Глава 17. 1994 - начало четвертого курса Гермионы в Хогвартсе. Чемпионат мира по квиддичу был захватывающим событием в волшебном мире. Со всего света приехали колдуны и ведьмы и именно поэтому Волдеморт послал своих Пожирателей Смерти туда. Некоторые, из

Глава 17

1978 - двадцать один год назад. Северус и Гермиона появились с громким хлопком. Она отстранилась и посмотрела на него, когда почувствовала, что ноги ее больше не держат. Он поймал ее и подхватил на руки, понимая, что она полностью вымоталась. Он воспользовался моментом, чтобы оглядеться сквозь проливной дождь и понять, где они оказались. Он быстро поняла, что она перенесла их в Хогсмид. Как, черт возьми, она это сделала? Он знал, что на территории школы нельзя аппарировать. - Северус, пойдем к Розмерте, у нее должно быть есть свободные комнаты, - сказала она тихо, дрожа от холода и дождя. - Какая к дьяволу Розмерта и как я должен ее найти? - спросил он ее, дождь и усталость сделали его недружелюбным. Она чуть усмехнулась, проклиная свою забывчивость. Он разговаривал, как в ее будущем. Гермиона поняла, что смеется, так странно звучал его голос в ее голове. Услышав ее смех, он чуть зарычал. Она обняла его за шею и прижалась поближе. Он был таким же замерзшим, как и она. - Пойдем в " Три метлы". Моя сумка еще со мной? - он кивнул, так как чувствовал, что она зажата между ними. - Пойдем туда. Я сниму пару комнат. Мы не можем вернуться в замок прямо сейчас. Ремус на свободе и это очень опасно, а я слишком устала, чтобы опять аппарировать. Я могла бы, если бы у меня была моя палочка, но без нее... - она замолчала. Беспалочковая магия вымотала ее. Он развернулся и отправился туда, куда она сказала и вздохнул. - Как, черт возьми, ты аппарировала? Гермиона сглотнула, снова задрожав от ледяного дождя, который лился на них. - Позже. Я слишком замерзла, чтобы объяснять все прямо сейчас. Он кивнул, чувствуя, что сам уже почти замерз. Ветер раздувал мокрую одежду и становилось только хуже. Они дойдут до " Трех метел" и поговорят внутри. Бармен посмотрел на них и нахмурился, вода капала с них прямо на пол. - Что вы хотите? - спросил он устало. Гермиона вышла вперед, чтобы заговорить, пока Северус не опередил ее и быстро села на стул, чтобы не упасть. - Мы бы хотели снять две комнаты. Бармен смотрел на них целую минуту, прежде чем заговорить: - Я не сдаю комнаты несовершеннолетним, не говоря уже о сбежавших студентах. Извините. Вы можете остаться у камина, чтобы согреться и на этом все. Гермиона обрадовалась, что на них нет школьной формы и тщательно подбирала следующие слова. Она вспомнила, как Розмерта говорила ей, что у стойки есть что-то наподобие детектора лжи. Это использовалось, чтобы предотвратить обман со стороны несовершеннолетних о своем возрасте. - Мне двадцать два и когда я встретила этого человека... - она указала на Северуса головой и понизила голос, чтобы ее мог услышать только бармен. - в прошлый раз он был старше меня, - она молилась, чтобы это сработало, потому что, сейчас, Северус был младше ее. Бармен посмотрел вниз и Гермиона поняла, что он проверяет детектор. Он снова поднял глаза и тепло улыбнулся. - Сожалею мисс. Я думал, вы студенты. У меня только одна комната, из-за дождя несколько постояльцев осталось здесь, чтобы переждать его. Если хотите, то можете взять ее. Гермиона порылась в сумке и вытащила дрожащей рукой горсть галеонов. У нее не было сил сосчитать их, но она знала, что вытащила более, чем достаточно. Отдав деньги, она попросила у него чего-нибудь, чтобы согреться. Бармен усмехнулся и дал ей бутылку огневиски вместе с ключом. Она взяла их и поблагодарила его. Гермиона встала и подошла к Северусу, тот обнял ее за талию, чтобы она не упала. Она заставила свое уставшее и замерзшее тело двигаться. Когда они добрались до комнаты, ее зубы громко стучали. Она быстро открыла комнату, когда почувствовала, что ее ноги снова превращаются в желе. Она хотела упасть прямо на кровать, но была мокрой и дрожала. Повернулась, чтобы пойти в туалет, но ее ноги снова подкосились. Северус поймал ее прежде, чем она упала бы на пол и усадил в кресло. Он видел, что огонь был недавно разожжен в камине, поэтому комната не нагреется достаточно быстро. Он вытащил бутылку из ее руки и взмахом палочки призвал два бокала. Щедро плеснув огневиски в бокал, он протянул его ей. - Выпей это. Не залпом, а то все горло обожжешь, - он налил бокал себе и тоже сделал глоток. Он видел, как она дрожит и какие у нее синие губы. Он хотел, чтобы она согрелась. Гермиона сделала глоток и, проглотив, закашлялась. Когда она смогла отдышаться, то сказала: - Это ужасно, не понимаю, как люди могут его пить, - хотя, она должна была признать, что это чуть-чуть ей помогло. Он усмехнулся. - Может, на вкус он и ужасен, но это поможет тебе согреться. Выпей еще чуть-чуть. Когда она сделала еще один глоток и снова закашлялась, он почувствовал, что с его губ готов сорваться смешок. Но он боролся с ним, отпив из бокала. Северус наполовину осушил бокал, а она сделала всего лишь несколько глотков. Но, по крайней мере, ее губы больше не казались такими синими, как раньше, но все еще имели голубоватый оттенок. - Позволь сделать тебе теплую ванну, - сказал он, помогая ей дойти до тускло освещенной ванной комнаты. Он остановился и увидел, что там был только душ. - Гермиона, тебе придется постоять под душем, чтобы согреться. Она кивнула и уже хотела идти дальше, но ноги снова подвели ее. Он поймал ее прежде, чем она упала бы на пол. Она мягко улыбнулась ему. - Не беспокойся об этом. Я немного согрелась, - сказала она, подойдя к раковине и прислонившись к ней, так как у нее уже не было сил опираться только на него. Она знала, что он тоже устал. Может быть, не так как она, но он довольно долго нес ее на руках. Холод подорвал силы у них обоих. Северус не хотел, чтобы она сидела там, пока окончательно не замерзнет и подошел к ней. Он медленно поднял ее, чтобы посадить на тумбу и опустился вниз, чтобы снять ботинки. Затем стянул с нее мокрые носки. Он коснулся ее ноги и почувствовал, что она ледяная. Вздохнув, он встал и поднял ее с тумбы, чтобы она облокотилась на нее и быстро расстегнул ее джинсы. - Что ты делаешь? - устало спросила она. У нее не было сил оттолкнуть его руки. Северус не смотрел на нее, но стянул ткань вниз по ее ногам. - Тебе холодно, ты вся синяя. Тебе нужно согреться в душе. Он быстро поднял ее и посадил обратно на тумбу, чтобы окончательно снять джинсы. Казалось, ткань пропитана клеем, так трудно было их снять. Он начал снимать свою обувь, когда она нахмурилась. - Мы уже установили, я не могу стоять в душе, - тихо пробормотала она. Он нагнулся и снял носки. - Нет, но я могу. Даже, если мне придется держать тебя, ты примешь душ. Он выпрямился и, когда потянул за подол ее рубашки, то увидел, как она чуть покраснела. Он думал, что, если бы она не так сильно замерзла, ее щеки уже бы пылали. Тем не менее, он быстро снял с нее рубашку. Смущена она или нет, ей нужно согреться. Пытаясь сохранить хоть немного ее скромность, он приложил все усилия, чтобы не смотреть на нее, сидящую сейчас в одном кружевном белье. Вместо этого, он сорвал с себя мокрый свитер, расстегнул рубашку и снял ее вместе с майкой, оставшись обнаженным до пояса. Убедившись, что она все еще сидит, подошел к душу и включил кран. Он знал, что это не так тепло для ее кожи, но знал, что должен согреть ее постепенно, медленно добавляя горячую воду. Когда все было готово, он повернулся к ней, чтобы увидеть, что она смотрит в пол. Она выглядела очень красивой в темно-синем кружевном белье в едва освещенной ванной. Если бы он не так сильно замерз, он знал, что его кровь вскипела бы, при виде ее такой. Он подошел к ней и приподнял голову за подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом. - Гермиона, я просто хочу, чтобы ты согрелась, а не замерзла до смерти. Она кивнула, снова сглотнув, когда почувствовала, что ее сердце учащенно забилось, при взгляде не него. Она потянулась к застежке бюстгальтера, но он остановил ее. Она слегка нахмурилась, не понимая. - Я думаю, белье лучше оставить, - сказал он. Она кивнула, чувствуя небольшое облегчение, но несколько разочарованно. Он быстро снял свои брюки, оставшись в темных боксерах и поднял ее с тумбы, поддерживая. Северус подвел ее к душу и они забрались внутрь. Они чуть не задохнулись, когда вода полилась им на головы. Гермиона потянулась и обняла его за шею, прижимаясь ближе. Он прижал ее к себе и ужас от недавней погони начал отступать. - Как давно ты знаешь, что