Елена Викторовна Никитина 12 страница

— И в какой же город ты идешь на свадьбу к брату?

Так, Салли, спокойно, не нервничай, это обычное проявление осторожности, не более. Вот еще выясним, кто такие эти загадочные эльфыри и чего от них так шарахаются, и все окончательно на свои места встанет.

— В Капитар.

Глубоко и максимально драматично вздохнув, я выдала очередную душещипательную историю о коварной речке, которая самым подлым образом слизала у меня сверток с вещами и утащила его вниз по течению, когда я остановилась на очередной перекус и пошла ополоснуться. Догнать и вернуть свое добро мне не удалось, зато я умудрилась напрочь заблудиться, пока не вышла на дорогу, ведущую к этой милой деревушке.

— Вот только осталось, что в карманах платья лежало, — подвела я итог своему вранью, очень сильно надеясь, что уж какая-никакая речка да найдется в относительной близости от этой деревни.

— Денег мне от тебя не надо, — спокойно сказала Сцинна, ничем не выдав, что усомнилась в моей честности. — Тебе они больше пригодятся. Переночуешь сегодня у меня, места хватит. А сейчас попей чаю и ложись спать. Все разговоры — завтра.

Интересно, подобная доверчивость — проявление высшей степени непуганности, или эта странная знахарка видит гораздо больше, чем хочет показать?

Но как бы то ни было, сейчас я сидела и пила вкусный ароматный чай с булочками в приличном доме, а не в темном густом лесу. Между делом мне сообщили, что деревня, куда меня занесло волей судьбы, называется Старобережье, и располагается она на самой границе Царства Долины и Царства Холмов. Здесь и в самом деле недалеко есть река Морина, достаточно быстрая и порожистая, и ее русло раньше проходило почти за околицей, потом река изменила свое течение, а название деревни осталось, к нему просто все привыкли, и менять было лень. Что ж… По крайней мере, в своем местоположении я определилась, а обо всем остальном буду думать завтра.

Утро следующего дня выдалось добрым во всех отношениях. Ярко светило солнце, я замечательно выспалась, настроение жизнерадостное. Что еще надо сбежавшей от ненавистного мужа страдалице для того, чтобы чувствовать себя полной оптимизма идиоткой?

Едва я, бодрая и готовая к великим свершениям, выползла из маленькой комнатушки, отведенной мне на эту ночь, как тут же наткнулась на хитрую улыбку знахарки. При свете дня женщина показалась мне намного моложе и красивее, чем накануне ночью.

— Доброе утро, Сатия! — поприветствовала она меня, и в ее глазах заплясали веселые искорки.

— Доброе, — искренне ответила я, следуя приглашающему жесту хозяйки и присаживаясь к накрытому столу. Интересно, чем я ее так рассмешила?

— Как спалось?

— Шикарно, — не покривила я душой и на этот раз.

Сцинна вытащила из печи и поставила на стол огромное блюдо со свежими булочками и устроилась напротив меня.

— Я так смешно выгляжу? — не вытерпела я, принимая у нее из рук чашку с горячим чаем.

— Нет, — хихикнула знахарка. — Просто Янеш рассказал нам про встречу с ужасным кровожадным чудовищем и все утро настойчиво выяснял, куда мы закопали труп, чтобы, подозреваю, выкопать и самолично убедиться в его окончательной смерти.

— А кто такой Янеш? — полюбопытствовала я, делая маленький глоточек обжигающего напитка. Вкус удивительный, сладковатый и мягкий. Наверное, она туда травок каких-нибудь особых заварила, но мне понравилось. Надо будет рецептик спросить перед уходом.

— Так это же он тебя в деревню привез. — Сцинна снова хихикнула. — Или ты его. Это с какой стороны посмотреть.

Ага! Значит, того впечатлительного парня зовут Янеш. Ладно, запомним.

— А то ужасное кровожадное чудовище, стало быть, я? — удивленно приподняла бровь я.

