![]()
|
|||||||
Осеева Валентина 13 страница- Я слезу, - сказал он. - Мне эта крутня не нравится. У меня от нее в животе бурчит! - У меня тоже бурчит. Ты думаешь, это от карусели? Тогда давай скорее слезем! Очутившись на земле, они оба зашатались и сели прямо на траву. - Как пьяные! - засмеялась Динка. - И кто это придумал только! - с удивлением сказал Ленька. - Вокруг столба человека крутить... Сроду не сяду я больше на эту карусель! Пойдем лучше пошатаемся по базару да купим чего-нибудь поесть. - Пойдем! - обрадовалась Динка. Они пошатались по базару, купили крючки, хлеб, баранки, съели мороженого, послушали шарманку и человека, который стоял в черном плаще и, переделив свой рот ребром ладони на две половины, пел то мужским, то женским голосом. " Приходите, милый мой, выпить чашку чая", - пела одна половина его рта высоким, визгливым фальцетом. " Нет, красотка, не приду, я сижу скучаю", - отвечала другая половина густым басом. - Зачем это он так делает? - удивилась Динка. - Пел бы просто! - Так, верно, больше дают, интереса больше, - пояснил Ленька. - Вот шоколады, мармелады, яблоки, тянучки! - выкрикивал разносчик с лотком. Ленька купил две тянучки и дал их Динке. - Одну съешь сейчас, одну на пароходе, - сказал он. - А мне не надо. Я без них обхожусь и сроду сладкого себе не покупаю. Они снова пошли через толкучку; там как будто стало еще, больше народу. Ленька положил вырученные деньги себе на грудь и все время прижимал их рукой; Динка держалась за его ремень. - Скандал в замке графа, невеста оказалась гусаром! - выкрикивал в самой гуще какой-то человек. - Скандал в замке графа, выпуск пять копеек! - Смотри, Лень, выпуск пять копеек! Это, верно, опять Пинкертон какой-нибудь? - Бог с ним! - сказал Лелька. - Мне что-то надоел он теперь. - Ну и хорошо! Раз книга плохая, то нечего ее и читать! Еще и пять копеек платить! - рассудительно сказала Динка. - Полезные советы для вспыльчивых людей! - грянул над ее головой чей-то голос. - Вот, покупайте полезные советы для вспыльчивых людей! Кто хочет изменить свой характер и избавиться от многих неприятностей, покупайте книжку! Всего три копейки! Три копейки полезные советы для вспыльчивых людей! кричал, размахивая тоненькой книжкой, человек в рваном пиджаке и парусиновых брюках. - За три копейки вы можете изменить свой характер! - Ой, Лень! Мне обязательно надо изменить свой характер! Купи мне эту книжку! - вцепилась вдруг Динка. - Зачем это? У тебя хороший характер, - воспротивился Ленька. - Нет, Лень! Я очень вспыльчивая! Купи! Всего три копейки! - Покупайте, покупайте полезные советы для вспыльчивых людей!.. выкрикивал человек в парусиновых брюках, подходя ближе и размахивая своей книжонкой над самой головой Динки. - Дайте, пожалуйста, ваши советы! Лень, заплати! - крикнула Динка, протягивая руку к книжке. Ленька нехотя отдал три копейки и спрятал книжку в карман. - На пароходе почитаем, - сказал он. На пароход они поспели только в четыре часа. - Ох, Лень! Катя уже, наверное, уехала, а меня нет, и Алина волнуется! - Ну вот! - недовольно сказал Ленька. - А я думал, раз матери нет, то ты сегодня вечером пойдешь со мной глядеть фейерверк! - Это на Учительских дачах? Мы были один раз с Катей и с мамой. Так красиво! Но сегодня мне нельзя. Алина одна с нами, она будет волноваться, если я уйду. Да мне все равно нельзя так поздно уходить из дому. Нет, уж иди один! - Ну, одному какой интерес! Они уселись на корме, и Ленька вытащил купленную на базаре книжку. - Читай с самого начала, - сказала