Люпин оборотень? - спросил он ее, чувствуя, как его тело медленно согревается. Гермиона снова сглотнула. - Недавно, - неопределенно ответила она. Он не стал настаивать, но спросил кое-что еще: - Если ты знала, то почему позволила Питеру отвести себя к нему в полнолуние? Она почувствовала небольшую дрожь от собственной глупости. - Я забыла, что сегодня полнолуние. В последнее время я потеряла счет дням. Он мог понять это. Они были заняты вместе последние несколько дней. - Почему ты звала Блэка? Гермиона прижалась к нему, так как он был теплее нее. - Он был тем лохматым псом. Он - анимаг. А Джеймс - олень. Они остаются с Ремусом, пока тот в форме волка, чтобы не позволить ему навредить кому-нибудь и, чтобы составить ему кампанию. Я только не знаю, почему сегодня зелье не сработало. Интересно, как Питер это провернул? Северус начал круговыми движениями тереть ей спину, пытаясь помочь быстрее согреться. - Что за зелье? Гермиона вздохнула, когда его руки помогли ее уставшим мышцам расслабиться. - Ликантропное зелье. Северус нахмурился, но не стал ничего комментировать. - Они знают, что ты знаешь о них? Она тихо рассмеялась. - Теперь, знают, - она начала чувствовать себя немного лучше, поскольку тепло начало проникать в нее, но вода стала казаться холоднее. - Почему вода остывает так быстро? Он протянул руку и прибавил горячей воды, пока она снова не почувствовала тепло. - Я не думаю, что ты хочешь, чтобы я включил горячую воду на полный напор. Это плохо для замерзшей кожи. Она кивнула и вздохнула, когда тепло снова окружило ее. - Спасибо, - сказала она, чувствуя, что силы возвращаются к ней по мере согревания. Он немного отстранился, чтобы посмотреть на нее. - За что? Это ты произносила все заклинания сегодня вечером. Ты защитила и вытащила нас оттуда. Хотя, я все еще не знаю, как ты это сделала. Она мягко улыбнулась. - Это была самая простая часть. Ты не оставил меня одну сегодня вечером. Ты не должен был следовать за нами. Ты не должен был увидеть, что я не одна, когда Ремус выбрался на свободу. Ты мог убежать, как я тебе и говорила. Он вздохнул. - Нет, не мог. Она слегка нахмурилась. - Мог. Но ты этого не сделал. Ты остался и теперь заботишься обо мне, поэтому я не замерзаю, как кубик льда. Ты мог бы оставить сидеть меня под душем, но ты этого не сделал. Он чуть усмехнулся. - Если ты находишь благородным поступок, нахождение в душе с красивой и почти обнаженной девушкой... ты страннее, чем я думал. Она рассмеялась, чувствуя себя сейчас намного сильнее, ее тело порозовело от теплого душа и парня, обнимающего ее. - Прекрасно. Я странная. Ты говорил это много раз и я уверена, будешь продолжать говорить это и дальше. Но моя точка зрения по-прежнему такова, что ты мог бы уйти, но не сделал этого. Он заметил, что ее голос звучит лучше и выглядела она тоже хорошо. Он вздохнул и слегка отстранился. Теперь, когда он согрелся, определенная часть его тела отреагировала на ее полуобнаженное тело, настолько потрясающе она выглядела. - Нет, Гермиона, я не смог бы оставить тебя, даже, если бы мог, - сказал он немного раздраженно, так как она думала, что он сделал что-то героическое. Тем более, они не стояли бы здесь, если бы не она. Он был готов убить Ремуса за попытку напасть на них. Она остановила его от первого убийства в его жизни. Это бы преследовало его всю жизнь. Он знал это. Потому что он убил бы ее друга. Гермиона чуть отстранилась, когда, наконец, смогла самостоятельно стоять на ногах. Она нашла его взгляд и в нем было что-то, чего она не могла понять. - Хорошо. Если ты не мог меня оставить, то, пожалуйста, объясни, почему? Его глаза встретились с ее, пытаясь что-то найти в них. Он не думал, что должен сказать ей правду, он не знал, как она воспримет это. У него не было времени, чтобы самому в этом разобраться. Но, увидев, что она ждет и смотрит на него, такая красивая, он почувствовал, как сердце сжимается и слова сами сорвались с языка: - Потому что я... люблю тебя. Ее глаза расширились, дыхание остановилось. Что? Ее разум кричал. Нет, это не правда, он любит Лили. Не меня. В будущем, он не выносил меня. Но она видела это. Видела в его глазах. Он любил. Он мог любить Лили, но он также любил и ее. Знание этого заставило ее сердце снова учащенно забиться. Только на этот раз сильнее. Странное чувство, которому она раньше не знала определения. Она узнала этот трепет. Она тоже любила его. Отчасти поэтому она так защищала его сегодня. О, Боже. Я не могу любить его. Я не могу... Но слова Дамблдора вспомнились ей. Он сказал, что выбираем не мы, а наши сердца. Он знал, что она чувствовала уже тогда. Она не знала, как Дамблдор узнал, что она влюблена. Проклятый старик, кажется, знает все, почему бы не это тоже. Но как я могу сейчас уйти? Северус сглотнул, видя, что она задумалась. - Гермиона, скажи что-нибудь, пожалуйста, - сказал он тихо, тогда как его сердце отчаянно билось в груди, опасаясь, что она оттолкнет его, как и Лили. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы понять, что та вода, что течет по ее лицу, не только из душа, что это слезы. Он протянул руку и смахнул их, чуть скользнув рукой по ее щеке. Она закрыла глаза. - Боже, он будет ненавидеть меня за это, - прошептала она. Ее слова заставили его сердце на мгновение остановиться. Ее голос звучал мягко, когда она заговорила: - Это не должно было случиться. Это может все изменить. Она открыла глаза и встретилась с его. Он видел слезы в ее глазах, когда она заговорила тихим голосом: - Я говорила тебе, что это плохая идея. Я говорила, что мы должны отступить. Ты не можешь быть влюблен в меня. Ты не должен любить меня. Он чувствовал, как его сердце разбивается с каждым ее предложением. Она, на мгновение, прикрыла глаза, прежде чем снова встретиться с его глазами, которые были полны грусти. Она подняла руки и обхватила его щеки. - Я не должна была влюбляться в тебя, - сказала она так тихо, что его сердце остановилось еще раз. Он смотрел на нее сверху вниз в поисках правды. Она любит меня? Он надеялся, но не верил, что это так. Он увидел правду в ее глазах и это заставило его сердце мгновенно исцелиться. Она любит меня. Думал он, когда наклонился и поцеловал ее. Он не мог остановить себя, даже, если бы попытался. Она снова обняла его. Прижала крепче к себе. Она мгновенно приоткрыла губы, встречая его язык своим. Целуя его нежно, как в первый раз. Позволив их эмоциям бить через край. Ей стало жарко, кровь забурлила, а поцелуй заставил тело плавиться от желания. Она углубила поцелуй и еще крепче прижалась к нему. Его тело тоже распалилось, когда их языки воевали друг с другом. Он чувствовал, что его тело стало жарче, чем текущая на них вода. Его руки скользнули вниз по ее спине и обхватили ягодицы, прикрытые кружевными трусиками, притянув ее еще ближе. Затем он вдруг отстранился, смущая ее. - Гермиона, если ты не хочешь, чтобы все зашло слишком далеко... Мы, сейчас, должны выйти из душа и одеться. Я не... Я не хочу, чтобы ты потом сожалела. Его слова заставили ее улыбнуться ему. - Нет. Я только молюсь, чтобы ты не возненавидел меня позже. Он не понимал, как она могла о таком подумать. Но она не дала ему шанса задать вопрос. Ее губы нашли его, руки обернулись вокруг шеи, а его руки обняли ее. С легким щелчком застежка бюстгальтера была расстегнута и она чуть отстранилась, чтобы он снял его с нее. Кинув его вниз, она снова прижалась к нему, вызывая стон, когда ее соски коснулись его обнаженной груди. Его губы скользили по ее губам, язык воевал с ее, когда он провел руками вдоль ее мокрого тела. Изучая и запоминая каждый изгиб, которого он коснулся. Гермиона застонала, когда его руки коснулись ее обнаженной груди, а губы шеи. Ее пальцы зарылись в его волосы, когда он нежно прикусил шею, заставив вздохнуть, прежде чем успокоить укушенное место языком. Его губы перешли на плечо и он увидел едва заметные шрамы в тусклом освещении ванной и проследил ин направление языком. Когда губы Северуса сомкнулись вокруг соска, она застонала и выгнулась в его руках. Ее пальцы впились в его плечи, когда он потянул его, прежде чем мягко прикусить. Это заставило ее чуть задохнуться. Он хотел попробовать каждый сантиметр ее кожи, но знал, что крошечный душ, не самое подходящее для этого место. Он отстранился и посмотрел на нее. Лицо ее раскраснелось, глаза были затуманены. Он наклонился и снова поцеловал ее, когда быстро выключил воду. Отстранившись, он помог ей выйти и завернул в большое пушистое полотенце. Скользнув одной рукой вокруг бедер, он поднял ее на руки и отнес в