ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Знамения и Свершения

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Знамения и Свершения

Среди мечущихся волн Пролива Ветров взору открылся курьерский корабль, чьи паруса горели кровавым кармином в свете уходящего дня. Темпер, стоящий на крепостной стене Замка Обманщика, прислонил копье к каменному зубцу и выглянул за край. В сотне саженей ниже скала тонула в пене и беспрерывно набегающих бурунах. Обернувшись, Темпер осмотрел серые стены внутренней крепости. Бойницы сияли золотом. Внутри двигались тени.

- Застрял между Худом и проклятой Бездной! – пробурчал он ветру.

Что понадобилось имперскому чиновнику – женщине, имперскому Кулаку – на этом захолустном посту? Он едва не запрыгнул на первый попавшийся отплывающий корабль, когда она прибыла на остров три дня назад. Но он утопил свои порывы в темном эле в принадлежащем Купу заведении со звучным названием Висельник. Происходящее, повторял он себе снова и снова, не имеет к нему никакого отношения.

Темпер потянулся и поморщился. Вечер был неожиданно холодным, и острой болью напомнила о себе старая травма спины: удар метательным копьем много лет назад. Семиградский застрельщик пробил лучшую кольчугу, что когда либо была у него, и практически прикончил его. Рана так и не была толком исцелена. Возможно, стоит снова навестить того молодого армейского лекаря, Тюленя. Он почесал подбородок и подумал, а не дурной ли это знак, думать о смерти на закате. Надо бы спросить у Коринн, если он ее увидит.

Всего три дня назад он стоял среди сотен других людей на причале, наблюдая, как имперский чиновник сходит на берег. Крики удивления разлетелись по улицам, когда первый свет выхватил из темноты черно-синие паруса и до черноты просмоленный корпус малазанского военного корбаля, бросившего якорь в гавани. Слишком хорошо мужчины и женщины города помнили их последний визит: представители Третьей армии встречались с новобранцами и приводили в исполнение новый указ имперского регента против магии. В результате последовавших беспорядков четверть города полыхала огнем.

Известие о прибытии корабля застало Темпера на узкой лестнице гостиницы Купа. Закончив бритье, он перебросил полотенце через плечо и не спеша спустился на Центральную дорогу. Прищурившись, посмотрел в сторону гавани, виднеющейся за складами. Анжи, служанка Купа, а иногда и любовница, тяжело брела по улице, неся два ведра воды. Она опустила их на булыжники, откинула свои длинные каштановые волосы с покрасневшего лица и нахмурилась, посмотрев в ту же сторону.

- Боги, что еще?

- Военный корабль, - Темпер нахмурился. - Создан для морских сражений, конвоирования, блокады. Не простой войсковой транспорт, не торговое судно. И что, во имя сосков Тогга, он здесь делает?

- Может, идет на Юг Корела? - сказала Анжи. Прикрыв глаза рукой, она перевела взгляд на Темпера. - Сам же знаешь, война и все такое.

Темпер отхаркнул комок мокроты и сплюнул в сторону. Никто не отправит один единственный военный корабль в Корел. И, судя по сплетням, одному Худу известно, сколько понадобится кораблей, чтобы преломить ситуацию на юге.

От пристани отчалили лодки. Взмахи длинных весел гнали их к огромному судну. Темпер предполагал, что в одной из них боролся с морской болезнью командир гарнизона, Пелл, доблестно именовавший себя подкулаком. Он глубоко вздохнул холодный утренний воздух. “Пожалуй, понаблюдаю. ”

Анжи снова откинула волосы.

- К чему это? Наверняка, снова попить нашей кровушки? - Она подняла ведра. - Как будто мы мало заплатили в прошлый раз.

Ничего нового в гавани не происходило. У складов Темпер услышал первые слухи: на корабле прибыл новый командир гарнизона, а может даже замок Насмешника станет штабом новой кампании против Корела. Говорили и противоположное: Корабль с имперским командованием отступал после полного поражения. Один старый рыбак воскликнул, что на корабле вернулся сам Император. Люди осеняли себя защитными жестами и отодвигались от него. Рыбак подмигнул Темперу.

Экипаж военного корабля начал спускать грузы на лодки, сновавшие рядом словно водяные жуки вокруг греющегося на солнце морского чудовища. Слух об отступлении был интересен. Вести с юга сообщали о свирепом сопротивлении местных, о потерях достаточно серьезных, чтобы Официалы их отрицали, и об отсутствии успехов спустя пять лет после первой высадки.

Темпер плавал на таких кораблях, участвуя в военных кампаниях на далеких континентах. Все они несли на своих парусах эмблему: вертикальный скипетр, удерживающий тремя когтями Имперскую сферу. Он видел, как во время штурма портов эти сферы светились как бледные солнца, взрывая стены и укрепления на пристанях, превращая их в груды камней. Во время морских баталий эти сферы превращали воду в бурлящий кипяток, сжигали корпуса вражеских кораблей, огненными бичами хлестали призванных противниками морских демонов.

Возможно, что и этот корабль вернулся из подобной кампании. Корел, как считали многие, был группой островов, контроль которых являлся решающим в успехе или провале любой морской операции. Это могло бы объяснить появление корабля.

Первые из лодок уже вернулась к военной пристани, что была расположена под замком Обманщика. Они несли на себе только людей. Темные, полностью закутанные фигуры переходили на плавающие причалы. Темпер прищурился, наблюдая, как скрывающие лица под капюшонами мужчины и женщины исчезали среди защитных сооружений. Ему не понравилось то, что он видел - совсем не понравилось. Очень уж были знакомы ему эти фигуры в темных кожаных сапогах и перчатках. Темпер вспомнил, где можно встретить такие суда - на другой стороне пролива, в Унте, столице Империи. И это воспоминание отозвалось неприятной резью в кишках.

Рыбак дернул подбородком в сторону пристани. - Видишь? Я был прав!

Он хрипло засмеялся, а потом закашлял в кулак.

Теперь, вздрагивая на холодном вечернем ветру, Темпер вспоминал этот корабль и думал: они явились за ним? Они прошли три тысячи миль, только преследуя его? Если так, то они сделали это слишком открыто. Учитывая все обстоятельства, это было неосторожно.

Над крепостными стенами разнесся звук, медный и глубокий - колокол на башне Обманщика возвестил о завершении дня, а с ним - и о конце караула Темпера.

На пике рядом с Темпером гудел сделанный в виде крылатого демона Флюгер Обманщика. Он трясся так, словно находился посреди шторма. Темпера это напрягало, так как вечер выдался безветренным.

Через несколько мгновений Темпер услышал, как его командир, лейтенант Чейз, топает по ступеням. Он вздыхал в такт своему тяжелому размеренному шагу. На днях кто-то собирался отвести щенка в сторонку и объяснить, что он больше не марширует по плацдарму. В тоже время, быть зеленым юнцом означало и быть пунктуальным - а долгий день очень уж сушит горло мужчины.

Чейз встал прямо за спиной. Темпер не обратил на него внимания. Он слушал прибой, наблюдая, как юркий курьерский корабль мчался словно чайка, рассекая пенистые волны в опасной близости от риффов старого сторожевого острова. Кораблем управлял либо настоящий повелитель ветров, либо одержимый демонами кормчий, стремящийся на нечестивую встречу с Худом.

Кончик меча уперся в поясницу.

- Обернитесь для опознания, солдат!

- Опознание? Чейз, иногда мне хочется, чтобы мы никогда не встречались! - Темпер обернулся и уперся локтями в известняковую стену.

Чейз вложил меч в ножны и вытянулся, как будто был на параде. Длинные перья какой-то разноцветной птицы трепетали на навершии его железного шлема. Покрытый латунью и медью нагрудник его кирасы поблескивал, только что отполированный. Одни только ботинки этого молодца стоили больше, чем Темпер получал за год, и он посмотрел вниз на свои залатанные открытые сандали, рваные штаны и поношенный черно-золотой мундир регуляраМалазанского гарнизона.

- Пора начать изображать из себя настоящего стражника, старик, - предупредил Чейз. - По крайней мере, пока здесь чиновник. О, тайны Д’река, старик! Я мог бы быть - как это - одним из принадлежавших ей. - Он бросил взгляд в сторону крепости. - Они бы вручили тебе твое сердце в качестве предупреждения!

