Leslie Cameron-Bandler Michael Lebeau 6 страница

«Это» должно быть сделано (во избежание негативных или ради позитивных последствий);

«Это» должен сделать именно он (лучший, единственный или правильный выбор) и

он может сделать «это» (для него возможно сделать то, что необходимо сделать).

Помните, что для того, чтобы подобным образом вызвать в себе или в ком-то другом чувство ответственности, важно знать причины, по которым «это» должно быть сделано, и эти причины должны восприниматься как приемлемые или достойные. Мало заставить кого-то быть ответственным; этот человек должен почувствовать себя ответственным, если предполагается, что он положит все силы на выполнение задачи. Так, лишь немногие подростки ощущают себя ответственными за помощь в присмотре за малолетними братьями и сестрами. Чтобы почувствовать свою ответственность за воспитание младших, подростки сперва должны воспринять это дело как важное, — потому, например, что это освобождает маму и папу, давая им возможность зарабатывать для семьи деньги. Затем подростку необходимо признать уход за малышом своим делом, — либо привилегией, либо работой, либо просто потому, что больше этим заняться некому. И, наконец, подросток должен ощущать, что он в состоянии выполнить необходимое, то есть достаточно сведущ в уходе за маленьким братом или сестрой, чтобы грамотно с этим справиться.

Люди, чье чувство ответственности опирается на эти три качества, обычно вполне решительны и контролируют выполнение своих обязанностей. Простое обременение человека заданием со словами, означающими, по сути: «Эй, ты, кому велено», чревато возбуждением в нем модальности: «Я не буду» или «Я не обязан». В этом случае окажется, что вы создали в нем не чувство ответственности, а ощущение оппозиционности. А если такой человек признает задание своим делом, он, все-таки, может считать, что не сможет его выполнить, и останется обремененным ответственностью, но с чувством собственной непригодности. Подключение третьего шага, «Я могу», гарантирует, что чувство ответственности будет включать также ощущение своей компе-

тентности, благодаря чему все три шага объединятся в единую могущественную силу.

Участие

Нед, двоюродный брат Лесли, закончил среднюю школу год назад. Поступать в колледж он как-то не собирался. По сути говоря, он вообще ничего не собирался делать. Свое время он тратил на то, что угрюмо расхаживал по дому и при любом разговоре ныл: «Вот была бы у меня работа», «Хорошо бы купить машину» и «Надеюсь, что ребята замолвят за меня словечко». В ходе нашего ежегодного визита мы едва ли не день напролет выслушивали надежды Неда; потом уже слушать не могли. Мы посмотрели Неду в глаза и спросили: «Хорошо — но, черт побери, что ты собираешься для этого сделать!» Нед тупо уставился на нас: «Сделать?» — переспросил он. Весь остаток вечера мы знакомили Неда с многочисленными способами найти работу. К ночи Нед осознал свою роль в осуществлении кое-каких своих желаний, и предвкушение предстоящего, которое он испытал, не покинуло его и на следующий день, когда он отправился на поиски работы.

В точности так же, как вы можете ощутить возможность, необходимость или желательность чего-либо, вы в состоянии почувствовать свое активное или пассивное участие. Нед не чувствовал себя непосредственным и активным участником осуществления своих желаний. Существовали «внешние» силы, которые, как он предполагал, либо даруют ему желаемое, либо нет, а потому он чувствовал, что в реализации чаяний на его долю не оставлено ничего. (Как только Нед решил, что хочет изменить сложившееся положение дел, он породил результат, разрешение ситуации. Результатом является любое желательное для вас изменение эмоций, поведения или обстоятельств.)

Любой из нас попадал в ситуации, в которых ощущаешь себя активным участником их разрешения, и в другие, в которых мы чувствуем себя лишь пассивными участниками. Хотя у Неда чувство собственной пассивности, безусловно, вылилось в пассивное 'поведение, мы говорим здесь не об активном и пассивном поведении, но об ощущении того, что вы либо инструментально участвуете в формировании ситуации, то есть «активны», либо являетесь бессильным субъектом происходящего, то есть «пассивны».

