Annotation 12 страница

Трижды дьявол! Ведь с жидкостью на борт запрещено! Как мы могли позабыть?

«Пять минут до отлета».

Нас отвели в сторонку, чтобы подвергнуть допросу.

– Цель поездки в Оаху? Что это за странные напитки?

Нас пытали целую вечность, пока мы наблюдали, как другие сотрудники аэропорта выливают сотни долларов – дорогущие смеси вроде FRS и CarboPro 1200, замену которым не найти. Крупная ошибка с нашей стороны…

«Две минуты».

Наконец нас отпустили, и мы с Джейсоном изобразили бурный спринт до самолета; наши бедные ноги подгибались под тяжестью ящиков и чемоданов – такой вот неофициальный финиш первого дня.

«Минута до вылета».

Мы добежали до трапа ровно в тот момент, когда уже стали закрывать дверцу. Плюхнувшись в кресла и только теперь осознав, что до сих пор не сняли гоночной формы, мы разразились громким смехом. И надо сказать, потная синтетика наполнила салон весьма мощным амбре. Но нам было все равно. День первый стал достоянием истории. Мы сделали это.

– Вот это я называю настоящим испытанием, чувак!

На очереди Оаху.

День второй, оаху. Час от часу не легче

Всего через тридцать пахучих минут мы благополучно приземлились в Гонолулу, предвкушая плотный ужин, теплый душ и свежее белье гостиничной кровати.

Не так быстро, ребята!

В терминале прилета нас ожидала Ребекка с новым фургоном и коробками с тайским фастфудом. Вообще-то у меня была причина разозлиться. Будучи сама поборницей здорового образа жизни, Ребекка отлично понимала, насколько важно для нас именно сейчас правильно питаться. Теперь же, когда все наши смеси оказались в канализации, есть это барахло… Но стоило только взглянуть ей в глаза, как стало ясно: она работала за четверых и вымотана до предела. Мы устали, но она устала не меньше. Так что я промолчал, радуясь и тому, что есть возможность поднабраться хоть каких-то калорий. Мы стали забирать свои вещи с багажной ленты, и все вроде бы прибыло в целости – за одним очевидным исключением.

Не было моего велосипеда.

Просто невероятно: значит, велосипед Джейсона прилетел, а мой нет? И тем не менее факт налицо.

Сотрудники авиалинии сообщили мне, что мой велосипед почему-то «не попал» на рейс и, «вероятно», прибудет другим рейсом, и случится это «где-то» около полуночи. Я опасался, что если сам дождусь (если вообще дождусь) велосипеда, то до койки мне этой ночью не добраться, и Ребекка согласилась заехать за велосипедом в аэропорт позже.

О счастье! Я наконец мог снять велообмундирование и залезть под горячий душ. Почти 23 часа, а будильник прозвонит в пять. О таких изысканных способах восстановиться, как органическая пища, ледяная ванна и массаж, даже речи не шло. Я по-прежнему нуждался в пище, но только в своей пище – бурый рис, овощи на пару, свежевыжатый сок, – однако в данном месте, да еще и в данное время, ее было не сыскать. Где-то в грудах багажа покоились запасы миндаля, сухофруктов и мюсли без глютена, но я слишком устал, чтобы идти и откапывать все это. Вынужденный довольствоваться все той же тайской едой, я набил брюхо до отказа – в основном второсортной лапшой и пережаренными овощами с кукурузным маслом и белым рисом. Формально годится для вегана, а вот для здоровья – не очень. Небо и земля, если сравнить с богатой антиоксидантами и растительными белками суперпищей – Vitamix.

На следующее утро я проснулся более уставшим, чем ожидал (или чем бы хотелось). Наверное, перетрудился во время марафона. Или слишком агрессивно провел велогонку. «Черт тебя побери, Джонни! » Да и полная глютена еда, которой я наелся вечером накануне, не помогла восстановить силы.

