Я говорю правду, сын Караната, – произнес демон в ответ. Его голова рывком повернулась и уставилась на Солакса. Я говорю вам правду сейчас, как говорил тысяче других. 7 страница

Кхарн одной рукой схватился за открытые кабели нагрудника Мк-III легионера, а другую просунул между ног противника и рывком поднялся на ноги, полностью оторвав воина от пола. Он взревел, напрягая мышцы, и швырнул легионера через всю камеру головой вперед.

Тот тяжело ударился об пол и врезался в угол камеры, с хрустом задевая стены из бронестекла. Кхарн мгновенно пришел в движение, поворачиваясь со сверхъестественной быстротой.

Болт с воем прошел мимо его головы, в считанных сантиметрах, и разорвался о стену позади. Грохнул второй выстрел, закрутивший дым горизонтальным вихрем, но и он не попал в цель, хотя и оставил кровавую полосу поперек груди Кхарна перед тем, как сдетонировать о стену камеры.

Кхарн сделал ложное движение вправо и рванулся влево, уклоняясь от очередного выстрела. Он сделал шаг, наступив на сиденье своего трона, и прыгнул на стрелка, у которого в шлеме между глаз до сих пор торчал метательный топор.

Болт-пистолет легионера рявкнул еще дважды. Первый заряд с визгом пронесся в просвет между левым ухом Кхарна и его вытянутой рукой. Второй попал ему сразу над ключицей.

Кхарну повезло. Попади болт в ключицу, его скорость замедлилась бы настолько, что он сдетонировал бы в теле. Это, скорее всего, оторвало бы руку, а возможно, что и голову. Так же болт прошел прямо навылет, вышел сквозь толстую жилистую мышцу между плечом и шеей, а затем взорвался, разодрав спину на лоскуты мяса и опаленной плоти.

И все же, это его не остановило.

Кхарн врезался в закованного в броню легионера плечом, впечатав того в стену. Воин поскользнулся на склизкой от крови палубе и припал на одно колено. Двое бойцов сцепились в смертельном клинче. Противник Кхарна вытащил из пристегнутых к поножу ножен серрейторный нож, держа его обратным хватом для колющих ударов. Он всадил оружие глубоко в бок Кхарна, прямо под сросшиеся ребра.

Кхарн взревел от ярости и боли и вырвался, беспощадно вывернув и сломав запястье легионера, так что кинжал остался торчать в его теле, войдя по рукоятку. Затем он нанес жестокий удар локтем в боковую часть шлема легионера, от чего голова того дернулась вбок. Прежде чем воин успел придти в себя, Кхарн схватился за его шлем обеими руками. Он вогнал большие пальцы в светящиеся линзы визора, разбив те и воткнув их в находящиеся дальше глаза.

Ослепленный легионер заревел. Кхарн уперся ему ногой в грудь и, используя в качестве опоры, выдернул топор, который так и оставался во лбу шлема воина. Легионер попытался наставить на Кхарна свой болт-пистолет, но Кхарн отбил оружие вбок ударом плоской стороной топора, а затем рванул шлем противника в сторону, обнажая шею.

Он рубанул по ней – раз, другой, третий, все удары быстрые и жестокие – прорубаясь сквозь гибкий ребристый поддоспешник, плотно сплетенные пучки волокон, кабели с сервоприводами, а затем кромсая плоть на шее. Лезвие топора затупилось о твердый, словно железо, хребет легионера, однако успело рассечь артерии, и горячая, генетически насыщенная кровь буквально ударила оттуда струей через всю комнату, забрызгивая стены из бронестекла и самого Кхарна.

Трое убиты. Оставалось двое.

Яростная атака завершилась за один удар сердца. Растерзанный легионер рухнул на пол, а Кхарн быстро поднялся, разворачиваясь. С топора капала кровь. Тем же движением он вырвал гладий, который пригвождал его первую жертву к стене. В ране запузырилась кровь. Воин был еще не совсем мертв – пока что – но Кхарн прикончил его, с силой наступив ему на шею и оборвав жалкое бульканье.

