Автор неизвестен 18 страница

Бэнкэй был облачен в черные доспехи, на блестящих пластинах набедренников у него красовались по три бабочки из золотистого металла. Сжимая за середину древко огромной алебарды, он вдруг вскочил на помост утиита и заревел:

- А ну, отбейте мне меру, друзья! Покажем представление этому восточному сброду! В молодости на горе Хиэй славился я мастерством в песне, в стихе и на флейте. На путях же воинской доблести прославлен я как жестокий монах. Пусть же посмотрит восточная сволочь, как надо плясать!

Братья Судзуки тут же принялись отбивать меру. А Бэнкэй заплясал и запел:

Сколь прекрасна струя!

Звенит струя в водопаде,

И ласково светит солнце.

Что доспехи и шлемы восточных болванов!

Несет в своих струях их головы

Коромогава-река!

Когда он закончил, все дружно расхохотались. Два полных часа плясал он, и нападающие говорили друг другу:

- Нет других таких людей, как вассалы Судьи Есицунэ! На них идут пять сотен, их всего десяток, а они пляшут и хохочут! Как же тогда они умеют биться?

- Пять сотен - это всего лишь пять сотен, а десяток - это целый десяток! вскричал Бэнкэй.- А хохочем мы оттого, что вы затеяли с нами сражаться. Это же смешно, вы все равно что зеваки на скачках в праздник сацукиэ у подножья горы Хиэй или горы Касуга. Нацелились в нас стрелами тогария, подступаете, прикрываясь конями, да мы-то вам не мишени! Смех, да и только! Эй, братья Судзуки, покажем этим людям с востока, как надо делать дмо!

Сжимая в руках смертоносное железо, узда к узде, прикрыв лица нарукавниками и нагнувши головы в шлемах, братья Судзуки и Бэнкэй втроем с ревом поскакали на врага. Нападающие кинулись бежать, словно листья, гонимые ветром.

- Чего же вы хвастались? - вопил Бэнкэй.- Вас же много! Вернитесь, подлые трусы! Вернитесь! Но ни один не остановился. Судзуки Сигэиэ настиг одного из них.

- Кто таков?

- Тэруи Таро Такахару, самурай дома Ясухиры,- был ответ.

- Значит, твой господин - вассал рода Минамото. Слыхал я, что предок твоего господина стал вассалом во время Второй Трехлетней войны. За ним шёл его сын Иэхира, за ним его внук Такэхира, за ним его правнук Хидэхира. Получается, что всего лишь пять поколений рода твоего господина были в вассалах у Минамото. Мы же, Судзуки, служили этому роду веками! Ты для меня никудышный противник. Но для воина противником должен быть всякий, кто выступает против него. Так уж и быть!

Он ринулся биться, но враг только съежился и помчался прочь от него.

- А еще говорят, будто воины Ясухиры всегда помнят о чести! - закричал Судзуки.- Как же ты показываешь спину честному противнику? Остановись, негодяй! Стой!

Тэруи развернул коня. Они схватились, и Судзуки разрубил ему правое плечо. Тэруи вновь обратился в бегство. А Судзуки уже уложил двоих всадников слева от себя и троих справа, но и сам получил смертельную рану. Тогда он уселся на трупы врагов и произнес:

- Брат мой Камэи Рокуро! Умри, как подобает! А я уже убит.

С этими словами он вспорол себе живот и повалился ничком.

Камэи Рокуро воскликнул:

- Покинув брата в провинции Кии, я поклялся жить, пока он жив, и умереть вместе с ним! Так подожди же меня на Горах, ведущих к смерти!

Он сорвал с себя и отшвырнул набедренники.

- Возможно, вы слыхали обо мне, а теперь глядите! - продолжал он.- Я Камэи Рокуро Сигэхира, младший брат Судзуки Сабуро Сигэиэ, мне от роду двадцать шесть, и бывал я в боях бессчетно! Многим известно, какой я воин, хотя вы на востоке можете этого и не знать. Но я вам сейчас покажу!

И он врезался в самую гущу врагов и принялся рубить, принимая удары слева и нанося удары направо, а спереди никто не решался к нему подступиться. Троих всадников уложил он на месте, двоих ранил, множество стрел сломалось о его панцирь, и вот уже сам он получил смертельную рану. Тогда рассек он на себе пояс, взрезал живот и лег рядом со своим старшим братом.

