Становлюсь писателем

В самом раннем возрасте я ушел из школы. Мне не нужны были учителя и занятия. Мне не нужно было торчать целый день в классе, когда мир манил меня прийти и узнать всё о нем. Я ушел из школы в раннем возрасте и пошел работать наборщиком в местную газету. Там я был очарован всеми буквами. Тогда всё было по-другому. Каждая буква была отдельным кусочком свинца, и эти кусочки свинца нужно было вставлять вручную. Я был очарован тем, что это был за язык, язык, который мог общаться с каждым, кто читал. Я был очарован стилем каждой буквы, жирным шрифтом, шрифтом с засечками и курсивом. Для меня это было одной из самых очаровательных вещей, которые я когда-либо обнаруживал в своей жизни, и проводил многие часы, вставляя эти печатные кусочки на место, чтобы вечером газета была напечатана и распространена, и это сообщение вышло для ближайших и самых удаленных мест.

Я занимался этим некоторое время, но потом ко мне пришел зов реки. Зов реки. Я вырос на реке, играл на реке, несколько раз чуть не умер на реке, если бы не милость Божья и друзья, которые меня вытащили. Я видел эти пароходы, эти гребные колеса, идущие вверх и вниз по Миссисипи, и конечно же, я должен был оказаться на одном из них. Было тяжело оставлять свою работу наборщиком, но я должен был быть на одном из пароходов.

В конце концов я устроился на один из самых почетных кораблей на реке, по крайней мере так сказал мне капитан, и там мое сердце пело, когда мы плыли днем и ночью, когда мы проходили мимо других судов, идущих вверх и вниз по великой Миссисипи. Мое сердце пело, когда я понял, что эта река, эта река, по которой я каждый день поднимался и спускался, в конце концов, выйдет к океанам, и однажды эта река приведет меня в места по всему миру, и именно так и случилось.

Сейчас я, наверное, сделал бы большую и долгую карьеру на реке. Я действительно стал лоцманом речного судна. О, это был незабываемый опыт: маневрировать этим огромным веслом вверх и вниз, следить за мелкими местами, следить за другими лодками, следить за индейцами, дельцами и за многим другим. Ах! Это было удивительное время. Я, наверное, никогда бы не ушел оттуда, если бы не Гражданская Война. Гражданская Война неожиданно остановила всю торговлю на реке. Наша лодка была пришвартована. У меня не было больше работы и что же мне было делать, молодому и впечатлительному юноше? Что ж, я присоединился к армии, к Армии Конфедеративных. У меня не было убеждений по поводу войны. Для меня война была в другом месте. Она была далеко-далеко на восточном побережье, в таких местах, как Вашингтон, округ Колумбия, к которому я не имел никакого отношения. Хотя я никогда там не был, я читал об этом месте греха, коррупции, политиков и шлюх. У меня не было ни малейшего желания быть частью этого, но я пошел в армию, потому что мне предложили платить.

Я пробыл в Армии две недели – две недели – я осознал, что это не то место для того, кто хочет стать известным и открыть для себя жизнь. Ох, они заставляли меня мыть кастрюли и сковородки. Они заставляли меня чинить то одно, то другое, а потом однажды они заговорили о том, чтобы дать мне одну из винтовок, а я не собирался убивать другого человека ни за что, ни про что. Поэтому я дезертировал. Да, я был дезертиром из Армии Конфедеративных, и по сей день это одно из моих величайших достижений. Хм.

Я слышал об этой золотой и серебряной лихорадке в Калифорнии, Неваде и подумал, что это было бы прекрасное место для того, кто сбежал из Армии Конфедеративных и от всего остального в то время. Я оказался совсем без средств - один из немногих случаев в моей жизни, когда у меня не было много денег.

Знаете - ха! - Я очень хорошо умел зарабатывать деньги, чтобы деньги приходили ко мне. Большую часть своей жизни я прожил в достатке. Я сделал это отчасти намеренно, из-за отца - мой отец был мечтателем, но когда дело касалось денег, он был неудачником, и поэтому моя семья так часто переезжала, когда мы росли. Я убедил себя в том, что никогда не попаду в такое положение. Я не буду таким, что не смогу оплатить свои долги. Я никогда не буду таким, кто не сможет прокормить свою семью.

