«неизвестная психология». Брунгильда-Кундалини

Зигфрид купается в крови мёртвого дракона, делает свою плоть за счёт этого бессмертной и сам становится неуязвимым; его тело при этом изменяет свой цвет и телосложение (консистенцию).

Он превращается в ходе наступающего после Альбедо и Нигредо тантрико-алхимического процесса Рубедо в прочную, не подверженную порче, рыжеватую материю, Враджу. С ним происходит превращение. Но остаётся ещё уязвимое место, как у Ахиллеса, в его невидимом позвоночнике должна пробудиться ещё одна чакра, до того как он сможет направить свой соб- ственный астральный череп к полярному скачку в Сахасрара, гиперборейский Туле, на вершину горы Меру. Это чакра сердца (Анахата) или чакра шеи (Вишуддха), чакра слова, которая ещё должна пробудиться. В это место его ранят и убивают.

Сокровище Нибелунгов было из Красного Золота (Вражда, обновлённое Рубедо). В нём находился волшебный жезл — как у фараона — из такого же металла и цвета. Сокровище Нибелунгов, также как и сокровища вестготских королей, катаров, тамплиеров и 88, которые всегда в последний момент переносились в безопасное место, сокрыто в горе, в глубине земли, на дне реки или озера. То есть в Коллективном Бессознательном, из которого проявляются архетипы, как король Барбаросса, Гитлер, боги после своих сумерек, в котором они покоятся и спят в ожидании нового возрождения. Это сокровище — Граль, как мы уже заявили.

Зигфрид, герой, пробудил Спящую Красавицу, Внутреннюю Возлюбленную, которая является Брунхильдой. Она — Шакти-Кундалини. Не нужно забывать, что Брунхильда, которая состояла с Зигфридом в отношениях Магической Любви, живёт на облизываемом языками пламени, расположенном далеко на Северном полюсе острове, как сообщают самые древние легенды и сказания, которыми вдохновляется рассказчик Песни о Нибелунгах. Совершенно очевидно, что она — Кундалини, Крылатая Змея, Вёв-ра-Сэльда, Змея Изольды, или Брунхильда, богиня, гиперборейская жрица, валькирия, жительница окружённого белыми языками пламени прозрачного льда, Холодным Огнём, большого острова Туле на полярном континенте, которая живёт в оазисе на полюсе возле Врат Выхода в Валхаллу. Брунхильда, таким образом, обладает сверхъестественными силами (Вриль, Хварено), она сведущая в магии дева, рождена пятой. Как и всегда происходит, она теряет эти силы со своей девственностью.

В борьбе не на жизнь, а на смерть герой Зигфрид крадёт у неё эти способности. Она ограблена им, как это уже раньше

делали Ясон и Геракл в Вечном Круге (Возвращении). Он завладевает Магическим Поясом и Магическим Кольцом, т. е. силой Кундалини, скрутившейся кольцом в поясе магического огня змеей, которая расположена в небольшом удалении от основания психического позвоночника. Борьба между Зигфридом и Брунхильдой, таким образом, — магико-алхимическая борьба за любовь, в которой герой должен воспользоваться своей шапкой-невидимкой, т. е. астральным телом. Она происходит, следовательно, не в физической сфере, но в астральном, параллельном физическому, ментальном внутреннем мире. Это, коротко говоря, самое трансцендентное и самое окончательное испытание при посвящении в Грааль, и его мистерия на пути Правой Руки с целью обожествления и продления бессмертия инициированного героя, воин- ственно-солнечная эзотерика, которая позже исчезла из Запад- ной Европы, — посвящение Золотой Цепи.

Зигфрид изменяет своей валькирии

Именно в этот критический момент, когда Вирья собира- ется превратиться в Дивья, божественного Сиддха, для прыжка на гиперборейский континент, чакру Брахмы, подготовлен для союза с Внутренней Возлюбленной, чтобы стать андрогином, который превзошёл овеществлённость и уже вечен, Зигфрид теряет самообладание.

Он изменяет своей валькирии, Лилит, и отдаёт Пояс и Кольцо проецированной вовне женщине, отчуждённой Еве, из смертной плоти и крови, Кримхильде, овеществлённой Еве, человеческой женщине. Катастрофы долго ждать не приходится. Хаген, также мифический образ, здесь действует как архетип хранителя предела, не может дозволить принесённый Зигфридом своей королеве-валькирии позор и посвящение Граля. Хаген убивает Зигфрида, смертельно раня его из засады в единственное уязвимое место его тела, о котором он узнал от Кримхильды.

Также как воинственный народ музыкантов, который по- среди битвы ударяет по лире и использует свой музыкальный

инструмент и его звуки в качестве страшного, смертельного оружия, так и Хаген является архетипом, он не человек.

