- Автоматизация
- Антропология
- Археология
- Архитектура
- Биология
- Ботаника
- Бухгалтерия
- Военная наука
- Генетика
- География
- Геология
- Демография
- Деревообработка
- Журналистика
- Зоология
- Изобретательство
- Информатика
- Искусство
- История
- Кинематография
- Компьютеризация
- Косметика
- Кулинария
- Культура
- Лексикология
- Лингвистика
- Литература
- Логика
- Маркетинг
- Математика
- Материаловедение
- Медицина
- Менеджмент
- Металлургия
- Метрология
- Механика
- Музыка
- Науковедение
- Образование
- Охрана Труда
- Педагогика
- Полиграфия
- Политология
- Право
- Предпринимательство
- Приборостроение
- Программирование
- Производство
- Промышленность
- Психология
- Радиосвязь
- Религия
- Риторика
- Социология
- Спорт
- Стандартизация
- Статистика
- Строительство
- Технологии
- Торговля
- Транспорт
- Фармакология
- Физика
- Физиология
- Философия
- Финансы
- Химия
- Хозяйство
- Черчение
- Экология
- Экономика
- Электроника
- Электротехника
- Энергетика
Глава 20. 1996 - середина пятого курса Гермионы. Северус вздохнул. Он сидел в своем кабинете и пил огневиски, думая над тем, что увидел в эту ночь. Он не знал, как точно он себя чувствует, увидев воспоминания, но знал, что свернет шею Гермионе, как только
Глава 20
Этим же вечером Гермиона пришла в Большой зал вместе с Северусом, она столкнулась с ним после разговора с Ремусом в Больничном крыле. Ремус извинился, сказав, что он никогда не причинит ей вреда и удивился, что тогда она не кинула в него более серьезное заклинание, чтобы остановить. Гермиона улыбнулась ему и сказала, что он ее друг и она не смогла бы причинить ему вреда. Ремус еще раз извинился, а она улыбнулась, сказав, что не за что, сказала, что знала, что тогда он не контролировал себя. Гермиона видела, что он все еще чувствует себя виноватым, но, хотя бы, больше не извинялся. Они поговорили еще немного, прежде чем она ушла из Больничного крыла. Она уже подходила к своей гостиной, когда ее схватили. Она улыбнулась и посмотрела в черные проницательные глаза. Северус толкнул ее в нишу у стены. Обнял и поцеловал ее прежде, чем она успела сказать хоть слово. Она ответила на его яростный поцелуй и, если бы они не находились в таком крошечном помещении, все могло бы зайти гораздо дальше. Оторвавшись от нее, он посмотрел на ее запрокинутое вверх лицо. - Ты такая красивая, ты знаешь это? - спросил он. Гермиона покраснела. - Не все с тобой согласятся, но, спасибо. Он ухмыльнулся. - Да. Даже, если идиоты, которых ты знаешь, так не думают. Особенно, когда ты краснеешь. Она покраснела еще больше. - Спасибо. Итак, я поговорю с Джеймсом и Сириусом, когда я вернусь в свою гостиную. Они хотели убедиться, что мы в порядке. Они действительно чувствуют себя плохо из-за того, что произошло, и я заверила их, что все нормально. Ремус чувствует себя очень плохо. Я сказал ему, что это была не его вина, но я знаю, что он до сих пор винит себя. Северус вздохнул. - Нет, это была не их вина. Я до сих пор не понимаю, почему они послали Питера, чтобы найти тебя, если это вообще сделали они. Я мог бы сам разобраться с этой крысой. Гермиона ухмыльнулась и в ее глазах вспыхнул гнев. - Если я не доберусь до него первой. Северус поднял бровь. Он сомневался, что она многое бы сделала, чтобы навредить грязному ублюдку. Он ни разу не видел, чтобы она причинила кому-либо вред. Она потянулась и снова поцеловала его перед тем как оттолкнуть. - Пойдем ужинать. Он кивнул и они вместе пошли в Большой зал. Северус отпустил ее, когда она достигла своего стола и собирался занять место за своим. Он заметил Питера рядом с ней и не спускал с Гермионы глаз. Она смеялась и говорила со своими друзьями, но то и дело посматривала на маленькую крысу. Когда Питер встал, чтобы уйти, он увидел, что Гермиона извинилась и последовала за ним. Северус тоже встал и пошел за ними. Он не думал, что Питер мог бы причинить ей вред, но захотел в этом убедиться. Северус прошел по коридору и свернул за угол, когда она уже догнала Питера. Он остановился, когда увидел, что она схватила его и стукнула об стену рядом с собой, приставив палочку к горлу. Это поразило его. Он действительно не верил, что она на это способна. Он остался там, где стоял, в состоянии хорошо слышать их в пустом коридоре. - Питер, мелкая дрянь. Удивлен, увидев меня живой после своей маленькой шутки? Назови мне хоть одну причину, почему я не должна убить тебя прямо сейчас? - зарычала она на него, сильнее вжимая палочку в его горло, а другой рукой удерживала на месте. Питер сглотнул и заговорил своим робким голосом, убедившись, что ему трудно дышать, с палочкой, прижатой к горлу. - Гермиона, ты же знаешь, я никогда не навредил бы тебе. Я не хотел, чтобы тебе было больно. Пожалуйста, не бей меня. Гермиона усмехнулась, ее глаза сверкали ненавистью. - О, да. Вот только я не уверена, что ты всего лишь невинный свидетель, – сказала она, тогда как ее палочка еще сильнее надавила на его шею и она почувствовала, что он начал немного задыхаться от этого. Я должна показать ему, что такое быть униженным, как когда-то были мы. Думала она. Я хочу содрать с него кожу и пусть он кричит в агонии, как когда-то я. На это может быть интересно посмотреть. У Северуса широко открылись глаза, когда он услышал шепот в ее голове: она сосредоточилась на человеке перед собой, а не на блоке. Услышав ее мысли, его губы в шоке приоткрылись. Если бы это было кто-то другой, но с такими же мыслями, он бы усмехнулся и пошел прочь, но это была Гермиона. Его Гермиона. И она не была такой. Питер дрожал. - Гермиона, прошу тебя. Не бей меня. Я не хотел, чтобы это случилось. Я... я, должно быть, неправильно понял мальчиков, когда они сказали мне найти тебя и Лили. Я не мог найти Лили, поэтому пошел искать тебя. Я не знал, что Ремус уже изменился, клянусь. Гермиона открыла рот, но какое-то движение привлекло ее внимание. Увидев, что Северус наблюдает за ней на небольшом расстоянии, она мгновенно поставила ментальный блок, выкинув его из своей головы. Черт возьми. Думала она. Ее гнев пропал при виде его, особенно, видя, как он удивленно смотрит на нее. Та ее часть, что она приобрела во время войны, кричала, что разобраться с Питером нужно прямо сейчас. Та ее часть, что позволила ей убивать Пожирателей Смерти, один за другим, не задумываясь, медленно скользнула обратно в темную клетку в ее голове. Ясность мыслей возвратилась к ней, гнев исчез. Ты не можешь убить Питера, Гермиона. Слишком много поставлено на карту, чтобы так рисковать. Ты рискуешь и Волдеморт может победить, если изменится слишком многое. Опусти палочку. Оправдайся, почему ты вдруг поверила лжи этой крысы и принеси ему свои извинения за то, что угрожала ему. Кричал ее разум. Мысль о том, чтобы извиниться перед ним заставила ее передернуть плечами. Сделай это сейчас же! Убери палочку и сгладь острые углы, но ничего не меняй! Не убивай его! Снова закричал ее разум. Она смотрела на Питера долго и упорно и заставила себя убрать палочку. Ее дыхание стало глубоким, когда она попыталась успокоиться. - Ты прав, Питер. Ты мой... друг. Ты бы не сделал этого нарочно. Думаю, я просто очень бурно отреагировала. Я... мне очень жаль, – сказала она, чувствуя желчь в горле от собственных слов. Северус был поражен, когда она выкинула его из головы, но теперь он нахмурился. Еще более удивленный ее поведением, чем мыслями. Она простила его? Она что, дура? Крыса пыталась убить ее. Северус начал подходить к ней. Питер, казалось, прислонился к стене с облегчением. - Все хорошо, Гермиона. Я понимаю, почему ты вспылила. Я был бы слишком безумен, если бы думал, что мой друг пытается убить меня. Ты же не убила бы меня, правда? Гермиона выдавила небольшую улыбку. - Нет, я... Я не... Я не смогла бы. Это было бы неправильно. Я была просто зла. Так что... друзья? - спросила она, заставляя себя протянуть ему руку. Питер смущенно улыбнулся и пожал ее руку, не замечая ее небольшую гримасу от его прикосновения. Не заметил, как быстро она пожала его руку. - По-прежнему друзья. Я должен идти. Увидимся позже. Хорошо? Она кивнула, не доверяя своему голосу. Он быстро ушел, тогда как Северус подошел к ней. Он странно смотрел на нее и открыл рот, чтобы что-то сказать, но она покачала головой. Вместо этого она взяла его за руку и потянула за собой. Она привела его в Выручай-комнату. Комната быстро открылась, чтобы показать уютный интерьер внутри, когда он читал ей, но только с еще одной дверью. Она отпустила его и побежала в другую комнату. Когда он ничего не услышал, то понял, что это комната туалет. Он сел на диван и стал ждать, когда она вернется. Гермиона дрожала, когда прислонилась к закрытой двери туалета. Она попыталась успокоить свой взбунтовавшийся желудок, повторяла себе снова и снова, что она не могла убить Питера. Успокоившись, она подошла к раковине и вымыла руки, такой грязной она чувствовала себя от того, что коснулась его. Она прополоскала рот от желчи, а затем появился кубок рядом с раковиной. Она посмотрела на него и улыбнулась, поскольку комната дала ей прохладную воду для питья. Выпив воды, она почувствовала себя лучше. Она знала, что Северус видел ее с Питером. Как долго? Она не знала, но была уверена, что узнает. Она знала, что ей придется убедить его в том, что Питер не хотел причинить им никакого вреда. Убедить Северуса ничего не предпринимать, чтобы ничего не поменять в будущем. Убедить его, сказав, что она считает, что Питер невиновен в этом проступке. Это вызвало у нее усмешку. Она отрепетировала то, что она ему скажет, убедившись, что это звучит естественно. Окончательно придя в себя, она развернулась и открыла дверь. Она вышла из туалета и улыбнулась Северусу. Он приподнял бровь, но промолчал. Она подошла и села рядом с ним на диван. Он ждал, но она ничего не говорила. Он попытался проникнуть в ее сознание, но обнаружил сплошную стену. Она не хотела, чтобы он знал ее мысли. - Может, перестанешь лезть в мою голову? Просто спроси меня, о чем ты хочешь узнать, - сказала она ему. Северус вздохнул. - Почему ты дала этой крысе уйти? Гермиона сказала ему, что Питер объяснил, что он не хотел ничего плохого. Сказала, что это было просто недоразумение. Поэтому он не думал ни о чем плохом, когда Сириус попросил его пойти и привести ее и Лили, что он и сделал. Она заверила его, что Питер не хотел причинить никакого вреда ей или Лилии и так как он не знал, что Северус последует за ними, он не хотел причинить вред и ему. Он был другом Гермионы в конце концов. Гермиона даже была в состоянии произнести слово «друг» не запинаясь. Северус просто уставился на нее, не говоря ни слова и не прерывая. Когда она закончила, он сидел молча несколько минут. Гермиона сглотнула и ждала, что он скажет. - Это очень... интересно. Почему ты поверила ему? – спросил он ее, не высказывая своих мыслей. - Он мой друг и он друг моих друзей. Друзья не пытаются навредить друг другу, – ответила она. Северус продолжал изучать ее. Наконец он вздохнул. - Если ты пытаешься убедить меня, что эта крыса является твоим другом, тогда не морщься, когда говоришь это. Гермиона молча проклинала себя за то, что не удержала свою маску на месте. Она ухмыльнулась ему: - Хорошо. Он не тот человек, которого я считаю своим другом. Я не люблю его, и это очевидно. Но он их друг. Неужели ты думаешь, что он нарочно мог сделать что-то, чтобы причинить им вред? – она знала, Питер способен на такое, но сохранила ухмылку на месте. Северус поискал ее глаза, прежде чем ответить. - Я не могу сказать, что этот червяк что-то сделал или не сделал, но, если ты уверена, что он не сделает ничего, чтобы им... Я думаю, мне придется поверить тебе на слово. Гермиона заставила себя не вздрогнуть при этом его заявлении. Прямо сейчас он не сделает ничего плохого и она знала это. - Просто сделай мне одолжение. Пожалуйста, пообещай, что не сделаешь ничего плохого Питеру. Он поднял бровь. - Почему я должен обещать тебе это? Она улыбнулась и прижалась к нему. - Потому что я прошу тебя. Он ухмыльнулся. - Так попроси получше, - когда она продолжила умолять его своими глазами, он сказал. - Хорошо. Я ничего не сделаю этому червяку. Но я все еще не доверяю ему. Гермиона вздохнула с облегчением. - Думаю... Я не могу винить тебя за это. Ты не очень-то доверчивый человек. Он слегка нахмурился, но не стал