Глава 28. Надпись на футболке

Глава 28

Тот факт, что существует целое шоссе в ад [31]

и всего лишь лестница в рай [32], говорит о многом.

Мем

К тому моменту, как мы вернулись домой к Гаррету, прошло семнадцать минут. И все благодаря нашим манипуляциям со временем. Ош все еще лежал на полу и корчился в муках, запрокинув голову и стиснув зубы. Трещины в его теле стали шире и глубже. Свет из них уже не сочился, а бил фонтаном. Невероятная энергия плавила молекулы. На ум пришло сравнение с поломкой в ядерном реакторе.

Рейес был прав. У Оша в запасе оставались считанные секунды.

Не теряя времени даром, я уселась прямо на даэву, подтянула его вверх и прижалась к нему губами, забирая обратно свой свет, свою энергию. Это было сродни тому, как проглотить водородную бомбу. Боясь, что Ош вот-вот умрет, я вытаскивала себя из него так быстро, как только могла. Атомы во мне так ошалели, что впали в ступор.

Ош обмяк, и я обняла его крепче, поддерживая за голову и вбирая обратно как можно больше собственной сущности. Я вытягивала и вытягивала энергию, словно высасывала змеиный яд, но Ош все не приходил в себя.

- Датч, - Рейес положил руку мне на плечо, - ты его убиваешь.

- Нет, - всхлипнула я и стала осыпать ласковыми поцелуями лицо Оша. – Прости меня, Ош, прости…

Света в нем больше не было, но на то, что осталось, было страшно смотреть. С ног до головы его покрывали длинные глубокие раны, которые в попытках вырваться на свободу оставил мой свет. Лицо с когда-то идеальной кожей превратилось в собственную жуткую копию, словно какой-то художник решил изобразить его таким, каким оно было бы в фильме ужасов.

И все равно Ош был красивым, удивительным и… бесконечно сломленным.

Долго-долго я обнимала его и покачивала, как ребенка.

- Датч…

- Мы должны отвезти его в больницу, - перебила я, кляня себя на чем свет стоит, что не додумалась до этого раньше. – Быстрее!

Рейес присел рядом со мной:

- Присмотрись повнимательнее, родная.

Только теперь я заметила, что раны начали заживать. Края трещин затягивались, превращаясь в красные рубцы.

Я глянула на Рейеса:

- Он поправится?

- К сожалению, да.

Я рассмеялась, прекрасно зная, что он это не всерьез. Когда-то Рейес с Ошем считали друг друга врагами, но за прошедшее время успели сблизиться. Как профессиональные боксеры, которые дружат за пределами ринга. И пусть всему виной обстоятельства, но эти двое все равно были друзьями.

Я опять прижала к себе Оша, радуясь теплу его тела. Для меня это означало, что он жив.

- Вынужден предупредить, - подал голос Гаррет. – Еще чуть-чуть, и это официально будет считаться домогательством.

Я покосилась на него:

- Сколько пива ты выпил?

Он ухмыльнулся и отсалютовал мне початой бутылкой «Короны»:

- Больше не смей такое творить.

- Извини, Гаррет. Я и не думала, что это может как-то отразиться на тебе.

- Ну, все хорошо, что хорошо кон…

- Тогда мне, правда, было наплевать, но, если оглядываться назад…

Прямо мне в лицо прилетела подушка. Я захихикала, чувствуя себя как будто под кайфом от того, что с Ошем все будет путем. Или что он хотя бы жив. Вряд ли он останется прежним, но точно выживет.

- Надо отвезти его к нам домой.

Рейес покачал головой:

- Кто-нибудь может заметить, как мы заносим в дом бездыханное тело.

Мы оба уставились на Гаррета.

- У меня, вообще-то, нет комнаты для гостей.

Переглянувшись, мы с Рейесом кивнули друг другу.

- Готов? – спросила я.

Собравшись, мы подняли Оша. Я удивилась тому, насколько осторожен был с ним Рейес. Но, надо признать, тащить коматозного даэву было все равно, что тащить спящего льва, сделанного из спагетти.

- Ну конечно, - раздосадованно запричитал Гаррет, - несите его в мою комнату! Куда же еще?!

- Господи, - проворчала я, - да он тяжеленный!

- Я могу и сам отнести.

- Нет-нет, я справлюсь, - выдавила я, а через секунду нечаянно приложила Оша головой о косяк. – Вот блин! Думаешь, шишка будет?

Рейес очень старался не улыбнуться, но не смог.

