Annotation 8 страница

Не меньшей известностью пользуется книга Колдуэлла Эссельстина «Суперсердце. Революционное исследование о связи сердечно-сосудистой системы и питания». В прошлом хирург, выпускник Йельского университета, завоевавший золото летних Олимпийских игр в Мельбурне 1956 года, доктор Эссельстин посвятил двенадцать лет исследованиям в области правильного питания и также сделал вывод, что диета из цельных растительных продуктов способна не только предотвратить и остановить заболевания сердца, но и обратить вспять их развитие.

На CNN в 2011 году показывали беседу доктора Санджая Гупты с бывшим президентом Биллом Клинтоном (передача называлась «Последний сердечный приступ»), когда Клинтон рассказал о своем решении перейти на растительную диету из цельных продуктов, чтобы победить лишний вес и болезнь сердца. Экс-президент цитировал доктора Эссельстина и доктора Дина Орниша и говорил, что эти люди оказали ключевое влияние на его решение.

Сын доктора Эссельстина Рип, бывший пловец и триатлет, а позже – пожарный в Остине (Техас), написал книгу «Пожарная диета» (Engine 2 Diet), где популярным языком повествует о могуществе растительной диеты, которая оказала потрясающее воздействие на его коллег из пожарной части.

Не менее сильное впечатление лично на меня произвела книга бывшего профессионального триатлета и ультрамарафонца Брендана Брэзье «Преуспевай» (Thrive) – руководство для начинающих, где даются подробные ответы на всевозможные «как» и «почему» относительно растительной диеты и ее пользы для достижения как спортивных результатов, так и хорошего здоровья.

Парадокс, но, несмотря на неоспоримые и убедительные выводы этих общедоступных книг, при первых же попытках перейти к правильному питанию я столкнулся с дополнительными препятствиями. Разного рода скептики и критики – диетологи, тренеры, врачи, друзья и родственники – старались совратить меня с пути истинного. Каждый раз, как я пытался выступить в защиту PlantPower, всякого рода доброжелатели начинали бомбардировать меня возражениями, основанными исключительно на мифических предпосылках: «А как же анемия? », «То, что ты делаешь, опасно», «Разве ты сможешь выжить на этой пустой пище? », «Нельзя заниматься спортом без мяса и молока», «Невозможно нарастить мускулы без животных белков», «Без мяса и молока твой организм не получит достаточно калорий», «Ни разу не видал здорового вегана», «Ты лишаешь себя основных питательных веществ», «Ты себе вредишь», «Мужчина обязан есть мясо», «Это неестественно! »

С ума сойти, сколько эмоций вырывается наружу, как только речь заходит о еде и диетах. Брошенное вскользь упоминание о растительном рационе может высечь искру самых горячих споров. Но я всегда рад вступить в диалог. Разве не здорово принять вызов и сокрушить аргументы критиков, подвергнув проверке собственные доводы. Я к этому готов. О том, как чувствует себя веган, мне известно не понаслышке. Да и мои спортивные результаты говорят сами за себя.

Проясню одну вещь: диета PlantPower – не модная причуда. Я воспринимаю ее как образ жизни. Слово «диета» может вызывать негативные ассоциации и почти всегда носит оттенок чего-то временного, при этом улучшение здоровья и общее благополучие всегда считаются чем-то второстепенным по сравнению с главной целью – похудением. Но вес – всего лишь один из параметров состояния тела. Пойдя по пути PlantPower, вы обязательно сбросите лишние килограммы (если, конечно, они у вас есть). Наверное, не так быстро, как если бы вы голодали. Но рано или поздно вы обретете оптимальный вес. А самое главное – вы сумеете его поддерживать. Похудение, однако, не главная цель PlantPower; это лишь естественный побочный эффект нового взгляда на питание, который сосредоточен на рациональном и долговременном оздоровлении.

