Полгода спустя. 2 страница

— А-ах, я могу кончить от твоих пальцев, — омега оседлал колени Северуса, тот немедля принялся растягивать его. Нетерпеливо целовал подставленную шею, слизывал мелкие капельки пота и дурел от запаха, источаемого податливым омежьим телом.

— Не тяни, — взмолился Гарри, — хочу в себя твой великолепный член. Трахни меня, сделай снова своим.

Снейп зарычал, впился зубами в нежное плечо, и парень опустился на направленный в него орган, сопровождая действие протяжным стоном. Северус откинулся назад, давая ему свободу действий. Юноша не преминул этим воспользоваться, качнул бедрами и снова опустился, задавая быстрый ритм. Оба взвинченные до предела, сорвались в пучину удовольствия, прижимаясь друг к другу, спаиваясь в разделенном на двоих восторге. Долго лениво целовались, заново переживая тесную сцепку, предаваясь неторопливой истоме. Сплетали пальцы и ласкали друг друга, шептали милые глупости и снова целовались, забыв обо всем мире.

***

Гарри последовательно наложил на артефакт защитные и диагностические чары. Красивый браслет из белого золота с россыпью аквамаринов несущий в себе неснимаемое проклятье «Поцелуй русалки» — надевший такое украшение захлебывался морской водой на суше. Диагностика показала слабый остаточный фон. Эта вещица была одной из тех, что добыл Северус в разрушенном мэноре Роуд. Шестнадцатая по счету, а уже прошло три месяца со дня взрыва. Гарри рассматривал разноцветное плетение чар на браслете — Родовой алтарь высосал из собранных артефактов почти все волшебство, собирая силы для защиты мэнора, иначе все могло быть во стократ хуже. Например, попав под луч «Игломета» Северус мог лишиться руки. А сам юноша, вдохнув пыльцу из ловко замаскированной пудреницы, мог сойти с ума от реалистичных галлюцинаций.

— Гарри, ты пропустил обед, — один из коллег Поттера, Гленвуд Уинкотт, всегда следил, чтобы увлеченный очередным амулетом парень не пропускал приема пищи. Он взял негласное шефство над талантливым юношей, вроде доброго дядюшки. Сам Глен был знатным обжорой, что, впрочем, никак не влияло на его фигуру — в шестьдесят он оставался стройным.

— Спасибо, Глен, я не голоден.

— Я так и знал! Никак не оторвешься от своих побрякушек. Вот пожалуюсь Снейпу, пусть он сам следит за твоим распорядком дня. — Об отношениях замкнутого начальника и Подмастерья-омеги в департаменте знали, но деликатно делали вид, что совершенно не в курсе.

Гленвуд вышел из-за стеллажей и потряс перед парнем бумажным пакетом, от которого исходили ароматы еды.

— Мерлин, что ты приволок? — Поттер отступил назад, на глазах бледнея, закрывая ладошкой рот.

— Сэндвичи, один с беконом, другой с яйцом и зеленью. Чего пятишься, давай, налетай, пока жир с бекона не застыл.

Гарри развернулся на пятках и бросился прочь в сторону уборной. Через несколько секунд оттуда донеслись характерные звуки. Мужчина отлевитировал злосчастный пакет с сэндвичами и понятливо усмехнулся — кажется, Северуса Снейпа можно поздравить. Заодно, можно подумать с коллегами, что подарить будущим молодоженам.

— И давно тебя так выворачивает? — поинтересовался коллега, едва бледный Поттер вернулся, держась за стенку.

— Пару недель.

— Что за глупая нынче молодежь пошла, не… Эй, ты чего? Гарри!

Парень закатил глаза и стек на пол, Глен едва успел подхватить его. Подняв бесчувственного коллегу Левикорпусом, Уинкотт переместил его к специальному камину, соединенному непосредственно с отделением проклятий в клинике магических травм и недугов, больницей святого Мунго.

***

Колдомедик Джеремайя Корнер перехватил Начальника департамента Тайн у самой двери в палату.

— Стоять! Далеко собрался?

— Джерри, как он? Я только получил сообщение от Гвена.