— Ага. Когда он узнал, что ты всего лишь обычная путешественница, его чуть удар со стыда не хватил. Он теперь боится людям на глаза попадаться, ходит огородами, а над ним все потешаются, называя ловцом симпатичных чудовищ. Кстати, может, ты расскажешь, как все было на самом деле, а то Янеш слишком все приукрасил в свою пользу. Он у нас тот еще сказочник, любит покрасоваться.

Я улыбнулась, вспоминая подробности вчерашнего знакомства, и не пожалела красок, расписывая нашу совместную прогулку до деревни. Честно, не соврала ни разу. Почти. К концу моего рассказа Сцинна уже вторым платочком вытирала слезы и хохотала как сумасшедшая.

— Ну ты даешь! — восхищенно выдала она под конец моего рассказа. — Это надо же такое придумать!

— А что мне еще оставалось делать? — расплылась я в хитрой улыбке. — Иногда надо уметь не просто защищаться, но и предотвращать всякие неприятные ситуации. Желательно запугиванием потенциального противника.

С моим замужеством, правда, это не сработало, подумала я про себя.

— В этом виде оружия тебе, наверное, нет равных, — польстила мне знахарка.

— Да нет. Просто захотелось развлечься. Кто же знал, что с такими последствиями? — И, помолчав немного, решилась полюбопытствовать: — Скажи, Сцинна, а эльфыри — они кто? Почему их все так боятся?

Моя новая гостеприимная знакомая нахмурилась, потерла переносицу пальцами, собираясь с мыслями, и начала свой рассказ:

— Понимаешь, об эльфырях вообще мало что известно, о них даже ни в одном справочнике не написано. Как бы тебе получше объяснить… Если грубо, то считается, что это ужасная смесь двух несовместимых рас — эльфов и упырей.

У меня вытянулось лицо. Я честно попыталась представить себе прекрасных до умопомрачения эльфов, нежных и гибких, которые даже цветочек без замаливания греха не сорвут, и злобных полуразложившихся упырей, выползающих по ночам из убежища, чтобы пить кровь у живых существ без жалости и сострадания.

— Эта раса нелюдей образовалась довольно давно, — насладившись моим ошарашенным видом, продолжила Сцинна. — И до недавнего времени считалась окончательно вымершей или же просто несуществующей, но тут о них снова заговорили. Шепотом, правда, но заговорили.

— И чем же эти эльфыри так опасны?

— Говорят, что они владеют каким-то артефактом, способным делать их практически неуязвимыми, точно не знаю, что это такое. Вообще-то их настоящее название лиебе, что означает огненные. Эльфырями их уже люди прозвали за сочетание эльфийских и упыриных качеств. А еще они могут принимать облик любого дорогого и милого твоему сердцу существа, просят у тебя помощи и защиты, умеют воздействовать на самые слабые места…

— А потом нападают и пьют кровь?

— Так рассказывают. Правда, кроме крови они еще и мозг высасывают, но это уже не суть важно. А живут они на каком-то далеком острове, не знаю, как называется. Эльфы их вроде как полностью контролируют и в мир не выпускают, потому что считают общественно опасными.

— А теперь они вдруг почему-то подобрели и расстелили им ковровую дорожку на материк? — не удержалась я от ехидства, тем не менее внутренне содрогаясь от возможных перспектив встречи с подобными страхолюдинами.

— Ты так говоришь, будто это я их выпустила, — обиделась знахарка.

— Извини, — пробормотала я, жалея, что меня не так поняли. — Я вот просто удивляюсь, почему именно сейчас?

— Ты это у меня серьезно спрашиваешь? — снова недоуменно посмотрела на меня Сцинна. — Сейчас пойду разузнаю по-быстренькому и сразу же расскажу тебе.

— Ладно, ладно, — примирительно подняла я ладони. — Это я больше сама себе вопрос задаю. Рассказывай дальше.