Но, несмотря на очевидные преимущества PlantPower, несомненно, многие из вас, дорогие мои читатели, уже начинают потихоньку паниковать, представляя, как все ваши излюбленные лакомства исчезают их холодильника и кухонных шкафов, оставляя вам созерцать пустые полки. И вы говорите себе: «Да ни за что! »

Поверьте, я вам сочувствую. Но уверяю, что, прощаясь с привычной едой, вы не обрекаете себя на пожизненные мучения. Весь фокус в том, что ваши вкусовые рецепторы перенастроятся. И помните вот еще что: нет ничего дурного в том, чтобы начинать помалу. Не пытайтесь достичь совершенства за один день. Как говорится, торопитесь не спеша. Возможно, отказ от фастфуда – самое большее, чего вам удастся достичь в первые несколько недель. Очень неплохо. А теперь увеличивайте долю растительной пищи. Например, позволяйте себе кусочек любимой куриной грудки к основному растительному блюду, пока не сможете отказаться от грудки полностью. Следующий шаг: уберите из холодильника и кухонных ящиков наиболее соблазнительные и нездоровые животные продукты и полуфабрикаты. После этого замените коровье молоко миндальным и кокосовым. Такие маленькие шаги помогут приспособить тело и ум к новому рациону.

Со временем, когда почувствуете себя более здоровым, возможно, вы – как однажды я – обнаружите, что есть по-настоящему питательные продукты для вас уже не повинность, а естественное желание. А получив первые положительные результаты, вы сами начнете увеличивать долю растительных продуктов в дневном рационе. Еще не осознав, что произошло, вы обратитесь в новую веру. Вопрос лишь в том, чтобы поменять привычки. Сделайте это – и добьетесь того самого постоянства. Если сумел я – сумеете и вы.

Пари?

Мы, американцы, – самая процветающая нация в мире. Но никогда еще ни один другой народ не вел более нездорового образа жизни. Ожирение, сердечные заболевания, диабет, гипертония и целая куча прочих болезней убивают нас, хотя их так легко избежать. Но вместо того чтобы сосредоточить внимание на внутренних причинах этих хворей, наша культура ставит во главу угла медикаментозное лечение. Просто включите на часок телевизор и подсчитайте, сколько рекламы разных медицинских препаратов промелькнет за это время.

Если мы хотим быть здоровыми – здоровыми по-настоящему – и жить полной жизнью, необходимо обратиться к превентивной медицине. Диета, основанная на цельных растительных продуктах, доказала свою способность, к примеру, предотвращать и обращать вспять сердечные заболевания (этих первейших убийц американских граждан), а также бороться с развитием множества иных заболеваний, в том числе – с ростом раковых клеток! Даже эректильная дисфункция – это зачастую симптом нарушения кровообращения. Растительная диета – самый простой, дешевый и экологичный способ значительно улучшить не только собственное здоровье, но и здоровье нации и всего мира.

Я не единственный, кто выступает в защиту этого вида питания. Веганство приобретает все больше адептов. Среди них и мастера боевых искусств Мак Данциг Джейк Шилдс, хоккеист Жорж Ларак («Монреаль Канадиенс»), Дейв Забриски, именем которого пестрели заголовки газет в 2010 году – он стал первым веганом среди постоянных участников «Тур де Франс». При этом веганской лихорадкой заразились не только профессиональные спортсмены. Среди неофитов – основатель Twitter Биз Стоун, владелец империи недвижимости Морт Цукерман и хозяин сети отелей и казино в Вегасе Стив Уинн. И этот список постоянно растет.

Все еще сомневаетесь? Тогда давайте заключим пари. Изучив приложения к этой книге, перейдите на диету PlantPower. Следуйте ей с пылом новообращенного тридцать дней подряд – и вы почувствуете разительные перемены к лучшему. Уровень энергии подскочит. Вы ощутите легкость в теле. Повысится концентрация внимания. У вас будет куда реже портиться настроение. Вы станете крепче спать. Нормализуется давление и уровень холестерина в крови. Вам захочется заняться спортом. Если вы уже спортсмен, то станете быстрее восстанавливаться после тренировок и улучшите результаты. И да, вы похудеете. А если через месяц вы не испытаете большинства (если не всех) перечисленных эффектов, я от всей души пожелаю вам счастья, и вы сможете вернуться к своим любимым животным белкам, которые забивают ваши сосуды и провоцируют бесчисленные болезни.

Глава 8
Тренировка как образ жизни

Шел 2007 год. Уже несколько месяцев я экспериментировал с питанием. Полуфабрикаты с низким содержанием полезных веществ медленно замещались в моем рационе более питательными продуктами. Сырые овощи, фрукты и (суперпища) смузи, приготовленные в моем любимом мощном блендере Vitamix, приходили на смену напичканным глютеном и крахмалом очищенным зерновым продуктам. В общем, все искусственное уступало место естественному, и мой пивной живот изменялся в объеме обратно пропорционально росту моих знаний о правильном питании. Энергия возросла до космических масштабов, поэтому я начал активно и регулярно тренироваться.