комнату, где была кровать. Северус уложил ее на кровать, лег рядом и снова поцеловал. Его руки гладили ее мягкие щеки, прежде чем перейти к махровой ткани, скрывавшей ее тело. То, как он вытирал ее, было так эротично. В комнате уже было достаточно тепло, поэтому он снял с нее полотенце. Его губы скользнули вниз, пробуя на вкус ее кожу. Везде, где он прикасался к ней она была свежей, чистой и сладкой. Ее естественный запах был столь же опьяняющим, как и ее духи. Он поцеловал ее живот, язык скользнул в пупок, прежде чем двинуться обратно, чтобы снова поцеловать грудь, а его руки медленно гладили ее атласную кожу. Ее стоны, когда он дотрагивался или целовал ее тело, заставляли его хотеть большего. Она выгибалась всякий раз, когда он находил у нее чувствительное местечко. Ее дыхание сбилось, когда он медленно, дюйм за дюймом, спускался ниже. Северус отстранился и посмотрел на ее лицо, когда поднял над ней руку. Не говоря ни слова, он заставил ее трусики исчезнуть, отчего она покраснела. Но он не дал ей шанса на смущение, снова поцеловав. Его руки двигались вверх и вниз, поглаживая ее живот и бедра. Прикосновение кончиками пальцев к внутренней чести бедер, заставило ее снова задрожать. Его пальцы скользнули в ее кудряшки внизу живота, а затем спустились ниже и раздвинули ее бедра. Она никогда не чувствовала ничего подобного. Ее тело горело, но она приветствовала это пламя. Пламя разгоралось сильнее с каждым его прикосновением. Северус углубил поцелуй еще больше, заставив ее сердце стучать еще быстрее, так яростно он целовал ее, когда его пальцы вернулись к ее кудряшкам, прежде чем скользнуть ниже. Когда он раздвинул ее складочки, она резко выдохнула, но это было только первое прикосновение к ее чувствительному местечку, которое заставило ее задохнуться и вскинуть бедра. Он коснулся губами ее шеи, когда аккуратно погладил там ее пальцами. Он почувствовал, что она увлажнилась. Когда она застонала и выгнула спину, он задвигал пальцами быстрее. Надавив на ее чувствительное местечко, он скользнул другим пальцем в ее лоно. Это заставило ее снова вздохнуть, прежде чем он вернулся назад, используя ее влагу, чтобы облегчить трение пальцев по ее крошечному комочку нервов. Он снова поцеловал ее, прежде чем поднялся. Он отстранился на мгновение, а она пыталась успокоить свое разгоряченное тело, когда он сбросил свое полотенце и влажные боксеры. Но, когда он вернулся, его губы опять заскользили вдоль ее тела, она увидела его руку напротив своего плоского живота и вдруг почувствовала странное покалывание. Она знала, что он сделал, она читала о таких чарах. Девочки в школе говорили о том, какое ощущение бывает от противозачаточного заклинания. Она мягко улыбнулась, когда его язык встретился с ее. Почувствовала, как он чуть отстранился и вскинул руку, чтобы бросить на дверь запирающее заклинание, а на комнату заглушающие чары. Он стал лучше в беспалочковой магии и невербальных заклинаниях. Она почувствовала, как он коленом раздвинул ее бедра, чтобы освободить себе место. Он отстранился и посмотрел на нее сверху: - Ты уверена? - спросил он, желая, чтобы она была полностью уверенной. Она улыбнулась. - Да. Я люблю тебя, Северус, - сказала она тихо, но он услышал эмоции в ее голосе. Его грудь сдавило от ее слов, ненавидя себя за то, что собирается сделать ей больно. - Я тоже люблю тебя, Гермиона. Он чуть отстранился и медленно вошел в нее. Это заставило ее вздрогнуть, когда он начал заполнять ее в первый раз. Когда он достиг ее барьера, то остановился, прильнул к ее губам и полностью вошел в нее. Она разорвала поцелуй и вскрикнула от резкой боли. Он остановился, ее глаза закрылись и она еще раз вздрогнула, желая, чтобы боль прекратилась. - Мне очень жаль, Гермиона. Обещаю, потом будет лучше, - мягко сказал он, убирая влажный локон с ее лица. Она знала, что в первый раз будет больно. Она не была в полном неведении о сексе. Хотя, она не так много и знала. Девочки в ее спальне не стеснялись говорить о своем сексуальном опыте. Она всегда слышала, как ужасно это бывает в первый раз, почти никакого удовольствия. Даже зная все это, она все еще хотела заняться любовью с Северусом. Она хотела, чтобы у него было то, чего она никому другому не отдала. Ее девственность. Она хотела, чтобы он был тем, кто примет ее. Она была так воспитана и полагала, что это должно быть что-то особенное, отданное только в любви. Не в страсти или запале. Она любила его и хотела, чтобы у него было то, что она так берегла. Она знала, что будет больно, но есть шанс все повторить и тогда будет гораздо лучше. Она открыла глаза и встретила с его обеспокоенным взглядом. Она улыбнулась и, приподняв голову, поцеловала. Он не двигался, только целовал ее, пока она полностью не расслабилась. Пытаясь распалить ее тело вновь, его руки заскользили по ее телу. Северус начал двигаться, она чуть вздохнула, но было не так плохо, как раньше. Он двигался крайне медленно и легко, продолжая поглаживать руками ее бока, двигаясь вверх к груди. Коснулся языком соска, будто зная, что ей это нравится. Он желал, чтобы страсть вновь охватила ее. Затем произошло что-то странное, она почувствовала искорку внутри себя. Чувствовала, что маленькая искорка начинает перерастать в небольшой огонек. Это заставило ее вздохнуть. Этот вздох заставил Северуса изменить свой темп, его руки проскользнули под ее бедра и учили, как нужно двигаться вместе с ним. Небольшой огонек возрос, когда он приподнимал ее навстречу своим толчкам. Огонек перерос в большое пламя, у нее сорвался тихий стон, когда она начала двигаться самостоятельно. Гермиона подняла ноги и обернула их вокруг его талии, принимая его глубже в себя. - Вот это - любовь, - произнес он сквозь слегка сжатые зубы, стараясь контролировать себя. Хотя, с тем, как хорошо она чувствовала себя под ним, он не знал, как долго сможет сдерживаться. Его тело сдвигалось ровно настолько, чтобы видеть ее лицо, когда их бедра соприкасались. Он смотрел, как ее глаза расширяются, когда он касался ее сладкого места, заставляя кричать от удовольствия. Он видел, как изменилось ее лицо, когда ее удовольствие увеличилось, заставляя его делать большее, чем простое освобождение для него. Он хотел увидеть, как она взорвется от наслаждения. Хотел увидеть, как ее глаза теряют фокус. Хотел увидеть точный момент, когда эйфория накроет ее. Он пытался держать легкий темп, все таки это был ее первый раз. Но видя, как хорошо она отзывается, не говоря уже, как прекрасно чувствовала себя с ним, он не мог остановиться, входя в нее снова и снова. Гермиона снова закричала и впилась ногтями в его плечи. Ее глаза слегка расширились от удовольствия, заставляя его снова войти в нее. Ее тело выгнулось и она вскрикнула еще раз. Ее ногти царапали его спину, голова откинулась на подушку, открывая ее прекрасную шею. Северус почувствовал, как она напряглась. У него сорвался стон, когда он ускорил темп, входя в нее сильнее и быстрее; ее мягкие стоны эхом отражались от стен, так как стали громче. Он поднял одну ее ногу и положил на свое плечо, позволяя себе двигаться еще глубже. Она застонала еще сильнее. Эти прекрасные звуки смешались с его стонами и сводили его с ума. Он почувствовал, как ее стенки начинают пульсировать и знал, что она уже близка к краю. Он наклонился и укусил ее в шею, входя в нее снова и ударяя в ее сладкое местечко, что заставило ее вскрикнуть и напрячь свои мышцы вокруг него. Северус снова застонал, контроль пропал, когда он входил в нее. Его толчки стали дикими, заставляя ее кричать каждый раз, когда он достигал ее сладкого местечка. Ее ногти впились в его плечи еще сильнее, что только добавило ему удовольствия. Он знал, что это не продлится долго, когда почувствовал, как напряглось его тело; он опустил руку вниз в ее шелковистые завитки и нашел комочек нервов. Он надавил на него и она снова напряглась. Затем надавил чуть сильнее, входя в нее в последний раз и она закричала его имя. Он закрыл глаза, его тело дернулось и он со стоном излился в нее. Ее имя сорвалось с его губ. Северус тяжело дышал, когда рухнул на нее, пытаясь сохранить большую часть своего веса на локтях. Ее руки обняли его, когда она прижала его к себе, ее тело сотрясалось от силы ее освобождения. Прошло несколько минут, прежде чем кто-то из них подумал пошевелиться. Наконец, он пошевелился, прежде чем раздавил бы ее. Перевернувшись на спину, он потянул ее за собой, чтобы обнять. Его руки обвились вокруг нее, он чувствовал удовлетворение, которого не испытывал прежде. Оба были истощены и быстро заснули.

