Тайна «Объекта 777» 3 страница

– Проходите, проходите, гости дорогие! Не часто видим в нашем углу городских товарищей!

– Как добрались, удобно ли?

– Очень удобно! – поморщился Николай Иванович.

– Вот и ладно! Теперь враз – совещание, а потом, само собой, банька и обед.

Совещание и «вспомогательные мероприятия» прошли довольно быстро. Большая же часть времени была посвящена знаменитой забайкальской «баньке», со всей соответствующей атрибутикой оздоровительного характера. Поутру в распоряжение секретаря Шилкинского райкома руководство поселка предоставило все необходимое для экспедиции: хорошо точеные топоры, лопаты, материал для починки обуви и одежды, сушеное медвежье мясо и даже сушеную рыбу для собаки. Подошел коренастый рябой мужик в дождевике, живописной шапке с накомарником и винтовкой за плечами. Он пришел не один. За ним, бодро цокая подковами и звякая удилами, норовисто приплясывала упитанная кобылка с вьючной упряжью.

– Здравия желаю, граждане! Я послан к вам проводником.

– Вот это здорово! А вчера никто не брался нас вести в том направлении!

– Так это: я ведь тоже не берусь!

– Почему?

– Дальше первого перевала дороги не знаю, да и никто из наших не знает.

– А жилье-то какое есть там, за тем первым перевалом?

– Нету там никакого жилья! Слыхал, однако, шаман какой-то там, за семью сопками, жил. Давным-давно, а теперь – не знаю. А еще старики рассказывали, в каком-то веке хаживал туда, в те края, казачишка какой-то. Потом то ли его убили, то ли ушел куда-то сам – кто его знает? То тайна темная… Однако, гражданин начальник, в путь пора трогаться. Времечко-то быстро идет, а нам – топать да топать! Берусь доставить вас до долинных мест за перевалом. А уж там сами путь находите! Вон у вас – приборы всякие, да карты, да приспособления, авось, по им и уйдете, куда надо, да и назад воротитесь!.

– А ты лошадь-то у нас не забираешь?

– Не, лошадь велено с вами оставить. С ней не пропадете. Страсть, до чего умная животная!

– Ну, спасибо и на том! Несколько минут ушло на то, чтобы зачехлить самолет на стоянке и навьючить палатку, вещмешки и снаряжение на спину лошади. Потом, посидев на пеньках перед дальней дорожкой, тронулись в путь.

8. Тревожное сообщение. Схватка в тайге.

– Стойте, стойте! – человек, не выбирая дороги, бежал к ним с косогора напрямик. – Стойте! – Это был председатель поселкового совета. – Думал, не догоню!

Отдышавшись, он сообщил, что по рации предупредили о возможности землетрясения в квадрате поиска. Руководителю предписано соблюдать все меры предосторожности и наблюдать за обстановкой.

– Обрадовал, нечего сказать! Как же мы будем за обстановкой следить, если прибор, что привезли, вышел из строя? – забеспокоился Корней Корнеевич. – Просил же я армейскую радиостанцию – не дали! Он вынул свою трубку и испытующе глянул на своих спутников: – Ну как, ребятки, одолеем это испытание, а?

– Одолеем, Корней, нам на фронте так ли еще приходилось?

– Вот и ладно, тогда – в путь!

– Обождите, я вам еще не все сказал!

Встревоженный председатель поселкового совета обеспокоенным шепотом сообщил, что-то Николаю Ивановичу, руководителю экспедиции, и тот сразу помрачнел лицом:

– Да… дело тут серьезное. Очень!

– Еще какое серьезное. Мы своих мужиков уже «в ружье» подняли. Дежурных и часовых назначили! Вы там, в лесу, гладите тоже «в оба».

– Не бойся, дядя, мы тоже – не лыком шиты!

– Потом Николай Иванович и председатель поселкового совета пожали на прощание друг другу руки.

– Ну, в добрый путь!