— Их не принимают эльфы, считая позором всего эльфийского рода, а упырям на них просто наплевать, — продолжила размышлять Сцинна, перестав обижаться и наливая нам уже по пятой чашке своего вкусного отвара. — Наверное, решили отстаивать свои права на общественное положение. Кто ж их знает?

— А как эти эльфыри, или лиебе, выглядят?

— Вроде бы они так же прекрасны, как сами эльфы, только с длинными упыриными клыками и питаются исключительно кровью.

— Естественно, не своей.

Сцинна снова расхохоталась, оценив мою шутку.

— Да, кстати, у них вроде и крылья есть, — добавила она.

— Как у бабочки? — Меня просто распирало любопытство. От ужаса, наверное.

— Да нет, кожистые, как у драконов или летучих мышей. Некоторые говорят, как у птиц. Но это опять же только неподтвержденные слухи. Сама знаешь, наверное, как сарафанная почта работает — истинное положение вещей от окружающих его слухов отличается, как облако от морского дна. Ладно, расслабься, — весело сказала знахарка, ласково потрепав меня по плечу. — Все это предрассудки и досужие сплетни. Может, и нет никаких эльфырей на самом деле. Эльфы, особенно темные, любят тень на плетень наводить. Могли и выдумать для поддержания каких-то своих интересов.

Я решила последовать мудрому совету, но отделаться от навязчивых образов один страшнее другого было уже не так-то просто. Моя фантазия разгулялась не на шутку. Чем может грозить, если эти лиебе, при условии их реального существования, вырвутся из-под власти эльфов, думалка придумывать категорически отказывалась.

Чтобы отвлечь меня от капитального ухода в тяжкие думы (а может, и сама пыталась от неприятного осадка отделаться), Сцинна принялась выведывать всякие подробности моей профессиональной и личной жизнедеятельности. То ли ей было просто интересно, то ли проверяла меня на вшивость, но настороженного блеска в ее глазах мне заметить так и не удалось. Я же довольно скупо сообщила, что мы с братом — дети прославленного генерала Прада Ильноя, командующего войсками Царя Долины (кстати, такой действительно существовал). Брат пошел по стопам отца и был не так давно командирован в Капитар, где нашел себе невесту. Помолвка должна состояться через месяц, а сама свадьба — через три. Отец на помолвку не успевает, обещал только на свадьбе быть, а вот я решила посетить и то и другое торжественное мероприятие, но вот поди ж ты — заблудилась. Теперь боюсь, что и сама пропущу половину интересного.

— Ладно тебе, не расстраивайся, — беспечно махнула рукой Сцинна. — За месяц ты не только до Капитара, но и до эльфийских земель доберешься. Если, конечно, опять не заплутаешь…

Наверное, она мне все-таки не верила.

— Я через Бережин хотела идти, а где теперь он — понятия не имею. — Драматические нотки в голосе должны были придать моему сожалению максимум достоверности.

— А зачем тебе Бережин? — удивленно вскинула брови знахарка. — Это то же самое, что идти за грибами в обход леса.

— Там многолюдно, — несколько неуверенно заметила я. — Я же одна иду.

Сцинна скептически хмыкнула:

— Тоже мне нашла безопасное место. Да Бережин чуть ли не самый большой рассадник воровства, разбоя и контрабанды. Странно, что ты об этом не знаешь. Там проще найти наемного убийцу или скупщика краденого, чем честного человека.

— А как же мне тогда быть?

Значит, правильно я в этот Бережин не пошла, предчувствие не подкачало. Наверняка мой муженек какую-нибудь шайку уже нанял для поимки сбежавшей жены.

К нам на огонек заглянул Корн. Выяснив, как у нас обстоят дела, он скромненько подсел к столу и присоединился к чаепитию. Его здоровенная фигура заняла почти половину лавки, потеснив Сцинну на самый краешек. Интересно, если бы он с нами с самого утра сидел, сколько раз хозяйке пришлось бы самовар ставить, ему же обычная чашка — на один хлебок?