Глава 18

Они спали, обнявшись, всю ночь. Их истощение было так велико, что они даже ни разу не пошевелились. Северус проснулся первым, как только утреннее солнце проникло в комнату. Он был удивлен, каким обновившемся и отдохнувшим он себя чувствовал, учитывая, какими усталыми они были. Он почувствовал, как она чуть перевернулась рядом с ним и повернул голову, чтобы посмотреть на Гермиону. Положив голову на его плечо, с рассыпавшимися веером вокруг головы волосами, расслабившееся во сне, она выглядела потрясающе красиво. Он отстранился ровно настолько, чтобы смотреть на нее сверху вниз. Эта миниатюрная женщина была удивительной. Именно это он и имел в виду, говоря ей это каждый раз. То, что она могла делать, было поразительно. Он никогда не встречал более могущественной ведьмы. По крайней мере, думал, что не встречал. Но, при всей своей силе, она была еще милой и доброй. Она не была сумасшедшей и помешанной на своей силе как Темный Лорд. Она не пользовалась ею во благо себе. Даже, если это причиняло боль другим. У нее был невинный взгляд на большинство вещей. Либо это было правильно, либо нет. Если что-то было неправильно, это должно было быть остановлено и жертва спасена от своей участи. Ее невинные взгляды пугали его. Он не встречал никого, кто бы также смотрел на мир. Иногда он находил это немного забавным, зная, что она сильно разочаруется, узнав, что мир устроен не так, как ей хотелось бы. Теперь, он был просто поражен. Он надеялся, что она никогда не потеряет своего взгляда на мир. Он не хотел, чтобы она страдала, как и многие другие, когда узнавали, насколько страшен мир на самом деле. Его глаза скользнули по ее лицу, прежде чем опуститься на ее прекрасное тело. Он не торопился, восхищаясь ее полной обнаженностью. Северус вернулся взглядом к ее лицу, не в состоянии отвести от него завороженного взгляда. Комната все еще была теплой с прошлого вечера из-за разожженного камина и они спали на одеяле. И сейчас ему представилась возможность рассмотреть ее тело. Его глаза отметили золотистую кожу, которая была мягче, чем лучший шелк, которого он когда-либо касался. Потом его взгляд опустился ниже и он заметил несколько небольших пятен. Подвинув подушку ближе к ней, он сел, чтобы рассмотреть их получше. Северус заметил еще несколько пятен и приблизившись, увидел, что это шрамы. На плече, несколько на руках, более глубокие на бедре и нижней части ног, два на животе и один тонкий шрам, который спускался от ее левой груди за спину. Что с ней случилось? Он не знал, но знал, что эти шрамы были тем, почему она носила джинсы и рубашки с длинным рукавом. Она не носила юбки, за исключением Рождества, которая не показывала и сантиметра кожи, а вот школьная юбка - нет. Шрамы скрывали гольфы. Затем он заметил еще один шрам и в шоке посмотрел на нее, но она расслабленно спала. Ниже плеча и чуть выше правой груди был нечеткий шрам в форме звезды. Он видел такой шрам только раз. Этот был определенно от проклятия. Только Пожиратели Смерти использовали его. Вот почему она боролась с манекенами Пожирателей Смерти. Она сражалась с ними и, по крайней мере, один раз была ранена. Он мог только поблагодарить Бога, который помог пережить ей все, что послужило причиной такого шрама на ее шелковистой коже. Он поднял ее руку, чтобы мягко поцеловать, когда еще один шрам привлек его внимание. Откуда он взялся? Он никогда не видел его раньше. Он много раз видел ее руки и ни разу не видел этого шрама. Он мог бы поклясться, что она поранилась прошлой ночью, но этот шрам выглядел старым. Он посмотрел на него поближе, но он был поблекший и размытый, что почти невозможно было понять, откуда он. Но это было похоже на слова. Северус пристально посмотрел на него, пытаясь разобрать слова. Но опять же, он был смазан и он ничего не видел, но это было похоже на слово " провоцировать". Дальше слова было не разобрать. Его глаза вернулись к ее лицу. Что она пережила? Через что прошла? Увидев, что она перевернулась и услышав ее тихое бормотание, он осторожно опустил руку вниз и прилег рядом, облокотившись на руку и рассматривая ее лицо. Затем он увидел маленький шрам на шее, которого раньше не замечал. Он был крошечным, на шее под ее челюстью. Откуда он? Почему я не замечал его раньше? Он задумался. Приблизившись к нему, он остановился. Это было похоже на старую рану от ножа. Кто держал нож у ее горла? Если, конечно, это был нож. Почему у нее так много шрамов? Но, у него не было ответов на эти вопросы. Его глаза вернулись к ее лицу. Наблюдая, как она сморщила нос, затем подняла руку и потерла его. Секунду спустя ее глаза распахнулись. Гермиона медленно просыпалась, когда солнечный свет ударил в ее глаза и она быстро закрыла их. Она ощущала себя все еще усталой и, когда пошевелилась, то почувствовала, что ее тело немного болит. Особенно в месте, которое никогда не болело раньше. Она вздохнула и открыла глаза, видя странный потолок над головой, прежде чем слегка повернуть голову и обнаружить, что Северус молча смотрит на нее. Его лицо выражало любопытство, в глазах был вопрос, но она не была уверена, какой. Она улыбнулась ему и румянец окрасил ее щеки. Его глаза потеплели и он улыбнулся в ответ, зная, что ей интересно, есть ли у него сожаления. Он наклонился и мягко поцеловал ее в губы, уверяя, что не сожалеет о прошедшей ночи. Когда он отстранился, то увидел, как улыбка расцвела на ее губах. Чуть позже, она передвинулась на свою сторону кровати и слегка поморщилась, что заставило ее улыбку исчезнуть. Его глаза видели ее боль и он быстро встал. Красные следы от ее ногтей на его плечах сильно выделялись на фоне его бледной кожи и она чуть улыбнулась, когда он отвернулся от нее, зная, что это она оставила их ему прошлой ночью. Она наблюдала, как он, обнаженный, прошел к ванной и слышала, как он звенит там чем-то. Этот звук заставил ее улыбку исчезнуть в замешательстве и спросить, что он делает. Он вернулся с несколькими флаконами в руках. Протянул ей один, чтобы она выпила его. Она посмотрела на этикетку и вздохнула с облегчением. На этикетке было написано " обезболивающее". Она откупорила ее, понюхала, поняла, что пахнет травами и выпила. Северус, как ее профессор, правильно учил ее. Никогда не пейте то, если не знаете, что это. Чувствуя, что боль чуть отступила, она вздохнула. Затем он передал ей другой флакон. Она снова прочитала этикетку, понюхала, чтобы убедиться, что это именно то, что написано и выпила укрепляющее зелье. Через несколько мгновений она почувствовала, что боль внизу живота исчезла. Ее мышцы тоже не чувствовали боли. Хотя, она все еще чувствовала усталость. Затем он протянул ей третий флакон. Она улыбнулась при виде бодроперцевого зелья. Она чуть вдохнула его, прежде чем выпить и через минуту почувствовала, что ее тело стало полностью отдохнувшим. Гермиона улыбнулась ему. - Спасибо. Откуда ты знал, что они будут здесь? Он сел на кровать, облокотившись на подушки рядом с ее головой. - Большинство заведений, наподобие этого, имеют у себя много восстанавливающих зелий, чтобы быть готовыми к любому клиенту. Я уверен, что то количество денег, которое ты отдала бармену вчера вечером, заставило его убедиться, что все это будет доступно для тебя. Она снова улыбнулась. - Хорошая вещь, деньги. Он одарил ее мягкой улыбкой, а затем склонил голову, чтобы посмотреть на нее и улыбка постепенно сошла с его лица. Он пристально смотрел, как делал это всегда, и сейчас ее это немного нервировало. - Ты собираешься мне объяснить прошедшую ночь? - мягко спросил он ее. Она слегка нахмурилась и села, обнимая колени. Чувство смущения оттого, что она была обнажена, было глупым, так как он уже видел и касался ее в самых интимных местах. - У меня нет никаких сожалений, если ты об этом. Он чуть улыбнулся. - Как и у меня. Но это не то, что я имел в виду. Как ты аппарировала? Как ты узнала об этом месте, хотя, я не думаю, что ты бывала здесь раньше? Почему ты носишь с собой так много денег? Она вздохнула. Она знала, что рано или поздно он спросит. - Я знала об этом месте, потому что слышала о нем. Я слышала, что тут сдают комнаты, если ты в них нуждаешься. Я спросила, где это и мне объяснили. Я даже видела его, когда приходила в Хогсмид, покупать подарок на твой день рождения. Северус почувствовал небольшую ложь, но ничего не сказал. Она вздохнула и продолжила: - Я держу деньги в сумке, потому что не хотела, чтобы их украли из моей комнаты. Что касается аппарации... Дамблдор дал мне временное разрешение, так как я достаточно взрослая и у меня есть лицензия. Я должна была пойти в Косой переулок, чтобы купить несколько вещей для школы, - все было верно, только не в таком порядке. Она просто не хотела лгать без особой надобности. Она только надеялась, что он поверит ей. Он увидел намек в ее глазах на что-то, но не был уверен, что это было. На данный момент он знал, что придется довольствоваться этими ответами, так как сомневался, что она даст другие. - Как насчет твоей лжи бармену о твоем возрасте? Ты ужасная лгунья и это было мало похоже на правду, - спросил он ее. Гермиона улыбнулась. Она сказала правду вчера вечером, поэтому бармен и поверил ей. - Может быть, мне просто было нужно, чтобы это прозвучало как правда, - ей было необходимо, чтобы это звучало правдиво. Северус пожал плечами. Это было возможно. - Мне любопытно кое-что другое, - сказал он, наблюдая за ней. Она усмехнулась. Конечно, он был бы не