Через минуту руководитель экспедиции снова построил всех в шеренгу:

– В дополнение к первому сообщению по радиосвязи поступило и второе, очень серьезное: из лагеря специального назначения, дислоцированного в междуречье в районе Читы, совершили побег трое особо опасных заключенных. Убиты трое конвоиров, захвачено оружие и боеприпасы. В квадрате сороковом и сорок пятом работают оперативно-розыскные группы, подняты подразделения войсковой части и районные отделения милиции. Оперуполномоченный Читинского управления МГБ предупреждает нас и рекомендует быть внимательным и осторожным. В случае чрезвычайных ситуаций нам приказано действовать по обстановке, ясно?

– Так точно, ясно! – по-военному ответил летчик Сергей.

Потом руководитель экспедиции поднес к глазам бинокль и внимательно оглядел таежное урочище:

– Пока все спокойно. Прошу не забывать: нашей главной задачей является выход к Савельеву озеру, которому на карте МГБ присвоено кодовое название «Объект 777». Затем нам надо начать все предписанные работы по обнаружению золотоносного месторождения. Все остальные обстоятельства не суть и важны!

…Четвертый час отряд двигается по шуршащей каменистой осыпи. На замшелые уступы да пересохшие русла рек июньское солнце льет щедрые свои лучи. Аркадий чувствует, как ноги все сильнее начинают путаться в кедровом стланце, сильно хочется пить, и где-то за рюкзаком вдоль хребтины непрестанно сбегают горячие ручейки. Он видит, как Корней Корнеевич утирает лицо платком.

– Аркаха, оставь флягу! Пить не советую, замучишься! А идти еще далеко. Глянь, какой багульник сочный , сорви веточку да пожуй цветочек-то.

Проводник перекинул на плечи винтовку стволом вниз и снял с головы видавший виды овчинный треух.

– Однако, шибко тепло, а водопад в леске – во-она там, за той сопкой. Далеконько будет, надо ходко идтить.

Он снова натянул поводья, и кобыла Редька, мерно взмахивая стриженым хвостом, послушно понесла на себе увесистую поклажу к водопаду, утаенному в лесном распадке за далекой сопкой. К месту привала дошли уже заполдень. Вскоре под старой корявой лиственницей жарко и бездымно загорел костерок, и Аркадий вместе с летчиком ушли за водой и дровами. Винтовочный выстрел гулким эхом раскатился по долине. Николай Иванович встревожено поднес к глазам бинокль и настороженно оглядел края обрывистого берега. Все остальные тоже встревожились.

– Это что еще такое? – Николай Иванович щелкнул затвором пистолета.

– Всем укрыться, вести наблюдение!

– Слушайте, а где у нас дядька-проводник?

– Десять минут назад он ушел в лес, я подумал, может, по надобностям каким?

– Да вон же он, глядите, вон, на склоне оврага!

Придерживаясь за края замшелых валунов, к путникам спускался их проводник, имея за спиной какую-то ношу. Это была подстреленная молодая косуля. Через несколько минут тушка ее была уже подвешена на сук для разделки. Довольный проводник снял с головы свой допотопный треух.

– О, гляди, свежатинкой надумал я вас порадовать, а то ведь гляди – путь-то дальний, а там впереди – кто знает, какая охота будет? То ли подфартит, то ли нет… Сейчас супец наладим, а остальное мясцо подзакоптим и двинемся дальше.

– Ну, ты молодец, дядька, – удивился Николай Иванович. И как это тебе удалось – с такого расстояния и одним выстрелом?

– А мы тут всю жизнь боле одного выстрела не тратим!

– Да… У нас в полку такие вот сибирские мужики снайперской стрельбой тоже всегда славились! На-ка, дядя, тебе в награду глоточек «кедровочки»!

Удалившись, Аркадий навел объектив фотоаппарата на таежного старожила и сделал снимок. «Какой удивительный типаж удалось встретить на этих таежных тропах! Это будет редким портретом в моем очерке!» Потом он долго плескался по нахолодавшими в подземных кладовых кристально-чистыми водяными струями, пенными водоворотами сбегающими куда-то по склонам. «Ой, хорошо-то как! Это – настоящее чудо природы!»