Темпер застыл на словах “принадлежавших ей”. Где это парень услышал такую фразу? Прошло много времени с тех пор, как он слышал это старое название имперских кадровых охранников - Когтей. Конечно, у Имперского Кулака будет отряд Когтей - для защиты, сбора информации и других, более темных и сомнительных дел. Темпер искоса посматривал на лейтенанта, изучая его, и подумал - была ли эта фраза прощупыванием? Но ясные карие глаза и чисто выбритые щеки, видневшиеся через забрало шлема, несли в себе не больше лжи и обмана, чем ручей на лугу. Темпер успокоился, приструнил свою паранойю и поблагодарил близнецов-богов Удачи за то, что Чейз ничего не заметил. Он сплюнул на сыплющиеся известняковые блоки.

- Во-первых, я слышал, как ты шагаешь. А их не слышит никто. Во-вторых, когда они подходят, - Темпер постучал пальцем по своему сплющенному носу, - их всегда выдает вонь.

Чейз недоверчиво фыркнул. - О боги, старик! Я слышал рассказы о передрягах, в которых ты побывал, но не притворяйся, что от этих Когтей кровь не стынет в жилах!

Темпер сжал зубы и подавил желание врезать юнцу по морде. Что мог этот щенок знать о вещах, от которых выворачивало желудки даже у закаленных ветеранов? Темпер принимал участие в Семиградской кампании, был при взятии Убарида. Мраморные залы дворца были пусты, если не считать трупов чиновников и стражи, не успевших скрыться от сминающего власть Фалах’да удара Императора. Поднявшись по лестнице, они обнаружили личные покои и Святую, привязанную к стулу шелковыми веревками. Трое Когтей окружали ее с кинжалами в руках. Кровь влажно блестела на лезвиях и капала на пол с перетянутых запястий и лодыжек, собираясь в лужицы на кораллового цвета мраморе. Темпер и Тычок остановились в неуверенности, но Дассем метнулся вперед и оттолкнул Когтя, стоявшего напротив женщины. Ее голова резко поднялась, черные волосы отлетели назад. И хотя ее глаза были выдавлены, а из открытого, лишенного языка рта на подбородок лилась кровь, казалось, она взывала прямо к Дассему. Когти, два мужчины и женщина, переглянулись. Один отступил, поднял окровавленный кинжал, увидев что-то во взгляде Дассема. Губы Фалах’да беззвучно шевелились, говоря какую-то просьбу или мольбу. Женщина-Коготь внезапно все поняла, пыталась закричать, но было поздно. Все случилось так быстро, словно Дассем просто пожал плечами. Голова Фалах’да, упала и покатилась по мраморным плитам, липкие от крови волосы сбились в черный ком. Алые струи фонтаном били из разрубленной шеи.

Хотя Темпер был не уверен, но последние слова, которые она прошептала, похоже, были Освободи меня. Такой вот конец последнего Фалах’даУбарида.

Темпер потер похожий на лунный серп шрам, протянувшийся от левого виска и до подбородка, и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Он заставил себя подумать о том, что Чейз видит в нем: разбитый ветеран, слишком некомпетентный и дерзкий, чтобы за всю свою солдатскую жизнь так и не достичь ранга капрала. В конце концов, это именно та роль, которую он для себя создал. Он сказал медленно и с нажимом: ”Они вызывают у меня отвращение”.

Чейз таращился, сбитый с толку прозвучавшими в голосе Темпера эмоциями, а затем нахмурился, почуяв критику Имперского Трона. Он указал на угловой барбакан: ”Ты свободен, старик”.

Сдав дежурство, Темпер оставил копье, плащ и доспех из вываренной кожи в оружейной казармы. Поправив намотанные на ноги тряпки, затянул поверх кожаные ремни армейских сандалий.

Темпер пошел искать свою единственную экстравагантную вещь - стеганый фетровый плащ из Фалара. Он оказался в караулке, лежал скомканный на лавке под широкой задницей Ларкина. Увидев это, Темпер чуть было не развернулся и не ушел. Ларкин прекрасно знал, когда заканчилась смена, и уселся на плащ, бросая вызов. У Темпера не было иного выбора кроме как ответить.

Ларкин сидел во главе стола, остальные охранники тесно столпились вокруг него, плечом к плечу, нависая над нелакированными досками, где кучно лежали Кости - эмалированные пластинки для игры. Никто не обращал на них внимания, потому что в этот самый момент Ларкин приближался к кульминации очередной из его весьма длинных историй.

Темпер прислонился к квадратному брусу, выполнявшему роль дверного косяка, и скрестил руки. Месяц назад Ларкин вернулся с Генабакского фронта в гарнизон из-за ранения ноги, и Темпер полагал, что уже может перечислить все его “приключения”.

- Это было в Чернопесьем лесу, - протянул он, растягивая рассказ, явно один из его самых любимых. Охранники кивали в ожидании, зная, о чем идет речь, но все же наслаждались предвкушением.

- Багровая Гвардия...

Солдаты, молодые и нетерпеливые, из гарнизона, далекого от каких бы то ни было военных действий, смотрели друг на друга. некоторые благоговейно кивали головами. Даже Темпер был вынужден признать, что чувствовал это - дрожь узнавания и страха перед этим именем. Армия наемников, давших клятву уничтожить Империю. Сила, нанесшая Малазу первое крупное поражение, отразив вторжение в Стратем, и которая теперь противостоит Империи на четырех континентах.

- Кого ты видел? - спросил один из стражников, Коллен, уроженец острова, утверждавший, что в молодости промышлял пиратством у берегов Стратема. Ларкин кивнул, как и Темпер. Это был хороший вопрос, его задавали те, кто знал достаточно, чтобы спрашивать об этом.

Ларкин прочистил горло и вернулся к истории.

- Было общее наступление. Массированный удар, чтобы выбить их из леса и открыть дорогу на юг, на Рхивийскую равнину. Наш командир, подкулак, какой-то дворянин из Даль Хона, собрал нас в три длинных колонны - демонстрируя превосходящие по количеству силы. Гвардия поддерживалась местными новобранцами, генабакскими племенами, что зовутся Баргастами, горожанами, ополченцами, какими-то лесными дикарями и прочей швалью. Днем все было прекрасно, легкая кампания. Пять дней кряду мы продвигались вперед, пока они просто таяли перед нами. Слишком долго для такой непобедимой армии! Конечно, небольшие группы Баргастов и лесников делали засады на переправах и в оврагах, выпускали несколько стрел, но тут же исчезали, как трусы, как только мы пытались их контратаковать. А затем пришла шестая ночь...

Темпер мог только покачать головой от поразительной глупости двигаться тремя колоннами в опасной лесной чаще. Конечно, их просто пропускали. Естественно, Гвардия, будучи в меньшинстве, избегала любого прямого столкновения. И наконец, когда колонны отдалились друг от друга настолько, что не смогли бы прийти на помощь, началось нападение.

Стражники возмущенно мотали головами, слыша о такой позорной стратегии, а Темперу хотелось закричать: не слушайте этого проклятого дурака! но он был в меньшинстве, он был один. Несмотря на огромный зад, Ларкин был популярен, так как был свидетелем недавних событий в далеких странах, и наслаждался, будучи в центре внимания. Темпер понимал, что молодые стражники не любили и не понимали его молчание, и поэтому некоторые даже сомневались, что ему есть что рассказать о своем опыте. Любое его недовольство расценивалось как обычно унылое ворчание.

- Они напали ночью, как обычные воры, - Ларкин сплюнул, выражая отвращение к такой коварной тактике.

Темпер едва удержался, чтобы не засмеяться вслух - он прекрасно помнил подобные налеты в лунном свете, вот только в роли нападавших были малазанцы.

- Это был полнейший хаос! Вопящие Баргасты выскочили из темноты. Они были позади нас, они были перед нами, они были повсюду вокруг нас! Мы были полностью окружены. Идти было некуда. Я присоединился к группе солдат у высокого валуна, освещенного огнями пылающих кустов. Вместе мы держали периметр, прикрывая тыл колонны. Мы отбили три атаки Баргастов!

Ларкин кашлянул в кулак, нахмурился и замолчал. Темпер холодно смотрел на него. Был ли это ужас, память о потерянных друзьях? Если так, то почему так страстно он рассказывал об этом каждую ночь?

