Coat West. Примечание к части. Позволь мне.

Coat West

https: //ficbook. net/readfic/2865799

Направленность: Слэш
Автор: Lana Lee (https: //ficbook. net/authors/443660)
Беты (редакторы): Хим (https: //ficbook. net/authors/832093)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Сехун, Лухан, Кай, Крис, Сухо, Лэй, Тао, Сюмин, ХунХан, ЛуМин, СеТао, КрисСин, фоном ЧанБэк, КайСу и бедняга Чунмен
Рейтинг: NC-17
Жанры: Романтика, Юмор, Драма, PWP, Hurt/comfort
Предупреждения: OOC, Насилие, Нецензурная лексика
Размер: Мини, 16 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Лухан и Исин работают в агентстве с весьма своеобразным названием Coat West.
Один прячется от всего мира, скрывая лицо за маской, чтобы не быть узнанным никем, второй же пытается спрятаться от самого себя. Парни просто выполняют свою работу, пока судьба не берет бразды правления в свои сильные руки. Чунмену же выпала честь быть директором этого дурдома.

Посвящение:
посвящается Сехуну (лови своих Хунханов) и Фаню)
ну не умею я писать что-то с рейтингом меньше НЦ-17)))

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:
я очень люблю всех котиков из Coat West, но есть две парочки, с которых взяты прототипы))

Примечание к части

приятного аппетита))

Позволь мне...

Его тихие стоны заполнили маленькую комнатку, декоративно обставленную для съемок. Тонкие руки упирались в мягкий матрац, глаза были плотно закрыты, гладко побритые ножки широко расставлены. Лухан всецело отдался партнеру, в очередной раз изображая невинность в грязных руках порока. Такая у него работа, что поделать. Нельзя сказать, что он не получал от нее удовольствия. Его партнеры всегда были нежны и предельно аккуратны с ним. Лу хотелось думать, что причиной тому является уважение к старшему, ведь ему уже двадцать шесть, хоть и выглядит он едва ли на семнадцать. Но уважение тут не при чем. Режиссер питал самые что ни на есть отеческие чувства к юноше и каждый раз перед выходом на съемочную площадку не забывал напомнить партнерам Лу быть предельно острожными, даже если по сценарию должен быть жесткий секс.
Сехун в напоминаниях не нуждался. Он давно уже являлся его постоянным партнером. Смешно, но у их «парочки» даже появились фанаты. Правда, в большинстве своем это были школьницы-слешеры, но все же.
Лухан взялся «обучать» совсем еще зеленого Се, когда тот только пришел в их агентство, и весьма преуспел в этом. Но опытный актер не заметил, как безвозвратно влюбил в себя всегда молчаливого и замкнутого Сехуна. А, может, просто не желал этого замечать. Никто не знал, что на уме у новенького, да и не особо-то это всех и волновало. Они просто приходили, делали свою работу, получали гонорары, а по вечерам расходились по домам, возвращаясь к своей идеальной, правильной жизни.
Сехун медленно вышел из тела Лу и уложил его на спину. Сцена близится к развязке, а, значит, что из этого момента нужно взять все, что только можно. Хоть и один из них так и не кончит.
Сегодня они играют нежную влюбленную пару, придающуюся любовным утехам. Обманчивая внешность Лу без каких-либо проблем позволяет ему перевоплотиться в школьника.
Сехун нежно проводит руками по груди старшего, кончиками пальцев касаясь розовых сосков, чем вызывает волну наслаждения у Лухана, и тот тихо стонет. Мягкие губы берут в плен уста старшего, затягивая того в сладкий поцелуй, пока руки ласкают его тело.
«Все слишком прекрасно», – думает Сехун.
«Все слишком наигранно», – думает Лухан и, дабы внести остроты в кадр, он ловко перекатывается в сторону, седлая бедра младшего. Дальше уже ведет он, но Сехун не против. Ему слишком хорошо, чтобы думать о том, что они работают не по сценарию.
Медленные, но глубокие толчки теперь уже заводят и самого Лухана. А ведь он годами учился ловко маневрировать своими чувствами и ощущениями. Он всегда ставил четкие границы между работой и личным. Так же парень самолично занимался «обучением» Сехуна, и, похоже, весьма преуспел в этом. Вундеркинд, что ловко насаживал его в данный момент на свое возбуждение, давно уже потерялся в ощущениях, оттого и играл реалистичнее. Вот это самоотдача.
Маленькие и по-женски нежные руки Лу упираются в довольно накачанную грудь Сехуна. Теперь уже он и сам помогает младшему, подмахивая бедрами. Тихие стоны заполняют все пустое пространство вокруг них, словно они одни тут и никакой съемочной группы нет.
Сехун наращивает темп, чувствуя скорую разрядку, но он не хочет кончать один. Опять один. Кольцо из пальцев Се смыкается на стоящем колом и требующем внимания органе старшего. Большим пальцем он поглаживает головку, изредка надавливая на нее. Лухан весь вспотел, его стоны стали намного громче, а движения плавнее. Вот теперь Се верит, что его партнеру действительно как минимум физически приятно.
Еще пара глубоких толчков, и младший разряжает обойму в Лухана. Сам же Лу еще не кончил, но уже близок к этому. Се понимает это, лишь взглянув на рвано дышащего парня. Он хочет довести начатое до конца, хочет хоть раз за этот год заставить Лухана кричать от оргазма, но режиссер так не вовремя орет в гребаный рупор свое коронное «Снято! ».
Лу медленно открывает глаза, пытаясь прийти в себя, ведь он все еще в предоргазменном состоянии.
– Я закончу, – спешит сказать Се, чтобы только удержать его, и наращивает темп рукой, но старший останавливает его и медленно встает, ведь Сехун все еще в нем.
– Не стоит. Я все равно иду в ванну, – как всегда едва заметно улыбается Лу и на негнущихся ногах выходит из комнаты.
В такие моменты Сехуну хочется убить все живое, что окружает его. В частности режиссера, менеджеров и всю съемочную группу.
– О Сехун, зайди к директору Киму, – голос девушки-стаффа возвращает Се из мира грез обратно на Землю.

Лухан вот уже пятнадцать минут наяривает как умалишенный, желая кончить, но все тщетно. Он с ужасом понимает, что настолько приучил свое тело к ласкам Сехуна, что с каждым разом без его помощи или хотя бы присутствия, кончить ему все сложнее. Мелкий оказался отличным учеником, хватая все на лету. Скоро и вовсе сможет обходиться и работать без Лухана. Вот только Лухану придется не сладко. Привыкнуть к новому партнеру будет нелегко, но он справится, он ведь лучший в агентстве.
Стоило только предстать обнаженному Сехуну перед мысленным взором, как дело пошло на лад, и уже через пару минут из-за двери душевой раздался прерывистый, немного измученный стон.