он, если бы не был любопытным. - Хорошо, что ты еще хочешь узнать? - Почему у тебя так много шрамов? - спросил он. Северус видел, как замирает ее взгляд, как она поднимает ментальный блок и уходит в себя. Она не хочет мне рассказывать. Ему не нравилось, что она что-то от него скрывает, но у него тоже были свои секреты. Гермиона тщательно подбирала слова. - Я получила их, когда была маленькой, - пока что это правда. - Дети все время получают шрамы в детстве и мое ничем не отличалось от них. Думаю, я была просто немного... - Немного что? Что я могу сказать, что не было бы ложью? -... слишком активным ребенком, - она надеялась, что это не звучало неубедительно для него. Он приподнял бровь. Ничего себе, вот это расплывчатое объяснение. - Ты можешь сказать, как ты их получила? - особенно он хотел знать о шраме в форме звезды на ее груди и длинном шраме на боку, не говоря уже о шраме на шее. Гермиона слегка нахмурилась, изо всех сил пытаясь найти объяснение и не сказать слишком много. Наконец, она сказала единственное, что было правдой, когда посмотрела на него. - Я не хочу говорить о них. Я стесняюсь их. Именно поэтому я держу их под чарами. Но они старые и все уже прошло. Он удовлетворился таким ответом. Если она не хочет говорить об этом, они не будут. Если она столкнулась с Пожирателями Смерти, он мог понять ее нежелание вспоминать об этом. Такие разговоры привели бы ее к депрессии. Он согласился на то, что думал, может быть для нее легче и спросил: - А как насчет шрама на твоей руке? Я никогда раньше его не видел. Почему я его не видел, хотя, видел твои руки много раз? Почему он похож на слова? Гермиона сглотнула и посмотрела на свою руку на которой был шрам после наказания Амбридж на пятом курсе. Она заговорила, не глядя на него, чтобы он не заметил ее лжи: - Никогда не замечала, что он похож на слова. Это не слова. А не видел ты его потому что я держала его под гламурными чарами. Заклинание должно быть исчезло во сне, так как я устала, - сказала она, проведя по шраму рукой и тот исчез. Он нахмурился и заметил, что шрам на шее тоже исчез. Шрам на руке был похож на слова, но, возможно, это было совпадением. Но зачем скрывать шрам на шее? - Так как ты его получила? - он хотел знать, уйдет ли она от ответа как раньше или ответит на вопрос. Она потерла то место на руке, где был шрам. - Я получила его на пятом курсе. Делая то, что я... не должна была делать. И это закончилось неприятностями. Наказанием с мерзкой женщиной, которую все мои друзья и я, страстно ненавидели, - это было правдой. Она не должна была быть в Армии Дамблдора, за что и получила наказание. Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась. - Думаю, мы должны привести себя в порядок, одеться и пойти где-нибудь позавтракать. Нам нужно быстрее вернуться в замок. Я удивлюсь, если наше отсутствие не заметят. Северус вздохнул. Она была права. Но он еще не был готов. Он наклонился и снова поцеловал ее, желая насладиться этим временем наедине с ней. Она приоткрыла губы и его язык встретился с ее. Он обнял ее за талию и прижал к себе поближе. Прикосновение ее обнаженной груди послало искры сквозь его тело. Он протянул руку и погладил ее мягкие кудри. Когда вчера они оказались в постели, те были влажными и сейчас казались более дикими, чем обычно, но ему по-прежнему нравились ее волосы. Он подвинулся и посадил ее к себе на колени не прерывая поцелуя. Он застонал, когда ее обнаженное тело прижалось к нему. Его руки скользнули вдоль ее изгибов и она вздохнула. Северус почувствовал, как его тело распалялось и он снова захотел заняться с ней любовью. Она почувствовала, как возросло его возбуждение и улыбнулась. Задохнулась, когда его рука скользнула между ними, чтобы найти ее скрытые складочки. С помощью всего нескольких прикосновений пальцами к ее женственности, она увлажнилась, готовая принять его. Она быстро взмахнула рукой и наложила на себя чары контрацепции, почувствовав покалывание от него. Его руки потянулись к ее бедрам, подняли ее и она подумала, что он собирается перевернуть ее, но он удивил ее, снова опустив. Она почувствовала, как он заполнил ее и выдохнула, обнаружив, что ей совсем не больно. Когда он полностью вошел в нее, то зашипел от удовольствия, но не двигался, чтобы дать ей время приспособиться к нему. Но он хотел. Хотел снова двигаться внутри нее. Когда он почувствовал, что она расслабилась, то стал перемещать ее бедра на свои. Учил ее, как надо двигать и покачивать бедрами, когда она поднимается. Удовольствие быстро наполнило ее, когда она поняла, что наслаждается ощущениями, находясь сверху. Прошлой ночью ей потребовалось больше времени, чтобы начать наслаждаться, когда он входил в нее снова и снова, но не в этот раз. Он поддерживал ее и она медленно двигалась, находя свой ритм, держась за его плечи для равновесия. Когда она начала самостоятельно двигаться, он потянулся и поцеловал ее, заставляя слегка сжаться вокруг него, как она застонала. Его пальцы были на изгибах ее мягких бедер и он тоже тихо застонал. Прошло совсем немного времени, прежде чем он поощрил ее двигаться быстрее, надавливая на ее бедра. Северус приподнимал бедра всякий раз, когда она опускалась на него. Внутри нее начало расти напряжение, голова склонилась, но она продолжала двигаться. Ее волосы рассыпались по спине мерцающими волнами, что только добавляло ей красоты. Ее удовольствие возросло, а стоны стали громче и эхом отражались от стен комнаты. Его пальцы впились в ее бедра еще сильнее, поскольку он чувствовал, что его тело тоже напрягается, и знал, что ему необходимо вернуть себе контроль. Он хотел, чтобы она кричала, как вчера вечером. Он быстро перевернул их и она оказалась на спине. Это заставило его почувствовать, как она еще больше сжалась вокруг него, а новая позиция позволила ему войти в нее еще глубже, вызывая у нее мягкий всхлип. Он двигался быстро и жестко, заставляя ее кричать, когда он ударял в ее сладкое место снова и снова. Она еще раз всхлипнула, прежде чем взорваться с криком его имени на губах. Ее стенки запульсировали, она сжалась вокруг него и потащила с собой через край. Он застонал в свое завершение, изливаясь в нее, а его пальцы впились в ее мягкие бедра в последний раз. Оба тяжело дышали и она притянула его к себе, чтобы он отдохнул. Ее руки крепко держали его, а тело все еще сотрясалось от пережитого оргазма. - Я люблю тебя, Северус, - прошептала она ему на ухо. Он вздрогнул, услышав ее тихие слова. - Я тоже тебя люблю, Гермиона, - сказал он, до сих пор удивляясь, что она любила его. Он не был уверен, что его кто-то когда-то любил раньше. Он все еще чувствовал, что с ним случилось что-то невозможное, раз она появилась в его жизни. Он отстранился и посмотрел не ее покрасневшее лицо. Она улыбнулась ему, прежде чем сказать: - Так ты не возражаешь, что влюблен в такую невыносимую Всезнайку, как я? Он усмехнулся. - Ну, не знаю насчет Всезнайки, но ты не невыносимая. Она хихикнула, глаза ее блестели. - Это сейчас ты так говоришь, но, держу пари, в один прекрасный день ты найдешь меня невыносимой. Он покачал головой на это. - Сомневаюсь. Но, если и так, я все еще буду любить тебя. Она усмехнулась, готовая сказать больше, но почувствовала и услышала урчание в животе. Она тихо рассмеялась. - Думаю, сейчас самое время перекусить. Я пропустила довольно много приемов пищи на протяжении многих лет со своей привычкой забывать о времени. Если бы мои друзья, Гарри и Рон не отвлекали меня, я бы, наверное, голодала все шесть лет школы. Северус замер. Она не говорила о доме много. - Так что насчет твоих старых друзей, Гарри и Роне? Она улыбнулась, когда задумалась об этом. - Они - мои лучшие друзья. Мы были друзьями с первого курса. Мы так много зла испытали вместе. Удивительно, как нас не исключили из школы за все эти годы. - Это то зло, из-за которого у тебя шрамы? - с любопытством спросил он. Она кивнула. - Некоторые из них. У них есть собственные шрамы. Я думаю, что мы выжили чисто случайно. Они много раз спасали меня за эти годы, а я спасала их. Хотя, они меня и раздражают до чертиков, время от времени, но я не могу представить свою жизнь без них. Они больше похожи на мою семью. Как братья, которых у меня никогда не было. Он тоже мог это понять. Это то, как он думал о ней. Это было неправильно, учитывая, что он лежит обнаженным с ней после того, как заставил ее кричать от удовольствия. Но он не мог представить себе, что ее нет в его жизни. - Итак, ты собираешься увидеться с ними после окончания школы? Она встретилась с ним взглядом и он увидел в ее глазах намек на грусть. - Я... я не знаю. Посмотрим, что произойдет. Он снова услышал урчание ее желудка и отстранился, потянув ее за собой. - Я в душ. Нам надо идти, в противном случае, мы окажемся в сложном положении, когда вернемся, если нас будут ждать слишком долго. Я уверен, ты права, и наше отсутствие будет замечено. Она быстро поцеловала его и он пошел в душ. Он ушел, а она занялась одеждой. Она использовала очищающее и высушивающее заклинания на одежде. Пыталась привести в порядок волосы, когда он вышел с обернутым вокруг бедер полотенцем. Она отвернулась, чтобы он смог одеться, хотя и удивлялась, почему ее это беспокоит. Она уже видела его обнаженным, а он ее. Его руки обняли ее и он поцеловал ее в шею. Гермиона закрыла глаза, думая, как она может оставить его сейчас, предполагая, что Дамблдор нашел способ вернуть ее домой.

