Устав Оптиной Пустыни в истории русской монашеской традиции 2 страница

Определенные сложности с пополнением монастырского братства существовали при епископе Николае, почти 17 лет управлявшем Калужской епархией (1835-1851гг. ). У Преосвященного сложилось предвзятое отношение к монастырю и его настоятелю – преподобному Моисею (Путилову). По неизвестной причине только для Оптиной Пустыни, исключительно из всех монастырей Калужской епархии, было назначено не определять указом в число послушников никого без личного представления епископу и сдачи экзамена по чтению, церковному пению, катехизису и священной истории. Так преп. старец Исаакий (Антимонов), будущий настоятель монастыря, был приукажен епископом неохотно и только благодаря своему басу. Экзамены эти производил сам Владыка Николай, причем довольно строго. Эти экзамены повторялись так же при постриге в рясофор и в мантию[45]. Можно представить уровень духовного образования оптинской братии, среди которой много было простолюдинов, способных сдать такие экзамены.

В обители постриги происходили в течение всего года, чаще всего постами – Великим, Рождественским и в другие. Постригал либо отец настоятель монастыря, либо отец скитоначальник. В рясофор постригали без изменения имени. Постриг в рясофор мог происходить как в храме, так и (гораздо реже) в келлии настоятеля монастыря[46] или старца[47], причем время пострига могло быть самым различным – от времени перед литургией, до времени после вечерни[48]. Обычно постриги в рясофор и в мантию происходили отдельно. Постриги происходили как в скиту, так и в самом монастыре. Бывало, что монастырскую братию постригали в скиту. Постриг в мантию происходил, обычно, во время литургии – ранней или поздней. При наречении имя менялось, но первая буква имени по традиции сохранялась. Предание новопостриженных от Евангелия старцу часто происходило отдельно от пострига, например, после трапезы, либо в келлии старца.

По источникам видно, что в Оптиной Пустыни в изучаемый период сосуществовали различные певческие традиции. Историк Оптиной Пустыни сообщает, что «пение в Оптиной Пустыни обыкновенно столповое. Так же удержано древнее, так называемое пение «на подобны», сохранившееся в немногих русских обителях; введено в пустыни в тридцатых годах (XIX века – авт. ) старцем иеромонахом Макарием»[49]. В Летописи Скита упроминается столповое пение на поздней Литургии в монастыре[50]; в скиту в 1870 году было введено столповое пение в праздничные и воскресные дни, а по будням и субботам – «простое придворное»[51]. В столповую литургию были внесены изменения – регент преобразовал одноголосное пение в четырехголосное[52]. Интересно описание всенощного бдения, при посещении монастыря вел. кн. Елезаветой Феодоровной в мае 1914 года: «Чудно пел полный братский хор. Пение было какое-то особенное, задушевное. «Благослови душе», «Блажен муж», «Хвалите имя Господне» исполнены были киевским распевом, говорят, будто бы по желанию Великой княгини, стихиры на «подобны» - местным распевом»[53].

Преп. Никон, вспоминая свое первое посещение Оптиной, отмечает, что «здесь они (с братом – авт. ) впервые услышали неподражаемые, неповторимые по своей красоте дивные оптинские напевы стихир на подобны»[54]. Что это были за оптинские подобны и откуда они взялись? Анализируя и сравнивая их ноты с другими известными подобнами, можно сказать, что одни из них очень сильно напоминают киевские, вторые («Все отложше») Седмиезерной Пустыни, третьи – непохожи ни на какие («Доме Ефрафов»). Но все же на знаменные исконные подобны они совсем непохожи. Тут очень важно заметить, что «подобен – песнопение, поемое по памяти, не на глас прочих стихир, а по заученному напеву целого песнопения, сходного с ним по содержанию, размеру и гласу»[55]. Т. е. подобны пели без нот заученными партиями. Например, еп. Афанасий (Сахаров) «знал наизусть не только все подобны, но и на какой подобен можно петь ту или иную стихиру, тот или иной тропарь»[56]. При пении на подобны для богослужебных текстов на славянском языке возникает одна трудность: «В греческом тексте подобны имеют то же количество слогов, что и соответствующий самоподобен, что, понятно, чрезвычайно упрощает применение музыкального образца самоподобна к подобну. Понятно, что в славянском переводе соответствие числа слогов самоподобна и подобна нарушено, что затрудняет применение мелодического образца самоподобна к песнопению, которое надлежит петь по этому образцу. Поэтому можно предположить, что в некоторых случаях, чтобы остаться верным принципу пения на подобен, русскими в свое время должны были быть для некоторых подобнов созданы другие мелодии, нежели греческие, более гибкие для применения к текстам с постоянно меняющимся слоговым составом. И действительно, в русских мелодиях подобнов часто преобладает речитативное строение, как самое удобное для применения к текстам различного слогового состава»[57].