А Бэнкэй обливался кровью, но от этого он только пришел в неистовство, и уже враги для него были не люди. Накидка хоро на нем развевалась по ветру. Грудь его заливала алая кровь из щелей в доспехах, и враги сказали ДРУГ Другу:

- Этот монах взбесился, что ему некуда деться отсюда, он и спереди нацепил красную накидку хоро. От такого шального надо держаться подальше!

И они натянули поводья. Бэнкэй еще в столице на каменистой пустоши Сиракава, что на берегу реки Камо, научился приемам камнеметного боя. Едва не падая и все же держась на ногах, закружился он по берегу Коромогавы, собирая обломки скал, но никто уже не смел противостоять ему.

Масиноо был убит. Бидзэн, побивши множество врагов, был тяжко ранен и покончил с собой. Катаока и Васиноо дрались плечом к плечу. Васиноо убил пятерых и упал мертвым. Катаока остался без прикрытия, но на помощь к нему подбежали Бэнкэй и Исэ Сабуро. Шестерых убил и троих тяжело ранил Исэ Сабуро, после чего настал и его черед: в упоении боя получил он смертельную рану, вспорол себе живот и умер.

Отогнав врагов, Бэнкэй явился перед господином и, держа алебарду под мышкой, сказал:

- Вот и я.

Судья Есицунэ читал восьмую книгу "Лотосовой сутры". Он спросил:

- Как дела?

- Бой идет к концу,- ответил Бэнкэй.- Бидзэн, Васиноо, братья Судзуки и Исэ Сабуро бились славно и полегли с честью. Теперь остались лишь Катаока да я. И я пришел, чтобы еще раз взглянуть на вас. Если вы уйдете прежде меня, подождите меня на Горах, ведущих к смерти. Если уйду прежде я, то буду ждать вас у Реки Тройной Переправы.

Судья Есицунэ спросил:

- Как быть? Я хотел бы дочитать священную сутру.

- Дочитывайте спокойно,- сказал Бэнкэй.- На это время я задержу врага хотя бы стрелами. Если даже меня убьют, я все равно буду защищать вас, пока не дочитаете до конца.

С этими словами он поднял штору, посмотрел на господина долгим взглядом и пошел было прочь, но тут же вернулся и прочел такие стихи:

На развилке Шести Дорог Подожду господина, Вместе вступим мы В Счастливую Землю, Где обитает Амида...

Так, поклявшись в верности на будущую жизнь, Бэнкэй вышел вон и, встав с Катаокой спиной к спине, обнажил меч. Поделивши между собой двор на два участка, они ринулись в бой, и под их натиском нападающие отхлынули, но часть их осталась на пространстве в три те между рвом и оградой.

Катаоку окружили шестеро, троих он уложил и теперь бился с остальными тремя, но уже притомились его плечи и руки, покрылось ранами тело, и он понял, что не сумеет устоять. Тогда он вспорол себе живот и умер.

А Бэнкэй подумал, что слишком длинна рукоять его алебарды, отломил, наступив, конец в один сяку, прочь отбросил обломок и, ухватив древко за середину, произнес:

- Вот так-то лучше! Да и соратники мои были очень уж ненадежны, только путались под ногами!

С этими словами он встал в воротах навстречу напиравшим врагам. Он рубил навзлет и наотмашь, он протыкал животы коням, а упавшим всадникам отсекал головы ударами алебарды под шлем либо оглушал их ударами тупой стороной меча и резал насмерть. Он рубил направо, налево и вокруг себя, и ни один человек не мог к нему подступиться и схватиться лицом к лицу. Бессчетное число стрел торчало в его доспехах. Он ломал их, и они повисали на нем, как будто надел он шиворот-навыворот соломенную накидку мино. Оперения черные, белые и цветные трепетали под ветром, словно метелки тростника обана в осеннюю бурю на равнине Мусаси.