Да ведь я отмахал «железный» триатлон! Неужели я думал, что буду чувствовать себя как после месяца на курорте?

Что ж, надо было собрать мозги в кучу и обдумать предстоящий день. Прежде всего собрать велосипед, вызволенный Ребеккой прошлой ночью, – его уже вынули из ящика, и он лежал рядом с моей кроватью в виде отдельных частей. Тут в дверь постучали.

– Слушай, дружище. У нас проблема.

Глядел Джейсон невесело. Подняв раму велосипеда, так чтобы я видел, он пояснил, что, когда разбирал вчера в спешке свою машину, куда-то дел хомут для подседельного штыря. Одна из тех «мелочей», которые вырастают в крупную проблему. Без этой крошечной штучки – нескольких граммов металла, которым придана уникальная форма, – штырь нельзя закрепить в раме, а значит, и весь велосипед никуда не годится.

Нужно было немедленно найти замену этой детали в местном веломагазине, арендовать другой велосипед или попросту поднять лапки кверху, потеряв день. Мы будто проходили ускоренный курс кризис-менеджмента.

Дальше – больше.

Я вернулся к себе в номер, мысленно ворча на Джейсона: и как он мог такое допустить! Да, мы разбирали велосипеды в дикой спешке – но это же ошибка новичка! Однако когда я принялся собирать собственный велосипед, выяснилась поразительная вещь: накануне я умудрился потерять ту же самую деталь! «Ну и кто тут новичок?! »

Мы с Джейсоном ездили на одной и той же модели – на топовых гоночных велосипедах S-Works Transition, предоставленных нам одним из главных спонсоров мероприятия компанией Specialized Bicycle Components. Подобно машинам для элитных автогонок, эти велосипеды состоят из очень специфического набора узлов и компонентов, которые уникальны и есть только у этой модели. Это означало, что найти детали замену вряд ли удастся.

Не имея иного занятия, мы вышли из гостиницы и, перейдя улицу, направились в укромную лагуну парка Ала-Моана-Бич, которая располагалась к западу от знаменитого пляжа Вайкики. Именно там в 1981 году начался Ironman, задуманный коммандером ВМС Джоном Коллинзом тремя годами ранее.

Из теплых тихих вод вставало солнце, и даже усталость не помешала мне насладиться красотой рассвета. Чтобы стряхнуть напряжение, вызванное нашими техническими неурядицами, мы решили поплавать, забывшись в трансе размеренных движений. Я воспринимал это как активную медитацию, визуализировал успех и старательно уверял себя: что бы ни случилось, мы с Джейсоном вместе дойдем до конца.

А тем временем капитан местной команды второго дня гонки, опытный ультрабегун Рик Вичек, помог Ребекке загрузить в машину припасы на день и приступил к решению насущной задачи – разыскать драгоценные запчасти для наших байков. Пока Джейсон плавал, я взял айфон и бросил клич о помощи в твиттер и фейсбук. Также я разместил сообщение на сайте EPIC5, где наша команда «вела репортаж с места событий» и загружала видеоотчеты. Еще там была GPS-карта, где в режиме реального времени указывалось наше точное положение и данные телеметрии (например, средняя и текущая скорость) с микрочипов, прикрепленных на мне и Джейсоне.

Удивительно, но на мой клич отозвались почти мгновенно. Люди со всех уголков земного шара кинулись напрягать свои компьютеры в поисках решения нашей проблемы. Я и глазом не успел моргнуть, как стихийно образовавшаяся команда «заочных» волонтеров выдала мне череду перспективных ссылок.

И я начал понимать некоторые важные вещи.

Во-первых: социальные сети – мощный инструмент, который воплощает в себе понятие «охана» далеко за пределами гавайских берегов. И во-вторых: наша команда состоит не только из тех, кто сию минуту находится рядом. Благодаря поддержке стольких людей я забыл об усталости и воспрянул духом. Проблема еще не была решена, но в тот момент я почему-то обрел твердую уверенность: все получится.