- Через заросли я увидел трех Гвардейцев. Никого из них не узнал. А затем мимо пробежал Хальфдан Полмеры! Я узнал его по размеру - действительно половина!

Стражники посмеялись над этими словами.

- Говорят, когда-то он служил при Шкуродере, - добавил Каллен.

Ларкин кивнул.

- Затем из темноты появился еще один Гвардеец. Мне никогда не забыть того, как он явился из тьмы... словно демон с путей Худа! Его плащ сиял в огнях, словно свежая кровь. Это был Лазар, в шлеме с глухим забралом и с черным щитом. Мы схватились, но это было бесполезно…- Ларкин шлепнул по искалеченной ноге и встряхнул головой.

Темпер вышел из комнаты. Прислонился к сырой каменной стене, чтобы охладить голову. Кости Фенера! Вот же лживый ублюдок! Схлестнулся с Лазаром, ага! Сам Темпер не встречался с Гвардией, но Дассем сталкивался с ними не одно десятилетие - и уже только этого должно быть достаточно, чтобы оценить их мастерство. Дассем никогда не говорил о тех схватках. Говорили, что Признанных невозможно было остановить, но Дассем убил всех, кто бросил ему вызов: Ширдар, Киэл, Барток. Только Шкуродер, как поговаривали, смог пережить поединок.

Раздавшийся смех вернул внимание Темпера обратно. Резные плитки Костей застучали по дереву. Он глубоко вздохнул и сделал шаг внутрь.

- Ларкин, ты сидишь на моем плаще.

Ларкин поднял голову, постукивая фишкой по столу. Закинув мясистую руку за голову, он указал на стол, где разбросанные плитки напоминали запутанную карту цветных дорожек. Символы были истерты и едва виднелись под грязью, оставленной руками солдат.

- Я играю, - рыкнул он, и отпустил голову.

- Просто подними свой зад, чтобы я смог забрать плащ.

Ларкин не ответил. Двое стражников пожали плечами и виновато посмотрели на Темпера. Ларкин положил свою плитку, прижав ее кончиком толстого пальца. Темпер шагнул вперед и выдернул ее. Пять пар глаз проследили за рукой Темпера, затем обратились к Ларкину.

Ларкин испустил многострадальный вздох.

- Прерывать игру - дурной знак.

Их глаза встретились. Было ясно как день, что этот дурень хочет указать ему, единственному кроме Ларкина ветерану, его место. Темпер избегал этого человека по одной единственной причине: вопросы о том, с кем и где он сражался, были последними, на которые он хотел бы отвечать. Он делал все возможное, чтобы оставаться в тени, но это уже было слишком. Темпер не может позволить этому толстожопу господствовать в казармах, строя из себя местного громилу.

- Верни мне эту проклятую штуку, - сказал Ларкин и отодвинулся от стола, - или мне придется отнять ее у тебя, старикан.

Ухмылки исчезли с лиц стражников, мелькали удивленные взгляды. Один выдохнул, словно заранее сожалея о том, что скоро произойдет. Темпер вытянул руку вперед, в открытой ладони лежала плитка. “Возьми ее”. Часть его, та часть, которую Темпер не слышал уже год, подстрекала его. Попробуй, настаивал голос, плавный и резкий одновременно. Просто попытайся.

Глаза Ларкина, мелкие и глубоко утопленные в его широком лице, обвели взглядом комнату, словно пытаясь понять, что происходит, кто над кем пошутил. Все явно происходило не так, как он мог бы себе представить. Но затем он пожал своими округлыми плечами, и в самоуверенном и скучающем движении губ Темпер увидел реакцию человека слишком самовлюбленного, чтобы слушать кого-либо.

Покачав головой, словно над фиглярской выходкой старика, Ларкин потянулся за плиткой, но Темпер схватил и сжал его широкое запястье. Плитка забрякала по столу.

Ларкин дернулся, словно его укусила змея. Его губы сжались от удивления и боли. Стражники задержали дыхание. Ларкин попытался выдернуть руку. Но не смог.

Темпер ухмыльнулся Ларкину, и тот, должно быть, что-то прочитал в ухмылке, поскольку его свободная рука потянулась к поясу. Из под стола показался короткий нож и Темпер молниеносно, со шлепком, перехватил руку с оружием.

Тяжелое дыхание Ларкина заполнило комнату. Лезвие не останавливаясь поворачивалось в одну сторону, нацеливаясь на предплечье. Задыхаясь, покраснев от усилий, он вскочил на ноги, скамья отлетела прочь. Лезвие коснулось предплечья, словно пила, начало двигаться взад и вперед по руке. Все это время Темпер не отводил взгляд от глаз Ларкина. Кровь лилась, с тихим хлюпанием капая на стол.

Держась за запястья, Темпер с трудом подтянул Ларкина поближе и прошептал: ”Лазар искромсал бы тебя как свинью”.

Руки и оружие окружили Темпера со всех сторон. Они дергали его, призывали остановиться. Стражники кричали, но Темпер не слышал их. Ларкин откинул голову и завопил. Темпер отпустил руки, и он, споткнувшись, осел на выложенный плитами пол и принялся убаюкивать свою руку. Стражники вытащили Темпера в зал и изумленно шептались, осторожно поглядывая на него. Один повесил дубинку обратно в крепление на стене.

Через несколько минут кто-то из стражников вернулся с аккуратно сложенным плащом. Он слышал шепотки о том, что они никогда раньше не видели ничего подобного, но был озабочен внушающими страх последствиями того, что он сделал. Склонившись над столом, он видел забрызганные каплями крови Кости.

Солдат, Дева, Король и Обелиск. Вот теперь точно его жизнь летит прямиком в Бездну.

****

Насколько Киска могла сказать, экипаж курьерского корабля действовал в полном соответствии с инструкциями: убрать снаряжение, обезопасить судно от первого в сезоне Оссерка холодного шторма, обрушившегося на южную часть острова. Но детали выдавали их. Где брань, жалобы и подшучивание, обычные для моряков в порту? Стремление сойти на берег? И ни один не притворялся. Мастер бродил туда-сюда по трапу и делал вид, что лениво осматривает пристань. И она распознала его поведение. Она училась вести себя подобным образом.

Распластавшись на палубе соседнего корабля, стоявшего с другой стороны пирса, Киска оперлась подбородком на облаченный в перчатку кулак и молчаливо наблюдала. Моросил мельчайший дождь, волосы прилипли к лицу, но она не шевелилась. Моряки убивали время: перематывали веревки, стягивали подстилки для груза. Все находились в ожидании одного человека, или приказа. Это означало только одно - они работали на одного хозяина.

Странно. Имперский курьерский корабль управлялся моряками, которые, по всей видимости, были заодно и охраной для тех, кто прибыл на этом судне. Киска выросла на этой пристани и повидала достаточно. Здесь чувствовались власть и влиятельность, достаточные для того, чтобы не просто использовать такой корабль - что само по себе уже о многом говорит - но и заменить весь экипаж своими преданными людьми.

Вопрос был в том, что делать с этим открытием? Она посмотрела на обращенную к морю стену замка Обманщика, возвышавшегося над гаванью. Сообщить Когтям? Но зачем идти к ним, если они ясно дали понять, что не нуждаются в Киске и ее услугах?

Она вспомнила свои эмоции, когда на рассвете, несколько дней назад, увидела Имперский военный корабль Неукротимый, вставший на якоре в гавани. Тот день показался ей самым важным в ее жизни, неожиданный подарок судьбы, о котором она и мечтать не могла. В тоже время она почувствовала себя повзрослевшей. Уже не та девчушка, что взбиралась на высокие каменные стены, окружавшие военный причал; не та, что тайком залезала на плоскую крышу склада, чтобы наблюдать за пристанью. Потеряла ли она то, что делало ее ребенком? Или что-то приобрела? Знание, что опаляло всех в определнный момент их жизни.

В то утро она следила за лодкой, что первой отплыла от корабля, перевозя семерых закутанных в плащи людей. Наверняка это были Имперские офицеры из столицы. Откуда еще они могли явиться, пересекая пролив, кроме как из Унты? Прибывшие взошли на причал и сбросили походные плащи, сложив их на руках и плечах. Сначала Киска испытала разочарование: в Малазе были купцы, одевавшиеся куда пышнее чем эта группа - шелковые рубашки, широкие пояса, свободные штаны. Но одна невысокого роста фигура так и осталась укрытой плащом. Один жест, и Киска заволновалась, увидев, как шесть человек расходятся в стороны. Телохранители!