В безумной ярости метался Бэнкэй, нанося удары на все стороны, и нападающие сказали друг другу:

- Что за диво! Сколько своих и чужих уже перебито, и только этот монах при всем безумстве своем жив до сих пор! Видно, самим нам не справиться с ним. Боги-хранители и демоны смерти, придите на помощь и поразите его! Так взмолились они, и Бэнкэй разразился хохотом. Разогнав нападавших, он воткнул алебарду лезвием в землю, оперся на древко и устремил на врагов взгляд, исполненный гнева. Стоял он как вкопанный, подобный грозному божеству Нио. Пораженный его смехом, один из врагов сказал:

- Взгляните на него! Он готов перебить нас всех. Недаром он уставился на нас с такой зловещей ухмылкой. Не приближайтесь к нему!

Другой возразил на это:

- Бывает, что храбрецы умирают стоя. Пусть кто-нибудь подойдет и посмотрит.

Они принялись препираться, кому идти, и все отнекивались, и тут какой-то молодой воин на коне промчался вблизи от Бэнкэя. А Бэнкэй был давно уже мертв, и скок коня его опрокинул. Он закостенел, вцепившись в рукоять алебарды, и, когда повалился, всем показалось, будто он замахивается на них. Раздались крики:

- Берегись, берегись, он опять лезет!

И нападавшие в страхе попятились, натягивая поводья. Но вот Бэнкэй упал и остался недвижим. Только тогда враги наперегонки бросились к нему, и смотреть на них было отвратно.

Да, Бэнкэй умер и закостенел стоя, чтобы не пропустить врага в дом, пока господин не совершит самоубийство. Сколь трогательно это!

САМОУБИЙСТВО СУДЬИ ЁСИЦУНЭ

Когда Канэфуса и Кисанда торопливо спускались с крыши дома, стрела поразила Кисанду в шею, и он упал мертвым. Канэфуса, прикрывши спину щитом и цепляясь за стропила, ввалился в прихожую молельни.

Там он натолкнулся на "разноцветного" по имени Ясадзо из бывших слуг покойного Хидэхиры. В свое время, передавая его Судье Ёсицунэ, Хидэхира сказал:

- Это всего лишь простой мужлан из Токимити, его даже к верховой езде не хотели допускать, но в тяжелый час он будет вам полезен. Как-нибудь посадите его на коня.

Судья Ёсицунэ дал Ясадзо коня, и вот теперь, когда все прочие слуги разбежались, он один остался на месте. И он сказал Канэфусе:

- Передайте господину, что ничтожный Ясадзо будет стоять здесь и отбиваться стрелами. Хоть я и простой слуга, но в Горы, ведущие к смерти, я уйду вместе с ним, ибо так повелел мне покойный Хидэхира.

С этими словами он принялся бегло бить из лука, и враги поспешили укрыться кто куда.

- Уже и Бэнкэй убит! - вскричал Ясадзо громким голосом.- Бой идет к концу! Один лишь Ясадзо еще отбивается стрелами!

Поистине трогает душу, что хоть всего лишь слуга, но Ясадзо не нарушил воли покойного Хидэхиры и остался на смерть!

Судья Ёсицунэ произнес:

- Наступило мне время убить себя. Как советуешь это сделать?

Канэфуса ответил:

- Люди не устают расхваливать, как сделал это в столице Сато Таданобу.

- Тогда это проще простого. Широкие раны лучше всего.

Некогда Кокадзи из Сандзё изготовил по обету и преподнес в дар храму Курама кинжал с лезвием в шесть сунов и пять бу. Потом настоятель изъял этот дар из святилища, нарек именем "Имацуруги" и упрятал в сокровищницу. В бытность Судьи Ёсицунэ учеником в этом храме кинжал был пожалован ему как оружие самозащиты. Рукоять была из сандалового дерева, ножны обтянуты парчой и схвачены бамбуковыми кольцами. Судья Ёсицунэ с детских лет хранил его, не расставаясь, и всегда носил за поясом. И вот этот самый кинжал он вонзил себе под левый сосок и столь глубоко, что острие едва не вышло из спины. Он расширил рану на три стороны, вывалил наружу свои внутренности и вытер лезвие о рукав, затем подсунул кинжал под колено, накинул сверху одежду и оперся на подлокотник.