***

Мы уложили Оша в кровать Гаррета, который, между прочим, и близко не был так взбешен, как прикидывался. Своупс переживал. И явно нескоро придет в себя после случившегося. На помощь уже ехала Куки. Мы договорились дежурить по очереди, пока Ош не очнется. Гаррет уехал за едой, поэтому мы с Рейесом взяли на себя первую вахту.

Я лежала в кровати рядом с Ошем и водила пальцами по рубцам, которые становились все светлее и светлее. Мы его раздели и перевязали самые глубокие раны.

Рейес сидел на стуле в углу спальни. В расстегнутой рубашке. В руке он держал бутылку пива, которая сейчас стояла на колене. Свирепый и невероятно могущественный, он просто сидел и пил пиво. И смотрел на меня, словно пытался что-то понять.

- Как тебе удалось?

Я заправила черный локон Ошу за ухо.

- С помощью божественного стекла.

- В Лощине нашла?

- Скорее взяла в качестве сувенира с вечеринки. Куур его принес, вот только правил не знал. Не всем хватило.

- И как оно работает? Как можно поймать в ловушку бога?

- Бог должен быть в таком воплощении, чтобы можно было добыть его кровь. Мажешь каплю на божественное стекло, произносишь истинное имя бога, и бабах – он в ловушке, пока ты сам не передумаешь.

- И эта штука у тебя больше недели?

Я откашлялась:

- Ага.

- А ты больше недели в курсе, что я бог.

- Да. Мне… мне папа сказал. Что тебя переделали из одного из богов Узана.

- Почему ты ничего не сказала мне?

Я закрыла глаза, опустила голову и шепотом призналась:

- Потому что боялась, что мне придется воспользоваться стеклом против тебя.

Рейес застыл. Прошла целая вечность, прежде чем он задал вопрос:

- С чего бы тебе прибегать к таким радикальным мерам?

- Я не знала, сколько в тебе… тебя, а сколько – от злобного бога из адской тюрьмы. – От меня не укрылась ирония того, что Рейес сидел в тюрьме в обоих своих воплощениях. – Не знала, представляешь ли ты угрозу для Пип.

- Ты молодец, что об этом подумала.

Я удивленно уставилась на мужа.

- Я недостоин быть отцом. И никогда не был достоин. И чтобы я это осознал, чтобы понял, кто я, Сатане пришлось прийти в монастырь и вселиться в мое тело. Я не заслуживаю ни тебя, ни Пип. На твоем месте я бы тоже себе не доверял.

- Рейес, я вовсе не об этом говорю. – Он не ответил, поэтому я спросила: - Ты помнишь хоть что-нибудь с тех времен, когда был Рейазикином?

Поразительные глаза блеснули.

- Ты спрашиваешь, помню ли я, что ты отправила меня в тюрьму?

Я крепко зажмурилась.

- Или что мой собственный брат создал для меня ад?

Меня захлестнуло болью Рейеса. А может быть, эта боль была только моей.

- Нет, Датч, не помню. Точнее помню не все. Помню, что разочаровал своего брата, которого так сильно заботили его марионетки на Земле, что он создал целый мир, надеясь, что там я повзрослею и чему-то научусь. Помню бога из другого мира – богиню настолько прекрасную, что звезды предпочли бы сгореть, чем отвернуться от нее. Помню, как она умоляла моего брата отослать меня в ее мир. Там тоже была своего рода тюрьма, да, но не такая, где я был бы совсем один. Не такая, где я бы постепенно сходил с ума.

Мои веки приоткрылись. Совсем чуть-чуть.

- Помню, как она принесла моему брату в жертву свою жизнь. Торговалась с ним. Предложила стать жнецом в его мире, чтобы он дал мне, эгоистичному куску дерьма, которому было на нее наплевать, второй шанс. – Рейес закрыл глаза, борясь с чувствами. – Помню, что был так взбешен, что снова и снова искал знания, пока не понял, как сбежать из мира, где меня заключила прекрасная богиня. И все ради того, чтобы я снова мог сеять хаос. А в итоге позволил Мэлдисану и Эйдолону сбежать по моим следам.

Рейес так крепко сжал бутылку, что я боялась, он ее раздавит.

- Называть Узан тюрьмой – ошибка вселенских масштабов. Это рай, который создали твои предки для потерянных и дезориентированных душ. Но я видел и понимал только то, что меня заперли там против моей воли. – Рейес усмехнулся. – Нет, Датч. Я не заслуживаю ни тебя, ни Элвин.

- А может быть, ты уже тысячу раз искупил свои грехи.