Держа в руках топор и гладий, он обернулся к двум последним живым Пожирателям Миров, запертым в камере вместе с ним. Он крутанул оружие, разминая запястья.

Они набросились на него с обеих сторон, огибая железный трон в центре камеры. Кхарн смотрел прямо перед собой, удерживая обоих на периферии обзора.

Они атаковали как один: цепной меч с ревом ударил, чтобы разрезать его от лопатки до бедра, а силовая булава зашипела, опускаясь по дуге, чтобы разбить ему череп.

Кхарн рванулся влево, уходя от воющего цепного клинка и блокируя нисходящий взмах булавы при помощи топора с короткой рукояткой, одновременно с этим вогнав гладий в уже пробитую броню, прикрывающую живот легионера. Тяжесть удара опускающейся булавы заставила его упасть на колени.

Услышав, что сзади стремительно надвигается воющий рев цепного лезвия, Кхарн метнулся в перекат в сторону, оставив гладий торчать в животе легионера. Цепной меч зацепил его по касательной, разодрав плоть на плече и мгновенно перемолов ее до кости, разбрызгивая кровь.

Воин занес ревущий клинок, чтобы прикончить его, но Кхарн поднялся быстрее и подхватил лежавший на полу болт-пистолет. Он упер ствол оружия под подбородок легионера и выстрелил. Верхушка шлема взорвалась, окатив потолок кровью и мозговым веществом.

Остался один.

Кхарн крутанулся, наводя болт-пистолет на последнего оставшегося члена истребительной команды Рожденных Кровью. Он вдавил спуск.

Щелчок.

Патронник был пуст, магазин кончился.

Воин с ревом замахнулся на него. Кхарн поймал рукоять силовой булавы обеими руками, бросив свой метательный топор. Двое бойцов сражались за контроль над оружием, борясь друг с другом. Без доспехов их силы были бы равны. В полном боевом облачении, существенно увеличивавшем его и без того потрясающую мощь, воин из Рожденных Кровью намного превосходил Кхарна по силе.

Он повернулся, впечатав Кхарна в стену камеры. Из щерящейся решетки вокса раздался трескучий рык, и воин вдавил рукоять своей силовой булавы в горло Кхарна. Он оторвал воина без доспехов от пола, навалившись на того всем весом. Лицо Кхарна стало лиловеть, на шее и висках вздулись вены. Он попытался поднять ноги, чтобы оттолкнуться, но Рожденный Кровью подошел вплотную, не оставляя пространства для приложения усилия.

Щерящийся шлем воина находился в считанных сантиметрах от головы Кхарна. Отведя голову назад, легионер врезал бронированным лбом Кхарну в лицо, размазав нос в кровавое пятно. От второго удара головой треснул череп. Кхарн взревел, демонстрируя свое упорство и забрызгивая лицевой щиток противника слюной и кровью.

Кхарн потянулся к своему боку, выдернул засевший в теле кинжал и всадил его в зазор подмышкой врага. Легионер зашипел от боли – доносящийся из решетки вокса звук напоминал всплеск помех – и ослабил хватку, уронив Кхарна на пол.

Кхарн вырвался и подставил противнику бедро. В мгновение ока он опрокинул Пожирателя Миров, сбив того на палубу. Он упал вместе с ним, жестко ударив коленом и прижав воина.

На расстоянии считанных сантиметров, по другую сторону бронестекла, Дрегер наблюдал за финальными секундами ошеломляющей жестокой схватки. Лицо Кхарна исказилось, став похожим на звериную морду и утратив всякие остатки человечности. Покрасневшие от крови зубы были оскалены.

Он вырвал нож, погруженный в тело легионера, и всадил его в шею противника, стиснув скользкую от крови рукоятку обеими руками. Легионер силился поймать его за руки, но кожу покрывала темная, генетически насыщенная кровь, что затрудняло перехват.