Подозвав супругу, он сказал ей так:

- Уходи к вдове Хидэхиры. Или можешь укрыться у его тестя Мотонари. Они столичные люди и милостями тебя не оставят. Наверное, переправят тебя в родной дом. С той поры, как ты его покинула, мы с тобой не разлучались ни на день, и заботит меня, как будет с тобой отныне. Помни, что беды наши предопределены были в прошлых рождениях, и не оплакивай меня чрезмерно. Только молись неустанно, и мы встретимся с тобой в Чистой Земле у Будды Амиды.

Она же, заливаясь слезами, припала к нему и сказала:

- С того самого дня, как мы покинули столицу, не надеялась я дожить до сегодня. Все казалось мне, что в пути что-нибудь случится и меня убьют прежде вас. Зачем же вы так говорите теперь? Поскорее убейте меня своею рукою!

- Хотел я предложить тебе это, пока был еще жив,- произнес Ёсицунэ,- да враг уже приближался, и я поспешил. Теперь же силы мои истощились. И если твердо решила ты умереть, прикажи Канэфусе.

Она позвала:

- Канэфуса, подойди ко мне!

Канэфуса приблизился, пал ничком и проговорил с плачем:

- Не знаю я, как это сделать и куда нанести удар! Госпожа гневно сказала:

- Видно, верен был глаз у родителя! Вмиг распознавши труса, приставил его ко мне. Ты не должен был ждать, пока тебе прикажут! Надлежало тебе еще раньше быть готовым убить меня. Разве пристойно тебе оставить меня в живых и тем опозорить навеки? Берись же за меч и ударь!

- В этом деле робость моя понятна,- молвил в ответ Канэфуса.- Три дня спустя, как вы народились на свет, ваш родитель призвал меня и произнес такие слова: "Ты будешь заботиться об этой барышне в добром и дурном. Препоручаю её тебе". Получивши приказ, я поспешил в родильню. Решено было, чтобы вы по ночам пребывали у груди супруги моей Мёфуку, а днем играли бы у меня на коленях. Я тревожился о вас, даже когда отлучался по службе, и, если не видел вас хотя бы самую малость, чудилось мне, будто тянутся тысячи лет. И мечтал я, что, сделавшись взрослой, станете вы придворной дамой или даже государыней. Но преставился вага родитель, а за ним и матушка ваша, и, к великому горю, мечтам моим не суждено было сбыться. И все же не думалось мне никогда, что втуне будут мои молитвы богам и буддам и доведется мне увидеть вас в таком положении, как ныне!

С этими словами он прижал к лицу нарукавник и мучительно разрыдался.

Госпожа вскричала:

- Слезами делу не поможешь! Горе твое понятно, но враг уже рядом! Поспеши!

Тогда Канэфуса решился. Глаза его застилала тьма, душа была в смятении, но он вытащил из-за пояса меч, схватил госпожу за левое плечо и, вонзив ей лезвие под правый бок, взрезал тело до левого бока. Пробормотав имя Будды, она тут же скончалась. Канэфуса накрыл её тело плащом и положил рядом с Судьей Ёсицунэ.

Сыну Ёсицунэ было пять лет. Кормилица обнимала его, усадив к себе на колени, но он вдруг вырвался, раздвинул перегородки и вбежал в молельню.

- Что, Канэфуса, почему отец не читает сутры? - спросил он.

Затем присмотрелся и увидел, что родитель при смерти. В испуге хотел сдернуть плащ, покрывавший тело госпожи, но Канэфуса его остановил. Тут мальчик вцепился в прядь волос, выбившихся из-под плаща, и стал её дергать и трепать, повторяя:

- Что это? Что это?

Канэфуса обнял его, усадил к себе на колени и сказал ему:

- Господин и госпожа, ваши родители, поднялись на Горы, ведущие к смерти, и вступили в дальние пределы иного мира. Вам тоже надлежит сейчас же отправиться следом за ними.

Тогда мальчик, обняв Канэфусу за шею, торопливо проговорил:

- Пойдем скорее на эти Горы! Возьми меня туда, Канэфуса! Не медли!

Весь в слезах, Канэфуса сказал себе:

- Не прошло еще и пяти лет, как господин, вверившись Хидэхире, явился в эти края. Этот мальчик родился от господина, а еще родилась девочка, которой не исполнилось и десяти дней. И хотя все предопределено в их прежней жизни, но что за несчастная выпала им доля!