– Эй, отдыхающий! Освежился? Прошу к столу! – Корней Корнеевич большой ложкой размешивал в котле круто кипящий суп, щедро кроша в него зеленый лучок и прочую травяную зелень.

– О, кажись, готово! – При помощи складного стаканчика он отмерил в кружку каждого живительно-духовитой «кедровухи». – Ну, за удачное начало маршрута!

Кружки у костра дружно звякнули, но в тот же миг все заметили, как Шнобель вдруг обеспокоенно заводил носом, и шерсть на загривке у него ощетинилась.

– Слушайте, а где это кобыла-то наша, а?

– Дак я это, стреножил ее да и пустил на волю. Животине-то надо ведь поживиться! – проводник со смущением заскорузлой пятерней поскреб свой затылок.

Забыв про обед, все замерли и начали прислушиваться к лесным звукам. Между тем, Шнобель глухо заурчал и исчез в подлеске. Первыми опомнились Корней Корнеич и проводник. Подняв стволы и осторожно ступая, они углублялись в гущу темнохвойного урочища. Яростный лай собаки уже возвестил всем о развитии каких-то опасных событий.

Руководитель экспедиции повел стволом пистолета:

– За мной! Летчику укрыться, вести наблюдение и охранять лагерь! Между тем, события удивительным образом развивались в духе трагического сценария. Стреноженная кобыла Редька, пощипывая траву, ковыляла по краю полянки, не чуя беды. Бурый матерый медведь в считанных метрах разворачивал лесную колоду и с глухим урганьем выгребал прошлогодний мед. В свою очередь, он вдруг насторожился, почуяв добычу, поднялся во весь свой огромный рост. Испустив яростный рев и круша трухлявые валежины, зверь начал продираться к добыче. Ловко петляя и уворачиваясь от ударов могучих лап, Шнобель с оскаленными клыками и заливистым лаем бросился на защиту лошади. Поединок через минуту-другую вполне мог бы закончиться трагически для храброго пса и несчастной кобылки, не появись в то мгновение охотники. Не мешкая, дружным залпом они ударили по зверю, и злобный лесной великан упал на землю уже бездыханным… Тушу зверя забросали сучьями и хворостом. Кобылу тотчас освободили от пут, и Шнобель с лаем погнал ее к месту лесной стоянки. Проводник не переставал удивляться:

– Ты гляди-ко, какой пес-от у вас, – ловкий да сообразительный!

– А ты как думал? Ему ведь такое не впервой.

– Да… У меня такой же был раньше. Рысь задрала, язви ее!

– На охоте всякое бывает. А ну-ка вот сейчас, не подоспей мы с тобой вовремя, чего бы могло быть, а?

– Точно! А славная у нас нынче охота вышла! Однако, пора и в путь трогаться, потому как до перевала нам до вечера добраться надобно.

– Доберемся, только давай сперва вернемся к столу!

Путники ели с удвоенным аппетитом, с увлечением обсуждая опасное приключение. Через полчаса маленький отряд снова выступил в путь. Наблюдая окрестности в бинокль, начальник экспедиции то и дело останавливал движение:

– Береженого Бог бережет! Пока все спокойно, вперед!

На перевал поднялись к вечеру. Солнце как-то недвижимо стояло над горизонтом, и все почувствовали, как над синеющей далью пространства, над горами и сопками замерла какая-то нетронутая и неколебимая тишь… Лишь Стайка рябчиков со свистом перепорхнула на разлапистый кедровый сук, да вездесущая сорока, разглядев с ветвей пришлых чужаков, с тревожным испугом затянула свою скрипучую горловую скороговорку.

– Ну вот, ребятки! Отсюда и начинается та нехоженая земля, про которую вы говорили. – Проводник утер шапкой вспотевшее лицо и протянул руку: – Во-он, вишь, едва видать – друг за дружкой семь сопок: поменьше, поменьше и ишо меньше. Туды и надобно вам путь держать. Вы уж извините, потому и не берусь дальше-то вас вести. А поутру – прощевайте, я обратно к дому двинусь!