С появлением этого богатыря наш женский разговор потерял свою непринужденность. Знахарка нервно заерзала и искоса посматривала на Корна. Ее взгляд откровенно говорил: «Какого дива ты приперся, да еще и тут расселся? » Я с любопытством присматривалась к этой парочке. Если верзила и пытается ухаживать за хрупкой улыбчивой знахаркой, то крайне неуклюже и безответно. Сцинна явно не в восторге от такого ухажера.

— А где у вас тут можно купить одежду — так, по мелочи что-нибудь? — спросила я, когда уже не смогла выдерживать эту напряженную тишину. — Вещи же мои все уплыли. Хорошо, что я деньги в сумке никогда не ношу, поэтому потери у меня вполне восполнимые.

— У нас тут есть несколько довольно приличных лавочек, базар тоже имеется, — ухватилась хозяйка за мою мысль как за спасительную соломинку и бросила на меня благодарный взгляд. — Корн тебя проводит, все покажет, заодно и нашу деревню посмотришь. У меня все равно времени нет с тобой гулять, меня ждут пациенты.

Вот коварная! Одним махом избавилась и от навязчивого ухажера, и от неуемной чужачки.

Корн тоже покосился на Сцинну крайне неодобрительно, но спорить не стал, и мы вышли на улицу.

— Куда сначала? — расстроенно спросил он.

— Пойдем за одеждой, — немного подумав, ответила я. Мне нужно было купить какой-нибудь дорожный костюм с брюками, потому что в платье бродить по дорогам не очень-то удобно, а переодеваться перед побегом времени не было.

Я шагала рядом с задумчивым и молчаливым парнем и наслаждалась этой прогулкой. Меня все вокруг радовало и забавляло: невысокие дома и тянущиеся за ними огороды, играющие на дороге ребятишки, спешащие по своим делам люди, бродящие беспорядочно домашние животные.

— Корн, а почему ты повел меня вчера именно к Сцинне? — спросила я парня, так и не проронившего до сих пор ни слова.

— Потому что у нее тебя точно никто не тронет, — просто ответил он.

— А могли?

— Могли.

— Ее что, так все боятся? — прицепилась я, твердо решив вытрясти как можно больше информации.

— Нет, ее ТАК уважают.

Остальные вопросы почему-то отпали сами собой. К тому же мы как раз свернули на площадь, полностью заполненную народом. Странно, мне в темноте показалось, что деревня намного меньше.

Я смутно себе представляла, что такое ярмарки и базары — ни разу не бывала на них. Отец относился к моей безопасности прямо-таки с маниакальным остервенением, выпуская в многолюдные места только в особых случаях, да и то там присутствовала исключительно высшая знать. Обычные люди оставались далеко за пределами этих великосветских сборищ, которые кроме скуки навевали разве что еще и стойкое отвращение. «Ваше высочество, как прекрасно вы выглядите! Ваше высочество, вы сегодня неотразимы! Ваше высочество, какое на вас великолепное платье! » Тьфу, противно! А мои нечастые вылазки через потайную дверцу и игры с местной ребятней не слишком способствовали детальному изучению таких интересных мест, как торговые лавки и ярмарки.

— Куда прешь, разиня! — Грубый окрик необъемных размеров тетки с корзиной, в которой сидел такой же толстый и вопящий гусь, показался мне сладкой музыкой. Я даже зажмурилась от наслаждения, но тетка моего восторга не разделила и, пихнув меня еще раз в бок для острастки, почесала по своим делам.

Меня пихали, толкали, ругали, со всех сторон слышалась брань и призывы купить «самый лучший товар, которого вы больше нигде не найдете», кто-то призывал к спокойствию не сумевших договориться… Звуки базара меня оглушали, мешали думать и нормально продвигаться вперед, но, дивовы чертоги, как же мне все это нравилось! Здесь чувствовалась настоящая жизнь, искренняя, бурлящая, живая.