ничего комментировать. - Так как я делаю это для тебя, что я получу взамен? Она улыбнулась ему. - Это от многого зависит. Чего же ты хочешь? Он притянул ее к себе на колени и зашептал на ухо. Она засмеялась, когда отстранилась. - Это все, чего ты хочешь? Я сомневаюсь, что тебе придется долго меня уговаривать, чтобы получить это, - сказала она, наклоняясь и целуя его, в то время, как по мановению ее руки, комната оказалась запертой. Несколько недель спустя, она шла со своими друзьями в сторону двери из замка, чтобы они могли погулять на улице, когда Минерва позвала ее. Минерва кивнула ее друзьям, сказав, что она должна забрать Гермиону и ей придется догнать их позже. Все они дразнили ее, говоря о наказании. Затем, под пристальным взглядом Минервы, побежали к двери. Гермиона, посмеиваясь про себя, последовала за женщиной в ее кабинет. Они встречали многих студентов по пути. Все они смотрели на Гермиону и думали то же самое, что и ее друзья. Они все думали, что она попала в беду. Это несколько нервировало Гермиону. Действительно ли она похожа на провинившуюся? Возможно, они думают, что она ничего не сделала, но попала в беду? Может быть, Минерва искала меня из-за того, что она глава моего факультета. Может быть, это что-то, относящееся к ее предмету. Гермиона вздохнула. Они не знали ее достаточно хорошо, но у них не было предположений, что она сделала что-то не так. Даже если, как новый студент, она постоянно нарушала правила со своими друзьями, хотя, большинство студентов не знало об этом. Оказавшись внутри, она увидела Дамблдора, ожидавшего их. Гермиона слегка нахмурилась, но Дамблдор просто сказал, что не хотел создавать ей слишком много проблем, поскольку она часто посещала его кабинет. Она кивнула и присела на стул, ожидая профессоров, которые сообщат ей, зачем они хотели ее видеть. Ей не пришлось долго ждать. - Гермиона, я хотел, чтобы ты знала, что я получил книгу от моего друга. Я прочту ее в ближайшее время и, если мы сможем во всем разобраться, то вернем тебя домой, - сказал Дамблдор. Гермиона сглотнула. Она не была больше уверена, что хочет вернуться. Здесь у нее были Джеймс и Лили. Здесь у нее был Сириус. Ремус всегда был с ней, но другие нет. Сейчас у нее был Северус, но он тоже покинет ее. Дамблдор улыбнулся ей. - Я понимаю, твои друзья здесь заставляют тебя сделать трудный выбор, но ты знаешь, что должна вернуться. Ты знаешь слишком много, Гермиона. Это может привести к проблемам с линией времени. Гермиона вздохнула. Она знала это. Но... - Сэр, если вы понимаете это, то я не могу уехать сейчас, не так ли? Я могу остаться немного дольше, прежде чем вернуться. В результате линия времени пострадает не больше, чем уже есть. Я могу подождать выпускного, а затем сказать им, что я должна буду уехать, что нашла... работу, которая будет далеко или что-то в этом роде. Какой-нибудь семейный кризис, который заставил меня вернуться. Дамблдор нахмурился. - Гермиона, ты думаешь, это мудро, остаться и завязать более тесные отношения, чем те, что у тебя уже есть? Гермиона заметила, как он нахмурился. - Сэр, мои связи уже сильны. Думаете, я не захочу остаться независимо от того, когда уйду? Вы думаете, что, когда я уйду, я не буду скучать по ним? Минерва вздохнула. - Гермиона, конечно, ты увидишь кого-нибудь из них еще раз, когда вернешься. Не так ли? Гермиона отвернулась. - Только одного. После того, как я покину Хогвартс, я не знаю, как часто буду видеться с ним. На этот раз Дамблдор вздохнул. - Я знаю, у нас долгий путь впереди, чтобы добраться туда, где ты находилась в будущем, моя дорогая. Я знаю, как трудно будет это возвращение для тебя. Но, разве те люди, которых ты оставила позади, не встретят тебя там? Гермиона улыбнулась. - Я скучаю по ним. Гарри и Рон стали моими лучшими друзьями с первого курса. Семья Рона стала и моей. Его мама принимает всех; и Ремус, я провела много ночей разговаривая с ним. Он помогал мне, чтобы помочь избавиться от кошмаров после войны. Он ложился со мной рядом на постели, разговаривал или просто обнимал, пока я не засыпала. Минерва грустно улыбнулась. Это объясняет, почему она хотела, чтобы Ремус лег к ней в постель в Больничном крыле, когда она появилась. Он единственный, оставшийся в живых из всех ее друзей здесь? Это так грустно. Дамблдор похлопал Гермиону по плечу. - Ты должна вернуться к ним, моя дорогая. Они нуждаются в тебе, даже сейчас. Если бы все было так плохо, как ты говоришь, как ты думаешь, как они воспримут твое исчезновение? Гермиона вздохнула. - Плохо. Гарри, вероятно, потратил бы всю свою жизнь, разыскивая меня. Рон... Рон хотел бы, чтобы я вернулась, но я не знаю, сколько усилий он сможет приложить, разыскивая меня. Сначала он был бы... забудьте. Дамблдор вздохнул. - Вот почему ты должна вернуться. Твои друзья нужны тебе. И двигаться дальше. Гермиона посмотрела на него. - Для всеобщего блага, не так ли? Ну, я сомневаюсь, что буду иметь возможность просто двигаться дальше и забыть о своем времени здесь. Дамблдор снова взял ее руку. - Моя дорогая, я не говорю, что ты забудешь или что это будет легким для тебя. Минерва заговорила: - Мы даже не знаем, что профессор Дамблдор найдет, Гермиона. Мы не должны говорить об этом сейчас. Мы не должны пока принимать никаких решений. Когда и если мы найдем способ отправить тебя домой, то тогда и поговорим об этом. Дамблдор кивнул и Гермиона ушла. Минерва права. Они не должны пока принимать никаких решений. Они могли бы найти решение и позже. Гермиона остановилась. Она не чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы общаться с друзьями. Она хотела побыть одна. Разговор в кабинете Минервы только что вернул ее в реальность и показал, каким тяжелым бременем это ложится на ее спину. Печаль и отчаяние, это так много, что она почувствовала, что не может дышать. Она медленно подошла к комнате, которая помогала ей во все времена, такие, как это. Она вошла в Выручай-комнату. Закрыла дверь и увидела, манекены Пожирателей Смерти ожидали ее. Она взмахнула палочкой, устанавливая чары. В комнате был тихо, как обычно, а дверь заперта. Сдерживая всех, даже Северуса, если он попытается присоединиться к ней. Она хотела побыть одна, чтобы прогнать печаль. Она заставила манекены атаковать ее. Когда три движущихся манекена ей не помогли, она добавила еще один. Потом еще. И еще. С шестым, наконец, она обнаружила, что укусы от заклятий сильно беспокоят ее и прекратила бой. Обернувшись на месте, она почувствовала, как боль стала еще сильнее. Слезы текли по ее щекам при мысли о возвращении в мир, где не было бы Джеймса и Лили. Мир, в котором Сириус не заигрывает с ней и не раздражает ежедневно. Мир, в котором не было бы Северуса, чтобы поговорить с ней, обнять или любить. Она не думала, что захочет жить в том мире долго. Она хотела остаться здесь. Даже, если это означало никогда снова не увидится с Гарри и Роном.
Глава 21
1996 - середина пятого курса Гермионы. Северус вздохнул. Он сидел в своем кабинете и пил огневиски, думая над тем, что увидел в эту ночь. Он не знал, как точно он себя чувствует, увидев воспоминания, но знал, что свернет шею Гермионе, как только она вернется. В течение многих лет он делал все возможное, чтобы защитить ее, и даже тогда она находила способы влипать в неприятности. В свой первый год в Хогвартсе она могла погибнуть несколько раз. На третьем курсе он увидел ее, получающую удары от Дракучей Ивы. Каждый раз, когда ветви деревьев попадали в нее, он морщился. Он знал, как тяжелые ветви могли поранить человека. Смотрел на нее, пролетающую на ветвях и громко кричавшую. По крайней мере, теперь он знал, почему ее лицо было покрыто грязью и истекало кровью в ту ночь. Но, как выяснилось, хотя он и прикрыл ее тело от Ремуса в форме волка, а затем удержал от погони за Гарри, чтобы держать в безопасности, она до сих пор влипала в неприятности. Она на самом деле отправится в прошлое и заставит проклятого волка следовать за собой и ее идиотом другом. Конечно, она не хотела, чтобы это произошло, но это было. Он почувствовал страх, видя это, даже зная, что она выжила. Почувствовал, как его сердце бьется быстрее при виде Ремуса в форме волка, который преследовал их. Чувствовал себя беспомощным, когда, после того как они думали, что сбежали, волк снова нашел их. Видел, как Гарри обнял Гермиону и прикрыл ее, чтобы защитить, когда волк подпрыгнул, заставив его резко выдохнуть. Он услышал ее крик и оборотень попятился, чтобы напасть, и его сердце остановилось. Потребовалось несколько минут для того, чтобы все началось заново. Даже увидел Клювокрыла, прыгнувшего между Гермионой и волком, чтобы спасти их. Он не был уверен, были ли у него еще какие-нибудь воспоминания об этом. И радовался, что Поттер был настолько занят, имея дело с воспоминаниями, что не заметил, каким бледным был Северус, даже больше, чем обычно. Но он все еще пытался научить Поттера окклюменции, поэтому больше наблюдал. Поттер не видел всего, а Северус, да. Поттер видел только его самые болезненные или ценные воспоминания, а не все школьные годы. Увидев одно воспоминание, он подумал, что проклянет Люпина в следующий раз, как только увидит. Чертов оборотень. Люпин был одним из тех, кто поощрял Невилла на третьем курсе. Это объясняло, почему Гермиона поступила так с ним во время их дуэли на его седьмом курсе. Он проклянет и ее тоже. После того, как много он сделал для ее безопасности, он просто придушит ее за то, что она заставила его бояться за нее на протяжении последних нескольких лет. Конечно, тогда он нашел шляпу с грифом немного смешной. Но теперь, зная, что ее тогда вдохновило, это уже не казалось смешным. Ну, по крайней мере, она не дала ему красную сумку. Северус тогда не понял, почему именно красная сумка? Видя ее хихиканье, он просто пожал плечами. Он тогда думал, что она всего лишь дразнила его. Кроме того, они были одни и никто больше не видел этого. Северус сделал глоток, не в состоянии сдержать ухмылку, вспоминая о их давней дуэли. Ладно, может, это все еще немного смешно. Думал он, тогда как его ухмылка стала шире. Кроме того, она отвлекла его от вопросов, позволяя ему впервые целовать и ласкать себя. Он снова подумал о том, что Минерва сказала ему. У него по-прежнему было около двух лет, прежде чем он снова увидит ее, если его расчеты были верны. Он может потерпеть два года. Он ждал уже восемнадцать лет, так что два года - это ничто по сравнению с ними. Он задумался. Она сказала, что ей было восемнадцать. Неужели только два года? Должно быть так оно и есть. Она пришла к нему на седьмом курсе. Конечно, тогда она сказала бармену, что ей двадцать два, но это было только, чтобы получить комнату. Не так ли? Он сунул руку в карман и вытащил письмо, которое ему дала Минерва и которое он читал много раз. Он вздохнул, посмотрел на пожелтевшие и слегка помятые страницы. Она не знала, что он получит его так рано. Не ожидала, что он получит его еще до конца ее пятого курса. Вздохнув, он снова начал читать его. " Мой дорогой Северус, Думаю, Минерва рассказала тебе, откуда я пришла. Тем более, что я рассказала ей. Пойми, что, когда я впервые поняла, где оказалась, я ничего не собиралась менять. Я знала, что это может привести к последствиям, которые бы изменили мир, теперь я это знаю. Мир, где нет Волдеморта или его последователей. Надеюсь, ты знаешь, что я очень сильно люблю тебя. Я не пришла к тебе на седьмой курс с целью вмешаться в твою жизнь или причинить боль. Как я уже говорила, это была плохая идея войти в твою жизнь и теперь ты знаешь почему. Я не хотела влюбляться в тебя или заставлять тебя влюбиться в меня. Но это произошло и я ни минуты не сожалею об этом. Ну, может быть о Ремусе, преследующем нас, но тогда все закончилось хорошо. Да, я знала, что Питер отправил меня туда с целью убить. Я не верила его отговоркам, но не могла убить его, как бы мне этого не хотелось. Если бы я это сделала, то в будущем многое бы изменилось. Я не могла так рисковать. Ты понятия не имеешь, как тяжело мне было тогда отпустить его. Не волнуйся, он свое получит. Мне очень жаль, что пришлось лгать тебе. Я никогда не хотела лгать, но была не в состоянии сказать правду, опасаясь твоей реакции. Кроме того, я не была уверена, что ты не подумаешь, что я сошла с ума. Кто поверит в путешествие во времени? Полагаю, сначала ты будешь злиться, и я могу только надеяться, что ты найдешь в себе силы, чтобы простить меня за то, что я сделала или за то, что сделаю. Все зависит от того, как ты на это посмотришь. Я очень сожалею обо всем, что произошло с тех пор как я ушла. Мне так хотелось все изменить, но я знала, что нельзя. Жаль, что я не смогла спасти для тебя Лили. Я знаю, ты очень любил ее. Я знаю, что она послужила причиной, почему ты решил стать шпионом Дамблдора. Но, если бы она не умерла, Волдеморт мог бы победить. Это жертва Лили разрушила тогда его тело. Если бы она не умерла, у него были бы годы, чтобы собрать армию еще сильнее, чем была тогда. Я любила Лили и Джеймса и я не знаю, сможешь ли ты или Гарри когда-нибудь простить меня за то, что я не сделала большего, чтобы спасти их. