Устав Оптиной Пустыни в истории русской монашеской традиции 3 страница

В особых случаях служба совершалась не рядовому святому. Выше упоминалось о совершении, по благословению Владыки, всенощного бдения Собору Иоанна Предтечи в июне. В 1849 году скит посетил наместник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Антоний (Медведев) и передал в скитской храм частицу мощей преп. Сергия Радонежского. «Под 26-е октября, в знак благодарения Господу и угоднику Его, в скитской церкви служили всенощную преподобному Сергию и святому Димитрию великомученику (рядовой святой на тот день – авт. )»[95]. У преп. старца Амвросия, после пренесения к нему чудотворной Калужской иконы Божией Матери или другой чтимой иконы (например св. влмч. Пантелеимона), непременно служилось келейное бдение Божией Матери либо угоднику Божию[96]. 29 октября 1917 года, в воскресный день, во время революционных событий в стране и опасности «разбойнических нападений» на скит «служба рядовому святому была оставлена и заменена службой небесным покровителям скита – святым Бесплотным Силам и святому Предтечи Господню. …После литургии …совершено молебствие Господу Иисусу Христу, Пресвятой Богородице, Бесплотным Силам, Предтече Господню и всем святым и прочтен акафист святому Иоанну Предтечи. Молебен [составлен] применительно к молебному [пению], совершенному в минувший праздник Покрова Пресвятой Богородице: оттуда взят был запев (псалом 45): «Милостивее Господи, утеши нас, раб Твоих, молящихся Тебе». …В 10 часов на Амвросиевском колодце отцом игуменом Феодосием (скитоначальник – авт. ) совместно с отцом Осием и отцом Зосимой совершено водоосвящение, а затем последовало обхождение скита»[97].

По всем почившим скитянам было положено служить литургию, после которой совершалось погребение[98]. Совершалась литургия, в том числе и Преждеосвященных даров, по просьбе гостей и благотворителей. Для совершения внеочередной литургии (то есть кроме субботы, воскресенья и нарочитых дней) требовалось благословение настоятеля монастыря. Описывается удивительный для скита случай, когда в 1865 году «с 20 августа по 5 октября, по усердию благотворителя в скиту была каждодневная литургия за упокой: по 15 сентября – о игумене схимонахе Антонии, по 30 сентября – о рабе Божией Наталии и, наконец, по 5 октября – о рабе Божией новопреставленной Марии»[99]. Сложились свои, скитские, литургические традиции. Например, после воскресной литургии читалась молитва к Божией Матери перед иконой Ея «Неопалимая Купина». Вскоре после своей смерти преп. старец Варсонофий (+1913 г. ) явился во сне скитскому уставщику иером. Кукше и распорядился, чтобы после литургии пропели молитву ко Пресвятой Богородице «Под Твою милость». Это пение было введено в правило[100].

Начиная со старца Амвросия (+1891 г. ), который большую часть монашеской жизни тяжело болел, появилась традиция келейных всенощнах бдений у немощствующих старцев и скитоначальников. Такие бдения так же совершались у старцев Иосифа (+1911 г. ), Варсонофия (+1913 г. ), у епископа Трифона (Туркестанова), во время его посещения скита в 1906 году. Так описывает жизнеописание келейное всенощное бдение у старца Амвросия: «Накануне каждого воскресного и праздничного дня Старец о. Амвросий выслушивал у себя в келлии бдение. По началу, в шестидесятых годах, служил всегда эти бдения преданный духовный сын его, иеросхимонах Гавриил. Тут же около двери стояли два-три певчих. Скитоначальник о. Анатолий, бывший в то время простым монахом, пел басом. Келейники были в качестве чтецов; а писарь о. Климент – канонархом. По времени обстоятельства изменились. …Нездоровые и немощные скитяне …испрашивали у Старца благословение быть на его келейном бдении. …Потому, чтобы в келлии Старца не было тесно и душно, певчим велено было стоять в передней, а наконец и коридоре, куда во время службы растворялась дверь Старцевой келлии. В самой келлии Старца оставался один служащий иеромонах, да еще может быть кто либо из близких к нему. …Келейное бдение …продолжалось часа три, и отходило почти вместе с бдением, отправлявшимся в храме»[101]. Бдение у старца Варсонофия: «Он ко бдению не пошел, правил у себя свое. Отец Кукша, о. Никита и я (послушник Николай Беляев, будущий старец Никон – авт. ) пели и читали, а Батюшка делал только возгласы да прочел Евангелие»[102].