Кто бы это мог быть? Новый командир гарнизона? Или Имперский Наблюдатель, направленный из столицы с поручениями для Пелла? Если так, то боги пощадите подкулака за то, что этот офицер обнаружит в замке Обманщика: кудахтающие во дворе замка куры и свиньи, роющиеся в пустом растрескавшемся резервуаре для воды. Киска присела на корточки, когда группа направилась по главному пути, вверх по склону холма. Она продолжила путь, перепрыгивая с крыши на крышу, балансируя на стенах, искала удобное для наблюдения место, под которым пройдет группа. Чайки разлетались с ее пути, пронзительными криками выказывая свое возмущение.

Они должны встретить ее. Она представится Имперскому посланнику. Предложит свои услуги. Возможно, ей дадут поручение. Имперский офицер безусловно поймет, что способной Киске найдется применение получше, чем пожизненное прозябание на этом жалком острове.

Группа людей появилась на обнесенной стеной узкой дороге. Киска растянулась на стене и принялась наблюдать. Первые двое, худой мужчина и крупная женщина, шли небрежной походкой, сложив руки за спиной. Киска не могла разглядеть оружия. Ну что это за телохранители? Помощники, возможно, или другие служащие. Дворяне, прогуливающиеся среди деревенщины. Последняя мысль вызвала кислый вкус в горле. Затем показалась невысокая фигура. Капюшон такой большой, что свисая скрывал все лицо, руки спрятаны в длинных рукавах. Киска пыталась рассмотреть хоть какие-нибудь детали в свободно свисающих складках плаща - он был черным? Или цвета темного кармина?

Что-то дернуло ее сзади за пояс, потащив прочь от края стены. Она обернулась, пытаясь закричать, но рука в перчатке зажала ей рот. Девушка уставилась в карие глаза мужчины с угловатым лицом темного с голубоватым оттенком цвета, его жесткие кудрявые волосы блестели в свете зари. Напан, поняла Киска.

“Кто ты? ” - спросил он. Киска не узнала в нем ни одного из тех людей, что высадились на берег. На самом деле, она никогда раньше не видела этого типа - да и она знала бы, если бы такой человек жил на острове.

Рука убралась со рта. Киска прочистила горло и тяжело сглотнула. Ошеломляющие глаза, лишенные какого бы то ни было выражения, казалось, смотрели сквозь нее. Глаза, подобные стеклу.

- Я... Я живу здесь.

- Да. И..?

Киска снова сглотнула. ”Я…” Ее взгляд зацепился за брошь, висевшую на груди слева, серебряная птичья лапа сжимает жемчужину. Коготь! Офицеры Имперской разведки, маги, исполнители воли Императора. Это открытие было еще важнее, чем она могла себе представить. Это не заурядная проверка, нет. Только самым высокопоставленным лицам империи было позволено иметь охрану из Когтей. Возможно, визитер мог быть даже Имперским кулаком.

- Я не замышляла ничего плохого! - выдохнула Киска, проклиная себя за то, что это прозвучало так по-детски.

Губы Когтя сжались, как показалось Киске, с отвращением: “Я знаю, что нет”, - сказал он, отступая. Беззвучно, удивилась она, даже на разбитой черепичной крыше, усыпанной птичьим пометом. Затем она воскликнула, вспомнив: “Подождите! Сэр! ”

На краю стены он остановился.

- Да?

- Пожалуйста! Я хочу, то есть, могу я встретиться с ним или с ней - с имперским чиновником?

Руки человека дернулись, словно крылья, опустившись на пояс.

- Зачем?

Киска удержалась от того, чтобы сложить ладони вместе, глубоко вздохнула.

- Я хочу наняться на службу. Мне нужна эта возможность. Пожалуйста. У меня есть талант, на самом деле есть. Вот увидите. Мне нужен всего лишь шанс показать себя.

Руки Когтя соскользнули с ремня, сцепились их за спиной. Он едва улыбнулся, однако не выглядел удивленным.

- Итак, у тебя есть Дар, так ты говоришь?

Сердце Киски сжалось. Она запнулась, но, заикаясь, пробормотала: ”Да. Да, у меня есть талант. ”

Коготь пожал плечами.

- Это дело местного командира. ПодкулакПелл, я полагаю. Решай это с ним.

- Да, я так и поступлю, но...

Человек беззвучно шагнул со стены и исчез. Киска бросилась к краю. Ничего. Падение с высоты в добрых три человеческих роста на мощеную дорогу, и ничего. Сердце Киски бешено стучало. Она обхватила себя руками, взбудораженная неожиданной встречей. Невероятно. Грубые испещренные пятнами стены замка Обманщика манили с высоты, и она вскинула кулак.

Она сделает все как надо. Приложит максимум усилий. Как они вообще могут думать о том, чтобы отказать ей?

***

Пересекая внутренний двор замка Обманщика, Темпер встряхнул свой плащ и накинул его. Двор был пуст. Весь малозначимый персонал был отослан из замка. Стражники были либо на постах, либо спали в казарме. Все трудились в две смены с тех самых пор, как прибыл этот безымянный высокопоставленный чиновник. Она и сопровождающие ее лица заняли три верхних этажа внутренней крепости, выселив начальника гарнизона Пелла, который спал теперь в оружейной и пил еще больше, чем обычно.

Зачем этот визит? Темпер слышал два десятка разных мнений. Беседа в Висельнике навела на мысль о том, что командование в Унте подумывает об окончательном закрытии гарнизона, оставив остров рыбакам, гнездовищам птиц и колонии тюленей, что на юге у CкалБенаресса. Между тем, у него не было дополнительных смен. Почтенный возраст давал некоторые привилегии. Он улыбнулся, предвкушая вечернюю дегустацию Старого Малазанского Темного в заведении Купа.

В темной укрепленной сторожке из темноты появился Толстяк, привратник, громыхая огромной связкой ключей на железном кольце. Сгорбившийся, он выглядел хуже, чем обычно, и его единственный здоровый глаз поблескивал, пока он осматривал двор. Темпер собрался было поинтересоваться, какая беда заставила Толстяка покинуть свой обычный пост, место у жаровни в караулке, где он обычно похрапывая спал, когда вдруг шлепок руки остановил его.

- Ворота закрыты на ночь, рядовой.

- Рядовой? В чем дело, Толстяк? Совсем ослеп от выпивки?

Толстяк ткнул большим пальцем в темный коридор позади и что-то пробормотал, однако Темпер не расслышал слов.

- Что, во имя неспящих глаз Чародейки, происходит?.. -Темпер заткнулся, когда из теней беззвучно выступила фигура. Имперский Коготь в черном плаще до пяток, лицо скрыто капюшоном. Толстяк сморщился, и слегка пожал плечами, словно извиняясь перед Темпером. Из под капюшона виднелась только нижняя часть морщинистого и худого лица, покрытого мистическими символами. И эти знаки очень напоминали Темперу угловатые письмена тех, кто занимался изучением Рашана, пути Тьмы. Коготь повернулся к Толстяку.

- Какие-то проблемы, привратник?

- Нет, вовсе нет, - Толстяк низко поклонился.

Капюшон передвинулся к Темперу, и он незамедлительно склонил голову. Возможно, он чересчур осторожничал, но Коготь мог принять этот жест за почтительное отношение. Он и раньше видел, как проявление уважения доставляло им значительное удовольствие.

- Что ты хотел, рядовой?

Темпер так сильно сжал пояс обеими руками, что пальцы онемели. Уставившись на побитые и расколотые плиты, которыми был выложен двор, он осторожно начал:

- Эм, сэр, я вот-вот выйду на пенсию после службы, и, знаете ли, у меня есть собственная комнатенка в городе. Здесь я только в связи с визитом высокопоставленного лица. Дополнительная охрана, видите ли.

- Привратник, вы можете подтвердить его слова?

- О, да, сэр, все таки есть, - Толстяк подмигнул Темперу.

- Ясно.

Коготь подошел ближе. Темпер поднял голову, но смотрел в сторону. Краем глаза он следил, как Коготь изучает его. Последний раз, когда он стоял так близко к одному из убийц, примерно год назад, они пытались убить его. Но тогда он был подготовлен, готов к бою. А сейчас он был шокирован, столкнувшись с одним из них, сопровождающих визитера. Неужели они и в самом деле патрулировали замок, как предположил Чейз? Почему именно в эту ночь?