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить себя за это. Теперь ты знаешь, что Сириус тоже умер. Знаю, ты не любил его, но я чувствую, что его смерть также на моей совести. Но я не могла спасти его от падения за завесу во время той битвы. Я только молюсь, чтобы Гарри понял, почему я не предупредила Сириуса про Отдел Тайн. Если бы он не выскочил под заклинание Беллатрикс, чтобы спасти Гарри, его бы не отбросило, такова была сила удара. Но опять же, тогда бы умер Гарри. Это единственное, что помогает мне справиться со всем этим. Знание, что это было для общего блага. О, как я ненавижу эти слова. Мне очень жаль, что я столько лгала тебе. Лгала о шрамах от боев, в которых я выжила. Лгала о шраме на моей руке. Ты был прав - это были слова, вырезанные на моей руке. " Я не буду провоцировать других нарушать правила" - это то, что мне однажды сказали. Я уверена, что ты все знаешь об Амбридж и то, что она делала, чтобы наказывать студентов. Я, по крайней мере, получила удовлетворение, избавившись от нее. Я знаю, что всегда буду благодарна за это кентаврам, так как, по их мнению, она заслужила такую судьбу. Я получила большое удовольствие, когда уничтожила кровавое перо, которое она использовала. Это перо выцарапывало слова нашей же собственной кровью, когда мы писали строчки на проклятом пергаменте. Я надеюсь, ты знаешь, что я хотела остаться с тобой. Я была готова оставить моих друзей, которые были моей единственной семьей, чтобы быть с тобой. Но я не могла, хотя и просила. Дамблдор объяснил мне, что мое пребывание у вас могло все изменить. Хотя, я уже знала, почему не могла остаться. Если бы я осталась, я, возможно, разрушила бы все, и вместо победы, мы бы проиграли войну. Хотя, я думаю, что тебе было труднее всех и я надеюсь, ты поймешь меня. Зная, что будет, и зная, с какими испытаниями ты должен будешь столкнуться, мне было трудно не предупредить тебя. Но я знала, если бы я это сделала, это оказалась бы худшим вариантом для тебя. Я не могла так поступить с тобой. Я не хотела создавать тебе еще больше трудностей, когда у тебя итак уже было тяжелое бремя. Все что я могу сделать, это попросить тебя, чтобы все, с чем Гарри и я столкнемся, пожалуйста, не пытайся остановить. Если ты это сделаешь... мы можем проиграть. Я только молюсь, чтобы во время моего пребывания на твоем седьмом курсе, я не слишком сильно изменила историю. Я должна уйти. Но знай, что я так сильно люблю тебя и молюсь... чтобы все мы обрели мир, к которому стремимся. Северус, есть гораздо больше, то... Несколько предложений были размыты слезами. Он знал, что это письмо тяжело далось ей, подобные пятна были на всем протяжении письма. ... Но почему-то я знаю, что это к лучшему. Прямо сейчас ты спишь, и я должна очень скоро оставить тебя. Как бы мне хотелось, по крайней мере, сказать тебе «до свидания». Я не хочу, чтобы ты думал, что я просто оставила тебя, но у меня не было выбора. Если бы я сказал тебе, что уезжаю, я была бы не в состоянии уйти. Либо ты остановил бы меня и убедил остаться, так как я отчаянно этого хотела или я бы никогда не осмелилась уйти. Я не такая сильная или храбрая, как все думают. Не смотря ни на что, Северус, ты хороший человек. Не думай, что я не знаю этого. Независимо от того, что ты сделал и что сделаешь. Ты всегда будешь замечательным человеком, которого я знаю. Я знаю, что ты сделал, так что не думай, что я этого не пойму. Я понимаю и все равно люблю тебя. Ты доказал это, когда-то в моем прошлом. Люблю тебя вечно и всегда не смотря ни на что, Гермиона Джин Грейнджер... невыносимая Всезнайка, которая любит тебя больше, чем ты можешь себе представить... формально Гермиона Браун в течение короткого периода. " Северус почувствовал, как его собственные глаза при чтении наполнились слезами. Он знал, когда она написала это. Он проснулся, найдя ее тихо плачущей за маленьким столиком в Выручай-комнате, где они уснули. Она играла для него. У нее текли слезы, а она улыбалась. Говорила, что это просто тоска по дому. Говорила, что скучает по своим друзьям. Он обнимал ее, пока она плакала. Она так и не ответила на вопрос, почему попросила его снова заняться с ней любовью той ночью. Не знал, что это было ее прощанием. Взглянув на письмо еще раз, он понял, что не может помочь ей и ему стало грустно. Она искренне верила, что он любил Лили. Что это смерть Лили, отвернула его от Темного Лорда. А он думал, что то, что он был Пожирателем Смерти, заставило ее бросить его. Он не был в состоянии следовать за человеком, который заставил его так много потерять. Идея о шпионаже принадлежала Дамблдору. Он убедил его, что если он будет шпионом, Гермиона может вернуться к нему. Северус после этого долго злился. Гермиона не вернулась даже после нескольких лет его шпионажа в пользу старого волшебника, но, к тому времени, он видел необходимость продолжать делать то, что делал. И он продолжал. Он не был в состоянии по-настоящему злиться на нее после повторного прочтения письма той ночью, когда получил его. У него были моменты гнева, но не такие сильные, как когда он впервые читал его. Так как он не должен был еще прочесть письмо, то у него была информация, которой он не должен сейчас владеть. Он пытался найти способ, чтобы удержать ее от наказания и чтобы эти слова не были вырезаны на ее руке. Но как только Минерва узнала, что он собирается сделать, то остановила его. Говорила, что он не может изменить этого. Минерва тоже хотела предотвратить это, но не стала. Когда она попыталась поговорить с Амбридж, та сказала, что ее вмешательство будет расценено как шаги против самого министра. Зная, что эта ужасная женщина еще получит за все свои преступления, она остановила Северуса от убийственного проклятья. Если бы он это сделал, то попал бы в Азкабан и разрушил бы все, о чем говорила Минерва. Но вопрос был в том, что делать с его знанием о смерти Блэка. Это еще не произошло. Но что я могу сделать? Что я должен делать? Если он предупредит Блэка, Гарри может умереть, а Гарри был слишком важен, чтобы его потерять. По крайней мере, в соответствии с планом Дамблдора. Он знал, что нужно подумать об этом. Он достаточно любил Гермиону, чтобы попытаться спасти ее от страданий, которые неизбежно свалятся на нее после возвращения. Но он не мог попытаться спасти Блэка, если из-за этого придется рисковать жизнью Гермионы или своей свободой. Он думал, что она была чистокровная или, по крайней мере, полукровка во время их седьмого курса, не то, чтобы статус ее крови имел для него значение, но теперь он знал, что она маглорожденная. Если Волдеморт победит, она умрет или, возможно, произойдет что-то похуже. Он знал, что есть вещи хуже, чем смерть. Он не знал, каков будет ответ, поэтому решил пойти поговорить с Минервой. Глава Гриффиндора была умна и сможет взглянуть свежим взглядом на что, что делать....
Глава 22
1978-Двадцать один год назад Они погрузились в школьную рутину. На уроках Северус сидел с ней и ее друзьями, он садился с одной стороны от нее, а ее друзья с другой. Гермиона всегда усаживалась рядом с кем-то одним: иногда это был Джеймс, иногда Лили или Ремус и никогда Сириус. Все зависело от того, какие уроки она делила с ними и кто первый из их группы добирался до класса. Сириус, по-прежнему провоцировал Северуса, используя для этого любой повод, а Ремус или Джеймс давали ему подзатыльники за это, что заставляло Северуса молча ухмыляться. Гермиона не вмешивалась, зная, что эти двое никогда не будут друзьями. Если ни один из двух других Мародеров не останавливал Сириуса, она насылала на него заклятье немоты, заставляя чувствовать себя, как будто его ударили. Лили почти падала от смеха над шокированным выражением лица Сириуса, когда это происходило. Северус, конечно же, еще больше ухмылялся и подстегивал его своим тихим смехом, а Гермиона усмехалась Сириусу и толкала Северуса, чтобы остановить его смех. Северус ходил с ней на их совместные уроки с ее друзьями и она всегда держала его за руку, пока они шли к классу. Иногда он пожимал ей руку перед уходом на свой урок. Парни, казалось, не замечали, что они идут, державшись за руки. Они только смеялись и шутили. Лили заметила это и улыбнулась Гермионе, коснувшись ее плеча. Когда та взглянула на нее, Лили демонстративно посмотрела на их руки и подняла брови, заставляя ее покраснеть. Джеймс был настолько занят шутками с парнями или флиртом с Лили, что ничего не замечал, а у Сириуса это было нормальное состояние: ничего вокруг себя не замечать. Сириус по-прежнему заигрывал с Гермионой, а когда не флиртовал с ней, то переключался на других девушек. Его заигрывание с Гермионой раздражало Северуса, но он не сказал ни слова, что она высоко оценила, только потому, что эти двое постоянно препирались по любому поводу. А вот Ремус однажды заметил. Он потянул ее в сторону в общей комнате и спросил, почему она держала Северуса за руку. Гермиона усмехнулась, сказав, что ей это нравится. Ремус вопросительно смотрел на нее несколько секунд, как вдруг его глаза расширились, и он спросил, встречается ли она с ним. Гермиона тихонько рассмеялась, сказав, что да. Ну, так же как и любой другой в Хогвартсе. Ремус некоторое время смотрел на нее, прежде чем одарить долгим вздохом, говоря, чтобы она была осторожнее. Гермиона усмехнулась, прежде чем обнять и целовать его в щеку, поблагодарив за понимание и принятие ее выбора. Ремус покраснел от поцелуя и пробормотал что-то, чего она не расслышала. После этого он отпустил ее. Несколько дней спустя, он повернулся к ней за ужином и тихо спросил: это означает, что она целуется с Северусом, а не только держит того за руку? Гермиона усмехнулась и кивнула, тихо сказав ему, что ей понравилось целоваться с Северусом. Ремус взглянул на Северуса за другим столом и вздрогнул. Гермиона начала довольно громко хихикать от выражения его лица, привлекая внимание многих своим смехом. Она почувствовала легкий толчок в сознании и посмотрела на Северуса. Он мысленно спросил ее, отчего ей так смешно, и Гермиона, все еще хихикая, рассказала ему о вопросе Ремуса об их поцелуях. Северус ухмыльнулся и сказал ей, что не думает, что это как-то касается волка. Гермиона тихонько рассмеялась, когда вернулась к своей еде. Вдруг, она озорно улыбнулась и легонько толкнулась в его сознание. Когда он встретился с ней глазами, она позволила ему скользнуть в свои мысли, и подумала, что Ремус просто ревнует, потому что хотел быть тем, кто поцелует Северуса. Северус в ужасе дернулся и посмотрел на Ремуса, который не смотрел на них. Гермиона фыркнула, в результате чего взгляд Северуса вернулся к ней. Она заверила его, что это всего лишь шутка. Северус прищурился, обещая ей возмездие, что заставило Гермиону хихикать, когда она вернулась к своему ужину. Лили наклонилась и спросила, почему она так много смеется. Гермиона улыбнулся ей и сказала, что это просто глупые мысли, кружащиеся в ее голове. Лили уставилась на нее, но не увидев ложь в глазах Гермионы, пожала плечами и вернулась к разговору с Джеймсом. Гермиона все еще улыбалась, когда вернулась к еде. Два дня спустя они сидели на трансфигурации. Джеймс и Лили с одной стороны, а Северус с другой и слушали как МакГоннагалл рассказывала о создании вещи из ничего, вернее, из воздуха. Затем МакГоннагалл разбила всех на пары для практики. Джеймс и Лили встали вместе, как и Северус с Гермионой. Они работали некоторое время и Гермиона заметила, что у Лили ничего не получается и Джеймс пытается выяснить, что они делают не так. Она видела, как