– Что? Как это понимать?
Сехун не то чтобы был зол, но вполне себе готов был кого-нибудь разорвать на куски.
– Ты работаешь с ним уже больше года. Ты научился всему, чему следовало бы. Это стандартная процедура. Когда ты пришел к нам, то мы заменили предыдущего партнера тобой. Что не ясно? – Откровенно негодовал директор.
– Почему именно нашу пару разбивают? В агентстве полно других! И стаж работы у них побольше! Взять хотя бы Исина! – Се и сам не заметил, как начал говорить на повышенных тонах.
– Ты будешь учить меня, что мне делать, стервец? – Закипал Чунмен. – Лухан лучший учитель, ему легче работать с новенькими, у него это получается лучше всех! Не ты первый, не ты последний! И чтоб ты знал, Исин больше не будет сниматься. Раз не хочет снимать маску, значит, больше в кадре его не будет! А теперь проваливай отсюда и жди, когда тебя представят твоему новому партнеру.
Сехун вылетел из кабинета, хлопнув дверью так, что она чуть не распахнулась в другую сторону.
– Вот же неугомонная сучка. Достал меня этот детсад. Уйду к чертовой матери в монастырь, и пусть хоть до потери сознания трахают тут друг дружку!
– Хен, не кипятись. Все знают, что никуда ты не уйдешь, – сказал вошедший Чонин.
– Тебе еще чего надо?
– Краем уха слышал, что Исин больше сниматься не будет. Это правда?
– Опять подслушивал?
– Нет, ты же знаешь, я…
– Да-да! Ты просто мимо проходил и краем уха услышал, – повторил хорошо заученную фразу Чунмен.
– Так это правда? – С ноткой печали повторил Чонин.
– Да.
– В чем же он провинился, что его уволили? Хен, ты же знаешь, у него никого кроме чокнутого папаши в этом мире нет. Он не может к нему вернуться, – заступился за друга юноша.
Он очень любил вечно подвисающего Исина, и оберегал как мог. Парни слишком долго варились во всем этом и стали не просто друзьями. Скорее братьями. Лишь однажды режиссер рискнул было поставить их пару, но в тот день Чонин закатил такой скандал, что все агентство стояло на ушах. Он понимал, что все это работа, но наотрез отказывался работать с Исином. Чонин знал, что с ним сделал его отец, и не хотел стать очередным родным человеком, который тоже его изнасиловал. Тогда Чунмен рвал и метал и даже пару раз ударил непокорного мальца, но потом Кенсу все более-менее прояснил, и директор сдался. В конце концов, он же человек и все прекрасно понимает. В какой-то степени эти засранцы – его семья. Большая, периодически трахающая друг друга семья.
– Чонин, у тебя последние мозги со спермой вытекли что ли? Иди отсюда, пока ноги целы, не беси меня!
– Ответь на вопрос, и я уйду.
Ехидная улыбка говорит Чунмену, что так просто эта смуглозадая сволочь отсюда не уберется. Да что же это такое? В конце концов, он директор или кто?
– Ким Чонин, яйца будешь передавливать Кенсу, ясно тебе?
– Скажи, что будет с Исином, иначе не буду сниматься сегодня и всех остальных подговорю.
Шантажист проклятый.
– Не будешь сниматься – лишу зарплаты.
– Валяй. Мои копейки – ничто, по сравнению с тем, что потеряешь ты, – легкая тень улыбки скользит на пухлых губах.
Чунмену хочется удавить щенка, но уголовный кодекс, совесть и что-то там еще не позволяют ему этого сделать, связывая по рукам и ногам.
Обреченный взгляд, тихий выдох и полная капитуляция.
«Ким Чонин, ты опять победил, но лишь потому, что ты, как и все вы, мне дорог».
– Он переберется на первый этаж, он сам так захотел. Говорит, даже в маске его кто-то узнал на улице. Чуть не разрыдался тут. А что я? Разве я вам, сволочам, хоть в чем-то отказываю? Это еще вопрос, кто тут кого имеет! По-моему все тут имеют только меня! – Закипал по новой Чунмен.
– Думаешь, он готов работать с клиентами? Что за бред? Все наоборот рвутся снизу вверх, сюда, – Чонин, скорее, размышлял вслух, нежели обращался к Чунмену.
– Я уверен. Не стоит недооценивать этого китайца. Будь у него желание, он бы всех вас тут раком нагнул, – впервые за день улыбнулся директор.
– Ты же присмотришь за ним, да? – На всякий случай напомнил Чонин.
– Слушай, а не пора ли тебе драть своего глазастика?
– Не называй его так, а то моя рука с пургеном опять дрогнет над твоим бокалом бурбона.
– Что? Ах ты скотина! Я знал, что только в твою тупую голову могла прийти такая дебильная идея!
Чонин быстро скрылся за дверью. И очень кстати, ибо нечто тяжелое, явно предназначенное его голове, только что прилетело в стену.

На следующий же день Сехуну представили новобранца, с которым ему предстоит работать.
– Хван Цзы Тао, – парень с черными как безлунная ночь волосами и глазами-угольками протянул О руку.
– О Сехун.
– Очень приятно познакомиться. Надеюсь, мы сработаемся.
– Взаимно, – нехотя бросил Сехун, не обращая внимания на плетущегося вслед за ним парня. Он спешил скорее узнать, кто достался в партнеры Лухану.
Но старшего не было на месте. Каждое утро они все собирались в комнате отдыха, которая так же служила столовой. Парень еще раз окинул взглядом всех присутствующих, но своего хена так и не нашел. Зато взгляд мгновенно застыл на новом лице, которого до этого дня Сехун не видел.
Немного раскосые глаза, довольно миловидное личико, неряшливый вид и еще подростковая, возможно, не до конца сформировавшаяся фигура. Правда, росточком не вышел. Уж больно низковат.
– Минсок, давай в гримерку. Тебе скоро выходить на площадку.
Незнакомый парень тут же подскочил и поклонился на девяносто градусов.
«Так значит, тебя зовут Минсок... »
– Простите, я не совсем знаю, где здесь гримерка… – замялся парень.
– Я проведу, – тут же отозвался Се. – Мне еще этого в порядок привести надо, – кивнул он в сторону давно позабытого, но так вовремя попавшегося на глаза Тао.
Парни молча шли за Сехуном, уперевшись взглядами в его широкую спину.
– Минсок, а тебе сколько лет?
– Двадцать четыре.
«Старше меня».
– А не староват ли ты для этого? – Сехун мог быть жестоким, когда хотел. Он еще даже толком имени его не знал, но уже ненавидел всеми фибрами души. От одной лишь мысли, что этот парень будет прикасаться к Лухану, Се заводился с полуоборота и готов был разорвать пока еще ни в чем не повинного Минсока. О Тао же, естественно, все забыли, что очень порадовало китайца.
– Не думаю. Мне никто больше двадцати не дает, – получил О более жесткий ответ.
«Однако, у него характер».
Сехун резко остановился и, медленно повернувшись к парням лицом, открыл дверь, пропуская их внутрь.
– Гримерка.
Тао первым прошмыгнул вперед, чтобы не дай Бог не привлечь ненужного внимания этого парня.
– Минсок, попроси нуну наложить двойной слой грима. Камера всегда полнит, а ты и так… кхмм… в теле.
Эти слова Сехун намеренно сказал громко и во всеуслышание. Он успел заметить в дальнем углу Лухана. Пусть знает, на что он променял его, Сехуна!
Дверь захлопнулась быстрее, чем Минсок успел что-то возразить в ответ.