— Мистер Поттер спит. Дать бы тебе в морду, Северус, но прыгать высоко. Совсем озверел, мальчишку замордовал.

— Что с ним? Гвен намекнул, что он в положении? — Снейп едва сдерживался, чтобы не тряхнуть давнего знакомого.

— Не переживай, не придется тебе замену искать. Не беременный он, и вряд ли когда-нибудь сможет. Просто набрался разного дерьма, от него отчетливо фонило остаточными проклятиями. Полежит недельку, пропьет курс зелий, почистим его от этой дряни и будет как новенький.

Мужчина уловил только одну фразу, заострил на ней все внимание: — Джерри, скажи мне, только честно, Гарри бесплоден?

— О-о-о! Друг мой, любезный. Так это твой омега! Прости, я не знал. Я сделал анализы, прогноз неутешительный. У него не вырабатывается гормон, который позволяет плоду закрепиться. Даже искусственное оплодотворение не поможет. А ты, изверг, заставляешь его с темно магическими работать! Это ж надо, так…

— Да не ори ты, Мерлина ради. — Альфа сел на стул и устало вздохнул. — Гарри рос почти сиротой, я встретил его полгода назад, ему почти семнадцать, а первая течка была всего четыре месяца назад. Он ее очень трудно перенес, я сам сварил ему зелья, а он едва не сгорел. Мне пришлось вязать его.

— Ничего себе! Я думал, такого уже не встречается. Как в средневековье, честное слово. Что же, соболезную тебе, друг мой. Но остается еще суррогатное материнство. Или усыновление.

— Спасибо, Джерри. Мы что-нибудь придумаем.

Колдомедик похлопал альфу по плечу: — Крепись. Можешь зайти к нему.

Северус немного помедлил, переваривая страшную новость. Как же так? Ведь Гарри не просто пустышка, роль которой — согревать по ночам постель и носить под сердцем его детей. Он теплый, нежный и в то же время сильный. С совершенно особым, сформировавшимся характером и нравом. Гарри небезразличен ему, желанен… любим?

Гарри — это тот подарок судьбы, на который она никогда не расщедрится. Или заставит дорого за него заплатить.

***

Люциус Малфой начал волноваться, когда третья сова с запиской, отправленная Снейпу, вернулась обратно. Тогда он снова попытался добиться внимания друга через камин, но тот оставался закрытым. Министр Магии аппарировал прямо к калитке и, переняв опыт магглов, громко постучал в дверь. Когда ему снова никто не ответил, он дернул ручку и удивился, когда дверь распахнулась. В доме было темно и тихо. Министр осторожно продвигался вперед, держа перед собой палочку наизготовку.

— Сев! Ты дома? Это я, Люциус.

Снейп нашелся в гостиной, полулежа в кресле, в расстегнутой рубашке и с бутылкой огневиски. Заросший щетиной, осунувшийся, с темными кругами под глазами. По отсутствию бокала Министр догадался, что алкоголь поглощался прямо из бутылки.

— Гадеса тебе в мужья, что случилось? В кабаке воняет меньше.

Северус не отреагировал на тираду блондина. Малфой махнул палочкой, распахивая окно настежь, призвал из запасов Протрезвляющее и Антипохмельное. С большим трудом влил первое сквозь стиснутые зубы мужчины и присел напротив, ожидая, пока зелье подействует.

— На хрена, Люц? — Снейп зашевелился, тут же приложился к бутылке снова.

— Кто умер? Кого поминаем?

— Надежда сдохла, мой скользкий друг. Вместе с мечтами о светлом будущем.

— Как высокопарно и трагично. Твоя вторая фамилия, случайно, не Шекспир?

— Иди к черту.

— Был, отослали назад, сказали, слишком хорошая квалификация, а место Люцифера пока занято.

— Отвали, Люц, без тебя тошно. — Еще один глоток.

— Колись, давай, я же не отстану.

— Знаю. Гарри в больнице.

— Слышал. Поговаривают, тяжелая беременность.