- Каким образом?

- Люцифер. Дендоры. Эрл Уокер.

Глядя на бутылку, Рейес стал рассеянно царапать этикетку, а потом внезапно сменил тему:

- Мне оставить вас наедине?

- Он уже занят, - ответила я, примиряясь с тем, что так легко Рейес себя не простит. – Ош предназначен кое-кому очень и очень особенному.

- И кому же?

Да уж, вряд ли Рейес с радостью переварит такие новости. Без деликатности тут не обойтись. А можно сказать все, как есть, и смотреть, как меняется выражение лица моего мужа. От спокойствия, недоумения и ужаса до жгучей, убийственной ярости.

Я выбрала дверь номер два:

- Ему суждено быть с нашей дочерью.

Как я и думала, на лице Рейеса отразилось все: сначала спокойствие, затем недоумение, ужас и жгучая, убийственная ярость.

- Ну уж нет. – Он вскочил на ноги. – Даэва? Ты, на хрен, шутишь?!

Ну стопроцентный папа.

- Да, блин, даэва. И на твоем месте я бы не стала так бесцеремонно отметать его кандидатуру.

Рейес развернулся ко мне и нахмурился. Не на меня, а на все сразу.

- И что это значит?

Я задумчиво поджала губы.

- Ну, смотри. Я всю жизнь была ангелом смерти, а потом оказалась еще и богом из другого мира. Ты всю жизнь был сыном Сатаны, а потом раз – и ты уже бог из этого мира. Разве происходит такое на каждом шагу? У нас странная жизнь. Может быть, Ош тоже не так-то прост. – Я легонько провела пальцем по шраму на лице даэвы. – По-моему, в нем кроется гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Я вижу в нем величие, Рейес. Вижу невообразимую силу. Вижу, как он положит к ногам нашей дочери свою жизнь.

- Ладно. – Явно удовлетворенный моими словами, Рейес опять сел. – Ладно, если в итоге он распрощается с жизнью.

Я фыркнула.

- Это и есть один из твоих секретов? – спросил муж.

- Ага, прости. Я об этом вообще забыла. Кстати о птичках. Может, обсудим слона, которого мы якобы не замечаем?

- Давай, раз уж он и так без сознания.

- Я не об этом слоне.

- Мы уже поговорили о том, как ты отправила меня в тюрьму, а потом пыталась закрыть меня в адском измерении.

- Ничего такого я не делала, - огрызнулась я, а через мгновение остыла, поняв, что Рейес шутит. – Я о другом слоне. Похоже, у меня больше не осталось секретов. – Задумавшись, я сморщила нос. – Да, точно. Это был последний. По крайней мере из больших и важных. Только не спрашивай о том, как однажды в колледже я приняла одну штуку за искусственный глаз. Аппетит на месяц отобьет.

- Ты справилась с богом, - проговорил Рейес, ни капельки не впечатленный упомянутым инцидентом с глазом.

Я попыталась порадоваться, что хоть одному из нас на глаз наплевать.

- Хочешь сказать, ты мной восхищен? Что ж, ладно. Такое иногда случается.

- Ты охрененно поразительная.

Моя грудь раздулась от гордости.

- Или чокнутая. Присяжные все еще совещаются.

О’кей, переживу.

- Не заговаривай мне зубы. Так просто ты не отделаешься. Какими бы ни были два твоих секрета, хуже моих они быть не могут.

- Почему мои секреты вдруг стали слоном? Я был вполне доволен жизнью, пока сидел тут, попивал пивасик…

- Ты сказал «пивасик»? – рассмеялась я.

- … и наблюдал за тем, как моя жена пристает к девятнадцатилетнему парню.

- Ты как будто резко заговорил на иностранном языке.

- Нам придется восстановить парк, - ни с того ни с сего сказал Рейес крайне расстроенным тоном.

- Думаю, мы можем себе это позволить. И прекращай уже менять тему.

Он улыбнулся, и я почти попалась на уловку, но все-таки заметила, что улыбка на мгновение померкла.

- Может, я тебе все расскажу завтра?

Я приподнялась на локте.

- Лучше сегодня.

Повисла долгая и гнетущая пауза, после чего Рейес снова уставился на свой «пивасик».

- Выражаясь твоими словами, у меня есть еще один дар. Я никогда на нем не зацикливался, просто смирился с ним, и все. Правда, пару раз в жизни он пришелся весьма кстати.

- Серьезно?

Что ж, пока я не услышала ничего пугающего.

