РАСПОРЯДИТЕЛЬ ПИРА 6 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 10Следующая ⇒

КОТТОН. Захват?..

ФОН ЭБЕРКОПФ. Я приберу к рукам, что можно.

(Направляется к шлюпке. )

КОТТОН. Мой личный интерес и мне велит

Участие принять в захвате этом.

(Следует за фон Эберкопфом. )

БАЛЛОН. Дневной грабеж! Но… как же быть, en fin!

(Бежит за первыми двумя. )

ТРУМПЕТЕРСТРОЛЕ. Приходится и мне бежать за ними…

Но на весь мир я заявлю протест!

(Следует за компаньонами. )

Другое место на берегу. Луна. Несутся облака. Далеко в море виднеется яхта, уходящая на всех парах.

ПЕР ГЮНТ бежит вдоль берега и то щиплет себя за руку, то впивается взглядом в морскую даль.

ПЕР ГЮНТ. Кошмар!.. Я брежу!.. Вот сейчас проснусь!

Уходит яхта! Вот она уходит!..

Да нет же, вздор! Я сплю. Иль просто пьян.

(Ломает руки. )

Но ведь нельзя, нельзя же мне погибнуть.

(Рвет на себе волосы. )

Я сплю. Пусть это будет только сном…

Ужасная действительность, к несчастью!

Мои друзья скотами оказались…

О господи, внемли!.. Ты справедлив…

(Подняв руки к небу. )

Ведь это я! Смотри же хорошенько!

Подай мне помощь или я погибну!

Пусть задний ход скорей дадут машине!

Пусть спустят шлюпку! Задержи воров!

Запутай как-нибудь у них там снасти!

Внемли! Оставь пока дела другие!

Мир обойдется как-нибудь и сам…

Да где! Он разве слушает! На просьбы

Он, как обычно, вовсе не ответит!

Отличные порядки! Оставлять

Людей без помощи в нужде!

(Манит пальцем, словно призывая. )

Пст!.. Слушай!

Ведь я с плантацией своей расстался;

Миссионеров посылал в Китай, -

Так разочтемся же с тобою честно:

Ты должен мне помочь догнать корабль!..

С яхты взвивается огненный столб, судно заволакивается густым дымом, слышится глухой раскат. ПЕР ГЮНТ испускает крик и бессильно опускается на песок. Понемногу дым рассеивается и видно, что судно исчезло.

ПЕР ГЮНТ (бледный, тихо). Сразил их кары меч. Пошли ко дну

Они со всей командой и грузом.

О, как благодарить счастливый случай!..

(Растроганно. )

Счастливый случай? Нет, не случай это.

Мне суждено было спастись, а им

Погибнуть. О, хвала тебе, господь,

Что ты взял меня ты под свою защиту,

Не посмотрел и на грехи мои!

(Вздыхая полной грудью. )

Как на душе становится спокойно

И радостно от одного сознанья,

Что ты под покровительством особым.

Но я в пустыне. Где взять пить и есть?

А, впрочем, где-нибудь найдется, верно.

Не может же он позабыть об этом.

Чего ж бояться мне?

(Громко, вкрадчиво. )

Он не захочет,

Чтоб я погиб, несчастный воробей!

Да, да, смириться и ему дать время,

Не докучать. Его предаться воле…

(Испуганно вскакивает. )

Не лев ли зарычал там в тростнике?

(Стуча зубами. )

Нет, кажется, не лев…

(Подбадривая себя. )

Еще бы! Лев!

Нет, эти бестии, небось, подальше

От человека держатся. Не смеют

На господина своего напасть.

Инстинкт-то есть у них, и чуют, видно,

Что со слоном плохие шутки… Все же

Не худо дерево себе сыскать.

Вон там акации и пальмы веют…

Взберусь-ка на верхушку, так мне будет

Спокойнее, особенно коль мне

Псалом, другой припомнить удалось бы…

(Карабкается на дерево. )

И утро вечера ведь мудренее;

Святая эта истина не раз

Проверена, подтверждена на деле.

(Устраивается поудобнее. )

Отрадно чувствовать такой подъем;

Мышленье благородное дороже

Богатства всякого. На волю божью

Лишь положись. Он знает, сколько выпить

По силам мне из чаши испытаний;

Ко мне отечески расположен.

(Бросая взгляд на море, со вздохом шепчет. )

Нельзя сказать лишь, чтоб он был расчетлив!