К великому счастью или несчастью Минсоку досталась роль пассива. Но он не жаловался. Его партнер, Лухан, был очень осторожным и нежным. Самой сложной задачей было начать воспринимать Лу с его-то, мягко говоря, не «активной» внешностью ведущим. Но и этот барьер они преодолели вместе. Вот уже три недели, как они работают в паре. Загадкой для Минсока оставалось лишь то, почему Лухан никогда не кончает, хотя его, Мина, доводит до умопомрачительных оргазмов. Лу словно знает его тело лучше него самого. Он точно знает, с какой силой сжать чувствительный сосок, когда поцеловать в шею, когда шепнуть на ушко ласковое слово, которое камера не заметит, а микрофон не услышит, для того, чтобы вселить в душу надежду, что все это взаправду, а не игра.
Минсок тает его руках, растворяется в нем и все чаще ловит себя на том, что не желает отпускать его из своих объятий. Лухан действует на него пьяняще, он завораживает и похищает его разум. Тело Мина больше не принадлежит ему. Оно всецело во власти Лухана, что словно опытный скрипач играет на струнах его души.
Сегодня Лу нежен как никогда. Он мягко целует губы Мина, приподнимая его за плечи. Язык очерчивает контур чужих губ и снова затягивает во влажный поцелуй, похищая чужое дыхание.
Минсок стонет в губы Лухану, чувствуя, как узел внизу живота вот-вот развяжется, взорвавшись миллионом блесток. Он почти теряет сознание от наслаждения, когда Лухан входит до основания, в тысячный раз проходясь головкой члена по простате.
– Лу… я больше не могу… – жалобно тянет Мин.
Секунду спустя белая вязкая субстанция медленно стекает по животу Лухана, а режиссер дает команду «стоп».
На плечи актеров накидывают заранее приготовленные халаты, но свой Лу не завязывает, дабы не испачкать.
– Я в душ, – коротко бросает он через плечо и исчезает за дверью.
Собираясь вечером домой, Минсок впервые задает давно терзающий его вопрос одному из старожил агентства.
– Чонин-а, а почему Лухан никогда не… – парень заикается и переминается с ноги на ногу, не зная, как задать вопрос поделикатнее, если такое вообще возможно.
– Никогда что? Не кончает? Не знаю. Да и какая разница? Многие из нас не делают этого, потому что не все получают удовольствие от процесса. Это просто работа, которую ты выполняешь изо дня в день. Все равно потом видео монтируется, и все, что нужно, они добавляют сами.
– Как можно не получать удовольствие от секса? – Улыбнулся Мин.
– Я сказал многие, но не все, – в глазах Чонина черти танцуют румбу двадцать четыре часа в сутки.
– Уверен, ты в числе счастливчиков, – подытожил Минсок.
– Безусловно. Мне с Кенсу хорошо. С ним каждый раз как первый.
Разговор парней прервал вошедший в раздевалку Тао. Парень заметно хромал уже не первую неделю. В отличие от везучего Мина, ему в партнеры достался сущий дьявол. Он в буквальном смысле выбивал из парня всю душу, выматывая его так, что тот потом едва ли мог ходить. Он даже пожаловаться никому не смел, так как был мигрантом, а у иностранцев всегда прав в два раза меньше.
– Тао, что-то случилось? – Как бы между прочим спросил Чонин. Он давно уже заметил, что парнишка вот-вот либо взорвется, либо сломается.
– Все хорошо.
Дежурная фраза, которую Чонин слышал сто раз. От себя самого, вот такого же молодого и зеленого. Да только за него некому было заступиться.
– Если бы я хотел услышать порцию отменной лжи, то пошел бы к директору Киму и спросил у него, когда он нам повысит гонорары.
– Все хорошо хен, правда.
– Да? А то мне показалось, что твой зад болит так, что ты и стоять-то ровно не можешь, не то, что ходить. Но, раз все хорошо, тогда директор просил передать, что ты сегодня работаешь сверхурочно.
Тихий всхлип, и парнишка сползает по стенке.
– Я не могу больше…
– Ну, вот с этого и надо было начинать. А не с «все нормально, хен».
Чонин подходит к китайцу и не без помощи Минсока осторожно поднимает того на ноги, чтобы усадить на лавочку.
– Я не знаю, чем я ему не угодил. Я не знаю, что я делаю не так. Я не знаю, почему он так со мной обращается, почему так смотрит, словно готов убить на месте, – плачет Тао.
– Успокойся, – как всегда деликатный Чонин мысленно уже решает проблему, но вслух ничего не говорит.
– Я даже уйти не могу. Я подписал контракт. И попросить замену партнера тоже не могу. Это просто невозможно. Я не знаю, что мне делать.
Минсок догадывался о причине такого поведения партнера Тао. Кажется, его звали Сехун.
– Минсок, проведешь Тао и посадишь в такси, хорошо? – Вроде попросил, а вроде и приказал Чонин.
А сам он, пожалуй, задержится. Назрел серьезный разговор с одним бестолковым ребенком.

Сехун как раз собирал сумку, когда дверь в гримерку громко захлопнулась. Он только успел повернуться, а перед ним невесть откуда вырос Чонин.
– Ты меня напугал.
– А сейчас будет еще страшнее.
– Не понял.
– Сехун, сколько лет ты в этом агентстве?
– Второй год.
– За это время тебя обижали? – Зашел издалека Чонин.
– Что? – Сехун терялся в догадках, к чему все эти нелепые вопросы.
– Тебя обижали? Ущемляли твои права? Тебе делали больно?
– Разве я похож на человека, которому можно сделать больно?
Вот так удивил, Ким Чонин.
– Да, верно. Не похож, – улыбнулся собеседник. – А хочешь знать, почему?
– Поведай же мне эту страшную тайну, – Сехун скрестил руки на груди.
– Потому что твою жопу всегда прикрывал Лухан. Он взялся за тебя тогда, когда другие отказались. Он курировал тебя до последнего, научил тебя всему, что знал и даже больше. А ты как благородный подонок влюбился в него. Все бы ничего, и я бы не лез в ваши бабские разборки, но вот беда – страдает ни в чем не повинная задница Тао, который ни в зуб ногой, почему ты, скотина озверевшая, долбишь его, не щадя, как последнюю дрянь. Улавливаешь смысл сказанных мною слов, или мне говорить медленнее, чтобы твои винтики и шестеренки в голове успевали перетереть информацию?
– Тебя это не касается.
Се был вне себя от злости. Правда, не понятно, на кого больше. На себя, за свою же тупость, или на Чонина, который читал его как открытую книгу.
– Ты прав, меня не касается, что там между вами с Луханом, но запомни, О Сехун, еще раз я увижу хромающего Тао, и последствия будут плачевными. Не исключено, что для всех нас.
Не сказав более ни слова, Чонин ретировался из гримерки, оставив Сехуна наедине с его мыслями.