К счастью, мы были на столичном острове Оаху, а не на малолюдном Молокаи. В находившемся поблизости магазине, торговавшем велосипедами Specialized, не нашлось нужных запчастей на продажу, но зато на витрине стояли два красавца Specialized Transition. Сначала в магазине отказались уродовать новенькие модели ради двух хомутов. Но Джейсон из тех, кто не понимает слова «нет». Он отвел менеджера в сторону для приватных переговоров и принялся то молить, то очаровывать, то льстить. Разумеется, несколько минут спустя он уже возвращался с победной реляцией: «Есть».

Плохие новости были в том, что вся эта история с хомутами заняла немыслимое количество времени. Пока механики трудились над нашими велосипедами, мы с Джейсоном нервно поглядывали на часы. Время близилось к 11 утра, а мы еще не стартовали. По всему выходило – это будет очень, очень долгий день.

Но все, что нам оставалось, – принять обстоятельства как данность. «Отпустить ситуацию». Мы не могли позволить себе тратить энергию на бессмысленные самобичевания и сожаления. Вообще-то нам необычайно повезло, что удалось хоть как-то решить проблему. Будь мы на любом другом острове, и пришлось бы катить 180 километров на взятых напрокат пляжных великах!

Часы показывали 11: 15. Мы наконец-то были готовы стартовать.

И тут пошел дождь.

Джейсон прочитал на моем лице серьезные сомнения и, улыбнувшись, повторил полюбившуюся ему фразу:

– Вот это я называю настоящим испытанием, чувак! EPIC5!

Казалось, прошла целая вечность, пока мы выбирались за пределы Гонолулу, точнее его пригорода Вайкики: через каждый километр приходилось тормозить на светофоре. Но вот мы выехали из города и, огибая восточную оконечность острова, покатили на север, борясь с сильными встречными ветрами на пологих или, что реже, крутых подъемах.

Я боялся не успеть к финишу при свете дня, но снова и снова запрещал себе прибавлять темп.

«Экономный режим».

День обещал быть долгим, и ничего не значит, что именно сейчас у меня силы есть.

«Просто наслаждайся велопрогулкой».

Настройка сработала. Вбирая в себя величественную красоту северного побережья Оаху, я подумал: а как все выглядело тогда, в 1978-м, когда Джон Коллинс со товарищи в первый раз прокладывали этот маршрут? Грезы наяву помогли отвлечься от усталости и болезненных ощущений в моей «несущей части» – эвфемизм из велосипедного лексикона для ягодиц и паха. Любой, кому довелось проезжать много километров на велосипеде, наверняка знает эту характерную боль, когда от натертостей жжет чувствительную кожу в означенной области. Единственное спасение – это сильное дезинфицирующее средство и хотя бы пара дней без велосипеда, а в худшем случае – медицинский ланцет для вскрытия нарывов. Но, сами понимаете, ни то ни другое нам не подходило.

Задолго до начала EPIC5 мы подумали, как нам предотвратить натертости от седла. В качестве решения Джейсон предложил хорошо проверенный рецепт «взбитых сливок». Честь изобретения принадлежит легенде ультрасостязаний, ветерану маунтинбайка и пионеру современного велодизайна Кифу Бонтрэгеру. В состав входят гидрокортизоновая мазь, вазелиновое масло, ланолин и «Неоспорин». Перед каждой гонкой мы щедро накладывали это замысловатое зелье на филейные части.

Но я ощущал, что все наши предосторожности не сработали.

Крайне неразумно было оставаться во влажных шортах во время перелета. Любому велосипедисту известно: чтобы избежать потертостей, нужно сразу же после езды снять форму, принять душ и, для дезинфекции, помазать пострадавшую область антибактериальным препаратом (например, маслом чайного дерева). И снова – ошибка новичка. Впрочем, у нас ведь и выбора тогда, считай, не было.