Нож опускался снова и снова. Наконец, легионеру удалось схватить клинок одной из перчаток и выкрутить его из хватки Кхарна, но урон уже был нанесен. Под ними собиралась лужа крови.

Перенося свой вес, Кхарн нащупал скребущими пальцами расцепляющий механизм шлема легионера и, заревев, сорвал его и отшвырнул в сторону. Под ним было красное широкое лицо, в глазах пылало безумие от Гвоздей Мясника.

Придавливая воина коленями, Кхарн принялся молотить по открытому лицу, осыпая его дождем ударов с исступлением берсерка.

Пять ударов – и череп подался. Еще три – и воина стало не узнать. Еще четыре – и враг затих, передняя часть его черепа вмялась внутрь.

Кхарн с ревом продолжал бить. Он разбивал голову легионера в кашу, и его лицо заливала кровь. Стоя над тем на коленях, он высоко поднимал оба кулака в воздух – грудь вздымалась и опадала при каждом быстром вздохе – а затем разом опускал их, раздавливая остатки головы воина, словно размякший гнилой плод.

От начала до конца всей жестокой сцены прошло менее тридцати секунд.

Какое-то время Кхарн не шевелился. Наконец, он поднял голову. Его взгляд остановился на Дрегере, он, не мигая, смотрел сквозь бронестекло, исчерченное кровавыми полосами.

Он едва походил на человека. Благородное угловатое лицо покрывала кровь, так что белки глаз выделялись, словно двойные луны в пустоте. В этих глазах была такая жестокость, такая ярость, что у Дрегера перехватило дыхание. Кхарн полностью, совершенно поддался Гвоздям.

Дрегер почувствовал, что у него стынет кровь, но он не мог оторваться от немигающего взгляда Кхарна. Казалось, будто он смотрит в глаза заточенного высшего хищника. У него не было никаких сомнений насчет того, что бы с ним произошло, не разделяй их барьер.

Дрегер улыбнулся.

Кхарн вернулся.

Глава 11

Присутствовало тридцать семь воинов XII Легиона, и все они стояли неровным кругом. Это был Анклав – или, по крайней мере, то, что от него осталось. Только двое состояли из плоти и крови. Остальные представляли собой мерцающие сине-серые изображения, трехмерные гололиты – прочие капитаны и старшин офицеры со всех остатков флота Пожирателей Миров.

Бронд яростно глядел на то место, где должен был находиться Дрегер. Сейчас его занимал Кровавый Жрец. После смерти Кхраста Баруда стал следующим по старшинству в Девятой.

– Где он, черт побери? – прорычал Бронд Баруде перед тем, как Анклав ожил.

– Не знаю, – ответил Баруда. – Он не отвечает.

– Поддержи меня, – сказал Бронд, ткнув в сторону Баруды пальцем, когда начали формироваться первые из призрачных гололитических образов. – В этом заключается твоя роль здесь. Этого бы хотел Дрегер.

– Не пытайся использовать меня как свою пешку, Бронд, – отозвался Баруда. – Я знаю, что ты старался подтолкнуть Дрегера отколоть Девятую от Легиона, идти собственной дорогой вместе с тобой и твоими людьми. Ты никогда не мог принять то, чем мы являемся. Я не поверю ни во что из предлагаемого тобой.

– Судя по тому, как развиваются события, это единственный логичный путь вперед, – произнес Бронд. – Я не верю, что этот Анклав направит нас куда-то, кроме как навстречу самоуничтожению.

– Медного Владыку не заботит, каким образом проливается кровь, лишь бы лилась, – сказал Баруда.

Теперь же, когда Анклав начался, они с Барудой стояли на некотором удалении друг от друга. И за ним, и за заместителем командира Девятой собралась свита – советники, лейтенанты, избранные воины, чернорабочие, сервиторы. Все они стояли позади. Они бы не появились в гололитических кругах на других кораблях.

Круг имел все тот же диаметр, что и всегда. Каждый стоял на своем традиционном месте, представляя отдельную роту. Было много просветов. Слишком много.