Северус пытался создать стул, но все, что у него получалось, был стул для кукольного домика. Видя это, она улыбнулась про себя. Она видела, как Северус, будучи ее профессором, делал это много раз и даже не задумывался об этом. Она видела, как он колдует и у нее не было даже намека на мысль, что он много работал над этим, так естественно это у него получалось. Увидев его сейчас, она знала, что это не тот случай. Он просто работал над его совершенствованием. Это заставило его казаться ей немного более человечным. Заставило ее улыбку стать шире. - Что, позволь спросить, тут такого забавно? – спросил ее Северус, увидев, что она не обращает на него внимания. Это прозвучало так, будто она оказалась в будущем, что ее улыбка стала еще больше. - Воспоминание, - сказала она. - Я думала о своем старом профессоре зелий. Он так легко наколдовывал стулья из воздуха. Раньше я думала, что он был очень талантлив, что он никогда не ошибался во время своего обучения, как мы. Северус остановился, пытаясь снова повторить заклинание. - И ты так больше не думаешь? Она снова улыбнулась. - Нет, я думаю, он просто много работал, чтобы у него все получалось хорошо, что это стало его второй натурой. Забавно. Он всегда сердился на меня за то, что у меня все хорошо и быстро получается. Северус нахмурился. - Зачем ему сердиться на тебя, если ты все хорошо и быстро делаешь? Она пожала плечами. - Ему не нравилось всезнайство. Северус на мгновение задумался, прежде чем снова заговорить. - Может быть, ты права в том, что ему приходилось много трудиться, чтобы все выглядело естественно. Возможно, он ревновал, видя как легко это удается тебе, тогда, как он должен был упорно трудиться. Гермиона в шоке уставилась на него. Мысль, что Северус, как ее профессор, возможно, ревновал к ее таланту, никогда не приходила ей в голову. Гермиона покачала головой и мягко улыбнулась. - Он не был бы счастлив, если бы узнал, что я хотя бы на мгновение подумала, что он может ревновать. На самом деле, он, наверное, проклял бы меня, если бы услышал от меня такое. Северус ухмыльнулся. - Хорошо, что его здесь нет. Его слова заставили ее захихикать. Она видела, как Минерва нахмурилась, глядя на нее, и попыталась сдерживаться. А это, хорошая мысль. Думала она, борясь со смехом. Северус попытался еще несколько раз и когда Гермиона, все еще улыбаясь, встала, он с досадой вздохнул. - Ну, давай посмотрим, теперь твоя очередь. Гермиона усмехнулась. С взмахом ее палочки появился идеальный крепкий стул, вроде тех, на которых они сидели за столом. Насмешка заполнила ее глаза, когда их взгляды встретились и он вздохнул. - Теперь я могу понять, почему он был раздражен тобой, – сказал он, что заставило ее снова захихикать. Вдруг, кого-то кашлянул позади нее, Гермиона подпрыгнула и быстро повернулась. Минерва стояла и хмуро смотрела на нее. - Мисс Браун, то, что вы стоите и хихикаете, никому не принесет пользы. Почему бы вам на самом деле не быть полезной и не помочь вашим друзьям. Или помогите мистеру Снейпу. Но продуктивно используйте свое время. Гермиона покраснела. - Да, мэм. Мне очень жаль. Она увидела, что губы Минервы чуть дрогнули, но затем она снова нахмурилась. - Хорошо. Прекрасно выполненный стул, дорогая. Я вижу, у вас был хороший учитель трансфигурации. Гермиона улыбнулась. - Да, мэм. Самый лучший, – эта женщина знала, что она была учителем Гермионы до приезда ее сюда. Губы Минервы снова чуть дрогнули, перед тем как она продолжила движение по классу. Гермиона посмотрела на Северуса, который ухмылялся ей. Она предложила помочь ему, но он только свирепо посмотрел на нее. Она развернулась и пошла, чтобы помочь Джеймсу и Лили. После небольшой тренировки у Лили получилось заклинание. У Джеймса же вообще ничего не получалось. Он пытался делать так, как она говорила, но у него не получался небольшой столик, который он пытался создать. Вместо этого у него получалась куча древесины. Она видела, как он неправильно использовал свою палочку и когда она сказала ему об этом, Лили фыркнула. Когда Джеймс начал заклинание снова, Лили наклонилась и прошептала Гермионе, что обычно у Джеймса не было такой проблемы, по ее мнению, он использовал свою палочку правильно, по крайней мере, там, где это важнее всего. Гермиона покраснела, что заставило Северуса поднял бровь, но добился только того, что она покраснела еще больше. Гермиона толкнула плечом Лили, успокаивая ее. Та увидела, как покраснела Гермиона и снова рассмеялась. Минерва услышала смех и уставилась на Гермиону, которая в свою очередь быстро подошла к Джеймсу, чтобы снова помочь. Когда у него, наконец, все получилось, Гермиона посмотрела на Северуса. Она увидела, что он, наконец, получил стул, но не тот, который хотел. Вместо надежного стула, какой получился у Гермионы, у него получилось детское кресло-качалка. Она подошла к нему и снова спросила, нужна ли ему помощь. Он посмотрел на нее еще раз, а затем пораженно вздохнул, прежде чем кивнуть. Она легко улыбнулась ему и показала, что он делает неправильно. Менее чем за несколько попыток, у него получилось прекрасное заклинание. Она одарила его сияющей улыбкой, а он ответил ей благодарной. Затем он сказал ей, что она была бы великолепным учителем, если бы захотела. Гермиона улыбнулась ему, зная, что Северус никому не делал комплиментов. В выходные, парни потребовали, чтобы она провела некоторое время с ними, утверждая, что они очень мало видят ее. Вспомнив, что ее время медленно подходит к концу и, что она больше не увидит большинства из них, когда вернется, она согласилась. Она хотела бы провести как можно больше времени с ними, чтобы потом передать свои воспоминания Гарри. Она знала, что он жалел, что не мог узнать своих родителям лучше, прежде чем они умерли. Не говоря уже, что ей будет их не хватать, и это был единственный раз, когда она будет с ними. На завтраке она легонько толкнулась в сознание Северуса. Когда его взгляд встретился с ее, она объяснила, что ее друзья жаждут ее внимания и хотели бы, чтобы она провела день с ними. Он пожал плечами и сказал, что все хорошо и спросил, хочет ли она встретиться с ним после обеда в Выручай-комнате и попрактиковаться в разрушении его блока. Она сказала ему, что еще не знает и даст ему знать во время ужина. Он снова кивнул и вернулся к еде. Это было незадолго до того, как ее друзья утянули ее с собой из Большого зала. Она едва успела отправить Северусу легкую улыбку перед уходом. Гермиона знала, что провести день с ними, означало, что она должна была присутствовать на игре в квиддич. Была суббота, и Джеймс с Сириусом играли. Они сказали, что она не была ни на одной игре и не видела, как они играют с момента прибытия. Она не была фанаткой этого вида спорта, но ходила на игру только из-за Гарри, который был ловцом. Когда она приветствовала их вместе с остальными студентами ее факультета, она наблюдала, как летал Джеймс. Видела, как он изо всех сил гонится за Золотым снитчем, чтобы поймать его прежде, чем ловец другой команды, уклоняясь от бладжеров и набирая скорость. Видела его движения и поняла, что Гарри держится на метле, как и его отец. Это заставило ее улыбнуться, чтобы увидеть, насколько ее друг походил на своего отца и во многом другом. Она заметила, что Сириус постоянно заигрывал с ней на протяжении всей игры. Он улыбался, шевелил бровями или подмигивал ей. Он тратил на это так много внимания, что бладжер почти дважды ударил его. Гермиона вздохнула с облегчением, когда он увернулся в последнюю секунду, улыбаясь как идиот после этого. Лили вздохнула и сказала, что если бы этот глупец сосредоточился на игре, он бы не допустил, чтобы бладжер ударил его. Гермиона согласилась, но по-прежнему тихо посмеивалась, когда Сириус вернулся к флирту с ней, зависнув в воздухе. Он мог быть глупцом, но его внимание было ей лестно и очень забавляло. После игры, которую выиграл ее факультет, они вернулись в гостиную, смеясь и разговаривая всю оставшуюся часть дня. Она рассказала Ремусу о нескольких книгах, которые ему бы понравились. Лили и Джеймс рассказали ей о своих планах пожениться после окончания школы. Сириус так много флиртовал с ней, что даже Джеймсу это надоело и он сказал Сириусу, что проклянет его, если он не остановится, тем более, что Гермиона не обращает на него внимания. В Большом зале, во время ужина, они спросили, хочет ли она присоединиться к ним после ужина. Лили ухмыльнулась, видя ее колебания и напомнила, что она спокойно может увидеть Северуса и завтра. Гермиона вздохнула, зная, что Лили права, но знала, что ее время с ним тоже подходит к концу. Неохотно, Гермиона толкнулась в сознание Северуса, подождала, пока он не встретился с ней взглядом и дала ему знать, что она проведет вечер с друзьями. Он улыбнулся и сказал ей, что ничего страшного. Она снова сосредоточилась на своем ужине и разговоре с друзьями, тогда как он молча смотрел на нее. Наконец, она посмотрела ему в глаза, прося его встретиться с ней на следующее утро в библиотеке. Она хотела взять новую книгу, а также хотела увидеть его. Он слегка ей кивнул и вернулся к еде, хотя и посылал ей случайные мысли на протяжении всего ужина, заставляя улыбаться в ответ. На следующее утро, она встала рано и оделась в юбку, так как Северус недавно сказал ей, что со шрамами или нет, он любил ее. Она выбрала ту, которая, по крайней мере, скрывала ее шрамы на бедрах, одела пару соответствующих гольф, чтобы скрыть те, что были на икрах, рубашку с длинным рукавом, чтобы скрыть те, что были на ее плечах. Несколько шрамов на предплечьях не были так заметны. Она вошла в библиотеку и встретилась со все еще зевающей мадам Пинс, которая просто махнула Гермионе, чтобы та шла дальше и нашла то, что хотела. Гермиона улыбнулась и пошла в поиске чего-нибудь, чего она еще не читала, то, что будет ей интересно. Наконец, она увидела книгу, которую хотела прочитать. Она оказалась на верхней полке, но Гермиона подумала, что сможет достать ее, если чуть-чуть потянется. Встав на цыпочки, она вытянулась, насколько смогла, и дотронулась до книги кончиками пальцев, когда почувствовала теплое гибкое тело, прижавшееся к ее спине и увидела, как бледная рука легко достает для нее книгу. Она повернулась, когда тело отодвинулось и улыбнулась, когда увидела, что это Северус позади нее. Он вручил ей книгу с ухмылкой: - Ты ведьма, не так ли? Очень талантливая ведьма, правильно? – спросил он, все еще ухмыляясь. Его вопрос озадачил ее. - Ну... да. А что? – спросила она немного запутавшись. Он поднял бровь. - Если ты действительно талантливая ведьма, которую я знаю, то почему ты не использовала палочку или руку, чтобы книга спустилась вниз? Гермиона понимающе улыбнулась. - Я не использую магию повсеместно только потому, что могу. Это чтобы... не облениться. Он усмехнулся. - Только ты можешь так думать. Она усмехнулась. - Ты думаешь, что я странная, так почему бы не добавить это к моим странностям? Он покачал головой, все еще слегка посмеиваясь над ней. Взял ее за руку и осторожно потянул за собой, лавируя между различными полками с книгами, пока не нашел тихое и уединенное место. Он взял книгу у нее из рук и положил на соседний стол, а затем, притянул к себе. Он прижался губами к ее губам, а его руки обняли нее. Она вздохнула и расслабилась, обвив руками его шею. Прошло совсем немного времени, прежде чем он прижал ее к книжному шкафу. Его поцелуй был уже не мягким и нежным, а твердым и жестким. Одна его рука запуталась в ее волосах, чтобы удерживать голову, когда он целовал ее, в то время как другая его рука обхватила ее за спину, притянув ближе к себе и заставляя почувствовать его возбуждение. Она тихо застонала, а ее пальцы впились в его спину, когда ее тело откликнулось на его возбуждение, и ее накрыло свое собственное. Его рука в ее волосах скользнула вниз, чтобы присоединиться к другой. Обе руки скользнули под юбку и прикоснулись к мягким кружевам, закрывающим кожу на ее попке. Он немного наклонился и поднял ее на руки, ее ноги инстинктивно обернулись вокруг него, когда он продолжил поцелуй. Его тело вжималось в ее, что позволило ей почувствовать, как сильно он хотел ее. Северус оторвался от ее губ, глядя на ее слегка покрасневшее лицо. - Мерлин, женщина, ты сводишь меня с ума. Ты заставляешь меня хотеть, чтобы произошло нечто большее, чем просто