|
|||
Маленькое путешествие
Проснулись сегодня рано-рано: видели даже, как солнце лениво поднималось из-за леса, разрисовывая жёлтыми красками поле и листья берёзы под окном. Но бабушка, как обычно, встала ещё раньше и уже шуршала на кухне. Скрипнула железная ручка ведра, прожурчала наливавшаяся в чайник вода, послышался глухой стук дна о деревянную скамейку. Скоро будет горячий чай. Дедушка хлопнул дверью и исчез в сенях: наверное, пошёл умываться на воздухе. Ириша сладко потянулась и почти-почти дотронулась пальцами до боковушки дивана – похоже, немного выросла. Скинула одеяло и спустилась на прохладный пол. Солнечные зайчики прыгали с половицы на половицу, играли в салочки на полосатом половике, щекотали нос спавшей маме: тут даже натянутый полог не спасал. Иришка подошла ближе и задрала марлевый навес. Встала рядом, упершись животом в железную боковину, и принялась складывать из простыни разные фигурки. Она так увлеклась, что даже кончик языка выставила. – Доброе утро, доченька, – вдруг послышался мамин голос. – Ты чего, уже проснулась? А меня почему не разбудила? Как всегда, сидишь тихонечко, – она приподнялась на локте и поцеловала девочку в макушку. – Сейчас будем чай пить и собираться. Ты ведь тоже хотела с нами? – Ага, – глаза Иришки засияли. – Я тоже пойду. Поход в Замошье, соседнее село, – это же целое приключение!
Собрались. Иришке заплели косички, нацепили панаму. – А то голову напечёт, – приговаривала бабушка, пытаясь завязать шнурочки под подбородком. – Ну, ба-а-абушка, – скривилась девочка. – Неудобно. – Ничего, зато ветром не сдует. С бабушкой было сложно спорить. – Ну, Натальюшка, до встречи, – обняла она дочку, крепко к себе прижала, постучала морщинистой ладонью по спине. – Приезжай уж поскорей. У нас тут воздух, яблоки. – Как закончу, так сразу и приеду, – улыбнулась Наталья. – Пойдёмте давай, времени-то сколько уже, – дедушка недовольно посмотрел на часы, поправил лямки большого рюкзака. – А тебе бы только поворчать, – махнула на него бабушка. – Не дашь попрощаться нормально. Дедушка цокнул языком, но смолчал и вышел в сени, скрипнув дверью. Иришка просочилась следом.
По узенькой тропинке среди высокой травы шли друг за другом: сначала дедушка – в выцветшем козырьке, куртке из грубой ткани и таких же штанах, со светло-зелёным рюкзаком на спине и дорожной сумкой в руке; потом бежала Иришка – в синем ситцевом платье в белый цветочек, верёвочки от панамы задорно развевались на ветру; а потом – мама – в белой сетчатой шляпе и красном платье до колен. Скоро тропка стала шире и влилась струйкой в просёлочную дорогу. – Хорошо утром, – сказала мама, равняясь с дедушкой и Иришкой, – не жарко и паутов ещё нет. – А где они все? – Ириша сорвала травинку и принялась жевать сочный кончик. – Спят ещё, – ответил дедушка. – Вот пойдём обратно, уже проснутся. Будешь их от меня отгонять, – кивнул на траву. – Хорошо, – улыбнулась девочка и даже будто расправила плечи. Ей дали поручение, она может быть полезной.
Дорога высохла – несколько дней жарило солнце, дождём даже не пахло, комочки земли стали твёрдыми, будто камни, и звонко отлетали от носков дедушкиных ботинок, исчезая в траве. С окраин полей, что раскинулись по обеим сторонам, лазутчиками пробирались кусты ив, цеплялись за обочину, вылезали наверх. Некоторые, совсем смелые, прямо нависали над дорогой, но и давали спасительную тень в жаркие дни.
– Ну вот, ещё несколько поворотов, и на месте, – бодро сказал дедушка. Он, казалось, и не устал вовсе. А Иришка с мамой немного умотались: мама от того, что солнце уже начало припекать, а Ириша – от беготни туда-сюда, ведь и жука надо посмотреть, и одуванчиков нарвать, и камушек в траву закинуть. – Это хорошо, – выдохнула мама. – Воду забыли взять, это мы зря. – Щас в магазине купишь. Или к Таисье зайди, дадут уж воды попить, – дедушка поправил рюкзак. – Ну, беспокоить их ещё, – отмахнулась Наталья. – И я пить хочу, – откликнулась Иришка. – Когда мы дойдём? – Да вон уже церквушку видать, – дед показал рукой на покосившийся крест на одной из макушек храма. – Ага, Покровскую церковь увидал, считай – дошёл, – сказала мама, перекрестившись.
Шаг стал заметно бодрее – всегда так бывает, когда цель близка. Дорожка немного попетляла и слилась с главной – асфальтированной. Тут уже стояло много домов, все с огородами-заборами, у кого-то были и собачьи будки. Жизнь в деревне начиналась рано: вот сейчас ещё утро, а народ уже проснулся. Женщина в халате, с повязанным на голову платком, копошилась в грядке, вырывая сорняки, подняла голову и крикнула: – Привет, Ливерий! За хлебом? – Здорово, Любка, – ответил дедушка, не сбавляя шаг. – Ага. – Ну, привет Зинке. – Передам. И женщина снова занялась делами. В другом дворе скрипел колодезной ручкой мужчина в закатанных штанах. Одно ведро уже было до краёв с холоднющей водой, а второе – вот-вот наполнится. Иришка как-то трогала водичку из колодца, казалось, что пальцы бы отморозила, если бы чуть дольше подержала. Мужчина тоже кивнул, здороваясь. – Здорово, Николай, – и ему ответил дед. Мимо протарахтел мотоцикл с каким-то молодым парнем за рулём. Вид у него был чрезвычайно важный. Ближе к центру деревни людей стало больше: оно и понятно, тут и магазин, и автобусная остановка. – Ну, что, Наталья, – дедушка, наконец, остановился, – пока. Скоро увидимся. – Пока, папа, – обняла его мама. – Да, быстро время пролетит. – Мамочка, пока, – потянулась к ней Иришка. – Я тебя люблю. – Я тебя тоже люблю, Иришучая, – улыбнулась мама и крепко её к себе прижала. – Ну, идите, не ждите меня. Автобус вон уж едет. И правда, на горизонте появилась фигура круглого ПАЗика, что урчал и грохал на каждом тряске, но выглядел вполне себе крепенько. – Нет уж, мы тебя посадим. Чтоб всё чередом, а то вон чего придумала, – дедушка переложил сумку в другую руку. – Ага, – поддакнула Иришка и прижалась к маме сбоку.
Так они простояли, пока подъезжал автобус. Двери со свистом раскрылись, и народ стал потихоньку забираться внутрь. У бабулек с собой было столько корзинок и котомок, что даже не верилось, что они сами это всё унесут. На прощание ещё раз обнялись, и мама тоже залезла в салон, села у окошка. Иришка помахала ей рукой, дедушка кивнул и улыбнулся, и повёл внучку за собой в магазин.
|
|||
|