***

Северус разблокировал дверь, она взяла сумку и они пошли к лестнице, держась за руки. То, что они увидели внизу, заставило из сглотнуть, а Гермиона быстро поставила ментальный блок, чтобы скрыть личное. Дамблдор и МакГоннагалл сидели за столом и говорили с барменом. Когда оба студента спустились в зал, двое профессоров взглянули на них с облегчением. - Вы, двое. Мы волновались за вас, - сказала Минерва. Бармен посмотрел на них и Гермиона покраснела, когда поняла, что их обнаружили. Глаза Дамблдора замерцали, когда он заметил, что они держались за руки. - Подойдите. Вы, должно быть проголодались из-за всего, что произошло вчера ночью, - сказал Дамблдор, что заставило студентов покраснеть и надеяться, что он не знал, что они делали в своей комнате. Видя, что Дамблдор усмехается, Минерва нахмурилась, а у Гермионы было ощущение, что он все знал. Гермиона опустила голову и села, Северус опустился на стул рядом с ней. Подали две тарелки с едой и они начали есть. Дамблдор и Минерва сидели, ожидая, пока они поедят, прежде чем начать разговор. Гермиона была этому рада, так как это дало ей возможность понять, что она может рассказать, учитывая присутствие Северуса. Когда тарелки опустели, а чашки снова были наполнены, Дамблдор заговорил: - Что же произошло? Все, что я знаю, так это то, что мистер Люпин, мистер Блэк и мистер Поттер были словно безумные, когда пришли в мой кабинет сегодня утром с вашей палочкой. Сказали, что мы должны найти вас и убедиться, что с вами все в порядке. Гермиона вздохнула с облегчением, что они нашли ее палочку. Она понимала их тревогу, но парни поставили ее в неловкое положение, пойдя к директору. Она посмотрела на Северуса и увидела, что он позволяет ей самой все объяснить. Позволяет ей самой решать, какую информацию дать им. Она улыбнулась ему благодарной улыбкой. Гермиона посмотрела на директора и МакГоннагалл. - Северус и я были вчера вечером на улице возле Дракучей Ивы. Кажется, зелье Ремуса не сработало прошлой ночью, поэтому волк отвечал за все его действия. Он начал нападать на нас и мы побежали. По пути я потеряла свою палочку. Сириус и Джеймс пытались остановить его, чтобы защитить нас, но оборотень оказался сильнее. Я выпустила в него несколько оглушающих проклятий без палочки, но он продолжал приближаться. Гермиона сделала глоток кофе, прежде чем продолжить: - Я устала от использования такого большого количества беспалочковой магии. Я не знала, включает ли разрешение на аппарацию в замок двоих. Я только надеялась, что смогу аппарировать нас обоих без палочки. Я никогда такого не пробовала до прошлой ночи. Гермиона сглотнула. - Я привела нас сюда и попросила комнату, потому что была слишком вымотана, чтобы попытаться снова аппарировать. Не говоря уже о том, что мы сильно замерзли и было небезопасно идти в замок, если по территории бродит оборотень. Мы уснули, как только согрелись. Когда проснулись, мы знали, что должны вернуться. Она опустила многие детали, борясь с румянцем. Легкая улыбка Дамблдора дала ей понять, что он знал кое-что еще. Но все же, она старалась держать свой блок на месте. Минерва была озадачена, узнав, в какой опасности была Гермиона. Особенно, зная, через что девушка уже прошла. - С вами обоими все хорошо? Оба студента кивнули. Гермиона слегка улыбнулась женщине. - Да, профессор МакГоннагалл. Мы были просто уставшими и замерзшими, к тому же, попали под дождь. Дамблдор наблюдал за Гермионой. - Мисс Браун, а почему вы двое были так поздно вне замка? Зная, что Гермиона плохая лгунья, Северус заговорил: - Мы просто гуляли. Мы не видели, что было полнолуние, так как облака закрывали небо. Гермиона быстро встретилась с Северусом взглядом, но он не отреагировал на это, затем снова посмотрела на Дамблдора. Тот только приподнял бровь, а Минерва нахмурилась. - Вы оба должны были знать, что уже поздно, - сказала МакГоннагалл, не имея возможности читать мысли и принимая все ими сказанное, за чистую монету. Она знала, что Гермиона всегда была честной. Гермиона покраснела. - Да, мэм. Простите. Этого больше не повторится. С ребятами все в порядке? Минерва покачала головой в раздражении. - Вас могли убить, а вы беспокоитесь о них? Они в порядке. Несколько порезов и царапин, но в порядке. Их вылечила Поппи и отправила обратно в гостиную Гриффиндора. Мистер Люпин все еще находится в Больничном крыле, но я уверена, что вы знаете, почему. Обычно, он находится там в течение нескольких дней после преобразования, но сейчас ему придется пробыть там дольше из-за брошенных вами заклинаний. Северус подавил ухмылку. Он не удивился, когда Гермиона спросила о них, они были ее друзьями, а она была заботливым человеком. Это было частью того, что он любил в ней. Она больше заботится о других людях, чем о себе. То, что он редко встречал в людях за всю свою жизнь. Затем они вернулись в замок в кабинет Дамблдора и после назначенного небольшого наказания от Минервы и возврата палочки, были отправлены в свои гостиные. Гермиона все время держала Северуса за руку, пока их мягко отчитывали. Он довел ее до гостиной, держа за руку, и после быстрого и жаркого поцелуя, отпустил. После того, как она ушла, он направился в свою гостиную.

Глава 19

1994 - начало четвертого курса Гермионы в Хогвартсе. Чемпионат мира по квиддичу был захватывающим событием в волшебном мире. Со всего света приехали колдуны и ведьмы и именно поэтому Волдеморт послал своих Пожирателей Смерти туда. Некоторые, из самых надежных последователей Темного Лорда, должны были вести небольшие группы Пожирателей Смерти. Несколько небольших групп могут нанести больший ущерб, чем одна большая. Северус был в числе тех, кто вел небольшую группу. Как только он и его группа прибыли, они начали сеять панику. Он слышал много криков, а колдуны и ведьмы вокруг них пытались убежать. Он делал то, что ему было приказано: пугать людей и постараться захватить кого-нибудь важного. Но даже в этой суматохе он заметил Ее. Гермиона здесь. Что она здесь делает? Она же не любит квиддич. Она болеет только за свою факультетскую команду, и то, только за Поттера. Затем он увидел окружающих ее людей с выражением страха на лицах. Так вот почему она здесь. Он наблюдал за ней, в тоже время ведя свою группу, как ему было приказано, а она и ее друзья спрятались за палаткой прямо на их пути. Быстро подумав, он изменил направление своих людей, так, чтобы они не заметили ее. Он на мгновение потерял ее, а затем услышал ее крик. Он даже не знал, как смог отличить ее крик из тысячи, но у него получилось. Северус был готов раскрыться и спасти ее, если будет необходимо, но потом понял, что она просто осталась одна в толпе, бегущей к спасению. Только теперь он не мог ее видеть. Опасаясь за нее и ведя за собой Пожирателей Смерти, он не мог найти ее. Хотя, кто-то кричал, чтобы убедиться, что она в безопасности. После небольшой стычки, когда их работа по запугиванию была выполнена, все Пожиратели смерти ушли. Все, кроме него. Он ждал, скрываясь в деревьях, пытаясь увидеть ее среди лежащих тел, молясь, чтобы она спаслась. Затем, он увидел ее. Видел, как она бежала к своему другу Поттеру посредине оскверненного поля. Она в безопасности. Он вздохнул с облегчением и, зная, что не может больше тут оставаться, аппарировал за несколько секунд до прибытия авроров.