Блеск нашей эпической гонки, приходится признать, начал потихоньку тускнеть. Понурив головы, мы с Джейсоном в тот день почти не разговаривали, полные решимости оставить все допущенные промахи позади.

Проехав через поселение Халейва на северном побережье острова, мы повернули на юг, направившись обратно в Гонолулу, – и увидели длинный подъем, трудность которому прибавляли порывистые ветра. Я люблю подъемы: преодолеть подъем – маленькая победа. И я ощутил внезапный всплеск энергии и жгучее желание одолеть этот сложный отрезок.

Вскоре мы спускались вниз в более людную местность, а там – снова китайская пытка светофорами. Последние тридцать километров, по идее, должны были занять около часа, но из-за светофоров и необходимости уворачиваться от автомобилей набежало полтора часа сверху. Становилось темно, мы, мягко говоря, устали. На шоссе Нимица, уже рядом с аэропортом Гонолулу, пришлось остановиться еще на одном красном светофоре. Мы с Джейсоном переглянулись. Прочесть мысли друг друга не составляло труда.

– Обалдеть, – сказал я, уплетая авокадо и веганский сэндвич, которые извлек из кармана на спине, и опустошая бутыль кокосовой воды, которую протянула мне Ребекка из окна машины. – И как я только позволил тебе втянуть меня в этот кошмар? А нам правда сегодня вечером бежать марафон? Давай скажем, что уже ночь, и побежим марафон с утра.

– Даже не думай, – отозвался Джейсон, и я умолк.

У парка Ала-Моана-Бич нас встречали Ребекка и Рик, стоявшие со сменной одеждой и пищей для плотного ужина. И снова приятный сюрприз: рядом ждал десяток местных бегунов и триатлетов, которые решили присоединиться к нашему забегу. Бодрые гавайцы тепло приветствовали нас. У них-то энергии было хоть отбавляй, а я с трудом мог изобразить улыбку. Тем временем темнело, и я поверить не мог, что всерьез собираюсь прямо сейчас бежать марафон.

Я глотнул «эликсира выносливости», Endurance Elixir, который захватил с собой. Эту смесь специально для меня составил мой друг Комптон Ром, доктор микробиологии и основатель проекта Ascended Health. Рецепт, полностью основанный на растительных продуктах, содержит высококачественные нутриенты со всех концов земного шара – ферментированные зеленые овощи, адаптогены, пробиотики, экстракты грибов кордицепсов, морской фитопланктон и экзотические антиоксиданты, в том числе наттокиназу, ресвератрол и кверцетин. Смесь не особенно ароматна, однако всегда окрыляет меня, как Red Bull в рекламе (подробную информацию об этом и других продуктах Ascended Health см. приложение III «Полезные книги и ссылки»).

Как правило, во время тренировок, чтобы подстегнуть восстановительные процессы, я выпиваю сотню-другую миллилитров в день. Но сейчас я выглядел не лучше ходячего мертвеца. Так что я целиком опрокинул в себя пол-литровую бутыль и направился в душ.

Ополоснувшись, я был поражен, как быстро начинаю возвращаться к жизни. «Комптон, благослови тебя Бог». Обнажив максимум зубов, я предстал перед местными бегунами с благодарностью за компанию, которая скрасит монотонность дистанции, и с надеждой, что хоть доля их бьющей через край энергии передастся мне. Говорю как на духу: в тот момент я не верил, что физически или морально в состоянии пройти марафон. Но я обязан был попытаться.

«Шаг за шагом. Отключить мозги. Не заморачиваться – просто начать».

Так я и сделал.

Мы направились по Калакауа-авеню, главной торговой улице Вайкики, где я окунулся в теплый воздух, наэлектризованный толпами туристов. Проведя последние два дня в малонаселенных или вовсе безлюдных уголках Кауаи и северного побережья Оаху, я, как дикарь с необитаемого острова, теперь взирал на картину, где подростки в шлепках возятся с айподами внутри ярко освещенного салона Apple, студенты, наслаждаясь весенними каникулами, бродят от бара к бару, женщины любуются сумочками на витрине бутика Louis Vuitton, а парочки молодоженов сидят за столиками бесчисленных кафе на открытом воздухе. Бурлящая вокруг энергия возвращала жизнь в мое изможденное тело. Пробежав пару километров, я ощутил себя другим человеком. Я чувствовал себя по-настоящему хорошо.

