23. Лиандра

22. Като

Я отрываюсь от пилотирования достаточно надолго, чтобы увидеть голод в глазах Лиандры. Она стоит на коленях между моих бедер, лицо в дюймах от моего мужского достоинства. Ее глаза широко распахнуты, азрачки расширены. Она облизывает губы! Ха! Эта самка! Я вынужден вернуться к пилотированию, так как в любой момент есть риск быть перехваченным оставшимися силами Умани.

Я чувствую, теплую влажность там, где член прорастает из моеготела. Гладкое тепло ее языка ласкает основание моего члена, пробираясь к яйцам. Она берет одно из них в рот и разряды удовольствия проскакивают через мое тело. Мой член пульсирует от напряжения. Я хочу кончить, чтобы увидеть, как мое семя бежит из уголков ее рта.

Она целует мой член, звуки влажные и медленные, она двигается вверх по его длине, меняет свое положение, чтобы достичь вершины. Теперь она стоит, держа руки на коленях, и работает головой вверх и вниз по моей длине. Она дразнит меня, используя только рот и посасывая чувствительные области вокруг гребня моего члена. Как-то ее зубы не царапают меня, несмотря на мойдиаметр. Только ощущение тепла и тесноты. Ее теплый, влажныйрот обнимает меня.

Постепенно боль от моих ран исчезает в глубине моего сознания, и все, что я знаю, это удовольствие от ее прикосновения.

Потом одна из ее маленьких рук обхватывает основание моего члена, скользя вверх и вниз. Она позволяет слюне бежать из ее рта, капать на мой член и ее руку, ощущается, как будто менясжимает еще один рот. Затем ее другая рука трет мое бедро и мои яйца. Я рычу от удовольствия, борясь с желанием закрыть глаза и позволить ощущениям захватить меня. Что-то глубоко внутри меня, пантера, борется, чтобы взять ее. Но я сражаюсь с этим. Она моя кава. Мой котенок из джунглей. Я бы не стал оскорблять ее, как некоторые Умани перевертыши не уважают своих женщин. Она заслуживает лучшего.

Она стонет и вибрации ее голоса посылают новые волны удовольствия через меня. Мысль о ее возбуждении от моего удовольствия зажигает что-то внутри меня, что-то голодное и мощное. Я чувствую, что потребность кончить растет, угрожая заставить меня лопнуть. Но я борюсь с этим. Я сам себе хозяин. Я кончу, когда захочу, и не раньше.

Ее тело качается в такт с ее движением, ее бедра вращаются, когда она стонет. Ее рука отпускает мои яйца и тянется, чтобы поиграть с ее обнаженной грудью. Она приподнимает голову и плюет на мою длину, ухмыляясь. Затем она стягивает свои груди вокруг моего члена и начинает использовать их, чтобы погладить его длину, ее рот все еще посасывает кончик. Я снова рычу, на этот раз желание кончить бушует как поток воды за плотиной.

—Я кончаю, — рычу я.

Мои яйца напряжены, кожа сжимается. Мой член пульсирует с каждым всплеском моего семени. Она стонет от каждой волны спермы, которая наполняет ее рот. Я вижу, как ее горло работает, когда она глотает столько, сколько может, но часть моего семени выливается из уголков ее рта. Она замедляется, используя мою сперму и свою слюну, чтобы скользить своими грудями вдоль моего члена, замедляясь, пока, наконец, не останавливается, сидя на пятках и улыбаясь. Моя сперма все еще на ее лице.

Я поднимаю брови и вздыхаю.

— Ты привела веский аргумент. Я прощаю тебя.

— Тебе же лучше, — говорит она, ее язык находит сперму, которая все еще на ее лице. — В следующий раз твоя очередь.

— Тебе повезло, что я должен пилотировать этот корабль, - говорю я. — Я возьму тебя всеми мыслимыми способами. Я доставлю тебе столько удовольствия, что ты забудешь свое имя. Ты будешь моей рабой, зная только жажду ощутить власть моего члена.

— Ты имеешь в виду, что я не буду хотеть этого? — Спрашиваетона, ее маленькие руки гладят мою грудь и мой пресс. — Или этого? — Скользя руками подо мной, чтобы сжать мою задницу. — Или этого? — Она гладит мое лицо. — Я сомневаюсь в этом.

Лиандраперемещается, чтобы занять свое место, а затем берет сломанные ремни и вопросительно хмыкает.

— Я не буду разбивать корабль. Ты будешь в безопасности.

— Если ты так уверен в себе, почему ты всегда так стараешься меня пристегнуть?

— Потрогать твою грудь и вдохнуть твой аромат.

— Ты! Ох! Это извращенно и мило одновременно!

— Мило, — говорю я, все еще пытаясь разгадать значение этого слова.

23. Лиандра

Несколько часов спустя мы приземлились на Умани. Мы расположились в небольшой деревне, построенной на одной дискообразной платформе. По словам Като, село находится в часе или около того к югу от столицы Джектана. Когда мы спускаемся, наступает ночь.

— Ты будешь ждать здесь. Я не желаю, чтобы мужчины этой деревни увидели красоту твоего обнаженного тела.

Я издевательски салютую ему.

— Да, сэр.

Он делает паузу, поворачивается, чтобы обнять меня.

— Да. Ты начинаешь учиться. — Затем он смеется, и когда спрыгивает с шаттла, мышцы его накачанной задницы перекатываются.

Я подражаю его словам настолько глубоким голосом, насколько могу, когда он уходит: " хрупкая женщина учится хорошо", наполовину раздраженная и наполовину довольная. Кажется, это мое нормальное состояние рядом с ним. Когда он возвращается через несколько минут, то несет наряд из зеленого и белого материала. Он мне хорошо подходит, хотя и плотно прилегает к груди и заднице. Я не знаю, как Като провернул это, но почему-то я уверена, что это нарочно.

Он наблюдает, как я одеваюсь, одобрительно кивая на каждом этапе процесса. Когда я заканчиваю, он просовывает руку внутрь и обхватывает мою грудь.

— Они были обнажены всю эту поездку на шаттле, и ты только сейчас решил почувствовать себя полицейским?

Он пожимает плечами.

— Мне нравится, когда моя жертва пытается спрятаться.

Я закатываю глаза, стягиваю платье, чтобы блеснуть ими.

Он с восторгом смеется, ныряя чтобы потереться лицом о них и лижет мой сосок, пока он не каменеет.

—Видишь? — говорю. — Тебе все равно, прячется твоя жертва или бежит навстречу, размахивая белым флагом.

Он грозит мне пальцем.

— Ах, мой котенок из джунглей. Но что, если мои слова были только уловкой охотника, чтобы вытащить жертву из укрытия? — Он качает головой.

Я не уверена, смеяться или бить его по голове. Вместо этого я просто прикрываю свою грудь и улыбаюсь.

Как только я схожу с украденного корабля-пиявки, я вижу, что весь город купается в люминесцентном синем свете. Я задыхаюсь от того, как это красиво.

— Что это такое?

— Мы называем это Люменсонг. На твоем языке это можно назвать лунным танцем. — Он указывает на медузоподобное существо, которое плавает вверху, чьи длинные усики тянутся вниз. — Они обычно живут в Мертвом море, но, когда луна находится под определенным углом к нашей планете и нашему солнцу, они поднимаются на вершины деревьев, чтобы спариваться. Самцы голубые, самки почти прозрачные. Именно силой своего сияния самцы привлекают партнершу.