Ради примера найдете что-то, вызывающее у вас амбициозные чувства: это может быть статус партнера в вашей фирме, сбор урожая с огорода или организация приятного вечера с подружкой; затем ощутите амбиции, позволяющие сделать желанный

исход реальностью. Занимаясь этим, вы заметите, что испытываете чувство активного участия в достижении своей цели, и ощущение того, что есть вещи, которые вам следует сделать. Если вы отбросите это ощущение активности и замените его чувством ожидания, пока события сами не приведут вас к желаемому исходу, то ваши амбициозные чувства исчезнут. Для большинства людей ощущение собственной пассивности при поддержании желаемого исхода порождает эмоцию надежды. Исход рассматривается как нечто, чего следует ждать, что придет к вам само, а не как положение дел, к достижению которого вы прилагаете силы. И наоборот: замена этого чувства чувством активного участия в обеспечении результата, на который вы надеетесь, породит амбиции. Опробуйте все эти трансформации на собственных надеждах и амбициях. Вы обнаружите, что, помимо активного участия, двумя компонентами амбиции являются временные рамки (размышление о цели, относящейся к ближайшему или отдаленному будущему) и модальность «Могу и буду». В реальности именно будущие временные рамки и указанная модальность способствуют активному участию.

Чувство собственной пассивности по отношению к результату порождает установку на выжидание, а также на принятие, хотя и с оттенком недовольства, того, что предлагают вам сложившиеся обстоятельства. К эмоциям, которые хотя бы отчасти обязаны своими свойствами этому чувству пассивности, относятся надежда, апатия, благодушие, удовлетворение, одиночество и спокойствие. Неважно, с каким напряжением вы надеетесь на что-либо; до тех пор, пока речь идет лишь о надежде, вы будете чувствовать, что должны выжидать независимо от того, получите вы желаемое или нет. Результаты либо встречаются, либо нет по причине их отсутствия на фоне благодушия, удовлетворения и апатии, и вы не испытываете нужды что-то делать в связи с этими исходами. Чувство одиночества подразумевает желание общаться с людьми, но в то же время и ощущение своей неспособности что-либо предпринять для превращения этого исхода в реальность.

Как мы упоминали выше, чувство активности возбуждает в вас чувство целенаправленного участия и способности влиять на происходящее. Чувство активного участия является частью того, что делает возможными такие эмоции, как решимость, амбициозность, любовь, любопытство, страх, отвращение и фрустрация. Каждая из этих эмоций отличается настойчивой потребностью в каком-то действии, направленном на достижение некоей цели: в случае амбициозности — подняться на какую-то высоту, в случае любопытства — что-то выяснить, в случае фрустрации — повер-

ичтт-т. 7ТРЛП R ЖРПЯР1ЧЛ\гт 7ТЛЯ «ЯГ CTDDOHV И Т. Д.

Если вы не представляете себе выхода из сложившейся ситуации, то вы, скорее всего, пассивны. Если вы предусматриваете возможный исход, то будете либо активны, либо пассивны в его достижении. Иногда ваш исход подразумевает движение к чему-то (обзаведение друзьями, приобретение нового навыка, то или иное самочувствие), тогда как в других случаях исход требует движения от чего-то (избавление от головной боли, стремление не повторить ошибку, прекращение отношений с грубияном). Степень ощущаемого вами участия и движение в направлении или прочь от чего-либо объединяются, способствуя возникновению определенных эмоций. Например, все эмоции типа фрустрации, решимости, амбициозности, агрессии, любви, дружелюбия и интереса подразумевают ощущение активного стремления к чему-то. Испытывая фрустрацию, вы ощущаете, что активно стремитесь к приобретению чего-то, что до сих пор от вас ускользало. Подобным образом и ощущение агрессии, любви или дружеского расположения подразумевает чувство активного сближения с другим человеком, а ощущение интереса связано с чувством активного желания что-то выяснить. Ощущение пассивного удаления от исхода — ключ к пониманию таких эмоций, как скука, раздражение, одиночество и жалость к себе, тогда как ощущение пассивного приближения к исходу играет важную роль в формировании таких эмоций, как надежда и терпение.