поцелуй. Я думаю, ты меня околдовала, - мягко сказал он, все еще держа ее за спину, чтобы уберечь от падения и наслаждаясь ощущением ее шелковистой кожи на своих руках. Гермиона улыбнулась и сказала так же тихо. - Я знаю это чувство. Думаю, ты тоже околдовал меня. Я никогда не обращала внимания на парней, всегда была больше заинтересована в своих исследованиях, чем во всем остальном. Но я не могу перестать думать о тебе или прекратить желать тебя. Он улыбнулся ей в ответ. - Я скучал по тебе вчера. Ее улыбка стала больше. - Да? Я тоже по тебе скучала. Особенно после того, как меня потащили на квиддичную игру. Я уже насмотрелась на эти матчи на много лет вперед. Хотя, мне действительно понравилось наблюдать, как парни играют. Я слышала об их игре, но ее еще ни разу не видела. Было довольно забавно наблюдать, как Сириус почти попал под бладжер, пока не сосредоточился на игре. Северус чуть ухмыльнулся. Он наслаждался мыслью о Блэке, который почти пострадал от мяча. Не то, чтобы он хотел, чтобы тот пострадал, а потому что думал, что Блэку просто необходимо упасть несколько раз. - А на что он обращал внимание, если не на игру? Когда Гермиона покраснела и отвела взгляд, он понял, на кого отвлекался Блэк. Гермиона. - Ну, тогда он заслужил это, – сказал он вкрадчиво. Глаза Гермионы встретились с его, она слегка нахмурилась и поджала губы. - Не хорошо так говорить, - мягко сказала она. Северус усмехнулся и пожал плечами. - А я - не хороший человек. Она мягко улыбнулась. - Не для меня. Северус снова пожал плечами. - Это потому, что ты мне нравишься. Ее улыбка стала шире. - Нравлюсь? А я думала, ты любишь меня, - сказала она игриво. Его глаза потеплели. - Люблю, – ответил он, прежде чем снова накрыть ее губы нежным поцелуем. Она ответила на его поцелуй, чувствуя, как затрепетало ее сердце, когда он мягко коснулся ее губ, скользя языком по ее губам. Ее руки были в его мягких, шелковистых черных волосах, перебирая их, когда они услышали громкий вздох. Повернув головы, они увидели, Джеймса, Ремуса и Сириуса, смотрящих на них в шоке. Лили тоже была с ними, но улыбалась, нисколько не удивленная. Гермиона сглотнула, но Сириус спросил первым. - Котенок, какого черта ты делаешь? Лили усмехнулась, когда увидела, как Гермиона и Северус подняли бровь с одинаковым выражением. Это заставило ее удивиться, даже если они поняли, что выглядят почти одинаково. - Может быть, он делает ей искусственное дыхание рот-в-рот, – сказала Лили с усмешкой. Сириус посмотрел на Лили. - Я очень сомневаюсь в этом. Гермиона вздохнула. - Сириус, ты-то должен знать, на что это похоже. Сириус зарычал. - Я знаю, что вы делали, но почему ты целуешься с Сопливиусом? - Это как посмотреть, Гермиона, – сказал Джеймс, глядя немного неуверенно. - Это не нравится ни одному из нас, знать что вы встречаетесь. Лили заговорила с ухмылкой. - Я знала. Джеймс и Сириус недоверчиво посмотрели на Лили. Она слегка пожала плечами и засмеялась. - Что? Девчоночьи разговоры, - она улыбнулась еще большее, когда поняла, где именно находятся руки Северуса и почему они были скрыты от их глаз. Ремус смущенно улыбнулся. - Я тоже знал. Сириус посмотрел на него. - Когда это ты стал девушкой, приятель? Ремус свирепо посмотрел на него. - Я не девчонка, придурок. Они и не скрывали этого. Если бы ты больше обращал на них свое внимание, вместо того, чтобы лапать других девчонок, ты бы заметил это. Джеймс нахмурился. - Ему лучше не лапать всех подряд, - сказал Джеймс, взглянув на Лили. Гермиона фыркнула и рассмеялась, привлекая все внимание к своей спине. Даже Северус поднял другую бровь. Это быстро заставило ее смех остановиться. Но, видя, что Джеймс и Сириус смотрели на нее и напряжение, излучающее Сириусом возросло, она поняла, что нужно, чтобы Северус опустил ее. Чувствуя, что она начала извиваться, Северус медленно опустил ее на пол и не отпускал, пока не убедился, что она твердо стоит на ногах. Гермионе потребовалось время, чтобы убедиться, что ее юбка на месте, чтобы не привлекать внимания Сириуса и не дать ему понять, где были до этого руки Северуса. Низкое рычание сорвалось с его губ, когда он посмотрел на Северуса. Тот ухмыльнулся. - Блэк, это не моя вина, что я нравлюсь ей больше, чем ты. Глаза Сириуса сверкнули и он сделал шаг вперед. Гермиона заметила это и встала между ними, проклиная Северуса за эту провокацию. Хотя, со всеми своими провокациями, что Сириус сделал, он заслуживает того, чтобы Северус ответил ему. Думала она. - Эй, эй. Мы не нуждаемся в выяснении ваших отношений прямо сейчас. И что вы четверо здесь делаете? – сказала она, надеясь сменить тему. Лили снова улыбнулась. - Пришло время завтрака. Мы знаем, что если участвуют книги, ты, как правило, теряешь счет времени. Поэтому мы пришли, чтобы заставить тебя пойти с нами. Гермиона нахмурилась. - Как вы вообще... - она замолчала, вспоминая про карту Мародеров и покачала головой. - Не берите в голову. Я скоро присоединюсь к вам. Джеймс и Лили кивнули и ушли. Когда Ремус понял, что Сириус все еще смотрит на Северуса, он вздохнул и потащил молодого человека из библиотеки, пока Сириус не совершил какую-нибудь глупость. Гермиона повернулась к Северусу. - Я сожалею об этом. Он пожал плечами. - Все хорошо. Так ты не возражаешь, что они теперь знают о нас? Она улыбнулась. - Я и раньше не пыталась скрывать этого. Эти двое просто не обращали внимания. А что насчет тебя? Ты не возражаешь, что они знают? – она подумала о Лили и знала, что Северус еще любил ее. Он снова пожал плечами. - Я этого тоже не скрывал. Я просто разочарован, что нас прервали, - сказал он с легкой улыбкой и снова потянулся к ней. Она скользнула в его объятия и быстро поцеловала. Она улыбалась, когда прервала поцелуй. - Пойдем на завтрак. Она отодвинулась от него и через мгновение уже отошла, чтобы взять книгу, которую он положил на стол. Она посмотрела на него и увидела, что он не двигается. - Ты идешь? Он ухмыльнулся. - Я не сказал, что закончил с тобой, – он шагнул ей навстречу, пытаясь снова обнять и потянуть к их скрытому уголку. Она усмехнулась, пятясь. - Я рассчитываю на это, - она подмигнула ему и отошла, взяв книгу, когда он улыбнулся ей, а его глаза следили за ее покачивающимися бедрами, пока она шла. Гермиона ухмылялась про себя. Она знала, что в ближайшее время, они встретятся в Выручай-комнате. В этой комнате была самая большая и мягкая постель, какую она когда-либо видела и они эффективно использовали ее, как только могли уличить момент и остаться наедине...
Глава 23
Был уже конец марта и скоро они будут должны сдавать Тритоны. Все профессора стали жестче, чтобы убедиться, что студенты должным образом подготовились к предстоящим экзаменам. Гермиона находила время, чтобы помочь своим друзьям подготовиться к экзаменам. Все четверо дорогих ее друзей с Гриффиндора, а также Северус находились в Выручай-комнате и занимались. Питера снова не было с ними, но Гермиона старалась не думать о том, почему его нет рядом. Она листала книги, перечитывала свои конспекты, чтобы убедиться, что все прекрасно знает. Гермиона не хотела получать плохие оценки из-за разницы в методах обучения между двумя десятилетиями. Когда кто-то задавал ей вопрос, она прерывалась и подходила, чтобы помочь: было ли это объяснение теории или нужно было показать на практике, как лучше всего произносить то или иное заклинание. Северус ухмылялся, пока она показывала Сириусу, как правильно надо держать палочку для заклинания, с которым он испытывал затруднение. Сириус пытался снова и снова, пока Гермиона не подошла к нему сзади и не взяла за руку, чтобы помочь. Сириус улыбался, когда позволил ей помочь себе, наслаждаясь ощущением ее тела, прижавшегося к его спине, пока она помогла ему. Он позволил себе помечтать, что бы он сделал с этой маленькой сексуальной шалуньей и почувствовал, как его тело распалилось от этих мыслей. Гермиона никак не могла понять, почему у Сириуса не получается то, что она показывала ему. Это было нетрудное заклинание. Она попыталась еще раз показать ему, как надо правильно взмахнуть палочкой, прежде чем вздохнула и они поменялись местами. Сириус встал позади нее, держа ее руку с палочкой, когда она правильно взмахнула рукой, произнося заклинание. Его грудь прижималась к ее спине, пока она показывала ему заклинание снова и снова. Это продолжалось до тех пор, пока она не услышала рычание Северуса и поняла, что Сириус вообще не обращает внимания на ее объяснения. Она быстро повернулась к Сириусу и, так как у него вообще не было ментального блока, то увидела все его грязные мысли о себе. Гермиона прищурилась и отстранилась, чтобы посмотреть на молодого человека. - Сириус Блэк, я клянусь, если ты не выкинешь эти мысли из головы и не обратишь свое внимание на мои объяснения, я прокляну тебя. - Чертов извращенец. Думала она. Сириус улыбнулся ей. - Извини, Котенок. Но это не моя вина, что ты такая горячая штучка и провоцируешь такие... неприличные мысли. Это заявление заставило Северуса стиснуть зубы от раздражения. Гермиона закатила глаза. - Если тебе не нужна моя помощь, то я вернусь к своим книгам, - она остановилась, когда уже почти подошла к своим вещам, ее глаза сузились. - Ты притворялся, не так ли? Ты прекрасно знаешь, как произносить это заклинание? Сириус усмехнулся и пожал плечами. Гермиона зарычала, подняла руку и прокляла его тем же заклинанием, что и на уроке по ЗОТИ: его лицо мгновенно вспыхнуло россыпью отвратительных прыщей. Джеймс и Ремус весело заржали, в то время как Лили закатила глаза, а Северус ухмыльнулся, прежде чем вернуться к своей книге. Сириус попытался заставить ее произнести контрзаклинание, но она проигнорировала его и вернулся к чтению книги. - Да ладно тебе, Котенок. Это была просто шутка. Ты не можешь оставить меня ходить так по всему замку. Это может разрушить мою репутацию, – произнес Сириус. Гермиона ухмыльнулась, но продолжила читать. Сириус фыркнул и вернулся к своим книгам. Некоторое время спустя, она взмахнула рукой и отменила заклинание. Северус видел, как она это сделала и покачал головой. Лично он думал, что она должна была бы так все и оставить. Это помогло бы сбить спесь с этого дебила. Но, когда Гермиона улыбнулась ему, Северус улыбнулся в ответ. Он знал, что она бы не позволила ему ходить таким, она была слишком доброй, чтобы действительно нанести Сириусу вред или унизить его. Гермиона помогла остальным с некоторыми заклинаниями, включая и Северуса, хотя, у него получалось лучше чем у остальных. Вечером она заметила, как он вздрогнул и поняла, что его вызывают. Не желая выслушивать вопросы о том, почему ему пришлось уйти, она вдруг сказала: - Эй, ребята, уже почти ночь. Я думаю, что все мы немного устали. Остальные были только рады прерваться и быстро разошлись, прежде чем она передумает и заставит их заниматься еще. Северус посмотрел ей в глаза, и она подарила ему крошечную улыбку. Он подошел к ей и быстро поцеловал в знак благодарности за избавление от своих друзей, чтобы они не задавали вопросов о его исчезновении, прежде чем он покинул бы их. Гермиона еще немного посидела в комнате и хотела бы понять, как изменить ситуацию к лучшему. Северус в этом времени совсем не походил на Северуса, которого она знала, во времена своего детства. Он не был мрачным и озлобленным, не был чрезмерно грубым или подлым. Хотя, были моменты, когда он напоминал ей того человека, которым, она знала, он вскоре станет. Она знала, что из-за всего того, с чем ему придется столкнуться, он станет тем ужасным человеком, которого она знала в своем времени. Вздохнув, она направилась к выходу из комнаты. Она была уже на полпути к гостиной, когда услышала, как директор позвал ее, стоя за ее спиной. - Мисс Браун, можете уделить мне несколько минут вашего времени? – спросил он, используя ее выдуманную фамилию на случай, если бы студенты подслушивали их. Гермиона повернулась и улыбнулась ему. - Конечно, директор. Дамблдор улыбнулся девушке в ответ. - Думаю, будет лучше, если мы поговорим в моем кабинете, коридоры, как правило, имеют уши. Улыбка Гермионы медленно исчезла. Она поняла, что это должно быть связано с возвращением в ее время. Она слегка кивнула и последовала за ним в его кабинет. Дамблдор сказал статуе пароль и Гермиона последовала за ним вверх по лестнице. Он сказал ей, чтобы она