Существа плавают, как призраки, везде, где я могу видеть, испуская синий свет, который омывает деревья и поселок. Я оперлась о Като, любуясь на это зрелище. Даже на видео на борту корабля или глядя на видовые экраны, я никогда не видела такой красоты в природе. Като смотрит на выражение моего лица, и кажется, что его внезапно поразила идея.

— Пойдем со мной, — говорит он.

— Подожди, — говорю я. — Я могу сказать по выражению твоего лица, что ты не планируешь обращать внимание на свои травмы. Мы ничего не будем делать, пока тебя не подлатаем.

Он берет мою руку и прижимает ее к ране. Поверхность раны покрыта жесткойкорочкой.

— Я в порядке. Исцеляюсь.

Я верю ему на слово, отвлекаясь на дрейфующих существ и чувствуя, как будто я на много миль глубоко в океане Земли, глядя на рой медуз, поднимающихся на поверхность, чтобы увидеть Луну в первый раз.

Мы входим в лифт и Като отправляет нас в наш пункт назначения. Мой живот сжимается, когда нас швыряет вверх с невообразимой скоростью. Я чувствую, что становлюсь в десять раз тяжелее, и только сила Като удерживает меня от падения.

Когда двери лифта открываются, я делаю непроизвольный шаг назад, хватая Като для безопасности. Мы находимся на самой вершине того, что кажется одним из самых высоких деревьев на многие мили. Макушки тысяч деревьев, как огромные холмы, простираютсяво всех направлениях. Над каждым деревом плавают тысячи и тысячи голубых пятен света. За ними висит невероятно большая сапфировая луна.

Я упиваюсь при виде Като. Синий свет отражается от его золотой кожи. Я вижу его шесть кубиков, что больше похоже на восемь. Я исследую его напряженные массивные грудные и плечевые мышцы, и v-образный конус, ведущий к его талии. Но когда я смотрю на его лицо, то вижу ту же печаль, что и раньше.

— Что случилось? — спрашиваю я.

Прежде чем ответить, он тянет меня ближе к своему телу, обнимая, так что мы оба смотрим на синие огни.

— Я не потеряю тебя.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, прикладывая руку к его лицу.

— Ты не потеряешь. Никогда.

— Я не подведу тебя.

— Я знаю, что ты не потеряешь. И никогда не подведешь. Ты слишком сильный.

— Раньше я терпел неудачу, — медленно говорит он.

Я чувствую, что он достиг той точки в разговоре, которой так боялся, точки, которую он знал, что ему нужно достичь. Это причина его взглядов вдаль и неожиданных моментов грусти.

— Я ношу это с собой каждый день, - говорит он. — Когда я был молодым воином, не знавшим крови, я жил со своим отцом, матерью, братом и двумя сестрами. Женщины Примуса первоначально были видом, известным как Котос - высокотехнологичная раса умных мужчин и женщин. Мы победили их с помощью грубой силы и обмана более двух тысяч лет назад. После этого их самцы постепенно продвигались вперед, оставляя наши Звездные системы для мест, где могли бы жить в мире, не опасаясь, что их самки создадут пару с мужчинами Примуса.

Но однажды, почти двести лет назад, мой отец получил известие, что смертельная сила распространяется по югу, убивая каждую женщину, к которой она прикасалась. Мой отец хотел переместить всю нашу семью с планеты, пока угроза не будет устранена. Но моя гордость не позволила бы этого. Я думал, что если мы побежим, это будет проявлением слабости. Я сказал, что лучше умереть глядя в лицо врагу, чем позволить ему увидеть наши спины.

Я был глупцом. Гордость моего отца не позволила ему сбежать, когда его собственный сын публично бросил вызов его мужеству. Так что моя семья и жители Джектана остались. Наши воины носили полное боевое облачение, способные к перекидыванию ждали в звериной форме. Но никакой силы не пришло. Все, что пришло, было ветром, и с ним враг, меньше, чем мог видеть глаз. Он прошел прямо через всю нашу мощь и силу прямо в наш город, где прятались наши женщины. Через два дня все женщины были мертвы. Через неделю вся планета была бесплодна.

Я мог бы спасти женщин нашей планеты, но моя гордость ослепила меня. Ихсмертьитяжелоеположениемоегонародаэтодело моих рук.

Я позволила ему удерживать меня в течение долгого времени, прежде чем заговорить, тщательно выбирать правильные слова.

— Утебянебыловозможностиузнать. Если бы это действительно была какая-то физическая сила, вы бы защищали все, что дорого вашим людям. Кем бы ты был, если бы просто побежал и позволил этому захватить твою планету? Да, ты гордый человек. Но ты сильный и могущественный, и эта гордость — часть того, что привлекает меня в тебе. Чума, вероятно, была перенесена человеком, который принес вам новости с юга, в любом случае, даже если бы вы бежали, она последовала бы за вами, куда бы вы ни пошли.

Он мягко выталкивает меня из своих объятий, чтобы посмотреть мне в глаза. Есть огонь страсти в его собственных глазах, который говорит мне, что он понял. Хотя он думает, что ему не нужна помощь, чтобы исцелиться, я знаю, что я достучалась до него и помогла вылечить то, что его собственная сила не могла. Он тянет меня к себе и целует.

Я не знаю, как долго мы целуемся. Мы целуемся, озаренные сиянием миллионов синих существ, плавающих вокруг нас, озаренные надеждамина достижение гармонии целой расы ниже нас и выше. Его рука скользит по моим волосам. Я вдыхаю его глубокий, древесно-дымный запах, старый и слабый, но подавляющий. Для меня это наркотик, разжигающий мою страсть. Я чувствую, что теряю контроль, скользя на коленях, чтобы оседлать его, мои бедра притираются к нему. Я беру его руку и прижимаю к груди, а другой рукой веду по штанам и клитору.

Ему больше не нужны указания. Он забавляется с моим соском, тянет и трет только в нужные моменты. Он, кажется, знает, что тот становится слишком чувствительным, и отодвигает палец, поглаживая кожу моей груди. Когда я жажду большего, он возвращается и снова дразнит и трет. Его палец таким же образом трет мой клитор. Потирая и поглаживая до тех пор, пока стимуляция сводит меня с ума, использует каждый из своих пальцев лаская мою киску. Один скользит в мое отверстие и касаетсяточки G. Другой медленно прослеживает губы моей киски. Еще два играют с моим клитором, посылая толчки удовольствия через меня, пока мои колени не начинают подгибаться. И каким-то образом один из его пальцев скользит к отверстию моей заднице.

Он начинает медленно, с помощью сливок из моей киски нежно скользить кончиком пальца внутрь. Я краснею, слегка напрягаясь от удивления. Но между его языком в моем рту, его пальцем на моем соске, и ощущением пяти пальцев, работающих, как будто у каждого из них есть собственный мозг между моими ногами…Я решаю продолжать.

Его палец проникает глубже в мою задницу. В то же время он прижимается к моей точке G, начиная использовать большее давление с каждым движением. Он выскальзывает из моего рта и шепчет мне на ухо. “Моя кава. " Его голос-это мурлыканье, вибрации, идущие через его тело и руки. Мои глаза закрываются, и я стону в его шею, целуя и облизывая, куда могу добраться. Мои бедра упираются в его руку и твердость его члена. Я прижимаю свою грудь к его руке, извиваюсь и стону с каждым движением. Его пальцы еще глубже проникают в мою задницу и мою киску. Его другой палец вибрирует напротив клитора, и мое тело начинает дрожать, когда я достигаю кульминации. Я чувствую, как моя киска и моя задница сжимаются на его пальцах, и я кусаю его плечо. Думаю, я чувствую вкус крови, но мой разум слишком погружен в удовольствие, чтобы на нем останавливаться. Мои пальцы двигаются по его широкой спине, царапая ее.