Он — сын злого духа по имени Алдриан, то есть внеземного существа, и он может заключать соглашения с водными девами, ундинами и другими существами предела. Хаген из Тронье или Трондхейма, безусловно, Хаген из Трои, т. е. с востока, с Кавказа, откуда пришли асы, имел тёмную кожу, с полутенями предела он выглядит ужасно, как страшилище снежных пустынь, как стражник гиперборейских ледовых территорий, как отвратительный снежный человек, Йети Гималаев.

Он не может позволить, чтобы сокровище Нибелунгов по- пало в руки Кримхильды, одетую в смертную пелену Еву, и он бросает его в глубины Рейна, Коллективного Бессознательного, где он семьсот лет («когда лавр снова начинает цвести») будет ждать того, что придёт другой и завладеет ликом избранного, или что тот же герой в Вечном Возвращении снова возвысится и, таким образом, получит новую возможность сделать себя бессмертным.

Когда герой падает, когда посвящённый терпит крушение и разбивает надежду созвездий, согрешив перед Божественным Законом и изменив своей Внутренней Возлюбленной, тогда быстро сменяют друг друга катастрофические события, драма затопления континента Гиперборея, Му, Атлантиды. Гъяллархорн (который позволяет звучать зову судьбы) раздаётся в большом лесу космического господства, и неминуемо наступают сумерки богов и гибель полубожественных героев, асов и осов вплоть до Раг-нарёка, вплоть до последних схваток и всё завершается через эти два архетипических образа: Кримхильда и Хаген. Действует карма, что также осуществляется через меч Зигфрида Бальмунг, который теперь уже, естественно, оказывается в руках Хагена.

А Кримхильда — это большая приливная волна, которая заливает Атлантиду. Посредством союза с Аттилой, с теми гуннами и монголо-татарами, из-за которых однажды арии из Гоби, священного Асгарда на Кавказе и, столетиями позже, сопровождающие Гитлера будут изгнаны из Сталинграда, всё приходит к окончательной катастрофе, в которой все гибнут, даже они сами. Это не чистое совпадение, что неизвестный автор Песни о Нибелун-гах избрал элементарных существ степи,

чтобы осуществить свою апокалипсическую драму, его сумерки богов.

Здесь нам представляется ещё и конкретное предсказание о будущих событиях, как в Эдде, предчувствие, предвидение Вечного Возвращения. И всё, что случается, — только потому, что Зигфрид совершил измену своей Магической Возлюбленной, своей солнечной непорочности, своему доблестному Андрогинству. Всё теперь претерпевает гибель («в одну-единственную ночь затонула Атлантида»), сверхземной порядок рушится, как будто он никогда не существовал, как Несуществующий Цветок, как галлюцинация.

Предложенная богом возможность упущена, как Парцифа-лем, когда он не воспользовался ей, не задать решающий вопрос. Так проходит звёздная и земная история овеществлённого (инволюционировавшего) человечества, павших со звёзд полубожественных существ. Величественный архетип снова показывается на Земле, и сам рассказывает о себе в героическом эпосе о Нибелунгах. Рукой неизвестного автора XIII столетия, по его собственным представлениям, он едва ли может быть изложен. Некто, Оно проделало это через него.

То, что вещи происходят именно так, мне хорошо известно. Автор действовал как инструмент. Он хотел нечто сделать, но вышло то, последние воздействия чего он был не в состоянии понять.

Песня о Нибелунгах и ересь богомилы-катаров.

Верили, что автор Песни о Нибелунгов, как и многие дру- гие, был инспирирован в бенедиктинском монастыре, хотя он и был неспециалистом, а также называют имя монастыря Лорш, важного культурного центра в Позднем средневековье. Его строительство было приписано упоминавшейся в Песне королеве Ута, тёще Зигфрида и матери Кримхильды, Гюнтера и других бургундских королей. В Лорше существует другая могила длиной 2, 20 метров, которая также могла быть могилой Зигфрида, поскольку Кримхильда повелела принести туда его труп. Однако Отто Ран сообщает нам, что старое название

Лорша было Лауринсхейм, названное по имени короля Лаурина, короля карликов, которые охраняли сказочный сад, тирольскую Тропу Роз.

Впрочем, этот король мог также охранять волшебный сад в Лорше, точно на том холме, на котором позднее папский Рим воздвигнет монастырь, чтобы предать ту вещь забвению или чтобы присвоить её себе. Однако ароматы из Сада роз минне- зингеров и короля Лаурина смогли снова быть ощутимыми из этих глубин в Песни о Нибелунгах. Неизвестный автор мог жить главным образом в епископстве Пассау, недалеко от Вены Ба-бенбергов, при которых, вследствие вступлений в брак с византийскими принцессами, сформировать симпатию к дуалистическим и манихейским богомилам Болгарии.