Исин быстро прошмыгнул в узкий дверной проем и стал последним в шеренге. Ну, по крайней мере, он думал, что последним, а как оказалось на деле – первым.
– Это наши эксклюзивные варианты, – представлял «товар» администратор элитного борделя, что удобно разместился на первом этаже того таки агентства, в котором все еще работал Исин. Просто теперь обязанности у него были другие. Но он согласился без колебаний, ведь всякий сброд сюда не пустят. Только по личным рекомендациям вип-клиентов с весьма увесистыми кошельками. Да, он проститутка. Зато элитная. Он не спит со всеми подряд, лишь с тем, кто заплатит больше.
Покончить с карьерой порно-актера Чжан решил в тот миг, когда какая-то школьница без зазрений совести ткнула в него пальцем в супермаркете, совершенно верно назвав его «сценическое имя» Лэй. Почва ушла из-под ног парня. Как она могла узнать его, если он на протяжении трех лет не снимал маску с лица? Таковыми были его условия, и директор Ким согласился на них. Правда, не без помощи Чонина. Этот парень имел над всеми странную власть. Как будто вовсе не Чунмен был главой агентства, а Ким Чонин.
Решив не испытывать более судьбу на прочность и везение, Исин попросил директора о переводе. И вот он здесь, стоит и ждет, как и остальные восемь парней, кого же из них выберет клиент.
Парень долго смотрел из-за зеркального стекла, лишая возможности своих оппонентов быть увиденным ими. Он то и дело повторял одну и ту же фразу.
– Не может быть…
– Господин выбрал?
– Первый номер. Как его зовут?
– Это Лэй.
– Настоящее имя, – пробасил клиент.
– Простите, но такой информацией мы не располагаем, – солгал администратор.
Молодой человек медленно достал из кармана бумажник и принялся отсчитывать стодолларовые купюры. Когда пятая бумажка была выужена из бумажника, администратор заговорил:
– Его зовут Чжан Исин. Он работал актером три года, но недавно его перевели сюда, хотя все наоборот рвутся отсюда.
– Что еще знаешь о нем? – Еще две бумажки плюсом к тем пяти, и диалог возобновился как по волшебству.
– Он китаец. Из родни только отец, и тот, поговаривают, больной на всю голову. Уж не знаю, что у него там случилось, но мозгоправы лечили его долго. Таков уж наш директор Ким. На обычных парней ему просто не везет. Тут все с каким-то изъяном.
Заветные бумажки тут же были переданы в жадные ручонки администратора.
– Господин определился с выбором?
– Да. Я хочу Чжан Исина.

Исин запорхнул в комнату с приглушенным освещением. Он не сразу заметил, где сидит его покупатель.
– Господин желает, чтобы я разделся? – Голос парня был тихим и мелодичным, словно журчание горной реки.
– Нет. Я сам, – услышал он в ответ, но лица заказчика все еще не видел.
Какое-то нехорошее предчувствие закралось в душу, когда клиент заговорил. Исину часто рассказывали, что те, кто прячутся в тени, обычно либо извращенцы, либо безобразны как самки богомола.
Из одежды на Исине был халат, едва доходивший до колена, а под ним только боксеры.
Парень, что сидел в дальнем углу на кресле, медленно поднялся и направился к Исину. Тот стоял ни живой, ни мертвый. Все-таки это его первый клиент, в таком новом для него амплуа. За те три года, что он работал наверху, он как-то привык и по-своему привязался к своему партнеру.
Сантиметр за сантиметром его клиент выходил на свет, дабы явить себя его взору. Когда же он полностью предстал перед Исином, скорее нависая над ним как гора, Чжан подумал, что не зря колокольчики на затылке били тревогу, стоило только ему зайти в комнату.
– Ну здравствуй, Чжан Исин, моя успешная инвестиция на эту ночь.
– Ифань…