А потом случился Бег с большой буквы, о котором я рассказал в первой главе. После этого события во мне укоренилась жажда настоящего спортивного испытания – черта зрелого мужчины. И я подписался на участие в триатлоне Wildflower. Эта жесткая гонка по холмистой местности на «полужелезную» дистанцию (плавание – 1, 93 км, велогонка – 90 км и бег – 21, 1 км) проводится ежегодно в марте в Центральной Калифорнии. Я знал, что пока не достиг формы для полного Ironman. Но сила хлестала через край, и я подумал, что уж для «половинки» гожусь вполне.

И подал заявку.

Не имея ни малейшего представления, как в действительности нужно готовиться к триатлону, я взял на вооружение свой доморощенный стиль «спортсмена выходного дня». Переходя к новому образу жизни, я не провел особо глубоких исследований, а посему в построении тренировок положился на давний опыт занятий плаванием.

Вперед!

В моей системе не было ничего особо безумного или экстремального, я даже времени тратил немного. Одна-две пробежки в неделю по утрам. Один-два коротких заплыва в обед, если позволяет рабочий график. И велосипедная прогулка в субботу утром вместе с моими приятелями Тревором Малленом и Крисом Уэтвиллером.

Я использовал «окна» в дневном расписании и двигался столь активно, сколь мог. Если у меня был часок, чтобы побегать, я бежал изо всех сил, пока легкие не начинало жечь, ноги не сводило судорогой и я не сгибался пополам. Во время коротких заплывов я себя тоже не жалел. И педали велосипеда жал до максимума, пока не выдыхался.

«Без пота и боли не жди лучшей доли», верно?

Припомнив свои славные стэнфордские денечки (господи, сколько раз меня тошнило от перенапряжения в сливные желобки бассейна! ), я делал то, что, по моему разумению, должен делать серьезный спортсмен, готовясь к подобному состязанию. Не было никаких причин полагать, что система, так хорошо служившая мне в прошлом, даст сбой сейчас. Пусть я полнейший новичок в триатлоне, в особенности в велосипедной гонке, но это ерунда. Уж на Wildflower я не оплошаю.

Но я сильно ошибся. Всего через 500 метров почти двухкилометрового заплыва легкие начали гореть. Я самонадеянно взял чересчур быстрый темп, и тело в резком тоне ответило мне выбросами лактата: слишком интенсивно, друг мой, слишком быстро. Не проплыв и половины, я остановился, лег на спину и следующие пять минут провел в попытках восстановить дыхание. Завершал заплыв я через «не могу».

Доковыляв до велостоянки, я с трудом отыскал свой байк, и тут меня согнуло пополам и вырвало прямо на велотуфли.

Велосипедная часть состязания только усугубила мой позор. Я жал на педали что было мочи, но казалось, будто я двигаюсь не вперед, а назад: мимо меня без видимых усилий, будто на гоночных болидах, пролетали соперники один за другим. Кое-как я добрался до финиша велогонки на 50 миль (80, 5 км), но этот подвиг отнял последние ресурсы. Когда я наклонился, чтобы снять туфли, меня схватила такая судорога, что я попросту рухнул на землю.

Казалось, миновала вечность, прежде чем я сумел натянуть кроссовки. И я попытался побежать. Когда я преодолел метров сто, стало происходить нечто непонятное. У меня просто не получалось передвигать ноги.

Вот тогда я сдался. Не из недостатка воли, а просто потому, что тело наотрез отказалось функционировать.

Рядом с моим именем на табло результатов появилась аббревиатура, которая участникам состязаний на выносливость снится в худших кошмарах: DNF («Сошел с дистанции»).

Так что триатлон оказался испытанием посерьезнее, чем я думал.

Что же такое выносливость?

Несмотря на, мягко выражаясь, не слишком «звездный» дебют в качестве спортсмена на выносливость, я не собирался отступать. И весь остаток 2007 года я тренировался. «Мне просто нужно больше времени». Ведь я готовился всего несколько месяцев, а до того большую часть взрослой жизни провел в положении лежа. «Так чего я ждал? » Поэтому я, когда удавалось, занимался бегом, продолжал велосипедные вылазки по субботам и время от времени плавал в бассейне. Когда наступила осень, я решил, что готов к новым испытаниям.