— Врут. Нет никакого ребенка и никогда не будет. Мой омега бесплоден! Оцени шутку. Я же врос в него, намертво. Он такой… такой… он светлый, как рождественский ангел. Я хотел предложение сделать, чтобы он совсем-совсем моим был. Чтобы навсегда. И тут — на тебе, Северус, кушай не обляпайся. А на мне Род Принцев. Мне наследник нужен, кровь из носа, усыновление не прокатит, сам понимаешь. Я же последний, я должен! Чтобы все правильно — магический брак и законный наследник. А я на других смотреть не могу, только им дышу.

— Когда же ты успел так вляпаться в этого Поттера?

— Вот так успел. Наверно, еще в первый раз, когда увидел его на бульваре. Он мой, Люц, я чувствую. Скажи, как мне отпустить его? Вижу его, и внутри все переворачивается. А у меня всего пять лет осталось, чтобы выполнить условие завещания — магический брак и мой омега должен уже родить или быть беременным. Никаких лазеек или двойных трактовок — никак не обойти, я душу вытряс из юристов. Я не могу передать Род, только оставить в наследство или достойному с большей половиной своей магии. Мордредов дед со своей заботой о благе Рода, я должен сдохнуть или жить всю оставшуюся жизнь, борясь с отвращением ложась в супружескую постель. Если бы я только знал!.. Я между двух огней, с ума схожу, как представлю, что к моему мальчику прикоснется кто-то другой, что мне придется отказаться от него.

Люциус молчал. Ситуация патовая: пойдет под венец с Поттером — магия Рода откатом прибьет омегу. А с другим будет друг маяться всю оставшуюся жизнь, вспоминая свое чудо зеленоглазое, загонит себя раньше времени в могилу.

— Сев, ты сам знаешь, что Род всегда превыше всего. Мы лишь слуги Магии, наши чувства в расчет не берутся. Знаешь, в этом плане я даже почти завидую магглорожденным - они-то могут жениться по любви... А нам, аристократам, выбирать не приходится.

— Знаю. Ты счастливчик, Люц, вы с Нарси подошли друг другу.

— Пока не поздно, пока ты еще можешь — откажись.

— Не могу. Как привязанный за ним хожу. День не вижу — схожу с ума. Стелиться перед ним готов, весь мир ради него перевернуть.

— А пережить его смерть сможешь? Родовая магия не пощадит, Сев, ее не обманешь.

— Как же хочется сдохнуть. Забыть все, к чертовой матери, никогда не встречать его.

— Поздно. Придется сделать выбор. Что я могу тебе сказать? Стерпится — слюбится. Давай поступим так: тебе нужно время, чтобы все обдумать, прийти в себя, принять решение. Через два дня в Нью-Йорке состоится конференция по боевой магии, ничего серьезного, так, авроры будут членами меряться. Отправляйся-ка ты в Америку на недельку, развеешься, взвесишь все «за» и «против». Что скажешь?

Снейп провел рукой по лицу, наконец, посмотрел на блондина больными глазами.

— Оформляй визу.

***

Гарри понял, что с ним что-то не так по сочувствующим взглядам. Колдосестра Инга тяжко вздыхала, когда приносила очередную порцию зелий. Доктор Корнер натянуто улыбался, проводя плановый осмотр. Гвен старался шутить и быстро уходил, стараясь не смотреть в глаза. Снейп пропал без предупреждения и это стало последней каплей. Тогда юноша не выдержал и поймал Корнера в его кабинете. Колдомедик недолго юлил, после угрозы пойти с жалобой к вышестоящему начальству сдался и выложил всю правду.

Гарри был морально раздавлен. Он тут же потребовал выписать его, после долгих уговоров доктора не отступился от своего решения, подписал соглашение об амбулаторном лечении и покинул больницу. В их с Северусом доме было пусто.

— Корки, где твой хозяин?

— Хозяин отправился в Америку, мистер Поттер. Хозяин на конференции.