- Я… я знаю, отправится ли человек после смерти в ад. То есть если ему суждено туда загреметь, я вижу на нем метку. Такую же, какую можешь поставить ты.

- Ничего себе! Это же круто! – ахнула я и добавила, накручивая на палец волосы Оша: - Наверное.

- Причем вижу с первого взгляда на человека. С первого взгляда понимаю, ждет ли его поездочка вниз. Совершил ли он тот поступок, который гарантирует ему билет в один конец, или еще нет. Более того, я вижу момент, когда это произойдет. То есть знаю практически с точностью до секунды, когда человек принял или примет решение, которое приговорит его отправиться в ад.

Я села и скрестила ноги.

- Хочешь сказать, мне суждено попасть в ад?

- Нет, любимая. Ты – судья. Тебе нельзя вынести приговор.

- А-а, ну да. Что ж, это хорошо, потому что иначе у меня могли бы быть большу-у-ущие проблемы. – Подумав несколько секунд, я спросила: - И кто же это может быть? Кого ждут вечные муки в геенне огненной?

Одной рукой Рейес потер глаза, и я не на шутку разволновалась. А когда заметила в его глазах подозрительную влагу, накрутила себя по самое не хочу.

- Рейес…

- Прежде чем я скажу, знай: мы уже над этим работаем. Разрабатываем план и… пытаемся предотвратить убийство этого человека.

Пришлось замедлить сердцебиение, чтобы нормально слышать. Потому что в ушах гудела кровь, а дышать стало тяжело и больно.

- Говори уже.

- Это твой дядя. Дядя Боб.

Я замерла, словно меня парализовало, и стала придумывать, как заново запустить сердце. Рано или поздно мне это точно понадобится.

- Когда он меня арестовал, я увидел, что ему суждено попасть в ад за поступок, который он совершит через девять лет после нашего знакомства. За поступок, который он совершил два года назад, когда я еще сидел в тюрьме.

В голове шумело. Слова не хотели укладываться по полочкам, как я ни старалась их поймать. Они просто просачивались сквозь пальцы. Точнее сквозь мозг.

- Когда я познакомился с Робертом, я его вспомнил. Вспомнил, что однажды в школе видел парня по имени Грант Герин. Он еще не совершил то, за что отправится в ад, но я все равно все увидел. Увидел, как он убьет детектива. Твоего дядю.

В этот момент в спальню вошел Гаррет и мигом почувствовал напряженную атмосферу.

- Я ей рассказал, - объяснил ему Рейесу.

Гаррет выругался себе под нос:

- Я думал, мы подождем, пока не поймаем гаденыша.

Рейес молча пожал плечами.

- Послушай, Чарльз. Мы его найдем. У Герина ни единого шанса. Мы его остановим. Мы уже сидим на хвосте у твоего дяди на случай, если Герин появится раньше. Но пока все путем.

- Разве его так сложно отыскать?

- Копы раздобыли запись, где он заключает сделку с наркотой. А когда явились его арестовать, он сбежал.

- И за одно только это он не отправится в ад?

- Попасть в ад не так просто, как можно подумать. Вся фишка в том, чтобы причинять зло другим людям. До убийства твоего дяди он не вредил никому, кроме самого себя.

- Почему вы до сих пор его не нашли? – запаниковала я.

- Найдем, - отозвался Гаррет. – Герин залег на дно, но рано или поздно всплывет.

- Когда? Сколько у нас осталось времени? Ты сказал, что знаешь точно, когда это произойдет.

Рейес стиснул зубы:

- У нас меньше недели.

- Почему именно дядя Боб? – Я слезла с кровати и принялась метаться из угла в угол. – Зачем Герину его убивать? Что вообще происходит?

- Твой дядя его найдет, чтобы арестовать.

- И?

Гаррет подошел ко мне:

- Не надо тебе знать подробности, Чарли.

- Еще как надо! Рейес?

- Когда твой дядя его найдет, Герин его подкараулит и ударит по голове.

- И дядя Боб от этого умрет?

- Да, - слишком быстро ответил Своупс.

- Что именно произойдет?

- Он не умрет, а потеряет сознание, - сказал Рейес. – Герин запаникует и… - Он закрыл глаза и отвернулся. – И прикончит Роберта с помощью кислоты и отбеливателя.

В глазах потемнело, и я покачнулась. Гаррет меня подхватил, усадил обратно на кровать и ушел за водой.

Говорить я больше не могла. В воображении нарисовалась жуткая картинка, которая отпечаталась в сердце и мозгах.