Он плакал, а мальчик смущенно глядел ему в лицо, не понимая, отчего он плачет, и тоже жалостно расплакался.

Однако откладывать дальше было нельзя, и Канэфуса тот же меч, от коего погибла мать, погрузил в тело сына. Мальчик лишь вскрикнул, и дыханье его прекратилось. Канэфуса уложил его под одежды Судьи Ёсицунэ, затем точно так же зарезал девочку семи дней от роду и уложил ее под плащ к госпоже.

Судья Ёсипунэ еще дышал. Он открыл глаза и спросил:

- Что госпожа?

- Уже скончалась. Она рядом с вами. Ёсицунэ пошарил рукой возле себя.

- А это кто?

- Это ваш сын.

Рука Ёсицунэ протянулась дальше и легла на тело супруги. Канэфусу душили слезы.

- Поджигай дом. Торопись. Враг близко.

Это были последние слова Ёсицунэ, и с ними он скончался.

ПОСЛЕДНИЙ ЧАС КАНЭФУСЫ

Все было приготовлено заранее, и Канэфуса побежал по дому, поджигая покой за покоем. Как раз дул сильный западный ветер, и свирепое пламя взметнулось до самого неба. Выломав ставни и шторы, Канэфуса завалил ими трупы господ своих, чтобы сгорели они без остатка и в дым обратились, захлебнулся искрами этого кострища и только что не потерялся сам в пылающих стенах.

Но, видно, счел он, что еще мало взял жизней врагов, защищая своего господина. Содравши с себя и отбросив доспехи, он туго затянул пояс уваоби, подвязал шнуры пятирядного шлема и выскочил из дверей во внутренний дворик. Там спокойно восседали на конях вражеский военачальник Нагасаки Таро и его младший брат Дзиро. Видно было, что по самоубийстве противника они ни о чем больше не беспокоятся. И Канэфуса произнес, обращаясь к ним:

- Не знаю, как там водится в землях Тан и в краях Тэндзику, а в нашей стране негоже восседать на конях в пределах местопребывания высоких особ. Вы знаете, кто я такой? Я - Дзюро Гон-но ками Канэфуса, приближенный Судьи Ёсицунэ, младшего брата Камакурского Правителя, потомка государя Сэйвы в десятом поколении и потомка Хатимана Ёсииэ в четвертом поколении. Прежде я был самураем министра Коги, ныне же вассал рода Минамото. И я такой воин, что сам Фань Куай не сравнится со мной. Глядите же, я покажу вам, на что я способен!

С этими словами он подскочил к Нагасаки Таро и одним ударом меча перерубил ему правый набедренник, коленную чашечку, седло и еще пять ребер его коню. Конь вместе со всадником зашатался и рухнул на землю. Спасая старшего брата, Дзиро бросился на Канэфусу. Но Канэфуса увернулся, стащил его с коня и, схватив поперек, прижал его к левому боку.

- Полагал взойти на Горы, ведущие к смерти, в одиночестве, но теперь взойдем вместе! - крикнул он и ринулся в бушующее пламя.

Если подумать, страшное дело свершил Канэфуса. Он был словно демон. Конечно, сам он заранее знал, что погибнет именно так, и решил это твердо. Но вот Нагасаки Дзиро достоин всяческой жалости. Думал он получить награды земли, а вместо этого был схвачен и ввергнут в огонь.

О том, КАК БЫЛИ СОКРУШЕНЫ СЫНОВЬЯ ХИДЭХИРЫ

Посланец Адати Киётада незамедлительно явился в Камакуру и обо всем доложил.

- Все они там отъявленные негодяи,- сказал на это Камакурский Правитель.Они знали, что это мой брат, и все же, сославшись на высочайшее повеление, запросто убили его. Экая дрянь!

И он тут же отрубил и выставил на позор головы двух самураев, присланных Ясухирой, а также их дружинников и даже слуг.

