кобуру с пистолетом. – Если бы была рация, надо было бы сообщить в управление МГБ о гибели бандгруппы и выполнении нами основного задания.

– Ну, коли уж у нас нет связи по радио ни с управлением, ни со штабом, я полагаю, что перед нами стоит другая задача. Нам предстоит еще более трудный обратный путь и доставка всех сведений и доказательств!

– Ты прав, Корней! Важнее этого для нас сейчас быть ничего не может! Поэтому приказываю: всем шесть часов на отдых, приведение в порядок одежды и имущества и вперед, в обратный путь! Вещественные доказательства, касаемые гибели бандитов в речных порогах и водопаде, собрать отдельно. Аркадий! Труп бандита на обратном пути – сфотографировать!

16. Возвращение

Разложив большой костер в пещерном углублении отвесного берега, несколько часов они ели и спали, чинили обувь и чистили оружие. Николай Иванович вдруг порадовал всех: из какого-то тайного кармана на конном вьюке он извлек армейскую фляжку в брезентовом чехле и с добродушной улыбкой утвердил ее в центе разостланной плащ-палатки.

– Вот! Сохранил для такого случая! Берег как фронтовой «НЗ»!

– Ой, люблю дружка-Ванюшу, взвеселил мою ты душу. Очень кстати! – Корней Корнеевич энергично завысекал огонь для своей трубки.

– А ведь я тоже кое-что приберег! По опыту знаю, как это нужно бывает.

Он достал из своего рюкзака банку с кофе и несколько плиток шоколада.

– У, ребята, выходит, гуляем!

– Заслужили, славяне, заслужили, – Николай Иванович экономно наполнил кружку. – Эх, жаль, что посуду растеряли! Пустим эту кружку по кругу, как трубку мира! Между прочим, Корней, ты послушал бы матушку-то – землю, а то как бы нас снова не тряхнуло!

– Уже слушал. Не стонет больше. Тихо и спокойно радуется нашим успехам, по крайней мере, пока мы здесь!

– Ну вот за это и поднимем наш бокал! Закончим трапезу – и в путь!

Пока Сергей и Аркадий раскладывали по самодельным берестяным чашкам кашу с тушенкой, Николай Иванович доверительно положил руку на плечо своего давнего приятеля:

– Ты знаешь, Корней, размечтался я вот что-то нынче!

– Ну, и о чем твои мечты?

– А вот представь: пройдут годы, и на месте этого открытого нами секретного объекта «777» вырастет город, ну или большой поселок. В нем будет работать по добыче драгоценного металла, который столь нужен для развития нашей экономики. Может, тогда и про нас вспомнят и спасибо нам скажут, а? А мы с вами будем работать в этом городе, и в отпуска отсюда не через перевалы станем добираться, а ездить в мягких вагонах по железной дороге, что скажешь, а?

– Да-а… Ты уж очень размечтался: поживем – увидим, что дальше тут будет!

Взбодренный глотком «кедровки», летчик Сергей присоединился к общему разговору:

– Тогда, Николай Иванович, в тот ваш город вы будете не в мягком вагоне ездить, а летать на вертолетах!

– А это что еще за штуковина? Никогда не слышали.

– Это новая воздушная машина, совсем не похожая на самолет. Крыльев нет, а есть огромный винт, который держит машину в воздухе! Когда мы были на переподготовке, нам показывали этот вертолет. Взлетает и садится без аэродрома, замечательная машина! Возит людей и грузы, куда хочешь!

– Так это же здорово! Если нам в район дадут такую штуку, я, как партийный работник, сделаю все, чтобы ты на ней летал!

– Спасибо, я бы очень старался!

Вот и настало время возвращения к дому. Оставив позади сахарные вершины Баргузинского хребта, группа Николая Ивановича уже не первые сутки шла все теми же нехожеными путями. Минуя холодные броды и урманные урочища, зыбкую болотину и горные перевалы, они свершали трудный путь первооткрывателей. Все запасы кончались, а охота была неудачной. Однажды удалось подстрелить кабана, но он подранком ушел в дебри, и лишь к вечеру того же дня на одном из пойменных озер Корнею Корнеевичу посчастливилось добыть двух увесистых селезней. Подкрепили силы и наутро двинулись дальше. Одолели еще одну седловину, и там с обрывистого утеса им неожиданно открылся озаренный лучами полуденного солнца вид тех самых семи сопок, от которого и начиналась их таинственная таежная эпопея. Когда-то давно, в царевы времена, в ту же сторону, испытывая трудную судьбу, прошел со своими сыновьями казак Савелий, открывший сказочный золотой дар земных кладовых. С той поры прошли эпохи, минули, без малого, столетия, отгремели войны, и снова люди, такие, как Николай Иванович, летчик Сергей, Аркадий и геолог Корней Корнеевич, рискуя жизнью, разыскали для страны этот потерянный дар земли. Небольшой отряд их из последних сил держал трудный путь к поселку Шилка, возвращаясь от берегов исчезнувшего озера казака Савелия. Во что бы то ни стало – надо дойти до семи сопок, а там – уже знакомая тропа к дому, хоженая не однажды охотниками да таежными старателями.

– Ну вот, считай, что мы уже на подходе к промысловому поселку, и нашему самолету, – Николай Иванович устало вытирает лицо.

– Слава Богу, не заплутали, вышли по карте и компасу! Давайте здесь заночуем, а утром пойдем не вдоль того ущелья, по которому шли, а поищем обход.

– Ну, а я пока поброжу с ружьишком по перелеску.

Корней Корнеевич снял с себя рюкзак и привычно поправил на плече ружейный ремень.

– Корней! Будь осторожен и возьми с собой собаку: вдруг опять на медведя напорешься?

– Нет, он рябцов только распугает. Не бойтесь, я скоро!

Через несколько минут на склоне сопки послышались выстрелы, а вскоре появился сам охотник, с радостной улыбкой поднявший над головой двух подстреленных рябчиков:

– Во, Серега, держи! Спроворьте-ка с Аркадием костерок, а я добуду пачку пшенного концентрата. Но это – последняя!

– Это опять из твоего «НЗ»?

– А как же? В тайге только так и выживают! Други мои! Экономьте силы. Палатку ставить не будем. С рассветом выступаем в путь, а пока – устраивайтесь на ночлег. Я думаю, дня через два будем в поселке!

… Ни через день, ни даже ни через два в том поселке отряду Николая Ивановича быть не удалось. Они снова попали в горный обвал, и случилось так, что Корнея Корнеевича пришлось откапывать долго и осторожно. Плечо его оказалось сломанным.

– Слава Богу, жив!

Николай Иванович извлек из санитарной сумки все необходимое. Еще хорошо, что ты оказался под пещерным навесом, а то могло бы случиться самое худшее.

– Самое-то худое уже случилось, – Корней Корнеевич с болезненно-мрачным видом шарил вокруг себя здоровой рукой.

– Чего ты ищешь?

– Трубка-то моя исчезла! – вот это и есть самое худое. Завалило ее каменьями.

– Считай, что принес ее в жертву открытию! – весело хохотнул Николай Иванович. – Мы тебе новую подарим!

Пострадавшего посадили на кобылу, груз распределили по своим рюкзакам и двинулись в путь. Под проливным дождем к вечеру следующего дня отряд был в поселке. Вот так и завершился этот многодневный, исполненный испытаниями на мужество, трудами да риском, подвиг таежных исследователей в те далекие-далекие советские времена.

⇐ Предыдущая 1 2 345 Следующая ⇒