— Держись за меня, а то потеряешься, — выдернул меня из восторженного толкания Корн и подвел к одному из прилавков, крепко вцепившись в мое запястье. Ну и кто за кого держаться должен?

Я продолжала озираться по сторонам, не зная, на чем остановить взгляд, словно отупевший от счастья таракан в переполненном помойном ведре.

— Сатия, ты меня слышишь? — Корну пришлось довольно ощутимо дернуть меня за руку, чтобы я сфокусировалась на нем и вспомнила, зачем мы сюда пришли. И что Сатия — это теперь мое второе имя, о чем я напрочь забыла в этом море впечатлений. Подозреваю, что дергал он уже далеко не первый раз, как еще руку не оторвал, удивляюсь.

Я послушно уткнулась в прилавок с вещами и погрузилась в выбор своего походного гардероба. Это оказалось делом не таким легким, как представлялось вначале, и я попробовала прибегнуть к помощи своего провожатого.

— Корн, как ты думаешь, вот это подойдет? — спросила я, выуживая из кучи одежды что-то темное и мешковатое.

— Нормально, — равнодушно ответил тот, даже не взглянув в сторону прилавка.

— А это? — Я приподняла тонкий полупрозрачный наряд, больше подходивший, наверное, для спальни. М-да…

— Ничего.

Странно, даже мне он показался излишне откровенным…

— А вот, посмотри!

— Подойдет.

— Корн, а ты вообще видишь то, что я тебе показываю? — потеряла терпение я. — Или ты просто издеваешься?

— Сатия, ты думаешь, я модельер по части верхней женской одежды? Я вообще в ней плохо разбираюсь, — взмолился он. — Найди себе другого советчика в этом деле.

— А в каком деле ты лучше разбираешься? — Я бросила на него хитрый взгляд. — Неужели по части нижнего женского белья?

Стоявшие поблизости покупатели весело заржали, а бедный Корн густо покраснел, но сбежать от меня не решился. Неужели данное знахарке слово так для него священно?

— У меня совсем другая работа, — сдавленно пробубнил он себе под нос и отодвинулся подальше, усиленно делая вид, что не со мной.

Я не стала настаивать на продолжении разговора на столь пикантную тему и снова погрузилась в вопрос выбора. Перерыв целый ворох предложенных моему придирчивому вниманию дорожных костюмов, я отобрала наконец два из них, наиболее соответствующих моим требованиям — оптимальному сочетанию цены и удобства.

Нагрузив Корна свертками, мы принялись проталкиваться дальше.

— Куда теперь? — меланхолично пробасил мой провожатый. — Что тебе еще нужно купить?

— Оружие, — уверенно ответила я и со всего маху врезалась в его широченную спину. — Корн, ты бы хоть предупреждал, когда тормозишь.

Еще парочка таких резких остановок, и мне придется прибегнуть к профессионализму Сцинны. При условии, если меня отскребут от спины этого верзилы.

— Зачем тебе оружие? — Он ошарашенно повернулся ко мне, даже не замечая, что его со всех сторон пихают.

— Как зачем? — насупилась я. — Чтобы было чем тебя подталкивать.

Вокруг нас постепенно начала собираться толчея. Дело в том, что мы вдвоем ухитрились перегородить весь проход, и особо нетерпеливые стали очень громко и не совсем цензурно выражать свое недовольство. Особенно старались торговцы, к прилавкам которых из-за нас не могли подойти покупатели. Пришлось поспешно прервать объяснения до более спокойного места.