Все происходило словно в страшном сне. Все это время Исин тщательно прятал свое лицо, скрывал свое настоящее имя, чтобы не быть узнанным никем, и так жестко попался в первый же рабочий день! Да еще и не кому иному, как самому Ву Ифаню. Они учились вместе в университете, только Исин был на два курса младше. На третьем курсе ему нечем было платить за учебу, отец совсем спился и сотворил со своим сыном нечто ужасное, о чем Исин не желал думать и, тем более, вспоминать даже сейчас. Тогда ему пришлось бросить учебу, чтобы зарабатывать на хлеб насущный весьма своеобразным способом. И вот, спустя три года, он, элитная проститутка, к слову, даже не вступившая в должность, стоит перед своим университетским товарищем, который, судя по расценкам этого заведения, многого добился в жизни. Успешен везде и с самого рождения. В этом Исин ни капли не сомневался.
– Можно просто Крис, – улыбнулся блондин в ответ. – Выпьем? – Он протянул Исину заранее приготовленные бокалы вина.
Чжан молча взял бокал из рук Криса и разом осушил его. Они не имеют права отказывать клиенту. Ни в чем. Что бы те ни попросили. За такую сумму, которую они вываливают за свои покупки, клиенты многое могут себе позволить.
– Как тебя сюда занесло? – Не сдержался светловолосый.
– Могу спросить тебя о том же.
Крис лишь широко улыбнулся.
– Все тот же дерзкий Чжан Исин. Лучший на потоке, лучший в университете. Самый высокий балл среди всех курсов. Я ничего не упустил? – Ради приличия уточнил Крис.
– Упустил. Еще я неплохо играл в баскетбол. Хотя, уж это-то ты должен помнить, – Чжан напрочь забыл обо всем, чему его учили тут долгие три недели.
– Ах, да. Верно. Никогда не понимал, как тебе это удавалось с твоим- то ростом.
– Дело не в росте, а в умении, Ифань, – он нарочно сделал акцент на его имени.
– Ну, вот сейчас и посмотрим, чему ты научился и что умеешь.
Грубо схватив Исина за ворот халата, Крис притянул его к себе вплотную.
– Приступай. Раздень меня. Только скинь для начала свой халатик.
Парень медленно развязал халат и сбросил его с плеч, оставаясь в одних лишь боксерах. От столь пристального взгляда по телу пробежали мурашки, что не осталось незамеченным Крисом.
– Замерз? Скоро тебе будет очень жарко, – пообещал старший.
– Как всегда, щедро сыплешь обещания, – Исин сказал это быстрее, чем вспомнил, кто тут главный и кто хозяин положения.
– Мне долго ждать? – Раскинув руки в стороны, спросил Крис.
Чжан дольно уверенно подошел к нему и первым делом стянул с него галстук. Пиджак Крис ранее снял сам.
Расстегивать пуговицы ведь не так сложно, но только не деревянными пальцами, коими сейчас являлись пальцы Чжана. Наконец, расправившись с этой задачей, он небрежно стянул рубашку, словно и не заметил сильного и подкачанного тела под ней. Стальные мышцы перекатывались под золоченной от света ночной лампы кожей, а запах парфюма так и подначивал закрыть глаза и втянуть воздух полной грудью, чтобы распробовать его в полной мере.
На мгновение Исин замер, словно собирался с мыслями.
– Что такое? Не выполнил домашнее задание? Или этому тебя не научили? – Крис не упустит возможности ткнуть пальцем в промах всегда идеального Чжана.
Исин молча подтолкнул его к кровати, уложив клиента на спину. Сам же уселся ему на бедра. Руки медленно исследовали чужое тело, пытаясь нащупать ниточки, за которые можно будет потом дергать. Пальцы едва ощутимо скользили по груди, плавно опускаясь на живот. Крис резко дернулся, напрягая пресс, но тут же расслабился.
«Нашел. Один».
Тонкие пальцы ловко расправились с ремнем и пуговицей на брюках. Еще несколько секунд, и они составили компанию валяющейся на полу рубашке.
Исин неспешно наклонился к лицу Криса, словно все, чего он хотел, – это сорвать один единственный поцелуй с этих манящих губ. Но нет, все не так просто. Ему нравится играть, манипулировать людьми, ведь это, в конце концов, его работа. Сначала нужно найти все уязвимые места.
Худенькие бедра медленно заерзали на Крисе, стимулируя и без того крепкий стояк второго.
«Еще секунда. Я подарю ему еще секунду, но потом все будет по-моему», – подумал Крис, едва сдерживая стон, когда Исин губами прихватил один сосок и втянул его в рот.
Клиент шумно выдохнул, когда губы Исина едва ощутимо коснулись ложбинки между ключицами.
«Два».
Чжан намеренно мучил его, ведь знал, что скоро ситуация изменится не в лучшую для него сторону, и пытался взять от того маленького триумфа все. Совсем скоро Крис в лучшем случае заставит вот так же сдерживать стоны и извиваться его, в худшем – сделает больно.
Взгляды их встретились лишь на миг, но он решил исход сегодняшнего дня. Старший резко сел на кровати, крепко прижимая Чжана к себе.
– Нихрена ты не умеешь работать, – прошептал он ему в губы, прежде чем поцеловать.
– Расскажи это своему стояку, который мне сейчас копчик сломает, – Исин уже мало соображал, что говорит, но и позиции сдавать не хотел.
– Вот же маленькая дрянь. Тебя разве не учили, что с клиентом нужно быть обходительнее?
Крису надоела это игра быстрее, чем он думал. Теперь его очередь преподать урок парнишке.
Скинув его с себя, блондин стянул свое белье, приказав и Исину избавиться от своего. Секунду назад страстный, а сейчас скорее взвинченный и злой, он не мог не пугать Чжана, который уже тысячу пожалел, что дерзил ему.
– Ложись на живот, – холодно бросил Крис, доставая из полки смазку.
Исин судорожно сглотнул, но просьбу, что больше походила на приказ выполнил.
– Ноги шире.
Голос за спиной парализовал, лишал всяческой надежды на человечность и понимание. А чего он ждал-то? Это же Ву Ифань, человек, который не остановится ни перед чем, чтобы доказать свое превосходство над ним, парнем по вызову.
– Еще шире.
Исин весь сжался, от былого возбуждения не осталось и следа. Теперь он просто боялся. Да, ему было по-настоящему страшно. До сих пор его партнер всегда был обходительным и в высшей степени осторожным. А еще они всегда избегали поз, в которых актив был сзади.
– Что такое? Дар речи потерял? – Похоже, Криса все это забавляло больше, чем Исина.
– В мои обязанности не входит разговаривать с тобой, – проговорил куда-то в подушку Чжан.
– В твои обязанности будет входить то, что я скажу тебе делать.
Холодные пальцы прикоснулись к колечку мышц слишком неожиданно. Исин резко дернулся от такого контраста и напрягся. Похоже, Чжан переоценил свои возможности, когда решил, что сможет работать здесь. Все намного хуже, чем он мог представить.
Несмотря на злобу в голосе, Крис был довольно аккуратен, когда растягивал парня. Только слепой не заметил бы, как он весь сжался и трясся от страха в преддверии того, что сейчас произойдет. Непонятным оставалось то, как он три года работал в этой сфере, если сейчас ломается как девственница? Или все дело в нем, в Крисе? Эта мысль грела его душу больше, чем что либо другое. Все-таки он имеет над ним власть, хоть и весьма странную и местами сомнительную.
Когда Исина растягивали уже три пальца, он понял, что хотя бы за это Крису нужно сказать спасибо. Длинные пальцы вызывали в юноше противоречивые чувства. Было и приятно, и страшно одновременно.
Паника колыхнулась новой волной, когда пальцы исчезли, и что-то твердое уперлось между его ягодиц. Парень часто задышал, крепко зажмурив глаза.
– Ты боишься? – Тихий шепот на ухо.
– Нет.
Ответ так неубедителен, что Чжан и сам в него не поверил. Да, он боится. Чертовски боится. После того, что с ним сделал его отец, Исин никогда никого за спину не пускал. Исключением был его партнер, который долго готовил его к этому. А еще он боится Ифаня. Он всегда его боялся. Чжан и сам не может ответить, почему.
– Врешь, – горячее дыхание опаляет шею, и Исина словно током бьет, когда губы Криса прикасаются к незащищенному участку кожи.
Он медленно опускается поцелуями на плечи парня, изредка прикусывая белую кожу на загривке. Горячий язык оставляет влажную дорожку вдоль позвоночника, а сильные руки сжимают ягодицы парня.
Исин теряется в ощущениях и утрачивает бдительность. Тело почти расслабилось и жаждет продолжения, мышцы уже не так напряжены, а мысли в голове путаются, сливаясь в общий гул.
Крис осыпает спину Чжана мелкими поцелуями, пока руки его пробираются под парня и несильно сжимают соски. Исин громко стонет и ерзает на месте, а Крис и не думает останавливаться. Ему нравится то, что он видит, и плевать, что это он, Чжан, должен доставлять Крису удовольствие, а не наоборот. Сегодня они поменяются ролями. Но только сегодня.
Исин готов к ответным действиям. Он без разрешения переворачивается на спину, чтобы покрепче обнять Криса и впиться в его сладкие губы пылким поцелуем. Парня словно подменили. Вот теперь Ву готов приступить к самому важному.
Теплые руки раздвигают ноги пошире, пока губы ловят каждый томный вздох. Крис входит медленно, давая привыкнуть к ощущению наполненности. Движения Криса плавные и аккуратные, он никуда не спешит, у него вся ночь впереди. Ему нравится сжимать этого чувствительного юношу в объятиях, нравится слышать его, чувствовать каждой клеточкой тела, нравится вдыхать его аромат, нравится пробовать на вкус его кожу…
Исин прогибается в спине до хруста в позвоночнике, когда Крис в очередной раз попадает по простате. Ноги Чжана смыкаются вокруг талии старшего, желая стать еще чуточку ближе, теснее. Их тела блестят от пота, а головы идут кругом от переизбытка чувств и эмоций. Крис не может вспомнить, когда он в последний раз испытывал что-то подобное. Он уже не сдерживает себя, впрочем, как и громко стонущий Исин.
В комнате становится слишком душно и шумно. Исину кажется, что подушек слишком много и они мешают, но он никак не может сбросить их на пол. Сильная рука Криса разом решает проблему, спихивая все ненужное на пол. Сейчас он готов даже сразиться с драконом, лишь бы угодить этому китайцу.
Старший скользит в нем слишком быстро, отчего Чжан не выдерживает, он ведь не железный. Напряжение внизу живота тут же спадает, и парня бьет приятная дрожь. Исин кончает, даже не прикасаясь к себе.
Крис балансирует на грани сумасшествия, когда Чжан сжимает его в себе. Парень делает последние глубокие толчки и тяжело падает на худого Чжана. Он едва ли приходит в себя, когда пытается встать, чтобы укрыть их пока еще разгоряченные тела. Невозможно оторвать взгляд от распростертого на смятых простынях, все еще тяжело дышащего Исина. Он такой манящий, такой пьянящий, что оторваться от него не представляется возможным.
Крис думает, что одеяло им еще долго не понадобится, как минимум до утра.
– Когда любовь признают недугом, ее переименуют в твою честь, – тихо шепчет он, целуя Исина в висок.