Динка, придвигаясь к нему поближе и заглядывая на первую страницу. - Читай вот здесь! - " Совет первый, - медленно прочел Ленька. - Если вы, охваченный со всех сторон гневом, обидели свою жену, то предложите ей небольшую эффектную прогулку, и отношения ваши уладятся... " - Что значит " эффектную"? - озабоченно спросила Динка. - Ну... значит, куда-нибудь подальше... - морща лоб, сообразил Ленька. - А здесь сказано " небольшую прогулку" - это, значит, поближе, - возразила Динка. - Ну, так или сяк - одним словом, куда она хочет, туда и веди ее. - Это совет для взрослых, читай дальше, - сказала Динка. Медленно, затрудняясь на каждом слове, Ленька прочел дальше. - " Если вы, охваченный со всех сторон злобой, боитесь оскорбить любимую вами особу, то опустите голову в ведро с водой, и состояние ваше изменится... " - Еще бы не изменится! - засмеялась Динка. - Вылезешь мокрая как мышь... Но это все-таки мне больше подходит, - серьезно добавила она. - Чего там " подходит"! Ты смотри! А то сунешь голову в ведро и не вытащишь ее оттуда! - Ну что ж, я так и буду ходить с ведром на голове, по-твоему? - По-моему не по-моему, а этот совет не годится. Вот тут еще есть. " Если вы в порыве вашей злобы кого-нибудь обругали бранным словом и хотите это исправить, то заверьте его в своей полной искренности". - Это что же... непонятное какое-то, - сказала Динка, - Наверное, опять для взрослых. Читай дальше. - Тут уже идет другое - вон написано: " Советы неудачным женихам". - Ну, читай, посмотрим, что это такое... - " Если вам отказала любимая вами особа, то объявляйте всюду, что у нее одна рука короче другой, и когда ее женихи от нее отпадут, то сватайтесь еще раз... " - с трудом? прочитал Ленька и закрыл книжку. - Мошенство все это! - Нет, не мошенство, а как раз подходит. Не мне, конечно, а Малайке - вот кому! Потому что он никак не может упросить Лину выйти за него замуж, вот! - Ну ладно! Их дело взрослое, а ты тут ни при чем... На-ко, спрячь свои советы, сейчас сходить будем! - Ленька вынул из-за пазухи тряпку, в которую были завернуты деньги, и весело улыбнулся: - Хорошо поторговали! Мятрич доволен будет! Пароход, медленно поворачиваясь, подходил к пристани. Из трубы его вместе с черным дымом вырвался протяжный гудок. - Приехали! - сказал Ленька и бросил боязливый взгляд на свою баржу. Но на ней никого не было. Глава тридцать шестая НЕУДАЧНЫЙ ПОДАРОК Алина встретила сестру взволнованным восклицанием: - Наконец-то! Где ты была? Испуганная Динка наспех придумывала оправдание: - Я очень далеко ходила... и очень ослабела... - Ослабела? - Ну да... теперь уже все прошло, ты не беспокойся. А разве Катя уже уехала? - с опаской спросила Динка. - Конечно. Она и так задержалась из-за тебя. Я просила ее не говорить маме, что ты куда-то пропала. Ведь мама будет сидеть в театре как на иголках! - с упреком скачала Алина. - Ну ничего, Алиночка, ты не сердись, ладно? Я сейчас только поем, а потом буду делать все, что ты хочешь, - заглядывая сестре в глаза, сказала Динка. - Ой, какая ты! - покачала головой Алина, смягчаясь от покорного вида Динки. - Ну, иди поешь, а потом будем заниматься! Но Динке захотелось окончательно успокоить сестру и задобрить ее подарком. - Алииочка, я купила одну книжку, чтобы изменить свой характер... Это полезные советы, они стоят всего три копейки... Но мне пока только одно ведро здесь подходит. Хочешь, я подарю ее тебе? спросила она, протягивая Алине свернутую в трубочку базарную книжонку. - Ты купила книжку? - с удивлением спросила