Итак, я вышел на старт своего первого официального марафона в Лонг-Бич[49].

Начиналось все славно. Но на 30-м километре ноги отказали. И оставшиеся 13 километров или около того пришлось преодолевать пешим ходом.

Прошел год с момента моего «лестничного прозрения» – год, за который я сделал гигантский шаг в улучшении собственного здоровья. Но было очевидно, что в состязаниях на выносливость я не ахти.

«И что теперь? » Новый образ жизни, а не погоня за спортивной славой, полностью завладел мной. Быстро или медленно я продвигаюсь, не имело особого значения. Я накрепко подсел.

Этот год преподал мне несколько важных уроков. Во-первых, Рим строился не за один год, не то что за день. Во-вторых, я действовал наугад. Пора было учиться. А в-третьих, я понял: хотя спортивная цель не главное, она необходима, чтобы рассчитывать исходя из нее затраты своих сил и времени.

И эта цель выразилась в одном-единственном слове – Ironman.

Для многих Ironman – самый сложный тест на выносливость. Это гонка, которая состоит из трех частей: заплыв в открытой воде на 3, 9 километра, велосипедная гонка на 180 километров и полный марафон – бег на 42 километра 195 метров. И все в один день. Задолго до того, как телесеть NBC начала получать свои премии «Эмми» за трансляцию мировых чемпионатов Ironman на Гавайях, и за десятки лет до того, как триатлон превратился в массовый вид спорта, родился Ironman. Родился как способ ответить на вопрос, вызывающий самые жаркие дебаты, а именно: кого можно считать эталоном выносливости – пловцов, велогонщиков или бегунов? В 1978 году командир ВМС США на Гавайях Джон Коллинз разрешил этот вопрос раз и навсегда, объединив три мероприятия, проводившихся на гавайском острове Оаху, – заплыв «Бурные воды Вайкики», велогонку вокруг острова Оаху и марафон Гонолулу – в неформальное однодневное соревнование между единомышленниками. В том году вызов приняли пятнадцать атлетов. До финиша дошли двенадцать.

Остальное уже история.

Ныне тысячи атлетов по всему миру принимают участие в десятках разнообразных состязаний; сегодня Ironman – это не просто большой бизнес-проект, это особое явление.

И через полтора года после моего «лестничного прозрения» я набрался наглости: Ironman, вот он, способ проверить себя на прочность. Я еле пережил свой первый триатлон? Не добежал до финиша? Плевать!

В апреле 2008 года я дозвонился до Гэвина, моего бывшего соседа по квартире в Сан-Франциско, и учинил ему допрос по поводу его собственного опыта в Ironman. Гэвин предложил мне пообщаться с его другом Крисом Хаусом.

– Всем нужен тренер, Рич. А Крис – тот самый парень, который покажет, куда тебе двигаться.

Крис состязался за команду пловцов Германии на двух Олимпийских играх. Но это еще не все – он был одним из лучших профессиональных триатлетов в состязаниях Ironman и преуспевающим тренером, который вывел в свет множество успешных спортсменов-любителей – таких же, как я и Гэвин, простых смертных, обремененных семьей и основной работой.

Что ж, с благословения Гэвина я позвонил Крису.

– В каком из видов Ironman вы хотите участвовать? – взял быка за рога Крис. И поставил меня в тупик.

– Ну, – сказал Крис, – давайте займемся основами физподготовки, пока вы не примете решение.

«Основами физподготовки? То есть как? Разве я уже не прошел этот этап? »

Видимо, нет.

Но прежде чем приступить к тренировкам, Крис велел мне пройти то, что называется «тест на лактатный порог», – похожая на пытку научная процедура, задача которой – с относительной точностью определить персональный уровень физической формы. В начале мая 2008 года я явился в Научный центр здоровья и физической подготовки в Санта-Монике. Мой велосипед установили на агрегат под названием CompuTrainer – компьютер, который фиксировал темп и мощность моих усилий. После небольшого разогрева мощность – то есть сопротивление педалей – нарастала каждые четыре минуты, пока я не выдыхался. После каждого успешного четырехминутного интервала компьютер регистрировал мой пульс и делал анализ крови, чтобы оценить лактатный порог моего организма – индикатор физиологической усталости.