– Ну, спасибо тебе за все, дядя! Возьми с собой крупы, рафинада да галет в дорогу.

– Благодарствуйте за все, дай Бог вам доброго пути!

– Будь осторожен, банда тут где-то гуляет!

– Не бойсь, мы тоже, гляди, хлебушко-то едим не зря! А кобылку берегите. Гляди, какая она бессловесная трудяга, с ней не пропадете!

Сидя у догорающего костра, Аркадий долго глядел на золотеющие в золе угольки, гладил кудлатую морду Шнобеля и с неотвратимой отчетливостью ощутил вдруг себя какой-то ничтожной сущностью перед величественными чертогами непознанного, таинственного, неописуемого в своем величии Мироздания, замершего пред их взором… Завтра с рассветом ему и его спутникам предстояло продолжить путь по его безвестным стезям. Все уже уснули, а Аркадий, пытаясь оживить остывающий жар костра, оставался во власти какой-то неспокойной думы: «Как-то все сложится? Ведь на сотни верст окрест нет даже намека на человеческое жилье. Ну и что же, что нет? ведь мы же – советские люди. Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор!» Он не заметил, как руки его выпустили ошейник собаки, глаза тихо смежились, и, привалившись к стволу столетнего кедра, крепко уснул.

Короткие ночные часы миновали, рассветные лучи едва успели тронуть верхушки елей, а Корней Корнеевич и летчик Сергей уже успели приладить на спине кобылы просохшие вьюки. Котелок с водой для чая бурлил веселыми ключиками.

– Эй, сони, подъем! Быстро по кружке чайку с сухарем – и в путь-дорогу.

Хоженая и тореная тропа, петляющая по чернолесью, исчезла, и к перевалу двигались по компасу и карте. Через буреломы и пересохшие русла шли особенно осторожно и медленно. Надо было то и дело выверять маршрут и укреплять вьюки. Забравшись на высоченную ель, Аркадий увидел, что путь их обрывается у края ущелья. Запыхавшись, он спрыгнул с нижней ветви и сообщил:

– Семь сопок вижу, но надо идти по краю ущелья.

– Да, это неожиданное обстоятельство! – Николай Иванович склонился над топографической картой. – На карте этого ущелья не обозначено, видимо, мы уклонились от маршрута. Как, идем напрямик к объекту или совершим обход?

Корней Корнеич ударил камнем по рашпилю, высекая огонь для трубки.

– Время дорого, да и силы беречь надо. Мое мнение – только вперед и никаких обходов! А что думает молодежь?

– А что нам думать? Кочерга в печи хозяйка! Вперед, так вперед! А где мы сейчас находимся?

– Примерно на середине пути. Я вот что должен всем сказать: у нас карта по последним данным аэрофотосъемок. Строго секретно. Я расписку за нее дал в управлении МГБ. В случае чего – берегите ее как зеницу!

– Ну, а если при выполнении задания мы все пропадем – никто и знать о нас не будет?

– Кому надо, тот будет знать. А пропадать нам никак нельзя, потому как миссия на нас возложена чрезвычайная. Ее надо выполнить!

9. Стон земли

Путь к ущелью одолевали метр за метром.

– Корней, а Корней, ты мне вот что скажи: какова сейсмическая обстановка под нами? Ты же геолог, ты землю пяточным нервом чуять должен. Что скажешь?

– Чтобы про то сказать, Николай Иванович, мне надобно хотя бы ее послушать, ухо к нутру ее приложить!

– Ну, так прикладывай да слушай!

Корней Корнеевич долго ходил, отыскивая что-то на цокольном уступе и, наконец, лег на ровную кристаллическую плиту, раскинув руки и, словно бы обнимая земную твердь, приложил к ней ухо. Он лежал долго, вслушиваясь в одному ему понятное дыхание земли, потом медленно встал и отряхнул одежду.