Интенсивность

Лесли оторвала глаза от журнала, чтобы взглянуть, который час. Она беспокоилась за своего сына Марка. Уже четверть одиннадцатого, а он все еще не вернулся из кино. Он опаздывал всего на пятнадцать минут, но мысли Лесли уже обратились к более неприятным причинам его задержки. Когда прошло еще пятнадцать минут, а Марка все не было, Лесли перешла к кошмарным вариантам, и в скором времени сила воображения повергла ее в окончательно расстроенные чувства. Минуты пролетали, и страшные сцены начали все быстрее и быстрее прокручиваться в голове Лесли, пока тревога не достигла апогея. Она отшвырнула журнал и стала мерить комнату шагами. По мере того как жуткие картины обретали все большую реальность, Лесли обнаружила, что смотрит в окно, выискивая приближающиеся огни фар и постоянно озираясь на телефон со страстным желанием, чтобы тот зазвонил. Не в силах больше сдерживаться, она бросилась к телефону, собираясь звонить в полицию, в кинотеатр, друзьям Марка, кому угодно! В этот момент входная дверь отворилась.

Эмоциональное путешествие, проделанное Лесли от беспокойства до истерического отчаяния, питалось едва ли не единствен-

ным компонентом ее переживания: интенсивностью. Каждый предпринятый ею эмоциональный шаг сопровождался все большей интенсификацией образов, которые она вызывала в своем воображении, в том числе их умножением, проработкой деталей, усилением колорита, обогащением звуками; все большей интенсивностью ее движений, как то: метание по комнате; а также интенсификацией испытываемых ощущений. Как в случае с Лесли, эмоции которой прогрессировали от беспокойства до расстройства и, в конечном счете, отчаяния, отдельные качества многих эмоций зависят от их интенсивности. Интенсивность, которую мы имеем в виду, не абсолютна, но субъективна и относительна. Хотя гнев и неодобрение представляют собой очень похожие в структурном отношении эмоции, они явно имеют разную интенсивность, так что гнев интенсивнее неодобрения.

Перейти от одной эмоции к другой часто удается простым изменением интенсивности текущих переживаний. В качестве примера найдите образчик какого-нибудь недавно полученного и удовлетворившего вас результата. Когда вы вновь испытаете былое удовлетворение, интенсифицируйте эмоцию, делая умозрительный образ достигнутого ярче и красочнее, усиливая свои ощущения и изменяя внутренний диалог путем добавления таких фраз, как «Ура, я сделал это, здорово! Посмотрите на это, и вы увидите, что я великий человек!» У большинства людей повышение интенсивности такого рода удовлетворения вызывает ощущение восторга и даже экстаза.

Конечно, интенсивность представляет собой континуум, который охватывает не только большее, но и меньшее. Вы можете взять эмоцию экстаза и затуманить ваши образы, ощущения с чувствами и внутренний диалог так, что она превратится в приятное, легкое возбуждение или удовлетворение. Людям редко приходится прибегать к столь радикальному и эффективному приему, как изменение интенсивности, для переживания эмоций, в которых они нуждаются или которых желают. Если, например, вы найдете время покопаться в собственных переживаниях, то, вероятно, найдете примеры ситуаций, в которых вы обманывали себя и испытывали простое удовлетворение, тогда как на деле заслуживали экстаза. Или могли быть случаи, когда вы испытывали восторг и экстаз, тогда как более адекватным явилось бы чувство обычного удовлетворения, — например при увеличении жалования на доллар в час при том, что в действительности вы нуждались и желали гораздо большего.

Примерами структурно похожих, но разных по своей сравнительной интенсивности (от менее интенсивных к более интенсивным) эмоций являются следующие:

разочарование —> грусть —> горе

удовлетворение —> радость —> восторг —> экстаз

беспокойство —> расстройство —> тревога —> истерика

любопытство —> заинтересованность —> возбуждение —> страсть —> одержимость

неодобрение —> гнев —> бешенство

Хотя мы показываем динамику интенсивности лишь в одном направлении, стрелки могут быть направлены в обе стороны. При необходимости вы можете преобразовать свою «страсть» в более приемлемое «возбуждение» или «гнев» — в более терпимое «неодобрение»; для этого вам нужно приглушить интенсивность ваших ощущений, образов и внутреннего диалога. Однако снижение интенсивности бывает подобным изъятию специй из супа. Легко добавить, но труднее изъять уже добавленное. Перейти от одной из этих эмоций к другой часто бывает легче не путем понижения интенсивности, а через изменение других компонентов. В следующей главе мы подробнее коснемся этого вопроса.