Стан марокканцев на границе пустыни. Ночь. Возле сторожевого огня отдыхают ВОИНЫ.

РАБ (выбегает, рвет на себе волосы).

Коня царя украден белый!

ВТОРОЙ (выбегая и разрывая на себе одежды).

Нет одежд царя священных!

НАДСМОТРЩИК (вбегая). Всыплю палок сто по пяткам

Всем, кто не отыщет вора!

ВОИНЫ садятся на коней и скачут в разные стороны.

Купы деревьев – акаций и пальм. Утренняя заря. ПЕР ГЮНТ с обломанной веткой в руках сидит на дереве, отбиваясь от обезьян.

ПЕР ГЮНТ. Из рук вон! Неприятнейшая ночь!

(Отмахиваясь. )

Опять? Ах, черт! Швыряется плодами!

И не плодами, а черт знает чем!

Ведь экое животное какое!..

Хоть и написано: «Борись и бодрствуй»,

Но я, ей-богу, больше не способен;

Устал, ослаб.

(Потревоженный снова, нетерпеливо. )

Нет, надо положить

Такому безобразию конец.

Поймать бы хоть одну из этих бестий,

Повесить, ободрать, да на себя

Лохматую приладить шкуру, - пусть бы

Подумали, что я из их породы…

Ох, что мы, люди, в мире? Лишь песчинки.

Приспособляться надо понемножку;

С волками жить – по-волчьи выть… Опять!

Их тут не оберешься. Так и лезут.

Пошли! Кыш, кыш! Совсем взбесились, право!

Ах, будь теперь при мне тот хвост поддельный,

Иль что-нибудь, что придавало б сходство

Известное с животным!.. Ну, скажите, -

Затеяли возню над головою!..

(Смотрит вверх. )

Старик набрал пригоршни грязи… Ух!

(В испуге съеживается и с минуту сидит молча. )

Обезьяна делает движение; ПЕР ГЮНТ начинает манить и уговаривать ее, как собаку.

ПЕР ГЮНТ. А, это ты, Барбосик? Ну, ты славный!

С тобой добром поладить можно. Полно,

Ведь ты не бросишь, нет? Ну разве можно!

Ведь это я. Фью-фью! Твой старый друг.

Ам-ам! По-твоему умею, видишь?

Мы старые знакомые с тобой.

Да, да; и сахару получишь, только…

Скотина! Так-таки и залепил!..

Какая гадость!.. А быть может, впрочем,

Она съедобна?.. Гм.. не разберешь…

Но вкус зависит больше от привычки.

Какой это мыслитель раз сказал:

«Плюю и на привычку уповая»?

За стариком и молодежь!..

(Отмахиваясь. )

Пошли!

Нет, это уж из рук вон: царь природы

И вынужден… На помощь! Караул!

Беда со старым, с малыми же вдвое!

Скалистая возвышенность с видом на пустыню. По одну сторону ущелье с пещерой. Раннее утро.

ВОР и УКРЫВАТЕЛЬ в ущелье с украденными царским конем и одеждами. Конь, в богатой сбруе и под роскошным седлом, привязан к камню. Вдали видны всадники.

ВОР. Копья и пики

Блещут вдали,

Острые жала

Точат свои!

УКРЫВАТЕЛЬ. Головы наши

С плеч полетят,

Алою кровью

Прах напоят!

ВОР (складывая руки на груди).

Вор был отец мой, -

Сын его – тать!

УКРЫВАТЕЛЬ. Мой – укрыватель, -

Мне – укрывать!

ВОР. Жребий неси свой,

Будь сам собой!

УКРЫВАТЕЛЬ (прислушиваясь).

Слышу шаги я

Там за скалой…

ВОР. Ох, поразит нас,

Чую я, рок!

УКРЫВАТЕЛЬ. Дай улизнуть нам,

Мощный пророк!

(Бегут, бросив в ущелье краденое. Всадники исчезают вдали. )

ПЕР ГЮНТ (входит в ущелье, вырезая из тростника дудочку).

Чудеснейшее утро! Жук навозный

Катает шарик свой в песке; улитка

Из домика тихонько выползает.

Да, да! Час утренний – час золотой.

Поистине, природа в свет дневной

Вложила замечательную силу.

Увереннее чувствуешь себя,

Бодрее как-то; духу прибывает;

Хоть на быка рогатого пошел бы!