Он приводит меня ко второму оргазму, и я, чувствуя себя более истощенной, чем когда-либо в своей жизни. Соки из моей киски капают с его руки, когда он останавливается, подносит палец ко рту и облизывает его, ухмыляясь. Он смотрит вниз на красные следы зубов на плече.

— Я буду носить это с гордостью, — говорит он.

— Мне так жаль, — говорю я, вспыхивая. — Я…

— Твой огонь радует меня. Не извиняйся.

Мы садимся, и я прижимаюсь к нему. Каждые несколько минут через мое тело проходят короткие спазмы, и я чувствую, как моя киска пульсирует и сжимается в микрооргазмах, я могу только думать, что это должно быть, как после потрясений, вызванных экстремальными землетрясениями на земле. Он действительно заставил меня кончить так сильно, что я до сих пор в оргазме?

Я глубоко вздохнула и закрыла глаза, проваливаясь в сон с ощущением тепла его кожи.

Но нас слишком рано прерывают. Звук взрыва раздается где-то глубоко под деревьями.

24. Като.

У меня нет времени на подъемник, поэтому я подтягиваю Лиандру ближе и прыгаю с края платформы. Я горжусь, когда она даже не кричит. Она только сжимает меня крепче и прижимает лицо к моей груди. Ее ноги плотно обхватывают мою талию. Я все еще чувствую влажность ее киски. На короткое мгновение я думаю, что у меня будет достаточно времени, чтобы довести ее до кульминации, пока мы падаем, но отвергаю эту идею.

Конечно, хотел бы. Но сейчас не время.

Воздух устремляется навстречу, когда мы проходим тысячи Люменсов-синих существ, которые дрейфуют вверх, чтобы спариться. Их свечение помогает мне видеть в темноте, хотя мои глаза могли бы видеть, даже если бы не было света вообще. Я использую размер своего тела, чтобы поймать воздух, управляя падениемпри помощи изгибов ветвей и листьев, которые превратили бы нас в мелкий туман, если бы мы ударились на такой скорости. Я вижу дым впереди, поэтому позволяю только моей правой руке слегкаизмениться в форму лапы пантеры, чтобы мои пальцы получили жесткие мозолистые подушечки. Я использую их, чтобы схватить лозу дерева Лорис и сжать, чувствуя немедленное ощущение ослепляющего тепла на моей ладони. Мы быстро замедляемся, и я могу использовать веревку, чтобы резко изменить нашу траекторию.

Мы летим по воздуху к другой лозе. Я ловлю ее. Наша скорость достаточно медленная, теперь, когда лоза больше не жжет, и я могу вернуть свою руку обратно в ее естественную форму. Я использую лозу, чтобы мягко приземлиться на толстую ветку, которая проходит между двумя платформами. Я придаю некоторым мышцам ног форму пантеры, но не увлекаюсь, чтобы Лиандра смогла удержаться. Кажется, будто мы бежим быстрее, чем падали. Ветер ощущается как иголки на моем лице из-за скорости, с которой мы движемся. Я совершаю огромный прыжок в несколько десятков ярдов и мы достигаем края следующей платформы.

Меня заносит, когда после приземления я останавливаюсь.

— Ты будешь ждать здесь, — говорю я Лиандре.

Платформа, на которой я сейчас стою, разрушена. Это деревня, в которой мы остановились. Я могу только думать, что Алтак, должно быть, узнал, что мы нашли здесь убежище. Я сжимаю кулаки и иду вперед. Но мысль захватывает меня. Я помню свою гордость и то, как она заставила меня глупо оставить женщин моей семьи, в то время как я думал, что столкнулся с большей угрозой. Поэтому я возвращаюсь к Лиандре, которая, все еще обнаженная, ждет на краю платформы. Сама по себе, со своей бледной звездной кожей, она выглядит такой красивой и хрупкой. Я оглядываюсь на руины деревни, вижу, как воины все еще убивают друг друга. Но большинство умерших носят обычную одежду жителей деревни, а большинство победителей носят зеленый и золотой цвета клана моего отца.

Я могу им помочь. Но я могу потерять ее. Я стиснул зубы, почти воя от разочарования.

Лиандра, кажется, чувствует мои мысли, и движется вперед, ее большие глаза смотрят в мои.

— Я найду безопасное место, чтобы спрятаться. Я не прощу тебя, если ты позволишь этим людям умереть. Я знаю, что ты можешь им помочь.

Я погладил ее по щеке, а потом кивнул. Я знаю, что у меня нет времени, чтобы тратить его на сентиментальность, поэтомуполучаю ее благословение и иду. Я пытаюсь успокоить свой разум, зная, что убью слишком много воинов, чтобы некому было думать об охоте на бродячих женщин. Когда я вступлю в битву, они будут знать только страх и ужас. Лиандра будет в безопасности. Она должна быть в безопасности.

25. Лиандра.

Я наблюдаю, как Като бросается в бой, растягивая тело и выращивая золотой мех, пока не принимает форму огромной пантеры. Он наносит удары на полном ходу, как будто реактивный двигатель прикреплен к его спине. Я вижу только золотую полосу в той стороне, где идет борьба. Через полсекунды я слышу звуки его ярости и их страха.

Я не стою здесь, чтобы смотреть. Вместо этого я нахожу ближайшее здание и бегу к нему. К счастью, в доме видимо жила женщина, которая была близка к моему размеру. Я выбрала что-то практичное из ее гардероба и надела простой халат с брюками внизу. Като не был бы рад видеть меня в чем-то столь скромном, но я думаю, что он предпочел бы, чтобы я была незаметна в любом случае.

В течение нескольких минут, все, что я могу делать, это ждать. Я слышу его рев и крики людей снаружи. Каждый раз, когда я не слышу рев или крик в течение нескольких секунд, начинаю беспокоиться, что с ним что-то случилось. Но потом он всегда возвращается. Я сижу в углу небольшого здания, прижав колени к груди, крепко обнимаю себя. Я не могу не волноваться за Миру, но я знаю, что она в большей безопасности, чем была бы со мной. Давосо вероятно спрятал ее в глубокой ледяной пещере, используя тепло своего обнаженного тела… ладно, Лиа. Не тот образ, который мне сейчас нужен. Я пытаюсь представить их сгрудившимися вокруг огня, но продолжаю видеть голую плоть моей сестры, завернутую в его. Я съеживаюсь.

Когда у меня появился такой грязный ум? Это должно быть побочным эффектом следования за идеальным мужчиной в течение трех дней и совместного пребывания в его кровати.

Я слышу тяжелые шаги и встаю, ожидая увидеть Като, покрытого ранами. Только я все еще слышу его рев и крики снаружи. Дерьмо. В том, что не является моей самой новаторской идеей, я быстро бегу и прячусь под кроватью. Следующие несколько секунд я проклинаю себя за такую глупую идею. Прямо над тем местом, где я сидела, есть красивое, большое, открытое окно. Не думала ли я задаться вопросом, почему звуки битвы были так ясны изнутри здания? Я могла бы просто выскочить из окна и убежать.