Корн по-прежнему шел впереди, прокладывая мне путь через людской поток. Я, не отставая, шустрила следом, изредка окликая, чтобы приобрести то, что мне может пригодиться в дороге. Сумку я купила не очень дорогую, но довольно удобную, со множеством кармашков, куда удобно прятать всякую мелочь, а вот набору для личной гигиены уделила самое пристальное внимание. Пока я копалась и нюхала многочисленные баночки и пузыречки, содержимое большинства которых казалось мне не только подозрительным, но и опасным для здоровья, Корн обреченно стоял в сторонке с видом потерявшегося в лесу щенка-переростка. Наконец я не без труда определилась с выбором, заплатив за мыло, несколько баночек разного крема и средство для мытья волос больше, чем мне хотелось бы, но меньше, чем можно было предположить.

— И почему женщины так любят по этой толкотне шляться? — проворчал мой провожатый, когда мы наконец выбрались с многолюдной площади на относительно тихую улочку. — Это же кошмар какой-то!

— Не всем дано понять тонкую женскую натуру, — усмехнулась я. — Пошли за оружием, и твои страдания на этом закончатся.

Настроение у меня было просто прекрасное, я купила все, что хотела, а заплатила намного меньше, чем рассчитывала. Это не могло не радовать. Царская казна теперь для меня недоступна, придется каждую копейку экономить. Вот еще бы и зарабатывать научиться…

Корн привел меня к небольшому дому, окруженному высоким зеленым забором, и толкнул плечом массивные ворота, которые тут же бесшумно распахнулись. Даже если они и были заперты, то моего провожатого и носильщика в одном лице это в данный момент не волновало. Мы вошли на чисто подметенный двор, и я вперила взгляд в двери небольшой кузни, откуда, по моим размышлениям, должен был выскочить хозяин, жутко вопящий на вламывающихся без стука мерзавцев. Однако нас встречать не торопились.

— Может, нет никого? — предположила я, продолжая разглядывать невысокий, но добротный дом с резными ставнями и металлическим коньком на крыше.

— Теперь есть, — загадочно отозвался Корн, сгружая мои свертки на лавку возле крыльца. — Так какое оружие тебе нужно?

— Сначала я хотела бы посмотреть, что тут вообще есть.

— Тогда идем.

Я удивленно посмотрела вслед верзиле, направившемуся в сторону кузни, и посеменила следом. Странный какой-то тип этот Корн. Слова из него не вытянешь, вламывается в чужие дома. Надают нам сейчас по шапке и выгонят взашей, вот и все мое оружие.

Но нас, похоже, выгонять никто не собирался. Более того, как оказалось, Корн и есть тот самый оружейных дел мастер, к которому мы пришли, и вообще это его дом. А сразу нельзя сказать было? Но я решила оставить обиды на потом и застыла перед стеной, увешанной всевозможными мечами, как тяжелыми мужскими, так и легкими, даже на первый взгляд кажущимися невесомыми, женскими. Были здесь также и перевязи с самыми невообразимыми ножами на все случаи жизни, и метательные дротики, и даже несколько арбалетов. Я взглядом окончательно сдвинутого фанатика осматривала представшее моему взору оружейное великолепие. Уж в чем в чем, а в оружии меня отец с детства научил разбираться. «Если ты не умеешь мастерски владеть мечом, то недостойна называться моей дочерью! » — пафосно заявлял он, гоняя еще совсем крошечную девочку по тренировочной площадке. И его совершенно не смущало, что меч, который я держала в руках, был в два раза больше меня, а некоторые буквы я вообще тогда еще не выговаривала. Самое удивительное, но все эти тренировки не отбили у меня охоты совершенствовать свое мастерство и дальше, а к оружию у меня появилось уважение и даже какое-то трепетное чувство, чем-то смахивающее на любовь. Нравятся мне эти железки. Наследственное, наверное.

Внимательно осмотрев предложенный моему жадному вниманию арсенал (очень приличный, надо отметить), я выбрала пояс с парочкой первоклассных ножей из закаленной гномьей стали и узкий двуручный меч. Последний понравился мне еще тем, что был очень легкий и хорошо лежал в ладони, словно являясь продолжением руки, а это первый признак того, что оружие будет подчиняться беспрекословно и не устроит какую-нибудь каверзу в самый неподходящий момент.