Тао недоверчиво косится на Сехуна, когда тот со скрипом произносит слова извинения.
– Мне очень жаль, – скупо бросает в конце Сехун, желая поскорее уйти из комнаты, равно как и от этого разговора.
– Скажи ему, – слышит он вслед.
– Что?
– Скажи ему, что он нравится тебе. Не молчи. Может, это взаимно.
Тао впервые смотрит ему прямо в глаза. Он уже не боится. Если Сехун сам настолько туп или глуп, то, возможно, его нужно подтолкнуть?
– Не понимаю, о чем ты.
– Все ты понимаешь. Не нужно бояться, – уверяет китаец и делает шаг навстречу.
Что он делает? Хочет взять его за руку?
– Я тоже боялся сказать и в результате все потерял.
Сехун молча смотрит на парня, пожалуй, впервые воспринимая его как живого человека, как одушевленный предмет. Он ведь так и не познакомился с ним как следует. Только имя-то и узнал. А потом… а потом вел себя, мягко говоря, как мудак.
– Тао, прости меня…
– Уже простил, – впервые улыбается парнишка. – Но если ты сделаешь так еще раз, я сломаю тебе что-нибудь.
– Что? Ты мне угрожаешь, мелочь?
Сехун хочет потрепать его по волосам, но даже глазом моргнуть не успевает, как его рука оказывается в сильном захвате, и, пошевелись он хоть немного, она просто сломается.
– А ну отпусти! – Рычит Се.
Тао тут же выполняет просьбу. Сехун готов удавить его, но на лице парня нет и намека на злобу или ненависть. Это, скорее, была просто демонстрация того, что он мог бы и может сделать.
– Я с шести лет занимаюсь у-шу. Прости за руку… – тихо говорит Тао.
Сехун в недоумении. Он и правда не знает что сказать, какие слова подобрать.
– Ну, спасибо хоть на том, что не устроил мне темную в душе, – губы Се расплываются в подобии улыбки. Да, на эмоции сей человек скуп, это факт.
– Кстати о душе. Кажется, там у кого-то возникла проблемка, – в черных глазах Тао плясали искры, когда он без зазрения совести сливал такую важную информацию
– Я услышал тебя, Хван Цзы Тао.