– Да… А матушка-то земля стонет…

– как это она стонет, и что это может означать?

– А то и означает, что в районе нашего поиска возникает тектоническое напряжение, и возможна подвижка блоков, а это – землетрясение…

– Этого только нам не хватало. Надо же – не раньше, не позже, а в аккурат сейчас!

– Так нас же предупреждали из Читы!

– Мы это учли, знаем, что не по столбовой дороге идем. Все готовы к движению? Тогда – вперед! я иду первым, замыкающим – Сергей с карабином. При движении вести наблюдение за тылом и флангами!

Отряд двигался вперед, и каменные громады, словно осколки былого мира, высились на пути.

– Вот оно, ущелье! Идем, стало быть, верно.

Шли по краю пропасти, осторожно отмеряя шаги. По другую сторону высилась отвесная каменная стена, покрытая пятнами лишайниковой и кустарниковой зелени. Аркадий глянул в зияющий обрыв, на дне которого узкой прерывающейся лентой вилась меж валунов безымянная речка. Вид этих тяжких изломов земной коры произвел на Аркадия удручающее впечатление. «…Вот оно – начало и конец земных творений…, – снова мелькнула мысль. Он торопливо щелкал затвором фотоаппарата. – И кто же потом обо всем этом не пишет, если не мы?» в ту минуту Николай Иванович снова поднес бинокль к глазам, внимательно и долго изучая окрестности ландшафта:

– Держись, ребятки! Еще с полверсты пройдем по этому краю жизни, а там начинается пологий спуск!

Корней Корнеевич забеспокоился:

– Тогда веди давай нас поскорей к этому твоему спуску. Не ровен час – заходит земля ходуном, тогда я и копейки не дам за жизнь каждого из нас!

Шаг за шагом они продолжали движение. Кобыла Редька, тревожно всхрапывая и мотая хвостом, тащила тяжелый груз. В ущелье спустились благополучно и только потом, спустя считанные минуты, откуда-то сверху над горным проходом вдоль пропасти грохнул короткий клубящийся каменный обвал.

– Вот это да! Глядите, и проход, кажись, завалило!

– Повезло. Стало быть, жизнь-то наша дороже, чем твоя копейка, а, Корней?

– Повезло-то, повезло, но как обратно выбираться станем, а?

– Дорог в этом краю много, по какой-нибудь да выберемся! Кстати, вон и семь сопок на виду – рукой подать! Там чистая тайга темнохвойная пойдет, полегче будет.

Напоенный запахом смолистого кедрача и духовитыми травами воздух бодрил, и усталость мало-помалу проходила. Привал решили сделать в седловине между сопками. Корней Корнеевич времени даром не терял, и в тенистом распадке, поросшем кедрачом, елью да лиственницей, успел подстрелить пару рябчиков. Однако, солнце грело по-сибирски жарко, и есть не хотелось. Аркадий умылся в озерце и увидел на расстоянии вытянутой руки двух рыжехвостых бельчат. Они долго и небоязливо разглядывали незнакомца. Потом ветка качнулась, и зверьки исчезли в гуще хвойной зелени. Отряд шел не только по нехоженым путям, но и по краю непуганого зверья… Корней Корнеевич снова побродил по лесу и вернулся с пучком каких-то трав и корешков:

– В котелок с супом вместе с лучком да сушеной картошкой положим. Силы прибавится.

– Ладно, травы – травами, а скажи-ка, Корней, что земля-то тебе сказала, когда ты ее снова слушал?

– Тревожится земля. И, кажись, помаленьку изнутри потрескивает. Прямо под нами…

Николай Иванович снова развернул карту:

– Это плохо. Вот он, наш объект, на карте с кодовым наименованием 777. Выходит, поблизости потрескивает?

– А ну-ка, дай мне карту и компас! – Через минуту Корней Корнеевич определил направление по азимуту. – Да, примерно в этом квадрате, но ведь я даю прогноз на основе субъективных данных. Приборов нет, одно сплошное ухо у меня, могу и ошибиться!