- Ты ветеран. Где твои значки?

- Я не ношу их, сэр.

- Стыдишься?

- Нет, сэр, просто уже считаю себя вышедшим на пенсию.

- Спешишь покинуть Имперскую службу?

- Нет. сэр, я только что усердно трудился, зарабатывая пенсион, - Темпер глубоко вздохнул и поспешил добавить, - Видите ли, я строю лодку. Она самая красивая из всех, что когда-либо...

Из под плаща взметнулась рука, призывая замолчать.

- Хорошо. Привратник, пропусти этого человека.

- Да, сэр.

В дальнем конце входного туннеля Толстяк прогремел ключами и отпер маленькую дверь в главных воротах. Темпер вышел. Толстяк выглянул вслед и криво улыбнулся.

- Ты никогда не говорил мне, что сам строишь маленькую симпатичную лодку.

- Поцелуй Худа, ты, низкорослый горбун.

Тихо рассмеявшись, Толстяк ответил жестом, не требующим объяснения, и захлопнул дверь. Замок с дребезгом закрылся.

Темпер начал спуск, шагая по Крепостному Валу, круто уходящему вниз. Лестница, вырубленная в самой скале, четырежды меняла направление, спускаясь со стороны мыса. Каждый фут лестницы был в пределах досягаемости крепостных катапульт и баллист. Со стороны Моря Штормов на остров накатывался грозовой фронт. Ночь, похоже, превращалась в одну из тех, что лучше переждать в укромном месте. На острове ходило поверие, что сами Бурегоны ответственны за худшие из сезонных ледяных ураганов, что бушевали на юге.

Отвесные стены утеса отмечали северную границу портового города Малаз. У его подножия находилсь Огни, район богатых имений, расположившихся под сенью защиты Замка, что возвышался над ними. На востоке и западе город вился запутанными кривыми переулками вокруг реки и болотистых берегов залива. Небольшие холмы за пределами города тянулись до самого горизонта. Печной дым низко плыл над крытыми сланцевой черепицей крышами. Кое-где горели фонари. Заморосил принесенный ветром мелкий дождь, затмевая Темперу обзор гавани. Капли вонзались в шею, словно холодные иглы.

В последнее время гавань служила преимущественно армейским транзитным пунктом, хотя сохранилась и некоторая торговля, частично даже законная. Однако это была лишь бледная тень того, что было раньше. Пустынные дома, просевшие склады, полугнилые причалы. Порт, когда-то бывший домом пиратской флотилии, потом морской державы, а потом и Империи, нынче выглядел заселенным больше призраками чем людьми. Он дал имя Империи, но потерял свое тактическое и стратегическое значение, превратившись в проходной порт, когда границы империи охватили далекие моря.

На какое-то время, конечно, вторжение на Корел изменило эту ситуацию, и жители острова воспрянули духом в связи с новыми перспективами, ожидающими остров. Но кампания обернулась полнейшей катастрофой, став бездной, пожирающей людей и ресурсы, которую лучше оставить в покое. Город, как и остров, стал еще более ощущаться заброшенным. Подумав об этом, Темпер понял, почему этот прыщ на заднице Империи вдруг принял в гавани курьерский корабль, первый на его памяти. Он принес послание для чиновника. Механизмы Имперской власти вернулись, хоть и не надолго, в то место, откуда все началось.

На последнем развороте Темпер посмотрел вверх, прищурив глаза под слабым дождем. Сквозь просвет в низких облаках замок Обманщика будто бы мчался сквозь бурлящее море, теряя равновесие, вот-вот готовый опрокинуться.

Темпер провел ладонью по коротко остриженным волосам, стряхивая воду, и продолжил путь. Он гадал, а не будет ли сегодняшняя ночь более подходящей для напитков более крепких, чем Старое Малазанское Темное?

***

Воспоминания о великих мечтах, бывших такими реальными еще несколько дней назад, заставили Киску, распластавшуюся на холодных досках корабля, снова ощутить жар стыда на щеках и в горле. Как по-детски она себя повела! Какой дурой была! Больше всего она вспоминала о своем идиотском шоке, ошеломлении, тупом удивлении, когда у входа в Замок еще один телохранитель, это точно был Коготь, отвел ее за руку - за руку! - словно ребенка.

Поиграй где-нибудь в другом месте. Нам не понадобится твоя помощь.

Думая об этом снова и снова, ей хотелось молотить руками по палубе. Но Киска взяла себя в руки и вместо этого прикусила губу, ощутив соленый вкус крови на языке.

Как они могли так поступить? Это была ее территория! Она выросла здесь, побывала в каждом доме и складе в этом городе. Она помнила все изгибы и тупики узких улочек. Пелл даже как-то сказал ей, что если бы мог назначать людей, то взял бы ее в гарнизон в качестве разведчика. На острове не было ничего, чтобы она не смогла украсть, если бы вдруг у нее возникло такое стремление.

Проблема в том, что на этом острове не было ни одной треклятой ценности, которую стоило бы красть. Поэтому она занялась слежкой за мелкими ворами и головорезами: банда Мота, промышлявшая на набережной; джакатанские пираты, время от времени нападавшие на прибрежные суда. Следила и за любыми кораблями, приходящими и уходящими из гавани.

От нее просто отмахнулись. И, возможно. это ранило ее больше всего. Бесполезное и необдуманное действие. Потому что она в самом деле надеялась, что они... Она заставила себя прекратить вновь думать обо всем этом. Слишком невыносимо было вспоминать все эти наивные надежды и мечты, которыми она хвасталась перед людьми. Это в самом деле были Имперские Когти. И сопровождали они действительно Имперского Кулака. Одного из, возможно, сотен управителей, начальников или даже командующих армиями.

Киска до боли стиснула зубы. Что с того, что она не обучалась в одной из этих чудных офицерских школ Унты, Ли Хенга или Тали? Так уж ли важно, что у нее нет доступа к магии Садков? Она и без всего этого достаточно хороша, чтобы выполнять свою работу. Тетя Агайла всегда говорила, что у нее есть врожденный талант. Она хороша, как и любой разведчик, полагала Киска.

Визит этого чиновника был посланным Богами шансом, который нельзя было упускать, вторым после остановки в гавани перевозящих пехоту транспортных кораблей в прошлом году. Затем, во время пополнения припасов, армия привела в исполнение новый указ Регента против магии, и ситуация вышла из-под контроля. Агайла заперла ее, сказав, что это было для ее же защиты, именно тогда, когда ее таланты и знание местности могли бы принести пользу. Для нее это была прекрасная возможность показать свою ценность, привлечь внимание кого-то из власть имущих, кто смог бы понять, насколько она может быть полезна. Она поклялась, что никогда больше не позволит женщине вмешаться в ее попытки убраться с этого острова. Однако, когда заполыхало пламя и беспорядки превратились в беспорядочную резню, она неохотно признала, что Агайла, вполне вероятно, спасла ей жизнь. Но все же, пока все остальные на острове желали солдатам убираться подобру-поздорову, подгоняя их ругательствами и проклятьями, Киска с чувством отчаяния провожала взглядом огромные неуклюжие транспорты, покидающие гавань. В тот момент Киска верила, что, не смотря на свои таланты, она никогда сможет покинуть тюрьму, которой стал для нее остров.

И именно этот талант позволил ей заметить странности на курьерском корабле, несмотря на то, надо признать, что спустилась она в гавань только чтобы посидеть в дурном настроении. Она сразу учуяла какое-то действо. Это было связано с присутствием чиновника. Простое послание? Тогда к чему такая секретность? И как странно, что послание - или посланник - все еще было на корабле. Чего они ждали? Ледяные капли щекотали спину Киске, но она не удосужилась даже встряхнуться. Корабль чуть не протаранил причал, спешно входя в гавань, а теперь они просто сидят?

Ага! Движение! Один за другим четверо членов экипажа спустились на причал, который располагался чуть ниже палубы корабля. Они были одеты в накидки из тюленьих шкур и прятали руки под длинными складками кожи. Они заняли позиции вокруг трапа с веревочными поручнями. Киска предположила, что под накидками они могли прятать взведенные арбалеты, возможно, как у Когтей: с натяжными винтами, без дуг. Аналогичный висел на ее правом боку. Киска отдала все деньги, какие только имела, торговцу, который даже не представлял, как этот незнакомый ему механизм работает.