Лухан никак не мог справиться с возникшей проблемой. Даже горячий душ, что в свое время так расслаблял мышцы, теперь не способен был ему помочь. Рука уже давно устала, а желание никуда не исчезло. Все это блюдо приправлял острый дискомфорт и неудовлетворенность.
– Черт… – тихо ругнулся он себе под нос.
Признаться честно, он откровенно задолбался делать это каждый вечер дома, в гордом одиночестве позорно пялясь на их с Сехуном видео. Ему надоело постоянно озираться по сторонам в поисках его каштановой макушки, которую он видел за версту. Ему надоело игнорировать Сюмина, который, по сути, ничего плохого-то и не сделал, кроме того, что он был не Сехуном. А еще ему надоело то, что Чанель постоянно у всех на виду чуть ли не совокуплялся с Бехеном. Как будто общих съемок им мало! Еще и Исин так не вовремя свалил, засранец. Интересно как он там?
«Да уж. Приплыли. Поздравляю, Лухан, только ты умудряешься во время дрочки думать о чем угодно, кроме самого процесса! »
Лу устал, и даже очень. Облокотившись на холодную кафельную стену, парень тихо рассмеялся. Выключив воду и укутавшись в полотенце, он только и успел, что дверь открыть, как его грубо втолкнули обратно.
Визуальные галлюцинации – это хорошо и местами весело, но как быть с ощущением чужих рук на своем теле?
– Ты же не кончил. Так куда собрался?
Сехун словно ураган сметает все на своем пути. Он почти месяц учился жить без Лухана и пришел к выводу, что получается это у него весьма хреново. И, если так пойдет дальше, то либо он покалечит Тао, и тот засунет ему в отместку ногу в зад, либо директору придется искать нового режиссера, потому что этого Се самолично разорвет на куски за его новаторские идеи.
Сехун не дал возможности Лухану возразить, да и вообще хоть слово вставить. Он властно сминает родные губы, сдирая такое ненужное полотенце с любимого тела. У младшего ломка, он не может насытиться им, он лихорадочно осыпает поцелуями те части тела, до которых может дотянуться.
Не разрывая поцелуй, Сехун приподнимает Лу, обхватив его бедра руками. Лухану не нужно говорить, что делать, он и без слов знает, как любит его малыш. Белоснежные ножки обхватывают тонкую талию Се, давая волю действиям второго.
Тихий, такой до боли знакомый стон… Сехун боится открывать глаза, потому что его видение может исчезнуть. Он боится того, что, взглянув на него, в очередной раз увидит перед собой Тао.
Но нет, это он, его Лу. Его нежный и страстный партнер, его терпеливый учитель, его… любимый.
Лухан дрожит от удовольствия. Ему так не хватало этого звериного рыка в ухо, этих резких толчков, этих по-хозяйски требовательных поцелуев, от которых болят губы.
Сехун практически вбивает его в стену, доводя до исступления рукой. Ему тяжело держать Лухана одной рукой, но не ласкать его второй он просто не может. Сегодня он заставит его кончить.
Короткий миг, и оба стонут. Сехун – куда-то в шею Лу, изливаясь в него, а Лухан – откинув голову и, царапая спину Сехуна, кончает, пачкая их животы.
Они все еще крепко держат друг друга в объятиях. Первым в себя приходит Сехун.
– Завтра утром я пойду к директору.
Лу медленно крутит вентиль горячей воды. Им нужно привести себя в порядок.
– Зачем? – Как будто он не знает.
– Я больше не хочу работать в паре с Тао.
– А с кем ты хочешь работать?
Лухан знает ответ. По крайней мере, он искренне верит, что знает, и что не ошибается на этот счет, но ему жизненно важно услышать это от Сехуна.
Тишина давит на уши. Монотонно льющаяся вода не дает возможности стоящему спиной к Се Лухану услышать его приближающиеся шаги. Он уже был почти уверен, что ответа так и не получит, как сильные руки обняли его сзади, прижимая к груди.
– С человеком, которого люблю, – шепчет Се на ухо старшему.
– А я его знаю? – Опять неоднозначный ответ. Лухан уже теряет надежду.
– Возможно. Он мило ругается на китайском, с утра практически всегда не причесан, а еще у него самые сладкие и мягкие в мире губы.
– А имя у него есть?
– Да. Его зовут… – Сехун делает театральную паузу, – Хван Цзы Тао!
– ЧТО?! – Лухан со всей силы бьет локтем по ребрам Сехуна.
– Да нет же! Там Хван Цзы Тао! Он подсматривал! А ну вернись, китайская задница! – Орет Сехун вслед улыбающемуся Тао, который со скоростью света уносит ноги из душевой.
– Да плевать, – злится Лу и пытается разомкнуть кольцо рук, что крепко держат его.
– А любимого моего зовут Лухан, – громко говорит Се, не отпуская все еще брыкающегося парня. – Слыхал о таком?
Лу замирает на месте. Ну вот он и сказал это. Что дальше? Что теперь делать? Может, стоит сказать ему, что он тоже давно его любит?
– Се, я… – его затыкают поцелуем.
– Я знаю. Я тоже. Одевайся, а завтра вместе пойдем к директору Киму.
– Зачем?
– За благословением, – тепло улыбается Сехун.

– Чанель, ты ебнулся в край? Что это еще за выходки?! – Орал директор Ким.
Едва заметный лучик надежды на мирное разрешение их проблемы исчез так же быстро, как и появился. Се крепче сжал ладонь Лухана и открыл дверь в директорский кабинет.
Чунмен сжимал в руках какие-то бумажки, а перед ним стояли Чанель и Бэкхен. На диване, что стоял под стеной, сидели Кенсу и Чонин. Напуганный До пытался прижаться как можно ближе к Чонину, который был абсолютно спокоен.
Наконец, внимание Кима привлекла вошедшая парочка, за что с порога получила порцию гнева и агра:
– Какого черта вам-то надо?
– Я не буду работать с Цзы Тао. Только со своим парнем, а если не с ним, то я уволюсь. Мой парень тоже.
Чонину показалось, или у Чунмена в самом деле задергался глаз?
– Нет, ну вы что, охуина все нажрались?! Какого черта тут происходит? Может, вы, педики, все еще и переженитесь?! – Горланил Ким, не веря своим ушам.
Десять минут назад к нему в кабинет ввалились Бекхен с этой шпалой и сообщили, что никакого разделения их пары, которое, кстати, было запланировано еще два месяца назад, не будет, потому как они уже полтора года как встречаются на тихую. Потом, спустя еще пять минут приперся Чонин со своим головастиком лупоглазым, но суть его проблемы Чунмен еще не слышал, так как еще не закончил с этой недопарочкой. Теперь еще эти ввалились, держась за руки. Вот жопой чует Чунмен, что не к добру все это.
– Чертовы задроты! Это что вам, дом свиданий?! Вы что, по миру меня пустить хотите?
Чунмен устало рухнул в свое кресло. Кажется, у него только что случился микро-инсульт, или что-то там еще. За его спиной тут же вырос Чонин и принялся массировать его плечи.
– Чунмен-а, ну они же все отлично справлялись со своими обязанностями до этого момента. Так почему бы не оставить все как есть?
– Делайте что хотите, противные сучки. Видеть вас не желаю! – Закрыв глаза, ответил директор.
– Я так понял, мы все остаемся при старом раскладе, да? – Решил уточнить Чанель.
– Предупреждаю, это последняя провокация, на которую я пойду. Больше такого милосердия от меня не ждите! – Пригрозил Чунмен, и все согласно кивнули. Все, кроме стоящего за его спиной и все еще улыбающегося Чонина.
«Ага, последняя. Совсем последняя».
Парни вышли из кабинета, оставив Чонина с директором наедине. Второй, немного успокоившись и придя в себя, вспомнил, что Чонин-то как раз и не поведал ему причину своего визита.
– А ты зачем приходил и головас… кхмм… Кенсу притащил?
– Так, собственно говоря, за твоим благословением и приходили. Мы решили пожениться.
Да, точно. Ошибки быть не могло. Тогда у директора Кима задергался глаз прямо как сейчас.
– Ким Чонин, пошел ты к черту! А может, мне вам еще медовый месяц оплатить и крестным детям вашим стать?! – Заорал Чунмен.
– Ну, ты это, впереди паровоза-то не беги. Детей нам еще рано.
Чонина ни капли не напугала эта напускная бравада. Он знал, что в душе Чунмен думает совсем иначе. Просто так он пытается контролировать ситуацию и поддерживать дисциплину, чтобы избежать бунта. Глупый директор так и не понял, что никто никуда и никогда от него не денется. Ведь не только ему же заботиться о них. Все понимают, что кроме него у них, по сути, никого и нет.
Их разговор прервал телефонный звонок.
– Мы еще не договорили, Ким Чонин! Алло! – Вошедший в раж Чунмен и не заметил, как проорал в трубку. – Что? Быть такого не может. Исин никогда так не поступил бы, – совершенно уверенно заявил директор. – Приведите обоих ко мне наверх.
Телефонная трубка едва выдержала силу удара, с которой ее приложили об стол, прежде чем водрузить на место.
– Что-то с Исином? – Обеспокоенно спросил Чонин.
– От вас всех одни проблемы, это факт. Но от него никогда.
– Объясни нормально.
– Клиент недоволен.