Для нас это важно, чтобы понять механизм возникновения Оптинских подобнов. По-видимому, должны были существовать какие-либо первоначальные источники, с которых началось это пение на подобны. В Оптиной об этом мы находим такую заметку в житии преп. Макария: «Заботясь о внешнем украшении храма, старец вместе с тем обратил особенное внимание на отправление церковных служб. Будучи сам знатоком церковного устава, проходя порядно послушание канонарха и уставщика еще в Площанской пустыни, любя и тверда зная нотное церковное пение, он и в Оптинском скиту личным руководством, трудом и терпением постепенно ввел порядок и точность в отправлении церковных служб; уставное плавное чтение… Им же заведены в скиту: должность канонарха и пение стихир на подобны, каковое пение перешло затем из скита и в монастырь. Обратил старец внимание способных скитских братий на изучение церковной ноты и ввел пение по обиходу догматиков (знаменного распева, которые потом пели даже наизусть), стиховных воскресных богородичных и антифонов в воскресные дни, положенных перед чтением Евангелия»[58].

Каким же образом дошли до нас «Оптинские подобны»? Стало известно, что старец Амвросий Балабановский, бывший некогда певчим и насельником монастыря Оптина Пустынь, незадолго до своей кончины, передал ноты этих подобнов в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру архимандриту Матфею (Мормылю). Эти подобны затем были напечатаны в Октоихе (изд. Московской Патриархии, 2000, стр. 191). Вот список имеющихся в этом Октоихе подобнов (напевов Оптиной Пустыни):

1. Небесных чинов радование (гл. 1)

2. Прехвальнии мученицы (гл. 1)

3. Доме Ефрафов (гл. 2)

4. Егда от древа (гл. 2)

5. Дал еси знамение (гл. 4)

6. Яко добля в мученицех (гл. 4)

7. Свыше зван быв (гл. 4)

8. Радуйся, живоносный Кресте (гл. 5)

9. Тридневен воскресл еси (гл. 6)

10. Все отложше (гл. 6)

11. Ангельския предидите силы (гл. 6)

12. Что вас наречем, святии (гл. 8)

13. О преславного чудесе (гл. 8).

Всего «в современных ненотированных богослужебных книгах Русской Церкви указано 61 самоподобен для стихир. Для тропарей и кондаков их указывается 46, а для светильнов – 5. Только незначительная часть (и только стихирных подобнов) имеется еще теперь в певческих книгах»[59], поэтому с уверенностью сказать, что только 13 подобнов пелось в Оптиной мы не можем.

Необходимо отметить, что в последующих изданиях «Оптинских» подобнов мы видим уже измененные партитуры. Если это действительно Оптинские подобны, то это чудо, т. к., по словам И. Гарднера, «нотных записей всех этих мелодий… почти нет. Большинство мелодий передавались из уст в уста вместе с секретом правильно распеть тот или иной текст на известный подобен»[60]. Подлинно ли в этом Октоихе Оптинские подобны? С одной стороны известно, что в Оптиной были очень высокие первые тенора (например, схим. Иоасаф), что давало возможность петь высоко всему хору. И подобны рассматриваемого нами Октоиха записаны действительно в очень высокой тесситуре. Но, с другой стороны, пение было на 3 голоса в связи со скудостью голосов, о чем свидетельствуют дошедшие до нас ноты других Оптинских песнопений, хранящихся ныне в РГБ. В Октоихе же подобны записаны на 4 голоса. Впрочем, баритональную партию можно просто подписать для четырехголосия.