Алина. - Про ведро? - Да нет! - засмеялась Динка. - Почитай лучше сама, тогда все поймешь! А я пойду к Лине, ладно? Динка побежала на кухню. Алина разгладила измятую книжку и, открыв первую страницу, прочитала несколько строк, потом поглядела на обложку... Автора нигде не значилось Алина открыла наугад другую страницу и с удивлением прочла заглавие третьей главы: " Семейные советы. Если вы сильно провинились перед своей женой и не ждете себе скорого прощения, то притворитесь смертельно больным и оглашайте воздух тихими воплями, а также избегайте хорошего аппетита, и вы получите прощение... " Алина пожала плечами и еще раз осмотрела обложку. - Выпуск три копейки, - повторила она вслух и побежала искать Динку. - Дина, Дина! Где ты купила эту книжку? - опросила она сестру, найдя ее за кухонным столом уплетающей свой утренний завтрак и обед. - Где ты купила эту книжку? - повторила Алина. Динке захотелось повысить в глазах сестры ценность " полезных советов". - Я купила ее у одного учителя! - с гордостью сказала она. - У учителя? - Алина снова бросила взгляд на обложку и решительно заявила: - Ты врешь! Никакой учитель не станет продавать такую чепуху. Говори правду! - Я нашла ее в лесу, - испугавшись дальнейших расспросов, сказала Динка. - А при чем тут учитель? - строго спросила Алина. - Да это я просто так, для красного словца, сказала... Я нашла ее на Учительских дачах и думала, что потерял какой-нибудь учитель, потому что тут такие полезные советы... - окончательно завралась Динка. - Ну, Дина!.. Находить такие книжки да еще приносить их в дом! Этого я от тебя не ожидала... - Но ведь я же не знала, о чем тут написано! Я же принесла только показать! Брось ее в печку, Алина! Брось скорей! - Нет, я покажу маме. Пусть мама знает, какие книжки находит ее дочка! угрожающе сказала Алина и, держа злополучные " советы" двумя пальцами, направилась в свою комнату. Закрыв на крючок дверь и устроившись в уголке постели, она внимательно прочитала все советы, тихонько фыркая в руку, а иногда и смеясь до слез. Некоторые, самые смешные, по ее мнению, она даже переписала для Бебы. Вдвоем они говорили о многом и знали гораздо больше, чем могли предполагать взрослые. Окончив это занятие, Алина обернула книжку в бумагу, чтобы мама не испачкала рук, и сама тщательно вымыла руки с мылом. " Это же три коп... " - повторяли они потом с Бебой каждый раз, когда им приходилось встречаться с величайшей глупостью или недостойный их внимания гимназист просил у них на память ленточки из кос. Глава тридцать седьмая НА КРЫЛЕЧКЕ Когда младшие дети оставались на попечении Алины, то в доме наступал образцовый порядок и тишина. Боясь, что Алина рассердится на что-нибудь и разнервничается без мамы, Динка и Мышка изо всех сил старались угодить ей. И теперь, сидя за столом, они усердно занимались. Алина, держа в руках учебник грамматики, прохаживалась по террасе и, подражая настоящей учительнице, медленно диктовала: - " Румяной зарею покрылся восток... " Повторяю: " Румяной зарею... " Дина, слушай внимательно, как я говорю... Динка, склонив набок всклокоченную голову, которой не помогал даже железный Ленькин гребень, старательно выписывала слова. В диктовках, которые писала Динка, были всегда два главных недостатка: у тех слов, которые почему-либо казались ей значительнее других, она ставила даже в середине фразы заглавные буквы и, кроме того, очень любила восклицательные знаки. Но сегодня Динка тщательно следила за собой, и Алина, заглянув к ней в тетрадку, сделала только одно