И тут меня осенило:

- Где он его найдет? – Мой голос взлетел на октаву. – Где дядя Боб найдет этого парня? Срочно езжайте туда. Наверняка он уже там.

- У нас везде расставлены люди. Когда Герин объявится, мы об этом сразу узнаем.

- Значит, мы можем все это предотвратить, - кивнула я, потихоньку успокаиваясь. – Мы… Минуточку! – Я с отвисшей челюстью уставилась на Рейеса. – То есть мой дядя, Роберт Дэвидсон, замечательный детектив, прекрасный во всех смыслах человек и честный коп, должен попасть в ад за то, что сделал два года назад. Правда, что ли? И что такого он натворил?

- Датч…

- Рейес, даже не начинай. Говори как есть.

- Он кое-кого убил, - процедил Рейес сквозь стиснутые зубы.

- Намеренно? Два года назад? В смысле в той старой перестрелке? Тот случай тщательно расследовали. С дяди Боба сняли все обвинения. Его дважды подстрелили – он стрелял в ответ. Это была самозащита.

- Речь не о том случае.

В комнату вернулся Гаррет со стаканом воды, но на меня даже не взглянул. Рейес поерзал и сел поудобнее.

- То есть вы хотите сказать, что дядя Боб кого-то хладнокровно убил?

- Хладнокровнее некуда. И это было впечатляюще, честное слово. В то время я…

- Зачем ему кого-то хладнокровно убивать?

Явно не собираясь отвечать, Рейес опустил голову.

Я подошла ближе.

- Я могу тебя заставить.

Но он молчал. Ни возражений, ни объяснений.

Я шагнула еще ближе и решила дать мужу еще один шанс:

- Зачем?

- Тебе нужно знать лишь одно: у него имелась веская причина.

- Рейес, клянусь всем святым…

- Ради тебя, - еле слышно прошептал он.

- Чего? – ахнула я еще тише.

- Он сделал это ради тебя. Кое-кто выяснил, на что ты способна.

- Кто, блин?

- Наркодельцы из Колумбии, которые хотели выслужиться перед боссом. От одного из своих информаторов дядя Боб получил наводку, что тебя хотят похитить, увезти в Колумбию и преподнести наркобарону на блюдечке с голубой каемочкой.

Даже если бы Рейес двинул мне под дых, я не была бы настолько шокирована.

- Роберт узнал, где они скрываются. Повесить на них было нечего, а арестовать их означало бы чуть ли не прямым текстом рассказать о тебе другим членам группировки. Поэтому Роберт вломился в их логово, пристрелил одного за другим, а потом спалил весь дом.

- Быть того не может. Дядя Боб никогда бы так не поступил.

- Твой дядя знал этого наркобарона, Датч. Знал, на что он способен. Видел собственными глазами, когда служил в армии. Он знал: чтобы заткнуть их, придется убить каждого. Если бы слухи о тебе дошли до колумбийца, он сам открыл бы на тебя охоту. Тот наркобарон – коллекционер, помешанный на оккультизме. Он считает, что поедая плоть одаренных людей, он поглощает их души и наследует силы. В поисках дара ясновидения он уже убил несколько человек из деревень на своей территории.

- Наркобарон хотел меня съесть?

- Хотел бы, если бы знал о тебе. Держу пари, он счел бы тебя прекрасным дополнением к своей коллекции.

- Почему люди такие психи?! – разбушевалась я и принялась опять мерить шагами комнату. – У дяди Боба была офигеть какая веская причина.

- Ад, похоже, думает иначе. Не имеет значения, что он сделал это ради тебя, или что те люди были, мягко говоря, плохими. Он лишил жизни людей, в то время как были другие варианты. Это не была самозащита. Это было осознанное решение.

- Значит, даже если ты совершаешь плохой поступок из благих намерений, тебе автоматически резервируют номер в отеле «Адские муки»?

- Вообще-то, - вмешался Гаррет, - ты можешь нам помочь. Похоже, единственный, кто знает, где отсиживается Грант Герин, – это твой новый дружок Паркер. Герин был информатором Паркера и, по мнению некоторых, им и остался. Вот только Паркер держит язык за зубами.

- Он был копом?

- С этого началась его карьера.

- Да уж, Паркер точно любит играть по собственным правилам. – От мыслей голова просто раскалывалась. – Итак, сначала мы не дадим ходячему трупу убить дядю Боба. Потом я подумаю, что можно сделать с приговором на проживание в аду.

- Таков и был план, - улыбнулся Рейес.