Я чувствовал себя хорошо и думал, что прошел тест. Что же сказал Крис?

– Как я и думал.

В переводе это означало: ничего хорошего. Несмотря на мои занятия, которые я называл громким именем «тренировки», тест показал унылые результаты – я был космически далек от физической формы истинного спортсмена на выносливость.

– Если хотите работать со мной, – поучал Крис, – придется выбросить на помойку все, чему вас учили тренеры по плаванию. Начнем все заново. И будем делать все как я скажу. Понадобится терпение, время и дисциплина. И еще – сначала придется снизить темп, прежде чем наращивать скорость.

– Я готов.

Было 7 мая 2008 года. Меньше месяца до десятилетнего юбилея трезвости.

И последовала программа тренировок, полностью нацеленная на рост силы и выносливости.

В нашем теле есть две главные системы сжигания энергии. Первая – это аэробная система, которая в качестве топлива использует кислород и жир. Это механизм, который круглосуточно поддерживает активность нашего организма на определенном уровне. Но когда интенсивность усилий превышает то, что именуется «аэробный порог» – точка, где кривая лактатного теста начинает зашкаливать, – включается вторая система, анаэробная. Анаэробная система, задача которой – обеспечивать экстремальные усилия, например во время спринтерских рывков, просто быстрого бега или поднятия тяжестей, работает на гликогене, или, если упрощать, на сахаре. Но использовать эту систему можно не более 90 минут – после этого она выходит из строя.

Профессионализм в спорте на выносливость, наставлял Крис, основан целиком и полностью на высокой эффективности «обыденной» аэробной системы. И мне эту эффективность необходимо нарастить. Для этого во время тренировок я должен был находиться во второй из пяти пульсовых зон, которые определяет тест на лактатный порог.

Для меня это означало – замедлиться. Шаг назад. Больше никакого бега до изнеможения. Никакой езды наперегонки с приятелями в горах Санта-Моники. С этой самой минуты мой пульс не должен превышать 140 ударов в минуту, где бы и как бы я ни тренировался. И даже на велосипеде? Знаешь, на велосипеде лучше 130. Все время. В любой день.

– Но если все, что я должен делать, – это замедлиться, как я сумею стать быстрым?

– Приз достается не самому быстрому, – ответил Крис. – А тому, кто умеет продвигаться медленно до последнего.

Золотое правило в спорте на выносливость. А возможно – и в жизни.

Почитав литературу, я убедился, что доказано: регулярные тренировки в «зоне два» (Z2) повышают содержание митохондрий в мышечных клетках. А рост количества митохондрий – источников клеточной энергии – в свою очередь повышает как эффективность аэробного «мотора», так и длительность тренировок. Занимайтесь этим подольше, и Z2-тренинг поможет вам повысить аэробный порог – максимальный уровень интенсивности, при котором тело продолжает работать на кислороде и жире.

До встречи с Крисом я чаще всего бегал, ездил и плавал в так называемой «серой» зоне – зловещей «сумеречной» зоне, где не развиваются ни аэробные, ни анаэробные способности. После такой тренировки вы прекрасно себя чувствуете, вам по-новому дышится, однако она мало что дает для повышения результативности. По сути, такие тренировки – барьер на пути к реальному развитию. Приятная усталость? Да. Рост выносливости или скорости? Нет. Они выводят вас на пологий участок кривой прогресса, где прогресса-то и нет. Часто именно в этой зоне можно причинить себе серьезный вред. И тренировки в «сумеречной» зоне – вне всяких сомнений, самая распространенная ошибка начинающих спортсменов на выносливость. Я не исключение.

Типичный начинающий перенапрягается во время аэробных тренировок и в дни активного восстановления. И недонапрягается во время интенсивных тренировок. Да, кое-чего подобным образом достичь можно, но реализовать свой потенциал полностью – никогда.

Продираясь сквозь дебри научной терминологии, я к тому же сражался с собственными предрассудками – ведь новый подход шел вразрез с тем, что подсказывала мне бытовая логика. Все, что я усвоил до сей поры: «Без пота и боли не жди лучшей доли. Рви жилы или проваливай». И вот теперь мне втолковывали нечто совершенно противоположное.

– Просто верь мне, – говорил Крис. – И надень пульсометр. Теперь это твой новый лучший друг.