Какая тишь кругом! Не понимаю,

Как мог я до сих пор пренебрегать

Привольную жизнью сельскою на лоне

Природы. Сиднем взаперти сидеть

В больших вонючих городах. Зачем?..

Чтоб всякий сброд порог твой обивал!..

А как проворно ящерица-крошка

Скользит между камней и ловит мошек,

Не задаваясь мыслью ни о чем!

Какая милая царит невинность

В животном царстве! Каждое созданье

Завет создателя блюдет и строго

Свое предназначенье исполняет,

«Самим собою» остается, - то есть

В игре, как и в борьбе за жизнь, таким,

Каким явилось в первый день творенья…

(Поднося к глазам лорнет. )

А, жаба! В самой середине глыбы

Песчаника. Окаменела там.

Лишь голова торчит наружу.

Сидит и будто бы в окошко смотрит

На божий мир, столетья оставаясь

Сама собой… сама собой довольна!

(Задумывается. )

Самим собою быть… довольным?.. Гм…

Откуда взял я это? Где читал

Еще мальчишкой это изреченье?

Мне помнится – в какой-то толстой книге…

В «Домашнем проповеднике»?.. Иль нет…

У Соломона в изреченьях, что ли?

Досадно, что с летами все слабеет

По части времени и места память!..

(Присаживаясь в тень. )

В тени тут отдохну! Эге, какие

Кусты большие! Не съедобны ль корни?..

(Пробует на вкус. )

Скорее для скота, чем для людей;

Но ведь написано недаром где-то:

«Превозмогать свою природу нужно»;

А также: «Пусть гордец смирится, ибо

Возвышен будет, кто себя унизит! »

(Несколько встревоженно. )

Возвышен? Да. И я возвышен буду.

Иначе быть не может. Мне отсюда

Поможет выбраться сама судьба

И так устроит, что себе смогу я

Опять пробить дорогу. Испытанье

Ниспослано мне временное. Скоро

Ему придет конец. Вот только дал бы

Господь терпенья, силы и здоровья!..

(Отгоняет от себя мысли и, растянувшись на песке, устремляет взгляд в пустыню. )

Какая безграничная пустыня…

Вон там вдали шагает важно страус.

Не понимаю, право, для чего

Такое запустенье и безлюдье

Понадобились богу? Никаких

Источников к существованью; пользы

На грош нельзя извлечь из этой части

Вселенной, втуне здесь века лежащей;

От сотворенья мира не слыхал

Творец от трупа этого спасибо.

К чему же было создавать его?

Н-да, расточительна природа-мать!..

А что, не море ль это на востоке –

Та плоская, блестящая равнина?..

Не может быть. Оптический обман, -

Оно на западе; вон та гряда

Холмов отлогих отделяет море

Плотиной узкой от пустыни мертвой.

(Вдруг, словно осененный мыслью. )

Плотиною? Так мог бы я?.. Она

Не широка. Прорыть канал – и хлынут

Живительные воды, и пустыня,

Все это море знойное песку,

Соленым, настоящим морем станет!

Оазисы в нем будут островами,

И побережием зеленым Атлас

Потянется на север. Словно птицы,

Начнут летать суда на парусах,

Следы пересекая караванов.

Морской живительный и влажный климат

Удушливую атмосферу сменит;

Дожди здесь будут выпадать и росы;

Начнут селиться люди, строить город

За городом; появится трава,

Зашелестят и закивают пальмы!..

Страна на юге за стеной Сахары

Приморской станет с новою культурой;

Откроются заводы в Тамбукту;

Борну колонизируется мигом,

Через Габес железная дорога

Пройдет к верховьям Нила, и спокойно

В вагоне будет путь свой с этих пор

Естествоиспытатель совершать!

А на оазисе центральном моря

Норвежскую я расу распложу.

Мы, гудбраннсдальцы, - самой знатной крови!

Арабской примесь дело довершит.

И на высоком берегу залива

Я город славный заложу – Перополь.

Свет старый одряхлел. Пришла пора

Стране возникнуть новой – Гюнтиане!

(Вскакивая. )

Лишь были б капиталы – дело в шляпе.

К вратам морским ключ золотой мне нужен!

Поход крестовый смерти объявлю!

Пусть ростовщик сундук свой, на котором,

Как курица на яйцах, сидит,

Откроет мне! Мечтают о свободе

Теперь везде, и как осел в ковчеге,

Я голос свой подам на целый свет

И скованным, прекрасным берегам

Свободу возвещу… Но прежде надо

Отсюда выбраться. Вперед пробиться.