Когда мы покинули Вайкики и направились в сторону горы Даймонд-Хед, группа стала медленно таять. Двенадцать; десять; восемь. Теперь остались только мы с Джейсоном да горстка членов Гавайской команды ультрабегунов (HURT[60]). Поскольку было уже девять вечера, а завтра – рабочий день, я решил, что они тоже вскоре нас покинут, поэтому спешил получить удовольствие от их компании. Но я недооценил крутой характер этой команды. Становилось очевидным, что эти ребята – звери, а не бегуны, одного из них, к примеру, звали Чет по прозвищу Джет[61] – побегут с нами марафон до упора. Казалось, для них покрыть марафонскую дистанцию после ужина посреди рабочей недели ничего не стоит – так, обычное дело. «Да я просто хлюпик».

Оставив позади Даймонд-Хед, мы бежали в ночи единой группой по шоссе Каланианаоле, сильно загазованной магистрали, пока не достигли отметки полумарафона. Именно в этот момент я почувствовал, что испытание только начинается. Я опустил шоры и прекратил болтовню. Намеренно отстранился от Джейсона и компании, чтобы не отвлекаться. Я держал приличный темп и ощущал в себе силы, но впереди ожидали еще полтора десятка километров, а бедра порядком отяжелели. Я врубил музыку в наушниках айпода и, хотя было темно, пониже опустил солнцезащитный козырек. Временами, пока это было безопасно, я даже закрывал глаза, впадая в активную медитацию. Я был глубоко в «пещере боли», в этом невероятно мрачном месте, где всякие ощущения блекнут и уступают место единственному чувству – страданию. Периферийное зрение пропало, кругозор сузился до овального пятна света от моего головного фонарика. Каждый шаг отдавался резкой болью в бедрах, будто в четырехглавые мышцы вонзали кинжалы. Подошвы пылали в огне, как если бы я ступал по горячим углям. Но это не значит, что я был несчастлив. Я был ровно там, где хотел быть.

Когда мы вышли на финальный отрезок марафона – четыре километра по парку Капиолани, – команда HURT по-прежнему трепалась, парни казались удивительно свежими, как будто бегут первую милю. А я… я боролся с собой. Какая там техника бега… Не падать и передвигать одну ногу за другой – уже достижение.

«Просто добежать до следующего фонаря…»

Два круга по парку, казалось, не кончатся никогда. Но мы с Джейсоном добрались до финиша и даже изыскали чуть-чуть сил, чтобы обнять ребят и сказать несколько подобающих случаю слов, не рухнув при этом на землю. Мы уселись на поребрик рядом с продолжающими оживленно переговариваться ребятами из HURT. Часы показывали 1: 00. И тут меня как молнией пронзило: мы это сделали! Два подряд «железных» триатлона занесены на наш счет. Даже если остановиться теперь, мы все равно свершили то, что не свершал никто прежде.

Но как насчет завтрашнего дня? В нашем графике подъем в 3: 50. Иначе не хватит времени одеться, упаковаться, выписаться из гостиницы и успеть к 6: 20 на рейс в Молокаи, чтобы начать третий день. Мы с Джейсоном оба понимали, что этому не бывать. Я бы не сказал, что задача была невыполнимая, но очень близко к тому. Основная идея была в том, чтобы пройти пять «железных» триатлонов. Программа-максимум – сделать это за пять дней. Однако график не был рассчитан на различные технические трудности, которые так сильно нас замедляли. По расписанию, у нас оставалось минут девяносто на сон, прежде чем отправиться в аэропорт, полететь на новый остров – и все сначала.