Парень отправил домовика. В одиночестве он мог, наконец, дать выход своему горю. Похоронить все мечты о собственной семье, о которой мечтал с раннего детства. Боль раздирала изнутри, рвалась наружу слезами и хриплыми криками. Самое страшное, что Северус знает правду, поэтому бросил его одного. Дал понять, что ему не нужно ничтожество, не способное зачать наследника. Все впустую, все было зря. Жизнь как была выгребной ямой, такой и осталась. Остается только собрать немногочисленные пожитки и уйти. Дать любимому то, чего он жаждет больше всего — право выбрать нового омегу. Вещей было немного, Гарри осмотрелся, запоминая в мелочах место, где он был так недолго счастлив. Воспоминания были еще слишком свежи. Слишком больно жгли.

На глаза попался записывающий кристалл, Северус часто использовал такой, чтобы не отвлекаться на записи заметок при работе со сложными артефактами. Юноша смалодушничал, решил забрать кристалл, чтобы хоть иногда слушать любимый голос. Он нажал на грань, отвечающую за воспроизведение…

Сокровенная мечта, разбитая вдребезги. Именно от этого ее осколки имели столь горький вкус, вмиг показавшись ядовитыми. Сначала слезы просто тихо текли из глаз, словно иначе и быть не может, словно из разбитого сердца вытекает горечь. И нет желания их унять или хотя бы вытереть соленые ручейки на щеках. Затем боль в груди и тоска, разъеденная слезами, начала обваливаться, сходя селем внутри. И через какое-то время он уже задыхался от рыданий, от всхлипов и невыносимой боли.

***

— Господин Министр, к Вам мистер Поттер из департамента Тайн.

Секретарь Малфоя знала, что сотрудники департамента Тайн имеют внеочередной доступ к Министру. Гарри прошел в кабинет. Люциус удивился визиту, но вида не подал.

— Добрый день, — он ответил на приветствие, отмечая выраженную бледность парня и «мертвый» взгляд. — Присаживайтесь. Кофе?

— Не стоит. Я не задержу вас надолго. Я принес заявление на увольнение, освободите от клятвы.

— Мистер Поттер, так не делается, вы ценный сотрудник…

— Мне плевать на ваши витиеватые уговоры. Считайте, я выразил вам уважение, предупредив об уходе. Расторгайте клятву.

— Да как ты смеешь…

Поттер выложил на стол записывающий кристалл.

« — А пережить его смерть сможешь? Родовая магия не пощадит, Сев, ее не обманешь.

— Как же хочется сдохнуть. Забыть все, к чертовой матери, никогда не встречать его.

— Поздно. Придется сделать выбор. Что я могу тебе сказать? Стерпится — слюбится. »

Голоса были узнаваемы, ошибиться было невозможно. Люциус сел в свое кресло.

— Гарри, ты должен понять…

— Я все понимаю. Такому ничтожеству как я не место рядом с сиятельным Лордом. Я избавляю вас обоих от своего присутствия. Расторгайте клятву.

Надрывные нотки в голосе заставили Малфоя уступить. У Поттера дрожали губы, а вот глаза, наоборот, словно застекленели, зелено-желтые, большие, полные слез. Люциус понял — омега винит их обоих. За разбитые иллюзии и снова поломанную судьбу. За то, что показали, какой может быть жизнь, когда в ней есть смысл. И жестоко, не задумываясь, отобрали. Мужчина почувствовал себя чудовищем…

Министр Магии произнес заклинание, сделал пас палочкой: — Вы свободны.

— Прощайте.

Гарри на негнущихся ногах выбрался из Министерства, долго петлял по улицам Лондона, пока не стемнело, а тело не стало ломить от усталости. Юноша снял койку в недорогом маггловском хостеле и, раздевшись, уснул.

***
Три дня юноша бесцельно шатался по городу, решая, что дальше делать со своей жизнью. Без образования, без крыши над головой, с небольшой суммой в галеонах и разбитым сердцем, ему было некуда податься. Можно попытаться сдать экзамены в Хогвартсе, возможно, полученных знаний хватит. Домой возвращаться он точно не станет. Как и снова работать у Раджива. Просить помощи не у кого, немногочисленные друзья при первой же удаче парня отвернулись, показав свои истинные лица. Родни, кроме отца, больше нет. Идти некуда. Отчаяние все больше поглощало омегу, мысли становились все мрачнее, выход так и не находился. Хоть в Темзу бросайся вниз головой…

Мачеха-Судьба вспомнила о своем пасынке, когда тот всерьез задумывался о мутных водах знаменитой реки.