Итак, с новоприобретенным прибором Garmin GPS на запястье и поясом пульсометра (который надевается прямо под грудь, что смотрится довольно нелепо) я направлялся на свою первую тренировку под руководством Криса. Это была короткая (45 минут) Z2-пробежка на ранчо Амансон – открытый заповедник площадью более 1200 гектаров в самом сердце долины Сан-Фернандо.

«Сорок пять минут? И все? Что, Крис забыл, что я целый год бегаю по два-три часа? » Казалось, что он держит меня за малое дитя. Я никак не мог уяснить: в спорте на выносливость я малое дитя и есть.

Для разогрева я начал с неспешной трусцы, а минут через пять проверил сердцебиение, дабы убедиться, что пульс в нужной зоне – не более 140 ударов в минуту. «150! » Должно быть, прибор глючит, решил я: ведь я еще и не размялся толком. Невидимый спутник в небесах передавал сигнал GPS на мой приборчик, определяя мою скорость как 10 километров в час. Нет, здесь все точно. Похоже, моя аэробная система была разработана так слабо, что даже легкая пробежка разогнала сердечный ритм выше аэробного порога, прямиком в запретную «серую зону». Я глазам своим не верил. Мне приходилось в буквальном смысле волочить ноги, чтобы удерживаться в пределах 140 ударов. А одолев крошечный холмик, я был вынужден и вовсе перейти на шаг. Я уж молчу о том, сколь унизительно было, когда другие бегуны (прямо скажем, не эталоны стройности) обходили меня как стоячего. Крис много раз говорил, что понадобится дисциплина. Но только теперь я начал понимать, что он имел в виду.

До звания «Железного человека» – даже до соревнований на это звание – да нет, даже о мысли о соревнованиях – мне, казалось, было как до Луны. Но я доверял Крису. И придерживался плана.

Я открываю для себя Ultraman

Однако что за план без главной цели? Дорога в никуда. До уровня Ironman мне было еще далеко. Но мой энтузиазм только рос, и не хотелось, чтобы весь пар ушел в гудок. Не наметив себе конкретную гонку, я чувствовал, что теряю фокус.

И вот, проведя месяц под крылом у Криса, в начале июня 2008 года я зарегистрировался на официальном сайте Ironman, наивно полагая, что смогу что-нибудь выбрать для себя из 25 соревнований, которые ежегодно проводятся под эгидой Ironman в разных частях света. Я по неопытности не знал, что гонки объявляются за целый год до начала. Регистрация на следующую гонку начинается через день после предыдущей, и, как правило, места заканчиваются в течение суток, а часто – за несколько часов. Стоит ли говорить, что все состязания с мая 2008-го по май 2009-го были укомплектованы.

«Вот черт».

Я знал, что Ironman пользуется популярностью. Я много раз смотрел по телевизору мировые чемпионаты Ironman на Гавайях, видел тысячи людей в заливе Кайлуа-Бэй и на знаменитых лавовых полях. Но я и понятия не имел, сколь велика эта популярность.

И что теперь?

Следующие пару недель я пребывал в унынии. Проделан длинный путь. Я жаждал испытать свою выносливость, дабы отметить крутой вираж на жизненном пути. Но дверь, ведущая к мечте, внезапно захлопнулась прямо перед носом. Конечно, были и другие гонки, великое множество. Соревнования по триатлону на более короткие дистанции. Велогонки на 100 миль, соревнования по трейлраннингу[50], заплывы в открытой воде. Но ничто из этого не обладало волшебным ореолом Ironman.

– Почему бы в этом году не начать с местной «половинки»? Мы всегда успеем на Ironman в будущем году, – сказал Крис.

Но его доводы меня не удовлетворили. Нет, «половинка» – совсем не то. И я вовсе не хотел дожидаться целый год. Однако выбора у меня не было.

Сейчас можно лишь диву даваться, сколь самонадеянно я рассуждал тогда о вершине, к которой даже не успел подступиться. Моя единственная попытка поучаствовать в Half-Ironman закончилась позорным клеймом «Сошел с дистанции». А тест на лактатный порог показал, что моя готовность к спорту на выносливость (если тут вообще употребимо слово «готовность») находится в лучшем случае на зачаточном уровне. В общем, я был не в том положении, чтобы привередничать.