Мы вымотались. И если придерживаться графика, то основной замысел – пройти все пять триатлонов – пойдет прахом. Нет смысла упорно следовать графику, который загонит нас до смерти. Так что мы решили поспать подольше, а в Молокаи отправиться дневным рейсом. Иными словами, мы устроили себе день отдыха, в котором отчаянно нуждались.

Было жаль, что мы не вписываемся в пятидневный срок. Откровенно говоря, какая-то часть меня негодовала. Но все же с решением следовало смириться – и, как несложно догадаться, это было единственно верное решение.

Когда мы вернулись в гостиницу, часы показывали 2: 00. А поскольку в холодильнике со спортивным питанием гулял ветер (Ребекка сумеет пополнить запасы в магазине только завтра), мы снова вынуждены были есть эту ужасную тайскую еду из пенопластовых коробочек – единственное, что можно было найти в столь поздний час. «Вы что, издеваетесь? Опять эта гадость? »

Легко критиковать Ребекку за то, что к концу дня она не обеспечила нам подходящую пищу. Надо было всего лишь пригласить дополнительных волонтеров. Но мы недооценили многие организаторские трудности своей авантюры, и в частности эту. Без сомнения, Ребекка работала на износ с самого первого дня и не получала за это должного признания. Она все время была чем-то загружена. И делала все, что было возможно в подобных обстоятельствах. Мы могли винить разве что самих себя. Так что я, несмотря на отчаянную нужду в правильном питании, с радостью выключил будильник и повалился без сознания на кровать.

День третий, молокаи. Истинные Гавайи

Когда я проснулся около 10 утра, усталость все еще давала о себе знать, но с ней уже можно было справиться. К тому же оставалось еще немного времени на отдых, перед тем как отбыть на Молокаи – самый тихий и самый загадочный гавайский остров. Ребекка подъехала на нашем фургончике и занялась приготовлениями к дневному рейсу, а я валялся в постели еще два часа, болтая по телефону с женой и детьми.

– Привет, папа! Ты сейчас едешь на велосипеде? – Голос Мэтис поднял мой боевой дух получше двойного эспрессо. – Мама говорит, ты очень устал. Знаешь, тебе правда надо поспать. Сон – это очень хорошо.

Воистину так, не поспоришь.

Джули горела желанием выслушать отчет о прошедшем дне. Я постарался описать все в подробностях, но с трудом поддерживал нить повествования. Однако это было неважно – главное Джули услышала: я в порядке.

Около часа дня Джейсон, Ребекка и я встретились в холле гостиницы, и Джейсон гордо протянул мне номер Honolulu Advertiser, главной ежедневной газеты Оаху. На самой передовице фото: мы с Джейсоном мчимся на велосипедах вдоль восточного побережья Оаху.

– Круто! – сказал я, приятно удивленный, что наша эпопея стала здесь новостью номер один. Читая статью, я опять пожалел, что нам пришлось отступить от графика. Люди внимательно следили за нашими успехами, вновь и вновь напоминая: вы не одни. Теперь было важно финишировать не хуже, чем стартовали.

После короткого спокойного перелета мы приземлились на крошечном (63 на 16 километров), покрытом скудной растительностью острове Гавайев с наименьшей плотностью населения. Более всего Молокаи известен тем, что здесь некогда находился лепрозорий со строжайшим режимом. Ныне же остров известен как оазис первозданной природы, свободное от туристов место, выгодно контрастирующее с урбанистическим пейзажем Оаху.

В аэропорту (хотя скорее следует назвать это просто посадочной полосой) нас встречала Джесси Форд, управляющая Coffees of Hawaii, элитной кофейной плантации в 200 гектаров. Это семейный бизнес, возглавляет его Альберт Бойс – тоже выпускник Стэнфорда, а также опытный атлет, беззаветно преданный спорту на выносливость, который любезно согласился стать нашим спонсором. И его помощь оказалась выше всяких похвал во всем, от начала и до конца.