- Ага, только я о нем не знала. – Намереваясь нанести Паркеру визит, я двинулась к выходу, но остановилась и повернулась к мужу. – Еще секреты есть, пока тема не закрыта?

- Не припомню.

- Рада это слышать.

Мне нужно было застать Паркера врасплох. А разве есть способ лучше, чем нарисоваться на пороге его дома в три часа утра?

Я подошла к Рейесу и впилась в него губами. На вкус он был как огонь с солью и лимоном.

- На ужин меня не жди.

Выйдя и закрыв за собой дверь, я услышала голос Гаррета:

- А на кой я гору жратвы приволок?!

Глава 29

Кто-нибудь, пожалуйста, продырявьте крышку моей баночки!

Надпись на футболке

Минут десять я колотила в дверь Паркера, пока он не соизволил открыть. Причем злющий, как никогда. Завязать халат он не потрудился, а синие боксеры мало что скрывали. Я-то думала, он и там блондин.

- Ник, – тихо позвала женщина из темной комнаты позади Паркера.

- Возвращайся в постель. Я приду, как только арестую миссис Дэвидсон.

- Вы спите в носках? – поинтересовалась я.

- Какого хрена, Дэвидсон?

- Хочу узнать, где носит вашего информатора. Гранта Герина.

- Мне-то почем знать?

- Ладненько. Поиграем в угадайку. Где, по-вашему, он может быть?

- У вас тридцать секунд, чтобы покинуть территорию моей частной собственности.

- Бросьте, Паркер! Я только что отмазала вашего приятеля от обвинения в убийстве и спасла вашу задницу от суда за препятствие правосудию и прочего дерьма, за которое вас мог прижать Джоплин. А он мог, и вы прекрасно это знаете.

- Я понятия не имею, где находится Герин, - заявил Шут-Ник.

Я разочарованно сдвинула губы в одну сторону:

- Стоит мне подумать, что вы благородный человек и все такое, как вы вытворяете очередную глупость. Почему, по-вашему, я так хорошо делаю свое дело?

Он раздраженно и устало пожал плечами.

- Я знаю, когда мне лгут. И мне надо знать, где сейчас Герин.

- То есть вы ходячий детектор лжи. Любопытно. Значит, вас принесло из-за ордера? Тот коп под прикрытием вляпался сильнее, чем вляпывается мой информатор за целую неделю. Даже если бы я знал, где он, вам бы точно не сказал.

- Послушайте, мы можем продолжать и дальше работать вместе, а можем закончить наши деловые отношения здесь и сейчас. Выбор за вами.

Для Паркера мои слова не значили ровным счетом ничего, и в тот момент до меня кое-что дошло. Он считал, что я убила собственного ребенка. Иначе как еще объяснить такую враждебность? В каком-то извращенном смысле Паркер действительно был благородным человеком. По-своему благородным. Он бы сел в тюрьму за друга, лишь бы сохранить хрупкий мировой баланс. И он бы ни за что не сказал копам, где Грант Герин, потому что в понимании Паркера это было несправедливо и незаконно.

Но вот в чем загвоздка: мне было наплевать на взгляды Ника Паркера. Герин собирался убить моего дядю. Хорошего во всех смыслах человека. И Паркер знал, где отсиживается этот ублюдок. Что ж, может быть, придется приложить немного усилий.

Я прошла мимо Паркера прямо в его не такой уж скромный домишко.

- Клянусь, я организую вам арест, - пригрозил Шут-Ник.

- Я уже это слышала. Продолжай в том же духе, Паркер.

Может быть, стоило бы рассказать ему правду. Вот только, узнав, что мной собирался оттрапезничать колумбийский наркобарон, я решила пересмотреть количество людей, которых можно принять в наш маленький дружный кружок.

- Короче говоря, я дам тебе выбор. Или рассказывай, где Герин, или я иду к Джоплину и выкладываю ему, как все было на самом деле.

Знаю, это удар ниже пояса, но я была готова рискнуть обзавестись еще одним пятном на своей репутации.

Как бы то ни было, Паркер взбесился. Что ж, у чувака явно проблемы с головой.

Встав со мной нос к носу, он ткнул меня в грудь указательным пальцем:

- Да как ты смеешь, сучка, угрожать мне в моем собственном доме?! Думаешь, я ничего о тебе не знаю? Думаешь, я не смогу припереть к стенке тебя и твоего дражайшего дядюшку?

- А мой дядюшка тут при чем?

- Как-то слишком складно все складывается на вашей с ним шахматной доске, Дэвидсон. Складнее просто некуда.