— Гарри! Гарри Поттер! Наконец я тебя нашел!

Пробираясь сквозь уличную толпу к юноше спешил Сириус Блэк собственной персоной. Гарри оскалился — радушный родственничек выискался! Искал он, бедняга, шестнадцать лет никак не мог найти.

— Три дня бегаю за тобой, — Сириус никак не мог отдышаться. Потом шагнул к крестнику и крепко сжал его в объятиях.

Гарри захрипел, кажется, Блэк решил его убить неординарным способом — раздавить. Он двинул локтем крестному по печени и освободился.

— Чем обязан, мистер Блэк?

— Я все понимаю, малыш, ты имеешь полное право меня ненавидеть. Прошу всего десять минут, мне нужно тебе кое-что рассказать.

Одной тайной больше, хуже уже точно быть не может, решил для себя парень.

— Идем в кафе, у тебя десять минут.

***

Сириус заказал себе чашку кофе, а крестнику — черный чай. Как только официантка ушла, Блэк начал говорить.

— Твоя мама умерла, дав тебе жизнь. Джеймс был безутешен, он сутками не выходил из дома, мы с Реми не могли ничего сделать. Он словно умер вместе с ней. Ты наверняка знаешь, что мы дружили со школы, мы не оставили вас, до трех месяцев тобой занимались мы с Римусом. Однажды нам удалось вытащить Джи немного развеяться, мы попали на передвижную ярмарку. Знаешь, такие, с клоунами, акробатами, жонглерами. Ради смеха мы зашли в один шатер, там сидела старая цыганка, мы посмеялись, но она сделала пророчество. О тебе, Гарри. Она сказала, что когда тебе исполнится шестнадцать, ты найдешь свою пару, он принесет тебе счастье и много горя, что он убьет тебя, и этот альфа будет хорошо знаком твоему отцу. Мы с Ремом посмеялись, но Джи как с цепи сорвался. Он поверил старой шарлатанке, решил, что это будет один из нас. И заставил нас дать клятву, что мы ни на шаг не приблизимся к тебе. Он совсем спятил, Гарри, кричал, что скорее убьет тебя, чем отдаст старым развратникам. Я поверил, что он способен причинить тебе вред. И я поклялся. С тех пор мог следить за тобой только издалека. Магия наказала Джеймса, он сначала привязал меня к тебе узами родства, а затем насильно разлучил. Но я не мог нарушить клятву, Джи завязал наказание на тебя. Это было безумие. Единственное, что мне удалось, это внести небольшой ограничитель, чтобы в определенный день стать, наконец, свободным. Три дня назад срок вышел, и я стал искать тебя.

— Знаешь, Сириус, — помолчав, отозвался юноша, — это глупо. Ты мог найти выход: подать жалобу в отдел Охраны семьи, чтобы Джеймса лишили родительских прав. Чтобы он не избивал меня регулярно, чтобы мне не пришлось самому зарабатывать, чтоб не сдохнуть с голода. Чужие магглы были ко мне добрее, помогли, когда родные бездействовали.

— Гарри…

— Ты жалок. Неужели ты думаешь, что я, услышав слезливую историю, брошусь тебе в объятия, забыв годы унижений и побоев? Забыв о твоем безучастии? Ошибаешься. Никогда не прощу.

Юноша снял со спинки стула свой рюкзак: — Та, как ты выразился, шарлатанка, была права. Все сбылось.

Сириус Блэк сидел, «прибитый» словами крестника. Он, действительно думал, что рассказав парню правду, сможет все исправить. Они с Ремом отремонтировали для юноши просторную спальню, рассчитывая, что он переедет в дом на площади Гриммо. Мужчина рисовал в мечтах, что Гарри поймет, с радостью примет заботу, что закончит Хогвартс и поступит в университет… Все мечты разбились о жестокие, но правдивые слова Гарри, больно ранили острыми осколками.

Когда Сириус очнулся, Поттера уже простыл след. Он снова потерял крестника.