Джесси, не теряя времени, вступила в должность радушной принцессы Молокаи, помогла нам загрузить в машину багаж и отвезла на плантацию. Отъезжая от аэропорта, мы увидели на дороге знак, гласивший: «СБАВЬТЕ СКОРОСТЬ. ЭТО МОЛОКАИ». И мы быстро убедились, что острову действительно присущ собственный ритм.

После короткой поездки мы прибыли на плантацию Coffees of Hawaii, и Джесси вручила нам ключи от гостевого домика – первоклассного коттеджа с кухней, прачечной и набитым до отказа холодильником. А еще у нас был личный веганский повар. Вечером он явился к нам с роскошным ужином, которого хватило бы на целую дюжину гостей. Вот что такое охана!

Впервые с начала нашего путешествия я мог подкрепиться едой, о которой так мечтал мой организм. Повар нашего доброго хозяина сотворил сногсшибательное меню. Нам были предложены: кокосовое масло (которым мажут, а не поливают) с оливковым маслом (которым поливают, а не мажут); киноа, выращенное в собственном саду; шоколадный соус с томатами, изюмом, молотыми грецкими орехами и чесноком; веганское «феттуччине Альфредо»; сыр с кешью; борщ; картофельное пюре; а на десерт – шоколадный мусс с авокадо и взбитые сливки с орехами макадамии. Я был как в раю.

Съев столько, сколько смогли, мы рано отправились на боковую. Я спал как младенец и поднялся до рассвета, горя рвением пройти «железный» триатлон номер три. Светало, когда Джесси и Ребекка повезли нас через весь остров на западное побережье. Там нас встретили уроженец Молокаи Филипп Кикукава и его девятилетний сын Люк – наша команда поддержки на время утреннего заплыва. Филипп преподает в единственной на острове средней школе. Жена Филиппа, Сью – уроженка Аляски, выпускница Дартмута[62], член олимпийской команды по лыжному кроссу и йогиня; на тот момент она готовилась к участию в лыжной гонке Alaskan Nordic, бегая на «песочных» лыжах по пляжу Попохаку. Семейство Кикукава владеет Molokai Bicycles – единственным на острове веломагазином. Чтобы вы получили представление о здешнем ритме жизни, скажу, что магазин этот открывается дважды в неделю на три-четыре часа.

Посадив нас в свой видавший виды пикап, Филипп покатил по грязным, ухабистым проселочным дорогам к пляжу Попохаку. Второй по величине пляж на Гавайях, Попохаку представляет собой участок девственного побережья длиной в пять километров, куда редко ступает нога человека. Когда мы уже подъезжали к воде, я заприметил оленя, бегущего в зарослях киаве[63]; несомненно, мы очутились в сердце истинных Гавайев – одно это окупало все наши мучения.

Учтя сильное течение с севера на юг и то, как трудно пришлось Джейсону на Кауаи, мы решили всю дистанцию плыть по течению: начиная от северной оконечности пляжа и потом 3, 8 километра параллельно берегу на юг.

Пока мы спускались к берегу по песчаному пляжу, в поле зрения не было ни души.

– Я, парни, пожалуй, поплыву голышом, – полушутя заявил я Филиппу и Джейсону. Они посмеялись, и я спасовал. А зря.

Я, отправив Филиппа встречать меня в южной точке маршрута, решил плыть в одиночестве, а Джейсона сопровождал Люк на семейном каяке. С первой же минуты стало ясно, как сильно поможет благоприятное течение. Можно было хоть лечь на спину и ждать, когда оно само донесет тебя до финиша. Обычно я покрываю водную часть «железного» триатлона за 48–52 минуты. Но на этот раз мне понадобилось всего 43 минуты, и пульс при этом участился минимально.

Я справился так быстро, что Филипп даже не успел встретить меня на финише. В гордом одиночестве я уселся на песок и медитировал целых четверть часа.