– Могу я узнать, чем я тебе не угодил? – Закипал Исин, поднимаясь в лифте на последний этаж здания.
– Всем, – исчерпывающий ответ.
– Тогда зачем выбирал меня из раза в раз?
– Считай это запасными шансами.
Исин нажал на кнопку «стоп», и лифт завис где-то между пятым и шестым этажами.
– Чего ты добиваешься? – Напрямую спросил парень.
– В данный момент – твоего увольнения. А там, как карта ляжет, – честно ответил Крис, нажимая на кнопку пуска.
В кабинет директора они вошли молча.
– Излагайте суть проблемы, – немного грубовато кинул Чунмен.
Обвинять его парней в некомпетентности – то же самое, что обвинять его самого. Да, в отличие от них он не гей, но в способностях своих подопечных он нисколько не сомневался.
– Мы можем поговорить наедине? – Предложил Крис.
– Я никуда не пойду! Это касается и меня тоже! – Не стал молчать Чжан.
– Исин, подожди за дверью. Я позову тебя, – тон Кима тут же изменился. Он как-то резко превратился из требовательного и влиятельного директора в заботливо успокаивающего друга.
Как только дверь за Исином закрылась, Чунмен заговорил.
– Я не знаю, что у вас там произошло, но почти уверен, что вины Исина в этом нет. А если он как-то оскорбил или обидел вас, значит, вы позволили себе больше, чем можете.
– Сколько клиентов в день он обслуживает?
Немного не такого вопроса ожидал Ким.
– По-разному. В среднем около трех-четырех. Какое это имеет отношение к делу?
– Для начала я приношу свои извинения за ложь, к которой вынужден был прибегнуть. Назови я истинную причину, по которой желал увидеться с вами, вы бы и слушать меня не стали, что уж говорить о личном приеме.
А намерения мои весьма прозаичны и до ужаса просты. Я хочу Чжан Исина. Минимум на месяц.
– Вы, наверное, немного неправильно поняли правила нашего заведения. Мы тут никого не продаем, и уж тем более тех, кто нам очень дорог, – Чунмен сделал акцент на последних словах.
– А я никого и не покупаю. Я готов заплатить ровно столько, сколько стоит месяц его времени. Ни больше и не меньше. И еще, если такое возможно, за дополнительную сумму, конечно, я бы хотел переселить его на время к себе.
Чунмен долго молчал, обдумывая предложение незваного гостя.
– Могу я узнать причину вашего рвения переселить его и изолировать от всех?
– А как вы думаете?
– Я ничего не думаю. Оттого и спрашиваю в открытую.
– Скажем так, у нас с ним давняя история, – улыбнулся Крис.
– Я не смогу заставить его, да и не стану. Сначала нужно переговорить с ним.
– Именно поэтому я пришел к вам. Буду честен с вами, я хочу забрать его. Навсегда. Предложи я ему деньги, он пошлет меня к черту. Вернуться ему некуда. Думаю, вы знаете о той истории с его отцом?
– Конечно, знаю. Работа у меня такая, все знать, – задумчиво произнес директор.
– Ну, вот видите, картина стала проясняться. Позови я его сейчас, он откажет. Но, если дать ему время привыкнуть, то все может быть намного проще. Я, безусловно, мог бы забрать его силой, но вовсе не желаю открывать сезон охоты на свою голову.
– Правильное решение. Потому что мои парни нашли бы тебя и на ремни пустили.
– Не думаю. Но доводить до крайности, наподобие враждующих домов Монтекки-Капулетти, тоже не хотелось бы.
– Мне нужно подумать, – честно ответил Чунмен.
– Дайте мне знать ваш ответ. Я очень надеюсь на мирное решение этой проблемы.
Крис развернулся, чтобы выйти, но вопрос Чунмена остановил его:
– Вы готовы заплатить за него неустойку? Речь идет о шестизначной сумме. В американской валюте, конечно же.
– Пришлите моему секретарю номер счета, на который нужно перевести деньги.
– Насколько серьезны ваши намерения? – В лоб спросил директор.
– Господин Ким, вы когда-нибудь были в Голландии? – Снова загадочная улыбка блуждает на губах блондина.
Он ясно дал понять Чунмену, что так просто не отстанет.
Дверь успела закрыться за гостем, когда хозяин этого дурдома тихо пролепетал:
– Чертовы блядины! То между собой женятся, то клиентов на себе женить умудряются! Надо было брачное агентство открывать, а не бордель. Нет, я все-таки уйду в монастырь!

Спустя неделю после визита загадочного гостя, Исина вызвали к директору.
– Присядь.
– Меня увольняют, да? – Сходу спросил парень.
– С чего ты взял?
– Нехорошее предчувствие.
– Исин, ты на месяц переедешь в другое место.
– Но…
– Не перебивай. Сначала дослушай. Это исключительно для твоего же блага. Наверху ты работать не хочешь, внизу – не можешь. Ты не можешь работать с клиентами. И то, что ты целиком и полностью устраиваешь господина Ву, – несказанное везение. Я не могу оставить тебя в агентстве просто так, равно как и уволить без средств к существованию. Поэтому я предлагаю тебе сделку. Ты переезжаешь к господину Ву и живешь у него ровно месяц. Если что-то пойдет не так по истечению этого месяца, то контракт с ним расторгается, и ты получаешь 25% от той суммы, что он предлагает.
– А если все будет нормально? Я останусь у него навсегда?
– А вот это уже ты мне скажи, – рассмеялся Чунмен.

Месяц спустя.

– Ну и? Нам ждать возвращения или как? – Тарахтит над ухом только что приехавшего Исина Бэк.
Исин молчит и как-то виновато опускает голову.
– Думаю, что нет, – отвечает за него Чонин. – Мои поздравления, единорожек.
– Ребят, я так скучал по вам все это время! – Меняет тему Исин.
– Хорош заливать! Как будто у тебя было на это время! – Хохочет Лухан.
– Хен, не надо его так смущать, а то он сейчас лопнет от хлынувшей к лицу крови, – заступается Сехун.
– Вообще-то, все не так, как вы себе представляете, – оправдывается Чжан.
– А как же тогда все? – Любопытничает кто-то из ребят.
– Все намного… лучше, – мямлит китаец себе под нос.
– А еще нам нужна новая кровать, да побольше, – добивает всех только что вышедший из кабинета директора Крис.
Парни громко смеются и отпускают двузначные шуточки в адрес китайцев, а Чунмен стоит в дверях своего кабинета и пытается придумать хоть одну причину, по которой до сих пор терпит этих оглашенных. Он не будет утверждать точно, но одной из причин является то, что все они с неким изъяном, у каждого свой скелет в шкафу. Так уж получилось, что на нормальных ему просто не везло в этой жизни. Да он и не против. С нормальными людьми жизнь была бы слишком скучна.

Не забудьте оставить свой отзыв: https: //ficbook. net/readfic/2865799

12 3 4 5 6 Следующая ⇒