Часть 3

Министр Малфой с супругой и сыном впервые за три года вырвался в отпуск. Пользуясь возможностью, он убедил своего друга, Начальника департамента Тайн Северуса Снейпа, поехать с ними. Снейп долго сопротивлялся, приводил обоснованные и не очень аргументы, но, в конце концов, сдался. Четверо британских подданных аппарировали в Испанию, чтобы в течении недели предаваться долгожданному и вполне заслуженному отдыху. Уже прошло пять дней из отведенных семи, когда они выбрались в центр города.

Перед посещением многолюдной и шумной торговой площади Лариос, Малфои и Снейп устроились на открытой веранде небольшого, но уютного кафе. Пока Нарцисса и Северус тихо обсуждали утреннее посещение выставки работ художников-авангардистов, после обеда собирались посетить дом-музей Пикассо. Вечером Северус собирался в знаменитый ботанический сад Ла Консепсьен. Старших волшебников устраивал такой отдых, а вот Малфою-младшему было до одури скучно. Драко снова принялся уговаривать отца позволить ему не возвращаться в Англию, а отправиться в Берлин, где его должны встретить его сокурсники, студенты Академии международного права.

— Я сказал — нет. Стоит выпустить тебя из вида, как ты тут же вляпаешься в очередную историю.

— Папа, я клянусь, что буду осмотрителен.

— В прошлый раз ты тоже клялся. Мне надоело краснеть за тебя, ты — Наследник прославленного рода Малфой, сын Министра Магии, а ведешь себя как плебей безродный. Мне твоя последняя интрижка обошлась в тысячу галлеонов. А предпоследняя — в ответную услугу Начальнику департамента Международных отношений Германии.

Драко понял, что сегодня тоже не получится. Он надулся от обиды, отвернулся в сторону, принялся рассматривать прохожих и посетителей в кафе напротив. Каково же было его удивление, когда он узнал одного из них — ненавистный Поттер! Мордредов ублюдок, из-за него три с небольшим года назад блондин получил жесткий отказ крестного быть его Мастером. Драко мечтал о карьере артефактолога, учиться у Снейпа… Но тот выбрал нищего выскочку, носился с ним как с драгоценной вазой. А ему, Драко Малфою, пришлось сжать зубы и поступать в выбранную отцом Академию.

— Папа, смотри кто здесь! Теперь всякий сброд может выдавать себя за приличных людей.

Блондин привлек внимание отца, кивая в сторону площадки напротив. Люциус присмотрелся — за столиком полу боком к ним сидел исчезнувший три года назад Гарри Поттер. Парень повзрослел, отпустил волосы, теперь собирал их в низкий хвост, взросление совсем не испортило его черты, он остался привлекательным. Министр бросил быстрый взгляд на Северуса, но тот был увлечен беседой с его женой и ничего не заметил. Мужчина заволновался — он хорошо помнил, как они поругались, когда вернувшийся из Америки Снейп узнал, что Люциус принял отставку омеги. Потом, два долгих года, альфа искал ускользнувшего Гарри, почти не спал. Гвен Уинкотт негласно выполнял за шефа его обязанности, пока тот напивался, вернувшись из очередной безрезультатной аппарации. Малфою едва удалось вернуть друга к жизни, Северус совсем недавно смирился с потерей…

— Крестный, ты видел?

Министр не успел одернуть бесцеремонное замечание сына, Северус повернул голову и проследил взглядом в сторону.

— Северус! Не спеши, не делай то, о чем потом пожалеешь! Сев!

Снейп заметно побледнел, тряхнул головой, будто сбрасывая видение — парень напротив не пропал, продолжал сидеть за столиком. Мужчина поднялся, как зачарованный сделал несколько шагов вперед… Гарри вдруг счастливо улыбнулся и помахал кому-то. Между столиками лавировал высокий шатен, он улыбнулся в ответ юноше, наконец, присел рядом, привычным жестом накрыл руку омеги своей.

— Сев. Не надо.

Люциус остановился за плечом альфы, видел его напряжение и плохо скрытую боль.

— Он не один.

— Это не удивительно. Он сделал выбор, имей к нему уважение.