А там и капиталы я достану.

Вперед! Полцарства за коня!

В ущелье раздается ржанье.

ПЕР ГЮНТ. Мой конь!

Одежда! Драгоценности! Оружье!

(Подходит ближе. )

Не может быть?.. Нет, правда! Да и разве

Не сказано, что воля движет горы?

Однако, чтоб коней она седлала?..

Э, вздор! Конь – налицо, вот факт; ab esse

Ad posse… и так дальше, и так дальше.

(Набрасывает на себя платье и оглядывает себя. )

Сэр Петер – турок с головы до пят!

Что будет впереди – никто не знает.

Ну, добрый конь, вези меня вперед!

(Садится на коня. )

И стремя золотое!.. Ну, лети же!

Ведь узнаются по езде вельможи!

(Скачет в пустыню. )

Шатер арабского вождя, расположенный особняком среди оазиса. ПЕР ГЮНТ, в восточном одеянии, возлежит на подушках, попивая кофе и покуривая трубку из длинного чубука. АНИТРА с толпой ДЕВУШЕК пляшет и поет перед ним.

ХОР ДЕВУШЕК. Пророк к нам явился,

Всеведущий, мудрый пророк!

Верхом на коне он примчался,

Как вихрем гонимый песок.

Пророк к нам явился!

Господень посланник святой,

На белом коне, ослепляя

Одеждой своей золотой.

Пророк к нам явился!

Пусть флейта звенит и поет!

Господь не забыл правоверных,

Пророк посетил свой народ!

АНИТРА. Скакун его белый – белей,

Чем реки молочные рая.

Склоните чело и колени скорей!

Глаза его – звезды; сверкая,

Глядит из-под темных бровей!

Как вихрь по пустыне он мчался,

В алмазах в рубинах вся грудь;

Где ехал он – свет впереди загорался,

За ним же во тьму погружался весь путь

И жгучий самум поднимался!

И вот среди нас он, пророк!

Промчался, как вихрь по пустыне;

К ногам его скоро падет весь восток;

Кааба пустует отныне! –

Как нам возвестил он, пророк!

ХОР ДЕВУШЕК. Пророк к нам явился!

Пусть флейта звенит и поет!

Господь не забыл правоверных,

Пророк посетил свой народ!

ДЕВУШКИ пляшут под тихие звуки музыки.

ПЕР ГЮНТ. Читал я в книжке раз, - и это верно, -

На родине пророком быть нельзя.

Но быть таким, как я, пророком – лучше,

Чем первым быть среди богачей чарльстоунских,

Была в том ремесле, что я покинул,

Какая-то нечистая закваска,

Неясное и чуждое мне что-то;

Я никогда не чувствовал себя

Вполне в своей тарелке в том кругу,

Я не был истым человеком дела.

И дернула нелегкая меня!

Что нужно было мне на той галере?

Дела, аферы, счеты да расчеты –

Мое ли это дело? Оглянусь

Назад и сам себя не понимаю.

Не сам я и затеял это все;

Скорей так обстоятельства сложились…

На почве золотой «самим собою» быть

Ведь все равно, что на трясине строить.

Хвостом виляют, падают во прах,

Ломают шапки люди пред часами,

Цепочкой и перстнями золотыми;

Но ведь часы, булавка, перстень, цепь

И прочее – не сам же человек!

Пророк – вот эта роль ясней и чище.

Тут точно знаешь, на каком ты свете.

Успех имеешь ты, - так им обязан

Себе, а не карману своему;

Овации относятся к тебе,

А не твоим гинеям или фунтам.

Сам по себе таков, а не иной ты;

Ни случаю, ни счастью не обязан;

Не получил особого патента.

Пророк, - да, это вот как раз по мне.

И стал я им негаданно-нежданно, -

Верхом лишь по пустыне прокатился

Да встретил этих вот детей природы.

Они ж решили, что пророк пред ними.

Обманывать я не хотел их, право;

Ведь не одно и то же – прямо лгать

И за пророка выдавать себя,

Иль отвечать a la пророк. К тому же

Всегда могу ретироваться я, -

Ничем не связан, так положенья

Официального не занял здесь.

Характер частный дело сохраняет;

Могу уйти я, как пришел; мой конь

Всегда готов. Ну, словом, остаюсь

И тут я господином положенья.

АНИТРА (приближаясь к нему). Пророк и повелитель мой!