Один просвет выделялся заметнее прочих.

Разумеется, Ангрон нечасто утруждал себя появлением на этих военных собраниях – это в большей степени было пережитком Псов Войны, нежели практикой, которую Легион предпочел после воссоединения со своим примархом – однако традицию так официально и не отменили.

Некоторые гололиты были практически безупречными отображениями, демонстрировавшими каждую крошечную деталь и нюанс выражения лица. Другие потрескивали и искажались, трансляцию прерывали помехи и интерференция.

На собрании доминировал Поглотитель Гогур – как в политическом плане, так и чисто по размеру. Облаченный в громадный доспех катафрактия, он на полголовы превосходил по росту большую часть остальных. Похоже, то обстоятельство, что на самом деле ему было не место в этом круге – он даже не являлся капитаном – не заботило большинство из собравшихся.

В данный момент выступал Джарег, Мастер-Панцирник. Он был единственным, кто мог сравниться с Гогуром по габаритам – его собственное тело, по большей части механизированное, усиливали разнообразные руки и механодендриты сервообвязки.

– Боевые машины Легиона готовы к развертыванию, – говорил он. Его голос скрежуще грохотал, словно терлись друг о друга плохо подогнанные шестерни. Конечно же, его гололитическое изображение было наиболее четким и настолько ясным, что, если бы не синевато-серая монохромность образа, Бронд мог бы поверить, будто обученный на Марсе воин стоит перед ним во плоти – или, по крайней мере, в оставшейся плоти.

– Пока мы говорим, наша сверхтяжелая техника и артиллерийские системы загружаются в транспортные челноки, на случай, если они понадобятся, – продолжил Джарег. – Мои машины еретеха уже обуздывают, связывая для транспортировки.

Бронд покачал головой. Это была глупость наивысшей степени.

Гогур склонил голову в направлении Джарега, и воткнутые в его скальп кабели-косички зашуршали. Он уже вел себя, словно фактический командующий Легиона – с отвращением отметил Бронд. Впрочем, агрессивная позиция Гогура беспокоила не его одного.

– Бесполезно и дальше вызывать враждебность Третьего Легиона, – произнес Солакс, действующий капитан Третьей Штурмовой. Он заострил себе зубы напильником: практика, принесенная им с людоедского родного мира. – Мы ничего не добьемся. При первом признаке агрессии с твоей стороны, Поглотитель, я уведу Третью из этой системы.

– Бесхребетное ничтожество, – ощерился потрескивающий гололит Рокгура, капитана, стоявшего пятым от Солакса. Бронду подумалось, что уже скоро Гвозди заберут его полностью. Были видны характерные подергивания, следы ментальной деградации. Гвозди заставляли его плясать под их дудку, превращая того, кто некогда входил в число самых коварных и умных командиров Пожирателей Миров, в дикаря. – Ты… угх… позоришь Легион своей угх…

– Ты всегда можешь прибыть на борт «Яростной агрессии» и встретиться со мной на арене, Рокгур, – отозвался Солакс.

Гололитическая трансляция Рокгура зашипела и дала сбой, когда разъяренный капитан Пожирателей Миров агрессивно шагнул вперед, наполовину выйдя из поля обзора. Изображение начало нарушаться. В зоне видимости вошли еще две фигуры, которые удерживали Рокгура, пока картинка не отключилась. В кругу раздались перешептывания. Бронд фыркнул и покачал головой.

– Нам нужно пополнить запасы, – произнес Хо`рен, военный лидер 19-й, «Собирателей черепов». – Дети Императора – братский Легион. Мы должны отправить к ним посланников и…

Его прервала гневная тирада еще одного из Поглотителей Ангрона, еще одного из тех, кого бросил примарх – Таругара. Тот занимал пост капитана 11-й – роты, которую перебили до последнего человека на Терре. Ему тоже было не место в этом кругу, и Бронд воспринимал его исключительно как лакея Гогура, который присутствовал только в качестве дополнительной поддержки.