Северус не сводил взгляда с омеги, жадно всматривался в повзрослевшего бывшего любовника, словно старался запомнить каждый его жест. Малфой постарался увести друга, пока его не заметили напротив, но удача отвернулась от мужчин — шатен что-то сказал Поттеру, тот повернулся и увидел застывшего как статуя Снейпа. Омега заметно запаниковал, схватил небольшой рюкзак и кинулся к выходу, задевая сидящих посетителей, извиняясь на ходу. Спутник парня не отставал от него. Снейп сбросил руку блондина и шагнул наперерез сбегающему омеге.

— Гарри!

— Мистер Снейп, — Поттер остановился, путь к бегству был перекрыт.

— Здравствуйте, меня зовут Стюарт Райклоу. — Шатен протянул руку альфе, тот не мог проигнорировать этот жест, пришлось ответить на приветствие.

— Северус Снейп. Разрешите поговорить с вашим спутником?

— Это решать только Гарри, — Стюарт белозубо улыбнулся, обнял омегу за плечи. Тот побледнел и едва ощутимо дрожал.

— Подожди меня, ладно? — Парень с надеждой посмотрел на своего спутника, будто собирался на бой с василиском.

Гарри дождался кивка и отошел в сторону, не поднимал головы, рассматривая мостовую.

— Как живешь, Гарри?

— Спасибо, у меня все хорошо. А вы как?

— Без тебя — плохо. Почему ты сбежал? Я искал тебя.

Поттер наконец поднял голову, пристально посмотрел на мужчину: — Зачем? Я все знаю, Северус. Зачем тебе такой урод как я? Как любовник? Прости, я не смог бы делить тебя с другим зная, что ты вернешься в супружескую постель.

— Ты не урод, не смей даже думать о таком!

— Самый настоящий урод. Я ничтожество, а тебе нужен полноценный супруг. Тот, кто сможет подарить тебе наследников. Я не могу, значит, нам не по пути.

— Ты все решил за нас обоих, да? Только ты забыл меня спросить — чего хочу я!

— Ты уже сказал Малфою — Род превыше всего. Слишком много ты потеряешь, я не стою таких жертв. Отпусти меня, Северус.

— Глупый мальчишка! — альфа порывисто обнял юношу, поцеловал его в висок. — Неужели это все, что ты услышал? А то, что я жить без тебя не могу? Что дышу только тобой — ты не расслышал?

— Я не могу! У нас ничего не получится.

Омега всхлипнул, всем телом прижимаясь к мужчине. Секундная заминка, поблажка собственной слабости. Его прикосновения причиняли почти физическую боль. Почти забыл как это — уткнуться лицом в черную рубашку, пахнущую мужским телом и травами. Потереться щекой о его грудь и пить, большими глотками пить странное, дикое счастье, густо смешанное с тоской и любовью.

— Все получится. Гарри, послушай, я могу найти чистокровного волшебника, достаточно сильного, чтобы принять темный Род Принцев. Откажусь, только чтобы не потерять тебя. Только скажи, что ты вернешься. Завтра же мы будем в Англии. Все получится, стоит только захотеть. Вернешься в департамент, ведь у тебя талант к артефакторике!

— Нет, Северус. Ты связан обязательством, я сам слышал, как ты говорил Малфою. — Омега напрягся, отстранился от Снейпа. Покачал головой и глубоко вдохнул, приняв решение, от которого не отступится.

— Я не хочу, чтобы ты уходил из моей жизни. Я могу дать тебе защиту, дом, где ты сможешь быть хозяином, определенную свободу и все то, что может иметь мой муж, а это немало, поверь. Хотя и не стану уверять, что жизнь будет безоблачной, мы не в хрустальном царстве живем. С тобой такое просто не пройдет, ты ведь обязательно что-то придумаешь, верно, Гарри? — Он заглянул омеге в глаза, искал в них что-то. Может быть, прежние чувства? Или понимание?

— Я люблю Стю, я счастлив с ним. Он скоро сделает мне предложение, я видел кольцо, которое он прячет в комоде под бельем. И я приму его. Я живу дальше. И ты живи. Прощай.