присела, когда садился за свой стол. Гермиона сделала, как он попросил и села, глядя на него и ожидая новостей о своем будущем. - Гермиона, я уверен, ты знаешь, почему я позвал тебя сюда, – когда Гермиона кивнула, он продолжил. - Я прочитал книгу и провел некоторые исследования, касающееся твоего хроноворота. Думаю, что я нашел способ, вернуть тебя. Нам придется быть точными в количестве оборотов, но, я практически уверен, что это сработает. Мне только нужна точная дата и время исчезновения из твоего времени и я рассчитаю, какое количество оборотов необходимо, чтобы отправить тебя домой. Гермиона замерла. Пришло время уйти, но она не была готова. - Сэр, я... я не хочу уходить. Я не могу пока уйти. Я не готова, – сказала она, когда почувствовала панику от того, что он может заставить ее уйти прямо сейчас. Дамблдор вздохнул. - Гермиона, ты знаешь, почему должна уйти, - сказал он. Гермиона замерла в кресле. - Сэр, я могу остаться. Я до сих пор держала свои знания о будущем в тайне. Я могла бы продолжать делать это. Мне не придется отказаться от моих друзей в моем времени. Я могу отправить им сову, когда я покину их. Я все еще могу быть в их жизни, они бы поняли, почему я не захотела возвращаться. Директор задумался на несколько мгновений. - Гермиона, ты должна уйти. Ты слишком много знаешь. Неужели ты думаешь, что сможешь сидеть и смотреть, как случится все самое страшное и ничего не сделать, чтобы остановить это? Гермиона прикусила нижнюю губу. - Я знаю, что рискую. Я знаю, что должно произойти и не остановлю этого. Сэр, пожалуйста, не заставляйте меня уходить. Я люблю их всех. Как я могу вернуться в мир, где они больше не существуют? Как я могу вернуться, зная, что человек, которого я люблю мертв? Я останусь одна, когда вернусь. Не заставляйте меня возвращаться к этому, пожалуйста, - она умоляла его со слезами на глазах. Дамблдор встал и подошел к ней, взяв ее руки в свои. - Дорогая, если бы я мог позволить тебе остаться, ты бы это знала. Я никогда не попрошу тебя уйти туда, где ты была бы несчастна. Но, могла бы ты жить с тем, что позволила всему этому произойти? Сможешь ничего не сделать и позволить им умереть, когда у тебя есть знания, чтобы предотвратить это? - Да, - Гермиона плакала. Дамблдор покачал головой. - Ты слишком заботишься о них, чтобы не вмешаться. Слезы текли по ее щекам, когда она посмотрела на него. - Сэр, вы не понимаете. Возможно, вы знаете кое-что, но вы не знаете всего. Позвольте мне показать вам, что будет, когда я вернусь. Дамблдор вздохнул и кивнул. - Я сомневаюсь, что это что-то изменит, Гермиона, но я посмотрю. Они подошли к каменному Омуту памяти и она вытянула воспоминание. Она показала ему, что знала о смерти Лили и Джеймса. Показала, как Сириус был несправедливо осужден и как узнали, что это был Питер, который предал своих друзей и подставил Блэка. Показала битву в Отделе Тайн, где они боролись с Пожирателями Смерти, пытаясь добраться до пророчества, надеясь, что это поможет им в последней битве и думая, что они должны были спасти Сириуса. Показала, что все это было ложью, чтобы заманить их туда и, в конечном итоге, это привело к смерти Сириуса, который спас Гарри. Показала про него самого. О кольце, которое он уничтожил и как проклятие медленно убивало его. Показала ему разговор, который она видела в воспоминании Северуса, где Дамблдор попросил его убить себя. Показала ему, как видела, что Северус послал в Дамблдора смертельное проклятье: Гарри показал ей это воспоминание. Показала ему об охоте за хоркрустами. О борьбе с самими собой. Показала ему, как они голодали из-за отсутствия пищи. Показала, в каком постоянном страхе и опасности они были и то, как Рон оставил их из-за гнева и ревности. Она показала, как их схватили и пытали. Показала ему, как корчилась от боли и кровотечения, когда ее друзья что-то кричали вдалеке. Они не знали точно, что она пережила, но опасались худшего. Показала их побег из Малфой-мэнора. Показала смерть Добби, который помог им спастись. Показала их поход обратно в замок, где состоялась финальная битва. Она показала ему саму войну. О том, как это будет, количество всех погибших. Показала, сколько видела смертей, что порой казалось бессмысленным бороться дальше. Показала, как умирал Северус рядом с ней, когда она не знала, как остановить кровотечение. О том, что он отдал свои воспоминания, чтобы помочь Гарри в финальной битве. Затем она показала ему свою жизнь после войны. Как она просыпалась от криков и кошмаров, а Ремус обнимал ее. Показала свои занятия, которые ее больше не интересовали. Показала, как искренне горевала о тех, кого они потеряли. Когда воспоминания закончились, Гермиона посмотрела на директора. Она увидела слезы в его глазах, когда он осмысливал все, что увидел. Она ждала, чтобы забрать обратно свои воспоминания, а слезы текли по ее лицу. Когда он снова посмотрел на нее, она тихо произнесла, все еще плача. - Сэр, вы действительно хотите, чтобы я вернулась ко всему этому? Хотите отправить меня обратно, зная, какой одинокой я буду? Дамблдор протянул руку и обнял ее, с грустью осознавая то, с чем эта молодая женщина столкнулась в своей жизни, будучи ребенком. Ему было грустно от мысли, что эта женщина в его руках видела так много, больше, чем человек должен когда-либо видеть. Но он все равно знал, что будет опасно, если она останется. Он обнял ее, когда заговорил: - Гермиона, я не знаю ни одного способа позволить тебе остаться. Если ты останешься, боль от случившегося будет преследовать тебя всю жизнь. Это сведет тебя с ума. Гермиона отстранилась и отступила на несколько шагов. - Как вы думаете, а мой уход не сведет меня с ума? Думаете, что возвращение " в никуда" сделает меня здоровой? Дамблдор вздохнул. - Дорогая, ты не будешь одинока. У тебя будут твои школьные друзья. У тебя будет Ремус, ты не будешь одинока. Гермиона чувствовала, как слезы снова потекли по ее щекам. - Но я буду. Гарри и Рон будут там, но у них своя жизнь. Они оба, в конечном итоге, женятся, а у меня никого не будет. Ремус будет здесь, обучая студентов в Хогвартсе и я долго не увижу его после выпуска. У меня не будет Северуса и это однажды убьет меня. Дамблдор взял ее заплаканное лицо в свои руки. - Дорогая, если то, что ты говоришь, правда, ты не можешь предотвратить их смерти. Так или иначе, но ты потеряешь их. У тебя не будет Северуса через двадцать лет, но это не изменит того, как ты будешь чувствовать себя. У Гермионы перехватило дыхание и она фыркнула, шмыгая носом. Глаза Дамблдора были грустными, когда он посмотрел на нее и сунул руку в карман мантии. Затем вытащил и вручил ей разноцветный платок, чтобы она вытерла слезы и высморкалась. Гермиона приложила шелковый платок к заплаканным глазам. Дамблдор подошел к ней еще раз и взял за руки, удерживая, пока она плакала от горя. Он нежно гладил ее по волосам, а она заплакала еще сильнее. Через несколько минут она отстранилась. - Сэр, я могу остаться на эти двадцать лет, но, по крайней мере, у меня будут эти двадцать лет с ним. Это больше, чем у меня есть сейчас. Этого было бы достаточно. Или, я надеюсь, это поможет мне, когда он уйдет. Если вы отправите меня сейчас... Дайте мне несколько месяцев... Сэр, пожалуйста, не заставляйте меня уходить. Дамблдор вздохнул. - Дай мне подумать. Посмотрим, может быть я смогу что-нибудь изменить. Если так... может быть, ты не будешь чувствовать себя такой одинокой. Но ты должна вернуться. Ты не можешь остаться. Гермиона посмотрела на мужчину перед собой, человека, которого она уважала в течение многих лет. Она всегда была согласна с Дамблдором, всегда следовала за ним не смотря ни на что, но не на этот раз. Гермиона отступила на несколько шагов и скрестила руки на груди. У нее был вызывающий взгляд, когда она сказала: - Нет. Дамблдор был озадачен. - Извини, что? - он видел много воспоминаний о Гермионе, но она никогда не спорила с ним до этого, он знал. Она ни с кем не спорила. Гермиона не дрогнула, а ее опухшие от слез глаза добавляли ей убежденности. - Я сказала, нет. Вы не можете заставить меня вернуться. Я не уйду. Я знаю, вы не правы, мое пребывание здесь ничего не испортит. Дамблдор выпрямился в полный рост, ему не понравилось, что она спорит с ним. Его голос стал громче и более грозным: - Мисс Грейнджер, вы вернетесь! - а затем чуть тише добавил. - Ты не можешь остаться, ты знаешь это. Ты действительно хочешь рискнуть и проиграть войну? Рискнешь, если Том схватит тебя и использует, чтобы узнать, как мы его победили? Гермиона не думала об этом и нахмурилась. Если Волдеморт схватит ее, тогда он действительно узнает о каждом их шаге. Узнает, что ему не удалось и не сделает этого. Это бы все изменило и они могли бы проиграть войну. Дамблдор знал, что выиграл этот спор и ему стало немного легче. Он знал, как это не легко для нее. - Ты не должна уезжать прямо сейчас, но ты должна покинуть своих друзей в ближайшее время. Подумай об этом. Если ты останешься, как ты думаешь, Северус сможет сделать то, что должен? Ты думаешь, он сделает это, если будет беспокоиться о тебе? Или, если он так сильно любит тебя, станет ли он моим шпионом? Это гнев Северуса отвернет его от Тома, если ты останешься, у него не будет оснований для него. Гермиона изо всех сил пытались найти способ, чтобы спорить дальше, но, ничего не найдя, вздохнула: - Мне нужно подумать об этом. Дамблдор кивнул. - Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня. Гермиона посмотрела на него, шокированная тем, что этот человек что-то еще просит у нее прямо сейчас. - Что? Дамблдор подошел к своему столу и жестом показал, чтобы она села. Когда она это сделала, он поднял руку и потер усталые глаза. - Я не знаю, что ты можешь здесь изменить. Даже, если ты уйдешь, Северус может быть не готов сделать все, что должен. Он может быть готов сделать почти все, но некоторые вещи он не сможет сделать, храня чувства к тебе в своем сердце. Гермиона в шоке посмотрела на него. - Вы... вы хотите, чтобы я заставила его ненавидеть себя, прежде чем уйду? – она знала, что никогда не будет в состоянии сделать этого. Дамблдор покачал головой. - Нет, дорогая, не это. Я думаю, что его любовь к тебе может быть единственной, что поможет ему выжить. Я просто не думаю, что он будет в состоянии делать то, что должен, если будет думать, что ты ничего не понимаешь. А вот если он будет думать, что… Гермиона заговорила, чувствуя как расцветает надежда. - Вы хотите, чтобы я сказала ему, что уезжаю? - она хотела так много сказать ему, предупредить его о том, что будет, чтобы он знал, что может умереть. Дамблдор снова покачал головой. - Нет, ты не можешь сказать ему этого. Если он будет знать... он будет не в состоянии сделать то, но необходимо. Он не должен знать, что умрет. Гермиона не понимала. - Тогда, чего вы хотите от меня? Дамблдор взял перо и пергамент. - Мне нужно, чтобы ты написала ему письмо. Письмо, которое позволит ему понять, что ты знаешь, что он должен делать и что ты не будешь держать на него зла. Гермиона уставилась на него. Письмо? Почему я не подумала об этом? Она могла предупредить его через письмо и он будет знать, что должен быть готов к атаке Нагайны. Он мог бы что-нибудь сделать, чтобы защитить себя или он мог бы научить ее, как позже исцелить его. - Нет, мисс Грейнджер. Ты не можешь предупредить его, Гермиона. Если ты это сделаешь... я не знаю, что это может изменить, – сказал ей Дамблдор, он видел ее мысли, ее надежду. Он протянул ей перо и пергамент. - Просто письмо, которое заставит его понять, что ему придется убить меня. Ничего больше. Гермиона снова уставилась на него, чувство надежды рассыпалось в пыль. Впервые в жизни она чувствовала ненависть к человеку, сидящему перед ней. Он мог бы помочь ей спасти их, он мог бы помочь ей найти способ изменить некоторые чудовищные вещи, но он не хотел. Но, она знала, что это должно было быть сделано. Гермиона чувствовала, что потеряла все, еще даже не оставляя их. Со слезами на глазах она взяла перо и пергамент. Дамблдор не хотел, чтобы она дала ему понять, что беспокоится о нем, но она не могла позволить Северусу так думать. Ей нужно было, чтобы он знал лишь некоторые вещи, с которыми столкнется. Она не позволит ему умереть, думая, что все ненавидят его, когда он сделает то, что должен, чтобы они могли победить...