– Хочешь заставить нас ползти к ним на коленях, с миской для подаяний в руке? Я скорее умру, чем стану пресмыкаться ради тех объедков и костей, которые нам бросят эти извращенцы.

– Зачем просить о том, что мы можем просто взять? – прорычал еще один из собравшихся воинов, Каргос Плюющийся Кровью. Когда-то он входил в Восьмую роту Кхарна, теперь же возглавлял свою собственную, убив прежнего капитана в кровавом поединке. Сангвис экстремис. Его слова вызвали согласное перешептывание остальных.

– Трусы и подхалимы, – выплюнул другой, мясник Жархан. – Мы сбежали, поджав хвосты, словно шавки, а теперь переругиваемся и спорим о том, сражаться ли с бывшими союзниками? Я не стану больше этого слушать. Где наша гордость? Нам следовало остаться и драться до конца. Я поклялся забрать череп Волчьего Лорда. 48-я возвращается за ним.

Жархан сошел со своего плинта и исчез.

Одновременно заговорила дюжина голосов.

– …должны искать Ангрона. Астропаты слышат, как он ревет в…

– …одни разговоры! Мы атакуем и атакуем сейчас же, мы это знаем, мы…

– …объединиться с ними. Вместе мы можем вернуться и…

– …даже не капитан. Ты не командуешь…

– …держаться вместе. В противном случае Легион и впрямь уже мертв.

– Это бессмысленно, – произнес Аргус Бронд, сходя со своего плинта.

Мерцающие гололиты продолжали спорить и переругиваться.

– Вразуми своего капитана, – сказал Бронд Баруде. – Легион дробится у нас на глазах. Зачем нам задерживаться и принимать участие в его падении?

Баруда уже собирался заговорить, но его взгляд привлек к себе входной вестибюль зала, где с шипением открылась дверь, и внутрь вошли Пожиратели Миров. Его глаза расширились.

Решив, что это Дрегер, наконец, прибыл обозначить своей присутствие, Бронд обернулся.

– Кровь примарха, – выдохнул он.

Несколько кораблей Пожирателей Миров уже разворачивались, покидая флотилию и нацеливаясь на границу системы, дабы предоставить братьев собственной судьбе, когда в поле зрения вновь возник гололит Аргуса Бронда, занявшего свое место в кругу.

Следующим появился Дрегер, капитан Девятой. Его трехмерное изображение спроецировалось по всему флоту.

– Дрегер, так мило с твоей стороны почтить нас своим присутствием, – ощерился Гогур.

Образ Дрегера пристально посмотрел на него жестким взглядом, однако ничего не сказал.

– Тебе есть, что добавить к этому… – начал было говорить Гогур, но его слова перешли в змеиное шипение, когда вперед выступила новая фигура, которая заняла свободное место Восьмой Штурмовой роты.

Новоприбывший был облачен для войны, боевая броня покрывала все его тело, кроме обнаженных рук с туго натянутыми мускулами. В одной руке он держал массивный топор, который мгновенно узнавали все в Легионе – каждый знал его название и кровавую историю.

Дитя Крови.

Громкие голоса и споры медленно стихали один за другим, пока все собравшиеся капитаны не застыли в безмолвии.

Новоприбывший не носил шлема. Темные монохромные крапинки, которые могли быть только кровью, покрывали его открытое лицо, столь знакомое всем.

Это лицо было вытянутым, не надменным или патрицианским, как у Ультрадесантников или Детей Императора, но, тем не менее, благородным.

– Кхарн, – наконец, выдохнул Гогур, нарушив молчание. Капитан Восьмой Штурмовой обратил на него свой переменчивый взгляд. Он, не мигая, уставился на Поглотителя, задержав взгляд на мгновение дольше, чем это было комфортно, а затем заговорил.

– Гогур, – произнес он, чуть склонив голову. Его голос был изящным и чистым, спокойным и окрашенным акцентом родного мира.

– Мы тебя не ждали, – сказал Гогур.

– И тем не менее, я здесь, – произнес Кхарн.