Надо же, да он спец по части метафор.

- Как только на сцену выходишь ты, вы с ним находите всякое дикое дерьмо, как по волшебству. Анонимные наводки? Как же! Ты – самый грязный и некомпетентный частный сыщик из всех, что я видел! У тебя ни грамма профессиональной этики!

- Это точно. И, раз уж мы завели разговор об этике, я знаю о файле, который ты на меня собрал.

Паркер побледнел.

- Я прижму твою задницу, даже если это будет последним, что я сделаю в жизни. У тебя было нечто настолько… настолько… - Его голос сорвался, и я отступила, чтобы хорошенько рассмотреть Паркера. – Мы с женой тщетно пытаемся уже пять лет, а ты просто взяла и выбросила…

- Паркер… - начала я, утопая в сочувствии.

И все-таки он называл меня сучкой.

- Я знаю, что детектив Дэвидсон с тобой заодно. Знаю, что он был с тобой, когда родился ребенок.

- Вообще-то, он был надо мной, - поправила я, вспоминая обеспокоенное лицо дяди Боба, глядящего на меня сверху колодца.

- То есть ты это признаешь. Признаешь, что родила ребенка, а потом… что? Нечаянно его убила? Продала? Отдала первому встречному? Что?!

Неужели он настолько благороден, что собирается отыметь меня (без сексуального подтекста) даже после всего того, что я сделала для Лайла Фиске? Неужели откажется от «дружбы», или точнее от надежды на прибыльное (в судебном смысле) сотрудничество только из-за убежденности в том, что я преступила закон? Неужели он из тех, кто сдаст собственного друга за наркотики, вместо того чтобы прикрыть его спину?

- Ты меня не знаешь, поэтому дай-ка я тебе кое-что объясню, - добавил Паркер. – Я не из тех, кто будет покрывать собственного лучшего друга за наркоту.

Обалдеть! Не в бровь, а в глаз. Что ж, Ник Паркер начинал мне нравиться.

- Если ты думаешь, что я откажусь от дальнейшего расследования только потому, что мы вместе раскрыли это дело…

- Вместе?

- … то сильно ошибаешься. Я выясню, что ты сделала с ребенком, даже если это будет последним, что я сделаю в жизни.

Вот блин. Зря он это сказал.

- Не беси меня, Паркер, - процедила я.

- Я тебя бешу? Вот и хорошо. Надеюсь, что ты и твой продажный дядя…

- Продажный?

- Получите по заслугам.

- Продажный? – повторила я.

- Теперь, когда ты мне сама созналась, что родила ребенка, и не можешь предоставить ни свидетельства о рождении, ни документов об усыновлении… - Паркер не договорил и самодовольно улыбнулся.

- То есть все из-за этого? – спросила я, чуть ли не жалея его. – Поэтому ты так основательно за меня взялся?

- Вовсе нет. Я слежу за тобой уже почти два года. Слишком у тебя все…

- Складненько, я поняла.

- Что теперь скажешь? Не желаешь сознаться во всех грехах прямо здесь и сейчас? Я даже официальный бланк могу принести.

Раскусить Паркера было непросто. Он оказался более сложным, чем большинство людей. Нам бы в команде не помешали такие, как он. Но, даже если я расскажу ему правду, даже если сотворю какое-нибудь сверхъестественное чудо в качестве доказательства, ему будет наплевать. И при этом он готов нарушить закон ради друга. Да уж, крепкий мне попался орешек.

- Последний шанс, Паркер. Где Грант Герин?

- Поцелуй меня в зад.

Я замедлила время и подумала о том, что собираюсь сделать. Правда, думала я недолго, потому что приняла решение в ту самую минуту, когда он сказал, что найдет Пип во что бы то ни стало. Эти слова определили его судьбу.

Приподнявшись на цыпочки, я легко коснулась его губ своими и отпустила время. Истина вливалась Паркеру в мозги огромным потоком, как галлюцинации от хренового ЛСД. Я транслировала прямо ему в голову образы и воспоминания. Все, что со мной происходило. Все, что я знала. Хорошее и плохое. Сверхъестественное и человеческое. И Паркеру пришлось принять это одной сокрушительной лавиной.

Он видел, как зарождаются звезды, выстраиваются в космосе планеты, взрываются сверхновые и умирают красные гиганты. Видел падение Люцифера и создание Ноева ковчега. Видел войны и голод, мир и изобилие. Паркер увидел сверхъестественный мир во всей его красе. А еще он увидел Пип. Увидел, как она родилась. Как ее чуть не убили. Как ради спасения дочери нам пришлось ее отдать. Увидел, что этот кошмар сделал со мной. И что я сделаю с ним, если он хотя бы помыслит о том, чтобы продолжить свое расследование.