***

Северус был в плохом настроении всю первую половину учебного года. Некоторое время назад, он сидел на завтраке за преподавательским столом, почта прибыла с совой, когда он пил чай. Его глаза блуждали там, где и все эти дни, у Гриффиндорского стола. Он увидел, что Гермиона получила свою почту, как разговаривала со своими друзьями. Он думал, что у Поттера была ужасная способность влипать в неприятности и, к сожалению, Гермиона тоже оказывалась втянута в них. К счастью, в этом году она не могла принимать в них участия вместе с Поттером. Чему он был очень рад. Сегодня настроение у него было хорошее, когда он медленно развернул газету и приступил к чтению. Фото, которое он увидел, заставило его сдавленно зарычать: Гермиона на нем обнимала Поттера, прежде чем пряталась за его спину, смущенно смотря в камеру. Он быстро прочитал то, что там было написано и его гнев возрос. Что за идиотизм? Гермиона бегает за Крамом? После тайного романа с Поттером? Я что-то пропустил? Он никогда ничего не видел, кроме дружеских объятий и необходимости защищать друг друга. Он думал, что они действительно были как брат и сестра. Черт, она сказала это ему много лет назад. Но Виктор Крам? Болгарский ловец? Это не кажется правильным, но, возможно. Все остальные пустоголовые студентки бегают за ним, словно кошки. Он все еще смотрел на газету, хорошее настроение пропало, когда он закончил читать статью под фотографией. Его глаза снова остановились на Гриффиндорском столе. Я ее придушу. Думал он, сжав газету в кулаке. Но он увидел вспышку гнева в ее глазах, когда она читала газету своим друзьям, что заставило его остановиться в своем желании убить ее. Чем больше она читала, тем злее казалась. Он скользнул в ее сознание и увидел, что она планировала сделать со Скитер, если поймает ее. Он быстро выскользнул из ее мыслей и усмехнулся, перечитывая статью. Похоже, мисс Рита Скитер не знает, с кем имеет дело. Но он знал. Он видел, какой Гермиона станет. Он тихо посмеивался, когда складывал газету и вернулся к завтраку. Его настроение значительно улучшилось. Но теперь он опять был в плохом настроении. Он видел, как Крам смотрел на Гермиону и подмигивал ей. Видел ее улыбку и румянец, прежде чем она вернулась к своим делам, как будто ничего не произошло. Он также видел, как старшеклассники бродили вокруг библиотеки, когда она там была. Уделяли ей слишком много внимания, когда она занималась. Зная, что болгарину не хватает мозгов, чтобы читать книги и часто посещать библиотеку. Северус слышал, как об этом говорил Юлиан Бол. Он был раздражен. Но теперь он не мог заставить своих дурмстранговцев сосредоточиться из-за глупых танцев. Даже сейчас, в читальном зале, он был вынужден следить за студентами, делающими свое домашнее задание. Особенно за Гермионой и ее друзьями-идиотами, сидящими рядом с ней и пытающихся что-то рассчитать. Время занятия подходило к концу, но даже рыжеволосые близнецы ничего такого не выкинули. Он проверял чью-то работу, когда услышал, что сказал Рон. - Гермиона, ты же девушка. Его слова заставили Северуса взглянуть на них. - Наконец-то ты это заметил, Рональд, - сказала она, прерываясь, чтобы оскорбленно взглянуть на него. Северус закатил глаза, потому что понял, что сейчас произойдет. Он направился к ним, досадуя, что они пытаются заставить ее пойти с ними на танцы. Он заметил, что Поттер пытается предупредить Уизли, но болван, как обычно, ничего не заметил. - Уже покидаете нас? - спросил он рыжеволосого парня и того передернуло, что сделало Северуса еще злее. Его глаза загорелись и он, не думая, поднял книгу со стола и стукнул Рона по голове. Зная, что Гарри тоже был вовлечен в приглашение его Гермионы, а сейчас мальчишка хихикает, Северус потянулся и тоже ударил его книгой. Он заметил, что Гермиона пригнулась, тоже ожидая удара, но он бы никогда не ударил ее. Придушил бы - да, ударить - нет. Глядя на парней, он начал удаляться, когда услышал, как Рон сказал: - Прийти парню на танцы одному - это не так плохо, а для девушки - это ужасно. Услышав это, Северус снова закатил глаза и вздохнул, видя недостаток такта у мальчишки, пока не услышал, как Гермиона говорит: - Я не буду одна. Можете верить или нет, но меня пригласили, - тихо зарычала она на них. Северус подавил рычание, когда Гермиона встала и подошла к нему с сердитым видом. Он посмотрел на нее сверху вниз, по-прежнему раздраженно, когда она протянула ему свою выполненную работу. Он выхватил ее и смотрел, как она возвращается к своему столу, чтобы собрать вещи. Наклоняется, чтобы с тихим рычанием закончить свою напыщенную речь: - И я сказала " да". Она повернулась и пошла прочь. Ее лицо дышало болью и злобой, когда его взгляд последовал за ней. Теперь, еще более досадуя, что они расстроили и ранили ее чувства, он повернулся и услышал, как Рон продолжил: - Черт возьми, она же соврала? - Северус посмотрел на них, зная, что Гермиона никогда не лгала. Ну, не всегда. - Да, я тоже так думаю, - сказал Гарри. Северус снова закатил глаза и положил чью-то домашнюю работу на соседний стол. Он поднял руки и, подтянув рукава, толкнул их головы. Он толкнул их сильно, что они аж наклонились вперед, на свои книги, и почувствовал удовлетворение, услышав их ворчание. И вот наступил день бала. Северус все еще был раздражен, но знал, что у него нет выбора: он обязан присутствовать. Он пришел рано. Занял место в центре зала, чтобы посмотреть на танец, который будут открывать чемпионы. Студенты встали в ряд, а его глаза скользили над их головами в поисках одного человека, которого он на самом деле хотел увидеть. Гермиона. Зал был почти полон, а она до сих пор не появилась. В конце концов, придет ли она? Или она солгала? Он обнаружил, что разрывается от облегчения и разочарования одновременно. Он надеялся увидеть ее в этот вечер, но он был рад, что она не собирается быть одной из многих девушек, облапанной сегодня на балу. Он услышал музыку и сейчас должны появиться чемпионы со своими партнерами. Он смотрел, как они идут мимо шеренги студентов: говорящая с Седриком Флер, Поттер и его партнерша, но когда его взгляд упал на последнюю пару, его дыхание замерло. Гермиона и Крам. Она выглядит великолепно. Ее густые, слегка вьющиеся волосы были полностью укрощены. Они были забраны вверх, оставляя на свободе один блестящий локон, спадающий на плечо. На ней было бледно-лиловое платье с широким воротником, прикрывающим обнаженные плечи. Платье спускалось вниз волнистыми оборками темно-сиреневого цвета, переходящий в лавандовый, прежде чем закончиться в ногах темно-фиолетовым. Она была похожа на нежный цветок. Она потрясающая. Но его взгляд привлекло ее лицо. Оно было таким и ранее, но сейчас она была так похожа на ту женщину, которая пришла к нему на его седьмом курсе. Была так похожа на женщину, которой она станет, что он оказался загипнотизированным. Он увидел, как нервно она улыбается тем, кто смотрел на нее. Ее улыбка, хоть и нервная, была заразительной, но это была ее улыбка, которая заставила его замереть. Ее зубы вернулись к прежнему размеру после заклинания Драко, увеличившего их. Северус чувствовал себя виноватым, заставляя ее плакать. Говоря, что не видит никакой разницы в том, что они стали большими. Потребовалось все его самообладание, чтобы не сделать больно Драко, даже мысленно. Он знал, что всегда был холоден с ней: Гермиона рассказывала ему в течение нескольких бесед, что они вели на его седьмом курсе. Он не знал, что тогда она говорила о нем. Только то, что профессор зельеварения в ее старой школе был ужасен с ней и ее друзьями. Всегда набрасывался на них, был жестоким по одной простой причине, он ненавидел их. Вспомнил, как она говорила о нем и это заставило его быть грубым и холодным с ней. Он не хотел, чтобы изменилось то, что она знала. Она сделала все от себя зависящее, чтобы сохранить линию времени нетронутой, так что, он сделал тоже самое. Хотя, иногда, ему было трудно быть с ней злобным. Она много раз причиняла ему боль, чтобы он мог унизить ее и доводить до слез. Но он знал, что должен. Не только ради сохранения линии времени, но и, чтобы не вызвать подозрения. У многих его учеников родители были Упивающимися смертью. Если он окажет покровительство по отношению к этой девушке, это могло бы раскрыть его. Что Гермиона не знала, так это то, что мадам Помфри была в состоянии быстро и безболезненно исправить зубы. То, что Драко был пойман на другом проступке, но получил наказание за то, что сделал с Гермионой. Хотя, мера наказания и не удовлетворила темноволосого мужчину. Но это было хоть что-то. Это была такая малость за причиненные ей страдания, даже, если никто другой, кроме него, не знал, что он это сделал. Он смотрел на нее, когда увидел, что ее глаза встречают Уизли и она издала нервный смешок. Его взгляд последовал за ней на танцпол, где он наблюдал, как Крам обнимает ее за талию, что заставило его чуть зарычать. Его взгляд не покидали ее, даже, когда Крам поднимал ее вверх. Ее движения были изящны, когда она поворачивалась в такт музыке. Независимо от того, насколько был переполнен танцпол, он не терял ее из виду. Позже, оркестр сменила рок-группа, приглашенная Дамблдором. Он передвинулся в угол, но его глаза все еще следили за ней. Он смотрел, как она танцевала в огромной толпе, смущенно улыбаясь и веселясь. Он не мог не думать, насколько прекрасной она была, когда улыбалась или смеялась. Он всегда так думал, особенно все эти прошедшие годы. Он наблюдал, как пара вышла с танцпола и направилась к своему столику с друзьями, которые выглядели скучающими и раздраженными. Он видел, как Крам поклонился и поцеловал ее руку, и глаза его сузились, когда она улыбнулась от этого жеста. Ей очень нравится этот молодой человек. Думал он про себя, когда она сидела со своими друзьями, улыбаясь во время разговора. Он знал, что не должен быть расстроен, увидев ее с ним. Она еще не знала его. Она еще не была его. Независимо от того, что она пришла к нему много лет назад. Сейчас