Но уже слишком поздно. Я вижу пару золотых ног, медленно идущих по комнате. Я видела только два Умани с золотой кожей в свое время на этой планете, и один из них все еще сражается, судя по звукам. Другой...

Ноги останавливаются прямо перед тем местом, где я лежу. Затем появляется лицо, наклоненное вбок и со злой улыбкой. Лицо короля Алтака.

— Ты так громко дышишь, Старлинг.

Его рука схватила и тащит меня из-под кровати за волосы. Прежде чем я закричу, его вторая рука зажимает мой рот. Кусаю его за палец так сильно, как могу, но он не дрогнул.

— На этот раз ты не ускользнешь. Котенок джунглей.

Мои брови сходятся в замешательстве. Откуда он об этом знает? Может, это просто совпадение. Это может быть общим термином для его народа. Но все же... Мог ли он иметь подслушивающие устройства где-нибудь в этой деревне? Может, по всему Умани? Поэтому он знал, где нас найти?

Он вытаскивает меня из задней части дома и идет к шаттлу, который ждет на краю платформы с работающим двигателем. Я могу просто едва мельком увидеть огромную золотую пантеру, размахивающую тремя воинами и сбрасывающую их через край.

Като… Мои глаза переполнены слезами. Не из-за себя, но из-за того, чтознаю, если со мной что-то случится, он никогда не простит себя. Он будет думать об этом как об очередном провале. Это уничтожит его. Я снова пытаюсь кричать, но рука Алтака плотно зажимает мой рот.

Алтак грубо пихает меня в шаттл. Он бросает меня на пол. Моя голова ударяется о металл, и мое зрение плывет. Я думаю, что собираюсь потерять сознание, но едва держусь. Я пытаюсь встать, но не могу найти силы. По-видимому, не боясь того, что я могу сделать, Алтак занимает свое место и начинает пилотировать корабль, даже не глядя на меня. Я сжимаю зубы, изо всех сил стараясь подняться, но каждый раз, когда мне удается встать на колени, головокружение настигает меня, и я падаю.

Оттуда, где я лежу, через переднее окно шаттла видно что мы спускаемся. Очень далеко. Похоже, что мы собираемся погрузиться под бесконечную кучу листвы Мертвого моря, где плавают монстры кошмара. Я готовлюсь, не зная, почему он пожертвует собой, чтобы убить меня, в ужасе от того, что произойдет, если мы войдем в эту бездонную, кишащую чудовищами яму. Листья растут все больше и больше, пока я не вижу, что некоторые из них размером с дома. Затем мы погружаемся внутрь.

За исключением того, что вокруг нас есть свет. Мы в туннеле, который идет прямо вниз. Интересно, может я потеряла сознание, и это все сон. Но нет, это кажется слишком реальным. Должен быть какой-то скрытый проход под мертвым морем. Проход сужается до тех пор, пока не должно быть меньше дюйма зазора с любой стороны шаттла. Я понимаю, что это мой лучший шанс. Алтак не сможет позволить себе отойти от контроля. Если я только смогу… Что? Отвлечь его настолько, чтобы он разбил корабль и убил нас обоих?

Я перестаю бороться и вздыхать, понимая, что я в его власти. Пока. Я знаю, что где-то мой Като придет за мной. Он уже должен знать. Я знаю, что он придет во всей своей ярости и гневе, и он уничтожит все, что встанет на его пути. Я просто беспокоюсь, что он может не найти этот туннель. Как бы он мог? Он выглядит как любая другая часть бескрайних просторов мертвых листьев. У Алтака должно быть было какое-то устройство слежения или маяк, который он использовал. Или, может быть, ориентир, который я не заметила где-то над открытием.

— Где мы находимся? — спрашиваю. Меня удивляет, как слабо звучит мой голос. Как сильно я ударилась головой?

— В твоей могиле, — говорит Алтак.

— Если бы ты хотел только моей смерти, ты бы уже убил меня. Ты хочешь чего-то другого. Чего?

— Умная. Я начинаю понимать, почему ты манипулировала Като, чтобы он бросил вызов своему отцу и восстал против своей семьи.

— Я не обманывала его, — говорю я.

— Нет? Ты не использовала своипрелести, чтобы поработить его? Мой сын, который всегда был таким уравновешенным, внезапно оставил все, что знал, ради какого-то мягкого существа со звезд? Твой вид слаб. Ты жила на мягкой планете. Тебе нет места среди уманцев. Ты бездомная. У тебя нет стержня.

— Мы зашли так далеко в надежде. Поколения моих людей жили, не зная ничего, кроме надежды на то, что их жертвы могут позволить их детям или даже детям их детей снова жить нормальной жизнью. Это сила. Это мощь. Так что не притворяйся, что знаешь нас или что-то о нас. Ты используешь свою силу, чтобы поймать одинокую женщину и угрожать ей. Это ты ничего не стоишь.

Он рычит, не в состоянии повернуться, чтобы посмотреть на меня, пока он все еще перемещается по узкому туннелю. Фасад спокойствия, который пытался удержать, осыпается.

— Ты просто сучка. Шлюха, посланная твоим видом, чтобы трахнуть моего сына, чтобы купить свою жизнь. Это все, чем ты являешься. Валюта.

— Като выбрал меня. На этом корабле могла быть любая женщина, но он выбрал меня. Как вы это объясните?

Алтак ничего не говорит, но я слышу низкий рык оттуда, где он сидит. Наконец, выходим из тоннеля и входим в большой ангар. Он приземляет корабль и поднимается со своего места, поворачиваясь ко мне сжатыми кулаками.

— Я думаю, что пришло время выучить урок. Это урок, от которого твой умный язык тебя не спасет. Это урок о силе.

Алтакзамахивается, и бьет кулаком в лицо. Като... Пожалуйста, найди меня.

26. Като.

Когда я заканчиваю убивать последнего воина, мои когти покрыты засохшей кровью и внутренностями, и я задыхаюсь. Хотя я истощен, я, не теряя времени, бегу туда, где оставил Лиандру. Я нахожу ее запах и следую за ним в маленький домик. Что-то ловит мой нос, и я застываю. Запах моего отца... Я следую за обоими запахами и понимаю, что он был рядом с ней. Затем я нахожу след запаха, ведущий за дом. Есть туманный отзвук запаха в нескольких футах в воздухе, а затем ничего.

Он увез ее в шаттле. Он взял мою каву. Я закрываю глаза, чувствуя, как зверь внутри меня поднимается все ближе и ближе к моему сознательному разуму, угрожая полностью взять меня. Часть меня думает, что единственный способ добраться до нее и спасти ее вовремя — это позволить этому случиться. Позволить пантере стать мной и сдаться. Пожертвовать моим сознательным разумом зверю в обмен на его силу. Но я знаю, что возврата от этого нет. Когда перевертыш отдает себя зверю, он теряется.

Я пожертвую всем ради нее.

Я позволил ярости забрать меня. Мой гнев набухает, кружится и бурлит внутри. Пантера тянет меня, становясь сильнее с каждым мгновением. А потом я чувствую себя еще больше. Мои смещенные мышцы пантеры увеличиваются в размерах и силе. Сила моих чувств удваивается, а затем утраивается.