Сравнение

Всем нам случалось в тех или иных ситуациях и в то или иное время испытывать чувство собственной неполноценности, но что касается Джонатана, нашего клиента, то он находился в плену у этой эмоции, ощущая свою неполноценность практически постоянно, в любой ситуации. Естественно, он уклонялся от постановки перед собой каких-либо целей, а если и ставил их, то быстро сдавался перед лицом неизменного чувства неполноценности. Неудивительно, что он попросил нас помочь ему «сохранить интерес к разного рода деятельности» и «не прекращать ее, пока не будет получен какой-нибудь результат».

Вскоре мы выяснили, что Джонатан вызывал в себе чувство неполноценности тем же путем, каким это делают многие из нас: он проводил сравнения между собой и другими людьми. В ходе сопоставлений он «открывал» для себя, что именно из вещей, которых он не умеет делать, умеют или не умеют делать другие. Другим необходимым ингредиентом была его убежденность в том, что коль скоро он не способен сделать что-то, что под силу другим, то он никчемнее этого человека. Наверное, вы и сами назовете примеры ситуаций, в которых сравниваете себя с окружающими, устанавливаете свое несовершенство и принимаете его за доказательство своих нелицеприятных качеств. Например, оказавшись на танц-

площадке, вы видите, как изобретательно и грациозно двигаются другие танцоры, тогда как сами вы, как вам кажется, топчетесь на трех ногах, и все они — левые. То, что вы двигаетесь иначе, чем , другие посетители танцплощадки, означает для вас, что вы не столь хороши, как они, а потому вы испытываете чувство неполноценности.

Однако сравнения Джонатана не ограничивались танцплощадкой. Он постоянно сравнивал свои способности с навыками, талантами и достижениями других людей. Поводом для сравнения было буквально все — их смех, походка, бег, вождение машины, улыбки, речь, танцевальные па, манера общения, капиталовложения и ожидание лифта. Уразумев, что склонность Джонатана к сравнениям полностью вошла у него в привычку, мы заставили его обратить внимание на отношения, в которых теперь он был лучше, чем раньше, и сделать это путем постоянного задавания себе вопроса: «В чем я стал лучше?» Вместо того чтобы попытаться заставить его покончить со сравнениями, мы просто изменили их предмет. Он немедленно перешел от чувства неполноценности к ощущению себя способным на эффективные действия в гораздо большем количестве ситуаций, и испытывал это чувство намного чаще. Он также начал вести себя в соответствии с этой новой эмоциональной реакцией, сохраняя заинтересованность и участвуя в продвижении к желаемому, не уходя в кусты, как он всегда поступал прежде.

Как наглядно показывает пример Джонатана, мы часто обращаем внимание на степень, в которой те или иные вещи соответствуют или не соответствуют одна другой. Когда вы присматриваетесь лишь к степени соответствия вещей, вы чаще всего отмечаете те из них, которые кажутся аналогичными чему-то, принятому вами за стандарт. Например, на следующий день после покупки новой машины вы внезапно замечаете, что вокруг разъезжают десятки автомобилей той же марки. Из тысяч проносящихся мимо машин выделяются лишь они, как будто вчера вечером всем приспичило купить такой же автомобиль, как у вас. Соответствие — важный компонент в создании эмоций «согласия» и удовлетворения. Важным аспектом обеих этих эмоций является то, что вы отмечаете отношения, в которых желаемое либо выполнено, либо выполняется.

Когда вы хотите, чтобы ваш сын хорошенько подровнял газон, но замечаете только пропущенные участки, игнорируя тот факт, что все остальное выглядит великолепно; или когда ваше свидание с возлюбленной омрачено тем фактом, что подружка не желает заниматься любовью (даже при том, что ей, судя по всему, с вами уютно и хорошо), вы устанавливаете несоответствие. Несо-

j 6 ответствие является важным элементом эмоций несогласия, фрустрации, презрения и разочарования.