Вслед за этим разнеслась весть о том, что собирается войско и Ясухира будет наказан. Вскоре карательный поход был решен, и все стали наперебой домогаться, чтобы получить передовой отряд, а больше всех домогались Тиба Цунэтанэ, Миура Есидзуми, Кадзуса Хироцунэ, Кано Сигэмипу и Кадзивара Кагэсуэ. Но Камакурский Правитель сказал:

- Плохо ли, хорошо ли, а сам я решить не могу. Пусть решит бодхисатва Хатиман.

Он затворился в храме Вакамии Хатимана, и во сне ему было сказано: "Хатакэяма Сигэтада!" И вот Хатакэяма во главе семидесяти тысяч всадников вторгся в пределы края Осю.

В старое время на такое дело ушло двенадцать лет войны, теперь же - экое диво! - все было кончено за девяносто дней. Триста шестьдесят голов родовых вождей, начиная с военачальников Кунихиры, Суэхиры и Ясухиры, взял Хатакэяма, а прочим головам и счету не было. Если бы, согласно последней воле покойного Хидэхиры, они укрепились на заставах Нэндзю и Сиракава и если бы Ясухира, Такахира и Тадахира воевали под командой Судьи Ёсицунэ, разве сотворилась бы с ними такая судьба? Но, обуянные глупыми помыслами, они нарушили последнюю волю родителя и убили Судью Ёсицунэ и вот сами погибли, лишились имущества и расточили землю предков. Сколь это прискорбно!

Помнить надлежит: богиня Кэнро отвергает тех, кто нарушает замыслы и последнюю волю отцов своих, достигших силы и славы праведными путями!

КОММЕНТАРИИ

Аркадия Натановича Стругацкого к выполненному им переводу

с японского книги "Сказание о Ёсицунэ"

Перевод осуществлен по изданию "Сказание о Ёсицунэ" ("Ёсицунэ-ки") с вводной статьей и комментариями Масааки Кадзивары в серии "Нихон котэн бунгаку дзэнсю", т. 31 (Токио, Изд-во "Сё-гакукан", 1976).

Стр. 3. Тимура (Саканоуэ Тамурамаро, конец VIII - начало IX в.) военачальник, покоритель племен эбису (айну) на севере о. Хонсю. С его именем, так же как и с именами других воинов, названных в зачине "Сказания", связано много легенд.

Тосихито (Фудзивара Тосихито, начало Х в.) - военачальник. Имя его часто встречается в средневековой японской литературе вместе с именем Тамура.

Масакадо (Тайра Масакадо).-В 30-е годы Х в. захватил власть над рядом провинций восточного Хонсю; в 939 г. поднял мятеж против центральной власти и провозгласил себя государем. В 940 г. мятеж был подавлен, а Масакадо убит.

Сумитомо (Фудзивара Сумитомо) - правитель провинции Ие (о. Сикоку). Поднял мятеж, в котором участвовали морские пираты. Убит в 941 г. В подавлении этих мятежей немалую роль сыграл Минамото Цунэмото. С этого времени началось возвышение рода, к которому принадлежал Ёсицунэ.

Хосё (Фудзивара Хосё, начало XI в.) - искусный стихотворец и умелый воин, служил в охране канцлера Фудзивары Митинаги.

Райко (Минамото Райко) - также был на военной службе у Митинаги. В народных легендах оба - хладнокровные, ловкие воины.

Фань Куай (III-II вв. до н.э.), Чжан Лян (ум. 189 г. до н. э.) знаменитые китайские полководцы, активно содействовавшие установлению династии Западная Хань (206 г. до н. э.- 9 г. н. э.).

Левая сторона - наиболее почетная в служебной иерархии.

...с начальником, воротной стражи (эмон-но ками)...-Императорский дворец и окружавшие его правительственные учреждения и дворцы высшей знати охраняли три полка гвардии. Воротная стража - второй по значению полк - охраняла внешние ворота всего дворцового комплекса.

Первый год Хэйдзи (Мирное Правление) - 1159 г. Каждое парст

вование в Японии (как и в Корее и в Китае) имело благожелательный девиз. Если какие-либо события (в природе или в ходе государственных дел) омрачали жизнь страны, девиз мог быть изменен.

Наследственные вассалы - представители воинских родов, из поколения в поколение служившие роду сюзерена.

...в сторону Восточных земель- т. е. на восток о. Хонсю.