Мое сознание растворяется. Инстинкт берет верх. Моя последняя мысль заключается в том, что смутный запах теперь ощущается как ясный, раскаленный след, пылающий ночью. Я вижу его своими обострившимисязрением и обонянием. Тропа петляет между деревьями, а затем погружается прямо в Мертвое море.

Ничто меня не остановит. Я теряюсь, когда чувствую себя мчащимся по ночному воздуху, двигаясь от дерева к дереву с прыжками, достаточно сильными, чтобы оставить полосы на коре каждого дерева.

27. Лиандра.

Мое лицо окровавлено, и мое тело болит там, где он ударил меня. Но я не могу плакать. Я не унываю. Я принимаю его наказание с достоинством, которое, как я знаю, заставило бы Като гордиться. И я терплю это, потому что знаю, что за каждый удар и оскорбление, которыеАлтак обрушивает на меня, Като отплатит ему тысячу раз. Он заставит Алтака истекать кровью, умолять и плакать о своей смерти.

Я знаю, он найдет меня.

Алтак шагает передо мной, постукивая изогнутым ножом по своей открытой ладони.

— Ты знаешь? — он спрашивает, указывая ножом на мои глаза. Его волосы растрепаны и пот, покрывает тело. Глаза у него расширены, почти обезумевшие. — Я должен был знать, что кто-то вроде тебя придет. Като никогда не прощал себя за то, что он сделал. Это была его вина, ты знаешь. Моя жена, мои дочери. Они умерли из-за него. Я думал, поэтому он отвергал каждую женщину, которую мы ему предлагали. Но, оказывается, он просто еще не нашел ту, которая была достаточно большой шлюхой. Вроде тебя.

Я плюнула ему в лицо. Он делает паузу, качает головой, а потом облизывает слюну с губ, смеясь.

— Ты так отчаянно хочешь, чтобы твои жидкости были во мне?

— Ты жалок, — говорю я. — Я думала, у тебя есть какой-то план, как сохранить мне жизнь. Но ты просто хотел иметь возможность выместить свое разрушенное эго на ком-то, не так ли? Като разгромил твою армию, уничтожил твоих людей в деревне, и теперь ты должен бежать и прятаться от него, пытаясь убедить меня, что ты не жалок.

Он поднимает брови, нож лениво нацелен на мое горло.

— Я жалкий? — Он оглядывается вокруг, словно растерянный. — Мы …

Из туннеля позади нас доносится громкий рев. Я едва успеваю увидеть Като в форме пантеры. Только он больше, чем я когда-либо видела. Он размером с шаттл, который мы взяли, чтобы добраться сюда. А его глаза — два ослепляющих золотых пятна, настолько ярких, что я вынуждена прищуриться от их света. Что-то не так. Я чувствую это.

При виде Алтака губы Като издают рев. Он медленно приближается к нам. Я слышу стук ножа Алтакаоб металлические решетки под нами.

— Като... — говорит он. — Ты идиот... Ты отдал себя зверю. Ты потерялся.

Отдал себя зверю? Что он имеет в виду?

Затем Алтак смеется, тревожный пронзительный звук, который заканчивается лающим кашлем.

— Будь я проклят, если не присоединюсь к тебе, и будь я проклят, если присоединюсь. Очень хорошо… Я присоединюсь к тебе, если только твоя шлюха сможет смотреть, как ты умираешь, прежде чем я ее выпотрошу.

Алтак приседает, его глаза все расширяются и расширяются, пока не начинает казаться, что они сейчас лопнут. Его спина выгибается, одежда разрывается. Он принимает форму пантеры, но только треть размера Като. А потом еще одна перемена омывает его. Его глаза становятся ярче, как у Като, только они зеленые. Его кожа рябит по мере роста и растяжения новых мышц. Он откидывает голову пантеры и рычит достаточно громко, что мне пришлось прикрыть уши. Как только изменение завершено, он лишь немного меньше, чем Като.

Два зверя сцепляются в бою. Зубы рвут пушистую плоть, а лапы оставляют длинные рваные полосы на золотистой коже. Като прижимает Алтака и наказывает его серией ожесточенных ударов по животу, но Алтаку удается перевернуть Като и использовать свои задние ноги, чтобы нанести удар в лицо Като. Три длинные красные линии сочились кровью по всему глазу и морде Като.

Я хочу чем-то помочь, но я знаю, что ничего не могу сделать. В этой форме они оба настолько велики, что я могла бы стоять под ними, не касаясь их животов.

Он бродит вокруг Алтака, набирая скорость, а затем неожиданно бежит в другом направлении, подальше от Алтака. Но потом я вижу его план. Он использует стену, чтобы оттолкнуться и подняться по воздуху. Алтак пытается вскарабкаться на Като, но импульс толкает Като назад на Алтака. Они борются. Затем зубы Като впиваются в шею Алтака.

Алтак ревет от боли, когти вспарывают спину Като. Алтаку удается освободиться от захвата, но затем Като кладет лапу на шею Алтака. Алтак изо всех сил старается освободиться, но Като не уменьшает напор. Его мышцы напрягаются, изгибаясь, пока каждая линия на его теле резко не выделяется. Он нажимает сильнее, испуская глубокий рев, который больше похож на гром. Наконец, когда я думаю, что Алтак собирается вырваться, Като лапой давит с окончательным усилием, и раздается резкий хруст.

Тело Алтака сразу опадает, лапы безжизненно повисают в стороны.

Като стоит, невероятно яркие золотые глаза направлены на меня.

— Като, — мягко говорю я.

Он не отвечает. Он медленно шагает вокруг меня по кругу, не отводя взгляда. Я начинаю чувствовать себя жертвой. Я думаю о том, что сказал Алтак. Он отдался зверю... Это значит?

Като движется вперед.

— Като. Это я. Если ты сделал это для меня, я просто хочу, чтобы ты знал, что я прощаю тебя. Если ты где-то там и смотришь, но не можешь остановить это. Я прощаю тебя и люблю тебя. Все нормально. — Слезы наполняют мои глаза, но я имею в виду каждое слово. Мое сердце разрывается от мысли, что ему, возможно, придется смотреть, как сила, в которой он нуждался, чтобы спасти меня, — это та же сила, которая разрушает меня. — Я прощаю тебя. Я всегда буду твоей кавой.

Он делает паузу, почти человеческий взгляд неопределенности ползет на лицо пантеры.

Я шагаю вперед, кладу руку на ногу, а затем кладу голову на мягкий золотой мех.

— Все в порядке, — шепчу я.

Я чувствую знакомые вибрации его мурлыканья через ногу. Его голова опускается ко мне, и я знаю, что это конец. Но вместо этого, большой, влажный, очень теплый язык лижет меня от шеи до макушки. Мои волосы в полном беспорядке на моей голове. Я смотрю на него, а он невинно смотрит на меня.

Затем он начинает уменьшаться. Медленно, но я вижу, как он возвращается к своей естественной форме. Он становится на колени, голый и дрожащий. Его тело изранено. Он смотрит на меня, глаза все еще светятся неестественно ярко. Он моргает несколько раз и его глаза возвращаются в норму. Затем они смягчаются.

— Моя кава.

Я бегу к нему, крепко обнимая его, пока не слышу, как он ворчит от боли. Я понимаю, что под моими руками глубокие раны, и отступаю.

— О! Мне так жаль! Като…

Он глубоко целует меня, обнимая.

28. Като.