Теперь найдите время повторить эксперимент с вашими собственными примерами переживания любой из этих четырех эмоций: вы заметите, что обращаете внимание на то из полученного или сделанного, что не соответствует вашим желаниям или намерениям. Возьмите какие-нибудь из этих примеров и поищите отношения, в которых полученное или сделанное хотя бы чуть-чуть соответствует вашим желаниям, а после наблюдайте, как будут меняться ваши чувства. У многих людей несоответствие лежит и в основе чувства юмора, так как они находят причудливые и неожиданные несообразности забавными.

Когда вы внимательны к степени одинаковости или неодинаковости вещей, вы занимаетесь тем же, чем Джонатан: сравнениями. Сравнивая, вы отмечаете, настолько ли вы привлекательны, как некое другое лицо; умнее вы или глупее вашей сестры, богаче или беднее соседа (или чем вы сами в прошлом году) и т. д. Как показал Джонатан, сравнение ваших способностей и свершений с чужими может заложить основу для чувства неполноценности. Подобного рода сравнения могут лежать и в основе самодовольства, презрения или зависти, как это бывает, когда вы сравниваете свое богатство с чужим.

Хотя сравнения сплошь и рядом лежат в основе перечисленных эмоций, последние могут порождаться и несоответствием. Так, вы можете позавидовать соседу из-за его новой машины или ощутить чувство неполноценности, когда вашим сослуживцам предоставят гарантию занятости, а вам — нет. На самом деле все вышеперечисленные эмоции, которые частично основываются на несоответствии, могут вызываться и в ходе сравнений. Вас может разочаровать фильм, который оказывается не столь захватывающим, как вы рассчитывали; или вы можете испытать фрустрацию, когда кажется, что ваша работа над проектом не имеет конца. И несоответствие, и сравнение способны обеспечить вас осознанием отличия — либо абсолютного, в случае несоответствия, либо относительного при * сравнении. Именно это осознание отличий играет столь важную $ роль в создании вышеперечисленных эмоций, соответствующих как 5 несоответствию, так и сравнениям.

| Темп

.§• Наш сын Марк знал, что подача в теннисе вышла у него не самой irj лучшей, но знал он и то, что сыграл намного лучше, чем прежде, g Он несколько раз ошибся и с каждым разом испытывал все боль-£ шую фрустрацию. С ростом фрустрации росло и число ошибок. Вскоре он уже злобно и отрывисто бормотал себе что-то под нос и

стремительно перемещался, его пристальный и все более суровый -jf взор перескакивал с одного на другое в попытке как можно быстрее вобрать все вокруг. Когда снова наступила очередь Марка подавать, он шагнул к разделительной линии и послал мяч. Но когда тот ушел слишком высоко, чтобы его можно было прилично отбить, Марк остановился, сказав себе: «Подожди. Надо успокоиться». Он не спеша постучал мячом, замедлив все свои движения, дожидаясь своей подачи. На этот раз удар был гораздо лучше. Между подачами Марк продолжал действовать медленнее, и вскоре уже не испытывал фрустрации, намереваясь вернуть игру на должный и — как он знал — вполне возможный уровень.

Порой мы чувствуем, что действуем быстро, порой — медленно, иногда — с постоянством, или изменчиво, и т. д. Иными словами, в наших переживаниях присутствует темп. Темп — одно из тех качеств переживания, которое редко распознается, однако всегда выступает обязательным аспектом нашего текущего переживания. Самое наглядное и знакомое использование темпа известно нам по фильмам и телепередачам, где фоновая музыка часто бывает призвана возбуждать в зрителях эмоциональные реакции, нужные режиссеру. Попробуйте посмотреть фильм при выключенном звуке, затем верните звук, но не смотрите на экран, и вы быстро осознаете роль музыкального темпа в формировании вашего переживания. Слушая музыку, мы иногда согласуем темп наших чувств с темпом музыкального произведения, а в других случаях специально подбираем музыку с темпом, который хотели бы испытать, например энергичный, живой фрагмент, когда нам нужно противодействовать вялости и апатии.