В «Летописи Скита» описывается богослужения в первую седмицу Великого Поста в 1867 году: в понедельник «благовест к утрене в 5 часов, к часам в 11 часов, к великому повечерию в 4 часа. А во второй день благовест к утрене в 3 часа, к часам в 10 часов, к великому повечерию в 4 часа. В эти два дня братия удовлетворяются сухоядением. В среду благовест к часам в 9 часов и после часов Преждеосвященная Литургия, и после оной в трапезе обед, два кушанья вареные, постные: щи и жидкая каша. В оные три дня у нас служил начальник (скита – авт. ) отец Иларион. Великий канон во все четыре дня читал отец Платон. В четверток также сухоядение. В пяток Преждеосвященная Литургия и на трапезе обед такой же, как и в среду. В субботу 1-ю благовест к утрене в половине 2-го часа, после утрени читали канон к Святому Причащению и молитвы, и после оных прощались братия друг с другом и прикладывались ко святым иконам. За обедней вся братия причащались Святых Христовых Таин»[103].

На Страстной седмицы 1866 года: в Великий Понедельник на часах три скитских иеромонаха читали Евангелие от Матфея на две статии и от Марка все. В Великий Вторник на часах читали Евангелие от Луки на три статии; после повечерия читали молитвы к исповеди. В Великую Среду читали Евангелие от Иоанна на три статии, последнюю статию на 9-м часу читал старший иеромонах. После часов, перед Литургией Преждеосвященных Даров был чин прощения. В Великий Четверток – благовест к утрене в 2 часа, к часам в 9. После часов читали молитвы ко причащению, к обедне благовест был в 11-30. За Литургией вся скитская братия причащалась Святых Христовых Таин второй раз во время Великого Поста (первый раз – в субботу первой седмицы). В Великий Пяток в этом году пришлось Благовещение. Царские часы служили в скиту, а на Литургию братия ходили в монастырь. После заамвонной молитвы состоялся вынос плащаницы[104].

В канун дня Светлого Христова Воскресения скитская братия с 8 часов вечера собиралась в храме у плащаницы, где проводили время в чтении Деяний Святых Апостотолов. В 12 часов по звону монастырского колокола во главе со старцем или скитоначальником отправлялись в обитель[105].

Во время великопостных служений установлено старцем Макарием предлагать во время богослужения, на шестом часе, чтение упрощенного славянского перевода книги св. Иоанна Лествичника, с таким наблюдением, чтобы вся «Лествица» прочтена была в течение Великого Поста. Для этого старец Макарий сам размечал её и назначал, сколько в какой день прочитать[106].

Во время первого оптинского старца преп. Льва (+1841г. ) чтецы на общем правиле не назначались, а желающие должны были поднимать руку, «через то научались сознанию своей немощи»[107]. При совершении храмового богослужения было принято чтение «суток». «Так называлось чтение суточного круга последований богослужений. Назначенный читать «сутки» к концу чтения 9-го часа становился слева от чтеца, по окончании чтения оба делали взаимные поклоны и новый становился читать вечерню на место прежнего чтеца. Все читалось только посреди храма. На клиросе не читалось ничего. Читались последовательно: вечерня, повечерие с каноном Ангелу-хранителю (канон Спасителю и Божией Матери и акафист читались старшими братьями, а акафист и акафистный канон – служащим иеромонахом), полунощница, утреня без канонов и кафизм (они читались другими), 1-й, 3-й, 6-й часы; за обедней при раздаче антидора – псалом «Благословлю Господа на всякое время». И кончались «сутки» чтением 9-го часа. Разовые чтецы назначались: из старших братий – читать каноны за повечерием и за утреней, и шестопсалмие. Из средних братий, в том числе рясофорных, - Апостол за обедней, Пролог за утреней. Из послушников, по преимуществу, - «сутки» (не праздничные) и кафизмы»[108]. По праздникам в трапезе читали поучения или сказания старшие братия – мантийные монахи.