Глава 24
Гермиона написала письмо для Дамблдора, сама запечатала конверт и добавила чары, чтобы только Северус смог открыть его. Она не хотела, чтобы Дамблдор что-то поменял в письме, ведь она обещала Северусу, что никогда не будет лгать ему. Она была не в состоянии смотреть на Дамблдора после того, что сделала и ушла, даже не дождавшись на это разрешения. Он, казалось, понял это и отпустил ее без лишних слов. Она медленно шла вниз по лестнице мимо статуи, ее лицо было опухшими от слез, а тело истощено от нахлынувших эмоций. Какой смысл жить дальше, после того, как я вернусь? Что меня там ждет? Жизнь, наполненная пустотой. Может быть, это было ее наказанием за все, что она невольно изменила? Заставила человека, который должен был любить другую, полюбить себя. Или, может быть, он любит ее, не так сильно, как любил Лили и его чувство к ней никогда не исчезнет? Заставила человека, который тосковал по женщине, которая никогда не будет любить его в ответ, тосковать теперь уже по двум женщинам. Она разрушила его жизнь и только сделает ее еще более трудной. Так что теперь она должна быть наказана: ее наказанием будет любить человека, который будет мертв после ее возвращения. Она будет любить его всегда. Гермиона знала, что больше никого и никогда не сможет любить так, как Северуса. Минерва была права, сказав, что то, что она испытывала к Рону не было любовью и, когда она найдет ее, то узнает. Теперь она знала, что то, что она чувствовала сейчас - настоящее. Знала, что то, что она чувствовала, было настолько сильно, что никто и никогда больше не заставит ее почувствовать то, что она испытывала к Северусу. Это было ее наказанием: умереть в одиночестве, также, как он в ее прошлом. Она почти дошла до факультетской гостиной, когда она увидела, что Минерва выходит оттуда. Женщина пораженно остановилась, увидев Гермиону, но поразилась еще больше, когда увидела выражение полного отчаяния на ее лице, вместе со следами от слез. - Гермиона, что случилось? – спросила она, бросаясь к ней. Гермиона посмотрела на Минерву и снова расплакалась. Та обняла ее, похлопала по спине и сказала, что все будет хорошо, по-прежнему не зная, что случилось. Гермиона остановилась и посмотрела на Минерву, что заставило женщину задохнуться от пустоты, которую она увидела в ее глазах. - Все плохо, Минерва, и никогда снова не будет в порядке. Пора, Дамблдор нашел способ отправить меня домой и он не позволит мне остаться, – сказала она невыразительно. Минерва нахмурилась, ей не понравилось, как Гермиона сказала это. - Пойдем, дорогая. Пойдем ко мне в кабинет и посмотрим, что мы можем сделать. Минерва обняла Гермиону и повела молодую женщину в свой кабинет, все больше и больше беспокоясь, когда Гермиона не сказала ни слова и выглядела просто ужасно. Как только они оказались внутри, Минерва повернулась к ней. - Хорошо, дорогая, расскажи мне все. Что случилось? Гермиона села, когда Минерва подтолкнула ее в кресло. - Дамблдор во всем разобрался и я должна вернуться. Должна вернуться и остаться одна, – сказала она. Минерва нахмурилась. - А что, если мы с ним поговорим? Может быть, ты сможешь остаться немного подольше? Ведь нет никакой необходимости в спешке, не так ли? Гермиона пожала плечами. - Он сказал, что я не могу остаться. Чем дольше я нахожусь здесь, тем больше рискую все изменить. Он не хочет позволить мне остаться, сказал, что я не должна уезжать сегодня вечером, но скоро это произойдет. Он более могущественный, чем я и может заставить меня уйти, что бы я ему ни говорила. Минерва нахмурилась еще сильнее. - Что ты ему сказала? Гермиона вздохнула и встала. Минерва наблюдала, как девушка подошла к ее каменному Омуту Памяти, воспользовалась палочкой и вытащила серебристо-голубую нить из своего виска, уронив ее в Омут. - Смотрите сами. Я не могу говорить об этом, – глухо сказала Гермиона. Минерва глубоко вздохнула и подошла к каменной чаше. Она положила на нее руки и погрузилась в воспоминание. Гермиона заметила, что Минерва с трудом дышала от того, что услышала. Когда все, наконец, закончилось, Минерва встала и посмотрела на нее со слезами на глазах. Забрав воспоминание назад, Гермиона смотрела, как Минерва подходит к своему столу и вытаскивает из кармана носовой платок. Вытирая глаза и высмаркиваясь, Минерва думала. Должен быть другой способ. Как мы можем отправить Гермиону обратно жить в таких страданиях? Она не видела того, что видел Дамблдор, когда Гермиона показала ему свое воспоминание, она не смотрела их вместе с ним, но она видела слезы в его глазах и знала, что это должно было быть ужасно. Повернувшись, Минерва пристально посмотрела на Гермиону, видя ее безжизненное выражение лица. Нет, мы не можем отправить ее обратно. Если Гермионе плохо сейчас, то такая жизнь убьет ее. Но Минерва не имела реального представления обо всем, что произошло. - Хорошо. Сперва мне нужно, чтобы ты показала мне все, я должна увидеть твой первый курс и все до того дня, когда ты попала сюда, - сказала Минерва. Гермиона вздохнула. Что это даст? Она понятия не имела, но знала, что это уже не имело значения. Знала, что Минерва ничего не изменит, просто не сможет, там было слишком много событий, переплетающихся друг с другом. Слишком много событий, которые, если их изменить, вызовут эффект домино: если они остановят одно, то другого не произойдет. Нет, больше никаких изменений. Ко всему безучастная, Гермиона вытаскивала одно воспоминание за другим. Для просмотра всех потребовалось бы много времени и она вытаскивала только те, которые были наиболее важными. Показала Минерве, как они имели дело с философским камнем. Заставила слушать рассказ о том, как были убиты родители Гарри, а Волдеморт уничтожен. Показала ей, как они столкнулись с Василиском, когда тот оказался освобожден. Минерва много раз ахала над тем, что видела, но Гермиона знала, что она еще не добралась до ее еще более худших воспоминаний. Показала о побеге Сириуса и что еще произошло в том же году. Прослушала еще раз историю о том, как были убиты Джеймс и Лили, а Питер подставил Сириуса. Минерва наблюдала все это, но держала свои мысли при себе. Она так же показала про Гарри и Турнир Трех Волшебников. Показала ей Грюма, бывшего учителем и как выяснилось позже, что это был Барти Крауч-младший, как Кубок оказался портключом на кладбище, где Гарри ждал Волдеморт. Показала ей все более менее важное. В том числе и то, как Гарри говорил, что Волдеморт вернулся и, что его кровь стала ключом к его возрождению. Показала воспоминания о пятом курсе, об Амбридж и услышала, как Минерва вздохнула, когда увидела, что та пытала студентов. Показала ей, что никто не верил Гарри о возвращении Волдеморта, показала ей битву в министерстве и как умер Сириус. Даже показала, как заманила Амбридж в лес и отдала кентаврам. Гермиона показала Минерве свой шестой курс и та тяжело задышала, узнав, что Дамблдор был проклят и чуть не задохнулась, когда узнала, что он просил Северуса убить себя. Слезы текли по лицу пожилой женщины, когда она смотрела, как Дамблдор падает вниз. Затем подошли воспоминания о ее седьмой курсе и охоте за хоркрустами с Гарри и Роном. Минерва была в слезах, снова увидев Гермиону, страдающую во время охоты, а затем еще сильнее разрыдалась, когда стала свидетелем ее пыток. Услышав ее крик и увидев мучительную агонию от проклятия, которое на нее накладывали снова и снова и все остальные ужасы той ночи, все это заставило подступить желчь к горлу пожилой женщины. Последняя группа воспоминаний касалась финальной битвы. Минерва чувствовала, что онемела от того, что видела, но все равно плакала, когда увидела столько смертей и разрушений. Она увидела, как Северус умирает в Визжащей хижине прямо перед Гермионой. Видела, как та говорит Гарри, что не думает, что он на самом деле мертв и кричала, что они не могут просто взять и оставить его в таком состоянии, если он еще жив. Но они знали, что Пожиратели Смерти были у них на хвосте и не могли остаться. Гермиона была вся в слезах, когда они оставляли их профессора зельеварения: Гарри и Рон просто утащили ее оттуда. Показала финальную схватку между Гарри и Волдемортом. Показала, как Гарри рассказывал всем, что Северус все время был человеком Дамблдора. Показала, как отмечали победу и как жила после этого Гермиона, когда вернулась в школу. Когда все воспоминания исчезли, был уже рассвет. Обе, и Гермиона, и Минерва были истощены. Обе были психологически и физически опустошены. Минерва взмахнула палочкой, подзывая два стакана с огневиски. Когда Гермиона попыталась отказаться, Минерва настояла на своем, говоря, что это поможет. Она полагала, что даже, если бы молодой женщине не было двадцати двух, она все равно заставила бы Гермиону выпить. После всего, они обе в этом нуждались. Гермиона глотнула и жидкость обожгла ее горло и желудок. Алкоголь поможет притупить боль, оставив ее полностью опустошенной. Минерва сказала ей, чтобы она легла в постель, говоря, что они поговорят обо всем, когда увидятся позже. Гермиона ответила, что не хотела бы присутствовать завтра на занятиях и попросила дать ей день отдыха. Когда Гермиона вошла в свою комнату, то не раздеваясь упала на кровать: пусть сон заберет ее боль. 1996 - начало шестого года Гермионы в Хогвартсе. Северус уставился на Дамблдора. - Что ты хочешь, чтобы я сделал?! - кричал мрачный человек, вскакивая с кресла. Дамблдору было больно физически и психически: проклятие от кольца медленно убивало его, но он знал, что это должно было быть сделано. - Я хочу, чтобы ты убил меня, Северус. Драко было приказано это сделать, но он не сможет, это очернит его душу. Северус посмотрел на старого волшебника. - Так ты хочешь, чтобы я очернил свою? Дамблдор вздохнул. У него не было сил бороться с Северусом прямо сейчас, ему необходимо было отдохнуть. - Северус, ты же знаешь, я умираю. Будь милосердным. Северус покачал головой. - Нет, мы можем найти другой способ, чтобы исправить это. Дай мне время, чтобы найти зелье, которое вылечит тебя. Я не могу сделать этого, Альбус. Дамблдор устало сидел в кресле за письменным столом. - Северус, нет никакого другого выхода. Поверь мне, я пытался найти другой путь, но его нет. Если Драко убьет меня, как ему приказали, он не сможет с этим жить. Это будет преследовать его до конца его дней, пока он не умрет. Он всего лишь мальчик, Северус. Ему всего шестнадцать. Смог бы ты сделать такое в шестнадцать лет? Северус свирепо посмотрел на него. - Ты же знаешь, что это не то же самое. Я был старше, чем шестнадцатилетний Драко, и не был избалован, как он. Дамблдор грустно улыбнулся. - Таково мое решение. Ты сможешь жить с этим, ты знаешь, что я умираю и, в то же время, ужасно страдаю. Пожалуйста, старый друг, сделай это для меня, прекрати мою боль. Северус начал ходить по комнате. Когда он пришел сюда сегодня вечером, он не думал о таком. - Как ты можешь просить меня об этом, Альбус? Даже, если бы я смог бы жить с этим, я бы не сделал этого. У меня есть один год, чтобы подождать, когда Гермиона вернется. Как она сможет простить меня, если я сделаю это? Она никогда не поймет. Я не могу потерять ее сейчас, после того как она вернется. Дамблдор немного грустно улыбнулся. - Северус, она знает. Голова Северуса резко