Создается впечатление, что темпом пронизаны все наши эмоции. К эмоциям, опирающимся на быстрый темп, относятся возбуждение, паника, беспокойство, нетерпение, тревога и гнев. Медленный темп лежит в основе скуки, одиночества, апатии, безынициативности, терпения, принятия и удовлетворения. Тревога или нервозность обычно требуют быстрого, но неровного темпа, тогда как медленный, ровный темп способствует возникновению чув-ства успокоения.

Говоря, что эти эмоции «опираются» на определенные паттерны темпа, мы имеем в виду, что данные паттерны важны для определения субъективного качества эмоций. Когда мы взволнованы,

мы ощущаем быстрый темп. На деле нам случается волноваться так сильно, что темп ускоряется до точки, за которой мы перестаем замечать многое из происходящего вокруг. На этом этапе мы

«движемся» настолько быстро, что не оставляем входящей информации времени на поступление в наше сознание. Даже если вы и не мчитесь с такой неистовой скоростью, практически невозможно волноваться и одновременно ощущать медленный темп (попробуйте сами).

С другой стороны, терпение сопровождается сохранением медленного темпа. Нельзя одновременно оставаться терпеливым и испытывать быстрый темп (опять же попробуйте на себе). Фактически самая распространенная реакция на чувство неадекватного нетерпения заключается в том, чтобы медленно, глубоко вдохнуть и выдохнуть, благодаря чему темп сразу же замедляется и часто рождается чувство большего терпения. И терпение, и нетерпение подразумевают четко определенный будущий результат. Значительное различие между ними состоит в том, что терпение требует медленного темпа, а нетерпение — быстрого (кроме того, терпению свойственны более раздвинутые временные рамки; его исходы, как правило, являются делом более отдаленного будущего). Вы можете самостоятельно изучить это различие, припомнив какое-нибудь событие, вызывающее у вас нетерпение, и замедлив темп, а также припомнив событие, к которому вы относитесь терпеливо, и ускорить темп.

Как мы увидели из вышеприведенных примеров, изменение темпа способно разительно изменить ваши эмоции. Например, у чувства безынициативности темп сравнительно медленный. Однако стоит его ускорить, как оно часто оборачивается фрустрацией, которая полезнее в случае, когда вы хотите продолжить работу над достижением желаемого результата. И наоборот: когда вы чем-то взволнованы в настоящем и замедляете темп, ваше чувство обычно становится радостным или приятным — эмоции, которые некоторым людям нравятся больше, чем чувство волнения.

Эмоция, которая в конкретной ситуации окажется для вас наилучшей, зависит от самой ситуации и от характера переживания, которое вам хотелось бы в ней испытывать. Замедлите темп, который вы ощущаете на фоне тревоги, и ваша эмоция, может быть, сменится страхом, который для вас может оказаться лучшим вариантом, если не парализует вас в той же мере, что и тревога. Ускорьте темп, когда ощутите скуку, и она перейдет в беспокойство, которое может помочь вам выйти из тоскливой ситуации, но может оказаться и бесполезным, неприятным чувством, если ситуация не оставляет вам выбора: например стояние в очереди или попадание в пробку. В подобных ситуациях эмоцию лучше поменять путем изменения временных рамок. Почему бы не вызвать к жизни какое-нибудь трогательное воспоминание и не испытать ностальгию? Или, быть может, приятнее было бы подумать об отпуске, каком-то успехе или любовном свидании, которые предстоят в будущем и позволяют вам пребывать в приятном предвкушении.

Критерии

Твердая рука, которой наша подруга Кэти держала телефонную трубку, дрожала, когда она несколькими минутами позже положила эту трубку на рычаг. Секретарша спросила, в чем дело, и Кэти объяснила, что начальник потребовал, чтобы на ближайшем собрании она выступила с большим докладом, над которым работала. Секретарша попыталась успокоить Кэти: «Вы же делали такой же доклад год назад. Вы знаете тему вдоль и поперек». Кэти откинулась в кресле, бормоча: «Забудьте. Собрание назначено на завтра. Я не успею перелопатить весь материал». Следующие три часа Кэти трудилась над своей презентацией, зная при этом, что надлежащая подготовка потребует от нее, как минимум, недели. Часы летели, и ее тревога усиливалась. Она впала в такую панику, что была уже готова принять транквилизатор, лишь бы успокоиться, и тут телефон зазвонил вновь. На сей раз рука, положившая трубку, была спокойна, как скала. Снова звонил начальник; теперь он принес извинения за то, что вынужден уехать и не сможет присутствовать на презентации. Кэти улыбнулась секретарше. «Если там будут только начальники отделов, мне достаточно основных ориентиров. С меня торт», — сказала она расслабленно.