«Поступающие в скит от благотворителей денежные подаяния, за употреблением на церковные расходы и на содержание скитской братии, отдаются Настоятелю обители на общие расходы. Подаяния эти состоят преимущественно из денег, жертвуемых разными лицами на поминовение о здравии живых и выздоровлении болящих и о упокоении преставльшихся. Подаяния эти состоят:

Одни (на поминовение) жертвуют более или менее значительные суммы, внося их на вечное время в кредитные установления с тем, чтобы проценты с капитала поступали в пользу скита. Другие жертвуют единовременно небольшие суммы, прося поминать о здравии или за упокой в течение года, шести недель, или другого определенного срока. Благотворители первого рода вносятся в вечный синодик и таблицы, и поминаются постоянно и неопустительно при чтении Неусыпаемой Псалтири (имена поминаются на каждой славе, т. е. трижды на каждой кафизме), во время церковных служб, на проскомидиях, в субботу на ектении[109], – при чем служащие как диакон, так и священник гласно прочитывают всю таблицу с именами жертвователей. Жертвователи второго рода (т. е. пожертвовавшие единовременно какую-либо сумму) также поминаются, в течение просимого ими срока, во время чтения Неусыпаемого Псалтиря, на проскомидиях, на заздравных и заупокойных ектениях. Сверх того раз в неделю служится в скитской церкви одна общая панихида о упокоении преставльшихся, и один общий молебен о здравии и спасении всех находящихся в живых благотворителей скита, их рода и сродников»[110].

В Скиту было огромное количество записей «на вечное поминовение» - и братии, и благодетелей, и других лиц. В алтарь, кроме пономаря, никто не допускался, и чтение всех синодиков производилось братией в храме, а не в алтаре. Обычно служащий иеромонах приходил до звона и совершал проскомидию. Когда подходило время вынимать за здравие и за упокой, братия разбирали по рукам синодики и читали их, а служащий иеромонах только вынимал частицы, произнося: «Помяни, Господи! » Все поминовение производилось до начала чтения часов[111]. Для этого скитяне приходили к литургии со звоном в колокол или за полчаса до начала ее прочитывать синодики. Для сего служащий иеромонах по окончании звона долго медлил начинать часы[112].

Во все же те дни, когда не совершалась в скиту церковная служба, начиная с вечера воскресения, продолжалось в скитской церкви чтение псалтири, с поминовением, во 1-х: о здравии испасении живых и о успокоении усопших братий скита – их родителей и ближайших сродников (т. е. братский синодик); во 2-х: о здравии и спасении живых и о упокоении в вечном блаженстве преставльшихся душ – благочестивых вкладчиков и благотворителей обители и скита, их сродников (синодик благотворителей). Чтение это производилось попеременно через два часа, круглые сутки, непрерывно до субботы, то есть до вечера пятницы (или до начала службы, положенной в один из упомянутых нарочитых дней): тогда прекращалось псалтырное чтение, и начиналась вечерня.

Особым пунктом устава скита был запрет на вход женщин. Однако, в некоторые периоды этот запрет нарушался. При скитоначальнике старце Антонии (1825-1839 гг. ), по благословению архиерея женщины одно время допускались в скитской храм для служения молебнов, которые «с большим усердием» и совершал отец Антоний[113]. После кончины старца Макария (1860 г. ) на день его памяти – 7 сентября – служилось всенощное бдение преп. Макарию Великому, литургия и панихида. С 1865 года стали допускать женщин (монахинь и мирских) в этот день в скит, причем сначала только на панихиду после отпуста литургии, позже – после Херувимской песни[114] и т. д. В 1899 году, при скитоначальнике старце Иосифе, по благословению Калужского епископа Макария, был отменен обычай допускать женский пол в скит 7 сентября[115]. В мае 1914 года, при посещении Оптиной Пустыни великой княгиней преподобномученицей Елизаветой Феодоровной, во время ее пребывания в скиту, туда был допущен женский пол[116]. Также, в виде исключения, допускались женщины (благотворители, либо супруги благотворителей) на скитское богослужение и даже причащались в скитском храме. О таких случаях летопись упоминает всего несколько раз[117]. Вместе с тем, оптинские старцы на всем протяжении существования скита принимали женщин-посетителей, для этого были устроены специальные женские приемные в «хибарке» старца и в корпусе скитоначальника, вход в которые был извне скита.

Кроме церковных служб и общего правила в соборной келии, выполнялось личное келейное правило. В него входили одна глава из Евангелия по ряду, начиная с первой главы Евангелия от Матфея до последней главы Евангелия от Иоанна, и две главы из Апостола также по ряду, начиная с Деяний святых Апостолов и кончая последней главой Апокалипсиса Иоанна Богослова; причем последние семь глав Апокалипсиса читали по одной в сутки; тогда последняя из них читалась в тот же день, что и последняя глава Евангелия от Иоанна. По окончании, таким образом, чтения всего Нового Завета начинали вновь с первых глав новый круг чтения. Из Псалтири читали по две кафизме в сутки, начиная с первой и до последней включительно[118], со всеми молитвами, поклонами и помянником. Эта часть келейного правила выполнялась либо утром, либо после обеденной трапезы.