Щурясь от плотной мороси дождя, один из мужчин осмотрел нагроможденные грузы и дал знак на корабль. Он носил обычную для жителей равнин меховую шапку и гордо демонстрировал длинные вьющиеся усы, распространенные среди племен Сети. Покачивая головой и сплевывая на палубу, он демонстрировал свое отвращение к многолюдному доку, к плохой погоде, это было видно Киске даже издали.

Пятый человек, худой, среднего роста, спустился по трапу. На нем были темный тканевый плащ с капюшоном, кожаные перчатки и сапоги. Он остановился и осмотрелся. Порывы ветра трепали капюшон, и Киска смогла разглядеть болезненно узкое лицо, красновато-коричнего оттенка с гладкой, поразительно блестящей кожей.

Один из охранников-Сети щелкнул рукой, снова подавая знак. Оставшиеся трое плотнее обступили человека. Киска узнала одну из разновидностей языка жестов, разработанную морпехами и позднее взятую на вооружение практически всеми остальными имперскими подразделениями, включая Когтей. Ту разновидность, по которой она еще не нашла учителя.

Группа пошла по пирсу. Моросящий дождь скрывал их, пять фигур превратились в смазанные пятна, растворяясь среди крепостных стен и мрака пасмурного вечера. Но она не вскочила на ноги, не начала преследование. Помня полученные уроки, она догадывалась, что могли быть и другие охранники, что будут следовать на расстоянии.

Это был ее стиль - давать цели свободу передвижения, особенно когда та уверена, что нет преследования. Киске нравилось думать, что у нее есть талант предугадывать маршрут цели, так, как это было в детстве во время уличных игр в прятки с завязанными глазами. Ей нравилось подшучивать, что она просто шла по оставленному следу. Как бы то ни было, она едва не взвизгнула от удивления, когда из дюжины или около того выцветших бочек, стоявших перед ней, появился человек в серой одежде. Спрятавшись, она продолжила наблюдение. Она практически собиралась уже перелезть через борт корабля. Откуда, во имя Тайн Королевы, он появился? Пока Киска кусала губы, мужчина осмотрелся и двинулся дальше беспечной походкой, заложенные за спину руки подскакивали на каждом шагу.

Еще один телохранитель? Но больше никто не покидал корабль. Она была уверена в этом. Или он вернулся и ждет кого-то? Она решила следовать совету Агайлы, что каждый, пока не доказано обратное, может быть врагом.

Киска подождала, пока он отойдет подальше, и соскользнула на причал. Полагая, что этот тип, кем бы он ни был, не потеряет сошедшего с корабля человека, она будет следовать за ним. У дома охраны она вновь посмотрела на бочки и поняла, что беспокоило ее во внезапном появлении незнакомца. Она тщательно проверила это место ранее. Пространство между бочками было пустым, туда невозможно было попасть так, чтобы она не заметила.

Оставался только один вариант - тот, что был за пределами ее возможностей, но так легко используемый этим типом. Вонь магии Путей насторожила ее. Возможно, она даже должна об этом сообщить. Когти взяли под контроль Замок ради одного единственного неизвестного чиновника. Мысль о смиренном предоставлении отчета Когтю, которого она уже встречала, или одному из его собратьев. жгла горло огнем. Пропадите вы в вечных лабиринтах Королевы! Она пойдет следом и посмотрит, что будет происходить.

***

В конце Баклановой улицы Темпер увидел старого Ренгеля, который возился со ставнями на окнах первого этажа, зажав в зубах трубку. Старикан, как обычно, ворчал что-то себе под нос. Дорога была пуста, если не считать морпеха на пенсии и заодно парусного мастера, что удивило Темпера, учитывая, что был первый звон вечера.

- Добрый вечер.

Ренгель обернулся.

- Ха! Добрый? - процедил он сквозь зубы. Прищурившись, он угрюмо кивнул, затем вернулся к ставням. - Вот дерьмо. Проклятье. Удивлен, увидев тебя. Хотя тебе виднее.

Темпер улыбнулся. Болтовня Ренгеля была либо до тошноты сентиментальной, либо мрачной и циничной, в зависимости от того, встретился он пьяным или трезвым. Темпер решил, что он слегка поднабрался, но ночь еще только начиналась. Он осмотрел облака, низко бегущие над головой.

- Не так все плохо.

- Ха! Плохо? - Ренгель поднял голову и поморщился. - Не проклятая погода, клятый ты дурак, - он нажал на ставню. - Разваленная, ржавая, Тоггом клятая-к-Худу!

Темпер подошел ближе.

- Давай посмотрю.

Ренгель отступил, яростно пыхтя трубкой.

- Откуда ты, парень?

Изучая защелку ставни, Темпер улыбнулся. Когда в последний раз его называли парнем?

- Итко Кан, более или менее. А что?

Ренгель фыркнул за спиной.

- Был бы ты местным - не высунул бы и носа из дома, поверь мне. Ты бы знал. Этот год предвещал беспорядки и убийства и все в таком духе. Может даже призывал. Теневая Луна. Души мертвых являются под Теневой Луной. И кое-что похуже.

Темпер открыл ставню, потом снова закрыл ее.

- Теневая Луна? Слыхал. Но я здесь недавно.

- Они редки, слава Богам!

Ренгель подошел ближе. В нос Темперу ударили запахи ржаволиста, клея, пота и джина. Старик слегка покачнулся, словно от ветра, и выдохнул огромный клуб дыма.

- Я не был на острове во время последней, служил на Хозяине Штормов. Но до этого застал одну, будучи еще пацаном, лет пятьдесят назад. Тени распахнули свои объятия. Проклятые души сбегали, новые были пойманы. Демоны яростно бушевали на улицах. Я их слышал. Они воют так, будто явились за твоей душонкой, - старик ткнул трубкой в грудь Темперу. - И избегай Тронутых. Их будут ловить, это так же верно, как и то, что я стою перед тобой.

Тронутые. распространенное название тех, кто знаком с Путями. Можно было научиться открывать их, но гораздо чаще люди просто обладали этим Даром с рождения. Не стоило и сомневаться, что в прежние времена люди, подозреваемые в такой порче, исчезали странными ночами. Темпер думал, что это просто суеверная толпа похищала их, чтобы сжечь или повесить. Он с серьезным видом кивнул Ренгелю, и тот кивнул в ответ.

- Ренгель! - крикнула сверху женщина.

Вдова Тиэл выглядывала из окна второго этажа. Темпер улыбнулся в приветствии, хотя его всегда поражала схожесть вдовы с жирным стервятником, закутанным в черную шаль. Она исчезла, и ставни с хлопком закрылись.

Ренгель сжал трубку зубами, бормоча что-то себе под нос. Темпер постучал по заляпанным доскам ставней.

- Твердые, как скала, я бы сказал. И да, я планирую всю ночь провести в Висельнике, дегустируя местное варево, так что не стоит волноваться.

Старик заинтересованно зашевелил бровями. Ухмыльнувшись, выдохнул дым.

- Что? Дегустация, хе? Тогда не стоит быть очень поспешным в принятии решения.

- Боги, нет. Скорее всего, до утра.

У дверей Ренгель задумался, поманил Темпера пальцем подойти поближе. Он проворчал вполголоса:

- Что ты знаешь о Возвращении?

Темпер озадаченно покачал головой. С нетерпением, а может и с возмущением, старик отмахнулся от него.

- Оставайся дома, друг. Демоны, а то и еще кто похуже, будут править сегодняшней ночью.

Темпер отступил, не зная, что делать с предупреждением. Ренгель постучал по двери, указывая на что-то - нарисованный мелом на дереве знак - и с грохотом закрыл ее. Эхо хлопка прокатилось по узкой улочке.

Вывеска Висельника соответствовала названию: на ней был намалеван повешенный человек, руки связаны за спиной, голова согнута под неестественным углом. Налетающие порывы ветра метали в лицо льющуюся с неба воду. Плащ Темпера, сырой и холодный, свисал с плеч. Он слышал, как бурлящая волна накатилась на пирс несколькими улицами ниже, а бухта блестела вдалеке, сливаясь со стеной дождя.