ПЕР ГЮНТ. Что скажет

Моя рабыня?

АНИТРА. Там у входа ждут

Сыны пустыни; разреши войти им –

Лицо твое узреть…

ПЕР ГЮНТ. Нет, нет! Не надо.

Скажи – пусть выстроятся в ряд подальше;

Я издали молитвы их приму;

Прибавь, что не терплю мужского духа

Я здесь, в шатре!.. Мужчины, дочь моя,

Прежалкий род и в сущности канальи…

Презлющие вдобавок! Ты представить

Себе не можешь, как они надули…

Гм… я хочу сказать – как согрешили!

Ну вот, ты так им и ответь на просьбу

И – в пляс опять. Пророк забыться хочет,

Прогнать досадные воспоминанья!

ДЕВУШКИ (танцуя перед ним). Пророк так добр! Он огорчен,

Что дети праха впали в грех.

Пророк так добр! Простит он всех,

Всем двери в рай откроет он!

ПЕР ГЮНТ (следя глазами за пляшущей Анитрой).

Как дробь по барабану, отбивает

Ногами такт… Гм… лакомый кусочек!

Положим, формы несколько выходят

Из норм законных строгой красоты…

Пикантны лишь. Но красота?.. Ведь это

Условное понятье, дело вкуса;

От времени зависит и от места.

Пикантность-то и дорога нам, людям,

Когда нормальным сыты мы по горло.

Привычное нас больше не пьянит.

Лишь крайность – худобы или дородства,

Иль юности иль старости – способна

Ударить в голову, а середина

Лишь вызвать тошноту способна. Правда,

Не очень-то опрятны эти ножки

И ручки… а особенно одна…

Но это тоже ничего не портит,

Скорей, напротив, прелесть придает.

Поди сюда, Анитра!

АНИТРА (приближаясь). Повелитель,

Твоя рабыня слушает тебя!

ПЕР ГЮНТ. Ты так мила. Растрогала пророка.

Не веришь – доказательства я дам:

Ты будешь гурией в раю. Довольна?

АНИТРА. О, это невозможно, повелитель!

ПЕР ГЮНТ. Ты думаешь, что я тебя морочу?

Клянусь, я говорю совсем серьезно.

АНИТРА. Да у меня же нет души.

ПЕР ГЮНТ. Получишь.

АНИТРА. Откуда?

ПЕР ГЮНТ. Это не твоя забота.

Я воспитанием твоим займусь.

Души нет! Да, ты пустовата, правда, -

Я это уж заметил с сожаленьем, -

Но для души в тебе найдется место.

Поди сюда! Я череп твой измерю…

Я так и знал, что хватит. Ну, конечно,

Особенно серьезной ты не станешь,

Души великой не вместишь в себе;

Да наплевать! С тебя довольно будет

И маленькой, чтоб быть не хуже прочих…

АНИТРА. Пророк так добр…

ПЕР ГЮНТ. Ну, что же ты замялась?

АНИТРА. Я лучше бы хотела…

ПЕР ГЮНТ. Говори!

АНИТРА. Я о душе не очень беспокоюсь;

Ты лучше дай мне…

ПЕР ГЮНТ. Что?

АНИТРА (указывая на его тюрбан). Опал вот этот.

ПЕР ГЮНТ (в восторге, протягивая ей опал).

Анитра! Евы истинная дочь!

Меня к себе влечешь ты, как магнит, -

Мужчина я; а как сказал когда-то

Какой-то уважаемый поэт:

Das ewig Weibliche нас привлекает!

Пальмовая роща перед шатром Анитры. Лунная ночь. ПЕР ГЮНТ с арабской лютней в руках сидит под деревом. Борода у него пострижена и вообще он стал на вид значительно моложе.

ПЕР ГЮНТ (поет, аккомпанируя себе на лютне).

Свой рай я запер на замок

И взял ключи с собою;

И ветер с севера повлек

Тихонько к югу мой челнок,

А вслед глядели мне с тоскою

Красотки, брошенные мною!

И вот принес меня мой челн

На берег пальм отлогий;

Здесь взял и сжег я старый челн,

Ненужный для песчаных волн,

И новый, годный для дороги,

Добыл челнок – четвероногий!

Как птица, я на нем сел, -

Лови меня, Анитра!

Ты слаще сока пальм и роз

И молока ангорских коз!

Услышь меня, Анитра!

(Вешают лютню через плечо и подходит ближе к шатру. )

Все тихо. Слышит ли меня красотка?