Вскоре приехали Филипп, Ребекка и Джесси. Ожидая Джейсона, я опустошил тарелку оставшегося со вчера веганского феттуччине и картофельного пюре, запив кокосовой водой, переоделся в велокостюм и помог команде погрузить в машину запасы на день. Из океана показался Джейсон, и я помог ему дотащить каяк до пикапа (две сотни метров).

– Похоже, это единственный вид триатлона, где участники в перерыве между заплывом и велогонкой должны таскать на себе лодку, – хмыкнул Джейсон.

Поскольку Молокаи в самом широком месте насчитывает всего 63 километра, построение велотрассы в 180 километров здесь представляет собой нетривиальную задачу. В результате мы должны были описать множество петель, пересекая остров во всевозможных направлениях. Учитывая, что местность здесь, как правило, открытая, а ветры сильные, мы направили велосипеды на восток. Через несколько миль нас встретил местный велосипедист Уилл Карлсон. Уроженец материка, переехавший на Молокаи, он когда-то проводил туры для любителей горного велосипеда, а теперь работал коррекционным педагогом. Уилл – сильный велогонщик, поэтому и закрепил за собой пост нашего велопроводника и туристического гида на этот день. Он развлекал нас экскурсами в историю Молокаи, местными политическими слухами и рассказами о достопримечательностях, которые мы проезжали.

Заполучившие нежданный «выходной», мы с Джейсоном чувствовали себя хорошо. Мы наслаждались пейзажами «самого гавайского» острова (если не считать находящегося в частной собственности острова Ниихау) и получали от езды истинное удовольствие. Хотя население Молокаи составляет всего 7400 человек и на острове светофор-то сложно найти, там невероятное количество церквей. «Больше всего на душу населения в штате», – сообщил Уилл. Это заслуга отца Дамиана, бельгийского священника, который возглавлял закрытую общину для прокаженных. Его стараниями на Молокаи было воздвигнуто множество зданий, а сам отец Дамиан был причислен к лику святых.

Кроме церквей, Молокаи также широко известен как «духовное средоточие» Гавайев. Люди, обладающие экстрасенсорными способностями, много говорят об особой мощи этого острова. Хоть я и не экстрасенс, но и то ощутил кое-что, когда мы проезжали через Мауна-Лоа – заброшенную деревню на вершине холма. Мауна-Лоа обезлюдела вследствие победы политических сил, выступающих против застройки острова. На краткий миг я почувствовал воздействие некой потусторонней силы, так что едва удержался на велосипеде. Но как только мы спустились с холма, все чары рассеялись и гармония была восстановлена.

Перед моим отлетом на Гавайи Джули непрестанно убеждала меня уважать силу этих островов.

– При любых обстоятельствах сохраняй почтение. А главное, проси у духов кахуна позволения вступить на их священную землю. На каждом острове. И вслух.

Ее наставления в то время казались мне… ну… скажем так, проявлением ее индивидуального мировоззрения. Но после Мауна-Лоа я раз и навсегда понял, что на этом острове я всего лишь гость могущественных хозяев. То ли случилась передозировка эндорфинами, то ли мне в самом деле приоткрылась невидимая часть реальности, но внезапно я обнаружил, что громко говорю:

– Спасибо, что позволили мне вступить в ваши владения. Прошу, сделайте наш путь безопасным; разрешите нам почтить эти священные места. Обещаю, что буду ступать осторожно и отплачу за вашу милость благодарностью.

«Неужели я действительно произнес все это? Вслух? »

Когда мы подъехали к восточной части острова, пустынный ландшафт сменился густым лесом, что обеспечило нам передышку. Правда, недолгую. Некоторое время мы ехали вдоль изрезанного побережья, а затем повернули на подъем к национальному парку Халава-Бич: угол порой составлял 14–15 градусов. Хоть мы и экономили силы, но все же старались не слишком замедляться, а для этого пришлось активно крутить педали – не лучшее занятие перед марафоном.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