Рассмотрим дошедший до нас подлинный источник, содержащий нотные записи, исполнявшиеся в Оптиной[61]. На одной из страниц мы находим автограф переписчика: «Оптина Пус. Лев. клир. Труд монахини Градиславы Аполоновой. 1905 года». Сборник состоял из 3-х книг, в каждой из которых содержатся отдельно все партии одного голоса (баса, 2-го тенора и 1-го тенора). В РГБ хранятся 2 книги (баса и 2-го тенора). Тетради снабжены оглавлением:

1) Заступница: Оптинская (тропарь Казанской Б. М. ). 2) Кто Бог велий (Прокимен великий). 3) Благослови душе моя Господа: Феофана. 4) Блажен муж: Лавровского. 5) Псалом Давиду, 12: Аллеманова. 6) Кто ны разлучит. 7) Радуйтеся праведнии о Господе (Пс. 32). 8) Боголюбивая Царице (Тропарь Боголюбской Б. М. ). 9). Преображению Господню (стихира-догматик на Господи воззвах). 10) Тебе одеющегося: Турчанинова – Болгарского распева. 11) Достойно есть: Афонская. 12) Господи, что ся умножиша: Пс. 3. 13) Реку Богу: конец из Пс. 41. 14) Стихира Кресту (Крест хранитель всея вселенныя). 15) Оле окаянная душе. 16) Приидите ублажим: Стихира, певаемая на утрени в Великую Субботу на целовании плащаницы (автор гармонизации не подписан, но похоже на Бортнянского). 17) Многая множества (из великого повечерия). 18) Хвали душе моя Господа (Пс. 142). 19) Высшую небес. 20) Вознесению (гармонизованные знаменные догматики праздников на Господи воззвах). 21) Пятидесятницы (Приидите людие Триипостасному). 22) Рождеству (Августу единоначальствующу). 23) Благовещению (Послан бысть с небесе). 24) Успению (Егда преставление пречистого Твоего телесе). 25) Седе Адам. 26) Милосердия двери. 27) Утоли моя печали: Архангельского. 28) Иоанну Крестителю (Помози мне Крестителю Христов). 29) Стихиры на Введение во храм Пресвятой Богородицы (Днесь вернии ликовствуим…, Днесь Храм одушевлен…, Ты пророков проповедание…). 30) Задостойник Св. Пасхи, «Киевского распева». 31) Тропарь «К Богородице прележно…», «Не умолчим никогда, Богородице…». 32) Стихиры на Успение П. Б. (О, дивное чудо) (похожи на знаменные подобны).

Анализируя этот сборник, мы находим, во-первых, что он состоит из песнопений Великих праздников, которые написаны или гармонизированы известными композиторами (Бортнянским, Феофаном, Турчаниновым, Архангельским, Алемановым). Другие являются, очевидно, плодом собственной композиторской деятельности. Причем, несмотря на весьма низкий уровень гармонизации (что свойственно XIX в. ), оптинским композиторам должно отдать должное, т. к. они старались гармонизировать древние знаменные распевы – праздничные догматики. Важно также отметить, что в Оптиной, судя по нотам (5, 6, 7, 12, 13, 19, 26) практиковалось пение духовных концертов.

Сохранились также Милость мира и Херувимская «Оптинские» в сборнике Извекова и Единородный Сыне «Оптинское» в рукописных нотах. Эти песнопения написаны на 3 голоса, на три четверти. Стиль вполне соответствует сборнику 1905 г.: простая малограмотная гармонизация с модными «украшениями». В Херувимской развития нет. 4 раза повторяется один и тот же напев в той же гармонизации. Милость мира местами очень сильно напоминает Киевскую, но переделанную на три четверти и снабженную «красивыми моментами», причем, по всей видимости, просто вставленными откуда-то.