Гарри отвернулся и пошел к Стюарту, который не сводил с них внимательного взгляда, готовый прийти парню на помощь, если заметит угрозу. Гарри кивнул ему и они, обнявшись, скрылись за поворотом.

Люциус Малфой тоже наблюдал за разыгравшейся сценой и догадался, что Поттер снова отказал Северусу. Мерлин, ведь он был так спокоен, едва пришел в себя после изматывающих поисков и длительных запоев, снова стал прежним Снейпом. Так бы и оставалось, не увидь он своего не забытого омегу.

— Драко! До конца лета ты и шагу не сделаешь за пределы мэнора, — прошипел он наследнику, снова разочаровавшему отца.

— Что я сделал?!

— Иногда мне кажется, что у тебя совершенно отсутствует мозг! Бестолочь! Не мог промолчать? Нарси, будь любезна, проследи, чтобы это недоразумение, называемое моим сыном, до конца отпуска не покинуло номера.

Женщина обняла Драко и тихо шепнула ему: — Молчи. Я потом тебе все объясню.

Малфой тяжело вздохнул — ему снова придется собирать по кусочкам «разбитого» друга.

***

Парни в полном молчании вернулись в небольшую квартиру на окраине, которую снимали вдвоем. Стюарт тактично давал Гарри время, чтобы придти в себя, видя, что тот расстроен. Заварил свежий чай и принес чашку загрустившему омеге.

— Спасибо, Стю.

— Расскажешь? — Шатен забрался с ногами на кровать напротив Гарри.

— Особо нечего рассказывать. Северус… он помог мне. Помог с работой, с моим папашей, с жильем. Потом мне пришлось уехать.

— Что-то ты темнишь, дружище. Вы были любовниками?

Гарри кивнул: — Он был у меня первым. И единственным. Однажды я узнал, что он наследник старинного рода и по завещанию должен иметь семью и ребенка. А я… я не могу иметь детей.

— И ты ушел от него.

— Угу.

— Что он тебе говорил?

— Уговаривал вернуться.

— Поттер, я знаю тебя уже сколько? Год? До этого дня я считал тебя умным парнем. Этот альфа любит тебя, поверь, я видел, как он смотрел на тебя. А ты наврал ему с три короба, что у нас любовь.

Юноша закрыл лицо ладонями: — Я не позволю ему разрушить из-за меня жизнь.

— А сейчас, значит, ты ее не разрушаешь? Ни себе, ни ему. Дать бы тебе в твою смазливую мордашку, чтоб мозги на место встали.

— Ты меня слишком любишь, — Поттер шмыгнул носом, взял немного остывший чай.

— Уймись, ты не в моем вкусе, у тебя сисек нет.

Друзья рассмеялись старой, но все равно актуальной шутке. Стюарт не стал давить, Гарри был благодарен за его тактичность. Три года он бежал от самого себя, надеялся, что на расстоянии чувства истончатся, забудутся. Сотрутся новыми впечатлениями, подменятся новыми увлечениями. Теперь стало ясно — не помогло. Тлевший внутри слабый огонек вспыхнул пожаром, стоило увидеть Северуса, воспоминания вернулись, терзая израненное сердце. От слов альфы стало только хуже, ведь юноша убедил себя, что недостоин быть счастливым с таким, как его любимый. Им никогда не стать равными, иметь смелость не пряча глаз заявить свои права на Северуса. Никогда.

Воспоминания о проведенных рядом с альфой днях давили безысходной тоской. От них странно сжималось сердце, и он словно заново оказывался в крепких объятиях, чувствовал жадное прикосновение его чуть суховатых губ, ощущал странный трепет от запредельной близости сильного мужского тела, которое когда-то всецело принадлежало омеге, а теперь, по иронии судьбы, стало чужим и запретным. Гарри пытался гнать от себя все эти непрошеные мысли, чтобы не провоцировать строительство хрупких и никому не нужных воздушных замков, у которых и фундамент-то держится исключительно благодаря оптимизму главного зодчего, а эта вещь суть жутко ненадежная и недолговечная. Но получалось из рук вон плохо, за это он ругал себя последними словами, будто это могло помочь.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 Следующая ⇒