С 21 до 22 часов совершали так называемое пятисотенное келейное правило следующим порядком. После трех поклонов, обычно полагаемых при начале каждого молитвословия в храме и в келии, с молитвами:

«Боже, милостив буди мне, грешному»;

«Боже, очисти грехи моя и помилуй мя»;

«Создавый мя Господи, помилуй! Без числа согреших, Господи, прости мя».

В келии полагался и четвертый поклон, с молитвой:

«Владычице моя, Пресвятая Богородице, спаси мя, грешнаго». Затем следовало обычное начало: «Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боде наш, помилуй нас», «Царю Небесный», «Трисвятое» по «Отче наш» и т. д., 50-й псалом и Символ веры.

После этого читали 100 Иисусовых молитв «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». На первых 10 молитвах полагалось земные поклоны, на следующих 20 – поясные, на последней, то есть сотой, молитве – земной поклон. Затем молитва ко Пресвятой Богородице, положенная в конце утренних молитв и начинающаяся словами: «Пресвятая Владычице моя Богородице». По окончании этой молитвы полагали земной поклон. Потом вновь творили 100 Иисусовых молитв в указанном порядке с 10 земными и 20 поясными поклонами, на последней Иисусовой молитве – земной поклон, и снова та же молитва: «Пресвятая Владычица моя Богородице», с земным поклоном. Третья сотница совершалась так же, как первая и вторая.

Четвертая сотница молитв была обращена к Пресвятой Богоролице: «Пресвятая Владычица моя Богородице, спаси мя, грешнаго». Из этой сотни первые 10 молитв также совершались с земными поклонами, а следующие 20 – с поясными, остальные 69 – без поклонов. Последняя, сотая, молитва – с земным поклоном, и после нее также с земным поклоном молитва: «Пресвятая Владычица моя Богородице». Затем 50 молитв: «Святый Ангеле Божий, Хранителю мой, моли Бога о мне, грешнем»; на первых пяти молитвах – по земному поклону, на следующих десяти – по поясному, а остальные 35 молитв – без поклонов, только на последней – земной поклон, и опять читалась молитва: «Пресвятая Владычице моя Богородице», с земным оклоном. После этого 50 молитв: «Вси святии, молите Бога о мне, грешнем». На первых пяти молитвах – по земному поклону, на следующих десяти – по поясному; последняя молитва – опять с земным поклоном, после которого снова читалось: «Пресвятая Владычице моя Богородице», с земным поклоном.

Затем «Достойно есть» и земной поклон. «Слава Тебе, Христе Боже» и отпуст: «Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас. Аминь».

В будничные дни совершали все упомянутые поклоны. В дни Пятидесятницы, а так же под субботу и полиелеи земные поклоны в келейном правиле отменялись и заменялись поясными, а под двунадесятые и воскресные праздники или всенощное бдение это келейное правило не совершалось[119]. В последние два дня Страстной седмицы, во всю Светлую седмицу и начиная с 24 декабря до 7 января это келейное правило так же оставлялось[120]. На Светлой седмице в Скиту на келейном правиле только вечером прочитывали Часы Святой Пасхе и молитву «Владыко Человеколюбче…»[121].

Какое-либо изменение в составе келейного правила, уменьшение или увеличение его представлялось воле и благословению старца или духовного отца.

Важнейшей частью жизни скитян было ежедневное откровение помыслов старцу. Этот порядок был установлен со времени перехода в скит старца Льва в 1829 году и действовал до закрытия скита безбожной властью. «Каждый из живущих в скиту поверяет успехи свои на духовном поприще, открытием всех своих помыслов своему Старцу, или очищает совесть свою повседневною исповедию в самых тончайших помыслах и умственных приражениях»[122]. Откровение совершалось вечером, перед отхождением ко сну, стоя на коленях перед старцем.