Глава 12

Дрегер и Аргус Бронд находились снаружи запертой двери. По обе стороны проема, неподвижно держа алебарды, стояли караульные, поставленные Дрегером, чтобы присматривать за Кхарном

– Сколько он там пробыл? – спросил Дрегер.

– Пять часов, – ответил Бронд. – За это время никто не входил и не выходил.

– Никого не напоминает? – произнес Дрегер.

– Малость чересчур, – отозвался тот. – Ты уверен?

– Иди, – сказал Дрегер.

Бронд кивнул.

– Удачи, – произнес он с сардонической улыбкой.

Когда Бронд удалился, Дрегер ударил по открывающему механизму двери. По ту сторону его ждала тьма.

– Кхарн? – произнес он, шагнув во мрак. Его чувства были настороже, он отчасти ожидал нападения из темноты. «Нет», – сказал себе Дрегер. Он совсем не такой, как Ангрон.

Разумеется, для воина Легионес Астартес тьма не являлась непреодолимой преградой. Всего через мгновение он увидел Кхарна, который сидел на дальнем краю комнаты. Его голова была опущена, на коленях лежало Дитя Крови, и обе руки покоились на рукояти оружия. Сколько пало от зубьев этого пропитанного кровью топора? Стало ли какое-либо оружие, выкованное человеком, причиной большего количества смертей?

Кхарн не поднимал головы. Дрегер молчал, не желая прерывать его раздумья. Он стоял неподвижно, ожидая, когда Кхарн заметит его присутствие.

– Были те, кто думал, будто я зашел слишком далеко, – после долгого мига молчания проговорил Кхарн. Его голос звучал тихо, так что Дрегеру пришлось приблизиться, чтобы разбирать слова отчетливо. – Они говорили, что я искушаю судьбу, что вызову у него ярость. «Он тебя убьет», – говорили они. Они не понимали.

Дрегер ничего не сказал. В темноте он наморщил лоб.

– Он выбросил его, словно оно ничего не значило, – продолжил Кхарн. – Немногочисленные уцелевшие зубы затупились до полной бесполезности. Ты это помнишь – ты ведь там был, не так ли?

– Арматура, – произнес Дрегер, поняв, что Кхарн говорит про Дитя Крови. – Да, я там был.

– Любой мог забрать его и восстановить. Ему бы не было дела. Меня уберег от его гнева вовсе не фаворитизм. Это было так очевидно. Они бы не поняли, но это было очевидно. А ты, капитан? Ты понимаешь?

Теперь Дрегер чувствовал на себе взгляд Кхарна. Тот поднял голову, и в темноте блеснули серебром его глаза – глаза ночного хищника.

У Дрегера болела голова – Гвозди понуждали его обнажить оружие – но он заставил себя думать.

– Он бросил его, так как оно больше не выполняло свою основную функцию, – наконец, сказал он. – Перестало быть для него полезным.

– Оно больше не выполняло свою основную функцию, – повторил Кхарн, задерживаясь на каждом слове. Он медленно кивнул. – Он был исключительно прагматичен. Не относился ни к чему – и ни к кому – с каким-либо особенным почтением или сентиментальностью. Дитя Крови перестало выполнять свою основную функцию, и потому более не являлось для него полезным. Ему не было дела, что с ним станет дальше.

Он встал, поднимая Дитя Крови. Посмотрел на оружие, вертя его в руках.

– Это всего лишь орудие убийства, созданный людьми предмет, такой же, как миллиарды прочих в истории человечества. Оно ничем не отличается от простого бронзового клинка, отлитого в глиняной форме на Терре тридцать пять тысяч лет назад. Лишь мы стали слабее, наделяя его большей значимостью, нежели оно заслуживает.

– Нет, – произнес Дрегер. – Оно существеннее. Это символ, пусть даже Ангрон никогда его и не ценил.

– Символ чего?

– Легиона, – сказал Дрегер. – Направления. Лидерства.