Его мир идей был источником окситанского катарства, которое посредством него снова воздействовала на провансаль- ских трубадуров. Богомилы придерживались смягчённого дуа- лизма и верили, что у единственного и доброго бога было двое сыновей, Иисус и Сатанаил. Но в действительности существовало сформированное Отцом и его двумя Сыновьями единство, над которой господствовало ещё одно таинственное, непознаваемое существо. Младший Сын оборачивается против Отца и создаёт чисто материальный, другой мир. Он также создаёт первого человека, своего рода автомата, которого он не может оживить. Он просит Отца дать ему душу, и Отец исполняет его желание. Ева появляется таким же образом. Мы здесь видим мир, который проникнут воззрениями катаров.

Дуализм богомилов находит объяснение грехопадению только в принципе искушения, который противопоставлен принципу добра и который отличается от бога зла как принципа хаоса и ничто. Души есть ангелы хорошего бога, которые были насильственно вырваны у Высшего Существа и одеты в одеяния, состоящие из кожи и забвения. В Вене начинается тогда славная и обладающая художественным вкусом эпоха средневековых дворов со всеми странствующими певцами и поэтами.

Существует редкий стих конца XII столетия, «Состязание певцов в Вартбурге», который также происходит от неизвестного автора, описывающий состязание в поэзии. В 1207 г. в Вартбург должны были придти семь миннезингеров, чтобы поэтически бороться друг с другом до смерти. Сказочные состязания бардов находят отзвук в наших южноамериканских

«стремянных певцах» и в чуть ли не более известных «Иейаз Р1ога1е$», праздниках цветов.

В войне певцов в Вартбурге принимали участие: Генрих фон Офтердинген (которого приводит Герман Гессе в своей книге «Паломничество на Восток»), Вальтер фон дер Фогельвейде, Вольфрам фон Эшенбах и Клингзор, маг, который специально прибывает из Венгрии (Г Гессе и Р. Вагнер используют это имя). Здесь воспевают короля Артуса (Артура), Дитриха Бернского и короля Лаурина, властелина карликов и Сада роз. Вольфрам фон Эшенбах добивается в соревновании победы, таинственно воспевая силу, которая исходит изро1шапсЫсш (арктического полюса), как нам сообщает Отто Ран, которая однажды объединила всех людей одного расового духа от Гренландии до Сицилии и от Индии до столба Геркулеса. Эта сила имела только один центр: полюс. Отсюда исходит Минне, первоначальное воспоминание о любви.

Однако расцвет еретико-языческого мистицизма в поэзии миннезингеров в Вене длится только короткое время. Уже очень скоро папский Рим отправляет своих лунных иезуитов туда для подавления ереси и исходящей от богомилов и гностиков опас- ности. Он также отправляет цистерцианцев.

В цистерцианском монастыре Святого креста поблизости от Майерлинга в Австрии (откуда также родом Йозеф Ланц, Йорг Ланц фон Либенфельс, как уже упоминалось, основатель Нового Тамплиерского Ордена и издатель журнала Остара, возможно также тот, кем был, прежде всего, посвящён Гитлер), я смог взглянуть на ценные документы богомилов, которые были собраны этими монахами.

В Вене происходит бракосочетание Кримхильды и Атти-лы. Чтобы описать эту свадьбу, поэт мог использовать опыт бракосочетания Бабенберга с византийской принцессой, на которой он присутствовал в качестве сопровождающего своего покровителя, епископа Пассау. И в Вене происходит окончательная трагедия этой эпохи, сумерки богов и гибель героев.

Автор также, пожалуй, инспирирован инициированным императором Фридрихом II Гогенштауфеном, который в то вре- мя посетил дунайские регионы и который должен был позднее потерпеть здесь поражение в своей великой попытке восстанов-

ления Золотого века и империи короля мира. Это также должно рассматриваться как сумерки богов.

Кем с уверенностью мог быть неизвестный автор Песни о Нибелунгах, так это, безусловно, миннезингером, одним из тех, кто воспевал любовь, затерянную в начале времён на Глубочай- шем Севере льда и сохраняемую в памяти крови гиперборейских потомков на вершине полярного посвящения. Он не хотел называть своё имя, потому что вспоминать надлежало не его, но Глей-за, родину семьи, Божественных Вождей своего народа, своей расы, своей коллективной души. И это было абсолютно верно.

Героический эпос о Нибелунгах находит свое осуществление не

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