В завершении главы, хотелось бы привести описание последних богослужений, совершенных в монастыре перед его окончательным закрытием. В канун Преображения Господня 1923 года стало известно, что власти постановили закрыть последний действующий храм обители – Казанский. На всенощном бдении решили начать Литургию в 12 часов ночи, чтобы успеть отслужить ее до предполагаемого закрытия. Последняя литургия состоялась, но храм был опечатан властями в 6 часов утра[62]. После этого, под праздники в жилых и служебных помещениях монастыря еще совершали всенощные бдения те монахи и монахини, которые продолжали жить на территории обители как сотрудники музея. Последнее всенощное бдение было совершено на память преп. Тихона Калужского 15 июня 1924 года в помещении больничной кухни. Бдение совершал преп. Никон исповедник. После он обратился с прощальным словам к молящимся и, покинув монастырь, поселился в городе Козельске[63]. На этом прекратилась на долгие десятилетия богослужебная жизнь монастыря Оптина Пустынь. Первая литургия в возрожденной обители была совершена 3 июня 1988 года.

Таким образом, богослужение и молитва были основой жизни оптинского братства. Настоятель обители архм. Ксенофонт писал: «Излишне было бы распространятся о значении продолжительности церковного богослужения. Нелишне упомянуть только, что богослужение церковное, как показывает опыт, имеет самое благотворное и воспитывающее влияние, особенно на новоначальных. …Ибо что дыхание для тела, то служба для души, и монах без службы, что рыба без воды. …Да будет позволено заключить сие наше отношение искренним желанием, чтобы главное внимание в монастырях было обращено в настоящее время на продолжительность и благолепие Богослужения с одной стороны, и на поднятие монашеского духа в братстве – с другой: за этим едут в обители христолюбцы, этого требуют от нас все истинно православные, и на это прежде и более всего устремлены все наши заботы в Оптиной Пустыни»[64].

Глава 2. Уставные особенности Скита

Иоанно-Предтеченский Скит Оптиной Пустыни расположен примерно в 350 метрах от восточной стены монастыря Оптина Пустынь, в глубине леса. Скит представляет собой обнесенный стеной прямоугольник 130 на 190 метров. В центре скита стоит деревянный храм в честь Собора Иоанна Предтечи, освященный в 1822 году. В 1864 году в этом храме был освящен предел в честь преподобного Макария Великого, в память старца Макария. В 1902 году на юго-западе от него был освящен новый каменный, двухэтажный храм во имя святителя Льва Катанского и преподобного Иоанна Рыльского с нижним храмом в честь Архангела Михаила. На восток от Предтеченского храма расположено кладбище с одним общим крестом и неугасимой лампадой. По центру западной стены – Святые врата и колокольня, построенные в 1858 году. Слева от них – келия скитоначальника, справа – «хибарка» старца. Всего в скиту расположено около десятка корпусов. Первоначально число насельников скита было немногочисленно – шесть-восемь человек. Но после того, как туда переселился иеросхимонах Лев со своими учениками (в их числе Димитрий Брянчанинов – будущий святитель), число братий увеличилось. В конце XIX – начале XX вв. скитское братство было около 50 человек.

Скит был основан в 1821 году по благословению правящего архиерея Калужской епархии Филарета (Амфитеатрова), ныне прославленного в лике святых Православной Церкви как святитель Филарет, митрополит Киевский. Целью учреждения скита было создания монашеского общежития «для безмолвного и отшельнического жития по примеру древних святых отцов пустынножителей»[65]. Основать скит Владыка Филарет пригласил монахов-пустынножителей, проживавших в Рославльских лесах Смоленской губернии и имевших опыт безмолвной отшельнической жизни.