- Боже мой! – выдохнул Паркер и рухнул на колени. Из уголка его рта стекала слюна.

Переваривать увиденное ему придется еще очень долго.

Вдруг Паркер сложил под подбородком руки и склонил передо мной голову. Мне еще никогда не поклонялись. По крайней мере с тех пор, как я стала человеком. И мне абсолютно это не понравилось.

- Я никогда не стану ее искать. Прости меня, прости… Я избавлюсь от всего, что успел узнать. – И ни с того ни с сего Паркер разрыдался прямо в ковер.

Я склонилась над ним и подняла его лицо за подбородок.

- Грант Герин.

Ника так трясло, что он едва сумел выдавить:

- Он за баром Маккоя на Жирар. – Я уже отвернулась к выходу, но Ник меня остановил: - Дэвидсон, я… я и представить не мог…

- Как и все остальные.

Он закрыл глаза и спрятал лицо в ладонях.

- Я понятия не имел…

Я подошла к нему и присела рядом.

- Теперь ты сможешь зачать ребенка. Похоже, у моих прикосновений есть какой-то побочный эффект.

Когда Паркер снова посмотрел на меня, в его глазах плескалась такая благодарность, что мое сердце смягчилось, как я ни старалась превратить его в камень.

- Пожалуйста.

Я вышла на улицу, закрыла за собой дверь и повернулась к сверхъестественному созданию, которое скрывалось во тьме. Стих стрекот сверчков. В листве перестал шелестеть ветер. Я выпрямилась и стиснула зубы, с трудом веря, что Михаил решил почтить меня очередным визитом. Да еще и в такое время.

Он вышел из тени, и его присутствие казалось таким подавляющим, что у меня на затылке зашевелились волосы. За спиной архангела сложились огромные крылья, а я повернула руку ладонью к земле, готовясь, если придется, призвать Артемиду.

Когда Михаил заговорил, его голос оказался глубоким, гладким и чистым:

- Тебе не остановить того, что уже приведено в действие.

Даже в темноте его глаза блестели, как отражающееся на поверхности бассейна солнце. Они реагировали на малейшие изменения света точно так же, как глаза Рейеса, которые мерцают даже тогда, когда никакого света практически нет.

- Ты о смерти моего дяди?

На Михаиле было длинное черное пальто. Полы прошелестели по земле, когда архангел шагнул ближе.

- Помогать людям, которых создал Отец, – это одно, но ты собираешься изменить их историю. Отец дал слово. Ты, вэл-итх, уже огорчила небеса. Если ты попытаешься помешать…

Я помогаю людям каждый день. Да блин! Я так на жизнь зарабатываю! И теперь вдруг в раю недовольны?

Досада Михаила меня изумила, и я тихо рассмеялась:

- «Попытаться» – значит, необязательно достичь успеха. – Я смерила его взглядом с ног до головы и добавила: - А я облажаться не планирую.

Я уже отвернулась уходить, как вдруг Михаил оказался рядом и схватил меня за предплечье. Не для того, чтобы причинить боль, а чтобы обозначить свои намерения.

- За тобой придут.

В нем не было ни злорадства, ни презрения. Я не ощутила от него ни ярости, ни отвращения. Наоборот, если бы мне пришлось дать название эмоциям, которые бурлили под огромными крыльями, я бы сказала, что они очень похожи на восхищение.

- Пусть приходят, - ответила я, с вызовом задрав нос.

- Ты не понимаешь, вэл-итх. – Михаил опустил голову. Он был поразительно красивым, как, наверное, и большинство ангелов. – Он сам за тобой придет. В конце концов, это Его мир.

Его мир, значит. Да он сам меня сюда привел. Практически шантажом вынудил стать жнецом в этом измерении. И, чтобы спасти Рейеса от вечности в аду, я согласилась. А теперь он смеет мне указывать, что делать в этом мире, а чего не делать?

Я подалась к Михаилу, пока между нами не остались считанные сантиметры. С трудом поборола эйфорию от того, что нахожусь так близко к ангелу, которого создал Иегова. И покачала головой, подумав о том, в чьем мире нахожусь. Михаил сказал, что это мир Иеговы?

- Больше не его, - сказала я, выдернула руку из цепких пальцев и отправилась к тому, над кем нависла смерть.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 16 17 181920 Следующая ⇒