повернулась и он перестал ходить. - Что? - Она знает, Северус. Она знала это, прежде чем попасть к нам тогда. Знала и поняла, почему ты сделал это и все равно влюбилась в тебя. Ты не потеряешь ее из-за этого, - сказал Дамблдор. Северус нахмурился и прищурился. Он не мог понять, как Гермиона могла простить его за убийство человека, которого считала вторым отцом. Дамблдор лжет, Гермиона будет ненавидеть меня. Северус склонил голову. - Ты хочешь сказать мне, что она не возненавидит меня из-за того, что я сделаю? - это звучало дико для него. Дамблдор снова вздохнул. - Северус, ты будешь сильно страдать от того, что ждет тебя впереди. Я не вру тебе, ты столкнешься с трудными временами, многие люди будут ненавидеть тебя, если ты сделаешь то, о чем я прошу. Даже Гермиона некоторое время будет ненавидеть тебя. Даже, когда она поймет, что должна быть причина, о которой они не знают, она будет ненавидеть тебя за это. Но, когда после войны правда выйдет наружу, она простит тебя. Она поймет, что ты сделал и что делал все эти годы. Она будет учиться здесь и когда она попадет в прошлое, после войны, она влюбится в тебя. Северус почувствовал, как сдавило его грудь. Гермиона будет ненавидеть меня? В то время, как я люблю ее, она ненавидит меня? Как я буду жить с этим? Как долго она будет ненавидеть меня? Как долго я должен буду видеть ненависть ко мне в ее красивых глазах? Его темный взгляд снова встретился с Дамблдором. - Когда правда выйдет наружу? Дамблдор посмотрел на свою черную руку: он снял перчатку, которую обычно носил. - Я не могу тебе этого сказать, мой мальчик. Я... я не знаю наверняка, она только позволила мне увидеть некоторые ее воспоминания, - Дамблдор знал, что он не мог сказать ему правду, Северус никогда бы не прошел через это, если бы знал. Северус сглотнул. - Она позволила тебе увидеть? Что ты видел? - Я видел, что уничтожу кольцо, содержащее осколок души Тома и это проклянет меня. Видел, как ты пытался остановить проклятие, чтобы оно не убивало меня быстро. Видел, как ты пообещал мне, что убьешь меня, если Драко не сможет этого сделать. Я видел себя умирающим, так что это произойдет в любом случае, - сказал Дамблдор. Северус зарычал. - Ты знал это в течение многих лет? Зачем ты уничтожил это чертово кольцо? Дамблдор грустно улыбнулся. - Я знал, что, если не сделаю этого, то изменю исход всего. Мне надлежало умереть, Северус. Если бы я не уничтожил кольцо, то кто-то другой должен был бы это сделать, а я не мог позволить никому умереть вместо себя. Я итак прожил достаточно долго. Северус снова начал ходить. - Почему она позволила тебе увидеть это, если так волновалась за изменение прошлого? - Она пыталась в самом конце своего пребывания с нами, найти способ, чтобы остановить все это. Она думала, что, показывая мне свои воспоминания, я смог бы помочь ей спасти всех. Она умоляла меня позволить ей оставаться. Северус, если бы я мог, я бы оставил ее. Я думал в течение нескольких дней, прежде чем она ушла, пересматривая воспоминания, которые она показала мне и не мог вспомнить ни одного, чтобы мы могли, не рискуя, изменить его. Я жил с этим в течение многих лет, но, если я позволю хоть одно изменение, это будет означать конец для всех нас. Его Гермиона рисковала всем, чтобы остаться с ним, чтобы сохранить своих близких. Он все еще не был уверен, что Дамблдор говорит правду. Она не вернулась бы в измененное будущее, если бы действительно показала старому волшебнику, что произойдет. Ее собственные письма объясняли, почему она не могла ничего изменить, зачем тогда показывать это Дамблдору и рисковать? Северус перестал ходить. - Альбус, я должен принять все, что ты сказал мне, на веру, но я не могу принять этого. Я не могу убить тебя. Да, даже если бы и мог, я не могу поверить, что она просто простит меня за это. Я не могу так рисковать и потерять ее, я итак много сделал для тебя, Альбус. Почему сейчас ты просишь гораздо больше, чем я могу тебе дать? Ты действительно просишь меня потерять человека, которого я люблю? Она не простит меня и я не верю, что это время, как ты говоришь, наступит. Альбус глубоко вздохнул и, сунув руку в ящик стола, вытащил конверт. Не говоря ни слова, он протянул его Северусу. Именно поэтому он попросил ее написать это письмо для него. Северус колебался, он не знал, был ли это трюк и не знал, что хотел бы знать, что внутри него. Но, посмотрев на конверт, он увидел знакомый почерк: на конверте стояло его имя. Северус почувствовал, как его грудь снова сжимается. Она оставила мне еще одно письмо? Он протянул руку и взял его, прежде чем встретиться глазами с Дамблдором. - Она оставила это для меня и ты ждал до сих пор, чтобы отдать его мне? - Северус, я только сделал так, как она велела. Она сказала мне, чтобы я не отдавал его тебе до этих пор. Я знаю, ты хотел бы прочесть его в покое, но у нас просто нет времени, - осторожно сказал Дамблдор, зная, что это его объяснение было не совсем верным, но не знал другого способа объяснить это. Северус отвернулся от Дамблдора, чтобы у него было некое подобие уединения, когда вскрыл письмо. Он почувствовал чары, которые были на нем и остановился на мгновение. Махнув рукой над письмом, он понял, что она сделала так, чтобы никто кроме него не смог бы открыть его, это заставило его почувствовать себя лучше, так что это действительно было ее письмо, а не подделка. В тот момент, когда он сломал печать и открыл письмо, он уловил ее запах. Другое письмо, которое он получил ранее, имело тот же самый запах, когда он открыл его, но теперь он исчез. Исчез после того, сколько раз он открывал и перечитывал его. Он остановился, чтобы вдохнуть ее аромат. Так пахли ее духи: жимолостью, но это было смешено с запахом с ее тела, измененный аромат, который немного отличается от флакона ее духов. Этого оказалось достаточно, чтобы он заскучал по ней еще сильнее. Он закрыл глаза, когда смаковал сладкий запах, окруживший него. Сделав глубокий вдох, он открыл глаза и вытащил пергамент, на нем опять были видны пятна от слез. " Любимый, Если ты читаешь это письмо, я искренне сожалею. Мне больно знать, что ты должен сделать, Северус. Я знаю, что это будет трудно для тебя, знаю, что Дамблдор является человеком, которого ты уважал в течение многих лет, знаю, что ты заботился о нем, больше, чем кто-либо еще. Я знаю это, потому что видела. Видела, как ты заботился о нем и то, как он боролся. Я не могу сказать тебе, откуда я это знаю, еще не время для этого знания и он скорее всего убьет меня, чтобы скрыть это от тебя. Ты не представляешь, как сильно я хочу рассказать тебе, что будет, хочу, чтобы ты был готов к этому. Но я не могу. Я могла бы это сделать, но тогда для тебя все окажется сложнее. То, что Дамблдор сказал тебе, правда или, по крайней мере я считаю, что это так. Ты будешь вынужден лишить его жизни, так как Драко не удастся сделать этого. Я знаю, что ты уже дал клятву Нарциссе и знаю, у тебя не было выбора, знаю, что Беллатрикс сделал бы с тобой, если бы ты не дал клятву. Она убила бы тебя, но не раньше, чем допытала бы до безумия. Я клянусь тебе, она дорого заплатит за все, что сделала и за то, что сделает. К тому времени, когда эта война уже закончится, она будет мертва и больше никому не сможет навредить. Также неизбежно и то, что Дамблдор умрет: проклятие на его руке убивает его. Это будет милосердием для него, если ты лишишь его жизни. Это произойдет, где-то ближе к концу учебного года. Дамблдора мучает боль от проклятья, которая, конечном итоге, просто сведет его с ума. Я сделала много исследований по этому проклятью в конце войны, так что знаю, каков будет результат, если ты не подаришь ему облегчение. Я не знаю, что изменится, когда я вернусь. Я знаю, что ты это сделал и я должна была написать для тебя письмо, чтобы гарантировать, что это случится снова. Северус, я так тебя люблю и всегда буду любить. Я тебе уже говорила, что несмотря ни на что, всегда буду любить тебя. Мне очень жаль, что тебе пришлось столкнуться с этим, жаль, что я не нашла способ изменить это и оградить тебя от страдания. Я никогда не хотела, чтобы кто-то разрывал свою душу и меньше всего, ты. Ты не заслужил столько боли в своей жизни. В следующем году, на моем с Гарри седьмом курсе, в Хогвартсе будет очень тяжелое для тебя время. Я знаю, ЧТО все будут говорить о тебе в течение этого года: они будут обвинять тебя. Я знаю это, потому что сама так думала и прошу прощения за то, что не имела большей веры в тебя в то время, но я видела, что все указывало на твою виновность. Я хочу, чтобы ты знал, что не смотря ни на что, правда выйдет наружу и ты будешь героем, Северус. Все будут знать это. Все простят то, что должно было быть сделано, каждый будет гордиться тем, что ты сделал и кто ты есть на самом деле. Все будут знать, а я уже знаю. То, что ты великий человек, внутри и снаружи. Человек, которого я имела счастье полюбить и называть своим в течение короткого периода времени. Времени, которого было слишком мало для меня. В следующем году меня не будет в Хогвартсе. Вместо своего седьмого курса я буду охотится с Гарри и Роном за хоркрустами. Мы сделаем то, что должны, чтобы гарантировать, что Волдеморт окончательно умрет. " Северус резко вдохнул, она уйдет и он не сможет защитить ее. Оказывается, у него было больше, чем год, чтобы ждать ее возвращения. Как долго? Как долго я действительно буду вынужден ждать ее? Как я смогу убедиться, что она будет в безопасности, пока она далеко? Он продолжил читать, надеясь, что найдет ответы на некоторые свои вопросы. " Мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Мне нужно, чтобы ты отпустил меня, чтобы я сделала то, что должна в следующем году. Ты не можешь пойти со мной и не можешь остановить меня. Я знаю, как сильно ты любишь меня, знаю, ты мог бы попробовать остановить меня. Это то, что я хотела сделать в твоей обувью, чтобы помешать тебе ходить на встречи Пожирателей Смерти с первого раза, когда только увидела, как ты дернулся при вызове. Но я знала, что ты должен был идти и теперь ты знаешь, что я тоже должна уйти. Без меня Гарри, вероятно, пропадет. То, за чем мы охотимся должно быть уничтожено, чтобы полностью избавить мир от монстра, который хочет быть Господином и Учителем нашего мира. Гарри и Рон, они нуждаются во мне, они не будут в состоянии сделать этого в одиночку. Гарри не выживет, предоставленный сам себе. Что бы ни случилось, неважно, что ты услышишь о нас, когда мы уйдем, неважно, чему, возможно, тебе придется быть свидетелем, не помогай мне, не вмешивайся. Не раскрывай себя как шпиона, не останавливайся, чтобы не произошло. Это должно произойти. Со мной все будет хорошо, обещаю. Я знаю, я была вынуждена много лгать тебе до моего отъезда, но это не ложь. Клянусь, я переживу все это, в том числе и само финальное сражение. Просто помни, что после того, как эта ужасная война закончится, после того, как я снова вернусь в школу, я приду к тебе на твой седьмой курс. Если ты помнишь, что я пришла к тебе, то со мной все в порядке. Я так сильно люблю тебя. Никогда не забывай этого, любимый. Я буду твоей и только твоей сердцем, умом, телом и душой. Навсегда.
С любовью,
|
|
|
© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.
|