Роман потока сознания.

Роман потока сознания.

В 20 веке наступает новая эра, новая эпоха, полное изменение человеческого сознания. Эпоха, в которой машины победили человека. В литературе модернизма главным становится уже НЕ ЧЕЛОВЕК. Возникает термин - дегуманизация(утрата духовных и нравственных ценностей общества; отказ от мировоззрения, основанного на справедливости, внимании и уважении к личности, к индивидуальным качествам человека). Главным становится мир вокруг и внутри, а не сам человек.

Почему возникают такие перемены:

В августе 1914 началась Первая Мировая. Это событие навсегда разделило культуру Европы. После начала этой войны мир в прямом смысле проснулся другим. Но с начала века все ожидали войны. Все, даже обыватели стали понимать, что может быть, ты завтра проснёшься в другом мире. Это связано и с развитием техники, в котором чувствовалось, что человек становится все беспомощнее и беспомощнее. Грубо говоря - Семена Мармеладова убивает лошадь, живое убивает живое, а сбитый машиной человек - это неживое, созданное живым убивает живое. Одним из главных химических достижений становится химоружие. Ещё пример: человек мечтал подняться к Богу, в небеса, и он смог подняться в начале XX века на аэроплане, а потом и на бомбардировщике. Значит, небо теперь не спасение и покой, а опасность и скорбь. Увеличение разрыва между богатыми и бедными. Бедным просто нечего есть. Главной темой становится миг перемены. И ты не знаешь, что оно к лучшему или к худшему. И это не личные перемены, а те, которые навязываются извне.

Стирается значение важности жизни одного человека - ценно население страны. И теряется социально-классовое деление мира. Человек оценивается, не как личность, а как функция.

Основной задачей литературы модернизма становится выразить не прошлое, не будущее, а настоящее. И воспоминание становится настоящим. Раньше читатель и писатель были в разных временах. Писатель описывает прошлое, а я в настоящем, я знаю, что это события прошлого, а мне их не изменить.История даётся целиком. Люди знали, что они есть, что они умрут, а потомки продолжат жизнь так же, как они продолжили жизнь предков. Изменится мода, имя короля и так далее, но все останется по-прежнему. Но сознание 20 ого века стало совершенно иным: я уже не знаю, как я буду жить через пятнадцать минут. Все в любую секунду может измениться.

Прошлого нет, будущего не будет. А если Бога нет, то все можно. И по-настоящему ценен только миг настоящего.

Поэтому в литературе появляются новые романы, которые родились из потребности выразить новое виденье человека. Человека – как изображение времени и течения впечатлений. Роман потока сознания.В большинстве романов “потока сознания” нет ощущения предопределенности судьбы. Ты сконцентрирован только на настоящем миге. На миге проживания, а не возможном будущем.

Роман, как популярнейший жанр 18-19 веков, получает новую жизнь в эпоху модернизма. Но не весь роман стал романом потока сознания. Были и те, которые продолжают классическую традицию.

Яркий представитель нового романа потока сознания – это Вирджиния Вульф.Отец Вирджинии Вулф - мистер Рэмзи . Она хотела доказать отцу, что литература не закончилась тогда, когда кончилась классика. Она хотела доказать, что новое может быть, на базе традиции, но новое. Отец ее считал, что идеальное было в 19 веке, высший пик литературы. У Вирджинии маниакально-депрессивный психоз. Она замыкается из-за смерит матери и некоторое время вообще не разговаривает. И она не терпела прикосновений совсем. У неё был белый брак - без телесности. Только сестре можно было до нее касаться. В доме Вирджинии Вулф возникает художественный кружок “Блумбери”. Занимались модернизмом. Началась война, в 1941 году, бомбардировка ее любимого Лондона. И Вирджиния Вульф снова впадает в сильнейшую депрессию. Она набила полные карманы камней, и просто сошла в Темзу.

Ее тексты - вода. Создание текстов для неё было моментами максимального здоровья. Процесс питания для ее был формой здоровья. Она была не только создателем “романов потока сознания”, но и теоретиком модернизма. Она говорила, что “Жизнь - это мириады впечатлений, и задача писателя - выразить их”. Их нельзя описать, потому что впечатления мгновенны, их можно только выразить. Описывая впечатление, приходится невольно оказаться многословным. Вы описываете миг, а человек вас слушает пятнадцать минут. Цель – описать не событие, а впечатление от него. Наши впечатления более богаты, чем объективный взгляд на вещи. Бессмысленно описывать события. Когда бросаешь курить, мир меняет очертания. А какой мир правдив? Оба. Но только в тот момент. Значит, нужен новый язык. Нужен язык многословный, описывающий миг, следовательно, язык литературы 18 и 19 века с их нормативным языком, последовательно описывающим события не годится. Человек состоит, как слоеный пирог из множества впечатлений, и каждый слой этого пирога одинаково важен, следовательно, следует описывать одновременно несколько впечатлений. И вот так рождается литература “потока сознания”. Термин пришёл из психиатрии.

Время читателя очень отстаёт. Ты переживаешь все, что происходит с героем, ты становишься им, а не смотришь на него со стороны. Миг может описываться со всеми подробностями. Вирджиния Вулф наследует Толстому и Флоберу с их многословностью. Но они заставляют читателя рационально понять, они объясняют мысль. А она говорит о самом миге.

Марсель Пруст. Его родители относились к нему с величайшей нежностью. С 9 лет терзала астма. Родители очень много вложили сил в него. Благодарность к ним была всю жизнь одним из главных источников чувств и вдохновения. Хотелось доказать, что их подвиг не напрасен. Хотел ради них стать кем-то значительным в истории Франции. Нельзя никаких волнений - любая форма задержки дыхания или глубокого дыхания - противопоказано. И поэтому он становится наблюдателем. Потому что участником быть не может. Он дружил с книгами. Он начинал с анализа, писал повести и рассказы.

Память становится темой Пруста. Память - аналог бесконечного. У Пруста сначала воспоминание, потом событие.

Пруст решает написать книгу, которая отчасти бы брала пример с Августина. Но это не жанр “Исповеди”. Пруст не раскаивается и не хочет очищаться - ему важно прошлое, он вспоминает прошлое, чтобы уловить себя настоящего.

Пруст берет прием у Аврелия Августина (его образ автора) Один - тот, кто рассказывает историю, другой - кто в этой истории. Но на того, кто вспоминает, он смотрит как на человека сейчас, а не 40 лет назад.

12 3 4 Следующая ⇒