И все же, как и тогда, когда я отказался от гарантированной карьеры в крупной компании или когда положил глаз на Джули, я просто знал, что достигну истинной цели. И, сами понимаете, именно так в конце концов и произошло.

Неделю спустя я после утренней пробежки ждал в закусочной Jamba Juice, когда мне подадут большую порцию морковно-апельсинового коктейля, и краем глаза заметил на стойке журнал Competitor. Competitor – одно из бесплатных спортивных изданий с расписаниями соревнований и непременной рекламой кроссовок. Вы можете встретить его в большинстве крупных городов. Так вот, в этом номере я увидел фото крупного, невероятно мускулистого афроамериканца с обнаженным торсом на гавайской беговой трассе. Завороженный картинкой, я начал читать увлекательную статью о «морском котике» по имени Дэвид Джоггинс[51].

Бывший футболист и тяжелоатлет, однажды взявший вес в 290 фунтов (131, 5 кг), Джоггинс решил почтить трагическую гибель нескольких своих товарищей – «морских котиков» и заработать средства для Фонда в поддержку участников спецопераций, участвуя в одном из труднейших состязаний в мире. «Когда я завербовался в армию, то и до почтового ящика добежать не мог», – говорил он в интервью. В 2006 году он дошел до финиша в состязании, о котором я раньше не слыхал. Оно называлось Badwater – эдакая увеселительная прогулка в 217 километров по Долине Смерти, где от жары плавятся подошвы на кроссовках.

А через три месяца после Badwater он стал участником сакрального действа – мировой чемпионат Ultraman. Трехдневная гонка вокруг острова Гавайи, он же Большой остров, который по размерам примерно равен штату Коннектикут. Заплыв на 10 километров, велогонка на 418 километров, а на третий день – бег 84, 4 километра. Вдвое больше, чем Ironman! И несмотря на то что он никогда раньше не участвовал даже в велогонках, не то что в триатлоне, и выехал на дистанцию в обычных кроссовках на одолженном велосипеде, Джоггинс финишировал в общем зачете вторым. Уму непостижимо.

«Я самый обычный парень», – любит повторять он. И эта мантра лишена ложного самоуничижения – он действительно в это верит. История Джоггинса задела во мне некую важную струну. Я увидел, что этот парень вовсе не родился бегуном или триатлетом.

Но что особенно поразило мое воображение – то, как Джоггинс описывал Ultraman. Никаких призов. Никаких перекрытых шоссе, рассчитывать можно только на себя (и свою команду). Никаких репортеров, не говоря уже о телетрансляции. Скорее духовное ристалище, чем спортивное выступление.

Все стало ясно как день – я нашел свою цель.

«Наверное, я спятил», – подумалось мне в следующую секунду, и буря сомнений в собственных силах едва не задула только разгоревшийся огонек энтузиазма. Идея участвовать в Ironman – уже безумие, если принять во внимание мою форму. А уж Ultraman… Даже помыслить об этом было слишком. Однако всю следующую неделю я не мог думать ни о чем другом. Более всего меня заботил тот факт, что при полном отсутствии каких-либо рекомендаций получить «добро» на участие переходит в категорию невероятных событий. В Ultraman каждый год участвуют всего 35 тщательно отобранных по всему миру спортсменов, так что это мероприятие было и остается по сей день мероприятием из разряда «только для приглашенных».

И все же, против всякой логики, я был твердо убежден, что как-нибудь, каким-то путем я таки попаду в состав участников состязания, которое, надо сказать, должно было состояться в ноябре – всего через шесть коротких месяцев.

В качестве первого шага я позвонил Джейн Бокус – главному «стражу ворот» Ultraman. Представившись и изъявив свою глубокую заинтересованность, я услышал предсказуемый вопрос:

– А каковы ваши достижения?

– Их нет, – честно ответил я. – Но если вы сочтете возможным меня принять, я буду готов. Обещаю.

Чего было больше в моих словах – искреннего пыла или идиотизма? Думаю, примерно поровну. Джейн ничего не стала обещать, но и не сказала «нет». А этого мне было достаточно. Не мытьем, так катаньем я оставил себе лазейку.

Но прежде всего нужно было выполнить малоприятное дело – сообщить свои новости по секрету всему свету. Джули, конечно же, отреагировала с оптимизмом: «Звучит потрясающе! » Но это отнюдь не означало, что она в точности понимала всю грандиозность замысла.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