– Будем надеяться! Сергей! Запаси-ка водички на дорогу. Наполни канистру и все фляги на всякий случай. Все поняли? Готовность к выходу через десять минут. Еще раз напоминаю: бдительности не терять, при движении – вести наблюдение за местностью. Корреспонденту продолжать делать снимки окружающего ландшафта.

Аркадий перезарядил фотоаппарат.

– Николай Иванович! Пока свободная минута выпала, давайте сделаем общий снимок! панорама отличная!

– Не возражаю. Только быстрее – и в путь. К вечеру мы должны быть на объекте. Сергей! куртку-то свою распахни. Пусть на фотографии твои орденские планки все увидят! Ты на каких фронтах воевал?

– Начал со Сталинградского, а потом – на первом Беларусском!

– А я – на Ленинградском и Прибалтийском! У тебя орден Отечественной войны за что?

– Я ведь, Николай Иванович, летал на связном самолете. Возил документы, офицеров связи. Летал за линию фронта, да мало ли? – Сергей смущенно улыбнулся. А орден Отечественной войны я получил за доставку донесения командира партизанского отряда штабу фронта. Случилось так, что «мессер», собака, меня еще до линии фронта подшиб. Ну, сел я как-то, да потом через линию фронта и принес я этот пакет с донесением начальнику штаба нашего полка.

– Да, боевой ты парень! И летаешь отменно.

– Стараюсь. Вот несколько дней иду с вами, а уже тоскую по полетам да по небу! А еще неизвестно, сколько идти-то надо! Да, это так. Никто из членов маленького спецотряда, углубившегося в неведомые дали, не знал и не ведал, сколько еще надо топать до того отмеченного на карте секретного объекта «777» и какие испытания и приключения выпадут на их трудную долю, тоже никто не мог догадываться.

10. Тревожное затишье

Через два часа пути пришлось вброд переправляться через клокочущую бурунами горную речку, и Аркадий почувствовал, как студены подземные кладовые земли. Холод пронизывал до ломоты в костях. На противоположном берегу отряд снова остановился. Николай Иванович, взглянув на планшет, сообщил:

– Привал один час. Сушите ичиги и портки и приводите в порядок оружие и снаряжение. По моим расчетам до объекта не более пятнадцати верст. У всех все в порядке? Аркадий, как ты?

– Я-то ничего, а вот вы, я видел, коленки свои да поясницу растирали!

– Э-э, парень! да ты еще в тальке в белых тряпочках лежал, когда мы с Корнеем прошли многие-многие потоки да реки в Забайкалье! Для нас дело это привычное. Я тебе вот чего скажу: пошел на службу – терпи и нужду! Сергей! Веди наблюдение. А я пока подправлю подпруги у кобылы. Потертости у нее, а это плохо.

Между тем, солнце завершало уже свой урочный путь по небосводу и клонилось к горизонту. Отряд снова двигался ускоренным маршем. начинался тягучий подъем, покрытый кустарниковой зеленью. Поднялись на возвышение. Неожиданно открывшийся перед взором ландшафт имел какие-то странные и непонятные особенности. Стволы огромных деревьев зачастую переплетались. Половина пожухлых, пожелтевших ветвей на деревьях соседствовала с зеленокудрой и нормальной другой половиной.

– Корней Корнеевич, ты в лесах по всем параллелям и меридианам видал ли когда-нибудь такие особенности?

– Нет, но я слыхал, что такие чудеса могут присутствовать и проявлять себя при необычных явлениях геологического строения и тектоники земной коры.

– Стало быть, можно предположить, что мы находимся в какой-то активной зоне?

– Утверждать не буду, но думаю, что да! Нам ведь сказали, что эпицентр колебаний находится где-то здесь.

– Да, наверно, ты прав, а что тебе подсказывает твое «сплошное ухо»? Слушал твердь земную?

– Да, слушал. Как ни странно, ничего не подсказывает мое ухо мне. Вроде бы, все спокойно и тихо. Однако, глянь-ка на животных наших. Они ведь бедствия-то земные чуют раньше человека.