Хотя мои раны серьезны, я уже чувствую, что внутренние повреждения, нанесенные когтями Алтака, исцеляются. Я помогаю Лиандре сесть в шаттл. Я вижу, что она привязана к своему месту и мои руки около ее груди. Я останавливаюсь, а затем проскальзываюрукой в воротник ее одеяния и наслаждаюсь ощущением ее плоти, заполняющей мои большие руки. Она улыбается мне.

Мы летим обратно по туннелю, и в Джектан. Я не восстановил силы полностью, но мысленно готов к возможности сражения. Силы моего отца были в значительной степени подорваны его попытками уничтожить людей и моими собственными усилиями в деревне. Но он оставил значительное число, чтобы защитить Джектан. Сепаратисты все еще на орбите, сражаются с тем, что осталось от флота моего отца. Наши усилия будут благородными, но в конечном счете бессмысленными, если мы будем вырублены до того, как достигнем сердца Священного дерева.

Мне нужно отвезти ее туда на глазах у лучших воинов города, чтобы наша связь была запечетлена. Но в этот раз я должен доверять чему-то сверх моей силы. Я должен верить, что народ сплотится. Хотя я и мятежник. Хотя я убил их лидера. Я его сын. Я сильный. И я могу привести своих людей в новое будущее с Лиандрой на моей стороне.

29. Лиандра.

Когда мы приземляемся, нас ждет небольшая армия уманских воинов, от зеленых до синих и пурпурных. Копья торчат над головами, как стебли кукурузы в поле на древней Земле. Я знаю силу моего Като, но ни один человек не может противостоять стольким. Я чувствую его усталость, хотя он показывает только силу. И я делаю глубокий вдох, потому что я собираюсь сделать что-то глупое.

Я шагаю вперед, рука обхватывает Като. Воины смотрят выжидающе.

— Воины Умани. Я не пробыла много времени в вашем мире, как вы знаете. Мои люди бесхребетны в ваших глазах. Слабые. Мягкие. Но спросите себя: во что вы верите? Вы доверяете сильным быть мудрыми? Или вы доверяете умным ставить ваши потребности выше своих собственных?

Некоторые мужчины бормочут. Я рада видеть, что они, похоже, действительно рассматривают мой вопрос. Голос поднимается выше шума:

— Мы доверяем сильным.

Я чуть не вздохнула с облегчением.

— Тогда кто из вас самый сильный?

Еще один ропот, этот громче, когда несколько воинов провозглашают себя сильнейшими только для того, чтобы кричать, издеваясь над оскорблениями, вспоминая прошлые неудачи. Я думаю, что это только вопрос времени, когда кто-то заявляет очевидное и указывает на Като, но я вижу, что что-то движется из задней части группы. Он человек-мамонт. В то время как у большинства умани хорошо развиты мышцы, этот человек должно быть больше на 500 фунтов. Его голова и плечи возвышаются над остальными мужчинами, и каждый шаг делает небольшой бум, который перекликается с ранним утренним воздухом.

— Я, — говорит он, его голос так же глубок, как трескающиеся горы.

Като слишком сильно ранен, чтобы бороться с этим... Черт. Что я…

Стремительно Като бросается вперед. Его когти похожи на клинок, и он наносит удары в его живот, центр его груди, а затем переднюю часть его горла. Огромный мужчина падает на колени, сжимая шею. Като заходит за его спину, обхватывает его за шею, а затем перерезает ему горло. Человек падает на землю с шумом.

Тишина.

Като поднимает руку в воздухе, требуя внимания. Золото его кожи выделяется как маяк среди моря темных цветов.

— Я - ваш принц. Мы живем силой. Наш король стал слабым, жаждущим и безумным из-за своей ревности. Он не мог получить то, что хотел, поэтому он пытался забрать это у меня. Но он потерпел неудачу. Был бы у вас король, который не может взять то, что хочет?

Раздается гневный рев " нет! ”

— Тогда отбросьте свою преданность мертвым. Алтак ушел. Я Като. И я — ваш король.

Собравшиеся воины бьют прикладами своих копий по земле в ритме.

— Ка-то! Ка-то! Ка-то!

Когда толпа, наконец, рассеялась, Като поднимает меня на руки и несет к сердцу Священного дерева. Он ухмыляется надо мной. Но он видит проблеск того, что у меня на уме, написанное на моем лице.

То, что осталось от клана умани, следует за нами в тронный зал. По словам Като, это те люди, которые должны засвидетельствовать о нашем спаривании и подтвердить законность происходящего. Я помню, когда он впервые сказал мне об этом, мысль была настолько далекой и нереальной, что она послала волнение через меня. Но сейчас... Я не хочу делить его или себя с кем-либо. Я не хочу, чтобы эти люди были частью того, что у нас есть. Это дешево…Неправильно. Я тоже не хочу расстраивать Като. Поэтому я просто лежу на его руках, кусаю губы и пытаюсь быть сильной.

Като смотрит мне в лицо в течение нескольких долгих мгновений, а затем останавливается на середине шага. Он поворачивается лицом к воинам позади нас.

— Как принц. Я заявляю, что королевское спаривание больше не нуждается в свидетелях. Мы с принцессой спаримся уединенно.

Воины бросают удивленные взгляды, но никто не смеет противоречить Като. Я чувствую облегчение, льющееся через меня, и смотрю на него, мои глаза слезятся.

Несколько секунд спустя, мы с ним одни в длинной королевской палате. На одном конце стоит переплетенный деревянный трон. За ним, массивное, корявое дерево поднимается вверх через пол и потолок выше.

Он удивительно нежно пальцем стирает слезы.

— Не лей воду, моя кава. Это драгоценно.

— Я просто... благодарю тебя. Ты всегда защищаешь меня.

— И я буду продолжать защищать тебя. Но теперь я твой король. Единственное, от чего я не могу тебя защитить, это от этого. — Он ставит меня перед сердцем Священного дерева и смотрит вниз на свой полностью эрегированный член.

Я приложила руки ко рту в насмешливом ужасе.

Он ухмыляется, проходя мимо меня к большому отверстию в дереве. Он проникает внутрь и вытаскивает руку. Он покрыт липким соком. Другой рукой он срывает с меня халат одним движением, а штаны — другим.

— Моему королю придется тратить очень много денег на одежду, если он не научится снимать мою одежду, не уничтожая ее.

Он пожимает плечами.

— Если одежда встанет между мной и тем, что я хочу, она почувствует мой гнев, как и любой другой враг. — Он шлепает горсть теплого сока на мою грудь. Смотрит в мои глаза, и растирает его по моему соску.

К моему удивлению, сок не липкий. Это похоже на смазку. И когда он касается чувствительной плоти моего соска, я чувствую прилив эйфории. Мое тело пронзают спазмы, и я понимаю, что уже на грани.

— Святое. Дерьмо. — Я задыхаюсь. — Будем ли мы иметь доступ к этому материалу, когда захотим?

— Если моя королева хочет кончить, ей нужно только попросить.

Я поднимаю бровь.

— Хорошо тогда. Я хочу кончить.

Като поднимает меня и сажает на трон. С виду это неудобно, но ощущается гладким деревом подо мной. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Я вдыхаю его запах, наслаждаясь его ароматом. Я хочу, чтобы его тело было на мне. Я хочу, чтобы он был внутри меня.

Он кладет руку на свой член, и смотрит вниз, чтобы найти мою киску. Я чувствую его кончик у входа, едва скользящий внутри и толкающийся в меня. А потом он отступает.

— Моя королева не сказала, когда она хочет кончить.