Свирепый.-ТАК прозвали Ёсихиру, который в 1155 г. в стычке из-за земельного владения убил своего дядю Ёсикаси. Слово "свирепый" - по-японски "аку" - было прибавлено к его детскому имени Гэнда.

Хёэ-но скэ - помощник начальника императорского эскорта - полка, охранявшего ворота во дворец и сопровождавшего государя в поездках.

Стр. 4. Этидзэн - провинция в северных землях, т. е. на северном побережье о. Хонсю.

Храм Исияма (ныне на территории г. Оцу префектуры Сига) - основан в VIII в. Принадлежит буддийской секте Тэндай. Посвящен богине милосердия Нейрин Каннон - Каннон с Колесом, исполняющим желания.

...на берегу Камо в конце Шестого проспекта.-Берег реки- место казней. Хэйан (Киото) был построен в виде прямоугольника, вытянутого с севера на юг. Северный - наиболее почетный - угол занимал правительственный комплекс. У него было двенадцать ворот. Центральные, обращенные к югу, именовались Судза-ку-мон - Ворота Красной Птицы. От этих ворот начинался проспект Судзаку, деливший остальной город на восточную и западную части. Десять проспектов, идущих с севера на юг, пересекались с одиннадцатью, идущими с востока на запад; таким образом город делился на участки, в которых располагались улицы.

Гора Хиэй - находится к северо-востоку от Киото, на границе с префектурой Сига. Здесь расположен монастырь Энрякудзи, оплот секты Тэндай, игравший огромную роль в политической и духовной жизни феодальной Японии.

...и он скончался на почтовой станции Аохака в провинции Мино.-По другой версии, отразившейся в "Повести о годах Хэй-дзи", раненый Томонага был убит отцом, Минамото Ёситомо, чтобы его голова не досталась врагам. Близ Аохака (Зеленая Могила) доныне сохранилось множество старинных захоронений.

Одного родила ему дочь настоятеля...- В тексте имеется в виду, что дочь настоятеля (Фудзивара Суэнори) родила Нориёри. На самом же деле она родила Ёритомо, а матерью Нориёри была некая гетера.

Он-дзоси - молодой господин.

".прозвали Правителем Ми,кавы.-В старину в Японии человека часто звали не по имени, а по званию или чину.

Токива (Неизменная) - последняя, самая молодая жена Ёситомо. Была в услужении у государыни Кудзё, жены государя Коноэ.

Первый год Эйряку (Долгая жизнь) -1160 г.

Рокухара -резиденция Тайры Киёмори.

Кэнро - божество буддийского пантеона. Его покровительство прочности и устойчивости земли связывалось также и с поощрением семейных добродетелей.

Стр. 5. Храм Каннон - имеется, очевидно, в виду храм Има-кумано-Каннон в Киото. Каннон (с а н с к р. Авалокитешвара) - богиня милосердия, подательница благ, популярнейшее божество буддийского пантеона. Храмы, посвященные ей, распространены по всей Японии.

Закон - учение Будды.

Камо, Инари, Гион - знаменитые синтоистские храмы в Кдо-то и его окрестностях. Касуга - синтоистский храм в Наре.

...у реки. Суммата...-Здесь весной 1181 г. войско Минамото Юкииэ было разбито войскаии Тайра.

Стр. 6. Сутра "Амида" ("Амида-кё")-священная книга, посвященная Будде Амитабе (Безмерного света) - Владыке Чистой Земли, буддийского рая.

Храм Курима - основан в 770 г., находится в гориой местности неподалеку от столицы. Посвящен буддийскому божеству Би-сямону (второе его имя Тамон Многослышащий, то есть тот, кто не остается глух к мольбам), податель всяческих благ. Один из четырех Небесных Царей, Повелителей Мира Желаний (Земного Мира) (с а иск р. Вайсравана).

...молятся о благополучии дуга покойного родителя.- Имеется в виду молитва о том, чтобы в ином рождении тот достиг просвет-ления-боддхи, т. е. постижения высшей мудрости, ведущей к спасению от новых рождений в облике человека или иных обликах.

Пятая ночная стража,- Ночное время делилось на пять страж. Пятая стража от 5 до 7 часов утра.