Все с удивлением поглядели на лошадь и собаку. Шнобель вдруг закрутился на одном месте и, поджав хвост, тревожно запоскуливал, ища успокоения от какой-то невидимой тревоги. Кобыла обеспокоенно и беспрестанно начала всхрапывать и рвать привязь.

– Да, худо дело, ребята, не затишье ли это перед чем-то, а?

– Все возможно. Надо быть готовым ко всему! Лошадь на ночлег распрягать не надо. Думаю, палатку тоже ставить не надо. Переночуем у костра. Оружие и вещмешки – держать под рукой. А пока, Сергей, возьми бинокль да заберись-ка во-он на ту корявую деревину, она ведь метров на двадцать. Этого довольно, чтоб оглядеться да сориентироваться! глянь на восток. Если расчеты наши верны, мы должны быть где-то в районе озера.

Корней Корнеич помог подтянуться Сергею на первую ветку дерева.

– Куртку сними, а то порвешь!

Летчик сбросил куртку и по-спортивному гибко подтянулся на следующий сук дерева. Через несколько секунд он был уже у самой верхушки дерева.

– Ну, что ты оттуда видишь?

– Расчет верный! Километрах в двух от нас на востоке-северо-востоке вижу небольшое безлесое плато. Посередине его – округлое, словно блюдце, озеро. До чего чисто, аж блестит!

– Укажи направление и ориентиры, возьмем азимут, да слезай быстрее!

– Корней Корнеевич взволнованно крутил в руках незажженную трубку:

– Николай Иванович! Это что же? Выходит, мы подходим к объекту «777»?

– Выходит, Корней!

– Поздравляю тебя!

– Обожди, рано поздравлять! Главное испытание у нас с вами впереди. Сегодня ночуем здесь, а с рассветом выдвигаемся к конечной точке маршрута.

11. Крест казака Савелия

Рассвет выдался по-особенному ясным и ярким. Солнечные лучи, словно золоченые струны, тронули верхушки деревьев и растеклись по урочищу золотинками лучистого тепла.

– Ох, хорошо-то тут как! – Корней Корнеевич гибко раскачивался, делая бодрящую зарядку. – Поотдыхать бы здесь, да дела государевы не велят.

– Потом поотдыхаем, а сейчас – вперед, к объекту! На подходе корреспонденту – сделать несколько панорамных снимков.

Вскоре вышли на плато, отличающееся резкими выступами кристаллических пород. Почти посередине спокойно и игриво плескалась зеркальная гладь округлого озера. Аркадий раз за разом делал фотоснимки, удаляясь от берега. Медленно шагая, он вдруг обратил внимание на мощную глыбу гранита, что высилась, словно каменный великан, облаченный в зеленый лишайниковый полог. От прикосновения иссохший пласт древней поросли вдруг упал, и открылась удивительная картина: на плоской поверхности глыбы неровно, но глубоко лежал след когда-то выдолбленного креста… Не поверив глазам, Аркадий щелкнул затвором фотоаппарата, а потом еще и еще. Как и почему в этом дремучем краю мог появиться этот знак – свидетель минувших столетий? Кто его оставил и зачем? Он не заметил, как подошли встревоженные спутники.

– Ну чего ты тут замер перед этим камнем? Зовем, зовем, а ты как тетеря глухая.

– Глядите, что я нашел!

Первым от увиденного опомнился Корней Корнеевич:

– Да-а… А ведь это и есть знак казака Савелия, русского переселенца. Сомнений быть не может. Это – то таинственное место, о котором повествует предание. Его и отметил православным крестом казак и его сыновья. После них здесь никто и никогда не бывал. Мы – первые, поздравляю!

– Но где золото, которое нашел тогда твой казак?

– Для того-то мы и пришли сюда, чтобы его найти!

– Тогда нельзя терять ни минуты. Сергей, продолжай вести неусыпное наблюдение за местностью!