— Сейчас, — говорю я, уже тяжело дыша. Мои глаза смотрят на его член. Моя потребность в том, чтобы он наполнил меня.

— Очень хорошо. — Он становится на колени, раздвигая ноги своими сильными руками.

Я откидываюсь назад, желая, чтобы он наполнил меня, но не в состоянии передать это словами. Он целует мои бедра. Его рот двигается медленно. Он не торопится, пробуя меня и вдыхая. Я чувствую его горячее дыхание против моего клитора, и он собирается поцеловать мою киску, когда внезапно резко встает.

— Чуть не забыл, — говорит он.

Я чуть не ударила его по яйцам. Ему повезло, что мне нужно, чтобы все его оборудование работало.

— Нам это нужно. — Като возвращается к дереву и хватает еще горсть сока. Он возвращается, а затем набирает полный рот, прежде чем снова встать на колени между моими ногами. Я пьянею при виде его широких плеч и мощных рук, и шеи. Идеально точеные линии его лица и челюсти.

Он прикладывает рот к моей киске, а я выгибаю спину, двигая бедра ему в лицо. Мои глаза закатываются, и я чувствую, как кружится голова. Он начинает медленно, облизывать края моего клитора и иногда пробираясь к более чувствительной области обнаженной плоти. Он скользит своим языком по центру моих складок, останавливаясь напоминая мне, какой длинный его язык. Он проскальзывает внутрь, едва задевая точку G. Дрожь проходит через меня.

Он что-то бормочет в мою киску, вибрации его глубокого мурлыканияи его слова посылают меня близко к краю.

— Что? — спрашиваю.

Он снова бормочет в меня.

Расстроенная, я хватаю его за голову и поднимаю. Мои соки и сок дерева блестят на его губах.

— Что ты хочешь сказать? — переспрашиваю.

Он улыбается мне.

— Я сказал, что, если ты не остановишь меня в ближайшее время, я заставлю тебя кончить.

Я ухмыльнулась и засунула его лицо в мою киску. Он продолжает, темп растет. Он целует, облизывает и сосет мой клитор, его губы и вокруг моего входа, пока я не начинаю толкаться в его лицо так сильно и стонать так громко, что мои щеки краснеют от смущения. Чувство отдаленное, однако, неспособное перебить абсолютный экстаз его прикосновения. Когда я уверена, что еще одно ощущение отправит меня к кульминации, он отстраняется и растирает сок на своем члене. Он блестит на его красивой золотой коже.

Я обхватываю его ногами, ощущая твердые мышцы его задницы. Он берет член в одну руку и использует его кончик, чтобы потереть мою киску, распространяя мои соки от входа до клитора. Он дразнит меня своей длиной, потирая меня, пока я не приближаюсь к оргазму снова. Затем он толкается все глубже в мою долину, медленно работая своим мужским достоинством. Сначала дюйм, затем он выходит и возвращается.

Он останавливается, глядя в мои глаза. Он скользит рукой к моей шеей, а затем засовывает в меня несколько дюймов сразу. Я кричу от боли и удивления, но быстро чувствую удовольствие от наполненности так глубоко. Боль сменяется экстазом, двумя ощущениями, между которыми я не чувствую разницу. Он вколачивается в меня, его мощное тело напрягается, мышцы груди и пресс резко выделяются.

Я опускаю руку вниз по его шести кубикам, прослеживая линии между каждой мышцей, вплоть до той, что приводит к его мужественности. Я следую за ним пальцем, положив руку между мягкими волосами у основания его члена и моей киски, он загоняет свой член в меня снова и снова. Мой клитор прижимается к моей руке с каждым толчком и добавляет новые ощущения удовольствия. Я стону, покачивая бедрами, чтобы встретить его и чувствуя, как он скользит еще глубже внутри меня.

Мои ноги прижимаются к его заднице, обхватывая его плоть. Моя рука кружится вокруг основания его члена и скользит по его яйцам. Он наклоняется вперед, целуя меня в шею. Я наклоняю голову, чтобы лизать его соски. Игриво кусаю их, мои стоны становятся больше похожими на хныканье, а затем крики. Он поднимает меня со стула и кладет на пол, все еще толкаясь, пока переносит меня на мое новое место. Он тянет мои бедра к себе и слегка меняет положение, и я чувствую, что еще больше его длины скользит внутри меня. Я нагнулась вперед, крича от боли и удовольствия. Я использую упругую мышцу его груди, чтобы задушить мой крик, кусая сильно, пока не почувствую вкус крови.

— Ещеодинбоевойшрам, — говоритон, егоголоснизкорычит. Хриплый и чувственный.

— Продолжай говорить, — говорю я, звук его голоса сводит меня с ума.

— Это приказ моей королевы? — он спрашивает у меня на ухо. Вибрации его тела и голоса катятся сквозь меня, как волны.

Его рука скользит по моей шее и груди, сжимая мою грудь и зажимая мой сосок.

— Да. — Я стону.

— Что моя королева хочет, чтобы я сказал.

— Что угодно.

Он толкается, каждое движение приближает меня к оргазму Я чувствую, как будто несколько кульминаций выстроились, ожидая, чтобы все пришли сразу.

— Тогда шутка, — говорит он.

— Окей. Заткнись, — я опускаю его голову вниз и глубоко целую его. Его язык скользит по моему рту. Я могу попробовать свои соки на нем. Вкус сладковатый.

Он переворачивает меня и берет сзади. Его сильные руки на моих бедрах, и его движения становятся все быстрее и быстрее.

— Я собираюсь кончить, — вскрикиваю я.

Като испускает низкое рычание, засовывая свой член в меня снова и снова. Я чувствую, как мои соки стекают по внутренней стороне моих бедер.

Ощущения, которые ждали освобождения, наконец, поднимаются, растут, пока я не могу больше сдерживать их, и я не хочу этого. Мои глаза закрываются, и я дрожу в кульминации. Моя киска сжимается вокруг его члена, как будто доя его, умоляя его заполнить меня. Он громко и мощно ревет и толкает себя вглубь меня. Он остается неподвижным, пока его член пульсирует с каждой струей его семени. Я чувствую взрыв тепла глубоко внутри себя и содрогаюсь, как волна за волной проходят через мое тело.

Когда он, наконец, выскользнул из меня, я почувствовала, как горячий порыв его семени течет по моей ноге. И я надеюсь, что он подарил мне ребенка.

30. Эпилог

Лиандра.

Я расслабляюсь рядом с Като, который сидит на своем троне. Мой живот становится настолько большим с близнецами, что я никак не могу найти удобную позицию. Тем не менее, я тру рукой живот и чувствую, что Алтус или Сапфир движутся внутри меня. Като выбрал имя нашего сына и после ожесточенных дебатов позволил мне выбрать имя нашей дочери. Он собирался назвать ее Брунгильда, из всех вещей...

Он обращается к охранникам. Они открывают большие двери, ведущие в наш тронный зал. Наш тронный зал. Эта фраза все еще вызывает у меня озноб. Подумать... Я-королева. Я сижу рядом с моим королем, и мой живот наполнен маленьким принцем и принцессой. Это, как если бы я каким-то образом вошла в мир снов каждой женщины, не понимая, когда заснула. Кроме того, глядя на своего короля рядом со мной, я понимаю, что он был бы слишком большим для большинства женщин. Он дикий, могущественный и безжалостный. Хотя я получила некоторое подобие влияния на него, я знаю, что, как дикая лошадь, он все еще может освободиться в любой момент. На самом деле, он часто это делает.