Постнический устав в скиту был строже, чем в монастыре. Молочное и яйца благословлялись только на Пасху, Рождество Христово и в сплошные седмицы. Рыба разрешалась в субботу и воскресенье. В среду и пяток трапеза без елея[123]. Вино вообще не благословлялось ни в монастыре, ни в скиту. В некоторые дни допускались послабления, например, на память преп. Иллариона Великого, день тезоименитства скитоначальника преп. Иллариона (Пономарева), в пятницу 21 октября 1866 года «на трапезе было утешение велие и разрешение рыбы»[124].

Великим Постом в понедельник, вторник и четверг первой седмицы вареная пища для братий не поставлялась в трапезе; а вместо того после великопостных часов, которые оканчиваются в часа два по полудни, в трапезной выставлялись хлеб, квас, огурцы, соленые грибы. Ужин вообще не полагался; а вместо сего братии после вечерни предлагался наподобие чая какой-нибудь травяной настой, например, душицу, шалфей или большею частию мяту с медом, а некоторые слабосильным при этом позволялось немного невареной пищи. На Страстной неделе после продолжительной службы с чтением Евангелий, часа в два по полудни, по причине положенных в эти дни Литургий, полагается обед, который в первые три дня седмицы состоял только из двух блюд – щей и проховой гречневой каши с прибавлением малого количества картофеля, и все это непременно без масла. Ужин, как и на первой недели Поста, не полагался. В Великий пяток трапезы не бывало, но немощные вечером довольствовались сухоядением[125].

Около 11 часов дня, по окончании в монастыре поздней обедни, в скиту, по обыкновению, ударяли в колокол к трапезе. После вечерни, которая начиналась в 17 часов был ужин, по окончании которого – повечерие. В скиту, во время старца Леонида, братия самоваров по келиям не имела, а чай пить собирались все к старцу по субботам и воскресным дням и по двунадесятым праздникам[126]. После келейные чаепития стали дозволяться, с ограничением – не более трех чашек чая. По праздникам так же устраивались общие чаепития, в теплые летние дни в скитской кедровой роще. Не смотря на более строгий устав скитской трапезы, в каком-то отношении она была лучше монастырской. Иван Беляев, брат преп. Никона исповедника и послушник скита в нач. XX века отмечал: «Там (в монастыре – авт. ) пища была грубее, так как готовилась в большом количестве, а не на пятьдесят человек, как в скиту. Она и по вкусу была очень отлична от скитской. Это разнообразило наш стол»[127]. Задолго до этого, в 1833 году летописец скита отмечает – «со стороны братства монастырского было многое негодование на скитских братий …и за то, что якобы скитская трапеза была лучше их»[128]. По видимому, речь все же идет не о разнообразии рациона, а о качестве приготовления пищи.

Основой скитской жизни была молитва и богослужение. Среди трудовых послушаний описание середины XIX века называет следующие: в зимнее время рукоделие переплетное, футлярное, токарное, ложечное и краснописание (писанием по уставу). «В летнее время скитские братия занимаются возделыванием огородов, уходом за садом, поливкою дерев и растений, и пчеловодством; а осенью уборкою овощей и садовых плодов; и кроме того бывают на общих монастырских послушаниях: при уборке сена, а осенью овощей»[129]. Общие сезонные монастырские послушания влияли и на богослужебную жизнь Скита. Так, Летопись отмечает, что в 14 июля 1867 года в Скиту «ради покоса вечерни не было», служащие иеромонах и иеродиакон ходили на вечерню в монастырь, а утром была в Скиту отслужена утреня с полиелеем св. равноап. кн. Владимиру и литургия[130].

В целом, можно отметить существовавшее на всем протяжении истории скита единообразие в его уставной жизни, сохранение традиций. Вместе с тем, заметно происходившее со временем некоторое усложнение богослужебной жизни, увеличение числа «нарочитых» дней, когда совершалось храмовое богослужение с литургией, всенощные бдения, полиелейные службы. Одной из причин этого была все возрастающая слава Оптинских старцев и места их жизни – скита. Увеличивалось братство скита, росло количество паломников, в том числе занимающих высокое положение в обществе и Церкви. В соответствии с этим усложнялась и литургическая жизнь скита. Формы совершения общего правила в соборной келии в будние дни не претерпели каких-то особых изменений, хотя неудачные попытки таких изменений предпринимались.