По воспоминаниям преподобного Моисея, старца Оптинского, рославльские пустынники жили в трех кельях, на некотором расстоянии друг от друга. Устав келии старшего из них – иеросхимонаха Афанасия – с которым жил молодой еще тогда монах Моисей был следующий: в 12 часов совершалась полунощница и утреня; после утрени, через час, читался акафист Божией Матери; после акафиста, примерно через два часа читались часы и изобразительны, а около 5 часов – вечерня. В воскресные и праздничные дни приходили старцы из соседних келий, а иногда и кто-то из рославлских лесных отшельников, живших на более далеком расстоянии. В эти дни совершали службу и трапезовали вместе. Под вечерней и утреней, по-видимому, подразумевается последование 12 избранных псалмов, как это было впоследствии и в Оптинском Скиту.

На Пасху и на Рождество и в другие нарочитые праздники приходил из ближайшего села священник и приобщал пустынников запасными Дарами. Литургию же сами они не совершали никогда. В свободное от молитвенных правил время занимались рукоделием: переписывали полууставом творения св. отцов, занимались огородом, на котором, впрочем, по неблагоприятности почвы, ничего не произростало кроме репы. Летом собирали грибы, ягоды и «усердствовали благодетелям», а от них получали хлеб, крупу, иногда растительное масло. «А когда случится недостаток, питались и сухоядением, дорожа более духовной свободой и безмолвием»[66].

Рославльские монахи-пустынножители ответили согласием на приглашение святителя Филарета (Амфитеатрова), оговорив следующие условия: «1) чтобы скит, ежели только возможно, имел бы особое содержание, посредством Боголюбивых душ, не нанося стужения обители о потребностях, и, самим, что в силах будем, поделывать, как то: огородный овощ сажать и рукодельем, каким кто может, по временам от уныния заниматься, уповая наипаче на Промысл, что Он не лишит нужного продовольствия; когда же случится избыток в чем, - отдавать в обитель, а недостаток, сколько можно, понести терпением. 2) нужно к общей тишине не допускать входить в скит мирских лиц, любопытством побуждаемых, иначе не можно иметь безмолвия; из обители же братиям по нужде приходить с благословения начальника в субботу или воскресенье, а прочих бы пять дней пребывать в совершенном от всех безмолвии»[67]. Учитывая пожелания пустынножителей Владыка Филарет утвердил 18 июня 1821 года первоначальный краткий устав учреждаемого скита в следующих пунктах (письмо оптинскому игумену Даниилу): «1) братиям воспретить к ним вход без вашего дозволения и не в назначенное время. 2) Женскому полу совершенно возбранить туда вход, и 3) другим мирским людям не иначе позволять, как с согласия их старца, 4) во всем, где можно помочь им в построении без отягощения монастыря, не откажите. 5) Запретите строго рубить всякой лес около сего скита, дабы навсегда он был закрыт»[68].

Полноценный скитской устав сложился после переезда в 1829 году в Иоанно-Предтеченский скит иеросхимонаха Льва (Наголкина) – основателя Оптинского старчества. Этот устав, на котором заметно влияние устава рославльских отшельников, с незначительными изменениями просуществовал до закрытия монастыря и скита безбожной властью в 1923 году. Большую часть года скитяне молились в скиту, лишь в некоторые дни ходили в монастырь. Скитское богослужение было двух видов: церковное (полный богослужебный круг с Литургией) – в субботу, воскресенье и некоторые нарочитые дни; и в соборной келии («келия на правиле») – во все прочие дни года. Так же скитяне выполняли личное келейное правило.