Наверное, вам приходило в голову, что не всегда, конечно, получается так, что вы просто складываете вместе любые прошлые временные рамки, модальность, интенсивность, темп и т. д. — и получаете эмоцию. Эмоции всегда рождаются в конкретном ситуационном контексте, хотя вы можете его не осознавать, как бывает, когда вы испытываете тревогу, но так и не поняли, что она связана с приближением презентации, которую вам предстоит проводить. Ситуации меняются, и когда это происходит, изменяются и значимые для вас вещи. Для Кэти, например, пока она думала, что ее начальник собирается присутствовать на презентации, было важно «успеть перелопатить материал», и поэтому она испытывала тревогу. Но когда она выяснила, что начальник не придет, ей стало важно лишь «наметить ориентиры», и она испытала чувство уверенности. Для обозначения вещей, которые вы считаете важными, мы пользуемся термином критерии.

Критерии — стандарты, применяемые вами в определенной ситуации. В случае с Кэти критерием, который она сначала применила к своей презентации, была «подготовка материалов». Данный критерий и то, что она принимала за свой реальный уровень подготовленности, объединились, заставляя ее испытывать тревогу. Если бы она считала, что успела подготовиться, то испытала бы вместо тревоги возбуждение или чувство уверенности. Когда отсутствие начальника дало ей возможность сменить критерий на

80 «постановку ориентиров», тогда изменилась и ее эмоциональная реакция на презентацию.

Как мы уже показали на многих примерах, представленных в настоящей главе, когда вы изменяете важный компонент своего эмоционального переживания, последнее тоже изменяется. В приведенном примере тревоги, сменись модальность необходимости модальностью возможности, а пассивное участие — активным, Кэти почувствовала бы себя не встревоженной, а озабоченной. Аналогичным образом, если вы изменяете используемые критерии и не касаетесь при этом других компонентов, ваша эмоциональная реакция также меняется. Подобно другим описанным компонентам, критерии синхронно взаимодействуют с каждым из них, формируя ваши эмоции в любой отдельно взятый момент времени.

Некоторые конкретные примеры помогут прояснить эффект, оказываемый критериями. Представим, что ваш товарищ рассматривает свою текущую ситуацию сквозь призму ряда компонентов, к которым относятся ориентация на временные рамки будущего, модальность необходимости («Это произойдет»), чувство пассивного участия и интенсивность высокого уровня. Теперь предположим, что он только что узнал, что его жена беременна. Что он почувствует, если учесть перечисленные выше компоненты? На это мы скажем, что не в состоянии ответить, пока не узнаем, какими критериями он пользуется. Если он пользуется критерием получения чего-то (то есть воспринимает беременность с точки зрения получаемого), то он ощутит нечто вроде приятного предвкушения или волнения. Однако если тот же человек, пользуясь теми же компонентами, пользуется критерием потери чего-то, он может испытать ужас перед перспективой утраты свободы в связи с рождением ребенка. Все, что изменилось, — это критерий, которым в первом примере является получение чего-то, а во втором — потеря чего-то.

В качестве еще одного примера давайте представим, что некий человек, впервые приглашенный начальником на бизнес-ланч, действует, исходя из настоящего, модальности возможности («мо-

жет быть»), активного участия, сравнения, высокой интенсивности и критерия «принятия» (то есть важности быть принятым). Такой человек, скорее всего, испытает чувство признательности или облегчения. При тех же компонентах и в той же ситуации, но с изменением критерия «Что я могу из этого вынести?» данный человек может испытать либо прилив деятельной энергии, либо амбициозные чувства.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