Заключение

Оптинское богослужение являлось, главным образом, той воспитывающей духовной силой, благодаря которой Оптина Пустынь имела такое благотворное влияние и на окрестное население, и на многочисленных богомольцев. Главное же в оптинском богослужении, что это была та среда, в которой воспитывалось оптинское монашеское братство. Богослужению отводилось значительная часть времени. Оно совершалось строго по церковному уставу, без пропусков, с канонархом, с положенными чтениями, неторопливо, ясно, отчетливо. Благодаря этому содержание церковных песнопений и чтений со всем их разнообразным глубоким смыслом и красотой без затруднений воспринималось и сердцем, и умом молящихся, становилось неотъемлемым достоянием их душ и, таким образом, воспитывало духовно, налагало на них свою благодатную печать.

Богослужение Оптиной Пустыни было школой, в которой незаметно, но постоянно, день за днем и год за годом, получали православное воспитание в течении многих лет тысячи и десятки тысяч паломников из самых различных слоев русского общества. Это был своеобразный духовный университет русского народа, учивший не внешним познаниям, но воспитывающий чувства в разуме истины. Впрочем, нужно сказать, что в этом отношении Оптина Пустынь не является чем-либо исключительным в ряду других русских благоустроенных монастырей, оказывавших своим богослужением, его содержанием и напевами такое же воспитательное влияние на богомольцев. Все они делали одно общее, всенародное духовно-просветительское дело. Однако, несмотря на единый богослужебный церковный устав, соблюдавшийся всеми монастырями, богослужение в каждой обители носило отпечаток своеобразия и неповторимости не только за счет местных напевов, но и благодаря тому духу, которым отличался каждый прославленный монастырь.

Бережное отношение к уставу и традиции, сохранение сложившихся форм, было характерной особенностью уставной жизни Оптиной Пустыни и Иоанно-Предтеченского Скита. Подобное отношение поддерживали и воспитывали в братии преподобные оптинские старцы. И это было одной из основных причин, духовной благоустроенности монастыря и духовного возрастания братии обители в XIX – нач. XX вв.

Список использованных источников и литературы

Источники:

1. Архив Оптиной Пустыни (АОП). Летопись Скита

2. Амвросия (Оберучева), мон. История одной старушки. М., 2005

3. Дневник Анны Соколовой-Исаковой//Вестник Русского Христианского Движения. – 1976 - №117 - с. 48-57

4. Дневник послушника Николая Беляева (преподобного оптинского старца Никона). М., 2004

5. Канонник. Издание Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, 1994

6. Нотные записи клироса Оптиной Пустыни // Российская Государственная библиотека отдел рукописей (РГБ ОР), Опт., 796, ф. 214

7. Типикон, сиесть Устав. М., 19

8. Устав общежительного монастыря (Коневской обители). Б. м. и г. (кон. XVIII нач. XX вв. )

9. Устройство школы в Оптиной Пустыни // Оптинский альманах. Святыня под спудом. Свято-Введенская Оптина Пустынь, 2009. С. 309-312

Литература:

А. Исследования:

10. Гарднер И. А. Богослужебное пение РПЦ. Т. 1. М. 2004

11. Искушения наших дней. М., 2003

12. Историческое описание Козельской Оптиной Пустыни и Предтечева скита. Сост. мон. Ераст (Вытропский) // Неизвестная Оптина. СПб., 1998

13. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни / Сост. иером. Леонид (Кавелин). Издание третье. М., 1875

14. Историческое описание Скита во имя св. Иоанна Предтечи, находящегося при Козельской Введенской Оптиной Пустыни / Сост. И[еромонах] Л[еонид (Кавелин)]. Издание второе, исправленное и дополненное. СПб., 1862

15. Концевич И. М. Оптина Пустынь и ее время. Репр. воспр. изд. 1970 г.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра: Издательский отдел Владимирской епархии, 1995

16. Концевич И. М. Стяжание Духа Святого в путях древней Руси. Репр. воспр. изд. 1952 г. (Париж). М.: Лепта, 2002

17. Николай (Грачев), иером. Табель современного богослужения чиноположения обрядов. Петроград, 1915

18. Оптина Пустынь. Изд. Свято-Введенской Оптиной Пустыни, 2005

19. Оптинское старчество и его истоки. Оптина Пустынь, 2001

20. Подобны. Сост. Л. В. Вовчук. Киев, 2004

21. Путь к совершенной жизни: О Русском старчестве. М: Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет, 2006

22. Свирелин А. Учебник Церковного Устава для духовных училищ. М. 1912

23. Смолич И. К. Русское монашество 988-1917 гг. Жизнь и учение старцев. М.: Церковно-научный центр Православная энциклопедия, 1997