он ее не хотел. Несовершеннолетнюю и еще не полностью созревшую женщину, которую он любил. Но здесь и сейчас он мог видеть, какой женщиной она станет. Это заставило его скучать по ней еще больше. Когда он увидел, что ее улыбка медленно исчезает, когда она говорила со своими друзьями, то подошел поближе. Чем ближе он подходил, тем больше видел, что она очень расстроена, но прежде чем он смог услышать то, о чем они говорят, она встала и ушла, чтобы поговорить с Крамом. Что ей наговорили ее горе-друзья сейчас? Несовершеннолетняя или нет, он по-прежнему защищал ее. Он не хотел, чтобы ей было больно. Ни физически, но эмоционально. Даже, если сам причинял ей боль все эти годы. Но все было иначе. У него не было выбора, тогда как ее друзья были просто идиотами, раз не заботились о том, что причиняют ей боль. Вечер продолжался и он наблюдал за ней до тех пор, пока она не вернулась, чтобы снова поговорить с Уизли. Он мог сказать, что они начали спорить, но не мог подойти достаточно близко, чтобы услышать, о чем они говорят. Он огляделся и, так как никто не обращал на него внимания, зачаровал себя чарами невидимости и попытался подойти поближе, чтобы все услышать. Он увидел, как она направляется к лестнице с глазами, полными слез, обернулась и увидела Поттера. Наконец, он оказался достаточно близко, чтобы услышать, как она прокричала, поднимаясь вверх по лестнице: - Рон, ты все испортил, - вытирала она слезы. Северус смотрел на это и не хотел ничего больше, кроме как проклясть ее друзей, которые завернули за угол и покинули бал. Успокоив дыхание, Северус вернулся, чтобы посмотреть на нее, видя, что она неуклюже сидит в нескольких шагах от него вся в слезах. Снявши туфли и потирая гудящие ноги. Он хотел подойти к ней, обнять и удерживать, пока она плачет. Ему хотелось это сделать, чтобы заставить ее чувствовать себя лучше, но знал, что не мог. Он был зол на нее в прошлом году, когда узнал правду. Его гнев возвращался несколько раз в течение этого лета. Когда он видел ее на Гриммо, приходя на собрания ордена, то был с ней довольно груб. Даже в течение этих нескольких месяцев его гнев возвращался. Но он больше не мог сердиться на нее. Она знала, кто он. Она знала, что он был совершенно невыносим к ней, как к ребенку. Он не сомневался, что, если бы она не вернулась, если бы он не понял, кто она на самом деле, он, вероятно, был бы невыносим с ней и дальше. Она знала, какие страшные поступки он совершал и все ужасы, которые он совершит в будущем. и тем не менее, не смотря ни на что, она вернется к нему. Оставить ее плакать на лестнице было невозможно. Он был близко, но на достаточном расстоянии, чтобы никто не знал, что он был там. Слезы, наконец-то, закончились. Она медленно взяла свои туфли в руку и начала подниматься по лестнице в свою гостиную. Он последовал за ней на безопасном расстоянии, все еще под чарами невидимости, чтобы убедиться, что она добралась до гостиной. Чуть позже он вернулся в свои комнаты и взял небольшую книгу, которую она подарила ему много лет назад на Рождество. Северус читал ее и перечитывал несколько раз за эти годы. Он открыл твердую обложку с надписью, которую она оставила для него. " Всегда помни, что не смотря ни на что, ты замечательный человек". Она написала это, зная, какие ужасные поступки он совершал. Она была его другом после всего, что он сделал. И все же, она любила его. 1978 - двадцать один год назад Гермиона вошла в факультетскую гостиную после возвращения из " Трех метел" с Северусом и сразу же увидела, как Сириус и Джеймс вскочили и бросились к ней. - Гермиона, слава Мерлину. Ты в порядке? - спросил Джеймс, глядя на нее, чтобы убедиться, что с ней все хорошо. Гермиона мягко улыбнулась. - Я в порядке. А вы как? Оба кивнули, смотря на нее. Сириус слегка нахмурился. - Котенок, а что ты там делала с Сопливиусом? Он заставил тебя туда пойти? - спросил Сириус, сжимая кулаки от этой мысли. Гермиона покачала головой. - Нет, это была не его идея. Я даже не знала, что он пошел за мной. Он только следовал за мной, чтобы убедиться, что я в безопасности. Сириус разжал кулаки, чувствуя себя немного благодарным скользкому слизеринцу за попытку защитить ее. Хотя, ему не нравились эти ощущения. - Думаю, это была не его вина. Как ты вообще там оказалась? Как ты узнала о Ремусе, Джеймсе и обо мне? Гермиона сглотнула и стала лихорадочно думать, что сказать, чтобы они поверили в ее ложь. - Я достаточно читала об оборотнях, чтобы знать все признаки. Все указывало на то, что Ремус - оборотень. А ваши прозвища добавили подсказки и, когда я увидела вас вчера вечером... это только все подтвердило. Я знаю, что из себя представляет анимагия. Поэтому, когда появились собака и олень, чтобы помочь нам, все встало на свои места. Тем более, что ни одно животное не сделало бы этого по своей воле. Парни переглянулись, но Лили прервала их: - Хватит вам. С ней все хорошо и у вас есть ответы. Она должно быть очень устала после такого " приключения". Пусть она отдохнет. Вы можете все объяснить Ремусу, когда он вернется. Теперь она знает, что надо держаться подальше от Визжащей хижины во время полнолуния. Кроме того, если бы вы в свое время все ей рассказали, этого бы не произошло. Я говорила вам это еще несколько недель назад, что она не проболтается и что это был только вопрос времени, прежде чем она обо всем догадается. Вы же знаете, насколько она умна. Парни снова переглянулись. Первым заговорил Джеймс: - Она права. Извини, Гермиона. Мы должны были тебе рассказать. Гермиона нахмурилась. Она не хотела, чтобы они чувствовали себя виноватыми. Она знала, что это все равно произошло бы. - Это только моя ошибка, а не ваша. Я знала о Ремусе и должна была больше внимания уделять лунному циклу. Она не думала, что это была ее ошибка или их виня. Это была вина Питера. И она собиралась убить маленького ублюдка. Гермиона выдавила из себя улыбку. - А где Питер? Я и ему хотела сказать, что со мной все хорошо. Парни усмехнулись, а Лили чуть нахмурилась. Гермионе не нравился Питер. Что происходит? - Он снова куда-то исчез. Мы не видели его с ночи. Лили все еще внимательно следила за Гермионой. Гермиона кивнула. - Я собираюсь пойти наверх и переодеться. Все трое кивнули и посмотрели ей вслед. Лили повернулась к парням. - Почему бы вам не пойти к Ремусу и рассказать ему, что с ней все в порядке. Вы знаете, он беспокоится. Они кивнули и ушли. Лили смотрела на лестницу несколько секунд, прежде чем поднятья. Она увидела, что сердитая Гермиона одевала чистое белье, ярко-желтого цвета. Лили села на кровать, а Гермиона одела чистые джинсы. Она заметила несколько синяков на ее бедрах, пока джинсы не скрыли их. - Гермиона, ты можешь объяснить, зачем ты хочешь увидеть Питера? А еще она хотела узнать, получила ли она эти синяки, убегая от Ремуса. Гермиона поборола гнев, прежде чем посмотреть на Лили. - Я же сказала. Я думаю, что ему это тоже будет интересно, как и мальчикам. Он должен знать, что я была там. Разве он не был с ними прошлой ночью? Лили нахмурилась. - Уверена, что был. Обычно, он бывает с ними, но я не спрашивала. Он тебе не нравится, почему ты вдруг беспокоишься о нем? Гермиона повернулась и достала рубашку с длинным рукавом. - Я видела, насколько парни были обеспокоены, а ты сказала мне, быть милой с ним ради мальчиков. Разве ты не хочешь, чтобы я была с ним милой? Лили прищурилась. Она не купилась на то, что сказала Гермиона. - Хорошо, если не хочешь говорить правду, то не надо. Но не ври мне и не ожидай, что я поверю в это. Гермиона вздохнула, одевая рубашку. - Мне очень жаль, Лили. Я не должна лгать тебе. Я вообще не люблю лгать. Ты, как обычно, обо всем догадалась. Я просто... я не хочу говорить об этом, хорошо? - спросила она, встречаясь с зелеными глазами женщины, так похожими на Гаррины. Лили вздохнула. - Хорошо. Я не буду на тебя давить. Но ты уверена, что все хорошо? Я видела синяки на бедре. Гермиона покраснела и быстро отвела взгляд, что заставило Лили поднять бровь и начать улыбаться. Она знала, что Гермиона провела где-то ночь с Северусом, вместо того, чтобы вернуться в замок. - Я правильно думаю, что это не из-за " приключения" с Ремусом? Гермиона кивнула. Лили усмехнулась. - Я также права, что некий парень из Слизерина оставил их? Гермиона покраснела еще сильнее, снова отводя взгляд, чем подтвердила подозрения Лили. Та улыбнулась, прежде чем снова заговорить: - Я рада, что у него есть ты. Ему нужен кто-то, кто бы заботился о нем, - Лили замолчала прежде чем продолжить. - Могу я у тебя кое-что спросить? Гермиона встретилась с ее глазами. - Он был у тебя первым? Гермиона не знала, что хуже: говорить об этот вообще или говорить об этом с мамой Гарри. - Да, - пробормотала она, не глядя на подругу. Лили подошла и обняла ее. - Я рада за тебя, дорогая, - Лили отстранилась и усмехнулась. - Тебе понравилось? Гермиона покраснела еще сильнее. - Это не твое дело. Лили хихикнула. - Он, должно быть, хорош. Если бы не был, я уверена, ты бы сказала " нет". Иначе, ты выглядела бы раздраженной. Джеймс тоже очень хорош. Глаза Гермионы вернулись к подруге. О, Боже, мама Гарри только что сказала мне, что его папа хорош в постели. Великолепно. Я уверена, что это то, что Гарри просто хотел бы знать о своих родителях. Саркастически думала она. - Хм... это... хорошо, - она была не уверена, что еще ей сказать. Лили еще раз хихикнула. - Обычно, я ненавижу такие разговоры, но ты выглядишь очаровательно, когда заикаешься и краснеешь. Итак, ты планируешь заниматься " этим" с Северусом... постоянно? Гермиона вздохнула: - Я не знаю... Я... Я думаю, что посмотрю, как все сложится. Как я могу оставить Северуса? Он не поймет, если я уйду. Я даже не могу сказать ему, почему я должна уйти. Он меня возненавидит. Грустно подумала она про себя.

Примечание к части

Дорогие читатели, продолжение перевода будет в июле. Извиняюсь за причиненное неудобство.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 12 13 141516 17 Следующая ⇒