Более характерно правило в будние дни, когда последования «вычитывались» в так называемой соборной келии (или «келии на правиле» - ее местоположение несколько раз менялось), а частью келейно. В два часа по полуночи в соборной келии начиналось утреннее правило: читались утренние молитвы, полунощница, двенадцать избранных псалмов, канон дневному святому из Минеи (если чтимый святой[69]), с поучением из Пролога. Старцем Амвросием было введено читать Великим Постом на утреннем правиле вместо Пролога «Оглашения» преподобного Феодора Студита, которые были переведены на русский язык и изданы Оптиной Пустынью в 1873 году[70]. Заканчивал утреннее правило первый час. После братия расходились по келиям для отдыха. В шесть часов, когда в монастыре начиналась ранняя Литургия, скитяне читали по келиям третий и шестой часы с изобразительными, а так же главу из Евангелия и две главы из Апостола. (Впрочем, в более позднее время, в начале ХХ века, келейное чтение из Евангелия, Апостола и Псалтири переносилось на время после обеденной трапезы[71]). Вечернее правило отправлялось так же в соборной келии. Оно начиналось около 17 часов и состояло из девятого часа, двенадцати избранных псалмов и трех канонов – Спасителю, Божией Матери и Ангелу-хранителю и одному, в зависимости от дня, акафисту. В дни, когда положен на повечерии трипеснец, каноны опускались[72]. На Рождество Христово, как это описано в Летописи Скита за 1866 год, в самый день праздника на повечерии читался лишь один канон Ангелу Хранителю[73]. Наконец после вечерней трапезы прочитывалось вечерние молитвы до «Владыко человеколюбче…». При преподобном старце Льве в это же время читались две главы из Апостола и одна глава из Евангелия, после эта часть утвердилась в качестве келейного правила. Перед отхождением ко сну для благословения и откровения помыслов братия собирались у старца и читали окончание молитв на сон грядущим[74].

В сентябре 1904 г. по благословению скитоначальника преподобного старца Иосифа было внесено изменение в порядок совершения скитского правила. Чтение 3-го, 6-го часов и изобразительных, совершавшееся братиями келейно во время ранней монастырской литургии, было присоединено к общему утреннему правилу сразу после чтения 1-го часа[75]. По-видимому, причиной этого изменения было оставление братией этого келейного правила. Однако утреннее общее правило, начинавшееся в 2 часа ночи, стало чрезмерно перегружено и заметно увеличивалось. Через три года, следующий скитоначальник преподобный старец Варсонофий отменил это решение и восстановил прежний порядок келейного чтения 3-го, 6-го часов и изобразительных[76].

В определенные дни «ради духовного общения» скитская братия ходила на всенощное бдение и литургию в монастырь, а после литургии разделяла с монастырской братией трапезу. Это было принято в двунадесятые праздники, престольные праздники монастыря (Казанской иконы Божией Матери, Владимирской иконы Божией Матери, преп. Пафнутия Боровского) и в первый день Св. Пасхи. Так же в монастырь на всенощное бдение скитяне ходили на день апп. Петра и Павла и в Фомину Неделю. Существовали особые случаи, когда скитская братия молилась вместе с монастырской. Например: день рождения Государя Императора, Императрицы и Наследника, день восшествия на престол Императора, приезд в обитель правящего калужского архиерея, встреча чудотворной Калужской иконы Божией Матери и бдение по этому поводу (начиная с 1864 года это происходило регулярно и даже по нескольку раз в год). В Неделю сыропустную скитская братия ходила в монастырь к вечерне, трапезе и повечерию, после которого совершался чин прощения («прощания»). Этот порядок был впервые нарушен в 1918 году, когда из-за тревожного положения, стрельбы в окрестностях и угроз в отношении скита и монастыря, скитоначальник игумен Феодосий, по согласованию с монастырским начальством, благословил проводить чин прощения в скитском храме[77].

На второй день великих праздников – Светлого Христова Воскресения и Рождества Христова[78] – в скиту служилась своя литургия. Так же отправлялась в скитском храме церковная служба в следующие седмицы – первую Великого Поста, Страстную и Пасхальную. Кроме того, служили в храме одну литургию преждеосвященных даров во все остальные седмицы Великого Поста и, непременно, литургия служилась во все субботы и воскресные дни всего года.