24. Соколов Д. Д. Оптинское старчество и его влияние на монашествующих и мирян. Оптина Пустынь, 2009

25. Трифон (Туркестанов) митр. Древнехристианские и Оптинские старцы. М.: Мартис, 1996

26. Успенский Н. Д. Православная литургика: Историко-литургические исследования. Праздники, тексты, устав. М. 2007

27. Феномен русского старчества: Примеры из духовной практики старцев. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2006

28. Филарет (Дегтярев), иером. Благословенная Оптина. (Машинопись. Хранится в библиотеке Оптиной Пустыни)

29. Фудель СИ. Собр. соч.: В 3 т. М.: Русский путь. 2005

Б. Жития и наставления:

30. Благословенная Оптина. Воспоминания паломников и старцев об обители и ее старцах. Издание Введенской Оптиной Пустыни, 1998

31. Душеполезные поучения преподобных Оптинских старцев: В 2 т. Издание Введенской Оптиной Пустыни, 2003

32. Жизнеописание оптинского старца иеросхимонаха Амвросия / Сост. архм. Агапит (Беловидов). В 2 ч. ТСЛ., 1992

33. Жизнеописание старца Оптиной Пустыни, иеросхимонаха Илариона. Введенская Оптина Пустынь, 1993

34. Жизнеописание Оптинского старца Леонида (в схиме Льва). ТСЛ., 1991

35. Жизнеописание Оптинского старца иеросхимонаха Макария. М., 1997

36. Житие и поучения иеросхимонаха Анатолия (Зерцалова). М., 1994

37. Житие Оптинского старца Варсонофия. Оптина Пустынь, 1995

38. Житие Оптинского старца Никона / Сост. мон. Мария (Добромыслова). Издание Введенской Оптиной Пустыни, 1996

39. Житие Оптинского старца схиархимандрита Исаакия (Антимонова). Введенская Оптина Пустынь, 1995

40. Житие преподобного схиигумена Антония Оптинского. Издание Введенской Оптиной пустыни, 1992

41. Житие схиархимандрита Исаакия I. Оптина Пустынь, 1995

42. Оптинский патерик. Издательство Саратовской епархии, 2006

43. Очерк жизни старца Оптиной Пустыни иеросхимонаха Иосифа. Издание Казанской Амвросиевой женской Пустыни, 1911

44. Письма Оптинского старца иеросхимонаха Илариона. Свято-Введенская Оптина Пустынь, 1998

45. Преподобный Лев. Жития Оптинских Старцев. Свято-Введенская Оптина Пустынь., 2006

46. Преподобный Моисей. Жития Оптинских старцев. Свято-Введенская Оптина Пустынь, 2004

47. Преп. Никон (Беляев), иером. Иосиф (Полевой). Жизнеописание почивших скитян//Неизвестная Оптина. СПб., 1998

48. Собрание писем преподобного Оптинского старца иеросхимонаха Амвросия к монашествующим. Издание Введенской Оптиной Пустыни, 1995

49. Четвертиков С., прот. Старец Паисий Величковский. Минск: Изд. Свято-Елисаветинского монастыря, 2006

[1] Искушения наших дней. М., 2003. С. 34

[2] Житие схиархимандрита Исаакия I. Оптина Пустынь, 1995. С. 76

[3] Устройство школы в Оптиной Пустыни // Оптинский альманах. Святыня под спудом. Свято-Введенская Оптина Пустынь, 2009. С. 309-312

[4] Историческое описание Козельской Оптиной Пустыни и Предтечева Скита. Сост. мон. Ераст (Вытропский) // Неизвестная Оптина. СПб., 1998. С. 14-15 (Автор ошибочно датирует Московский собор 1499 годом).

[5] Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни / Сост. иером. Леонид (Кавелин). Издание третье. М., 1875. С. 63

[6] Там же. С. 70

[7] Там же. С. 123

[8] Там же. С. 77

[9] Историческое описание Козельской Оптиной Пустыни и Предтечева Скита. Сост. мон. Ераст (Вытропский) // Неизвестная Оптина. СПб., 1998. С. 73-75

[10] Смолич И. К. Русское монашество. М., 1999. С. 288

[11] Там же.

[12] М. В Оптиной Пустыни // Благословенная Оптина. Воспоминания паломников и старцев об обители и ее старцах. Издание Введенской Оптиной Пустыни, 1998. С. 91

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