Но напряжение и вызов — это то, что я бы не изменила, если бы могла. Любого мужчину может приручить могущественная женщина. И я осознала, что это именно то, кем я являюсь. У меня есть сила. Больше, чем я знала поначалу. Като не какой-то мужчина. Он никогда не будет приручен. Но он мой, и я принадлежу ему. В этом есть гордость и трепет, зная, что именно его семя произвело младенцев внутри меня. Я знаю, что они будут сильными по-своему.

Я бы улыбнулась, но Като говорит, что я слишком много улыбаюсь. Поэтому я сглаживаю свое выражение, пока оно не станет нейтральным. Тогда я помню, что Като может называть меня своей, но он не единственный, кого нельзя полностью приручить. Поэтому я улыбаюсь широко и ярко, глядя на моего короля в его регалиях. Я улыбаюсь, думая о каждой чудесной вещи, которая произошла из-за такой трагедии.

Когда Като выбрал меня, он ознаменовал новое начало для человечества. В настоящее время они создают временное жилье для моего народа—моего бывшего народа—на большом пространстве относительно мирных деревьев Лорис на Востоке. Переход не обошелся без проблем, конечно. Некоторые люди уже возмущены тем, что с ними обращаются как с детьми, за которыми нужно присматривать. Есть даже требования фракций среди людей, которые хотят взять больше земли для себя.

Но мои мысли возвращаются к настоящему моменту, когда Мира появляется в дверях перед нами. Она носит модное платье из сплетенных полос зеленого и золотого шелка. Ее волосы превратились в плотно намотанные светлые локоны. Она широко улыбается, торопится встретиться со мной. Я изо всех сил стараюсь встать, и сильная рука Като помогает мне подняться.

Мира обнимает меня, стараясь не прижиматься к моему полному животу.

— Лия, — говорит она, держа меня на расстоянии вытянутой руки, все еще широко улыбаясь. — У меня отличные новости. Адмирал Эллиот назначил меня первым послом.

Я чувствую, как улыбка тает на моем лице.

— Первый посол... Это замечательно. — Хотя я пытаюсь скрыть это, нерешительность в моем сердце проскальзывает в мои слова.

— Я знаю! Они уже назначили меня на первую миссию через две недели. Я собираюсь встретиться с лидерами клана Тарган.

Като шевелится.

— Тарган? Они сломленные люди... Их царь бросился в изгнание и, по слухам, живет среди зверей. Говорят, он потерялся.

Мира выпрямляется.

— Тогда, полагаю, мне придется его найти.

Като смеется.

— В дебрях? Нет. Ты не сможешь выжить там.

— Тогда я найду воинов, которые достаточно сильны, чтобы защитить меня, прежде чем я пойду искать.

— Воистину, ты— кровь своей сестры, — говорит он, удивляясь ее упорству.

Я сажусь, чувствуя, как будто мои ноги собираются подогнуться. Моя маленькая Мира? Отправляется в джунгли, кишащие монстрами, чтобы искать дикого короля? Я счастлива, что она нашла какую-то цель в своей жизни, но почему это должно было быть так? Я видела этих людей. Если бы у меня не было Като, чтобы защитить меня, я бы ни за что не выжила в течение часа на этой планете.

Мира видит выражение моего лица.

— Со мной все будет хорошо, Лия. Ты не единственный боец в семье.

Я улыбаюсь ей. Она приняла решение. Все, что мне осталось сделать сейчас, это поддержать ее. Я просто надеюсь, что она найдет кого-то вроде Като, кто сможет защитить ее от того, что произойдет.

Когда Мира уходит, я обращаюсь к Като. Как всегда, сила в его глазах успокаивает меня. Они похожи на изумрудные бассейны с водой в солнечном свете, забрызганные песчаным золотом. Он поворачивается ко мне, на его лице маска, которую я не могу прочитать. Он стоит, его фигура поражает солнечным светом, который льется через окна.

— Моя королева, — говорит он.

Я слышу, как он мурлычет в нескольких футах от меня. Я поняла, что это значит. Я чувствую себя мокрой от предвкушения, мысли о страхе за мою сестру отошли в сторону. Ведь у меня еще есть две недели, чтобы придумать способ помочь ей. Я следую за ним. Ему не нужны никакие слова. Я знаю, чего он хочет.

У нас нет терпения ждать, пока мы доберемся до комнаты, поэтому он прижмет меня к стене, как только мы оставляем тронный зал. Он глубоко целует меня, и я стону в его губы. Нервы по всему телу покалывают, стреляя в ожидании удовольствия. Он рвет часть моей рубашки, обнажая мою грудь. Жадно нагибается, чтобы пососать мой сосок, нежно прикусывая зубами.

Он прижимает свой твердый член к моей киске, заставляя влагу просачиваться через трусики. Я качаю бедрами вдоль его члена, кусая его за шею, чтобы задушить стон. Он грубый, но достаточно нежный, чтобы не давить на мой вздутый живот.

Он приподнимает мои юбки, чтобы скользнуть внутри меня. Гормоны моей беременности очень возбуждают меня, и к моему смущению я шепчу ему в ухо.

— Наполни меня, Като. Наполни меня своим красивым членом. Я хочу твое семя во мне.

Он напрягается, его мурлыканье и вибрации становятся сильнее.

— Где находится Король? — спрашивает голос за углом.

Като быстро тянет мои юбки вниз, чтобы прикрыть нас и поворачивает меня немного в сторону, его член все еще на полпути внутрь меня под моими платьями. Он держит меня под коленями и за шею.

Охранник поворачивает за угол, слегка расширяя глаза, когда видит нас.

— Мой король, — говорит он. — Посланец от гуманистических сил хотел передать вам сообщение. Он сказал, что это срочно.

— Уходи, — лает Като. — Он может подождать. Моя королева устала и должна быть доставлена в свои покои. — Он смотрит мне в глаза, в его собственных глазах светятся искры. — Я должен тщательно изучить ее, чтобы определить причину ее недомогания...

Я сдерживаю смех. Движение моей тряски толкает его член глубже внутри меня. Он все еще вибрирует, когда начинает мурлыкать, и мой задушенный смех превращается в задушенный стон.

— Да-а-а. Ах, — я говорю. — И, если вы услышите крики, это, вероятно, ночной кошмар. Они были просто... Ох… Мучают меня в последнее время.

— Да, моя королева. Я сообщу остальным людям.

— Также, — говорит Като. — Вы можете сказать гуманисту, что я иду. Но я не буду торопиться с этим.

На этот раз я не потрудилась сдерживать свое хихиканье. Като проходит со мной мимо охранника, который выглядит совершенно смущенным и немного ошеломленным.

Като останавливается у порога нашей комнаты и смотрит на меня. На мгновение я вижу в нем нечто, что выходит за рамки владения и завоевания. Хотя я знаю, что он чувствует ко мне, я всегда чувствовала, что это чистое чувство собственности, которое мотивирует его заботиться обо мне. Но в этой короткой вспышке его глаз я вижу нечто большее. То, что говорит о чувствах. В одно мгновение я знаю, что, если он-гора твердой скалы, я, по крайней мере, превратила один камень в мягкий. И с этим осознанием я знаю, что наша пара переживет все конфликты и травмы, которые обязательно придут со временем.

Конец

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 9 10 111213 Следующая ⇒