Итак, это был один из немногих и редких случаев, когда у меня не было достаточно денег, но когда я услышал о золоте и серебре в тех шахтах в Неваде, о, это привлекло меня туда. Это влекло меня так быстро, как только я мог передвигать ноги и ездить на нескольких верблюдах - ездить на нескольких ослах, на верблюдах я ездил позже - но я ездил на нескольких ослах и нескольких лошадях и много шёл пешком, и в конце концов я нашел дорогу в место под названием Вирджиния-Сити, штат Невада. Это было прекрасное место. Это был шахтёрский город. Он был полон шахтёров, салунов, игровых залов и всего того, что мне нравилось, и, да, там было несколько проституток, хотя я не был известен тем, что часто посещал их в своей жизни.

Я достаточно быстро нашел свой путь туда, будучи немного ограниченным в средствах, и обнаружил, что не так уж хорош в качестве шахтёра. Это очень тяжелая работа, требующая огромного терпения, и целый день ты сидишь с кастрюлей, трясёшь её и трясёшь, надеясь что-то найти, и да, это было не то, чем я стремился заниматься всю оставшуюся жизнь. За всё время, что я тряс, зачерпывал грязь и вытряхивал, я ничего не нашёл.

Как раз в то время, я однажды сидел в салуне и немного выпивал, что, как известно, иногда случалось со мной. Мм (он делает глоток). Я немного выпил и столкнулся с владельцем " Территориальной прессы". Это была газета того времени, расположенная в самом центре Вирджиния-Сити, штат Вирджиния - Вирджиния-Сити, штат Невада. Видите ли, мне 186 лет, поэтому я склонен время от времени забывать некоторые факты, немного путать их. Об этом мы поговорим чуть позже, но вернёмся к моей истории.

Мы разговорились, он только что потерял одного из своих редакторов, и я сказал громко и отчетливо: " Ну, я сам неплохой писатель. Я был бы счастлив занять эту должность редактора большой Территориальной Прессы”. Он взглянул на меня с подозрением, но он уже достаточно выпил и отчасти поверил в мою историю, он взглянул на меня с подозрением и сказал: «Хорошо, покажи мне, что ты можешь написать. » Итак, я принял вызов, и в следующие несколько дней я ходил повсюду, везде в Вирджиния-Сити, разговаривая с разными – хм… одна из лучших вещей в жизни - это сигара, и они заставили меня говорить здесь, и у них есть сигара для меня, но эта чертова штука не зажжена, поэтому мы собираемся пронести одну сюда прямо сейчас (он зажигает сигару). Мммм. Мм.

(пауза)

Да, одна из особенностей человеческого существования на этой планете заключается в том, что вы можете предаваться порокам, и я, конечно, наслаждаюсь этим. Хм. Спасибо.

Так, где я остановился? Да. Я рассказывал историю с издателем. Я обошел всю Вирджинию-Сити, разговаривая с шахтёрами, расспрашивая откуда они приехали. И оказалось, что они приехали отовсюду. Не только из Невады, не только из Калифорнии, а со всего мира, и я узнал отличную историю, чтобы написать. Я сел и написал рассказ, и через несколько дней отдал ее владельцу газеты. Он прочел, и я подумал, что он сейчас расплачется, расплачется, потому что, вероятно, никогда не читал ничего настолько хорошего.

Да, я не учился быть писателем, но я всегда держал свои уши открытыми, когда работал в газете на печатном станке, и я смотрел. Я смотрел какие рассказы были хорошими. Я смотрел какие рассказы были не очень хорошими. И я научился одной или двум вещам. Это должна быть история. Факты – это одно. Просто перечень фактов в газете – это скучно как воскресенье. Но я узнал, что, если ты рассказываешь историю, то ты вызываешь общественный интерес, хм…не самая лучшая сигара из всех, что у меня были, но подойдет. Если ты вызываешь общественный интерес, и если ты делишься историей человеческой жизни, если ты делишься историей о человеческих слабостях и человеческих достижениях, о трудностях на пути, любой, кто прочтёт это, прослезится.