замечание: - Дина! У тебя написано " руманой зарею". Тебе же ясно слышно: румяной... - Ой! - воскликнула вдруг Мышка. - Я вышла замуж за линейку! Все три девочки засмеялись. Мышка редко делала ошибки, но по рассеянности часто переносила слова за линейку. - Перепиши заново эту строчку, Мышка! И старайся быть внимательной! сказала ей Алина. Мышка начала переписывать строчку, но у калитки вдруг раздался громкий смех, и на дорожке появились Катя и Марина. Обе они были нарядные, разглаженные и причесанные как для театра, и это было как раз то время, когда люди уже входят в партер или в ложу и кладут на колени бинокль. Что же случилось? - Мама! Почему вы вернулись? Забыли билеты?.. Почему ты смеешься, мамочка? - бросаясь навстречу, спрашивали дети. - Да потому что... ха-ха-ха... один раз в кои-то веки выбрались, одевались, одевались... - хохоча до слез, пыталась объяснить Марина. - Ну, скажи пожалуйста, всю дорогу хохочет, прямо неловко. Ну что тут смешного? Отменили " Живой труп" - и все! Вернули нам деньги, - сказала Катя. - Одним словом, " як бидному жениться, то и ничь мала". Ну, бог с ними! Пойдем в другой раз! Зато посидим сегодня вместе на крылечке, - обнимая детей, сказала Марина. Посидеть вечерком на крылечке, тесно прижавшись к маме, такой уютной, тесной кучкой, слушать тихий мамин голос, когда она что-нибудь рассказывает о папе, о том, как они жили раньше и какие они были маленькими... Обо всем, обо всем говорит с ними мама... Такие счастливые эти вечера на крылечке! - Только не торопите маму, пусть она раньше поест, слышите, дети? тихонько предупреждает сестер Алина. - Конечно, конечно, пусть мама раньше поест, - соглашаются обе, но через несколько минут нетерпеливо спрашивают: - Ты хочешь есть, мамочка? Ты раньше попьешь чаю? Сказать Лине, мамочка? - Нет-нет! Я ничего не хочу. Я только переоденусь, - отвечает мать. Марина тоже любит эти вечера наедине со своими детьми; кроме того, она уже давно записала в маленькой книжечке разные пословицы, ей хочется разобрать их вместе с девочками. - Ну, садитесь, - говорит она, - а я сейчас найду свою записную книжку. - Садитесь, садитесь! - хлопочет Динка. - Занимайте где хочете... уступчиво предлагает она сестрам. Алина и Мышка усаживаются на верхней ступеньке, оставляя между собой место для мамы. Каждой хочется держать мамину руки и прижиматься головой к ее плечу, но есть еще третье место, ниже одной ступенькой; это место у маминых колен, там виднее мамино лицо, ее глаза и улыбка. Это Дин-кино место. И вот уже все уселись, разобрали мамины руки и косы, мама сидит так тесно, как в гнезде. Заходящее солнце уже заблудилось где-то за дальними просеками, но в саду еще светло. Впереди длинный-длинный летний вечер. - Подождите, дайте мне мои руки, я хочу прочитать вам пословицы, улыбаясь, говорит мама, освобождая свои руки и перелистывая книжечку. - А что это такое - пословицы? Откуда они взялись, кто их сочинил, - вы не знаете? - Это народная мудрость, - говорит Алина. Но Динка смотрит на маму. - Диночка, эти пословицы не сочинял писатель. Они появились в народе. Вот скажет кто-нибудь, а другие запомнят. Меткое, умное выражение легко запоминается, вот и ходят в народе эти пословицы... - затрудняясь объяснением, говорит мама. - Вот ты послушай и поймешь. О чем, например, говорит эта пословица: " Тонул - топор сулил, а вытащил - и топорища жаль". О чем это? - Это вот если неблагодарный человек, - торопится ответить Мышка. - Вот, например, Алинина Клепеницер. Она очень боялась экзаменов, и, когда