– У меня никогда не было амбиций возглавлять Легион. Я не имею никакого желания вести его и теперь.

– Больше некому, – ответил Дрегер. – Легион не последует ни за кем другим. Если ты не возглавишь нас, с Легионом покончено. Он раздробится, рассыпавшись в пустоте на самостоятельные группировки. Это будет конец.

– Возможно, наше время прошло, – произнес Кхарн.

– Ты сам в это не веришь, – отозвался Дрегер.

– Третий Легион, – сказал Кхарн, сменив тему. – У тебя есть новости?

– Они нас вызвали, – произнес Дрегер. – Ты нам нужен.

Кхарн кивнул и вышел на свет.

– Они хотят не войны, – сказал он. – Ни один Легион в здравом уме не начнет нечто подобное без веской причины. Они попытаются успокоить нас и отправить восвояси. Впрочем, это все же Дети Императора. Они не упустят возможности продемонстрировать нам свое превосходство.

Дрегер покачал головой.

– Все это просто игра, с уловками и выпадами, рисовкой и оскорблениями, замаскированными под похвалу, – произнес Кхарн.

– Это утомляет, – отозвался Дрегер.

– Политика и дипломатия так и не прижились в Легионе. Из-за Гвоздей хитрость – не наша сильная сторона, однако именно ее следует ожидать, когда имеешь дело с Третьим Легионом.

– Если бы нам не навязали Гвозди, – сказал Дрегер, – для нас все могло бы сложиться иначе.

Кхарн бросил на Дрегера взгляд. На его лице было непроницаемое выражение, словно маска из пласткрита. Впрочем, что-то в этом взгляде вызывало желание потянуться к оружию.

– Такова наша судьба. Таково положение дел, – произнес Кхарн. Дрегер кивнул, соглашаясь.

– Дрегер, я не спаситель Легиона, – продолжил Кхарн.

– Ты Кхарн, – ответил Дрегер. – Легион последует за тобой.

– Скажи мне, – произнес Кхарн. – почему, по-твоему, Ангрон оставил нас?

– Он уже не был Ангроном, – сказал Дрегер. – Только не в конце.

Кхарн пожал плечами.

– Возможно, в его глазах мы стали похожи на Дитя Крови, – заметил он. – Затупившимися. Сломанными. Возможно, он полагал, что мы подвели его, и бросил нас. Больше не в состоянии выполнять нашу основную функцию.

– Но ты забрал Дитя Крови, – произнес Дрегер. – Восстановил его, воссоздал. Снова вернул ему целостность, и теперь оно вновь выполняет свою функцию. То же самое можно сделать и с Легионом.

Кхарн издал ворчание. Затем он посмотрел Дрегеру в глаза жгуче-пристальным взглядом.

– Что бы ты добровольно сделал, чтобы объединить Легион? – спросил он.

– Что угодно, – немедленно ответил Дрегер.

Кхарн обдумал это, кивая и вертя в руках Дитя Крови.

– Идем, – наконец, сказал он. – Давайте поговорим с Детьми Императора.

Скорал крепко закусила рукоять своего кинжала с широким клинком, молча терпя боль.

Не обращавшие внимания на ее дискомфорт техносервиторы продолжали свою работу с аккуратной сосредоточенностью на одной задаче. Их пальцы заканчивались скальпелями, искрящими электродами и паяльниками, которые тыкались в ее плоть.

Она сидела верхом на утилитарном сборном стальном стуле, широко расставив ноги, и обхватив его спинку единственной оставшейся рукой, обладавшей мощной мускулатурой и покрытой неровными наколками. Все ее тело было напряжено, словно чрезмерно натянутая пружина. Мышцы шеи напоминали туго скрученные стальные тросы, под кожей резко проступили вены, похожие на ветвистые сучья.

Один из техносервиторов приварил звездчатое гнездо-разъем внутри обрубка плеча Скорал, и помещение заполнилось тошнотворно-сладковатым запахом горящего человеческого мяса. Она зажмурилась от боли, плотно закрыв глаза, кожу покрывали бусинки пота.