Кое-где через облака все еще проглядывал дневной свет, но мрак скрывал пеленой все, что находилось дальше вытянутой руки. Вечер плавно перетекал в ночь, что охладит кости и успокоит дух. Он с нетерпением ждал момента, когда он опустится на свое излюбленное место рядом с огромным камином гостиницы. Он очень надеялся, что зайдет Коринн, и тогда он сможет расспросить ее о Призрачных Лунах и всех этих пророчествах... хотя прошла почти неделя, как он видел ее последний раз, и он, по правде говоря, волновался, увидит ли ее снова. Он пришел к нескольким собственным выводам. Возвращение воняло культом поклонения Келланведу, человеку, который со своим компаньоном Танцором основал и построил Империю. Они отсутствовали долгие годы. Кто-то считал, что они уже мертвы, по мнению других они скрылись в каком-то расчудесном уединении.

Напротив Висельника, по ту сторону мокрой булыжной мостовой, сгорбилась низкая каменная стена сооружения, считавшегося самым древним в городе. Это был заброшенный каменный дом, слишком старый, чтобы его ремонтировать. Темпер никогда не обращал на него особого внимания, однако сейчас россказни старого Ренгеля напомнили ему об еще одном местном суеверии: этот дом стоял еще до того, как возник город, а в его разрушенных и покинутых комнатах водились духи.

Ходили слухи, что именно там Келланвед и Танцор вместе с другими, включая Дассема и Угрюмую, нынешнего Регента, жили и планировали все, что они воплотили в жизнь. И сейчас, темной дождливой ночью, окруженное черными ветвями мертвых деревьев, с похожими на могильники кучами, это место действительно выглядело зловеще. Лично он не мог поверить, что здравомыслящий человек способен жить там, а это значило, что в один прекрасный момент Келланвед и Танцор запросто могли бы выглянуть из этих зияющих пустотой окон.

Двое мужчин торчали под дождем у Висельника, прижавшись спинами к лишенным окон стенам. Они стояли достаточно близко с обеих сторон входа, так что Темпер слышал, как капли стучат по кожаным плащам. Он почувствовал на себе их взгляды, когда приближался к гостинице. А когда он подошел, они не обратили на него внимания.

- Паршивая ночка для дозора, - ухмыльнулся Темпер тому, что стоял справа. Тот скосил глаза в его сторону, осмотрел с головы до ног, и снова уставился в дождь.

- Друга ждем.

Темпер задержался на ступеньках, ведущих вниз к главному входу. Все знали, что Висельник был баром для ветеранов, поэтому было мало смысла этой парочке изображать, что они не присматривают за друзьями внутри. Он едва не призвал их перестать притворяться, но не сделал этого. Они выглядели новичками, возможно, просто не знали, что делать. Чувствуя себя стариком, он зашлепал вниз по ступеням.

Гостиница Купа была вторым старейшим зданием в Малазе, а может это просто Куп так заявлял. Так оно или нет, но здание стояло много ниже улицы, а его стены были сделаны из больших обтесанных руками известняковых блоков, таких же точно, что валялись в руинах по всему острову. Общий зал был также весьма ниже уровня земли, а лестница, что вела к нему, больше напоминала трап, ведущий в самый нижний трюм корабля. Дождевая вода стекала по ступеням и собралась у порога. Темпер стряхнул влагу с головы, и она капала с плаща в лужу. Он взялся за железную ручку дубовой двери и другой рукой дотянулся до царапин, словно паутина покрывавших притолоку. Он верил, что у каждого есть свои суеверия, а у солдат и матросов их больше, чем у остальных. Это было одно из его собственных. Он думал о нем, как о благодарности забытому народу, что первым поставил камни. Своего рода благословение - данное или полученное, он не знал точно - за то, что он продолжал находится в безопасности. В конце концов, он жил наверху. Или, скорее, он жил на уровне земли. Узкая щель его окна отстояла едва ли на спан от узкого проулка между гостиницей и домом Тюленя из побеленного кирпича и дерева.

Общий зал Висельника был просторным, а потолочные балки находились достаточно низко, чтобы касаться, а если быть невнимательным, то и серьезно повредить голову. Не один пьянчужка нашел здесь свой внезапный и неприятный конец. Толстые каменные колонны стояли двумя рядами по центру помещения, словно отмечая путь ото входа к расположенному напротив потрескивающему камину размером с лодку. Длинные дубовые столы тянулись по обе стороны центрального прохода, все более поглощаемые тенями по мере удаления от камина. Каменные стены были грубыми, неопрятными, но каждая тускло освещалась лампами, стоявшими в редких арочных углублениях. Однако большая часть света исходила от бронзовых масляных фонарей, подвешенных на ржавых крюках, глубоко вбитых в колонны и стены. Огромный камин освещал дальний конец зала мерцающим янтарным светом, развеивая холодный воздух и добавляя угрюмости местной иллюминации.

Помещение было затянуто дымом, но, по крайней мере, было тепло и сухо. Темпер ослабил затяжки плаща. По обе стороны мужчины разговаривали, смеялись, пили. Гораздо большая толпа, чем обычно, моложе и шумнее. Анжи шла с кувшином из бурого камня, наполняя кружки. Она раздраженно кивнула Темперу, уже уставшая. Он улыбнулся в ответ, но она уже прошла мимо. Бедняжка, она была избалована завсегдатайской компанией тихих старых дуралеев, которые посасывали стакан ликера по два-три звона каждый. Сегодня она больше чем просто отрабатывала свое содержание.

Проходя между длинными столами, Темпер ощутил тяжесть многочисленных взоров и остановился, но никто не пересекся с ним взглядом. Вместо этого все пялились в свои кружки или избитую столешницу, бормоча друг с другом, словно надеясь, что он пройдет мимо, как и любой нежеланный гость. Странное поведение для людей, жестких и потрепанных, словно выпущенных с тюремного корабля или отбракованных вербовщиками, неустанно удовлетворяющими нескончаемую потребность Имперского Флота в гребцах.

Минуя последние столы, Темпер обратил внимание на толпу убогого вида парней, одетых в весьма поношенные мундиры и плащи, которые казались ему не более чем нищими уборщиками уличного мусора. Рядом сидели другие, досрочно закончившие военную службу с шрамоми и более тяжелыми увечьями. Необычное для Купа сборище. Но старик Ренгель предупреждал его, что ночка будет странной.

Кто-то занял привычную ему лавку у задней стены. Учитывая заполненный зал, Темпер предполагал такую возможность, но все равно не смог удержаться от раздражения. Куп мог бы и придержать его место. Иначе за что Темпер платил ренту проклятому пивовару? За крохотную клетку наверху? За убогую еду?

Человек, что занял его место, носил кожаный жилет поверх мягкой льняной рубахи, лохмотья которой свисали со скамьи, и узкие кожаные штаны, украшенные железными заклепками. Промасленные кожаные браслеты наполовину скрывали предплечья, однако не могли спрятать паутину рубцов: сморщенные складки порванной плоти, серповидные шрамы, воспаленные розовые пятна залеченных ожогов. Низко склонившись к столу, он говорил со своим компаньоном, скрывавшимся в тени.

Мгновение Темпер колебался. Он решил обратиться к человеку. Не то чтобы он ожидал вернуть свое место, скорее привлечь его внимание, чтобы оценить. Мужчина даже не повернул головы. Отмороженный какой-то, показалось Темперу. Расстояние между ними, казалось, неуловимо сократилось в мгновение ока. В этот момент нарисовался Куп, вышедший из узкой задней двери. Он осмотрел зал, держа руки под кожаным фартуком. Махнул рукой в сторону последнего свободного стола, и Темпер направился туда; он отстоял в дозоре полдня и проклянет сам себя, если останется на ногах еще хоть одно мгновение.

Куп присел рядом.

- Прости, Темп, - он поднял графин с персиковым бренди.

Темпер кивнул в ответ.

- Довольно людно.

Куп не ответил, просто налил. Темпер пожал плечами и поднял стакан для тоста.

- За империю, - сказал Куп, поднимая свой стакан.

- И за дно морское! - добавил Темпер и выпил залпом.

Облизнувшись, Куп откинулся спиной к стене, чтобы получше рассмотреть зал.

- Да, непривычная компания, но, знаешь, это на одну только ночь.

- Ага, Призрачная Луна.

Куп глянул вверх.