Алина с ней занималась, она все-все обещала! Даже такие красивые книги издательства Вольфа хотела ей дать почитать, а как выдержала экзамен, так ничего не дала. Алина попросила у нее на лето маленький глобус, так она и глобус не дала! - Ну ладно! - говорит Алина. - Я ведь с ней не за глобус занималась. Клепеницер была ее одноклассница и сидела на ближайшей к ней парте. - Она же моя подруга, - добавляет Алина. - Но Мышка права: у твоей подруги нет чувства благодарности, она не захотела сделать что-то хорошее и для тебя, а сулила больше, чем ты просила у нее... А вот еще одна пословица: " Пошел кувшин по воду ходить, там ему и голову сломить". Что это значит? - спрашивает мать. - А! Вот это, уж наверное, о нашей Клепеницер! - оживляется Алина. - Она, мама, все время списывает да списывает и когда-нибудь обязательно попадется! Сколько я ей говорила! Мама разбирает одну пословицу за другой, и всё почему-то оказывается, что они подходят одной несчастной Клепеницер. - Ну, оставим уж в покое эту беднягу Клепеницер. Может, и нам тут что-нибудь подходит? - лукаво говорит мама. - Вот, например, такая пословица: " Не в свои сани не садись"... - Это мне... - смущенно говорит Алина. - Я знаю, что ты про меня думаешь. - Но почему? - улыбается мама. - Ну, потому что я все воображаю себя взрослой и стараюсь сесть " не в свои сани". - А! - смеется мама. - Может быть, и так. А вот эта кому: " Сколько веревочку ни вить, а кончику быть"... - Это нашей Динке! Динке! Динке! - шумно радуются Мышка и Алина. - Потому что она, мама, наврет что-нибудь, а потом забудет, как врала, и скажет совсем другое - вот кончик и вылезет наружу! - объясняет Алина. Динка настороженно смотрит то на сестру, то на мать. - Слышишь, Динка, говорят, что это о тебе сказано. А ведь человеку бывает ужасно стыдно, когда его ловят на вранье, - наклоняясь к дочке, говорит мама и, приглаживая ее волосы, добавляет: - Ну ничего. Скоро она у нас станет старше и сама поймет как это нехорошо. " Ох, мамочка, - уткнувшись к ней в колени, думает Динка, - я и сейчас понимаю, но у меня такая жизнь... Ну разве можно сказать про Леньку, когда сам Ленька не хочет! Ведь это чужая тайна... Счастливые вы все, вам не надо врать... " А мама, как будто не замечая ее смущения, вычитывает из книжечки еще одну пословицу: " Не плюй в колодец - пригодится воды напиться". - А это мне! - радуется Мышка. - Это о Гоге... Вот я не презираю его, как Динка, и он мне много интересного рассказал, и стихи читал, и книжку обещал дать. Значит, я не плюнула в колодец - и мне пригодилось! Алина заглядывает в мамину книжечку и вдруг горестно вздыхает: - Ох, мама! Смотри: " Куй железо, пока горячо". Это ведь мне! Не ответила я сразу своей подружке Сонечке из Витебска, а теперь письмо потерялось, и нет адреса... - Так и не нашлось письмо? - закрыв книжечку, спросила мама. - Да, я помню. Это ужасно неприятно. Только эта пословица не совсем подходит к такому случаю... Мама объясняет пословицу и незаметно переходит к тихим, теплым воспоминаниям. - Вот когда мы с папой жили на элеваторе... - начинает она. - Мама! Почему от папы так долго нет писем? - неожиданно прерывает ее Мышка, и все трое с тревогой смотрят на мать, - Может быть, с ним что-нибудь случилось? - Нет, если бы что-нибудь случилось, я бы сейчас же узнала. Просто ему не с кем послать письмо. Ведь папа не может писать по почте, - спокойно объясняет мать. - А где же Кулеша? Разве он не приезжал с тех пор? - опрашивает Алина. - У Кулеши много других дел. Но он