12. Поиски пропавшего золота

Аркадий! А ты – покорми лошадку, овес-то в торбе еще есть, а потом спроворь-ка чего-нибудь к обеду. Ну, а мы займемся главным делом. Оборудование к работе под водой я уже приготовил. С этого места и начнем, Корней! Вот тебе молоток, вот – лопата, а вот тебе и инициатива в твои руки. Ты – инженер-геолог, так что – приступай! Плохо, что прибор на базе оставили. Как будешь начинать поиск золотых кладовых?

– Работать предлагаю классическими инструментами древних рудознатцев: визуальными пробами и методом «тыка» с севера на юг и с востока на запад. Главное – обнаружить признаки полезного ископаемого. Этим сначала и займемся!

С компасом и геологическими инструментами искатели двинулись вдоль берега горного озерца размером примерно в половину футбольного поля. Корней Корнеевич с озабоченным видом разглядывал через лупу каждый отколотый кусок породы, приставлял горный компас, линейку и снова – копал, копал и копал. После нескольких часов изнурительного труда приняли решение оставить поиски на берегу и начать исследовать образцы породы из глубин загадочного озера. В надежде на успех, начальник экспедиции и старший геолог разделись до трусов, надели на себя ласты, маски для подводного плавания, потом опоясали себя ремнями с охотничьими ножами и по очереди вошли в озерную глубь. Каждые полминуты они появлялись на поверхности, выкидывая на скальный берег куски породы.

– Корней! – отдышавшись, позвал Николай Иванович старшего геолога – Ты заметил на дне трещину, которая пересекает, по-моему, все озеро?

– Заметил. Она очень глубокая.

– Странно это и непонятно.

– А чего непонятно – обычный разлом коренных пород! Однако, и там нет признаков золота!

– Да, видно, крепко где-то скрывает свою тайну Савельево озеро!

А солнце уже довольно высоко светило над каменной крепью первозданного мира, и какое-то довлеющее, угрюмое безмолвие царило в каменных его чертогах. Лишь пара горных орлов, распластав в прозрачном воздухе крылья, кружила и кружила над озером, то и дело роняя на скальные берега, на недвижимую гладь вод какой-то тревожный и злой клекот…

– Да… Не нравится мне все это, – мрачно заметил Николай Иванович. – Выходит, как ни крути, ничего тут никогда не было, нет, и поиски наши напрасны?

– А как быть с преданием, что передают от поколения к поколению, из раза в раз?

– Да это – просто выдумки?

– Обожди, Николай Иванович, не спеши, еще не вечер. Все еще может измениться в нашу пользу! Озеро явно тектонического происхождения. Сколько и каких тут было землетрясений? Какова роль гигантского разлома в виде трещины на дне озера? Я думаю, что именно с ним и связано периодическое заполнение котловины подземными минерализованными водами и периодический уход этой воды через подвижные водотоки. Но здесь свою роль должен сыграть какой-то мощный энергетический фактор. Кстати, други мои, вы не чувствуете того, что вокруг нас на этом плато копится, как энергия в аккумуляторе, какое-то непонятное напряжение земных сил?

– Нет, мы не чувствуем, но вполне чувствуем, что пора сесть к костру и чего-нибудь «положить на зуб»!

– Аркадий, как, у тебя все готово?

– Готово, готово! Суп с копченой грудинкой и каша.

– Молодец, и хорошо, что костер подальше от берега ты разложил! Там и валежника много, да и место от ветра укрыто! Просим всех к столу. Аркадий, а животных наших ты покормил?

– Конечно, в первую очередь!

– Молодец, ты превращаешься в настоящего таежного пилигрима!

Таежные скитальцы, не мешкая, уселись вокруг костра поближе к котелкам с супом и кашей. Никто поначалу не заметил, как заподрагивали и зазвенели ложки в алюминиевых мисках. Скальные выступы вокруг плато вдруг с каким-то сухим пороховым треском дрогнули, и протяжный сотрясающий гул прокатился по долине, то замирая, то множась с новой силой. Стая кабанов серыми тенями метнулась с плоскогорья в спасительную долину.

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