- Да, она самая. Хотя я впервые о ней слышу.

Куп вытащил из под фартука ветошь и вытер блестящий лоб, затем забранные назад кудрявые рыжие волосы. Темпер провел рукой по столу, склонив голову в сторону зала.

- Суровая компания.

Куп отмахнулся.

- Тихая компания, учитывая молодую кровь. Пока что ничего не сломано, за исключением печатей на двух бочках стаута.

Куп понимающе усмехнулся. Темпер вздохнул. В его глазах Куп имел один серьезный недостаток - непоколебимый оптимизм. Его постоянная демонстрация могла внушить мысль о простодушии этого человека, если бы Темпер не знал обратного. Возможно, подумал он, Куп просто был склонен всегда надеяться на лучшее, учитывая все монеты, пришедшие к нему.

К Тюленю Темпер решил зайти попозже. Боги знают, возможно молодому армейскому лекарю пригодится компания сегодняшним вечером. Хотя, возможно, парень уже по уши залез в свой сундучок со снадобьями. Потом возникла идея получше, и он подозвал жестом Купа придвинуться поближе.

- Не видел ли поблизости Коринн?

Пивовар широко улыбнулся и ткнул бы Темпера локтем, если бы не увидел в его хмуром взгляде обещание врезать в ответ. Улыбка сошла с лица, пока он обдумывал ответ.

- Прости Темп, но нет, не видел.

Пожав плечами, Темпер откинулся назад:

- Думаю, она могла хотя бы попрощаться.

- Все тот же старый добрый Темп, думает о самом худшем. Я отправлю тебе кружку Темного.

Вставая, Куп хлопнул Темпера по плечу. Темпер отмахнулся и прислонился спиной к стене. За ближайшими столами, полностью занятыми, маячила только пара знакомых лиц. Это были два мужчины, снимавших комнаты в гостинице: ФароБалкат, хрупкий, как старая сухая палка, глотающий Паральтову воду так, словно это и не яд вовсе, и который редко знал, день сейчас или ночь; и Тренеч - здоровый малый, размерами и смекалкой схожий с бхедерином, периодически бравшийся за работу охранника у Купа в обмен на дармовое пиво.

Хотя Куп отверг его кислые предположения, и Темпер не хотел этого признавать, он все таки боялся, что видел Коринн последний раз - и это резало острее талийского кинжала. Он встретил ее... эм... меньше месяца назад? И тогда он удивился, как сильно он ждал ее рассказов о легендарных кампаниях за кувшином вина. Он пытался вспомнить их последний разговор: говорил ли он что либо похуже, чем его обычные глупые намеки? Слишком грубая шутка о паре боевых коней, жмущихся друг к другу чтобы согреться? Хотя они оба были ветеранами и смотрели на мир одинаково цинично, она относилась к нему как к рядовому солдату, за какого он себя выдавал. Может он просто мечтатель, но что если она увидела в нем нечто большее?

Анжи протолкнулась через дверь для прислуги рядом со столом и, проходя мимо, громко поставила оловянную кружку с Темным Малазанским. Темпер махнул ей рукой, она закатила глаза, демонстрируя свое отношение к происходящему. Когда она проходила мимо одного из столов, какой-то парень схватил ее за задницу. Она развернулась и вылила полную кружку эля ему на колени, едва удержавшись, чтобы не разбить ее об голову наглеца. Со всех сторон раздались восторженные возгласы.

Этот взрыв эмоций привлек внимание парня, занявшего место Темпера. Ожоги на его предплечьях распространялись до лица, и Темпер мгновенно узнал причину: имперские алхимические боеприпасы. Скорее всего, зажигательные.

Хохот затих под яростным взглядом человека, и это удивило Темпера. Среди солдат, которых он знал, такой взгляд спровоцировал бы бросок стула или кружки или чего угодно, попавшегося под руку. Краем глаза Темпер увидел, что парень повернулся обратно к компаньону. Он сделал широкий взмах рукой, словно рубил мечом, и на мгновение из-под короткого рукава показалась татуировка. Арочный мост на фоне языков пламени - эмблема Сжигателей Мостов.

Темпер почувствовал, как это пламя опалило его сердце. В этом зале сидел человек, которого, возможно, он встречал в прежние дни - в другой жизни. От желания сбежать затряслись руки. Он опустил голову низко, словно изучая содержимое своей кружки. Скорее всего, они никогда не пересекались, он знал это. Более того, Сжигатель Мостов даже не обратит на него внимания, и это будет просто еще одно прикосновение прошлого, заставляющее сердце замирать. Темпер заставил себя сделать еще глоток. Темное Малазанское обволокло горло. Он чуть не рассмеялся вслух над своим состоянием. Боги, человече! Год без войны и ведешь себя как пугливый жеребенок!

Слегка подняв голову, Темпер осмотрел задымленное помещение. Это была холодная дождливая ночь; его любимое место было занято; из-за соседнего стола его прошлое скалило зубы словно сама смерть; да еще и Коринн оставила его после всех этих вечеров, что они в последнее время проводили вместе, обмениваясь историями, и, возможно, он что-то увидел в ее глазах на последней встрече. В общем, все взывало к соответствующему завершению дня. Бутылка красного вина с его родины, спрятанная под койкой, как раз подходила для этой злополучной ситуации.

Темпер поднялся, отодвинув стул. У него было ощущение, что все смотрели ему во след. Он открыл дверь для прислуги и, пригнувшись, вошел в прихожую, которую Куп на скорую руку приспособил под склад, повесив несколько полок. Комната была темной, холодной и тесной. Темпер мог коснуться обеих стен не вытягивая рук. В стене был проход, достаточно широкий для его плеч, хотя они были шире, чем у большинства людей. Проем выводил на винтовую лестницу, ведущую к кухне и сдаваемым комнатам, а также вниз, в подвалы.

Темпер начал подниматься, ощущая спиной поток холодного воздуха, что постоянно вырывался из глубин здания. Не давали покоя мысли о причинах появления на острове одного из Сжигателей Мостов. Теперь, когда он шагал в свою комнату, он почувствовал желание сесть рядом с этим человеком и поговорить о минувших днях. Однако истории о скитаниях отставных или уволенных ветеранов обычно оказывались грустными и непримечательными. Он мог представить судьбу такого солдата вне подразделения Сжигателей Мостов: никакие назначения не будут желанными. Даже роль морпеха была бы ограничивающей и разочаровывающей. Наилучшим вариантом было прямое увольнение со службы. И после этого бесцельный дрейф по приводящей в замешательство гражданской жизни.

Темпер мог посочувствовать: потеряв свое место в строю, он испытал что-то подобное. Он даже предоставил поддельные бумаги в местный гарнизон, лишь бы вернуться к тому образу жизни, что он считал своим.

И все же в этой загадке присутствовало нечто большее, чем один человек. Проходя мимо кухни, Темпер махнул рукой повару Саллилу, который кивнул в ответ, и продолжил крутой подъем по лестнице, минуя заднюю дверь, ведущую в узкую аллею. Через тьму лестничного колодца он пробирался к верхним комнатам, часть из которых была арендована Анжи и несколькими ее подругами для оказания услуг развратного характера, а одну занимал сам Куп. В узком коридоре его посетила мысль, что он уже видел оборванцев, подобных тем, что собрались внизу. Они сошли на берег с галеры из Джакаты, еще одного поселения на острове, вставшей у причала ночью.

Остановившись перед своей дверью, он нашел ответ. Джакатанские суда обладали одной редкой привилегией - “перехват” не принадлежащих Империи кораблей, курсирующих вдоль побережья Квон Тали. Короче говоря, давние пиратские традиции Джакаты живы и по сей день. Тот человек, бывший Сжигатель Мостов, мог чувствовать себя своим среди членов этой шайки.

Должно быть, они решили переждать надвигающийся шторм. Неудивительно, что они оставили пару человек на страже. Вполне возможно, что здесь были и представители торговых картелей, трюмы чьих судов были опустошены теми же людьми.

Темпер достал ключи, что носил на кожаном шнурке на шее. Он был вполне уверен, что правильно связал воедино Как и Почему той толпы, что была внизу. Теперь он мог пить свое вино и больше не обращать внимания на них. Осталось посмотреть, произойдет ли что-нибудь во время той херни, что зовут Теневой Луной.

⇐ Предыдущая 1 2 34