Особенно чтились праздники храмовые: Собор св. Иоанна Предтечи Господня (7 Января), Рождества Предтечи (24 Июня), Усекновение Главы (29 Августа). Во все эти дни служба бденая; а во дни обретения Главы Предтечевы (первое и второе 24 Февраля, и третье 25 Мая) и Зачатия Предтечи (23 Сентября) полиелей. В три первые храмовые праздника и на второй день Пасхи служение обедни в скиту совершал Настоятель обители соборне со скитскими иеромонахами. Сверх того в cередине XIX века (по описанию о. Леонида [Кавелина][79]) служба в скитской церкви (nj есть полноценный богослужебный круг с Литургией) полагались в следующие дни: в Январе 1 числа на Новый год – память св. Василия Великого; 17 – память Преп. Антония Великого (день ангела старца Антония); 19 – Преп. Макария Великого (день ангела старца Макария и с 1864 года престольный праздник); 25 – св. Григория Богослова; 30 – Собор Трех Святителей; Февраля: 3 – Св. Праведного Симеона Богоприимца с Анною Пророчицею; Марта 9 – Сорок мучеников; 14 – празднование иконы – чудотворной ФеодоровскойБожией Матери; Мая 8 – Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова; 9 – Перенесение мощей Святителя Николая; Июня 26 – явление Тихвинской иконы Пресвятой Богородицы; Июля 5 – Обретение мощей Преп. Сергия Радонежского (этот день стал особо чтиться после того, как скит в 1849 году посетил архимандрит Антоний (Медведев), наместник Троице-Сергиевой Лавры, и пожертвовал в скитской храм частицу мощей преподобного Сергия); 20 – св. Пророка Илии; Августа 1 – Происхождение древа Креста Господня; 16 – Перенесение Нерукотворенного образа; 28 – Преп. Моисея Мурина (день ангела старца Моисея); Сентября 7 – день кончины приснопамятного Старца Иеросхимонаха Макария; 26 – Преставление Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова; Октября 1 – Покрова Пресвятой Богородицы; 11 – день кончины приснопамятного Старца Иеросхимонаха Леонида (Льва); Ноября 8 – Собор Архистратига Михаила; 13 – св. Иоанна Златоустого; 27 – Знамения Пресвятой Богородицы; Декабря 1 – память св. праведного Филарета Милостивого: день тезоименитства благодетеля скита, Высокопреосвященнейшего Филарета, Митрополита Московского и Коломенского и память основателя скита, Высокопреосвященнейшаго Филарета, Митрополита Киевского и Галицкого. После литургии служили молебен о здравии их, а после кончины святителей совершалась панихида о упокоении их душ; 6 – св. Николая Чудотворца Мирликийского.

Со временем количество нарочитых дней, когда в скиту была положена церковная служба увеличивалось. Обычно служились бдения на дни тезоименитства здравствующих старцев. Первое всенощное бдение на память преп. Макария Великого, в честь старца Макария было совершено 19 января 1853 года, когда он уже 14 лет был скитоначальником. Впоследствии, уже после кончины старца и освящения в скитской церкви предела в честь преп. Макария Великого в 1864 году, этот день стал так же и престольным праздником. В 1908 году накануне «с обычной торжественностью» было отслужено бдение. В день праздника в 4-30 утра отслужен водосвятный молебен, после соборная панихида по старце Макарии. В 6 часов началась Божественная литургия, после которой был отслужен молебен «празднуемому угоднику Божию»[80]. Так же была положена служба (не всегда бденная) и Литургия в день памяти почивших старцев. Причем ближайшие памяти могли соединить, например – в память старцев Льва и Амвросия служили 10 октября[81], хотя первый оптинский старец Лев почил 11 октября 1841 года. В дни памяти игумена Авраамия (+1817, возобновитель монастыря) изначально «правили бдения, а впоследствии оставили. Почивший игумен явился в сновидении старцу …Амвросию и как бы с сетованием говорил: «Меня совсем позабыли, по всем старцам бдения бывают, а по мне хотя бы полиелей правили». С того времени в дни памяти его и Ангела – 21 августа стали править полиелей»[82]. В начале ХХ века 22 августа уже служилось всенощное бдения по случаю памяти старца Исаакия (+1894) и дня тезоименитства игумена Авраамия, которое переносилось с 21 августа[83]. 23 ноября 1912 года по случаю столетия со дня рождения старца Амвросия в скиту было отслужено особо торжественно всенощное бдение, литургия и панихида. На панихиду вышли три архимандрита, три протоиерея, пятнадцать иеромонахов и два иеродиакона[84]. В начале ХХ века, после освящения нового скитского храма, совершались всенощные бдения на новые престольные праздники – архангела Михаила, свт. Льва Катанского и преп. Иоанна Рыльского. 15 января 1910 года в скитском храме впервые правили полиелейную службу преподобному Елеазару Анзерскому, уроженцу соседнего города Козельска[85].

