|
|||
45. Кинематограф. 46. Теннис. 47. Американка45. Кинематограф
Кинематограф. Три скамейки. Сантиментальная горячка. Аристократка и богачка В сетях соперницы-злодейки.
Не удержать любви полета: Она ни в чем не виновата! Самоотверженно, как брата, Любила лейтенанта флота.
А он скитается в пустыне – Седого графа сын побочный. Так начинается лубочный Роман красавицы-графини.
И в исступленьи, как гитана, Она заламывает руки. Разлука. Бешеные звуки Затравленного фортепьяно.
В груди доверчивой и слабой Еще достаточно отваги Похитить важные бумаги Для неприятельского штаба.
И по каштановой аллее Чудовищный мотор несется, Стрекочет лента, сердце бьется Тревожнее и веселее.
В дорожном платье, с саквояжем, В автомобиле и в вагоне, Она боится лишь погони, Сухим измучена миражем.
Какая горькая нелепость: Цель не оправдывает средства! Ему – отцовское наследство, А ей – пожизненная крепость!
46. Теннис
Средь аляповатых дач, Где шатается шарманка, Сам собой летает мяч, Как волшебная приманка.
Кто, смиривший грубый пыл, Облеченный в снег альпийский, С резвой девушкой вступил В поединок олимпийский?
Слишком дряхлы струны лир: Золотой ракеты струны Укрепил и бросил в мир Англичанин вечно-юный!
Он творит игры обряд, Так легко вооруженный, Как аттический солдат, В своего врага влюбленный!
Май. Грозовых туч клочки. Неживая зелень чахнет. Всё моторы и гудки, – И сирень бензином пахнет.
Ключевую воду пьет Из ковша спортсмен веселый; И опять война идет, И мелькает локоть голый!
47. Американка
Американка в двадцать лет Должна добраться до Египта, Забыв " Титаника" совет, Что спит на дне мрачнее крипта.
В Америке гудки поют, И красных небоскребов трубы Холодным тучам отдают Свои прокопченные губы.
И в Лувре океана дочь Стоит, прекрасная как тополь; Чтоб мрамор сахарный толочь, Влезает белкой на Акрополь.
Не понимая ничего, Читает " Фауста" в вагоне И сожалеет, отчего Людовик больше не на трoне.
|
|||
|