— Отличный выбор, Сатия. — Глаза Корна внимательно наблюдали за моими поисками «своего» меча. — Кто научил тебя так профессионально выбирать оружие? Это дорогая игрушка.

— Отец, — не соврала я. — Он у меня хорошо в таких вещах разбирается. А эта игрушка, как ты выразился, стоит того, чтобы выложить за нее кругленькую сумму. Это же эльфийский меч?

— Эльфийский, — согласился оружейник. — Из лунного металла с охранной гравировкой Мастера.

— Я вижу.

— Только он очень дорогой.

— Догадываюсь.

С большой неохотой я отложила меч. Купить-то я его при желании могу, вот только в этом нет пока острой необходимости, я же вроде как на свадьбу к брату иду, а не пополнять список разбойной братии. Пришлось в придачу к ножам ограничиться недорогим, но легким арбалетом, больше похожим на обычный лук.

Выходя из лавки Корна, я не удержалась и бросила последний взгляд на понравившийся мне меч. Подержав его в руках, мне уже было трудно расстаться с ним, но такую роскошь сейчас я не могла себе позволить.

Корн, если и заметил мои душевные терзания и хищный блеск в глазах, то комментировать не стал и вопросов больше не задавал. Он вообще не любитель поболтать, как я успела заметить.

Ближе к вечеру я была экипирована по полной программе и готова пуститься в дальнейшее опасное (надеюсь, что все-таки не очень) путешествие.

— Куда это ты собралась на ночь глядя? — спросила меня Сцинна, когда я, полностью одетая в новенький и очень удобный костюм, выплыла из своей комнатушки с сумкой наперевес.

— В Капитар, конечно. Куда же еще? — честно призналась я. Почему-то эта знахарка внушала мне прямо-таки нездоровое доверие, сама пугаюсь.

— Что, прямо сейчас?

— Ну да. А что?

Знахарка смерила меня внимательным взглядом, от которого мне стало не по себе.

— Не советую, — поджав тонкие губы, выдала она.

— Почему это? — Я упрямо вздернула нос и потуже затянула шнуровку на дорожной сумке. Будут мне тут всякие указывать! А еще мне показалось, что я в чем-то перед ней провинилась. Этого мне только и не хватало!

— Дороги сейчас небезопасны, — снизошла до объяснений хозяйка. — Разбойники шарят, да и слух об эльфырях не на пустом месте пошел. Не боишься одна путешествовать?

— Что же мне тут, до скончания века сидеть, ждать, когда наступит мир во всем мире? — усмехнулась я. — Я состарюсь за это время и поседею, да и братец ждать только одну меня не будет.

— Не поседеешь, — вдруг весело рассмеялась Сцинна, и у меня камень с души свалился. — Не успеешь. Корн поедет послезавтра утром в Верхоград, у него там большой заказ, и тебя с собой захватит, не на своих же двоих тащиться, так ты точно до старости по дорогам и весям бродить будешь.

— Не хотелось бы, — буркнула я, усиленно пытаясь вспомнить, что это за Верхоград такой и чем он знаменит. Глухо. Память издевательски молчала, предоставив мне возможность выпутываться самой. Если бы я еще знала как.

— Я смотрю, ты в наших местах не очень ориентируешься, — пришла мне на помощь Сцинна, всласть налюбовавшись на мое излишне сосредоточенное выражение лица.

— Ну… в общем, да, — нехотя призналась я и жалобно взглянула на знахарку. Все-то она понимает!

Следующие пару часов мы ползали по полу на расстеленной огромной карте Мира Царств и составляли мой маршрут. Вот что бы мне раньше не озаботиться продумыванием этого самого маршрута, еще в замке Владыки? Так нет ведь, рванула, глаза вылупив, только и успела придумать, что про себя рассказывать буду, да и то лишь наполовину. Непрактично я подошла к вопросу побега, очень непрактично, но тут мне несказанно повезло со знахаркой. Вот бы и дальше так. Ага! Мечтать не вредно.