обязательно приедет и привезет нам письмо, - успокаивает детей Марина. - Мама! Расскажи про Кулешу! - вдруг просит Динка. - Расскажи, расскажи! - поддерживают ее сестры. - Да вы уже двадцать раз слышали! - улыбается мать, но она и сама любит вспоминать свое первое знакомство с Кулешей. - Ну, слушайте... - начинает она, понизив голос. - Случилось это, когда мы еще жили на элеваторе. Один раз товарищи поручили мне перевезти в другой город запрещенную литературу... - В Сызрань, мамочка, - шепотом подсказывает Алина. - Да, в Сызрань, - подтверждает мать. Дети придвигаются ближе и с волнением смотрят ей в лицо. Марина рассказывает, как она укладывала в чемодан свои вещи, перемешивая их с нелегальной литературой, как волновалась на вокзале и наконец села в поезд. - В вагоне было мало народу... Рядом со мной сел студент. Он попросил разрешения поставить мой чемодан на полку, а рядом поставил свой, новенький черный чемодан... - Мама, а какой он был, этот студент? - с жадным любопытством спрашивает Динка. - Ты сразу посмотрела на него? - Конечно. Мало ли кто мог ехать со мною. Но я посмотрела и успокоилась. Студент был совсем молодой. Видимо, еще первокурсник. Крепкий, приземистый, с коротко остриженной головой и торчащими ушами, он показался мне немножко чудным... - весело усмехается Марина, но дети нетерпеливо ждут продолжения. Ну, я успокоилась... Едем, едем... Вдруг... - Почти перед самой Сызранью, - шепотом подсказывает Алина. - Да, на одной из станций... в вагон входит жандармский офицер и с ним два жандарма... - Ой... - чуть слышно вздыхает Мышка. Динка прижимает к щеке мамину руку. А взволнованный рассказ подходит к самому интересному месту: - " Мадам, вы арестованы. Потрудитесь указать ваши вещи". - " У меня нет вещей". - " Нам известно, что с вами был чемодан" Марина бросает быстрый взгляд на студента и указывает на его чемодан. Студент молчит, но молодое скуластое лицо его выражает полную растерянность... Жандарм снимает с полки новенький черный чемодан и идет с ним к выходу. " Прошу", - говорит Марине жандармский офицер. У двери она оглядывается. Студент стоит у окна, торчащие уши его пылают огнем... Марина проводит ночь в тюремной камере. Утром ее вызывают на допрос. На столе - раскрытый чемодан. Содержимое его вызывает полное недоумение следователя: несколько старых, исчерканных карандашом учебников, со старыми надписями многочисленных владельцев, огрызок свежей булки, серый кулек с сахаром, завернутое в полотенце мыло и аккуратно сложенная чистая рубашка... - Ну и отпустили меня домой! - весело заканчивает Марина. Динка громко хохочет и подпрыгивает от удовольствия, Мышка хлопает в ладоши и обнимает мать, но Алина усаживает сестер на место: - Подождите! Ведь самое главное было потом... Мама, рассказывай дальше! - Рассказывай, мамочка! - просят дети. - Прошло года три... - напоминает матери Алина. - Да, не меньше. Я уже совсем забыла этот случай, как вдруг приходит откуда-то папа и с хохотом рассказывает мне, что товарищи рекомендовали ему для связи одного студента по фамилии Кулеша. И что, рассказывая о себе, студент упомянул о случае в вагоне, когда в его руки случайно попал чемодан с нелегальной литературой. " Эта попутчица лишила меня последней рубашки, но открыла мне глаза", - серьезно добавил он, не обращая внимания на то, что наш папа совершенно поражен его рассказом... - Марина взглянула на веселые, улыбающиеся лица детей. - Вот и все про Кулешу. - А помнишь... - снова начинает кто-то из детей. Сумерки уже мягко ложатся