Храм Миидэра (Храм Святого Колодца) - храм Ондзёдзи (близ города Оцу в префектуре Сига). На его территории находился чтимый источник воды, отсюда название: храм Святого Колодца.

Сокровище бога Тамона.- Отрок, в котором сочетаются красота, духовное совершенство и высокая ученость, согласно древним верованиям, перешедшим в японский буддизм, почитался сокровищем храма, поскольку имел особое воздействие на божество, увеличивая его благоволение к монахам и прихожанам.

Стр. 7. Храм Ракандо - храм архата. Архат (с а иск р.)-отшельник, достигший предела земной святости,

Тайра Тадамунэ - вассал рода Минамото, во время мятежа годов Хэйдаи перешел на сторону врагов и убил Ёситомо.

Минамото Тамэёси (1096-1156) - отец Ёситомо.

Счастливая Земля - буддийский рай.

Цукуси - старинное название о. Кюсю.

Хидзири - почтительное именование буддийского монаха.

Киёмори вознесся к должности великого министра.- В 1167 г. Тайра Киёмори получил должность, которую на протяжении почти двух столетий занимали, как правило, представители дома Фу-дзивара.

Стр. 8. ...десятого потомка императора Сзйва...- Род Минамото, К которому принадлежал Есицунэ, берет свое начало от принца Саданори, одного из сыновей императора Сэйва (850-880 гг.).

Стр. 9. Божество Кибунэ (Кибунэ-мёдзин) - синтоистское божество, которому поклонялись в этих местах задолго до основания буддийского храма. Сама местность считалась божеством и обиталищем божества.

Барабанчик цудзуми - небольшой барабан, обтянутый олепь-ей кожей и увитый разноцветными шнурами. При ударах в барабан натяжение шнуров меняется и соответственно меняется звук.

...мир приблизился к концу...- Согласно буддийскому учению, существует три периода Закона Будды. Первый - истинное существование Слова, второй формальное его восприятие, третий - упадок и исчезновение Закона, когда мир близится к концу.

Мстительные духи (мононокэ) - духи умерших, страдающих от какой-либо неутоленной обиды.

Стр. 10. Великий бодхисатва Хатиман (Хатиман-дайбосапу) - обожествленный древнеяпонский царь Одзин, синтоистский бог войны, покровитель (удзигами) рода Минамото. Бодхисатва (с а н с к р.) - существо, достигшее просветления, но остающееся в мире людей, чтобы спасать их от грехов и приводить к постижению учения Будды. Само имя Хатиман-дайбосацу характерно для японского варианта буддизма, соединившего веру в исконных японских богов с новой религией.

Те - мера площади около 1 га.

Гиттё - старинная детская игра, напоминающая крикет. Било имеет форму молотка. Небольшой кожаный шар расшит разноцветными нитями.

Сигэмори (Тайра Сигэмори, 1138-1179) - сын Киёмори, крупный государственный деятель.

Стр. 11. Сяна-о - княэь Сяна. Сяна - вторая половина слова Бирусяна, японской транскрипции Вайрочана (санскр.), одного из прозваний Будды Распространяющий повсюду свет.

Осю - край на севере Хонсю, провинции Дэва и Муцу.

Стр. 12. И вот что он рассказал- В рассказе Китидзи отразились действительные события более чем тридцатилетней истории (с 1051 по 1087 гг.) борьба центральной власти с феодалами на севере Хонсю. Заметно влияние и хроники, быть может, военной повести, и народного эпического рассказа (богатырские характеристики героев, "эпические" размеры численности войск и т. д.). В рассказе сплелись события двух войн: Первой Девятилетней (на самом деле она длилась гораздо дольше), когда правительственные войска во главе с Минамото Ёриёси (988-1075), его сыном Ёсииэ (1041-1108) и Киёварой Мунэнори подавляли мятеж клана Абэ, тесно связанного с местными племенами, и - Второй Трехлетней, в которой Есииэ усмирил мятеж клана Киёвара. Здесь же борьба идет только с отрядами Абэ. Существенно, однако, что с этого времени начался рост могущества рода Минамото, их укрепления на востоке Хонсю, а военными правителями края из поколения в поколение были потомки Фудзивары Киёхиры.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 171819 20 21 Следующая ⇒