В «Летописи Скита» за 7 января 1868 года есть полное описание службы в престольный праздник – Собор Иоанна Предтечи. В этом году было довольно сложное соединение: храмовый праздник, воскресный день и попразднство Богоявления. Правили по храмовой главе с одним неясным изменением – в «стихирах на хвалитех» на Славу стихира евангельская, хотя по храмовой главе должна быть стихира святому. На вечерне в самый день праздника было отдание храма, ныне почти забытая традиция[86]. Так же и в другой храмовый праздник скита, преп. Макария Великого, 19 января «ради отдания была настоящая вечерня (служба в храме, а не вечернее правило в соборной келии, как положено в будние дни – авт. ) с красным звоном»[87].

Не часто в скиту происходило архиерейское богослужение. В первые десятилетия таких случаев было особенно мало и связаны они были исключительно с приездами правящих калужских архиереев. В июне 1852 года обитель посетил Преосвященный Григорий (Миткевич), епископ Калужский и Боровский. В день его служения в скиту, 4 июня, по указанию Владыки правилось всенощное бдение Собору Иоанна Предтечи(! )[88], память, которая совершается 7 января. Накануне Рождества Иоанна Предтечи в 1913 году во время служения Преосвященного Георгия, так же калужского архиерея, «по случаю прекрасной погоды лития была совершена вне храма, на аллее, идущей от храма к Святым вратам»[89]. С возрастанием почитания оптинских старцев, скит стали посещать и архиереи других епархий. Неоднократно скит посещал Преосвященный Трифон (Туркестанов), епископ Дмитровский, викарий Московской епархии, который полагал начало монашеской жизни в Оптинском скиту. 1 декабря 1906 года, на память св. прав. Филарета Милостивого, он отслужил Божественную литургию. Богослужение совершалось в пределе преп. Макария Великого, и, ввиду тесноты алтаря и ограничения поэтому участвующих в службе одним иеродиаконом и одним пономарем, некоторые особенности архиерейского служения, как то: облачение архиерея на кафедре, осенения архиереем предстоящих с пением многолетий, возглашение после задостойника перводиаконом о спасении Государя и прочее, - были опущены[90].

Существовали особые случаи, когда служилось всенощные бдения. Например, заупокойные: на год со дня кончины иером. Даниила (Болотова), известного художника-портретиста, последние 20 лет жизни проведшего в скиту[91]; на год со дня кончины иеросхимонаха Ионы без звона, так как в обители бдение не совершалось[92]; заупокойные всенощные бдения по старцам служились в монастыре, куда ходили и скитяне. Правились «из духовной преданности» всенощное бдение и литургия в скиту на день тезоименитства отца настоятеля монастыря, после чего скитская братия ходили в обитель для поздравления именинника[93]. Накануне воскресных и праздничных дней служилась малая вечерня. Причем в дни, когда скитяне шли на всенощное бдение в монастырь, перед этим так же служилась малая вечерня в скиту. В Крещенский сочельник царские часы служили в скиту (начало в 9 часов утра), а к литургии и водоосвящению ходили в монастырь. На день Св. Троицы храм и келии украшались березовыми деревьями и ветвями, а пол храма устилался травой[94].

⇐ Предыдущая 123 4 Следующая ⇒