Итак, издатель сразу же нанял меня и очень скоро я стал редактором Территориальной Прессы. Ха. Какая это была работа. В любом случае она избавила меня от работы шахтёром и мне нравилось, мне нравилось писать. И должен сказать, что за тот короткий срок, что я проработал в издательстве, тираж газеты вырос и не просто немного. Он вырос существенно, и вскоре у нас появились читатели по всему западу, которые читали Территориальную Прессу. Хм. Хм. Газета, которой я гордился.

Я писал под разными литературными псевдонимами, разные истории, разные имена. Я как бы тестировал, что сработает, а что нет. Я написал несколько глупых рассказов. Я написал несколько очень серьёзных рассказов. Каждый рассказ был взят из жизни человека, которого я знал, было ли это в Ганнибале или в Вирджинии-Сити.

Это было прекрасное время, прекрасное время, но, как и любой другой, я обнаружил, что мне нужна помощь. Тогда сложно было найти писателей. Вокруг была толпа шахтёров и большинство из них были безграмотны как ослы. Но однажды дверь в Территориальную Прессу распахнулась и на пороге стоял мужчина, нервно оглядывающийся, как будто он потерялся. Он был немного взъерошен, и в нем было что-то неправильное. Но я сказал: «Сэр, я могу вам чем-нибудь помочь? » и он ответил: «Я ищу работу».

И я сказал: «Хорошо, у нас уже есть человек, который приходит по вечерам подметать полы, выбрасывать мусор и убирать плевки с пола, когда кто-нибудь не дошел до плевательницы. Других вакансий у нас нет, разве что писателя. » И молодой человек ответил: «Ну, так получилось, что я писатель. »

Я усмехнулся про себя, я уже раньше слышал это от многих, а он добавил: «Ну, что-то вроде писателя», и я сказал ему тоже самое, как в своё время владелец газеты сказал мне. «Хорошо. Ты придумаешь рассказ, вернёшься через несколько дней и покажешь его мне, и мы обсудим возможность твоего трудоустройства в Территориальной Прессе, Голосе Запада. »

Конечно же он вернулся на пару дней позже и подготовил рассказ. Это был прекрасный рассказ. Я никогда не забуду его. Я сразу же принял его на работу. Конечно же, я не заплатил ему много, но я сразу взял его на работу, и он мне очень понравился. Он мне очень понравился.

Он был совсем другим писателем, не как я, но могу вам сказать, что у него было достаточно воображения. Он был симпатичным. Он выглядел потерянным. Он пытался что-нибудь найти и в конце концов оказался прямо у моего порога, и в этом было что-то восхитительное и в то же время непонятное. Но оказалось, что тот, кого я нанял, это тот, кто сейчас сидит в этом кресле, претворяясь мной, это тот, кого вы знаете, как Калдре. Тогда у него было другое имя. Так вот, именно он пришел ко мне с этой историей, в которую я просто не мог поверить. Она была о Джозефе Смите и его жизни с Джозефом.

В итоге я так и не опубликовал его историю, потому что она бы не вызвала большого интереса у шахтёров и других читателей Территориальной Прессы, и к тому же я боялся, что эта группа, о которой он рассказал, эти Мормоны, ну что они придут и разрушат наши печатные станки, если мы расскажем о них слишком много. Но я увидел в нём способность писать и делиться историями. Я увидел в нем глубину, и он начал работать в Территориальной Прессе.

Мы проработали вместе, ох, это был хороший год, хороший год. За это время я хорошо узнал его, достаточно хорошо, чтобы мы могли сидеть здесь и делать это прямо сейчас. И это не слишком сложно для него, потому что он точно знает кем я был, что я любил, а что нет.

Становлюсь писателем

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