на кусты и деревья, окна в даче становятся черными, скоро Катя зажжет в комнате лампу, а воспоминания следуют одно за другим, и маленькая теплая кучка на крыльце все тесней жмется друг к другу. Но от калитки отделяется какая-то фигура и торопливо идет по дорожке к дому. - Малайка! Мама! Малайка приехал! - вскакивает Динка. - Малайка! Малайка! - бросаясь навстречу, кричит Мышка. - Здравствуй, здравствуй все, хороший мой! - растроганно здоровается Малайка. На его круглом лице широкая белозубая улыбка, руки обнимают сразу Мышку и Динку. - Давай полезай один на горбушку, а один тут будет! - весело говорит он. Девочки виснут у него на шее, целуют его, гладят по лицу: - Малаечка наш! Глава тридцать восьмая МАЛАЙКА И ЛИНА - Малайка приехал? - спрашивает Катя, выходя на террасу. Малайка здоровается со всеми за руку и усаживается на крыльце. Катя пробует отогнать от него Мышку и Динку, но они никак не отходят, и Малайка, загораживая девочек от тетки, просит: - Не тронь, не тронь. Малайка скучал, ай шибко скучал Малай!.. Где мой барина Мара? Как поживаем? Все думал, воскресенье поедем, а хозяин не пустил Малайка. Ай, плохо было, плохо... - Малайка, - грустно и ласково говорит Марина, - ты не забывай нас! Воспоминания всегда оставляют в душе Марины глубокую грусть, а черные глаза Малайки, милая детская улыбка на его лице снова напоминают ей то счастливое время, когда она с Сашей жила на элеваторе. Так и кажется, что сейчас где-то рядом раздастся знакомый дорогой голос: " Смотри в оба, Малайка... " И Малайка ответит строго и серьезно: " Четырем глазом смотрим... " - Ты не пропускай воскресенья, Малайка, - тоскливо повторяет Марина. - Как можно забывать? Никогда не забываем. Хозяину говорим: не будешь пускать - убегать будем. Чичас берем билеты, надеваем чистая рубашка. Пароход битками набитый, пассажира полно... Вот возьми гостинца, клади на зубы, кушай, - обращается он к детям, вынимая из кармана пакетик с изюмом и крепкие черные рожки. - Бери кушай, насыпай в руку! Динка и Мышка грызут сладкие рожки, носятся с пакетиками, предлагая матери, Алине и Кате. - Все кушайте, все! - с удовольствием глядя на них, угощает Малайка. Сегодня он принарядился в новый пиджак, надел ботинки со скрипом и расшитую красной и зеленой шерстью тюбетейку. - Ну, как там теперь на элеваторе, Малайка? - спрашивает Марина: ей хочется что-нибудь услышать про знакомый дом, про беседку в саду, про широкий двор... - Работаем, - кратко отвечает Малайка и машет рукой. - В доме не бываем, чужие люди. Малай один ходит. - А беседка в саду совсем, верно, уже развалилась? - спрашивает опять Марина. - Нету беседка. Хозяйка новый, кухарка такой сердитый, стопил беседка в плите. Наступает короткое молчание. - Один Малайка остался, - как-то недоуменно и грустно добавляет Малайка. - А ты выходи замуж за Лину и живи у нас, - ласкаясь к нему, просит Динка. Малайка гладит ее по голове и тяжело вздыхает: - Не хочет Лина, она хочет русскому богу молиться. Он лезет за пазуху и достает маленький сверток: - Едем, берем немножко подарок Лине. Вот, барина Мара, давай сам. Малай боится. Марина развертывает и свертывает обратно шелковый цветистый платочек. - А ты не бойся, отдай сам. Лина покричит и перестанет, а сама рада будет, - ободряюще говорит Марина. - Она тебя любит, Малаечка, тебя все любят, - уверяет Мышка. - Мы не дадим тебя обидеть, - серьезно говорит Алина. - Идем вместе, - решительно предлагает Катя. - Что ты боишься, на самом деле? Идем со мной! Но Малайка упирается, робеет. - Пускай