Вняла ли страстной песенке моей?

Глядит, пожалуй, из-под занавески

И без фаты и без… уборов прочих?

Тсс… что за звуки? Словно вылетает

Из горлышка бутылки пробка с треском?..

Еще, еще! За разом раз! Не вздохи

Любви ли это? Нет, как будто пенье?..

Нет, просто явственный довольно храп!

Он слаще музыки! Анитра спит!..

Умолкни, соловей! Будь проклят, если

Ты помешаешь щелканьем своим…

А впрочем, пусть его поет и свищет, -

И соловей певец любви, как я,

И он сердца на звуки песни ловит.

И эта ночь прохладная для песен

Любовных будто создана нарочно!

Да, песни – наша сфера: и моя

И соловья. Для нас обоих петь –

«Самим собою» быть, дышать и жить!

А в том, что спит она, - вся соль блаженства;

Ведь это то же, что бокал с вином

Держать у губ своих, не отпивая!

Но что я вижу? Да, она сама!

Вот это все же лучше, что явилась!

АНИТРА (из шатра). Мой повелитель! Ты ль зовешь тут ночью?

ПЕР ГЮНТ. Ну да! Пророк зовет. Давно проснулся, -

Такой скандал тут подняли коты

В своем охотничьем азарте…

АНИТРА. Ах,

То не охотничий азарт, - похуже.

ПЕР ГЮНТ. А что же?

АНИТРА. Пощади!

ПЕР ГЮНТ. Хочу я знать!

АНИТРА. Краснею я.

ПЕР ГЮНТ (подходя ближе). Не то же ли, чем полон

Был я, когда опал тебе дарил?

АНИТРА (с испугом). Тебе ль себя равнять, о свет востока,

Со старым влюбчивым котом?

ПЕР ГЮНТ. Ну, если

Взглянуть на нас с любовной точки зренья, -

Пророк и кот один другого стоят.

АНИТРА. Твои уста мед шутки источают.

ПЕР ГЮНТ. Дитя, как девушки другие, видишь

В великих людях только оболочку;

По ней одной и судишь их. К примеру

Меня взять: я большой шалун… тем боле

Наедине с тобою! Принужден

Лишь в силу положенья своего

Я днем носить серьезности личину;

Я связан саном, долгом; я обязан

Со многим ведь, дитя мое, считаться;

И делает меня все это часто

Пророчески угрюмым, кислым, - впрочем,

Лишь на словах… Но прочь весь этот вздор!

Наедине с тобой – я просто Пер,

Таков, каков я есть на самом деле;

Бери меня таким, пророка ж – в шею!

(Садится под дерево и привлекает ее к себе. )

Сюда, Анитра! Отдохнем под пальмой!

Шептать тебе я буду на ушко,

А ты с улыбкой мне внимать; потом

Мы поменяемся с тобой ролями:

Зашепчут губки свежие твои,

А я тебя с улыбкой слушать буду!

АНИТРА (ложась у его ног). Как песня – каждое из слов твоих,

Хоть я и мало что в них разумею.

Скажи, владыка, обретет ли душу,

Внимая им, твоя рабыня?

ПЕР ГЮНТ. Душу

И свет ума и знанья – все успеешь

Ты получить потом. Когда заря

Печатать золотом начнет на алых

Полосках неба… словом, днем даю я,

Дитя мое, уроки, и тогда

Займусь я и с тобой, не беспокойся.

Но выступать с остатками потертой,

Изношенной премудрости средь ночи,

Прохладной, ароматной, - просто глупо!

К тому ж душа, сказать по правде, вовсе

Не главное, не так важна, как сердце.

АНИТРА. О, говори, владыка! Говоришь ты –

И я как будто блеск опалов вижу!

ПЕР ГЮНТ. До крайности дошедший ум есть глупость;

И расцветает трусости бутон

В цветок жестокости махровый. Правда

Преувеличенная – лишь изнанка

Ученья мудрого. Да, да, дитя,

Вот будь я проклят как собака, если

На свете мало умственных обжор!

Земля кишит людьми, которым трудно

Достигнуть ясности души и мысли.

Я сам знавал один такой образчик;

Среди ему подобных – перл. Ошибся

Он в целях сам и в общей суматохе

Утратил всякий здравый смысл… Ты видишь

Пустыню вкруг оазиса? Мне стоит

Махнуть своим тюрбаном, чтоб мгновенно

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