— Тебе нужно ехать через Пармену, столицу Царства Холмов, — выложила свои измышления Сцинна, тыча пальцем в карту. — Сначала добираешься с Корном до Верхограда, это два дня пути, потом через Мальперну как раз попадешь в Пармену.

— Но ведь Мальперна стоит в стороне, — возмутилась я. — Не проще ли вот так напрямки? — и прочертила пальцем прямую через лес.

— Нет, не проще, — разошлась знахарка, отползая поближе к побережью. — Там сплошняком лес и болота и почти нет населенных пунктов, зато наверняка куча разбойников и прочей гадости.

— Можно подумать, эта гадость только меня и ждет, — не сдавалась я.

— А она специализируется на таких упрямых и безмозглых путниках, как ты! — припечатала Сцинна, стукнув кулаком по Царству Гор, что показалось мне чуть ли не символичным. — Думаешь, тебе повстречается какой-нибудь извращенно дружелюбный волкодлак, который, роняя скупую нечистую слезу, выроет для тебя могилку после того, как полакомится молодым сочным мясцом? Поверь мне, там даже закапывать нечего будет.

— А с чего ты взяла, что мне вообще кто-то повстречается?

Я обиженно насупилась, но ненадолго. Сцинна права, нельзя так легкомысленно относиться к собственной безопасности. Постоять я за себя, конечно, могу, но против армии нечисти или многочисленного отряда разбойников вряд ли выдюжу. Надо научиться прислушиваться к мнению старших, тем более таких, как Сцинна, у нее глаза умные.

Мы продолжили ползанье дальше. По самым скромным нашим подсчетам, до Капитара, который оказался довольно крупным городом Царства Холмов, но, как назло, в самой дальней его части, мне придется добираться около месяца, и это при лучшем раскладе. Пройти через все Царство Холмов, да еще и не напрямую, а в обход, чтобы избежать нежелательных встреч с особо «дружелюбным» народом разбойников… Вот забрался братишка-то. И это когда он мне так сильно нужен. Вообще-то раньше мне казалось, что все в мире гораздо ближе, но тут уж выбирать не приходится. Попасть в Капитар я должна во что бы то ни стало.

Следующий день пролетел практически незаметно. Сцинна была занята своими пациентами и приготовлением каких-то снадобий, один запах которых вызывал бурю протеста не только у моего желудка, но и у остальных органов. Неужели это ужасное вонючее варево кто-то будет пить? Да я бы и на палец намазать такое не рискнула даже с зажмуренными глазами.

Мужественно потерпев еще минут пять, я не выдержала и простонала:

— Сцинна, как ты можешь выдерживать это зловоние?

— Какое зловоние? — удивленно уставилась знахарка на меня, больше сейчас напоминающую весеннюю полянку на солнцепеке — такую же нежно-зеленую. — А-а, ты об этом? — Она с улыбкой помешала омерзительно коричневую вязкую жидкость в горшочке и помахала рукой, разгоняя того же цвета дым. — Нормально. И запах не такой уж противный, между прочим, не притворяйся неженкой. Это, кстати, очень сильное средство от…

— Ближайшего окружения! — пискнула я, с максимальной скоростью выскакивая из дома, и про себя уже добавила: — И от прочей домашней живности тоже, в том числе и вредной. К такому жилищу ни один клоп даже на пороге голодной смерти не подойдет. А если и подойдет, то будет слезно умолять прибить его тапкой в качестве проявления наивысшего акта милосердия. Какой кошмар!

Свежий воздух подействовал на меня благотворно. В голове перестало шуметь и булькать, а желудок благодарно расслабился, передумав являть на свет божий свое внутреннее содержимое. На том ему и спасибо. Я постояла еще немного, полностью приходя в себя, и решила прогуляться. Часа два тут появляться точно не стоит, пока это еще все выветрится.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