еще сижу, - быстро говорит он, отодвигая Катину руку. - Тут вот Орало-мучень с Малаем. И Мышка, и Алина, и барина Мара... А как видим Лина, так сейчас беспокоимся, сердце прыг-скок, туда-сюда, языка нету, сильно пугаемся... - жалуется Малайка. И так смешно видеть этого сильного, плечистого, круглоголового Малайку в таком смущении, что все начинают смеяться. - Ну что ты, Малайка... Лина не такая уж страшная! - Вот еще принцесса, подумаешь! - возмущается Катя. - Гордый Лина... Очень гордый... Силком ее таскать замуж нельзя, - грустит Малайка. - Ишь, расселся... Какой гость неописуемый! - раздается вдруг голос Лины, и она сама неожиданно появляется перед крыльцом, позвякивая бусами на белой шее и ослепляя бедного Малайку пышным сатинетовым сарафаном. Не смея взглянуть на ее чернобровое румяное лицо, Малайка жмурится, как от солнца. - Здравствуй, Лина, - неуверенно говорит он, вставая и стаскивая со своей бритой головы тюбетейку. - Вот приехали, беспокоимся. Хотим смотреть, какой ты стал... Может, пересердился... - с улыбкой бормочет он, поднимая на Лину ласковые, умоляющие глаза. - Ишь какой разлюбезный! " Может, пересердился"! А нет того, чтобы до кухни дойти, поздороваться? Сидит тута под прикрытием... Ладно, ладно, Малай Иваныч! - весело укоряет Лина. Малайка топчется на месте, смущенно оправдывается и наконец, решившись, протягивает ей свой сверток. - Бери, пожалуйста, бери! - с неожиданной горячностью восклицает он. Носи на здоровье, пожалуйста! - Лина, Лина, не обижай его! - торопится предупредить Марина. - Лина, не обижай! - волнуется Мышка. - Мы не позволим обижать Малайку, - строго говорит Алина. Динка, упираясь головой в Линин бок, сердито толкает ее. - Лина, не ломайся! - кричит Катя. - Как тебе не стыдно мучить человека? - Да чего вы шумите-то? Я ему еще и одного слова не сказала... разворачивая сверток, говорит Лина. Яркий шелк блестит и переливается в ее руках. - Носи на здоровье, - просит Малайка. - Да здоровья у меня и без твоего платка хватит, не об этом речь, - нежно и задумчиво отвечает Лина, любуясь шелком. - Только что ж ты мне подарки возишь, Малай Иваныч... - мягко и выразительно начинает она. - Что я - жена тебе аль невеста? Али уж глаза у меня такие завидущие, что я на чужое добро польщусь? За что про что подарки мне дарить? - постепенно расходится Лина, глядя на Малайку с уничтожающей насмешкой. - Кто ж это я тебе, по твоему разумению, Малай Иваныч? - Ну, пошел-поехал! - машет руками Малайка и, оборачиваясь к Марине, отчаянным взглядом призывает ее на помощь. - Что у тебя, сердца нет, Лина? Я просто удивляюсь тебе! - возмущается Марина. - Лина, бери платок сейчас же! - топает ногой Динка. - Сейчас же бери! Я делаюсь больной! - Сичас, сичас... Как же, так и схватила! Да не родился еще тот поп, который татарина с русской девкой обвенчает! И церкву ту еще не построили, где ихняя свадьба стрясется! - гневно кричит Лина, и, сверкнув яркими цветами, платок падает Малайке на грудь. - Не невеста я тебе, бери свой подарок назад, Малай Иваныч! - низко кланяясь, говорит Лина. - Вот невежа! - сердится Катя. - Хотя бы из вежливости взяла! - А вежливость эта мне ни к чему, я не барского роду-племени, душой кривить не могу, - вздыхает Лина и, взглянув на убитого горем Малайку, неожиданно ласково говорит: - Пойдемте, Малай Иваныч, на кухню, я вас чайком попою, пирогами угощу. Спрятайте ваш платок, и пойдемте. Малайка поднимает с земли бумагу, аккуратно заворачивает свой платок и покорно следует за Линой.
|
|||||||
|