– Это ненормально, что мне от этого запаха хочется есть? – поинтересовался Мавен. Он прислонился к ближайшей стене и курил палочку лхо.

Налитые кровью глаза Скорал резко открылись, вперившись в него взглядом.

– Буду считать, что да, – произнес Мавен.

Яростный взгляд Скорал сменился новой гримасой, когда очередной сервитор прикоснулся к только что приваренному разъему своими иглоподобными указательными пальцами, выбросив фонтан искр.

– Трон, – сказал Мавен. – Ты единственная на этом корабле, кто хотя бы похож на апотекария. Просто вкати себе чертову дозу.

– Трон? – прорычала Скорал, говоря через зажатую в зубах рукоять кинжала. – Не допусти, чтобы это услышали хозяева. Тебе тогда не поможет даже то, что ты – сенешаль Бронда.

– Тебе не надо ничего доказывать, – произнес Мавен. – Прими болеутоляющее.

– Запасов мало, – огрызнулась Скорал. Она попыталась сказать что-то еще, но слова оборвал новый фонтан искр. Мавен затянулся палочкой лхо и выпустил облако синевато-серого дыма.

– Похоже, что мы – по крайней мере, сейчас – не воюем с Детьми Императора, – произнес он. – Впрочем, как знать, продлится ли это долго. Я не уверен насчет того, сколько времени даже Кхарн сможет сдерживать таких, как Гогур. Гвозди укоренились в его разуме. Его будет нелегко отговорить от этой битвы.

Мавен в последний раз затянулся палочкой лхо и втер ее в пол ботинком. Оттолкнувшись от стены, он неспешно подошел и заглянул поверх плеч сгрудившихся техносервиторов, наблюдая за их работой.

– Мне кажется, что Гогур атакует, даже если весь Легион устранится от этого конфликта, – сказал он. – Не знаю, способен ли он физически отвернуть теперь. И скорее всего, он будет не единственным. Помяни мое слово, он утащит за собой на войну половину Легиона.

Мавен отвел взгляд.

– Впрочем, возможно, что именно в этом и нуждается Легион, – продолжил он. – Чистка рядов. Быть может, это лучшее, чего мы можем надеяться достичь этим идиотским противостоянием.

Сервиторы отступили от Скорал, наконец, завершив свой труд. Она встала, слегка покачиваясь, вынула зажатый в зубах кинжал и воткнула его обратно в ножны.

– Я бы была осторожна с выбором слушателей для таких слов, – произнесла она.

– Скажи, что у тебя не такое же чувство, – отозвался Мавен.

Скорал пожала плечами и вздрогнула от боли. Плоть вокруг нового гнезда-имплантата была натерта и имела красно-лиловый оттенок, из-под кромки металла сочилась кровь.

– У меня чувство, будто надо мной кто-то поработал молотком, – сказала она. – А потом поджег.

– Когда ты получишь новую руку?

– Через несколько часов.

– Будем надеяться, что к тому моменту мы не будем воевать, а? – заметил Мавен.

– С Двенадцатым Легионом не угадаешь, – отозвалась Скорал.

– Мы договорились? – произнесла хмурая пятиметровая проекция лорда-адмирала Детей Императора. От его аристократического акцента, сочащегося снисходительностью, у Дрегера в мозгу скрежетали Гвозди.

– Мы закончили, – рыкнул Кхарн.

– В когитаторы вашего флота будут загружены координаты. Там вас примет делегация благородного Третьего Легиона.

Без дальнейших разговоров видеотрансляцию разорвали. Оккулус потемнел при угасании изображения адмирала, а затем посветлел, когда на смену возникла проекция вида пустоты.

Картинка сильно дробилась на пиксели, но через считанные секунды резкие грани сгладились и изображение стало настолько четким, что могло бы одурачить случайного наблюдателя и заставить его поверить, будто это обращенное вперед окно, а они не скрыты за более чем десятью метрами усиленной броневой обшивки.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